Главный герой

Оророн сбегает из-под надзора бабули с бунтарством подростка в самом сложном периоде. Он, конечно, не Часка из клана Цветочного пера, но и бабуля Итцли совсем не пара простых смертных, бессильных совладать с воспитанницей кукузавров. Оба они получают по заднице, когда возвращаются, но Оророну явно больнее, даже если у него по определению нет гордости. Технически в двадцать семь дергаться как подростку должно быть уже поздно — нормальные люди в двадцать семь глубоко женаты и воспитывают детей. Но Оророн бракованный по всем статьям, поэтому с брачного рынка его не то, что списали — его туда не вносили в принципе. Это его благословение и проклятье, считает сам Оророн, уговаривая редиску расти побыстрее и побольше, а потом впихивая особо крупный плод своей внезапной одержимости в лице Капитано. Предвестник смотрит на него тьмой из-под шлема. Ну, для окружающих все так. Сам Оророн то ли проклят, то ли благословлен своей раздробленной душой и кое-какими способностями по мелочи, поэтому то, что для других жуть без прорезей для глаз, для него — самый красивый мужской профиль, с подбородком и тонкими губами, которые он, сам то осознав не сразу, мечтает поцеловать. Первый поцелуй только в бабушкином чтиве из Иназумы звучит как нечто привлекательное — с румянцем главной героини и твердым взглядом того, кто от нее этот первый поцелуй получает. Оророн же перманентно чувствует себя пьяным и надышавшимся смесью для глубокой медитации. Очень глубокой, такой, чтобы прозреть будущее еще лет на пятьсот, только без самого прозрения, почему-то. Капитано принимает его знаки внимания, но не принимает их близко к сердцу — потому что откуда Оророну вообще знать, как оказывать эти самые знаки? И есть ли у проклятого вечностью сердце? Две драмы, три скандала, но когда бабуля обнаруживает, что он не к флогистоновой тле убегает день за днем с полными руками овощей, ему угрожают домашним арестом, бытовым рабством, поркой и многими другими неприличными вещами, если их с тобой обещает сделать двухсотлетняя старушка, выглядящая младше тебя. Капитано смеется над жалобами Оророна своим низким раскатистым смехом и гладит надувшегося парня по голове. Если бы Оророн мог, он бы тотчас умер от счастья. Но вместо этого он прижимает когтистую ладонь к своим волосам, трепещет от тяжести ее веса на своей макушке и думает: он обязательно поцелует эти тонкие губы. Еще он думает, что бабушкины романы пора предать огню — жизненного и полезного в них нет ни капли. Потому что Оророн чувствует себя сопливой главной героиней, но этого просто не может быть. Как минимум потому, что Оророн — главный герой.