Наследие древних.

Я вышла в коридор, стараясь выбросить из головы мысли о Малфое и зельях. Но не успела я сделать и пару шагов, как позади меня раздались торопливые шаги. Гарри буквально налетел на меня, не дожидаясь даже приличного «Привет». — Первое испытание — драконы! — выпалил он, едва переводя дыхание. Я замерла, пропустив его слова мимо ушей, пока мой мозг пытался обработать услышанное: «Драконы». — Драконы? — переспросила я, будто он только что объявил, что завтрак в Хогвартсе отменяется навсегда. — Ты уверен? — Да! — кивнул Гарри, выглядя так, словно его вот-вот собирались бросить в пасть этим самым драконам. — Хагрид показал мне их вчера вечером. Огромные. Зубы, когти, и, конечно, пламя! Ещё до того, как он закончил говорить, в голове уже звучал хор из «О, нет, о нет!» вперемешку с мелодией «Беги, глупец!». Я попыталась представить себе, как это выглядит: четыре гигантских огнедышащих монстра, каждый из которых, вероятно, считает людей идеальным перекусом. Но что-то в глубине моего сознания шептало: «Я хочу увидеть драконов». И хотя это неразумное желание явно противоречило всем законам самосохранения, оно настойчиво гудело, заглушая голос здравого смысла. — Я пойду предупрежу Седрика, — бросил Гарри через плечо, разворачиваясь и уже устремляясь в противоположную сторону. Я осталась стоять в коридоре, борясь с совершенно противоположными порывами. Один голос кричал: «Беги, глупец! Это драконы!» Второй, более упрямый, отвечал: «Но ведь это… драконы!» Помедлив ещё несколько мгновений в тщетной попытке принять разумное решение, я сдалась. — Ну уж нет, я это увижу, — пробормотала я, и прежде чем мой разум смог возразить, ноги сами понесли меня вдогонку за Гарри. Мы вышли к фонтану, где вокруг царила суета студентов, спешащих по своим делам. Гарри шагал впереди, сосредоточенный и, казалось, даже немного напряжённый. Я же пыталась держать себя в руках, чтобы не развернуться и не сбежать, ведь впереди нас ждали… драконы. На пути мы повстречали группу студентов, одетых одинаково напыщенно, будто они собрались не на занятия, а на коронацию. На лацканах их мантий поблёскивали значки с надписью: «Гарри — вонючка». Один из когтевранцев решил выделиться из толпы. Он приостановился рядом и, ухмыляясь, показал Гарри и мне значок, словно это было его самое великое достижение. Я бросила взгляд на значок. Он вспыхнул, как сухая бумага, и пламя быстро охватило ткань его мантии. — А-а-а! — заверещал парень, дико извиваясь, пытаясь избавиться от загоревшейся мантии. Одним резким рывком он её снял, оставаясь в одной рубашке. Я невозмутимо посмотрела на него. — Скажи спасибо, что не голова, — произнесла я с лёгкой усмешкой и двинулась дальше. Гарри, кажется, был одновременно шокирован и рад, но ничего не сказал, только ускорил шаг. Темноволосый подошёл к Седрику, который о чём-то разговаривал с друзьями у фонтана. В тот момент он выглядел совершенно расслабленным, но после короткого обмена словами его выражение резко изменилось. Шок, смешанный с долей недоверия, плескался в его глазах, словно чай, который налили слишком быстро и теперь он грозил выплеснуться через край. — Драконы? — переспросил он, как будто Гарри только что рассказал ему, что на самом деле у Хогвартса есть скрытая подземная сеть, полная говорящих пауков, и что ему предстоит провести там ночь. Гарри кивнул. Седрик огляделся, словно проверяя, не услышал ли кто-то ещё это откровение, а затем коротко поблагодарил его. Мы направились дальше, оставляя за собой всё более нервного Седрика. Навстречу нам вышли Рон и Симус. Рон выглядел так, будто ему только что сообщили, что в его любимой запеканке не будет сыра. Симус, напротив, бурно что-то рассказывал, размахивая руками, словно пытался прогнать настырного призрака из прошлого. Как только Рон заметил темноволосого, его лицо, если это вообще было возможно, стало ещё мрачнее. Его брови сдвинулись, словно готовились к затяжному противостоянию, а взгляд метнул в Гарри столько скрытого негодования, что можно было бы освещать кабинет Снейпа целый семестр. Пока Гарри и Рон пытались выяснить отношения, я решила оставить их наедине со своими обидами. Но как только я отошла на безопасное расстояние, судьба — или, скорее, её злобный двойник — решила, что это слишком просто. Малфой. Конечно же, Малфой. Он устроился на ветке дерева, словно это был его личный трон, вырезанный из самого тщеславия. Его поза была настолько самодовольной, что даже птицы на соседних ветках смотрели на него с лёгкой завистью. — Стоун, — начал он, лениво играя веточкой, словно это была волшебная палочка, которой он дирижировал миром. — Опять оказалась не там, где нужно, да? Или ты теперь их рефери? Разбираешься, кто громче обижается? Я подняла взгляд, совершенно не впечатлённая его тоном. — Малфой, я не знаю, что тебя больше радует: твой собственный голос или возможность говорить всякую чушь. — А зачем выбирать? — ухмыльнулся он. — С моими талантами могу позволить себе и то, и другое. Я скользнула взглядом по его идеально уложенной прическе. Эти блестящие белокурые волосы, будто специально вычесанные для обложки журнала «Тщеславие и злорадство», настолько хорошо лежали, что казались не заслуживающими существования в реальном мире. И тут меня осенило — как же красиво они будут гореть. Идеальная картинка сложилась в голове: языки пламени, чуть подрагивающие в такт ветру, обрамляющие эту холеную укладку, а Малфой, наконец, оставшийся без своей роскошной гривы, хватается за голову. Ах, мечты… Моя ухмылка расползлась по лицу быстрее, чем ему удавалось размахивать своей самодовольной веточкой. — Ты чего лыбишься, Стоун? — протянул он, подозрительно прищурив свои серые, как полированное серебро, глаза. — Просто представляю, как волосы могут стать по-настоящему… огненными, — произнесла я с самой невинной улыбкой, на какую только была способна. Малфой, не сводя с меня взгляда, лениво потянулся, словно кот, готовый спрыгнуть с высокого забора, и грациозно спустился с дерева. Его движение было почти идеальным — если бы не его напускная небрежность, словно он сам себе аплодировал за каждое действие. Он неспешно подошёл ко мне, нахально засовывая руки в карманы своей идеально отглаженной мантии. Я, не теряя ни секунды, скрестила руки на груди, выгнула бровь и посмотрела на него с таким видом, будто он был вредной пылью, осевшей на моём учебнике по зельям. Малфой прищурился ещё сильнее, как будто пытаясь прочитать что-то между строк, но затем, будто вспомнив о чём-то совсем другом, резко сменил тему: — Как твоё зелье, всё так же плохо? — произнёс он с той же самодовольной ноткой, с какой аристократы произносят тосты на приёмах, держа бокал с несуществующим напитком. Я чуть сильнее сжала руки на груди, чувствуя, как во мне закипает раздражение. Но тут же напомнила себе: он только этого и ждёт. — Зато в отличие от твоего характера, оно не токсично, — парировала я, чуть склонив голову, чтобы дать ему понять: играть в его игры я готова, но по своим правилам. Блондин сделал шаг ближе, словно охотник, настигший свою добычу. Его ухмылка была широкой и самодовольной, как будто она говорила: «Посмотрим, как ты справишься». Глаза, серые и холодные, напоминали зимние рассветы, когда солнце будто забывает, что должно греть. Это было как миниатюрный ураган, с острым языком вместо шквальных порывов. — Джесс? — позвал Гарри, его голос был одновременно мягким и настороженным. Он подошёл ближе, встав рядом со мной, и я почувствовала, как будто оказалась между молотом и наковальней. Малфой резко перевёл внимание на Гарри, его лицо утратило прежнюю развязность, а взгляд стал холодным, как декабрьский дождь. Глаза чуть прищурились, а выражение на миг стало таким, будто он обнаружил на ботинке что-то крайне неприятное. Улыбка исчезла, уступив место чему-то более напряжённому, появилась почти незаметная тень раздражения. И ещё что-то... — О-о, Поттер, наслаждаешься своей «славой»? — протянул он с интонацией, словно слово «слава» было плотно обёрнуто в кавычки. Он указал подбородком на значок, красующийся на мантии одного из мимо проходящих студентов, который с гордостью демонстрировал надпись "Гарри — вонючка". — Мы с отцом пари заключили. Я считаю, что ты и десяти минут на турнире не продержишься. Отец не согласен — он считает, что ты и пяти не выдержишь, — добавил он, и его фирменная ухмылка, напоминающая занесённое над жертвой лезвие, расползлась по лицу, поблескивая язвительностью. — Всё ещё прячешься за спиной папочки, Малфой? — бросил Гарри сдержанно, но с такой сталью в голосе, что даже я почувствовала напряжение. — Забавно. Наверное, ты даже не можешь сделать ставку сам, без его одобрения. Малфой прищурился, словно Гарри только что бросил ему вызов, от которого отказаться было невозможно. Его ухмылка теперь была похожа на острие кинжала, готовое нанести удар в самое уязвимое место. Атмосфера вокруг казалась настолько натянутой, что воздух начал вибрировать, будто сама магия собралась в одном месте, ожидая сигнала для вспышки. — Поттер, ты до турнира не доживёшь, — прошипел Малфой, извлекая из мантии свою палочку с таким видом, будто собирался вызвать дракона на дуэль. — Зато я доживу, чтобы увидеть, как ты проигрываешь, Малфой, — не остался в долгу Гарри, вытаскивая свою палочку с той же решимостью, с какой люди вытаскивают ножи из спины предателей. Моя голова мгновенно закружилась от мысли, что это место вот-вот превратится в арену для магического бокса. Гриффиндор против Слизерина. Блондин против парня с шрамом. Единственная проблема: я была между ними и не была готова стать побочным эффектом их взаимной неприязни. — Стоп! Вы оба, немедленно прекратите! — воскликнула я, резко встав между ними, словно живая преграда. — Если сюда заглянут профессора, вас накажут! Малфой, не убирая своей палочки, вдруг скользнул взглядом ко мне, его глаза сверкнули странным смешением злорадства и чего-то ещё, менее очевидного. Он произнёс с напускным спокойствием, но голос его, казалось, был нацелен прямо в мою душу: — Что, переживаешь, Джесс? — Его интонация сделала моё имя острым, как лезвие, добавив к нему нотку притворной нежности. Я стояла, лихорадочно перебирая в голове способы предотвратить неминуемую катастрофу. К сожалению, ни один из них не включал свисток, верёвку или, скажем, магический шлем. Гарри и Малфой продолжали смотреть друг на друга с выражением, которое могло бы продать место в первой строке газетного заголовка. Это был тот самый взгляд, который дракон мог бы кинуть на рыцаря, задумавшегося о скорой пенсии, или сова на мышь, слишком долго разглядывающую звёзды. Вокруг нас начали собираться ученики. Сначала это были просто одиночные любопытные головы, появляющиеся из-за углов, словно грибы после дождя. Затем, как по сигналу, толпа стала гуще. Кто-то перешёптывался: — Ставлю галлеон на Поттера, — шепнул один. — А я — на Малфоя. Смотри, как держит палочку! — подхватил другой. На секунду я подумала, что если тут и начнётся дуэль, то, по крайней мере, она соберёт кассу. Впрочем, мои мрачные раздумья были прерваны звуком шагов, который можно было бы спутать с отдалённым громом. Расталкивая толпу с видом человека, который точно знает, как остановить этот бардак, к нам приближалась профессор МакГонагалл. Её мантия развевалась за спиной, словно крылья рассерженной птицы, а лицо было вытянуто в выражении "мне достаточно просто посмотреть, чтобы вы поняли, что натворили". — Поттер! Малфой! — громко проговорила она, её голос, несмотря на возраст, был громким и ясным, как звон колокола. Я выдохнула с облегчением, чувствуя, как напряжение немного ослабло. По крайней мере, мне не придётся сейчас разбирать последствия магического поединка. МакГонагалл могла утихомирить любого — даже их двоих. — Опустите палочки сейчас же! — голос МакГонагалл прозвучал так, будто в ней внезапно проснулся генерал с многолетним опытом. Но не успели палочки опуститься, как к нашей небольшой сцене, сотрясая воздух глухими ударами своего металлического протеза, поспешил Грюм. Его магический глаз крутился как бешеный, явно пытаясь одновременно охватить всех участников событий. — Ну что тут у вас за цирк, а? — произнёс он, сурово глядя сначала на Гарри, потом на Малфоя. Оба неохотно опустили палочки, но при этом продолжали сверлить друг друга взглядами, словно пытались телепатически устроить дуэль, раз уж магическая отменялась. — Если вы, двое, так жаждете продемонстрировать свою мощь, — продолжил Грюм, его голос был похож на скрип старой двери, — То я могу устроить вам дополнительное занятие в моём кабинете. Много практического подхода, я гарантирую. Гарри сделал вид, что внимательно изучает свои ботинки. Малфой лишь дерзко усмехнулся, но палочку убрал в карман, хотя его рука всё ещё напряжённо сжимала её рукоятку. — Разошлись, — коротко бросила МакГонагалл, её тон не терпел возражений. Толпа учеников, разочарованная отсутствием фейерверков и заклятий, начала медленно рассасываться, оставляя после себя лёгкий шепоток: — Вот это было близко... — Кто-нибудь ставил на Малфоя?