Наследие древних.

Гарри немного успокоился и поведал нам, что его так сильно расстроило. Сириус Блэк был другом его родителей и одновременно его крестным. Он предал их и теперь хочет убить самого его самого. Гарри рассказывал сбивчиво, временами прерываясь, его голос дрожал от напряжения и боли. Мы сидели рядом, слушая его, и пытались поддержать.   Всю дорогу до Хогвартса мы молчали, каждый переваривая услышанную информацию по-своему. Уже в гостиной Гриффиндора я вспомнила, что брала сладости для Гарри, и они были как никогда кстати, после такой бури эмоций.   — Гарри, — мягко позвала я, подойдя к нему с пакетом сладостей. — Я тут принесла тебе немного угощений из Хогсмида. Думаю, это поможет отвлечься.   Он поднял грустные, слегка красные глаза, и попытался улыбнуться. — Спасибо, Джессика, — тихо сказал Гарри, принимая пакет. —Это все мне?! — удивленно спросил темноволосый глядя внутрь пакета. — Да, я не знала, что тебе понравится, поэтому взяла всего понемногу. Его голубые глаза, наполненные удивлением и благодарностью, посмотрели на меня так, словно я только что подарила ему самое ценное, что у меня было. В их глубине мерцала смесь эмоций — печаль, усталость и проблеск тепла, которое начало пробуждаться благодаря жесту поддержки. Рон и Гермиона присоединились к нам, и мы все вместе уселись возле камина, наслаждаясь долгожданным теплом и успокаивающим треском горящих дров. Атмосфера была по-домашнему уютной, словно всё тяжелое и тревожное осталось где-то за пределами этой комнаты. Оранжевый свет пламени мягко освещал наши лица, создавая ощущение защищенности и покоя. Мы сидели в тишине, но она не была напряженной. Это была та особенная, уютная тишина, когда не нужно ничего говорить, потому что присутствие друг друга уже само по себе приносит утешение и спокойствие. Меня посетила мысль, что некогда незнакомые люди за столь короткое время стали моими настоящими друзьями, словно мы знакомы сто лет. В Японии мне было так же комфортно только с двумя людьми — Тэкео и… Сейджу. Тэкео, на первый взгляд, казался угрюмым и замкнутым. Если его не знать, можно подумать, что он человек суровый и неприступный. Но с тем, кто был ему близок, он открывался с совершенно другой стороны: преданный, верный, всегда готовый поддержать в трудную минуту. А вот Сейджу, напротив, был полной противоположностью.  Весёлый, добрый, он всегда находил повод для радости даже в самые тяжёлые моменты. Его улыбка освещала всё вокруг, словно яркая звезда, которая притягивала к себе и дарила тепло. Именно поэтому его потеря была вдвойне болезненна. Прошло всего два года с того страшного дня, а кажется, будто это было вчера. Как быстро летит время... Только события тягостного прошлого начали всплывать перед глазами, как голос Гермионы прервал этот поток мыслей: — Идешь спать? — А? Д-да, — ответила я несколько растерянно, стряхивая с себя мрачные воспоминания. Пытаясь вернуться к реальности, я поднялась с кресла и заставила себя улыбнуться. — Сейчас.   Мы вместе направились к лестнице, ведущей в спальни, оставляя за спиной огонь, который продолжал уютно потрескивать в камине. На следующее утро я неспешным шагом направлялась в Большой зал на завтрак, наслаждаясь прекрасным настроением. День начался как нельзя лучше: я встала рано, успела потренироваться и насладиться потрясающими пейзажами. Лучи восходящего солнца пробивались сквозь горы, отражаясь на белоснежном покрывале, создавая поистине волшебное зрелище. Не успела я подойти к двери, ведущей в зал, как из-за угла появилась Паркинсон с ядовитой улыбкой на губах. Господи, кто-нибудь скажите ей, что есть и другие эмоции. В душе я понадеялась, что мы просто разминемся и каждая пойдет своей дорогой, но, к сожалению, удача в этот раз не была на моей стороне. Паркинсон, словно почуяв моё желание избежать общения, остановилась прямо передо мной, преграждая путь.   — Я слышала, что Малфой всё-таки взял реванш, — произнесла Пэнси с нескрываемым удовольствием, её голос был полон злорадства, а улыбка еще больше подчеркнула ее торжество.   Я удивленно вскинула брови и недоверчиво посмотрела на нее. О, если бы она только знала, что Малфой на самом деле просил у меня. Она бы не радовалась так. На моих губах появилась самодовольная улыбка. Пэнси продолжала, не сдерживая злобу, очевидно собираясь стереть с моего лица выражение удовлетворения.   — Видишь, первый раз был просто удачей. Ты не можешь у него выиграть, — проворчала она, акцентируя внимание на слове «у него». Как будто он в ее глазах — нечто большее, чем просто человек. — Ты права, первый раз была просто удача, — продолжила я с едва заметной усмешкой.  — А во-второй раз… еще большая удача. Пэнси явно впала в замешательство, не понимая, о чём речь. На ее лице сменилось несколько эмоций, пока её мозг (я надеюсь, что он у неё имеется) обрабатывал информацию. Я открыла дверь Большого зала, бросив ей невинную улыбку, сквозь которую пробивалась лёгкая насмешка, и, оставив её наедине с мыслями, вошла внутрь Почему она знала про мой проигрыш, но не в курсе, как именно Малфой воспользовался своим желанием? Надо будет навестить этого наглого блондина. Сев на своё место за столом, я поймала себя на мысли, что настолько привыкла к этому месту, что оно стало казаться мне собственным. Это чувство одновременно радовало и немного огорчало. Радость вызывала мысль: неужели я стала здесь своей? А грусть — осознание того, что, возможно, я начинаю забывать свою родную школу. Но все вопросы, тревожившие меня, исчезли, едва я уловила на себе взгляд серых глаз. Малфой смотрел на меня манерной улыбкой, явно провоцируя на эмоции. Однако долго наслаждаться игрой на моих нервах ему не позволил запыхавшийся Невилл, который сел напротив меня, заслонив собой самодовольного блондина.  Я слегка выглянула из-за гриффиндорца и метнула в Малфоя самодовольную ухмылку, прежде чем снова спрятаться за своим живым укрытием. Улыбка тут же исчезла с его лица, уступив место раздражению.   Последующие занятия прошли без происшествий. Я все размышляла о том, как поговорить с Малфоем наедине, без его обычных прихвостней, которые вечно крутились вокруг него.   Недавно я избегала его, а теперь сама ищу встречи. Дожилась…   И момент я всё же подгадала: блондин с привычной компанией был во дворе школы. Гойл и Крэбб шли впереди, о чём-то споря, а лидер лениво бродил позади, его взгляд скользил по заснеженному ландшафту.   Воспользовавшись расстоянием между ними, я с помощью магии сформировала пару снежков и запустила один в Крэбба, а другой в Гойла. Оба тут же обернулись, и, не раздумывая, решили, что это друг друга. Не успела я и моргнуть, как они уже валялись в снегу, пытаясь доказать, кто прав.   Пока они были заняты выяснением отношений, я быстро подскочила к Малфою, схватила его за руку и потянула за угол, толкнув его к стене. Он лишь на секунду растерялся, но вскоре лукавая ухмылка снова расползлась по его самодовольному лицу. — Оу, полегче, Стоун, — протянул Малфой, явно наслаждаясь ситуацией. — Неужели не можешь удержаться от того, чтобы не прикоснуться ко мне?   Я шагнула ближе, почти вплотную, и прошептала: — Поверь, Малфой, — сжав его руку сильнее, продолжила. — Если бы у меня был выбор, я бы прикоснулась к тебе только для того, чтобы сбросить с обрыва.   Его ухмылка стала ещё шире.   — Значит, ты не отрицаешь, что тебе нравится держать меня за руку? — Малфой явно смаковал момент.   Я закатила глаза, едва сдерживая раздражение. Он был чертовски надменен и расслаблен, словно ничего не могло его потревожить.   — Не льсти себе, Малфой, — ответила я, пытаясь взять себя в руки. Но вопросы, мучившие меня последние несколько часов, всё-таки вырвались наружу. — Кому ты говорил о нашем… — вдруг я осознала, что собираюсь произнести, и замялась.   Его глаза загорелись тем же блеском, который я видела в тот вечер в кабинете зельеварения. Он медленно опустил взгляд на мои губы, явно наслаждаясь моим замешательством.   — О нашем что? — спросил он, его голос был тихим, почти шёпотом, но в нём звучала нотка веселья.   Чувствуя, как сердце начинает бешено колотиться, перед глазами мелькнули образы того поцелуя. Я слегка отодвинулась, пытаясь собраться с мыслями, и, наконец, произнесла:   — О моем проигрыше, — слова прозвучали гораздо более смущённо, чем я ожидала. — Ты говорил кому-нибудь? Малфой сделал вид, что задумался.   — О твоем проигрыше или… о нашем поцелуе? — он вопросительно приподнял бровь, упиваясь моей неловкостью.   — Да какая разница?! — прошипела я сквозь зубы, чувствуя, как щеки заливает жар.   Он искренне рассмеялся, и этот смех, без тени привычной насмешки, прозвучал для меня совершенно неожиданно. Раньше я никогда не слышала его смеющимся так открыто и свободно, без намека на высокомерие.   — Нет, зачем мне это? — ответил Малфой, его голос был непринужденным, будто мы обсуждали что-то совсем незначительное. — Потешить своё самолюбие? — не удержалась я, прищурившись. Малфой склонил голову набок, в его глазах мелькнула искорка игривого вызова.   — Ха-ха, плохо ты меня знаешь, Стоун, — сказал он, его голос был лёгким и немного насмешливым, как если бы он развлекался с моими эмоциями.   Он медленно провёл пальцем по своим губам. Этот жест не располагал к спокойствию, а, наоборот, усиливал напряжение, вызывая неясные, но острые чувства. В его глазах сверкнуло нечто, что я не могла сразу понять, и это ещё больше озадачило меня.   — Мне не нужно рассказывать о нашем поцелуе, — он наклонился ближе, его голос стал чуть тише, но его слова звучали еще более интригующе. — Пока что. Я почувствовала, как меня охватывает чувство глубокой тревоги, смешанное с волнением. Мои мысли начали стремительно путаться, и догадка сама сформировалась в голове: он собирается использовать свое желание против меня?! Не только моя собственная реакция на его слова волновала меня, но и тот факт, что он явно наслаждается этим. Хотелось вцепиться ему в глотку, не думая о последствиях. Я сдерживала себя с трудом, пытаясь не выдать свои истинные чувства. Малфой был как огонь, манящий и опасный одновременно, и я не могла позволить себе потерять контроль. — Ты действительно думаешь, что можешь играть со мной так, как хочешь? — мой голос прозвучал твердо, хотя внутри меня всё ещё бушевала буря эмоций. Малфой приподнял бровь, и его взгляд стал еще более насмешливым. Он пристально рассматривал мое лицо, наслаждаясь тем, как сменялись на нем чувства. Эти несчастные сантиметры между нами, только усиливали его удовольствие от ситуации. Я же, несмотря на внутреннее напряжение, не отпускала его руку, впиваясь в нее пальцами. Хотелось бы сжать их на горле, но и так сойдет.   Он медленно и непринужденно наклонился ко мне, и его лукавая улыбка стала ещё шире, когда он сократил расстояние между нами, до минимума. — Играть? — повторил он, почти касаясь моих губ своим горячим дыханием. — Возможно. Но, возможно, это вовсе не игра, — прошептал он, голос его звучал низко и томно. Моё дыхание сбилось, словно я только что пробежала марафон, а сердце колотилось так яростно, что казалось, будто вот-вот вырвется из груди. Невероятное напряжение охватило меня, мысли спутались, и я едва удерживала контроль над своим телом.  Его слова словно подлили масла в огонь бушующих внутри меня эмоций. Пытаясь сохранить хотя бы видимость хладнокровия, я резко выдохнула и прошипела: — Когда-нибудь я убью тебя. Малфой на мгновение замер, удивленный моей реакцией, но вскоре на его лице вновь появилась привычная ухмылка. — Что ж, придётся встать в очередь, — его голос прозвучал низко и насмешливо. Он плавно выскользнул из моей хватки. Его рука едва ощутимо скользнула вдоль моей. Малфой медленно развернулся и пошёл прочь, напоследок бросив мне взгляд, полный загадочного удовлетворения и предвкушения. Его глаза были полны уверенности, и в них отражалась явная радость. Кто, черт возьми, меня дернул играть с ним на желания?