Погрешность

Зарядили затяжные весенние дожди с грозами       В городе стало неспокойно — поползли слухи об очередном надуманном пророчестве гибели Мондштата. Многие побежали в собор — кто плакать о погибших, кто молить Барбатоса о милости, а кто просто, поддавшись панике и под влиянием всеобщих мрачных настроений. Зато подношения храму шли только в плюс, а потому мер никаких принимать не стали, разве что выставили по лишней паре дежурных рыцарей, выдали Барбаре новые указания на случай непредвиденных ситуаций да пустили все на самотек. Большая же часть рыцарей ордена — да и не только их — была брошена на устранение последствий нападения на Спрингвейл. Мондштат подопустел, затаился. Вельт, глядя в окно тем же вечером, покачал головой и назвал ситуацию очень похожей на военное положение. Расспрашивать Стелла не стала — в голосе Вельта явно звучали отголоски не самых счастливых воспоминаний. Да и догадаться самой было, по правде говоря, было элементарно. Об иномирцах благополучно забыли, предоставив им право распоряжаться временем, библиотекой Ордена и любыми другими источниками информации, не нарушающими закона, по своему усмотрению. Всю доступную информацию Вельт изучал вдумчиво и тщательно, расположившись на диване у окна по вечерам. Информации этой, вопреки словам Лизы, оказалось не так уж мало — возможно, за некоторой непривычностью ему только так казалось. Но и картину мира составить из имеющегося было вполне возможно, хотя некоторые вопросы оставались неразрешенными. Все они были уже на грани если не мироустройства на уровне энергий, то близки к этому, и вполне могли повиснуть незаданными и без ответов. Хотя бы в силу недостаточного технического развития, все это было закономерно и оправдано. Днем Вельт уходил в библиотеку — Стелла хвостиком ходила за ним, скучающе слонялась туда-сюда, но на вежливое предложение-совет найти себе дело по душе и им заняться не отреагировала. По правде говоря, она повадилась таскать второсортные романы. Одним таким она случайно получила по голове — кто-то не слишком удачно поставил его на самый верх шкафа, а Стелла не слишком удачно в этот самый шкаф вписалась. Потерла голову, недовольно осмотрела драчливый томик, полистала и увлеклась не на один час. Для нее дни взаперти все равно тянулись бесконечно. Казалось, прошла минимум неделя их вынужденного пребывания в четырех стенах с короткими помилованиями на дорогу от штаба ордена до отеля, все под тем же проливным дождем. Календарь неумолимо утверждал обратное — на исходе был всего лишь третий день, и то если считать тот, когда она вернулась из Спрингвейла. — Есть некоторая вероятность, — на прозвучавший в тишине комнаты голос Вельта Стелла подняла голову, заинтересованно склонила ее на бок, — что мы имеем дело со Стеллароном. Девушка моргнула. Еще раз. Нахмурилась, в нерешительности приложила руку к собственной груди, где — она чувствовала — совсем рядом с сердцем глухо и размеренно бухал тот самый Стелларон. Вельт покачал головой, повертел в руках осколок, принесенный из Спрингвейла. В тусклом свете стоявшей на подоконнике лампы он блеснул на мгновение зеленовато-розовым. И откуда только взялись цвета в так-то иссиня-черной матовой железяке? — В том-то и проблема. У «нашего» Стелларона хотя бы известно местоположение, — Вельт позволил себе невеселую улыбку. — Но, судя по всему, в этом мире есть еще один, не то привлекающий, не то порождающий этих монстров, — он подбросил осколок на ладони и пару раз качнул ей, прикидывая вес. Вельт ткнул куда-то в свои записи. Стелла перебралась поближе, с интересом сунула нос в схему. Посредине листа было гордо обведено «Каэнриах», чуть повыше — не менее крупно написано и дважды подчеркнуто — «Стелларон?». От слов тянулись стрелочки друг к другу и в разные стороны, к каким-то вычислениям и пометкам уже мелким, неразборчивым почерком. — Впервые слышу, — призналась Стелла и поправилась: — Вижу, то есть. Ка-эн-ри-ах, — по слогам прочитала она, слово пробуя слово на вкус. От слова почему-то веяло песком, раскаленным добела железом и обжигающим холодом. Странные ассоциации, противоречивые, но отчего-то кажущиеся единственно правильными. Вельт кратко поведал ей вычитанную историю этого самого Каэнриах. По правде говоря, истории оной почти и не имелось, лишь стыдливые упоминания в сносках и примечаниях, но картина все равно как-то складывалась. Удручающая картина. Стелла почувствовала, как у нее начал дергаться глаз, и закусила щеку. Вспомнились хиличурлы и все — то есть, все два — столкновения с ними. Кажется, у нее начал дергаться второй глаз. Не то чтобы она с особым трепетом и гуманностью относилась к людям, но это было как-то чересчур. — Подозреваю, что той самой энергией, погубившей великую державу, стал именно Стелларон. Жаль, что многие — абсолютно все — записи упоминают Каэнриах вскользь. В истории можно найти лишь одну очевидность — факт «греха» и некой «Кары Небесного престола». На эту тему явно наложено некое табу, но… — Вельт пару раз стукнул карандашом о записи, и прямо поверх остались две маленькие запятые. Впрочем, стоило Стелле отвести от них взгляд, как они тут же затерялись среди прочих непонятных символов. — Стелларон вероятнее всего связан с этим «грехом» и Бездной. И тогда почему вместо того, чтобы концентрировать знания о своем вековом противнике, люди этого мира словно попытались уничтожить все, что смогли… — И что этот Стелларон? В чем наша-то проблема, цель, план? — перебила пространные рассуждения Стелла. Вельт посмотрел на нее с едва заметным осуждением, но не упрекнул. Стыдно Стелле стало все равно. — Думаю, именно он мешает нам связаться с остальной Галактикой. Серебряных рельс в этот мир явно не проложено, и вероятность такой возможности тоже близка к нулю. Кроме того, Стелларон угрожает существованию этого мира. Поэтому, — Вельт захлопнул свою записную книжку, и Стелла поспешила отодвинуться на считающееся приличным расстояние, — в первую очередь нам необходимо с ним разобраться. Стелла наградила его скептическим взглядом. Вельт хмыкнул. — Понимаю твое недоверие, но такое мне по силам, — он неловко кашлянул. — Или как минимум нейтрализовать Стелларон на время я способен. Звездный экспресс уже не раз сталкивался с подобными инцидентами — в конце концов, в наше время это, к сожалению, не такое уж и редкое явление. — Что тогда начет меня и моего Стелларона? — в упор спросила Стелла, непроизвольно положив руку на грудь и ощущая кончиками пальцев биение энергии под кожей. — Это… особый случай. Не слишком понятно, как такое вообще возможно. Ты — своего рода феномен, и я не удивлен, что Герта была так возмущена твоим присоединением к экспрессу, — хмыкнул Вельт. — Сначала у нее отняли Стелларон, потом заменили его даже чем-то куда более интересным, а по итогу — оставили практически ни с чем. Кстати говоря, не удивлюсь, если из подобных соображений она лично сейчас занимается нашими, а скорее твоими, поисками. — Что-то она не слишком проявляла интерес, пока мы еще были на станции, — буркнула Стелла, отведя взгляд. — Тебе кажется. На самом деле даже то, что она не игнорировала тебя полностью — уже показатель.

* * *

Сделав определенные выводы, Вельт предпочитал начинать действовать по возможности безотлагательно, особенно в случаях, когда на счету мог быть каждый час промедления. Текущая ситуация, конечно, к таковым не относилась — если Стелларон уже пролежал в недрах этой земли несколько столетий, вряд ли он рванет незамедлительно. Но все же… Вельту необходим был серьезный разговор с главой Ордена, с Лизой Минчи, да с кем угодно, кто мог подтвердить или опровергнуть его выводы. Подозрительная неосведомленность местных могла быть как искренней, так и напускной, и Вельт, в целом, был готов — морально — к обоим исходам. Солнце едва собиралось начинать клониться к закату. Даже дождь, ливший, не переставая, последние пару дней, закончился. Вельт разглядел на прояснившемся небе блеклую радугу, что неожиданно придала немного уверенности. Он сделал лишний крюк по полупустым улицам, давая себе еще немного времени подумать, подобрать слова и проработать возможные решения и исходы, потом поднялся до соборной площади и простоял сколько-то в том самом месте, где не так давно его свалила с ног усталость. Все-таки Вельт совершенно не имел представления, как завести этот разговор с магистром. Просто вломиться в кабинет и огорошить с порога? Положим, искренность была напускной, и что тогда? Ему изобразят вежливое недоумение, а после попытаются тихонько прирезать где-то в переулке? А если незнание было искренним? Некоторая доля вероятности все-таки приходилась на возможность ошибочности суждений. В какой момент появилось неприятное ощущение чужого пристального взгляда, Вельт сказать затруднялся. Как можно незаметнее он оглянулся, на всякий случай пустил по площади слабый-слабый поисковый энергетический импульс. Этому трюку его научили в одном мире, был он ненадежным и неточным, но пару раз действительно выручал. Однако, не сегодня. Вельт только пожал плечами. Ладонь легла на приятно холодящий металл дверной ручки штаба, и Вельта с некоторым опозданием посетила мысль: по исчислению Мондштата сегодня был седьмой день недели, принятый выходной. Распространяется ли эта система на высокопоставленных из Ордена? Поворачивать назад смысла уже не было. Шаги гулким эхом разнеслись в оглушительной тишине коридора. В штабе было пустовато по сравнению с тем, какими оживленными Вельт привык видеть его коридоры в те несколько раз, когда приходил в библиотеку. Неуютно — одинокие шаги и так и не покинувшее их обладателя ощущение взгляда в спину. Словно невидимый преследователь только и ждал, на чем бы подловить Вельта, пока тот думает, что находится в одиночестве. За несколько лет путешествия на экспрессе Вельт привык вести решающие беседы, имея за спиной надёжную опору и запасной план — тактическое отступление. И, о боги, как же быстро он привык к такой роскоши и как неприятно было возвращаться к системе спаси-себя-сам сейчас. Нет, он не боялся, уж точно не за себя — за Стеллу. Случись с ним что, девушки это тоже так или иначе коснется. Вельт попросту не могу допустить даже в мыслях того, что кто-то пострадает из-за него. Что он снова не сможет защитить, спасти. Небо в узком окне второго этажа ещё было насыщенно-голубым, но где-то сверху на него уже успела начать наползать чернильная темнота, едва заметным разводами подкрашивая первые звезды. На тактичный стук в тяжелую кабинетную дверь ему не ответили. И в коридоре, и за дверью было тихо. Вельт даже позволил себе на пару мгновений прильнуть ухом к неровному дереву, при этому ощущая, как сердце начинает биться чаще и громче, мешая слышать. Словно он — мальчишка, делающий какую-то пакость и страшно надеющийся на удачу и безнаказанность. Эта мысль почему-то отрезвила. В самом деле, ему не десять лет, и ничего смертельного ведь не случится, если… Кабинет оказался не заперт и действительно пуст, хотя настенные светильники исправно горели, а столе были разложенные какие-то бумаги. Создавалось ощущение, что магистр отлучилась всего на минуту. Это было похоже на правду, и Вельт уже собрался было прикрыть дверь и культурно подождать Джинн снаружи, как за его спиной раз далось тихое покашливание. –…вы что-то хотели? Говоривший оказался невысоким ладным юношей с беспорядком из длинных светлых волос на голове. Кроме тонкой резинки, удерживающей лёгкий хвостик и со своей задачей явно в полной мере не справляющейся, в причёске наблюдался простой карандаш и несколько цветов: похожих на розы сиреневых, и на лилии — белых. — Да. Вы не знаете, где магистр Гуннхильдр? — Вельт постарался звучать как можно более непринужденно и как будто бы вполне в этом преуспел. Юноша отчего-то слегка удивлённо вскинул брови, но промолчал. Он без обиняков прошёл в кабинет, жестом приглашая Вельта зайти следом, сгрузил свою ношу — несколько книг и какие-то альбомы вперемешку с беспорядочными листами — на стол и наконец соизволил ответить, обвернувшись и не слишком чинно опершись о стол руками и бёдрами. Юноша явно не чувствовал стеснения, и Вельт невольно задался вопросом о его положении в ордене. До сих пор они точно не виделись. Может быть, родственник Джинн? — У магистра Джинн выходной. Если вы с чем-то срочным — можете обратиться ко мне как к временно ответственному. Иначе — подождите до завтра, — юноша пятерной убрал со лба волосы, что не дало абсолютно никакого эффекта; скосил глаза на сваленные на столе бумаги и какой-то лежащий поверх всего художественного беспорядка не то чертёж, не то рисунок — а то и два в одном. С такого расстояния Вельту было видно не слишком хорошо, и, раздумывая — уйти или рассказать все этому юноше? — он сделал несколько лёгких шагов к столу. Впрочем, на эти телодвижения юноша моментально вскинул голову, вперяя в Вельта взгляд кристальных глаз. Так, что даже заставил почувствовать некоторую неловкость от происходящего — он словно смотрел в душу, не мигая, но вместе с тем ненавязчиво, почти учтиво. — Разрешите? — Вельт кивком указал на чертёж. — И мы не представились… — Альбедо. Просто Альбедо. И, да, если угодно. Юноша чуть подвинулся, аккуратно выудил лист — а точнее, деревянный планшет с закрепленным в углах листом, и подал Вельту, продолжая испытующе смотреть. — Вельт Янг. — О, вот оно что… — Альбедо запнулся на полуслове, покачал головой каким-то своим мыслям. Чертеж все-таки оказался в первую очередь рисунком, и выполненным достаточно профессионально. — Ваша работа? — поинтересовался Вельт и получил молчаливый кивок. Пока Вельт внимательно изучал рисунок-чертеж в попытках ухватить за хвост ускользающую мысль — оная оказалась подобна ящерице, каждый раз вместе с хвостом оставляя ровным счётом ничего, — Альбедо со смесью скуки и лёгкой заинтересованности привыкшего к абсолютном успеху экспериментатора пару раз повел рукой в воздухе. Пространство перед ним моментально заискрилось от концентрированных элементальных частиц. На его ладони материализовалась аккуратная ветвь какого-то растения с набухшими почками ещё не распустившихся листьев. — Это… откуда вы его срисовали? — наконец отмер Вельт. Стоило Альбедо переключить внимание, как ветка тут же рассыпались пеплом — очередной расходный материал, не более. …Но да помилуют его все боги, эоны, архонты и кому там ещё поклоняются в разных частых вселенной — Вельт был практически уверен, что держал в руках изображение того самого злосчастного Стелларона. — О? — Альбедо заглянул в рисунок, словно сверяясь, то же ли видел на нем, что и Вельт. — Я изучаю этот… объект. — И как давно? — наконец выдохнул Вельт, на мгновение теряя самообладание. Если так… ему нужно будет всего-то убедить этого юношу, Альбедо, дать ему обезвредить Стелларон. — Несколько недель, — после секундной паузы ответил Альбедо с некоторым сомнением, недоверием даже. — Этот… Объект. Он крайне опасен, — тактично отметил Вельт. Послышался смешок. — Я догадался. Но мало что из того, с чем я работаю, можно назвать безопасным. Повисло неловкое молчание. Альбедо пытливо вглядывался в Вельта. Вельт нервно хмурился. Наконец, в голове словно щелкнуло что-то — такое простое и почти очевидное, что стало смешно с самого себя. — Вы ведь алхимик?.. — Это вы — иномирец? Они заговорили одновременно, и в голосах явственно сквозило одно — ответ на свой вопрос оба знали наверняка, лишь хотели услышать подтверждение. — Да, — выдохнул Вельт, первым решившись на что-то. — И я уверен, что этот объект, — он указал на рисунок, — это Стелларон, печально известный во вселенной как Опухоль всех миров. — Так он из другого мира? Любопытно — мне так и не удалось понять хоть каких-нибудь его свойств, кроме того, что этот «Стелларон» крайне привлекателен для Бездны, — Альбедо потер подбородок. — Стелларон почти не поддаётся изучению даже в мирах с развитым технологиями, — кивнул Вельт и осекся, подумав на секунду, что своим уточнением сморозил обидную глупость. Но Альбедо только кивнул в ответ, задумчиво накручивая прядь волос на палец. Он забрал рисунок, не глядя положил на стол и снова пытливо уставился на иномирца. Вельт изучающе скользнул взглядом по тонкой фигуре в светлом, зацепился за золотистую звезду на шее. — И все же, что вы хотели от магистра Джинн? — вернулся к изначальному вопросу Альбедо. — Как раз хотел сообщить о своих подозрениях по поводу Стелларона. На его наличие в вашем мире указывали некоторые косвенные признаки, и это слишком серьёзная проблема, чтобы её игнорировать. К тому же, — Альбедо заинтересованно склонился голову, постучал пальцами по столу, — не исключено — даже вероятно — что Стелларон блокирует этот мир для взаимодействия с другими, и мы не сможем вернуться, если не решим эту проблему. — А вы можете? — Вельт в некотором недоумении нахмурился, не вполне понимая, к чему именно относился вопрос, и Альбедо пояснил: — Можете что-то сделать со Стеллароном? Минуту назад вы сказали, что он не поддаётся исследованию даже в ваших высокоразвитых мирах. В голосе не было осуждения или ехидства, только интерес. Вельт покачал головой. — Стелларон можно запечатать — обезвредить и фактически уничтожить на некоторое время, оставив его просто кипящим сгустком энергии. Обычно он и существует в таком виде — пока по какой-либо причине снова не активируется. Альбедо кивнул — не то сказанному, не то каким-то своим мыслям. Из кабинета Вельта выпроводили мягко, но настойчиво. Альбедо поблагодарил за информацию и обещал обдумать это все. Было ясно — доверял ему алхимик не до конца, но его можно было понять. В конце концов, случившийся диалог был куда конструктивнее многих, что Вельту доводилось вести, убеждая кого-либо в чем-либо. А еще незнание, кажется, было искренним.

* * *

— Не, это не может так продолжаться, — хлопнула дверью кабинета Лиза за несколько часов до. Сегодня она целый день носилась по разным делам — нехарактерно деятельное поведение, но выбора попросту не было. Ни у кого из ордена, в общем-то — навалившиеся разом проблемы приходилось разгребать в ускоренном порядке денно и нощно. Нужно было отстраивать разрушенные дома в Спрингвейле, успокаивать всколыхнувшуюся общественность, чтобы лёгкие роптания не перешли в конкретные, подкрепленные оружием, претензии, а еще каким-то образом не показывать временной уязвимости Мондштата посольствам не слишком дружелюбно настроенных географических соседей. Одного конкретного, давно не пользующегося хорошей репутацией. — Что именно? — Джинн подняла от бумаг замученный взгляд. — Да все! — с экспрессией вскинула руки ведьма. Понятнее, что она имеет в виду, не стало. Джинн выдохнула устало. Сил смотреть на бесконечные бумажки не было давно. Лиза прошлась по кабинету туда-обратно и вдруг очутилась прямо возле стола магистра. Решительно уперев руки прямо поверх кипы разложенных бумаг — Джинн недовольно поморщилась, но смолчала, — ведьма встретилась с ней взглядом, горящим какой-то нехорошей решимостью. — Я все решила, — заявила она. Джинн заметила за собой особую тягу ко вздохам по каждому поводу в последнее время и не удержалась от очередного — всего лишь чуть более шумного выдоха: — Что именно? — Заканчивай уже начатое и сворачивай лавочку. Мы идём отдыхать. — Лиза, — мягко, словно поучая маленького неразумного ребенка, улыбнулась Джинн и опустила глаза, — я закончу с этим не раньше завтра, и то при условии, что никто ничего ещё не принесёт, а это маловероятно, сама понимаешь. — Нет, это ты меня не понимаешь, — Лиза выпрямилась. — Ты подписываешь — или нет, я не знаю, что там — последний начатый тобой документ и откладываешь остальные до лучших времен. Джинн, признаться, ожидала подобного и знала, как отреагирует подруга на заранее готовые слова: — Я не могу позволить себе отдыхать в такой момент, — смиренно опустила глаза магистр, не желая встречаться с полыхнувшим гремучей смесью сочувствия и раздражения взглядом. — Нет уж, так не пойдёт. Нельзя так! Ты третьи сутки сидишь здесь и чахнешь, и этому не видно ни конца ни края! Все самое важное ты разобрала — так к чему дальше себя мучить без права на… Да на что угодно! — тонкий пальчик Лизы упёрся в светлую макушку с уже не так аккуратно собранными волосами. — Поэтому, раз ты не хочешь брать выходной, за тебя его взяла я. Для тебя. На стол перед Джинн легло написанное аккуратным острым почерком заявление. Вчитавшись, она не удержалась от смешка. — Ты подделала моё заявление на моё же имя? — Ну, ты же не в обиде? — притворно смутилась Лиза. — Нет, потому что я все равно его не приму, — собравшись с остатками решимости, Джинн потянула из стопки документов очередной, но столкнулась с сопротивлением. –…Лиза. Женщина фыркнула, но убрать ладонь, прочно придавившую кипу бумаг, и не подумала. — Подумай лучше вот о чем — ответственные решения надо обдумывать и принимать на свежую голову — выспавшуюся и отдохнувшую! Вот сколько ты спала за последние трое суток? — Тебя это не касается, — сорвалась на грубость Джинн и с каким-то остервенением дёрнула на себя злосчастный листок. Послышался звук рвущейся бумаги, и обе женщины замерли. — Бездна меня подери, — несмело хихикнула Лиза, мягко выудила из безвольно разжавшихся пальцев Джинн наполовину порванный лист и бегло прочитала написанные неровным скачущим почерком буквы. Впрочем, она тут же вновь приняла вид беззаботный настолько, насколько могла себе сейчас позволить. — Очередная рядовая жалоба. Госпожа такая-то, развешивая белье в окне на третьем этаже, случайно столкнула на голову господину такому-то стоявший на подоконнике горшок с цветами… Как оно вообще сюда попало, во имя Селестии? Джинн невольно прыснула в ладонь. — Послушай, ничего не рухнет, если ты позволишь себе расслабиться немного, всего один вечер отдыха, — вернулась к своим увещеваниям Лиза. — Тебе нужно отвлечься от этого, может быть выпить немного и выспаться наконец. — Но ведь я не могу просто так все бросить… Вдруг что-то срочное случится. — Ничего не случится. В крайнем случае спросят того же Кэйю, он у нас из капитанов или где? Свалили все на магистра и довольны, — Лиза закатила глаза. — Но нельзя ведь оставить все на Кэйю! — неподдельно ужаснулась Джинн. — Да-да, он все сломает. За один вечер не успеет, а если что — я лично сломаю что-нибудь уже ему. — Но… — Точно, Альбедо ведь в городе! — хлопнула себя ладонью по лбу Лиза. — Мы же можем попросить его немного посидеть в твоём кабинете? Он все равно пока от нечего делать тоже бумажки разбирает, не откажет. Мне-то точно, — коварно улыбнулась ведьма. У Джинн… закончились аргументы, как и желание их приводить. Лиза упорхнула из кабинета — звать Альбедо. Цокот её каблуков едва слышно пронёсся по коридору, взбежал по лестнице на третий этаж и только тогда потерялся где-то в тишине, на мгновение накрывшей Джинн с головой. …Она с трудом приподняла голову от сложенных на столе рук, когда чьи-то пальцы лёгкими касаниям пробежалась по плечу. — Что я тебе говорила? — мягко улыбнулась Лиза. — Ты же на ровном месте засыпаешь. Альбедо, уже устроившийся в кресле где-то на периферии зрения, в знак приветствия кивнул. Джинн помотала головой, сбрасывал остатки минутного сна и чувствуя жар собственных щёк. Как ни странно, энергии словно бы прибавилось, хотя слегка вело в сторону. Вставая, пришлось ухватиться за край стола — только через пару секунд сознание наконец перестало уплывать, и Джинн смогла встать ровно и вновь взглянуть на мир осознанно.

* * *

В дальней части зала раздался грохот, смех, а потом оттуда крикнули: — Магистр Джинн, вы ли это? Привстав, но при этом не вылезая из-за стола, на пришедших удивлённо и, откровенно говоря, уже немного пьяно смотрела Эола. Сбоку от неё, практически прижатый к стене, неловко уткнул глаза в стол Мика. Кажется, даже руки примерно сложил на коленях, а в чашке напротив вряд ли было что-то крепче сока. Напротив парочки, даже не соизволив обернуться, а лишь чуть скосив глаза и поглядывая в профиль, изящно восседала Розария, покачивающая в бокале — из каких недр таверны ей его только извлекли? — темное вино, отсвечивающие алой вишней. Лиза дежурно помахала компании и отвернулась, но не тут-то было. — Джинн, присоединяйся! — громче предыдущего крикнула Эола, окончательно обращая этим всеобщее внимание на себя и на пришедших. Теперь на них смотрели и со второго этажа, и кажется, даже поутихли, зашептались оживленно. Джинн явственно стушевалась, неуверенно поглядывая то на барную стойку, то на спасительную дверь. Весь её и так не слишком твердый настой на отдых стремительно улетучивался. — Нет уж, ждите себе в собутыльники Кэйю! Спаивать магистра — моя привилегия! — отмахнулась от Эолы Лиза и, не дав растерянной Джинн вставить ещё хоть слово, под локоть увлекла ее за собой наверх. По-правде говоря, она планировала увести Джинн в несколько более мирное место — вроде того же «Кошкиного хвоста». Но слово за слово они и сами не заметили, как дошли до «Доли Ангелов», и ведьма махнула рукой — раз судьба желает так, а не иначе, пусть пойдёт по её воле. От неё, Лизы, не убудет. Джинн, в свою очередь, против «Доли Ангелов» была не больше, чем против вообще всей этой затеи. Через несколько минут ленивых разговоров ни о чем за их столиком скрипнул третий стул — и Розария изящно опустилась рядом, не переставая одной рукой покачивать вино в бокале. — Добрый вечер, магистр, — сухо поздоровалась она, по очереди окидывая женщин пытливым взглядом. — Что-то случилось? Джинн нахмурилась в некотором недоумении. Лиза отрицательно покачала головой: — Ничего нового. Просто отдыхаем. — Не лучшее место, — равнодушно констатировала женщина и поморщилась. — Шумно и многолюдно — не слишком заманчиво после долгой работы без отдыха. Лиза приподняла брови — «мол, сами знаем, не тебе нас учить, что уж делать». Розария наградила её похожим, сложно трактуемым взглядом. Уходить она не спешила, но и резона нетактично просить её покинуть их общество у Лизы не находилось. — Послушайте, — в какой-то момент вклинилась Розария в практически монолог Лизы, под действием пары стаканов вина предавшейся воспоминаниям и теперь активно травившей сумерские байки из времен ее обучения в академии. До сих пор Розария так и сидела, не подавая признаков жизни и с задумчивостью вглядывалась то в одно лицо, до в другое. Создавалось впечатление, словно женщина хотела что-то сказать, но то ли не решалась, то ли не знала, как поступиться. — Знаю, сейчас не самый подходящий момент для этого, но остальные будут ещё хуже. Расслабленность с лица Джинн слетела за доли секунды. Лиза умолкла на полуслове, медленно повернула голову и уставилась на Розарию, подперев щеку. — Говори, — почти потребовала Джинн. Формально — Розария служила только церкви Фавония. В действительности — исправно докладывала ордену о подозрительных личностях и о подозрительных действиях не слишком подозрительных личностей. Нигде не числилась и никогда не появлялась рядом без веской на то причины — именно поэтому с самого начала Джинн заподозрила, что что-то не так. — Возможно, это выходит за рамки моей компетенции, но все же считаю своим долгом предупредить, — витиевато начала Розария. — Но сначала задам вопрос. Кто эти приезжие, о которых так печётся орден, и почему им оказано такое внимание? Джинн с Лизой обменялись короткими взглядами, словно спрашивая: сказать — не сказать, стоит посвящать Розарию в эти дела или все же… –…иномирцы, — обронила Джинн. Розария чуть приподнял брови, но не выглядела изумленной — в льдистых глаза читался скорее скепсис. — Вот как, — женщина пригубила вино. — Это они так сказали? Эти её намёки и наводящие вопросы. Лиза встречалась с Розарией куда реже Джинн и всегда с интересом вникала в ее манеру излагаться — то туманными полунамеками, то в лоб без обиняков. Кристальная честность, местами припорошенная снегом — и никогда не знаешь, где поскользнешься. — Ты что-то знаешь? Говори. — Ничего наверняка. Но, магистр, послушайте — вы бы не доверяли чужакам так сильно. Кто знает, такие ли они чужаки этому миру, какими хотят казаться, и с чем пришли в Мондштат. Джинн потребовалось несколько секунд на осознание — наконец, она сдержанно кивнула. Розария ничего не говорила просто так, и это было проверенной годами аксиомой. — Сообщи, если будет конкретика. — Разумеется, магистр, — Розария поднялась и тенью скользнула прочь — так же незаметно и неслышно, как и пришла. Пальцы отбили по столу лёгкую дробь, и Лиза перевела взгляд на Джинн. В глазах напротив мелькнуло какое-то осознание, неясная, не сформировавшаяся ещё до конца мысль. — Знаешь… Все это имеет смысл. — Шпионы? — Возможно… Вероятно. С губ Джинн сорвался обречённый вздох, и Лиза поспешила добавить: — Но все это — завтра. Сегодня у нас нет проблем, с которыми бы не смогли разобраться без нас. Верно же? Кроме того, с за чужаками обещал приглядывать Венти. Наверно, сомневаться в собственном архонте было не слишком учтиво, но Лиза ничего не могла с этим поделать. Раздолбайство Венти — притча во языцех для всех его знакомых. — Верно, — неожиданно легко согласилась Джинн. И, наконец, улыбнулась, в шуточном жесте чуть приподнимая стакан. Но, как бы они не старались, разговор в конце концов снова свернул к делам насущным, после смутного предупреждения Розарии отдающих неясной тревогой где-то в сердце. –…все это имеет смысл, — Лиза с наслаждением зевнула. Джинн согласно хмыкнула, почти лёжа щекой на столе. Они выбрались на пустующий балкон второго этажа таверны и теперь зачем-то героически силились не уснуть прямо здесь, разглядывая дома и звезды. — Особенно, если об этом задуматься. Все эти Сошедшие в таком количестве, — зевок, — не выглядят правдоподобно. — Но тогда и отмазка эта глупая, про другой мир, — Джинн отвернулась, и голос её звучал приглушенно, пока сама женщина разглядывала выхваченные светом из окон сколы на каменной стене. — Справедливо. Нам нужно знать больше, — Лиза прикрыла глаза, расслабилась — и чуть не клюнула носом о стол, попутно сбив уже пустой стакан. К счастью, упасть и разбиться он не успел, зато Лиза получила неожиданный заряд бодрости и ясности ума, достаточный для того, чтобы решительно подняться из-за стола и потянуть за собой Джинн: — Пойдём, а то заснем тут сейчас, а это не слишком полезно для здоровья — неудобно и сквозняк.

* * *

— Капитан Лоуренс, — весь вечер неловко молчавший Мика наконец поднял на неё большие глаза. — Я тут кое-что вспомнил… — Совсем необязательно обращаться ко мне так официально сейчас, — закатила глаза женщина. — Прошу прощения, кап… Эола. — Не стоит извинений. — Прости. — Мика… — страдальчески возвела глаза к потолку Лоуренс. Мика совсем стушевался, глядя на неё из-под пушистой чёлки, и женщина ласково потрепала его по волосам в знак поддержки. — Ну говори уже, что там. — Та девушка, которую вы искали в Спрингвейле, — Эола невольно напряглась — Мике она подробностей не рассказывала, и о происхождении гостей ордена он не мог знать наверняка. — Она никого вам… тебе. Никого тебе не напоминает? Эола нахмурилась, подумала с минуту и покачала головой. С тихим скрежетом по каменному полу проехались ножки стула — Розария вернулась в их скромное общество так же незаметно, как и покинула его. — Нет, не припомню никого похожего, — наконец отрицательно покачала головой Эола и с интересом глянула на Мику. — А тебе?.. — Напоминает, и… это странно, капитан Эола, только не сочтите меня за сумасшедшего, — он опустил глаза, отхлебнул сока — для уверенности. — Я на самом деле и сам не сразу понял. Просто… показалось, что что-то знакомое. А потом, когда они уже уехали, вдруг вспомнил. В отряде Варки была девушка — точь-в-точь Стелла. Из Спрингвейла. Я когда вернулся в город, сразу полез в списки ее искать, потому что мне покоя это не давало. Она ведь… девушка эта… она погибла. Мика замолчал, пожав губы. Эола только сейчас, к своему стыду, заметила, что выглядел он опечаленно, а не просто по обыкновению робко. Но осознав смысл только сказанного, едва удержалась от того, чтобы совсем уж некультурно не присвистнуть. — Может, сестра? — Нет, она сирота почти. Из родственников только тетя была вроде. Она… Ренэйт ее звали, сама мне рассказывала, мы там неплохо поладили. И еще лисенок у нее был, почти ручной, она мне обещала показать, когда вернемся. Уголки губ Мики грустно опустились. Эола положила руку ему на плечо, ласково погладила. Юноша шумно выдохнул и продолжил: — Это все лирика. Самое странное… Я не нашел Ренэйт ни в одном из списков рыцарей. Ну, к которым у меня был доступ, — стушевался под конец он. Рука на его плече замерла. Мика поднял несмелый взгляд на Эолу. Глаза ее бегали от одного предмета к другому, между бровей пролегла сосредоточенная морщинка. — Ты уверен? — уточнила она, наконец сосредоточив взгляд на Мике. Он кивнул. Эола тяжело вздохнула — кажется, у них начинала появляться еще одна проблема и головная боль. Сама Эола не помнила никакой Ренэйт, но она, справедливости ради, и не знала всех рыцарей ордена поименно и в лицо. А просто отмахнуться от слов Мики, самого надежного человека в ордене по ее скромному мнению, Лоуренс просто не могла. Понять бы, что не так с этими «иномирцами».