Неправильный Поттер. Пуффендуй

             

***

      …И я просто по-детски закрыл глаза, отрезая от себя таким нехитрым способом все внешние ужасы. — Выключи…       Я еле-еле смог выдавить из себя одно-единственное слово. Тот самый примитивный страх перед нерациональным сдавил мне горло, лишая голоса.       Послышалось шуршание одежды и тихий щелчок. Я чуть приоткрыл веки и увидел вместо чужих тёмно-карих, навыкате глаз, с такими неестественно белыми — какие бывают только у маленьких детей — белками, что аж отдавали в лёгкую голубизну, ровную матово-чёную поверхность — Чёрный квадрат, бля… — мелькнула в мозгу ассоциация, соответствующая и зрелищу, и моменту в целом. Но я хотя бы наконец-то осознал, что стою и пялюсь не в чужие глаза, а на выключенный экран монитора, а этот эфемерный мистический взгляд, до сих пор не отпускающий меня, я просто нафантазировал от — Детского? Девичьего? Очень смешно. Наведённого? Через экран-то? Сомнительно… Похоже, придётся признать, что… — ничем не объяснимого испуга.       Все, кто был в кухне, смотрели на меня, ожидая мудрых решений, обдуманных действий, разумных указаний… Ничего этого у меня просто не было. Не имелось в наличии. Не припас.       Спас меня от фиаско в роли командира Северус. Традиционно. Он тихо спросил, обращаясь персонально ко мне: — Это… это он? Но как… как такое может быть?       Ничего не буду говорить про звуки любимого голоса, но вот эти его простые слова, элементарный вопрос… Это помогло мне в своих закоротивших мозгах выстроить простейшую новую последовательность: не знаешь что? — проверь. Не уверен? — убедись. — А вот сейчас и узнаем, «он» это или не «он». А заодно и «как»…       И я аппарировал.

***

      Появившись секунду спустя на пороге пещеры Васи и Гора, я усилил голос «Сонорусом» и позвал: — Мужики! Надеюсь, вы в трусах! Я захожу! Мне очень надо!       Может, слова я подобрал и не совсем правильные, но мне сейчас было — Вот честно! — не до формулировок. Но предупредить в любом случае стоило.       Не уверен, что при всём моём магическом потенциале я выдержу лобовую атаку драконьего пламени. И тут даже не на кого будет обижаться, так себя любое существо поведёт, если ему в спальню левый мужик ворвётся. Ну или не обязательно «мужик», просто «кто-то левый». Да вообще «кто-то»!       Из пещеры послышалось шебуршание, несвязное шипение, какое-то рычание-ворчание, и земля под ногами стала слегка подрагивать ритмично. В ночном покое и тишине эта дрожь ощущалась особенно чётко. Подобравшийся к выходу Гор высунул наружу башку на толстой длинной шее: — Человек? Спать не хотеть? Гор помочь.       Вот уж обойдусь. Я такой помощи могу и не пережить. — Приветствую. Мне срочно надо проверить пленника. — Пленник бояться. Человек проходить смотреть.       Я ввалился в террариум и сразу же зажёг с десяток «Люмосов», запустив огни к потолку пещеры. Вася недовольно прикрыл зенки изгибом хвоста: — Что не так-то? Всё ж как договаривались: мы его кошмарим, лопоушка твоя юбку ему чистит. Кстати, пожрать ему дать не хочешь? — Не хочу. Ничего, он немного калорий тратит, так постоит. — Ну как хочешь. А ты чё прилетел-то, как будто корень мандрагоры тебе в зад присунули? — Да уж скорее корень имбиря.       Попытался свести всё к шутке я, совершенно не умея вовремя остановить ни полёт своей фантазии, ни язык. — Подожди. Потом расскажу.       Всё это время я, не доверяя виду издали, пробирался по не самому ровному каменистому полу пещеры, продвигаясь вглубь. В ярком свете «Люмосов» я, конечно же, от самого входа разглядел, что в клетке Шеклболта кто-то есть.       Хотя кому бы там быть, кроме самого Шеклболта? Вот именно что некому больше, но… но мне необходимо проверить. Убедиться. Пощупать, наконец! Вдруг каким-то невообразимым способом он смог сбежать, раздвоиться, выйти в астрал, блядь. Кто их знает, этих вудуистов?       Добравшись до клетки, я уставился на ониксовую статую папуаса в натуральную величину, что называется. Подойдя почти вплотную к мощным металлическим прутьям, я уставился в тёмно-карие навыкате глаза, идентичные столь впечатлившим меня ранее. Единственное отличие заключалось в том, что белки глаз Кингсли были самую малость желтоватыми и вполне себе по-человечески испещрёнными тонкими линиями капилляров, появляющимися в связи с возрастом или просто при повышении давления. Или просто при повышении давления в связи с возрастом. Ну или, если совсем уж по-простому, бухать надо меньше.       Сзади ко мне подобрался Василий и выдвинул голову вперёд, касаясь моего плеча подбородком. Я уловил движение в глубине глаз замершего изваянием Шеклболта. Ранее сжатые в точку, почти незаметные на фоне радужки цвета горького шоколада, зрачки явственно дрогнули и расширились.       Значит, не насквозь он окаменевший. Наверное, это состояние похоже на стазис. Я не вижу, чтобы он дышал, но если бы он не дышал, то мозг уже был бы мёртв. Надо будет потом исследовать хорошенько.       Я машинально поднял руку и почесал Васе нижнюю губу. Тот издал звук, похожий на свист закипающего чайника. Зрачки Шеклболта расползлись на всю радужку, откуда-то снизу послышалось журчание ручейка… — Хм… Экий ты, вудуист, слабонервный.       Пожурил я его и наложил очищающее. Сказал, уже обращаясь к Васе, но специально не на парслтанге: — А ты говоришь «покормить» его. Он вам тут тогда вообще… Продыху не даст, в прямом смысле.       Не знаю, как такое возможно, но в глазах пленника я прочёл искреннюю ненависть в свой адрес.       Ну да пусть. Мне от его чувств ни жарко ни холодно. — Ладно, раз у вас тут всё в порядке, я пожалуй пойду. Ну всё, Вася, мужу привет, деток за меня поцелуй.       Аппарируя обратно в дом, я ещё успел уловить краем глаза укоризненное покачивание василисочьей башки.

***

      Появившись в зоне аппарации, в прихожей коттеджа, я поторопился на кухню, где меня по-прежнему ждали все «чада и домочадцы».       Увы, не за тем, чтобы примерять на голое тело фартучек и проверять на прочность обеденный стол! — Шеклболт на месте. По крайней мере, именно Кингсли. Но я уверен, что второй трансвестит тоже Шеклболт, уж очень сходство прослеживается чёткое. За одним отличием. Правда, не знаю, значит ли это что-нибудь, кроме банальной разницы в образе жизни. — Какое отличие?       Тут же деловито уточнил Северус, получивший подтверждение факту, что чудес не бывает, что окаменённый василиском Шеклболт не сбежал меньше суток спустя с момента своего пленения и не оказался за это время за несколько десятков километров от места своего содержания. Моя территория под антиаппарационным куполом. Даже если бы Кингсли как-то смог освободиться, то ему ещё надо было бы доковылять босиком до границы моих земель. А это — немало. — Почему «трансвестит»?       Отстав от Северуса на секунду, спросил Младший. — Вот кого что интересует!.. Эх, молодость!       Неискренне пожурил я сынулю, закатывая глаза и буквально кожей ощущая, как после моих несерьёзных фразочек падает градус страха в атмосфере одной отдельно взятой кухни. — Трансвестит потому, что в юбке. А отличие… Сев, у него глаза… ммм… моложе? Я не знаю. — А ты сядь, успокойся и сформулируй.       Я последовал чужому совету, сел и выложил все свои наблюдения. И касающиеся физиологических отличий братьев — Я уверен! — Шеклболт. И относительно способности вудуистов ощущать направленный на них взгляд.       Младший слушал молча, с виду беззаботно играя с анимированной копией хвостороги. Он только то кивал, выражая таким образом поддержку, то склонял голову к плечу, очевидно подвергая сомнению некоторые мои высказывания. Когда я дошёл в рассказе до момента, где описал реакцию зрачков Кингсли на испуг, то Северус вздохнул и пробил себе фейспалм: — Какого хера мы не допросили нашего Шеклболта? — Мнэээ…       Затруднился ответить я. А Младший уточнил: — И давно он стал «нашим»? — Ну надо же его как-то отличать от НЕ нашего?       По-еврейски, вопросом на вопрос, ответил Северус, а я внёс предложение: — Пусть он лучше будет Кингсли, потому что называть его «наш» у меня язык не повернётся.       Все со мной согласились, а я тем временем собрал мысли в кучку и смог ответить и на самый первый вопрос Северуса: — А не допросили… Ну потому, что… Ну мы не спешили никуда? Он же у нас типа надолго. Или… или мы не знали, что его можно пролегилиментить? Или и то, и другое?       И опять все со мной согласились, а Северус логично предложил: — Так что мешает нам сделать это сейчас? — Ммм… даже и не знаю, Сев. Может быть, если только моя совесть, которая немножечко не на месте оттого, что придётся второй раз за полчаса беспокоить молодую пару с намечающимися младенцами?       Пока до них с Младшим дошло, кого я имел в виду, пока они проржались… В итоге мне был предоставлен выбор: честно признаться в том, что я побаиваюсь Гора; ждать до утра, терпеть и мучаться от неутолённого любопытства; ну или… В общем, понятно, что выбора у меня и вовсе не было, ни первое, ни второе меня категорически не устраивало.       Я только вздохнул: — Я его сюда не потащу. Ты сам со мной пойдёшь.       Тут настала очередь Северуса вздыхать.       Ну не укусить в ответ я не мог, это ж ежу понятно! — Ну или ты можешь признать, что ссышь идти ночью в пещеру к дракону, или можешь… Как там ты сказал? Ммм… А! «Ждать до утра, терпеть и мучаться от неутолённого любопытства». А? Что выберешь, душа моя?       Ну что бы он выбрал? Понятно же, что брать друг друга «на слабо» — это одна из привилегий однополой пары. Никакого сексизма, что вы, что вы! Полное равноправие!       Покряхтев для приличия, он пошёл сменить оксфорды на кроссовки и брюки на джинсы. Затем мы в точности повторили моё предыдущее посещение пещеры. Василий посмеялся над нашей недалёкостью и общим поздним включением соображалки. Посетовал, что раньше в нашем тандеме был хотя бы один умный человек, а теперь и тот… Следом противная змеища выдвинула теорию, что тупость передаётся-таки половым путём.       А что мы могли ответить? Терпели. Сами виноваты. Гор в своей непередаваемой манере уточнил, можно ли уже гасить свет или стоит ещё подождать гостей с визитами. — До чего, блядь, все вокруг остроумные!       В ответ я получил только раскатистый клокочущий рык, повлёкший задымление в пещере, и смешное попыхивание, вызвавшее у меня ассоциации не то с проколотой велосипедной шиной, не то с платформой девять и три четверти. — Смеётесь, гады? — Ты даже обзываться как следует не умеешь.       Резонно ткнул меня носом в их видовую принадлежность Василий. С тем мы и аппарировали от этих насмешников.

***

      Наверняка понятно уже, что единственная, чудом каким-то позабытая в доме Дамблдоров камера показала нам Шеклболта. Точнее, это я с самого первого взгляда на экран был уверен в том, что вот эта копия Кингсли, но с более здорòво выглядящими белками глаз, — это тоже Шеклболт. И нет, это во мне говорит не обычная человеческая неспособность сходу найти индивидуальные различия между лицами людей другой расы. В конце концов, уж рожу-то Шеклболта я успел хорошо разглядеть и запомнить. В прошлой жизни мы частенько пересекались в последние пару лет перед забегом «золотого трио» по лесам Шотландии.       И моя субъективная уверенность получила вполне себе объективное подтверждение после процедуры потрошения мозгов Кингсли Северусом. — Да, ты оказался прав. Это его брат-близнец.       Озвучил он добытую информацию, когда мы все вшестером опять сидели на кухне. Снова включать монитор я откровенно побаивался, чтобы не привлечь внимание такого чувствительного к чужим пристальным взглядам африканского колдуна.       Параноидальное дитя джунглей, бля. Ну что ты будешь делать! Утончённая натура, сссука! Вот уж не думал я, что моя идейка обретёт под собой почву. Я же про ощущение чужого взгляда просто так вспомнил, больше даже по приколу. В книжках же пишут. Вот я и… Мало ли… А оно вон как оказалось. Ну возможно, в Африке это умение, жопой чуять, не самое бесполезное. Когда ты на мили вокруг один-единственный человек, чужой взгляд вряд ли несёт что-то, кроме приглашения тебя на ужин, причём в роли основного блюда.       Потом до меня дошло, что нужно сделать, и я отправил Кричера осторожно запустить остальные камеры из нашего комплекта где-нибудь поближе к проклятой з… халупе.       Вот была же правильная мысль, сжечь всё к такой-то матери. А с другой стороны, тогда мы сейчас пребывали бы в счастливом неведении относительно готовящегося повторения вудуистского беспредела. А что повторение будет, сомневаться не приходится. А иначе зачем бы понадобился второй мужик в юбке нашему Светлейшему?       Хотя… Тут вариантов… А, нет! Тут без вариантов как раз. По крайней мере, если верить самому Светлейшему. Вот что значит «стереотип мышления», блин! Дамблдор который день орёт, что он не гей, а я всё ему мужиков сватаю. Да уж, так легко и проглядеть настоящее. Просто не обратишь внимания на новые, не укладывающиеся в привычную схему факты, и станешь жертвой невольного самообмана. А потом и просто жертвой.       Включившиеся камеры полезной информации нам не прибавили. В доме было сумрачно, в комнатах горело по паре дежурных зачарованных свечек. В кабинете на столе опять высилась груда литературы, а в спальне на кровати кто-то спал. — Надеюсь, это действительно Шеклболт Второй спит, а не просто гора одеял.       Пробормотал я, стараясь не пялиться откровенно на — предположительно — спящего, а смотреть на экран словно вскользь.       На всякий случай! — Первый. — Чего?       Не понял я ремарку Северуса. — Я сказал: «первый». Этот Шеклболт — Первый. Он старший брат. — Ааа. Понятно.       Тут тело на кровати чуть пошевелилось, из-под одеяла высунулась темнокожая нога с розовой пяткой. — Ну хоть убедились, что там нечто живое и с ногами.       Пробормотал я и отвернулся от монитора вовсе.       А то вдруг он и во сне такой же чувствительный? — Сев, а ещё что-нибудь полезное ты узнал?       На мой вопрос Северус вздохнул и, сложил руки на груди, откинулся на спинку стула, вытянув под столом ноги, прочистил горло и выдал отнюдь не радостный ответ: — Увы, не то что полезного, даже ничего нового не узнал. И ничего конкретного о будущем сверх того, о чём мы и сами сразу догадались, что стоит ждать пакости. Какое-то время назад Дамблдор — за большие деньги, между прочим! — вызвал с исторической родины старшего, более талантливого, близнеца Шеклболт на подмогу распиздяю младшему. Вчерашний ритуал, направленный, естественно, против тебя, Гарри, братья должны были начать готовить в ближайшем будущем и провести затем вместе. Но у Кингсли взыграла гордость, и горячий африканский парень поспешил обтяпать всё единолично. Что было дальше, мы все знаем. Естественно, логично будет ожидать теперь повторения ритуала, но в исполнении другого брата. Но вот когда и где… Придётся следить. Что Кингсли пропал, ни старшему брату — Изингома его зовут, кстати, — ни Дамблдору неизвестно. Возможно, если бы мы забрали не только книги и записи, а ещё и вещи, можно было бы выдать исчезновение Шеклболта-младшего за самостоятельное бегство, например.       Я в задумчивости легонько теребил клыком нижнюю губу, прикидывая варианты наших дальнейших действий.       Младший делал примерно то же самое, но вслух и без истязания губ: — Нужно было вообще эту избушку сжечь и комплект костей на пепелище подкинуть, — Воистину, у дураков мысли сходятся! — Но что уж теперь-то… Хотя… Вудуист наверняка догадался бы, что это не его брат. А и пусть бы голову ломал! Небось решил бы, что тот просто перестарался, защищаясь от твоих нападок, Гарри, прибил кого-то случайно и с перепугу сбёг. И от Дамблдора, и от очередного суда, и ото всех вообще. Но теперь, конечно, поздняк.       Моё сознание автоматически зацепилось за слово…       «Поздняк»… Поздно… Ну да, время уже позднее. Надо бы и поспать успеть, раз уж мне сегодня явно ничего более интересного не светит. Ну ещё более интересного, я имею в виду, чем внезапно обнаружившийся ещё более опасный вуду-близнец одного вуду-киллера. Но не помешает подвести хоть какие-то итоги и получить ответы, где это возможно.       Привычно растерев лицо ладонями, проведя затем растопыренными пальцами сквозь пряди волос, я озвучил мудрое предложение: — Так. Я вот что предлагаю: давайте сначала договорим всё то, с чего начинался этот…       Я тоже убито вздохнул, припомнив, с чего в действительности начинался этот вечер, и как планировалось его продолжить. — …этот вечер, что, лично для меня, обещал быть прекрасным и запоминающимся, а превратился в… в какое-то унылое говно.       Тут я не смог не вспомнить прекраснейшее творение советских ещё мультипликаторов — «Остров сокровищ».       Как там?.. А! «И островок, что мог бы быть курортом, объектом стал для дьявольских страстей»… Вроде как, не поручусь за точность цитаты. Вот и мой вечерок мог бы стать, а стал…       Я раздражённо глянул на свернувшуюся калачиком на столе перед Младшим и беззаботно дрыхнущую хвосторогу, на троих домовиков, сидящих рядком перед монитором и косящихся то на меня, то на экран. Обернулся на Северуса. Он терпеливо ждал продолжения. Ну я и продолжил: — Итак. Младший. На чём ты остановился?       Тот поморгал, очевидно пытаясь припомнить то, что было на самом деле не так уж и давно.       Хотя мне тоже кажется, словно не час прошёл, а по меньшей мере неделя.       Проведя непрямой массаж мозга путём потирания затылка, тот разродился-таки: — А! Так это же я про Клятву о неразглашении говорил, которую начальник Отдела магических игр и спорта взял вчера со всех судей и организаторов Турнира. Ну так вот! Поздно он сообразил! А… а давайте выпьем чаю? С конфетами.       Я аж руками всплеснул: — О матерь божья! Ну как тут не пошутить, что хорошо же тебе дырки в жопе не иметь! Иначе, при таком количестве сахара в организме, слиплось бы всё на фиг!       Младший «мило» оскалился мне в ответ: — Да-да, я тогда уж тоже пошучу, что если бы у меня всё-таки была там дырка, то я легко нашёл бы того, кто согласился бы мне помочь с разлеплением слипшегося. — Один — один.       Признал я, поднимая руки и «сдаваясь». — Сима! У нас в доме ещё остались хоть какие-нибудь сахаросодержащие продукты?       Задал я простой, казалось бы, вопрос нашей домовушке, но… «А в ответ — тишина…» Всё как в песне Высоцкого. Только слышен был тихий шёпот Симы, пытающейся выяснить у Кричера, что же хозяин имел в виду. — Это сладости, глупая модница Сима.       Проскрипел тот осуждающе, а мелкая просияла: — Конечно, хозяин Гарри!       И более-менее оклемавшаяся от испуга и потрясения домовушка тут же принялась дирижировать ручками, а по кухне запорхала посуда и продукты. Аккуратной вереницей прилетели из шкафчика и сами собой засыпались в полуторалитровый заварочник чайные листья; из артефактного холодильника выбрались и разложились на блюде какие-то пироженки; хлеб, мясо и зелень нарезàлись и укладывались в бутерброды. В общем, поднялась милая домашняя суета.       Мы смотрели на всё это, и я не знаю, как у остальных, но лично у меня на душе становилось легче. Страхи предыдущего вечера словно бы отодвинулись во времени и пространстве, уходя прочь, за пределы нашей просторной светлой кухни, за стены нашего уютного дома.

***

      Каждый получил в своё распоряжение по кружке чая, в центре стола воздвиглись тарелка бутербродов и блюдо пирожных. Вазочку с конфетами мудрая Сима сразу поставила рядом с Младшим.       Проглотив первую трюфелину, тот продолжил: — Началось всё с того, что гоблины предложили наладить централизованный выпуск различной — лицензированной, заметьте! — памятной продукции с символикой Турнира. Для популяризации идеи. Ну и для прибыли, естественно. Это всё мне Сед рассказал. Среди сувениров есть и мини Кубок Огня; и модельки кареты Шармбатона и «Летучего Голландца» Дурмстранга; и Хогвартс миниатюрный… Всякое такое, короче. Но главное — движущиеся фигурки! Ну то есть анимированные модели магических животных, которых будут использовать в разных турах в качестве препятствий и противников для участников Турнира. Понимаете, да?       Мы конечно понимали, что и подтвердили. Северус высказался первым: — Вот лично я понимаю, что такими темпами скоро всё производство магической Британии будет сосредоточено в цепких лапах гоблинов.       Можно было бы возразить, что гоблины же не сами трудятся, они нанимают простых волшебников. Но умные-то люди прекрасно понимают, что необязательно самим работать в артефактном цеху, чтобы владеть производственными мощностями. — И я не понимаю, неужели Фадж этого не видит?       Риторически возмутился Северус напоследок. — Может, и понимает. А может, и нет. А может, он вообще с ними в доле?       Предположил Младший. Мы согласились, что по-всякому может быть, в том числе и так, что несчастный Корнелиус, измученный политикой и экономикой, мечтает просто досидеть без скандалов свой министерский срок, скопив им с его Карамелькой на скромную свадьбу и на скромный же островок в тропиках. — Ладно. Фиг с ними со всеми. Дослушайте меня.       Младшего явно распирало от новостей. Я не удержался от подкола: — Слушаем-слушаем, вещай, ежедневный пророк! — Ну так вот… А… Тьфу, из-за вас забыл, о чём говорил.       Сделал вид будто обиделся наш сладкоежка. Пришлось мне, невольно закатив глаза, напомнить тому: — Фигурки. Движущиеся. — Ах да! Ясное дело, фигурки драконов там тоже были. Просто для примера. Гоблины их изготовили штук десять разных видов. В смысле — виды драконов разные, но стилистика единая. Позже расскажу почему. И гоблы, значит, представили эти миниатюры комитету Турнира. Чтобы те оценили дизайн сувенирной продукции и утвердили список изделий, которые затем будут массово изготовлены и пущены в продажу. Ясное дело, прибыль будет делиться пополам между кланом Гринготт’с и Министерством магии. И вот кто-то умный спиии… украл хвосторогу! — Н-да? И кто же это такой «умный»? Не на букву ли «А» начинается имя этого умника?        Скептически протянул Северус, запросто проследив в обратном направлении несложную цепочку: Гарри Поттер, Седрик Диггори, Амос Диггори. Младший торопливо проглотил откушенный ранее кусок бутерброда: — Если ты намекаешь на папашу Седа, то, как ни странно, нет!       Я только и мог, что рассмеяться: — Да Сев же не намекает, он прямо говорит. Мол, Амос Диггори — трепло и мелкий воришка.       Я так и не смог избавиться от неприязни к папаше Седрика. Даже его страдания по сыну, в прошлой моей жизни, казались мне в большей степени страданиями не по ребёнку, а по порушенной мечте самогò Амоса возвести этого сàмого ребёнка на пьедестал и греться в лучах славы отпрыска, который смог добиться большего, чем он сам. — Не удивлюсь, если в своих мокрых снах Амос видит Седрика министром магии Британии. Не следующим, конечно, слишком тот молод, но лет через двадцать — вполне.       Высказался я, но Младший, поглядев укоризненно, остановил полёт моей фантазии: — Я тебя как никто понимаю, с твоей нелюбовью к Амосу, но нет, он оказался не настолько глуп, чтобы пиии… таскать со своего рабочего места сувениры. Даже такие привлекательные и даже для своего «самого-самого» сынульки. Он просто перекупил дракошку и подтёр продавцу память в том, что касалось личности покупателя. А воришкой оказался какой-то мелкий клерк. Парень решил, что уж хвосторога-то точно не будет выбрана в качестве задания для первого тура, а значит, её не хватятся.       Я не выдержал и снова прервал Младшего своим ворчанием: — Да-да, «просто перекупил». На хрена тогда память подтирать? Может быть, перед этим Амос намекнул этому клерку, что не прочь заиметь такой сувенирчик за определённую сумму?       Северус согласно кивнул, молчаливо поддерживая мою точку зрения. Младший пожал плечами, проглотил ещё кусочек бутерброда и продолжил делиться новостями: — Всё может быть, конечно, но не это сейчас нас интересует. — У меня вопрос на тему Амоса.       Не утерпел и влез-таки в наш диалог Северус и, смерив меня горящим весельем и ещё какой-то — я не разобрал — эмоцией взглядом, уточнил: — Твои высказывания в адрес отца Седрика звучат так, словно у тебя к нему какие-то счёты, м?       Я ещё пуще разворчался: — Да бесит он меня: «Ах, мой Седрик!», «Ах, мой мальчик!», «Ах, как мой сынок летает!»       Северус хохотнул: — Ну точно! Личное! Расскажешь потом?       Но тут Младший доел бутерброд и вмешался: — Расскажет, расскажет, но потом. Давайте всё-таки ближе к нашему делу. Кстати, мнение Седа полностью совпадает с мнением Гарри. Короче! Клерк спиии… украл фигурку хвостороги в надежде на то, что именно её не хватятся. В принципе, расчёт был верный, фигурки не хватились бы. Гоблины же не требовали возврата образцов, понимали, что всё спиии… Да что ж такое! На сувениры растащат! Это же всё равно было что-то наподобие рекламной акции с их стороны. Но! Вот тут-то начальник Отдела игр и спорта и сообразил, что хрен бы с ними, с сувенирами, но ведь это явная утечка информации! Ясное дело, парнишку отследили, оштрафовали.       Младший зашелестел фантиком, а я подвёл итог: — То есть мы имеем Седрика, который собирается участвовать в Турнире, и уже знает, что за испытание такое предстоит избранникам Кубка в первом туре, так? — Ну типа того.       Согласился наш обжора — Хотя кто бы говорил! — а меня интересовало и кое-что ещё: — Ну хорошо. Откуда взялась фигурка, и почему именно хвосторога, мы разобрались. Но с какого фига он решил подарить её тебе?       Младший как-то печально улыбнулся и даже отложил конфету: — О… Тут всё так… так по-пуффендуйски. Сед каким-то образом пришёл к выводу, что — раз у моего лучшего друга есть дракончик, с которым тот, нимало не стесняясь, с первого курса таскается по школе — мне наверняка тоже хочется такого же. Ну вот он и… и придумал, как сделать так, чтобы у меня тоже завёлся свой шикарный мини-дракон.       Тут Северус не выдержал и засмеялся: — Да уж. «По-пуффендуйски» — это мягко сказано. Что у твоего Седрика в голове?       А тут не выдержал уже я и пропел старательно, с выражением:       Ну как смог! — В голове моей опилки, не-бе-да!..       Ответом мне послужили пять шокированных взглядов. — К-хм… Ну это… это песенка медведя. Из мультика. Ай, ладно! Забудьте! Сев, что ты хотел сказать? Извини, что перебил, просто… Ну смешно же! Не?..       Я видел, что Северус закусил изнутри щёки, а у Симы подрагивают губы. — Ладно. Можете смеяться.       Не смеялся только Тимми.       Совсем не понял прикола, видимо. Ну или ему вполне понравилось моё пение.       Даже Кричер улыбнулся. Северус же, дождавшись, когда все угомонятся, пояснил: — Я это сказал — до того, как наша восходящая оперная звезда меня перебила — к тому, что… Ну вот сами посудите: Диггори за нашим… за Младшим ухаживает со вполне определёнными целями, а сам размышляет на тему — кто кому из-за игрушек завидует. Ну не смешно ли? Ну детский же сад. Или я чего не понимаю?       Я только и мог, что вздохнуть, потому как сам в сфере подростковых ухаживаний разбирался ещё меньше. Но тут Младший поразил нас житейской мудростью и — Не знаю, как насчёт Сева, но меня точно! — пристыдил слегка: — Знаете… Это не смешно, а действительно мило. И это заставляет меня ещё меньше хотеть втягивать Седрика во все наши аферы.       Тот опять вздохнул и потянулся за отложенной ранее конфеткой. А мне очень захотелось хоть как-то подбодрить мелкого: — Ну, слушай… Не надо раньше времени расстраиваться. Мы же найдём тебе тело! Всё у вас получится. Когда-нибудь.       Тут, как бы стыдно мне перед Младшим ни было, я не смог мгновенно изгнать из своего дурного мозга кадры, где сверкающий на солнце Эдвард Каллен гуляет с коляской, в которой лежит чиби-версия Гарри Поттера с огромными зелёными глазищами.       Боже! Наверное, моя нервная система сегодня пострадала сильнее, чем мне хочется это признавать. В башке сплошной телевизор. Песни, фильмы, мультики, аниме. — В конце концов, можно же всё ему рассказать.       Предложил я, мучимый совестью. Кажется, эта идея даже не приходила никому в голову. Северус просто пожал плечами, но вот Младший заметно воспрянул: — Н-да?.. Ну… Ладно, доживём до конца учебного года и посмотрим, что там да как. В общем, Сед сказал, что он подумал, будто эта дракошка может послужить первым — эксклюзивным притом! — экземпляром моей коллекции фигурок, посвящённой Турниру. Потому фигурки и стали делать в едином стиле, чтоб в коллекции смотрелось красиво. Это, между прочим, я идею подал. Ормок был рад.       Прихвастнул напоследок наш…       Ну да, наш с Севом совместный ребёнок, мудрый не по годам. — Ещё бы Ормок не был рад возможным доходам.       Пробурчал я, а Младший добавил: — В общем, наивный юноша Седрик Диггори уверен, что хвосторогу никто в Турнир не запихнёт, и такая фигурка будет только у меня. Он мне ещё обещал подарить свою фигурку с автографом. Но попозже. Когда чемпионов на сувениры пустят. Их фигурки, естественно, начнут делать только тогда, когда узнают, кого Кубок выбрал.       Я в ответ на эту тираду смог только хмыкнуть. Северус понимающе взглянул на меня и заметил: — Мне особенно понравился пассаж про пущенных «на сувениры» чемпионов.       Я молча кивнул, и он озвучил-таки то, что так и вертелось у меня на кончике языка: — А ещё умиляет чужая то ли дурость, то ли… Наивность? То есть хвосторога для подростка — это чересчур опасно, а вот валлийский зелёный, например, в самый раз! Идиотизм! — Точно, согласен с тобой полностью. Сам всегда думал так же.       Не стал молчать я и тут же подколол Младшего, уже почти прикончившего в одно лицо — я сегодня вечером, после того чудесного ресторана в Блэкпуле, в еде тому был не конкурент — целое блюдо бутербродов: — Ну так что, мелкий, коллекцию-то будешь собирать? — А почему бы и нет? Прикинь, какие у меня будут экземпляры: фигурки двух чемпионов с автографами! Моя и Седа. А если подсуетиться и купить фигурку Крама на Чемпионате мира и попросить того расписаться ещё до выбора его Кубком… Ух!       И он, закатив глаза для пущей выразительности, впился в последний, уже надкусанный бутерброд. Северус, глядя на этакие «зверства» осторожно уточнил: — А почему «до»?       На этот вопрос ответил уже я: — Ну Витя же не дурак. После избрания его роспись весьма подскочит в цене. А на чемпионских фигурках так и вовсе! Кто его знает, что он может попросить взамен от английской знаменитости.       Младший на мои слова согласно покивал, а мой зельевар только приподнял в сомнении бровь: — Да ничего. Просто обменяются фигурками самих себя с автографами. А то будет твой «Витья» выбиваться из коллекции. — Ах ты ж! Вот об этом я не подумал. Спасибо, Северус, я Седу предложу на троих замутить.       Постарался максимально культурно прочавкать Младший.       Это он случайно сейчас так выразился или у него на самом деле какие-то планы «на троих»?.. А что? Пусть он не может… Ну… Того-этого. Но вот набухаться — вполне!       Пока наш великовозрастный сладкоежка увлечённо дегустировал пирожное, мы с Северусом переглянулись, и он подвёл итоги: — Ладно. Хорошо. Это мы выяснили.       Я согласно кивнул, а он опередил меня, задав тот самый вопрос, что мучил меня ещё совсем недавно, когда мы в первый раз за этот насыщенный событиями вечер — Госссподи! Как будто у нас другие бывают последнее время! — переступили, образно говоря, порог коттеджа: — Ну а теперь объясни нам ещё две вещи: почему ты был дома, да ещё и с Невиллом, и как Гарри смог почуять твой запах в Блэкпуле.       Младший даже не устыдился ни чуточки. Прожевал и бодро приступил к объяснениям.       Оказалось, что в Блэкпуле они действительно были. И пребывание его самого и Пупса у нас — это последствия. Детишки и один почти дяденька под личиной подростка отправились развлекаться в знаменитый «Песчаный замок», тот самый аквапарк, здание которого привлекло моё внимание, когда мы с Северусом любовались курортным городком со смотровой площадки Блэкпульской башни. И как ни странно, с автором идеи мы тоже угадали. Это был чистокровный Седрик, которого его деятельный папаша этим летом протащил с собой за компанию по маггловским спортивно-развлекательным учреждениям, в поисках идей для испытаний Турнира.       Когда Нарцисса предложила всем отдохнуть перед застольем и примерить пока что подготовленные ею наряды для вечеринки, Младший и остальные жертвы поняли, что это всё годится исключительно для детского утренника. Всем стало печально, а имениннику, взрослому мужику по сути, ещё и унизительно слегка. Они собрались в комнате, отведённой в Малфой-мэноре «Гарри Поттеру» и стали решать, как жить дальше. — Ну Сед и вспомнил про этот аквапарк. Драко домовиков позвал, Сед со мной аппарировал, а там и остальных домовики по нашему следу перенесли.       Тут Младший немного запнулся, но я не обратил внимания на заминку. Как выяснилось — зря. — Я не совсем понимаю… Так и за что тебя выгнали? Ну и, очевидно, Невилла и, скорее всего, Седрика? Так?       Осторожно спросил у того Северус и получил в ответ тяжкий вздох и объяснения всего, в том числе и ранее имевшей место заминки: — Так. Всё так. Нас всех выгнали. Сью тоже. Драко теперь до конца каникул под домашним арестом и лишён билета на Чемпионат мира по квиддичу.       Я аж присвистнул: — Ну ничего себе! Вот Нарцисса — зверюга! — Ага. Крокодилица! Хотя куда там крокодилице…       Взгляд Младшего упал на мини-драконицу, и тот подвёл итог: — Хвосторога она. Британская. Тоже за яйцо своё бедных школьников убить готова.       Мы с Северусом опять переглянулись, и он уточнил: — А в роли яйца кто выступал на вашем празднике непослушания? Ни за что не поверю, что это вам за «совращение» Драко так досталось.       Отпив как следует остывшего чаю, Младший со смехом посвятил нас в дальнейшую историю побега из курятника.       Точнее будет сказать — из павлинятника лорда Малфоя.       Короче говоря — ЗА НИМИ УВЯЗАЛАСЬ ЛАЦЕРТА! — Вот вы только представьте! Она мелкая, но такая!.. Такая!.. Слов нет! Эта пигалица! Она!..       В общем, если убрать из рассказа того все восторженные междометия и эпитеты, звучавшие в адрес мелкой шантажистки, то вкратце рассказ был таков: Лацерта — достойнейшая дочь своего хитровыеб… хитроумного! отца — подслушала планы своего старшего брата и друзей того по съё… сбеганию из дому. Короче, дальше можно было бы ничего не рассказывать, всё и так уже было понятно. И действительно, когда компашка собралась на выход, «золотое яйцо Нарциссы Малфой» вкатилось… Лацерта ворвалась в комнату, обвилась всеми конечностями вокруг ноги Седрика — очевидно, как самого рослого из парней — и взвыла дурниной: «Хацу-хацу-хацу!!!»       Неизвестно, поняла ли в общем-то маленькая ещё Лацерта Малфой, какие чудеса поджидают на каждом шагу юных магов в маггловском аквапарке, или же просто не пожелала оставаться и одна отдуваться за всех на устроенном мамой празднике, но избавиться от мелкой липучки не удалось. Усыплять сестру Драко побоялся, ибо она — как тот выразился — «мстительна чрезмерно, невзирая на малый возраст». А отцепить Лацерту «живьём» оказалось просто невозможно. Мелочь мелкая не только впилась в Седрика похлеще иного клеща, так ещё и заявила, что, если те вдруг попробуют её бросить, то она закричит и позовёт маму, и «псё-псё» маме расскажет. А уж тогда точно никому было бы не видать никаких… — Никаких развлечений на стороне, как говорится.       Двусмысленно пошутил в завершение рассказа Младший.       Вот так и попала предприимчивая чистокровная волшебница без малого трёх лет на маггловские водные горки. — Ну тогда всё понятно. Удивительно, что вы ещё так легко отделались.       Ухмыльнулся Северус, и я его поддержал: — Да уж. А мне вот ещё интересно — как впечатления? Понравилось? И куда вы «яйцо» в итоге дели? Там же наверняка всякие ростовые и весовые ограничения? А уж форма одежды…       Попытался я представить себе… Не получилось. Хихикнул только: — Я ещё прекрасно помню Сьюзен, впервые увидевшую леггинсы.       Брови Северуса взлетели вверх: — Стесняюсь спросить… И где же они познакомились? Сьюзен-то с леггинсами?       Младший хрюкнул от смеха, предоставив мне право объясняться. Что я и не преминул сделать: — Это Петуния прислала ей леггинсы и купальник для модной нынче аэробики, когда я заказал у той маггловскую спортивную форму для мальчика и девочки. Это им с Драко нужно было для занятий в Выручай-комнате. Думаю, излишне упоминать, что бедняжка Сью выглядела так, словно ей предложили вот в ЭТОМ пойти подработать на досуге в бордель для извращенцев?       Северус очень выразительно закатил глаза, дав понять, что таки да, излишне, а я продолжил: — Вот я и пытаюсь представить, что же было со Сьюзен, когда она увидала нынешнюю дамскую пляжную одёжку? Хотя нет… После именно «пляжной» её точно можно было бы выносить оттуда. К счастью, в аквапарке бикини не носят.       Мой зельевар глубокомысленно хмыкнул, и мне стало интересно, где же это он сам успел познакомиться с леггинсами и бикини.       Уж точно не в мамином шифоньере.       И тут Младший выдал: — Надо будет на досуге показать Сьюзен воспоминание с Симой. То самое. Для раскрепощения. Драко нас потом поблагодарит. Ему, кстати, тоже не помешает к белью дамскому присмотреться… Хотя Драко можно просто журналы подсунуть.       Блин! Мой мозг — моя беда.       Пока Северус возражал Младшему, что несправедливо давать журналы Драко, когда носить-то бельё Сьюзен, перед моим внутренним взором, притом безо всякого моего на то желания, возник Драко. В том самом красненьком комплекте, в той же позе…       Фу! Как мне теперь это развидеть??? Но смешно, на самом деле. Обе блондинки. Но Северусу я об этом рассказывать ни за что не стану!       Понятно, что после этого нам потребовалась пара минут на успокоение, а потом и на извинения перед Симой, обиженной очередным упоминанием её нелепого промаха. — Вот потому Кричер и называет Симу глупой модницей.       Проворчал тот, левитируя к себе пирожное, а я попытался призвать домашних к серьёзности: — Так, Младший, как я понимаю, всё было круто, но недолго. Так?       Тот куснул по-быстрому пироженку за бочок и кивнул: — В общем, мы покатали Лацерту на горках…       Я тут же не выдержал и снова влез со своим искренним удивлением: — Господи! Как?       Младший вообще не понял, где я увидел проблему, и пояснил: — Как-как… На пончиках.       Я вообще завис: — Эээ… На чём?.. Может, ты хотел сказать «на ватрушках»? — Ну да! Слово забыл!       Тот звонко шлёпнул себе по лбу, на что Северус тут же погрозил пальцем: — Эй, полегче! Никаких повреждений, ты помнишь?       Младший скорчил покаянную рожу, а я продолжил тупить: — Но как? Она же лёгенькая и глупая. Сама не удержится. Её же выкинет за бортик любой горки!       Тот закатил глаза на мою тупость и «разжевал»: — А чары приклеивания нам на что? Мы с Седом, как самые ответственные, её к себе по очереди приклеивали и таким бутербродиком скатывались. Потом, когда она накаталась, сдали её Сьюзен, и девчонки ушли в детский городок. А мы ещё катались, на самых высоких и страшных горках. Всем понравилось! А вот потом…       Шмыгнув носом, Младший утащил с тарелки последнее пирожное: — …потом пришли Нарцисса с Люциусом. Это уже никому не понравилось. Нарциссе с Люциусом, кстати, тоже. Нарциссе даже больше. Наверное. Я не очень понял.       Я представил ахуй шок Люциуса от обилия практически обнажённых женских тел в аквапарке и понял, что я не против позаимствовать потом воспоминание у непосредственных участников «отдыха на водах». Потом представил личико Нарциссы, глядящей на этакий беспредел и своего супруга посреди…       Северус весьма точно озвучил мои размышления: — Н-да… Нарцисса. За что бедной женщине этакие потрясения в один день? Но возможно, этот случай поможет ей наконец понять, что вокруг неё не только дети.       Я был с ним полностью согласен: — Ага. А главное — вокруг её мужа тоже не только дети. Ну ладно, с этим разобрались. Мелкий, слушай дальнейшие указания: завтра-послезавтра перекантуетесь у нас. На тебе — развлечение Пупса. И чтоб под ногами у нас не путались. Не в этот раз.       Я покосился на экран монитора, по-прежнему демонстрирующий спящего вудуиста, и поспешил закончить инструктаж: — А на третий день заберёшь Пупса и уёб… эээ… Короче, дальше будете гостить у Дарсли. И я тебя прошу, учитывай, что Петунья тоже того… Временно хвосторога. Так что не мотайте нервы бедной беременной женщине. Выбирайте какие-нибудь мирные развлечения. — Понятно.       Безропотно согласился наш с Северусом отпрыск, уточнил только: — А вы чем займётесь?       Я снова покосился на картинку «Дитя джунглей в лоне цивилизации»: — А у нас дела возникли неожиданно. Крайне неожиданно. Сам видишь. Извини, в этот раз я тебя брать с нами не рискну. Потому как мы вообще ничего о новом противнике не знаем. Может, он мегакрутой колдун? Или вдруг он тебя рассекретит как-нибудь? Ну и… и уничтожит. Или там… Не знаю, душу пленит? Вудуисты они же с духами общаются.       Младший кивнул, принимая обоснованность моих доводов, а я решил попробовать немножко подсластить пилюлю: — Зато вы можете ещё раз в аквапарк сходить. Можете даже все вместе и на целый день.       Не знаю, насколько это — то, что тебя отправляют в аквапарк, вместо того, чтобы взять на обезвреживание серьёзного противника — может утешить мужчину, но «возникать» тот не стал. Только кивнул серьёзно: — Ну да, можем. Седрика позову. За Дарсли пригляжу. Ну и за Пупсом тоже, конечно же.       А я решил ещё побыть ответственным папашей, раз вроде бы всё так неплохо у меня получается: — А вообще, мелкий! Вот был бы ты реально подростком, я б тебя сейчас наказал! — Н-да? И за что же? Любопытно узнать.       Скептически приподнял тот бровь в абсолютно Северусовой манере. Он, кстати, мимику Младшего оценил по достоинству и тоже повернулся ко мне, в точности повторив движение того бровью. — А за то, что потащили за собой ребёнка, не поставив в известность его мать. Ну ты же взрослый человек! Ну надо же думать головой! — Ну так-то да, но пойми и ты меня. Ломать детишкам интригу? Бежать предупреждать Люциуса в тайне от Нарциссы? Ну в принципе можно было, но как-то уж очень быстро всё завертелось. Да и я счёл то место безопасным.       Возразил Младший, впрочем не особо отрицая собственную вину. Я был согласен с чужими выводами, но всё равно начал зудеть, словно тот действительно непослушный подросток: — «То место» да, неопасно. А вот Нарцисса… Я за тебя переживаю, а не за Лацерту. В конце концов, в тебе я уверен, как и в чарах приклеивания, а вот Нарциссу я мало знаю. Тем более у неё это… Полное погружение в материнство. Понимаешь?       Северус, обладающий — несмотря на свою нарочитую невежливость с окружающими — достаточно тонкой душевной организацией и умением чувствовать атмосферу, понял раньше меня, что нам с Младшим стоило бы обсудить некоторые личные моменты. Мой чуткий зельевар поднялся из-за стола и, пожелав всем спокойной ночи, удалился. Сима и Тимми отправились спать.

***

      Перед монитором остался дежурить Кричер, а того не стеснялись ни я, ни Младший. В конце концов, именно старый домовик был тем, кто помог мне реализовать идею куклы. То есть явить Младшего на свет. Пусть и не в теперешней его «комплектации», но тем не менее.       Я начал первым: — Слушай, ты извини. Я перегнул слегка.       Пробормотал я, угомонив свои родительские порывы. Младший только по-доброму улыбнулся уголками рта: — Да ничего. Я понимаю. Когда видишь перед собой подростка, который к тому же ведёт себя как подросток, трудно постоянно помнить, что там, внутри, вполне взрослое сознание. — Да. Всё именно так, ты прав.       Признал я собственную неправоту и продолжил: — Но я хочу извиниться ещё кое за что.       Младший меня жалеть не стал: — И кажется, я даже догадываюсь, за что именно. Уверившись в моей полной физической бесполезности для наших дел, ты во всём остальном тоже перестал относиться ко мне как ко взрослому.       Мне стало ужасно стыдно.       Ну почему я всё время забываю о том, что он не ребёнок? Ему ведь и так тяжело. — Это так заметно?       Опять прикусывая клыком губу, покаянно поинтересовался я, а Младший отшутился: — Ну не во всём, не переживай. Шутишь ты со мной исключительно по-взрослому.       Н-да. Легче не стало. — Прости!       Искренне повинился я, а он только пожал плечами: — Сказал же уже — ничего страшного. Я на самом деле не обижаюсь. Это ведь и мой выбор тоже. Я отстранился от вас. Перестал стараться доказать вам с Северусом, что я вам ровня. Я просто принял на себя роль подростка и… и, наверное, стал подростком.       Я нахмурился: — Но тебе ведь трудно. Ты же взрослый. А дети… Они глупые, наивные, упрямые… — Да-да, совсем как большинство взрослых.       Мы вместе рассмеялись. Наверное, мне стало чуть легче после его слов. Словно почувствовав моё облегчение, Младший продолжил: — На самом деле, Гарри, мне не так уж и тяжело быть всё время среди подростков. За прошедшие годы ты уже подтянул немного свой — теперь мой — круг общения до своего уровня. Они все опережают сверстников в психологическом развитии, ведут себя как люди более старшего возраста. Они повзрослели раньше других. И во-вторых, мне кажется, во мне усилилась ваша с Северусом склонность к педагогике.       Я только хмыкнул. Если свою «склонность к педагогике» я готов был признать — стоит только вспомнить «цыпляток», да и «Клуб отработок» — то уж разглядеть таковую в Северусе… Хотя… Всё же соглашусь, что за последние годы тот поменял своё отношение к ученикам.       Младший продолжил откровенничать: — Мне нетяжело подтягивать этих детишек и дальше за собой. А для умных разговоров у меня есть вы с Северусом. Просто я сознательно выбрал не быть взрослым. А ты — наоборот. Ведь, как мы уже говорили, ты прожил три жизни, в каждой из которых был не старше девятнадцати. Поэтому я просто отбросил опыт тех лет, что ты жил в этой жизни как Гарольд Тодд, и опустился до уровня тех восемнадцатилеток, чьи личности остались в тебе. Вот и всё. Мне нетрудно. Мне нравится. Я хочу взрослеть постепенно. В конце концов, это у тебя был и есть партнёр, сравняться с которым ты стремился. А у меня… Возможно, у меня будет Седрик. Обычный восемнадцатилетний парень. — Ну не совсем обычный.       Усмехнулся я, пытаясь скрыть смущение от такой откровенности. — Ну да. Волшебный.       Точно так же усмехнулся Младший, опять, как мне казалось, видя меня буквально насквозь. Я смутился: — Да я не об этом. — Да я понимаю. Да, Сед талантлив, умён, смел, честен, добр. Мил, в конце концов. Но я не должен за ним тянуться. Я уже с ним наравне и даже превосхожу. Ну или буду. Надеюсь. В общем, мы будем с ним взрослеть вместе. Ну или не с ним, а с кем-нибудь другим. Ты понимаешь, что я имею в виду?       Я торопливо кивнул: — Да, Младший. Спасибо за откровенность. И извини ещё раз. — Да ничего страшного. Но если ты настаиваешь на наказании…       И он опять игриво задрал бровь, глядя на меня искоса. — Нет конечно!       Возмущённо открестился я от такой идеи, а он тут же запутал меня: — А зря. — Что? Я не понимаю… Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, что ты просто-напросто обязан придумать для меня наказание. Ну… Для общественности. Для Невилла там. Понимаешь? Я же всё-таки провинился. Ну то есть провинился бы, будь я подростком.       Тут настала моя очередь шлёпать себя по чугунному лбу: — Точно! А… Ну и как мне тебя наказывать? Не будешь же ты врать, что я тебя розгами по заду… Мы, конечно, в Англии, а маги те ещё ретрограды, но… но я не хочу, чтобы обо мне думали как о человеке, который… Не-не-не, я и так в достаточной мере нетрадиционный человек, чтоб ещё и это извращение на себя навешивать. Короче, я не думаю, что ты заслуживаешь наказание серьёзнее, чем… — Чем лишение сладкого.       Подсказал, откровенно ржущий над моим смятением, Младший. — Я хотел сказать, «чем домашний арест», но нам наоборот надо убрать тебя подальше, так что сладкое вполне себе подойдёт. Да, хорошая идея.       На том мы и разошлись, оставив Кричера в компании оставшихся пирожных и дрыхнущего Изингомы.       Наградили же родители имечком!

***

      Северус ещё не спал, ждал меня, сидя в кровати и читая какую-то книгу. Первым делом при виде меня он отметил: — Диггори не попаданец. — Нет.       С облегчением согласился я, радуясь, что никто не будет ломать наши стрёмные — А они ведь реально стрёмные! — планы, пусть даже и из лучших побуждений. — Ну и хорошо!       Пробормотал, зевая, Северус и, отложив книгу, спросил: — Ты чего улыбаешься?       Я искренне удивился: — Улыбаюсь?.. — Улыбаешься-улыбаешься. Как тихий маньяк.       Подтвердил он, а я опешил: — Это как? — Ну… так…       Покрутил он пальцами в воздухе, пытаясь изобразить… Нечто. Понятнее мне не стало. — Так, словно ты что-то замышляешь. — Да знаешь, я как сюда попал, ещё в первый заход, так ни дня без замыслов. Так что это не показатель. Просто я доволен собой. Я хотел у Младшего воспоминание попросить. То, где выражение рожи Люциуса видно при «встрече» с маггловскими купальниками. Но потом подумал, что это будет… Ну… Неуместно, что ли? После таких достаточно трудных откровений и сразу перейти на какие-то весёленькие воспоминания? Неуместно. — Да уж. Сначала побеседовать по душам, а потом просить тебя посмешить. Неуместно. Ты прав. Молодец, что не стал. Завтра попросишь.       Какая мы идеальная пара! Какие мы прекрасные родители!

***

      «Завтра» началось сумбурно. С конфуза. Невилл в поисках ванной комнаты ввалился к нам в спальню в процессе… В общем, в процессе. — Ну… Сами виноваты, забыли про гостя.       Резюмировал Северус, когда несчастный Пупс со сдавленным писком вылетел в коридор.       Не-не, это не мы его так, это он сам. Метафорически.       В принципе, ничего уж такого особенного тот не увидел. Ну подумаешь, я стоял на коленях перед Северусом. — У тебя вообще всё моей головой и спиной было прикрыто, так что свою преподавательскую честь ты почти и не уронил.       Попытался я успокоить не особенно-то взволновавшегося поначалу Северуса, но — традиционно — сделал только хуже, напомнив про то, про что он, очевидно, всеми силами пытался забыть последние недели: — Ух ты ж ёпта! Он же мой ученик! Во бля!       Резко проклюнулся Коукворт в обычно куда более цензурной речи моего зельевара. — Да наплюй. А вообще, я сегодня приделаю ещё две ванных: к комнате Младшего и к гостевой.       Пообещал я, а Северус разворчался: — А сразу-то что, нельзя было? — Да, понимаешь… Можно конечно. Просто не нужно было. Какие гости? Да и потом… Нам с тобой хватало, а Младший… Что ему мыть-то? — И то верно.       Согласился он с моими доводами и, «нарядившись» в банный халат на голое тело, пошёл на кухню, пить свой утренний кофе и доводить Пупса до раннего инфаркта. Я — Естественно! Упустить такое зрелище? Ни за что! — поскакал следом, соизволив напялить — тоже с умыслом — только хлопковые спортивки, низко сидящие на бёдрах.       

***

      Войдя в кухню в столь расслабленном домашнем виде, Северус пожелал всем доброго утра, ничуть не намекнув ни единой ноткой в голосе, что это мог бы быть подъёб сарказм. Младший, какой-то на удивление бесстрастный, поприветствовал нас вполне бодро, хоть и безрадостно.       Наверное, изображает печаль по поводу полученного наказания. Тоже правильно!       А вот бедный Пупс… Невилл, как мне показалось, был готов упасть в обморок, так побледнел.       Мы расселись, получили от Симы свои порции и попытались завязать застольную беседу. Начал я: — Ребятня, я вам настоятельно советую прогуляться. Невилл, поверь, у нас тут есть на что посмотреть.       Северус хмыкнул. Пупс сглотнул и подзакатил глаза. Я завис на секунду, но тут же постарался увести разговор в сторону от ляпнутой мной двусмысленности: — Так что возьмите корзину для пикника и вперёд, на Малую Ниагару.       Я думал, что Пупс даже рта раскрыть не сможет, и был готов всё время разговаривать только с Младшим, но решительно залившийся краской Невилл дрожащим голоском спросил: — А что это такое, мистер Тодд? — О! Ты же чистокровный…       Разочарованно протянул я, понимая, что прикол с Ниагарой уже прошёл мимо сознания нашего гостя. — Эт-то… это плохо? Мистер Тодд.       Проблеял опять побледневший Невилл, запоздало осознав, что находится в обществе полукровок.       Так. Надо что-то делать. Он же и правда шлёпнется в обморок, с такими-то перепадами давления!       Очевидно, Северус моё мнение разделял, потому как попросил Симу подать гостю «Умиротворяющий бальзам». В очередной раз покрасневший Невилл залпом влил в себя зелье и замер, как суслик перед норкой, ожидая дальнейшего развития событий. — Невилл. — Д-да, профессор Снейп?.. — Во-первых, я предлагаю перейти на имена.       О! Какая жертва со стороны Сева! Это он Пупса подбодрить хочет или, наоборот, довести? Не думаю, что тот осмелится.       И я влез со своим комментарием, ради разряжения обстановки: — Я только за. Меня, кстати, Гарольд зовут.       Младший всё это время равнодушно поглощал свой завтрак, но кивал и поддакивал, хоть и как-то без огонька.       Что-то он странный какой-то. Был бы человеком, я предположил бы, что он не выспался, а так… Даже не знаю, что и думать.       В общем, то ли успокоительное подействовало, то ли Невилл достиг предела генетически заложенной в нём нервозности, но к концу завтрака тот перестал менять цвета как хамелеон и смог вполне плотно поесть. И даже пару раз — правда, всё ещё немного заикаясь — обратиться с вопросами к Северусу и ко мне.

***

      Выгнав парней на свежий воздух, я принял доклад от Тимми, что ночью перенял эстафету дежурства перед монитором у Кричера. Изингома Шеклболт, в отличие от своего брата, встал утром, как людям и положено, сделал, по словам Тимми, «странную» зарядку — Завтра сам оценю странность телодвижений папуаса, — наколдовал себе локальный дождик в саду, под которым и помылся, поел приготовленное на костре мясо, запил водой и засел за начертание схем. — Надеюсь, хотя бы гадить он будет по-нашему, в унитаз, а не под кустом.       Озвучил я свой вывод из услышанного и похвалил нас: — Хорошо всё же, что мы сожгли все бумаги. Ему хотя бы придётся просчитывать заново эти ихние… Схемы покоса травы.       Вспомнил я возню Кингсли с серпом на приснопамятной полянке. — Да уж.       Протянул, соглашаясь, Северус и предложил заняться делом. Ну мы и занялись. Я пошёл добавлять ванные к двум спальням, а Северус заперся в лаборатории.       Правда, перед этим мы потратили четыре часа на бег по пересечённой местности, попытку проплыть против течения реки и упражнения на тренажёрах. А там уж и обедать пора настала. Вот после обеда мы и занялись делами. Я — приятно бодрый, да и Северус уже совсем не такой вымотанный и обессиленный, каким регулярно бывал тогда, когда мы только начинали наши занятия.       Это, конечно, было прекрасно — улучшение кондиций моего зельевара, я имею в виду — но основной своей цели наши действия до сих пор не достигли. Раскачка резерва Северуса шла такими мизерными темпами, что в подобном режиме ему, боюсь, придётся существовать как минимум ещё несколько лет, чтобы достигнуть своего прежнего уровня.       В спорте — конечно же! — нет ничего плохого, но хотелось бы получить результат как-нибудь побыстрее. Нам буквально на днях в пещеру идти, да и до конца лета — рукой подать, а результата нет. И что делать? Как найти именно тот, индивидуальный, подходящий именно Северусу способ увеличения магического резерва? Почему уже испробованная мной метода так запросто подошла Сьюзен, Драко, многим хогвартским квиддичистам, но совершенно не подходит ему? У меня прям руки опускаются…       Я пробовал разное, не став останавливаться только на спорте. Я уже привык постоянно отслеживать колебания его уровня магии, в ответ на различные виды деятельности. Понятное дело, что первым на очереди был секс. Это вполне себе испытанная и оправдывающая себя методика. Не зря же даже в тантре некоторе внимание уделялось этому аспекту. Но…       Когда бы мне так повезло в жизни? Эх! А то ведь как классно было бы! Всего и забот, что целыми днями… К-хм… Так. Не отвлекаемся!       Скажу без затей — секс тоже не помог.

***

      За этот день я успел многое. Как и планировалось, в комнатах Невилла и Младшего появились собственные ванные. Разделить помещение на две неравных части, а потом применить к каждой чары расширения пространства — это совсем несложно для артефактора. Да в принципе и не для артефактора тоже несложно, просто надо хорошо учиться в школе. Я учился хорошо. Хоть и не в школе, а по книгам.       Без проблем я вырастил перегородку — да, теперь я умею делать это гораздо быстрее, чем тогда, в самый первый раз, — проделал в ней дверь. Затем расширил пространство по обе стороны от перегородки, увеличив заодно и комнату. Как я и сказал Северусу, делались все спальни, кроме моей, просто про запас, а потому были не слишком-то просторными и комфортабельными. Потом проделал окошко.       Круто ведь, когда в ванной есть окошко!       Потом увеличил окошко. И ещё увеличил…       Ну ведь грех не сделать панорамные окна, когда вид из них поражает красотой, а соседей ни в ближайшие сотни лет, ни на ближайшие десятки миль не предвидится? Вот и я подумал, что грех!       И сделал панорамные окна.       Наверное, это я таким образом нервы успокаивал, переключив активность на домашние хлопоты. Ну потому, что ничего другого я сейчас всё равно не мог сделать. Нет, тут уж я лукавлю. Мог конечно. Забросать, например, халупу Дамблдоров артефактными гранатами с зажигательной смесью по рецепту Невилла.       А! Ещё не забыть бы антиаппарационный купол перед этим активировать. Но…       Но почему-то не хочется. Грубо это. И не только грубо, а ещё и безыскусно. И к тому же прямо указывает на меня, как на виновника. Пусть не как на исполнителя, но уж точно как на заказчика данного устранения. И если с Шеклболтом Вторым моё алиби подтверждала каждая третьесортная газетёнка в этой убогой стране, которая не постеснялась перепечатать наши с Гарри фото из «Пророка», то ещё раз такое удастся провернуть… Ну только если на открытии Турнира Трёх-Четырёх и более Волшебников. Но до этого момента, боюсь, Шеклболт Первый, который Изингома, прекрасно справится с расчётами. Времени-то у него — больше трёх недель. Да и фактически Кингсли просто исчез. Любой ритуал покажет, что тот жив и здоров, просто необнаружим. А так как товарищ тот весьма неблагонадёжный, то и работодатель папуаса Второго, и папуас Первый не могут быть до конца уверены в моей причастности к исчезновению того.       Мало ли? Может, забухал.       Да и устраивать бой посреди населённого пункта… Так себе идейка. Тут уж вся общественность будет на стороне пострадавших, какими бы козлами те ни были по жизни. Потому что никому не понравится, когда в двух шагах от его дома жгут кого-то и взрывают. Да и неправильно это. Не по-людски.       Так я размышлял, пока устанавливал в шикарной ванной комнате антикварную сантехнику. Это наш деятельный Тимми, которому частенько нечем было заняться, натаскал из Выручай-комнаты, отреставрировал и сложил в уменьшенном виде на хранение в подвальную кладовую коттеджа разные разности, полезные в хозяйстве. Теперь в кладовке в ожидании своего часа томились всеразличные мебеля, рыцарские доспехи, сантехника вот…       Вот пригодилась, кстати.       Финальным штрихом своих дизайнерских потуг, я превратил в зеркало стену напротив окна. Получилось, на мой взгляд, неплохо. «Много пространства» — так любили писать в модных обзорах, которые я в самой первой юности нет-нет да и почитывал(а).       Полюбовавшись плодами своих трудов, я пошёл повторять всё то же самое в комнату Младшего.       Потом отдал Симе поручение пошариться в кладовке с мебелью и организовать пацанам в комнатах что-нибудь менее минималистичное, чем там было сейчас. А сам, пользуясь занятостью Изингомы, который всё так же корпел над книгами, и отсутствием Северуса, который всё ещё позвякивал колбами и флаконами в лаборатории, прокрался в нашу ванную и организовал нам такое же огромное окно и зеркало.       А потом разделся и обернулся волком перед новым зеркалом. А надо мне это было для того, чтобы оценить… Нет, не кубики на прессе, которым так отчаянно позавидовала вчерашняя официантка, а скорость заживления ранок от татуировок.       Ну что сказать? Всё зажило. Удивительно быстро, но нам ли жаловаться? Пусть хоть что-то хорошее у нас изредка случается.       Правда, не только лапы зажили, но и шерсть отросла. Придётся сбривать, а с этим ни один волк не справится.

***

      Подумав над проблемой минут пять, я сложил в свою сумочку комплект новой одежды, уже с вышитыми Симой рунами, и мои наручи-налапники с шипами. Прислушался к себе, уловил две тоненькие «ниточки». Одна из них тянулась через потолок, очевидно, в лабораторию, к Северусу. А вот вторая уводила куда-то в направлении реки. По второй «ниточке» я и аппарировал.       Младший с Невиллом валялись на солнышке, вокруг них носилась Потти в своём трёхголовом виде, Вася тихо млел на противоположном бережке — видимо, чтобы Пупса не доводить до дрожи — а Гор опять баламутил воду в подземном озере. Что интереснее, рядом с Васей на солнце пеклись — В смысле — грелись! — и яйца.       В смысле — будущие близнецы.       Я аппарировал через речку и полез к змеюке с вопросами: — Вася, а у вас не получится вместо детей яичница?       Спросил я из самых лучших побуждений. Но ответа не был удостоен, Василий только приставил себе куда-то — предположительно, в район виска — кончик хвоста и красноречиво покрутил вправо-влево, во всем понятном жесте. — Нет, значит? Ну хорошо… Осознал. Вопросов больше не имею. А нет! Слушай, Вася, а как вы их сюда припёрли? Катили, что ли?       «Молодая мать» не выдержал моей тупости и спрятал голову куда-то внутрь колец своего тела, не удостоив меня даже повторения интернационального жеста «ты дурак». — Ну а чё? Интересно же…       Тут мне на голову и плечи закапала вода. Это Гор удивительно неощутимо подобрался сзади: — Человек о чём спрашивать? — Да вот, интересуюсь, не вредно ли детишкам вашим солнце, да как вы их сюда притащить смогли. — Человек стать глупее.       Резюмировал дракон, а василиск ехидно глянул на меня, приподняв один из витков мощного чешуйчатого тела. — Чё вы, блин! Я же искренне переживаю! — Наши дети — дети дракона.       Изрёк Гор, а мне стало стыдно. Действительно, мог бы и сам подумать. Драконицы же на яйца вообще огнём дышат. — Понятно… Так всё же как вы их сюда допёрли?       Гор прошёл мимо, окончательно всего меня забрызгав, аккуратно взял в пасть яйцо, покосился на меня и поставил яйцо на прежнее место: — Теперь человек понимать? — Спасибо. А ты, Василий, язва.       Я показал Ваське язык и опять аппарировал через речку, на берег к парням.       Вот умел бы Гор прицельно огнём плеваться, я б его с нами в пещеру инферналов взял… Так а может и взять?.. Надо с Севом обсудить будет. Ну а чё? Долететь он сам долетит, а силёнок нам поэкономит изрядно… Да, надо будет серьёзно обдумать эту идейку.       И я попёрся мешать молодёжи. И вот зачем. Хотелось мне сделать Северусу сюрприз и превратиться неожиданно у него на глазах. И чтобы никаких проблем с одеждой и голым задом. У него, конечно, никаких проблем с моим голым задом и нет, но мне тупо хотелось похвастаться. А для этого мне нужно было обернуться не раздеваясь. И вот для того, чтобы смочь так сделать, мне уже нужна была помощь со стороны. Вот и пришлось просить Младшего сбрить мне опять шерсть на татуировках и надеть налапники. Так что сначала я разделся, превратился, меня побрили и натянули налапники. Те сами подстроились, плотно, но не слишком обхватывая лапы, топорщась опасно поблескивающими шипами. И вот потом уже я, вернувшись в человеческий вид, надел принесённое с собой — и даже ботинки — и превратился опять.       В общем, полевые испытания парных артефактов моего собственного изобретения прошли успешно.       Невилл пищал от восторга. Ну потом, когда перестал краснеть. Когда я обернулся уже не снимая одежду. А то в первый-то раз, когда я превращался из голого состояния и в такое же возвращался, Пупс сидел отвернувшись и полыхая ушами. Конечно я понимал, что шутка из разряда: «Да что ты там не успел разглядеть сегодня утром?» не совсем то, что подходит в разговоре взрослого дяденьки с четырнадцатилеткой. Так что сначала я просто молчал, уважая тонкую душевную организацию выросшего без мужчины в доме Пупса, а потом терпел теребление ушей.       Ну как будто бы этот волк и не тот же самый я! Вот странные люди!       Но терпел. Потом превратился обратно, проверил, всё ли в порядке с одеждой и, довольный экспериментом, свалил домой. Единственное, что меня слегка насторожило, — это то, что Младший по-прежнему был не похож на себя обычного: шумного, вечно шутящего, кривляющегося.       Демонстрирует перед Невиллом обиду на меня за лишение сладкого, что ли? Или его так напрягает присутствие в доме постороннего? Но как-то же он заменял меня в факультетском дортуаре? Или это потому, что именно дома у нас не было никогда гостей? Ничего не понимаю. Тоже надо будет обсудить, а то не морда лица, а маска гипсовая. Ходит, как отмороженный.       Вот с такими планами я вернулся домой. А там Северус уже оценил внесённые мною архитектурные новшества. Он и предложил зависнуть в бассейне с винищем, полюбоваться на закат. Что мы с удовольствием и проделали… раза три. Благо Изингома сидел на попе ровно, чертил схемки, прерываясь только на покушать.       Ночь тоже прошла без сюрпризов.       Как говорят верующие: спасибо Господу нашему за малые радости.

***

      Утро нового дня обошлось уже без визитов посторонних в нашу спальню. Но мне почему-то всё сильнее хотелось «пристроить» ещё один этаж к коттеджу, чтобы там была только наша с Северусом территория. Возможно, чуть позже я именно так и поступлю. И добавлю пару гостевых комнат.       А то дети, они такие общительные. А если потом Младший пригласит ещё и Седрика? Ну совсем потом, когда он уже будет настоящим мальчиком? Однозначно, нужен третий этаж!       На завтраке я уже серьёзно обеспокоился. Младший выглядел ещё хуже. Даже Невилл стал поглядывать на него с беспокойством и предложил просто отдохнуть, не уходя далеко от дома. Северус тоже выглядел озабоченным: — Слушай. Сделай что-нибудь. Я же ему ничем помочь не могу, ему мои зелья, что мёртвому припарки. В прямом смысле. Он же неживой.       Тихонько прошептал он мне на ухо, «налюбовавшись» на абсолютно безэмоциональное лицо Младшего. — Нууу…       Протянул я неуверенно, совершенно не представляя, что же именно я могу сделать. — Я попробую.

***

      После завтрака мы с Младшим пошли в мою лабораторию. Полюбовавшись на себя в зеркало, он согласился, что повод для беспокойства у меня есть. Потом мы пытались понять, что же делать. Минут десять я просто сидел напротив него и смотрел, как он вслух — опять-таки не дрогнув ни единым мускулом, не покраснев ни на тон — читает вручённую мной «Книгу для магов, готовящихся вступить во взрослую жизнь».       И вовсе я не извращенец, просто задумка моя — вывести Младшего на эмоции. Любые. Смущение тоже вполне подойдёт, оно как раз очень даже ярко — буквально — проявляется на физическом уровне.       Уверен, любой подросток — да и не только подросток, взрослый тоже — читая вслух руководство по проведению первой брачной ночи, снабжённое массой физиологических подробностей, хоть немного дрогнул бы лицом. Ну пусть не лицом, но над телом-то мы не властны. Можно держать лицо, но осознанно регулировать процессы организма невозможно. Невилл тому прямое доказательство. — Достаточно.       Остановил я Младшего. Он замолчал, а я сидел, смотрел на него и размышлял. Вспоминал свои рассуждения на тему того, что каким-то чудом регулирует же магия визуальные эффекты, необходимые для того, чтобы кукла выглядела человеком.       Каким-то чудом… Что же изменилось в последние пару дней, что магия перестала работать? — Мелкий, послушай… Пожалуйста, вспомни хорошенько, что поменялось в твоей жизни за последние тридцать шесть часов?       Осторожно обратился я к нему, пытаясь не навести на мысли, что всё плохо, а я не знаю, что делать.       Как оно, в общем-то, и было на самом деле. — Что тут вспоминать-то? Ты и сам можешь ответить на этот вопрос.       Безразлично ответил он.       И что я могу ответить? У меня нет вариантов. Вот просто нет! — Послушай, Младший. Просто скажи. Пожалуйста. — Да пожалуйста. Я перестал употреблять сладкое. Больше ничего не поменялось.       Он пожал плечами, глядя на меня, искренне, кажется, не понимая, чего же я такой недогадливый. — Ммм… Поправь меня, если я ошибаюсь, но… Ты считаешь, что это на тебя так отсутствие простых углеводов повлияло?       Я был удивлён.       Вот просто… удивлён. То есть нет. Я в шоке был! Как такое может быть? Это же… это… Да нууу! — А ты, видимо, уверен, что это хлорка из маггловских бассейнов так на меня повлияла. Да?       Младший явно хотел меня просто подколоть, но с его нынешним выражением лица и безэмоциональным голосом прозвучало это грубо. А у меня всё ещё не укладывалось в голове такое простое решение наших проблем. Ну и заодно столь лёгкий способ их нахождения.       На ровном месте, что называется. — Бля… Да я скорее соглашусь с идеей хлорки… Нет, ну… Как так-то? Я не могу в это поверить.       Младший равнодушно пожал плечами: — Других вариантов у меня нет, а этот несложно проверить прямо сейчас. Но ты сам подумай. Я же почти ты. Подумай. Ты, в смысле — я, сладкое-то ведь никогда особо не любил. Это я уже после ритуала буквально жить стал на сахаре. Вспомни, как было раньше? — Ну да…       Всё же пришлось согласиться мне, а он предложил: — Чего проще, давай проведём эксперимент.       Мы помолчали. Ну не пошутить я не мог: — Мальчик, а мальчик? Хочешь конфет?.. — А щеночка дадите погладить, дяденька?       Поддержал шутку Младший, а я разразился злодейским хохотом, правда не забыв быстренько набросить на помещение заглушающие чары.       В общем, к обеду всё было по-старому: приколы, подколы, кривляния и закатывание глаз. Сима радостно месила тесто и мешала кремы на три разных торта, а Тимми был отправлен в «Кафе Флориана Фортескью» с огромным списком для заказа навынос.

***

      А после обеда мы Северусом засели обсуждать мою идею по привлечению Гора к очистке пещеры с озером от полчищ инферналов. Северус признал, что идея богатая. А я понял, что шило у него в заднице ничуть не меньше моего по размеру. Осознание это обрушилось на меня после одной его короткой фразы: — А полетели проверим?       Ну? Кто тут гриффиндурок?       Естественно, я промолчал. Ну в том смысле, что не высказал вслух то, что подумал. А так-то я согласился. Сразу.       Ну хуй ли? Два сапога — пара.       Гора даже уговаривать не пришлось, он очень рад был устроить огненное бесчинство. Отпросился только сначала поймать парочку буйволов. Отпустили конечно. Через полчаса вернулся, сыто рыгнул с ароматом шашлыка и изрёк: — Гор готов жечь.       Заправил огнемёты, видимо. Видимо, те у него на буйволятине работают.       Тут мы задумались, как нам добираться до места. Сам-то Гор не знает, куда лететь. Северус, впрочем, тоже, но с ним легче, его я хотя бы могу взять с собой. А вот Гора… А просить Кричера перенести дракона… Как-то раз он перенёс, конечно, Потти в её натуральную величину, как говорится, но не сказать, что он был мне потом благодарен за такое испытание его грузоподъёмности. Так что только своим ходом, только хардкор! Благо амулет отвлечения внимания работает исправно.       Додумались, что придётся мне, как уже там бывавшему, аппарировать к пещере и сидеть ждать, как братцу-Иванушке из сказки, пока там мои «Алёнушки выплывут на бережок». Уйти-то я никуда не смогу, потому что Северус будет направлять Гора заклинанием компаса, которое укажет ему на меня. Северусу укажет, не Гору. Потому что дракон не сова, чтобы самому чуять нужного человека, как сова чует адресата письма. К сожалению. И дракон не умеет аппарировать. К счастью. А иначе были бы сейчас драконы господствующим видом на планете Земля.       

***

      Вот так и получилось, что я сидел «у самого синего моря», свесив ножки с обрыва, и думал. О деле думал. На природе. На солнышке.       Погода в это лето нас баловала, вот и сегодня я не мёрз, а кайфовал на приятном прибрежном ветерке. Иногда до меня даже долетали снизу солёные брызги. Море в этом месте было реально бурное и в скалы долбило с ужасающей силой слепой стихии. Полюбовавшись на бешенство волн, на пенные шапки, взлетающие ввысь на добрый десяток метров, я откинулся на спину и, пялясь на облака, стал перебирать наши планы, сортируя их по приоритетности исполнения.       Во-первых, я задумался, на фига я начал разрабатывать этот дурацкий локатор для обнаружения тела Регулуса.       Вот какая, на хрен, разница, где там это тело лежит? Да и так понятно где! Где-нибудь между островком и входом, гораздо ближе к островку, чем ко входу. А большего мне и локатор не даст. Потому что вот я сейчас задумался, как локатор использовать? Рассекать по озеру на той лодочке? Ага. Совсем неопасно.       Тем более, я не знаю глубину озера. Может, там пять метров, а может ведь быть, что и все сто. Может? Да запросто! И сколько сил мы потратим на то, чтобы тело обнаружить? Лучше потратить их сразу на извлечение. И лучше бы делать это с островка, так как — сто проценто! — расстояние до тела будет меньше. Инферналы ведь не жрут, а просто убивают. Как только Регулус умер, они оставили его тело в покое. Не растащили по дну, не спрятали под камни, не… Что там ещё хищники делают? Вот это и «не».       Так что пришлось признать, что этот локатор — идея наподобие посудомоечной машины, которую очень здраво раскритиковал Северус, впервые ознакомившись со списком адаптированной мною для нужд магов маггловской техники. То есть то, что я делал просто по инерции, не задумываясь. Ну вот сейчас задумался. Время есть — делать нечего. Загораю и думаю. Вот полежу ещё, глядишь, что-нибудь умное в голову придёт. В смысле — ещё что-нибудь.       Идея наша с Северусом — По факту моя, но в случае провала делить ответственность на двоих всегда легче, — заключалась в том, чтобы войти, вытянуть из-под воды лодочку, оттащить подальше, чтоб ненароком не сгорела, и херануть что-нибудь в озеро. Чтобы, значит, активировать инферналов и заставить их на берег лезть. Расчёт планируется делать на то, что Гор пожжёт их — желательно, конечно, всех, но уж сколько сможет — ну а нам потом, при следующем визите, проще будет оборонять от оставшихся умертвий островок, когда тело утопшего Блэка будем из воды доставать. Устанет Гор, и пусть себе топает на выход, а мы его прикроем. Самое главное, что, если операция пройдёт успешно, её же можно и повторить в ближайшее время. И даже не один раз! Обезопасив таким образом человеческий ресурс. А драконье пламя не чета Адскому, воды оно, естественно, тоже выпарит немало, но не испарит всё до дна вместе с содержимым озёрных вод.       И это не значит, что мне Гора не жалко, просто ему эти инферналы — раз огоньком пыхнуть. Да он даже искупаться смог бы в том озере без малейшего вреда для себя! Если, конечно, там трупов не более двухсот, а то просто весом задавят… Хотя он и из-под воды огнём дохнуть на них может. Проверено! Так что может купаться. Ну если не побрезгует. Так что я считаю, глупо не использовать такой уникальный способ решения проблемы. Ну так уж получилось, что я могу договориться с драконом, так почему бы и не да? И всё у нас должно получиться, я считаю! Ну не мог же Волдеморт предусмотреть, что у кого-то будет управляемый дракон? Не мог! Хотя вот ему-то и стоило бы как владеющему парслтангом. Но этот болван даже домовиков не предусмотрел!       Вторая умная мысль в моей голове была такая: вряд ли лодочка перевезёт на островок нас с Северусом вдвоём. Да вообще с кем бы то ни было. Она рассчитана на одного взрослого волшебника. Даже если Волдеморт рассчитывал переправу, ориентируясь на собственные мощности, я в паре с любым из предполагаемых соратников — Северусом, Гиппократом, Габриэлем, Джеммой — его «перевешу». А значит — лодочка никуда не поплывёт. А левитировать над озером невозможно.       Хотя возможно наверняка, просто придётся очень долго возиться, чтобы снять заклинание. Проще так, драконьим огнемётом.       Это я к тому, что на остров, скорее всего, смогу попасть только я. Ну не отправлять же туда Джемму! Да даже если и в паре с Габриэлем — возможно, их лодочка и двоих переправит — не дело это.       В общем, валялся я на бережке, грелся на солнышке, прохлаждался на ветерке, наслаждался свежим солёным воздухом и перебирал в голове план операции, что ранее мы составили с Гиппократом. И понимал, что ничего жизнеспособного мы тогда не составили.       Всё-таки не зря я не хотел привлекать посторонних. Это, понятное дело, замечательно, что у нас с Северусом есть люди, на которых мы можем рассчитывать в случае нужды, но и у нас самих ресурсы имеются о-го-го какие! Просто я никогда не рассматривал Гора в качестве реальной ударной силы. Но кто ж знал, что он у меня настолько окрепнет, что жениться надумает и потомством обзаведётся?       И мне вот что ещё интересно… Опять по поводу переправы. Известно, что Волдеморт тоже не мог аппарировать в пещере. И левитировать над озером не мог. Он как лох тоже плыл на своей лодке. Туда и обратно, оставив лодку у входа в пещеру. И если в пещере последний был Регулус, то он ведь доплыл до острова и помер, а лодка? Дамблдор, спустя семнадцать лет, вручную эту лодку, получается, от самого островка за цепь тянул? Такое вообще возможно? Там озеро-то в длину не меньше километра! Медная толстая цепь… Да она же неподъёмная будет! Тут не магия, тут корабельная лебёдка понадобится! Или размеры озера — это иллюзия?       Так, надо подумать… Или не думать, а просто сжечь всё на хрен? Что-то я всё больше склоняюсь именно к этому варианту.       И тут меня накрыла тень.

***

      Прилетели мои красавчеги!       Естественно, я не мог не обозвать Северуса матерью драконов. Пришлось объяснять, кто такая Дейенерис Таргариен.       Надо поискать будет у магглов книгу эту. Вдруг в этом мире свой Джордж Мартин есть? Поржём. Хотя нам и так живётся весело.       Потом пришлось ждать отлива и уже вдвоём лететь на драконе над узким, заливаемым водой ущельем, ведущим к пещере. Хорошо хоть ущелье было коротким и на каменистом куске суши перед зачарованным входом в пещеру Гору хватило места.       Официально заявляю, я — лох! Я даже не подумал, что дракон там может просто-напросто не поместиться.       Но, слава всем небесным покровителям лохов, Гор поместился. И даже места, чтобы распахнуть крылья для взлёта, ему хватит. Уже проверили. Мой дракончик был настолько мил, что даже слова ругательного в мой адрес не рявкнул сказал. Хвостик только поджал, потоптался, трамбуя себе лапами взлётную площадку на случай непредвиденного срочного бегства, попыхтел и успокоился.       Далее я проводил инструктаж. Мы решили, что открывать пещеру, жертвуя одну десятую объёма имеющейся магии, будет Северус, так как меня надо поберечь. Уж я-то его всяко вытащу, случись что незапланированное, а вот ему может не хватить силёнок магических. В общем, всё как договаривались: входим, прячем лодку от огня, заставляем активизироваться инферналов и дальше в дело вступает Гор. Как только тот истощит свои запасы драконьего пламени, то начнёт аккуратно пятится к выходу. Тогда мы, люди, выступаем вперёд, выставляем стену уже простого огня, Гор разворачивается и как можно быстрее покидает пределы пещеры. Мы отступаем следом, Северус выходит последним, потому как мы здраво предположили, что, если он покинет пещеру, стены на входе сомкнутся, и тому, кто останется внутри… Думаю, всем всё понятно.       Слишком простой план? Возможно. Но в реальном бою ни о каких сложностях речь идти не может. Человек просто иначе мыслит: коротко, примитивно. Поэтому чем проще схема боя, тем лучше. Тем больше шансов на успех.       Ну мы и начали.

***

      На деле всё тоже оказалось не намного сложнее. Поначалу.       Я активировал магическое зрение и без труда нашёл узел заклинания, куда требовалось поместить плату от входящего в пещеру. Северус порезал ладонь и плеснул кровью на камни. Невзрачная серая стена перед нами красиво расцветилась всполохом голубых искр, что резво заспешили во все стороны, разбегаясь по линиям заклинания и растягивая скалу вверх, вправо и влево, словно разезжающийся в стороны театральный занавес. Стена исчезла бесшумно. Проход внутрь, на наше лоховское счастье, тоже оказался достаточно просторным для дракона.       В пещере за «занавесом» царила непроглядная тьма. Изнутри тянуло спёртой сыростью. Если прислушаться, можно было различить перестук редких капель, шлёпающихся со сводов в озеро.       Так себе сцену организовали. Ну а что? Если есть занавес, должна быть и сцена. И свет софитов. И вентиляция, желательно.       Но как бы я не ёрничал, но свет и правда не помешал бы. Тут — на пороге, можно сказать — и состоялся наш первый военный совет: — Что будем делать? Будем тратить силы на освещение и обзор всей террриторий? Или поступим, как завещал Александр Македонский?       Поинтересовался я, пытаясь разглядеть в глубине пещеры хоть что-то. В прошлый наш с Кричером сюда визит я вообще не интересовался устройством подземелья, так как планировал ещё долго не совать к умертвиям свой любопытный нос. Но вот тот самый миг настал, и приходится что-то решать.       Северус тоже, образно говоря, чесал в затылке. Но идею озвучил здравую: — А на хрена нам там разглядывать хоть что-то? Потом поразглядываем, когда в следующий раз придём. — И то верно.       Согласился я, зажигая скромных размеров «Люмос». И подвесив тот почти над самыми нашими головами, шагнул внутрь пещеры, внимательно глядя под ноги. Гор пока что остался топтаться снаружи, закрывая нам своей жопой тушей жалкие остатки дневного света, что хоть как-то проникали в ущелье. Но это даже не первая трудность. Трудности начались потом.       Атмосфера внутри была… Так себе. Темно — Ну это я уже упомянул, — влажно, душно. И одновременно будто бы и холодно, и жарко. Стылым холодом тянуло от каменных стен и пола. Но несмотря на это, на коже мгновенно выступил пот из-за противно-тёплой духоты, облепившей всё тело, словно целлофановая плёнка.       Откуда-то спереди доносился запах застоявшейся нечистой воды, что и логично, там ведь озеро, а в озере этом — давнишние трупы. Но границы его были скрыты темнотой, царящей в этом подземелье.       Потолок тоже терялся где-то… где-то, короче. Вероятнее всего, тот и не был высоким и величественным, некуда потому что — сверху же не горы, а пологая местность — но в любом случае тот таинственно прятался во тьме, производя соответствующее остальному антуражу давящее впечатление.       Под нашими ногами шуршали мелкие гладкие камешки. Этот шорох отражался от стен тихим зловещим эхом, похожим на шепотки. — Атмосферненько, ничего не скажешь.       Пробурчал я.       

***

— Я, блядь, поражаюсь. Насколько же «общительным» ребёнком надо быть, чтобы запороться в это место?!       Кряхтел я спустя полчаса, помогая — Или это он мне помогал? — Северусу вытягивать действительно тяжеленную и грязнючую, всю покрытую сине-зелёной патиной то ли медную, то ли бронзовую цепь из воды.       Водой это, кстати, назвать можно было весьма условно. Какая-то тёмная тягучая жижа, полуслизь, полу что-то ещё…

***

— Надеюсь, в этой хуйне, что здесь вместо воды, которую мы так беззаботно трогаем руками, нет трупного яда или ещё какой-нибудь… какой-нибудь… Хуйни какой-нибудь!       Уже громче ругался я спустя ещё два часа, когда мы, в четыре руки вытащив на камни немаленькую бухту металлической цепи, волокли злоебучую лодку к выходу. Естественно, цепь мы отцеплять не стали — Вдруг порушим заклинание, и лодка не поплывёт больше к островку? — та так и волочилась за носом крошечного ялика, задорно над нами насмехаясь побрякивая по камням, добавляя веса нашей ноше и лишая мобильности.       Поэтому легко нам не было, помимо цепи, которую хозяйственному мне так и хотелось сдать на цветмет, сама лодчонка была, если судить по весу, из морёного дуба и никак иначе. Ну или из железного дерева.       И нет, мы не лохи! Хотя лохи конечно, но не в этом случае. Просто на сраную посудину тоже не действовали чары. Ни левитации, ни — хотя бы! — облегчения веса. Вот они, трудности.

***

      Но вот наконец-то, утлое с виду, но весьма коварное по сути судёнышко было нами, с помощью ручной тяги и такой-то матери, оттранспортировано как можно дальше от эпицентра предполагаемого огненного шторма. Уляпанные по самые подмышки, матерящиеся как портовые грузчики — По-моему очень уместное сравнение по всем статьям, как говорится! — мы отдыхали, сидя на перевёрнутой кверху дном лодке, и пытались почиститься. Если бы кто-нибудь из нас курил, то самое время было устроить перекур. Но ни я, ни Северус не курили, а потому нам ничего не оставалось, кроме как переходить к задуманному.       Я наколдовал и запустил вверх пять больших шаров «Люмоса», осветивших приличный кусок берега и озёрной глади. Гор, плотно прижав крылья к телу и, весьма вероятно, тоже матерясь себе под нос, протиснулся внутрь пещеры. Выбрал место на берегу, подальше от лодочной цепи, чтобы не поплавить ненароком. Проверил пути отхода — Сразу видно умное существо! — прикинул дистанцию до будущих целей и, очевидно поняв, что оттягивать начало нашей забавы дальше уже некуда, кивнул мне. Я кивнул ему в ответ и шваркнул в озеро кусок скалы побольше.       Мы, все трое, напряглись, напружинились, готовясь к бою, и…       И нихуя ничего. Вообще нихуя ничего! Ноль реакции!       Я непонимающе уставился на Северуса.

***

— Гарри! Остановись, достаточно! Я думаю, тут всё дело именно в том, что попадает в озеро.       Отговаривал меня Северус от уже четвёртой попытки растормошить ленивых немёртвых тварей путём сбрасывания в воду здоровенных каменюг. — Ты имеешь в виду, что в воду должно попасть нечто живое?       Я уже и сам понял эту коварную идею. Ведь в пещерах нередко падают камни со сводов, а Волдеморту совсем не нужно было, чтобы его умертвия растрачивали почём зря вложенный в них ресурс. — Надеюсь, что этого будет достаточно…       Тихо произнёс Северус. Я непонимающе посмотрел на него, в ожидании пояснений. — Надеюсь, будет достаточно просто живого, а не обязательно разумного. — Хммм… Такого мы не предвидели.       Скуксился я, понимая, что моя идея победить всех и вся с наскоку может и не выгореть. — Но на худой конец, у нас же есть Кингсли.       Неуверенно предложил Северус. — Тоже верно.       Без зазрения совести согласился я, но из жадности предложил: — Давай всё же на коровке или овечке сначала попробуем, а? А то Хогвартс-то тоже кормить надо, а второго братца, то есть Первого, ещё поди поймай живьём. Он мне как-то порезвее кажется, не факт, что не придётся того… Экстерминатус устраивать.       Хоть Северус ни в Вархаммер не играл, ни «Джон Уик» не смотрел, но латынь знал, смысл красивого слова понял верно и с моим суждением относительно папуаса Первого согласился не колеблясь.

***

      А я побрёл обратно на площадку перед пещерой, вызывать Кричера, заказывать живую овцу покрупнее, ждать…       Всё перечисленное я и проделал, заодно уточнив у Кричера, когда тот притаранил мне смирную овечку на верёвочке, может ли он аппарировать внутрь пещеры. Кричер попробовал. Результат меня даже не особо и разочаровал, потому как я уже предполагал нечто подобное. Не может. А вот изнутри прорваться может. Как с грузом, так и один.       После провального эксперимента с домовиком я вернулся к озеру вместе с не слишком-то довольной грядущей участью животиной.       В последний момент перед забросом наживки мы сообразили, во-первых, наложить «Квиетус» на несчастную жертву, потому как мало радости слушать предсмертные вопли бедного животного, а во-вторых, наколдовать себе головные пузыри, потому как дышать здесь скоро явно будет нечем. Инферналы — это вам не свежее мяско на мангале.       Самим нам, по вполне понятным и здравым причинам, не хотелось становиться на линию драконьего огня, а левитация над водой «не работала». Так что Гор прихватил обморочную овцу пастью, размахнулся несильно и закинул ту в озеро, поближе к берегу.       Ну что сказать? Овца резко ожила, обморок решила отложить на потом, забарахталась, разевая в немых блеяниях…       Что там у овец? Не пасть… Но ведь и не рот?       Но не это главное! Эффект от овечьих бултыханий был ровно тот же, что и от падения камня. Нихуя. Ничего. — Ну и что будем делать? Таки тащить сюда Кингсли? Или попытаемся сами справиться?       Посмотрел я в глаза Северусу.       Но не успел тот открыть рот, как Гор тихонько рыкнул, пошёл к озеру и ступил в воду-жижу. Каждый шажок дракон осторожно промерял лапой. Оказывается, берег уходил под воду полого, так что Гор быстро и без проблем дотянулся до овцы, ухитрился рвануть несчастную животину за шерсть на жирной спине и выплюнул ту на сушу. Овца, не будь дурой, рванула к выходу из пещеры так, словно…       Ну да, словно за ней инферналы гнались.       Но плевать на овцу! Никуда не денется, всё равно вокруг море. Мы во все глаза пялились на поверхность озера, по которой расходились широкие круги от мощных телодвижений Гора. Но… Круги расходились именно что только от движений его лап и хвоста. А из-под воды никто к нам не стремился показаться. — Гор разумен! Гор уметь думать!       Рявкнул мой дракончик и со всей дури шлёпнул по воде своим хвостищем. Но хоть в боевое безумие не впал из-за оскорбления своих мыслительных способностей, а то мы не знали бы, что и делать.       Гор развернулся и грузно потопал на свою боевую позицию, а я чуть погладил ущемлённое эго рептилии: — Конечно ты умеешь думать! Да ты умнее меня! Ты даже шутить умеешь! И даже смешно.       Особенно про меня.       Тот довольно пыхнул дымом из ноздрей и поблагодарил: — Человек говорить Гору приятно.       Северус в задумчивости потёр подбородок. — Убери грязные руки ото рта!       Одёрнул я его. — Хорошо, мамочка.       Писклявым голоском ответил он и решительно направился к озеру.       Я поспешил следом.       Подойдя к самой границе суши и воды, он остановился, чуть касаясь носками грубых туристических ботинок кромки наполняющей озеро жижи. По уже успевшей застыть в неподвижности поверхности водоёма прокатилась едва заметная дрожь, словно над озером пролетел порыв лёгкого ветерка. — Видишь?       Шепнул мне Северус, а я так же, шёпотом, ответил ему: — Вижу…       Я повернулся к дракону: — Гор. Будь внимателен. Нам придётся их выманить на себя. Я тебе доверяю наши жизни, дружище. Постарайся не сделать из нас шашлык. — Гор всё понять.       Ответил тот, переступая с лапы на лапу, готовясь ринуться в бой. А я задал Северусу сразу много очень здравых вопросов: — Так, а теперь скажи мне, душа моя, почему мы делаем это сами? Почему не послали Кричера за Кингсли? Да в конце-то концов, почему не попросили Кричера? Ведь в самый первый раз инферналы на него среагировали, значит, домовик для них достаточно разумен. — Нууу…       Задумчиво протянул он, перекатываясь с пятки на носок и обратно, каждым движением запуская по поверхности жижи новую волну трепета. — Кингсли… Его пришлось бы раскаменять, потом смотреть, чтобы не сгорел, не сбежал, не потонул… — Ну да, согласен. Возни много.       Кивнул я, действительно признавая его правоту. — Вот видишь! Ты же сам всё понимаешь!       Обрадовался Северус и улыбнулся мне такой шальной улыбкой!..       Я бы даже сказал — шалой. — Ну а Кричер… Не стану говорить, что это слишком жестоко. Он боевитый старикашка и ничуть не испугался бы. — Ну чуть-чуть всё же испугался бы.       Заспорил я больше в шутку. — Ну а если даже пожилой эльф-домовик испугался бы только чуть-чуть, то нам ли бояться, Волчонок?       И он шагнул в воду…

***