Неправильный Поттер. Пуффендуй

             

***

      А кто молодчина? А я молодчина! А кто облапошил гоблинов? А я облапошил гоблинов! А у кого теперь есть денежки? А у меня есть денежки! Как же на душе хорошо! Правда, пришлось кошелёк дорогой прикупить, но это такие мелочи, право слово, что даже упоминать не стоит.       Я аж прослезился слегка, настолько легко на душе стало. Я — наконец-то! — мог тратить свою жизнь и своё время на нечто мне нравящееся.       Жизнь прекрасна! И плевать, что она третья по счёту из тех, которые помню. Важно лишь то, что сейчас я молодой оборотень, предположительно лет тридцати семи. И плевать, что в теле шестилетки. Пройдёт! Когда-нибудь точно пройдёт.

***

      Стараясь не выглядеть чересчур счастливым, я брёл по Косой аллее и думал о списке покупок. Первое, мне нужны были инструменты, второе — моя собственная «келья». Ну или наоборот, но смысл в общем был ясен. И первым, что я сделал, стала покупка магической палатки. Благо палатки продавались на любой вкус, кошелёк и для любых целей. Мне нужно было нечто среднее между переносной мастерской и местом для сна. И я умудрился найти кое-что максимально соответствовавшее моим нуждам, а главное — совершенно крошечных наружных размеров. Меньше двухместной маггловской палатки. Но повыше значительно, чтобы входить можно было не в три погибели скрючиваясь. Этакий забавный шатёр.       Пришлось, правда, докупить к прилагавшемуся к палатке комплекту мебели двуспальную кровать и ещё несколько книжных шкафов на всякий случай, но в целом место для жизни и работы у меня теперь было.       Также я купил и разнообразные инструменты, зельеварческое оборудование в том числе. Не так чтобы прям всё, нет, только базис, но…       Пригодится.       Купил ингредиенты для самых распространённых зелий и зашёл в магазин подержанных вещей. Нашёл там несколько разряженных артефактов, на которых не жалко будет учиться. Книги покупать не стал, знал, что — стоит только заглянуть на выходных в Хогвартс и порыться в Выручай-комнате — найдутся нужные пособия. Даже целую библиотеку из книг только по артефакторике составить можно будет. Да такую, что и захочешь — не враз прочтёшь. Для визита туда я приобрёл сумку с максимально допустимым магическими стандартами расширением внутреннего пространства. Запихнул в сумку часть своих покупок, а другую часть уложил в один из сундуков внутри палатки, потому что «максимально допустимое магическими стандартами расширение внутреннего пространства» на самом-то деле было не таким уж и большим.       Сумку придётся качественно проапгрейдить. Но уж чего у меня навалом — так это времени, так что займусь.       

***

      Наложив на себя и на поклажу чары отвлечения внимания, я перенёсся на задний двор дома номер четыре по Прайвет драйв. Дверь чёрного входа была открыта, поэтому я аккуратно, по очереди, внёс в дом сумку и запакованную палатку, оставаясь незамеченным соседями. В доме снял заклинание, повернулся и…       Упс…       Встретился взглядом с удивленной Петунией. Вздохнул устало, утирая «трудовой» пот со лба: — Можно, я позже всё объясню?       Она подумала немного, кивнула и вернулась на кухню.       Морду низла надо было видеть, когда я уменьшил всю свою чуланную мебель и вместо этого стал устанавливать — влезла впритык, стоит отметить — палатку.       Действительно, подремать после обеда спокойно не дали усталому коту, гады!       Петуния не выдержала и всё-таки подошла посмотреть.       Я махнул рукой, приглашая зайти. Не знаю как ей, но лично мне оформление внутреннего пространства палатки понравилось. Большущее, семьсот пятьдесят квадратных футов не меньше, вытянутое в длину помещение было поделено на две части стоящими поперёк книжными шкафами. Первым делом вошедший попадал в этакую рабочую зону: посередине — большой рабочий стол; у стены ещё один — письменный — с магическим светильником; пара стульев и удобное кресло для отдыха и размышлений с подставкой для ног. Если же пройти за стену из книжных шкафов, то визитёр попал бы в спальную зону с удобной большой кроватью, парочкой сундуков с бельём, шкафом с вещами и дверью, ведшей в скромных размеров совмещённый санузел.       В палатке было три огромных зачарованных окна — не дело новые глаза портить — показывавших ближайшую выбранную владельцем местность. Я настроил те на тёткин сад, вид тамошний лично мне был до крайности приятен. — Теперь понятно, почему ты отказался от комнаты наверху.       Растеряно протянула моя гостья, оглядываясь по сторонам, и уточнила: — Ты уже, видно, придумал, чем будешь заниматься?       Я кивнул: — Да, придумал. Я хочу создавать артефакты. Для начала буду тренироваться на испорченных, потом, глядишь, разберусь, дойду и до создания собственных.       Занизил я для тётки собственные возможности, которым у шестилетки по идее взяться было бы неоткуда, и добавил, цитируя Северуса: — Боюсь, учителя найти у меня не получится, из Англии нормальные мастера бегут за границу. Ну это мне так сказали, сам-то я не знаю, конечно же. Но нет повода не верить. Но я буду постигать секреты ремесла сам, я так решил. Тем более без обычной школы у меня будет масса времени для своих занятий. — О! Кстати!       Спохватилась она и объявила мне: — Я сходила в школу и перевела тебя на домашнее обучение.       Нифигассе! Лихо. Быстро это она обтяпала.       Я искренне обрадовался: — Спасибо, тётя!       Петуния тут же попыталась меня припугнуть: — Ты будешь учиться по той же программе, по которой и Дадли.       Ага. Прям сплю и вижу, как я учусь сложению в пределах сотни. — Это будет легко, я уже примерно на уровне четвёртого класса начальной школы.       Обрадовал я тётку, «немного» приврав об истинном положении дел.       Петуния нахмурилась: — Когда ты успел?       Я растерялся, потому как этот момент не продумал: — Ммм… когда от Дадли и его друзей прятался. В библиотеке.       Она пробормотала себе под нос: — Всего за год?       Я сделал вид, что не расслышал, а она помолчала немного и пригласила: — Ладно, приходи, когда обживёшься. А вообще, обед в два. — Хорошо, тётя.       

***

      Я разложил покупки, перенёс вещи в новый шкаф и вышел «в люди», планируя опять врать с максимально честными глазами.       Дадли тут же убежал гулять. Петунья до сих пор выглядела слегка растерянной. Вернон же спокойно сидел за столом, обедал. Он видел все мои ухищрения с «комнатой», но не вмешивался.       Странно.       Я внутренне был готов и к ругани, и к упрёкам, и к запретам, а тут — нет. Легко так всё решилось: «Хочешь жить в чулане? Живи. Хочешь поставить там странную палатку? Ставь. Внутри палатки комната размером с небольшую квартиру? Да ещё и с окнами? Да пожалуйста!» Оставалось утрясти ещё один момент. Я мысленно перекрестился, но…       Не успел я и слова сказать, как Вернон сам всё «понял»: — Так родители тебе всё-таки кое-что оставили?       Какое удобное объяснение!       И я сразу же ухватился за поданную им идею: — Да. Я достаточно обеспечен. Я снял некоторую сумму и перевёл в фунты. Я хотел бы компенсировать… — Мальчишка! Не нужны мне твои деньги.       Он нахмурился, сурово глядя на меня, а я робко уточнил: — Но могу я хоть как-то отплатить вам за крышу над головой и за… за всякое?       У Дарсли были причины недолюбливать меня и относиться насторожённо. В прошлой жизни, попав к ним в семью, я позволил себе — ну и им заодно — пожить спокойно всего полгода, а потом начал пугать несчастных родственников магическими выбросами. Но и то нельзя сказать, что у меня легко и просто получилось заставить их вести себя канонным образом. Нет, Дарсли сопротивлялись как могли.       Вернон и его сестра рано потеряли родителей, а потому он прекрасно знал, каково быть сиротой, и испытывал ко мне искренние жалость и сочувствие. Петуния — пусть она и недолюбливала и сестру, и магию — исправно заботилась о навязанном ребёнке, всему обучая племянника-подкидыша наравне с родным сыном. Я же… Я доставал их как только мог. Особенно разошёлся, когда возраст мой перевалил за шесть лет. Что я только не вытворял. Пару раз чуть дом не спалил. Разок Дадли с моей посильной помощью чуть действительно не отправился к праотцам.       Как же повезло, что меня вернуло во времена более ранние, чем я начал беспредельничать! Иначе фиг бы у меня получилось так запросто наладить с ними отношения. — Нет! Я от ребёнка и пенни не возьму!       Вернулись мы с Верноном к дискуссии. — Ну необязательно брать, просто я могу содержать себя и покупать иногда что-нибудь к столу.       Вернон помолчал, но кивнул: — Приемлемо.       Чудно. А то не дело это взрослому состоятельному мужику на чужой шее сидеть. А раз уж он готов к диалогу, стоит продавить и ещё поблажки себе. Чтобы не скрываться и не прятаться.       И я аккуратно предложил: — Ещё могу помогать по дому. Магией. — А ты настырный!       Прищурился Вернон и на мой осторожный кивок усмехнулся, тоже согласно кивнув в ответ: — Хорошо. С тебя — помощь по дому.       Теперь я даже позволил себе радостно воскликнуть.       Стоит хоть иногда вести себя по-детски.       Теперь я официально, так сказать, мог покупать себе всё что вздумается… — Но учти!       Пригрозил мне Вернон, глядя сурово и покачивая указательным пальцем: — Если будешь вести себя как глупый мальчишка и транжирить родительское наследство на ерунду, я всё отберу и запру в сейф. И раньше восемнадцати ты своих денег не увидишь. Это понятно?       А нет, не «всё, что вздумается». — Конечно, дядя. Я всё понимаю. — Ну-ну, погляжу я.       Петуния молча приняла к сведению изменения в нашем совместном быту и просто спросила о том, что её заинтересовало: — Гарри, я не увидела у тебя книг, а шкафов ты приобрёл множество. Это как? — Я пойду за книгами в субботу. Всё за раз не утянешь. — А что с твоим проклятьем?       Вспомнил «причину» моего сегодняшнего визита в магический мир Вернон. — Я оказался прав, проклятье было. Сильное. Но моё недавнее приключение всё разрушило, так что теперь я здоров, поэтому и зрение стало лучше.       Петуния, задумчиво попивая чай, протянула: — Скажи мне, возможно ли такое, чтобы мы ммм… м-магглы ощущали проклятье на маге? — О да!       О да! Ещё одно крайне удобное объяснение.       Вернон нахмурился, отодвинув от себя пустую тарелку, которую Петуния подхватила, тут же унося в мойку. — А вы что-то ощущали?       Осторожно поинтересовался я. — Больше, чем хотелось бы.       Ещё сильнее насупился он, а я скромненько потупил глазки: — Извините. — За что извиняешься? Ты же не виноват.       А это я на всякий случай. Есть такой прикол: «Когда не знаете, что сказать жене, извинитесь. Она сама найдёт, за что Вы попросили прощения». Прикол-то приколом, тем не менее этот совет по жизни сильно выручает. И не только в общении с женщинами, с родителями тоже. Даже с чужими.       Вернон встал из-за стола: — Ладно. Доедай и поднимайся на второй этаж. Сломанные игрушки в твоём распоряжении. Буду благодарен, если ты освободишь комнату от мусора. — Конечно, я быстро!       Я торопливо доел, и мы вместе с низлом поспешили на второй этаж. Зверь от меня почти не отходил, но — поскольку тот мне тоже нравился — я только рад был чужому присутствию рядом.       

***

      Много времени не понадобилось, чтобы перенести всё ко мне в чулан и магией отчистить опустевшую комнату до идеального состояния.       Что подумал пришедший с прогулки кузен по поводу лишения его персонального кладбища домашних пит…       Ой, это не из этой книжки!       Что подумал кузен по поводу лишения его второй спальни…       Н-да, тоже вариант не из лучших. Тот, кто перевёл «вторая комната Дадли» как «вторая спальня Дадли» явно не был гением, раз не сподобился подумать, нахуя бы пацану могла понадобиться вторая спальня. Типа в одной он сам спит, а во второй что? С кем-то? Или по очереди? Ночь здесь, ночь там?       В общем, я не знаю, что там подумал себе Дадли. Я старался с ним не пересекаться. Не потому, что боялся, а потому, что просто не знал, как правильно себя с ним вести. Со взрослыми как-то полегче было в этом смысле, а с ребёнком… Хотя пока и сам Дадли меня избегал. Думаю, суть такого поведения кузена крылась в том, что ему было не по себе после моего «явления в ночи». Хотя и завидно тоже было. Не могло не быть.       Я ж из лужи пил! Это ж не хухры-мухры! Не у мамки на кухне компот трескать! Ну надеюсь, такие мирные деньки продлятся ещё долго.

***

      Потом я заперся в своей «келье» вместе с низлом. Стоило как следует подготовиться к субботе. Взяв купленную сумку с расширенным пространством, я уселся подправлять руны, чтобы довести внутренний объём до той величины, которая могла бы меня реально устроить.       Чёрный зверь заинтересованно следил за моими действия, периодически что-то мурча себе под нос.       Он такой странный. На анимага похож. Но я-то знаю, что маг не может превращаться в магических животных. Так что это точно низл, но почему такой умный? Низлы, конечно, полуразумны, но именно что «полу»… Ай ладно. Ну умный, и умный. Мне же лучше. А потом разберусь как-нибудь. Наверное.       С сумкой я управился довольно быстро. Уж если у Грейнджер получилось, с её-то общими знаниями, то у меня, начинающего артефактора, и подавно.

***

      До субботы время пролетело незаметно. Из дому я вышел только в торговый центр за тяпками. Купил две, как и собирался. Одну Петунье незаметно подкинул, измазюкав в земле малость — типа это наша старая — а вот со второй поразвлёкся как тогда, перед походом в лес. Оружие себе восстановил.       Каждому мужику нужно ружьё. Чтоб было. Мужикам так спокойнее.       Вот и у меня теперь было пусть не ружьё, но оружие.       А так… Я не торопясь копался в купленных мной старых разрядившихся артефактах, разбирая и рассматривая, что там за что отвечало и как работало. Но основную часть времени я тратил на тренировку дезиллюминационных чар. Потому что «Отвод глаз» полезное и несложное заклинание, но действует только на живых. Пройтись так по улице было бы лучше, чем абсолютно невидимым, удобнее: на меня просто не смотрели бы, а значит — никто не обращал бы внимания на отпечатки ног, примятую траву и прочие признаки того, что кто-то там есть. А вот на портреты и призраков это заклинание уже не подействовало бы. Поэтому я и занялся чарами, дающими полную невидимость.       Низл периодически уходил гулять, только на час-полтора. Большую часть времени тот был со мной, реже с Петунией. К другим членам семьи совершенно не проявлял интереса. Впрочем такое отношение было взаимным. Вернон радовался, что животина не портила мебель, не гадила по углам и не создавала шума. Просто жил в доме ещё один призрак, который, как и я, иногда появлялся в пределах видимости. Ну а у Дадли было лето, друзья и собственные маленькие приключения, тому было не до странного кота его ещё более странного кузена.

***

      Ну а в субботу Петунию осенило: — Гарри, а как ты назвал свою зверюгу?       Спросила она за завтраком.       Назвал? — Назвал?       Я замер в лёгком шоке:       Да по ходу дела, никак не назвал. Бляаа… Имя-то! Имя-то скотинке дать забыл! Вот ххх… хозяин, называется!       Петуния покачала головой, явно осуждая меня за такую безответственность: — Думаю, сейчас самое время. — Прости, я совсем забыл!       Честно признался я низлу.       Тот насмешливо фыркнул и сел в свою излюбленную позу для серьёзных разговоров, ту самую, где он изображал из себя статуэтку богини Баст. — Черныш?       Предложила Петуния и заработала полный презрения взгляд от низла и полный ужаса — от меня.       Хватит с меня одного Черныша!       Тётку морда низла явно позабавила, и она стала называть самые разные клички животных. Но моему придире всё было не по нраву.       Я наблюдал за потугами тётки, смотрел на низла и понимал, что эта самодовольная рожа гордая натура мне кое-кого напоминает. — Гарри, может ты уже тоже что-нибудь попробуешь предложить? Мои варианты ему не нравятся, а ведь я ему даже Людвигом назваться предлагала.       И тут меня как за язык кто-то дёрнул: — Северууу…       Я не договорил:       Н-да. В Хогвартсе будет не слишком удобно звать своего питомца так же, как зовут самого свирепо… ммм… самого строгого преподавателя. Это я явно погорячился. — Север. Просто Север.       Исправился я, и низл благосклонно прикрыл глаза. Но на мой вкус всё равно ещё чего-то не хватало. Я подумал вслух: — Сэр?.. Сэр Север. Да. Именно так!       И низл согласно мурлыкнул.       Петуния улыбнулась: — Серьёзно? — Почему нет? Вон он какой… серьёзный. И самовлюб… самостоятельный.       Вообще, в последние дни она улыбалась намного чаще и так… так по-доброму. Мне нравилось видеть её такой. Петуния всё реже обращала внимание на соседей за окном и всё больше времени и внимания уделяла Дадли, сократив время его болтаний по парку с приятелями. — А кота Лили звали Живоглот.       Мечтательно произнесла она: — Это я придумала, и он отзывался только на это имя, хотя и принадлежал сестре. — Живоглот? Ты уверена? — Конечно, уверена, а что?       Я задумался. Я не помнил имени родительского низла, но тот был рыжим. И все читали в книгах Роулинг, что Грейнджер купила себе перед третьим курсом рыжего крысоеда весьма зловредного нрава и по имени Живоглот. А продавец тогда ей сказал, что низл жил в магазине много лет.       Так может, это один и тот же рыжий низл? В конце концов, «Живоглот» не самая распространённая кошачья кличка.       Я задумчиво протянул: — Я видел на Косой аллее, в магазине магических животных, рыжего низла по кличке Живоглот. Такой пушистый, с приплюснутым носом… — Это он!       Тётка явственно заволновалась: — Это точно он! Но я же не смогу сама попасть на магическую улицу.       Я видел, что ей очень хотелось прямо сейчас пойти и проверить, не её ли это питомец из детства. Но вот мне совершенно не хотелось светиться в «Дырявом Котле», потому что аппарировать с ней вдвоём прямо на Косую аллею я не смог бы.       Может, просто накинуть на нас с ней «Отвод глаз» и… А как я это объясню? Одно дело, вспомнить прошлое, а другое — внезапно освоить магию в возрасте шести лет. Это, блин, не пыль с полок стереть. Так что придётся Живоглоту подождать маленько. Хотя жалко конечно, что без тётки никак не проверить, так бы я сам мог сходить. Хотя… А если мне замаскироваться? Грим там…       Но додумать эту без сомнения верную мысль я просто не успел. Меня отвлёк свеженаречённый Сэр Север. Он встал и пошёл к главному выходу, на пороге оглянулся, посмотрел сначала на меня, потом на Петунию. — Сэр Север?       Одновременно обратились мы к нему, а он, что называется — «ни слова не говоря», встал на задние лапы, дёрнул вниз ручку, открыв входную дверь, и смылся, оставив нас в некотором смятении. — А он куда?       Растеряно уточнила Петуния, когда я встал из-за стола и пошёл закрывать дверь. — Не знаю, тётя. Он мне не сказал.       Пошутил я, надеясь, что взрослый сарказм прокатит за детский несмешной юморок. — Н-да… Чего это я?..       Одёрнула она саму себя и просительно уставилась на меня: — Гарри. А мы не могли бы… Ты не мог бы меня взять туда, в этот магазин? — Конечно, тётя! Вот завтра и пойдём.       Бодро соврал я, будучи почему-то уверенным в том, что можно уже было не суетиться и на Косую аллею за Живоглотом не ходить, ибо мой питомец всё решит сам. Я же решил, что за книгами вполне смогу сходить и в другой день, а сегодня стоило бы дождаться возвращения четвероногого путешественника.

***

      Когда с момента ухода Сэра Севера минуло полдня, я — уже успевший привыкнуть к тому, что он оставлял меня без своего драгоценного общества максимум на пару часов — понял, что мне не хватает самоуверенной кареглазой морды в пределах видимости.       У Петунии всё валилось из рук, но, скорее, от нетерпения перед завтрашней встречей с другом детства, чем из-за чего-либо иного.       Вернон на жену смотрел с некоторым удивлением, но помалкивал, типа: «Мало ли из-за чего супругу плющит?» А она не спешила делиться причиной волнения, потому что знала: в вопросе любви к домашним животным на Вернона можно было не рассчитывать. Он рассуждал всегда примерно так: «Ну живёт в доме кот, ну и ладно. Ну ушёл кот в загул, ну и чёрт с ним».       

***

      А Сэра Севера всё не было.       Я конечно понимал, что до Лондона на своих двоих — Пардон, четверых… Или тут уже надо говорить «четырёх»? — путь неблизкий, но когда время перевалило за полночь, я тоже занервничал. А уж Петуния давно сидела в гостиной, весьма нервно сжимая в руках недавно мной отреставрированного большущего белого зайца, «поселившегося» теперь на диване. — Думаю, он сегодня уже не придёт. Пойдём спать, Гарри. А завтра напечатаем объявления и будем его искать.       Подала грустный голос тётка в районе половины второго ночи.       Я не думал, что Сэра Севера придётся искать, и планировал дождаться его. Тем более я понимал, что всё равно не усну от волнения за своего…       Питомца? Скорее уж напарника.       И только Петуния встала с дивана, как входная дверь скрипнула. Тётка испуганно вздрогнула и поспешила в прихожую, застыв на пороге.       А удивляться было чему. Когда я подошёл следом, то глазам моим открылась такая вот интересная картина: огромный чёрный Сэр Север сидел в своей излюбленной позе на пороге, а за ним на крыльце насторожённо застыл рыжий длинношёрстный и весьма всклокоченный низл с приплюснутой мордой, по сравнению с ним больше смахивавший на котёнка-подростка.       Петуния тихо выдохнула: — Боже… Живоглот… Это и вправду он!       Рыжий низл, услышав своё имя, неуверенно вошёл в дом.       Тётка присела на корточки и протянула руку.       Тот подошёл чуть ближе, понюхал, а потом лизнул ей пальцы — Узнал-таки! — и тут же был подхвачен на руки, затискан и зацелован.       И это при том, что она буквально помешана на чистоплотности, а животина годами шлялась незнамо где. Действительно скучала, получается. — Ну ты молодец!       Похвалил я своего зверя и погладил по голове.       Петуния тихо позвала нас из-за угла горидора: — Гарри, веди Сэра Севера на кухню, он ведь тоже наверняка голодный.       Ответом ей послужил согласный мявк.       А потом мы любовались на наших питомцев, надолго занявшихся содержимым своих мисок.       

***

      Лицо Вернона в воскресное утро, когда он понял, что вместо одного большого кошака у нас стало уже полтора два, надо было видеть. Там отразилась такая гамма эмоций! Но всё мужское негодование разрушилось об типичное женское: «Дорогой, посмотри, какой он миленький!» С этим аргументом дядька ничего поделать не смог.       Нам с Сэром Севером досталась долгая нотация о том, что нельзя вот так, без спроса, с бухты барахты, кого попало в дом приводить. Вся речь Вернона была серьёзной и обоснованной, но обращённой по сути к Петунии. Она же в свою очередь делала вид, что в упор не понимает претензий, да и вообще тут вовсе ни при чём, а всё это мой низл затеял сам.       С последней же фразы дядьки меня просто унесло: — Я ещё понял бы, если бы он кошку привёл, а тут… Я даже не знаю, что думать!       Весь воскресный день я старался отсвечивать минимально, Сэр Север тоже. Хотя по взгляду Вернона было понятно, что наш манёвр не удался, и он с удовольствием задал бы нам трёпку парочку-другую вопросов. Радовало одно — причём всех, но по разным причинам, — Живоглот тоже показал себя весьма разумным животным и не шкодил.       

***

      Утром понедельника величественная чёрная сова с золотым тубусом для переноса почты на лапе, принесла мне конверт с карточкой банка Гринготт’с и чеком с прописанной суммой зачисления, увидев которую я неаристократично уронил челюсть. Я тихо озвучил эту сумму низлу, и, судя по вылупленным глазам, он был тоже несколько в шоке. Нулей после первой циферки было целых пять штук!       Видимо, прав был Северус: кровь и яд василиска в Англии и то проще найти, чем парочку молочных зубиков оборотня.       Но ещё не стоило забывать, что аукцион — это такая адова придумка, где переплачивают за нужное — или ненужное, но очень понравившееся — втридорога. Торги, азарт…       Ну а ближе к обеду, взяв свою улучшенную сумку, я наколдовал на себя «Отвод глаз» и аппарировал за книгами и заодно за Диадемой. Очень уж мне хотелось ещё поэкспериментировать с крестражем, а это был самый доступный экземпляр, домишко Гонтов ещё пришлось бы поискать. В стенах школы сейчас должно было быть очень мало народа. К тому же я собирался передвигаться тайными тропами и исключительно скрытно, поэтому был более-менее уверен, что меня не запалят.       

***

      Оказавшись у Воющей хижины, я аккуратно пробрался внутрь, благо снаружи дверь в эту своеобразную клетку для оборотня открывалась запросто. Пройдя подземным ходом от хижины к дракучей иве, я пробежался до бокового входа в замок. А уже в замке заменил «Отвод глаз» на кое-как уже получавшиеся дезиллюминационные чары и дорогу к Выручай-комнате преодолел без малейших проблем.       Ни тебе призраков, ни завхоза. Все портреты спокойно дрыхнут в своих рамах. Вот это, я понимаю, каникулы!       Имелось у меня вполне логичное опасение, что Комната мне не откроется, так как я ещё не ученик, но и то не оправдалось.

***

      Зайдя в бесконечную Комнату потерянных вещей, я испытал приступ ностальгии и прилив азарта, знакомый каждому человеку, кто хоть раз собирался разжиться чем-то очень нужным совершенно бесплатно. Одёрнув себя, чтобы в приступе эйфории не натворить чего-нибудь глупого, я решил пораскинуть мозгами.       Не в прямом смысле.       Обдумав задачи, понял, что чуть было не поспешил. Сначала надо было извлечь из известного мне места Диадему, а уж потом книги. Потому как что-то мне подсказывало — не иначе, как здравый смысл, — что после того, как я призвал бы книги, в окружающем ландшафте вполне могли бы произойти значительные изменения.       Так я и поступил: пошёл по проходу между груд мебели; дошёл до чучела тролля и свернул направо; прошёл прямо, до ещё пока не сломанного исчезательного шкафа; подобрался к давно уже испорченному буфету. Оглянулся по сторонам: нашёл и бюст мужика с отколовшимися ушами и носом; увидел тот самый длинноволосый пыльно-коричневый парик, когда-то явно бывший каштановым; и наконец…       О да! Вот она! Лежит себе. Кто бы мог подумать…       Даже я сам(а), когда читал(а) книгу, не допустил(а) мысль, что украшение, напяленное Поттером поверх парика на бюст неизвестного, было именно той самой Диадемой. А ведь так оно и было. Диадема была той самой. Очевидно, что трясшийся в тот момент от ужаса перед Снейпом оригинальный Поттер не ощутил воздействия крестража. И я в нашу первую «встречу» с Диадемой тоже ступил знатно. Зато потом — когда увидел знакомую драгоценность в руках Крэбба — понял всё и сразу. Так что найти сейчас ту не составило труда. Не рискуя долго разглядывать запылившуюся и изрядно потускневшую Диадему, я просто растянул горловину сумки и накинул на украшение сверху. Сгрёб и перевернул, помогая вещице провалиться в глубокие недра расширенного пространства.       Как говорил один ситх: «Чу-удно! Слааавно!»       Преисполнившись гордости за собственную находчивость, я не спеша выбрался из лабиринта откровенного старья и различных неплохо сохранившихся древностей и остановился на свободном от хлама пяточкè у входа.       Чтобы точно ничем не завалило. А то мало ли…       Огляделся, проказливо усмехнулся и открыл сумку: — Ну что? Акцио книги по артефакторике!       Сначала было тихо. Я даже подумал, что «фокус не удался», но потом… потом почувствовалось какое-то шевеление в атмосфере. За этим шевелением, начиная, к моему счастью, с тех, что были вдалеке, огромные груды потерянных и спрятанных вещей стали шевелиться, поскрипывать, оседать, некоторые даже рушиться, отчего пол временами даже слегка подрагивал. А над всем этим шевелением, обгоняя клубы поднимающейся вверх пыли, взмывали к потолку разноцветные квадратики и собирались в плотное облачко, будто рой гигантских пчёл.       Я про себя присвистнул:       А влезет ли?..       Количество книг впечатляло. Конечно, некоторые будут повторяться, некоторые окажутся полнейшим бредом. Но даже так то их количество, которое сейчас, выстраиваясь в линию, начинало двигаться ко мне, было достаточным для того, чтобы заставить меня несколько лет потратить только на чтение.       И вот все книги-пчёлы ринулись в мою сторону.       Перед тем, как они достигли пункта назначения, на ум мне пришла довольно дурацкая мысль, что заставила улыбнуться. Мама из моей допоттеровской жизни часто бурчала на лень своей дочери, что от учёбы ещё никто не умирал.       Ну что ж, мам, я, по ходу, имею неплохие шансы стать первым.       Я уже даже выставил щит, чтобы уберечься от ударов твёрдыми переплётами и острыми уголками обложек, но ничего не случилось. Конечно, рой книжек приближался очень быстро и точно убил бы любого, если бы книги не направлялись прицельно в раскрытую сумку. Хотя при этом у меня было такое ощущение, словно я пытался удержать очень большого воздушного змея, которого бешеный ветер рвал из моих слабых детских ручек.       Поток книг всё никак не заканчивался. Руки у меня уже занемели, а книги всё влетали и влетали в сумку. Дисциплинированно. По одной.       Не знаю, сколько я там простоял — отвлёкся, если честно, от монотонного процесса, — но последняя книжка вырвала-таки сумку из сведённых судорогой пальцев. Лямка на плече резко натянулась и дёрнула меня назад и вниз, опрокидывая задницей и спиной на холодный каменный пол. — Еб… Плохо быть маленьким.       Тут же вспомнилась народная мудрость про то, что можно быть сильным, но если ты при этом лёгкий, то сила не поможет.       Чтоб я ещё хоть раз!..       Чуть было не зарёкся я иметь дело с книгами, но тут же нахмурился, вспомнив: — Бляаа, зелья. Мне же надо будет и зелья изучать тоже.       Эх…       Кряхтя, я встал с пола, всё ещё не особо хорошо ощущая руки. Теперь передо мной стояла задача выбраться из Хогвартса незамеченным. А я так устал, что опасался потерять концентрацию и элементарно попасть впросак.       Стоп! Я же лично видел тот самый знаменитый исчезательный шкаф. Блядь, вот я идиот-то!       Действительно было за что поругать самого себя. Ведь я стоял, думал, задачи расставлял по очерёдности реализации.       И что? И них… фига!       Мало того! Я даже прошёл мимо этого шкафа и отметил про себя, что тот не сломан пока.       И что? И нихуя! Ну не идиот ли? Тьфу!       Особого смысла не было в том, чтобы стоять и материть себя, стоило бы заняться уже раскопками. Ну вот я и занялся, утешая себя, что не всё сразу, когда-нибудь и я стану предусмотрительным и продуманным.       Заодно сразу куплю второй шкаф себе. Если всё получится, то больше не будет проблем с тем, чтобы тайно попасть в Хогвартс.       Пошел искать шкаф.       

***

      Спустя час с трудом пробрался к шкафу. Конечно же, нужную мне мебелину завалило одной из рухнувших куч хлама. Пришлось разгребать. На это, чихая и матерясь, я потратил ещё час. Внешних повреждений у шкафа не наблюдалось, но, чтобы совсем уж без опаски путешествовать, всё равно стоило проверить.       Ну и что, что тут канон ещё не начался, и близнецы Уизли того пацана — не помню точно, но вроде бы Грэхэма Монтегю — в шкафу этом ещё не запирали и никуда не отсылали. Наверняка шкаф был уже слегка неисправен к тому моменту. Не зря же жертва аж сколько-то дней шандарахалась и чуть ума не лишилась.       Оставалось только понадеяться на удачу и попытаться раздобыть тут ещё и какие-нибудь инструменты.       Вдруг завалялись случайно? — Акцио инструменты артефактора!       И те-таки прилетели! Я с удивлением смотрел на золотой скальпель.       Это ж какой раритет! А резаки с серебряным покрытием? Сколько ни искал на Косой аллее, таких не нашёл, а значит — я точно заберу домой мою новую старенькую прелесть!       Повздыхав ещё для порядка, поленившись немножко, я начал проверку шкафа. Первым делом, проверил тот на устойчивость и внешнюю целостность, а потом стал играть с рунами. Кое-что переписал, кое-что немного обновил, а кое-что пришлось и вовсе добавить. Спустя какое-то время результат был получен. Опять повздыхал: канарейки-то у меня с собой не имелось, не прихватил что-то. И яблока тоже не имелось. Поэтому оставалось только в очередной раз понадеяться на авось и рискнуть собой.       Храбро зашёл в шкаф…       

***

      …И так же храбро вышел из шкафа. Но уже в магазине в Лютном переулке. Чуть не обосрался от собственной храбрости, честно признаться. В прошлой жизни, когда я просто играл роль Поттера, страха почти не ощущал.       Играл же, а не жил. А вот теперь… Умнею Старею, что ли? — Кто ты, Мордред тебя задери?!       Раздался испуганный старческий голос из глубин магазина.       Я повернулся к говорящему и…       Бляха! Чуть не взвизгнул позорно от страха!       А всё потому, что, поворачиваясь, я случайно наткнулся взглядом на собственное отражение в зеркале. А там…       Кошмар! Волосы — седые от пыли. Торчат! Лицо в грязных разводах. Одежда такая же. И только большие ярко-зелёные глаза аж словно светятся немного в сумраке вечера. Красота! Хоть сейчас на иллюстрацию к «Фантастическим тварям» Скамандера: «Домовёнок Кузя — прототип британских домовых эльфов».       Решив не заострять внимание на собственном внешнем виде и прикинуться, что так всё и было задумано, и это я с улицы «вот прям тока шта» такой красивый на огонёк заглянул к такому гостеприимному торговцу, я перешёл сразу к делу: — Дяденька, а сколько стоит этот шкаф? — А по карману ли будет?       Обоснованно усомнился продавец.       Я попытался изобразить из себя до крайности делового клиента: — Карты принимаете?       Продавец, очевидно Боргин — хотя, конечно, может быть и Бёркс — издевательски хмыкнул, указывая на ценник: — Сто восемьдесят шесть галлеонов, восемь сиклей, двадцать три кната!       И «добил»: — Наличными.       Козёл! — Ну наличными, так наличными.       Я достал кошелёк и отсчитал тютелька в тютельку.       Боргин — Или всё-таки Бёркс? — удивился. Потом долго стоял и растерянно пересчитывал золотые и всякие другие монеты.       Я же подошёл к шкафу и обнял уже свою вещь: — Спасибо. Чек не нужен.       Наколдовал «Отвод глаз» и аппарировал.       

***

      Уже привычно появившись на заднем дворе дома на Прайвет драйв, первым делом очистил себя и одежду. Затем чуть уменьшил свою ношу, только до того размера, чтобы шкаф можно было протиснуть через все двери и особенно через дверцу чулана.       Потому как нежелательно надолго и сильно менять размер артефактов.       Зашёл, снял с себя чары и потащил шкаф себе в норку.       Ну что сказать? Я прямо хомяк, а не волк. Куда бы ни пошёл, чем бы ни занимался, но обязательно вернусь с добычей.       

***