Сердце кукловода

— Тц... Ты издеваешься? — шикнул Кэйл, стоило ему только открыть дверь в покои Короля Бесконечного. Первым, что бросилось в глаза, были отнюдь не белые одежды Звезды, не его фигура и красные волосы, а облака дыма. Дым мертвой маны, что медленно струился из кончика длинной серебрянной трубки для курения, которую Барроу лениво вертел в руках, выдыхая всё то же едкое курево. Но ведь Кэйлу сообщили, что Король хочет его видеть? Барроу усмехнулся, стоило фигуре в красных одеждах показаться ему на глаза. Он поднёс трубку к одной из горящих свеч в канделябре, осторожно подогревая содержимое, после чего снова медленно затянулся. В мире Ким Рок Су из похожей обычно курили опиум, но здесь, похоже, у неё было совсем иное предназначение. — Здесь небольшая концентрация мёртвой маны. Входи, она тебе не навредит, если не выкуришь. Кэйл недоверчиво прищурился, но всё-таки ступил внутрь, закрыв за собой дверь. Его неспешные шаги проводил негромкий стук подбитых серебром каблуков по полу и едва уловимый шорох алой мантии. На бледном лице Белой Звезды появилась легкая улыбка, когда его подчинённый присел рядом: рука сама собой потянулась к лицу Хенитьюза, снимая с него кровавого цвета маску и проводя после по чужой щеке кончиками пальцев. Кэйл, в прочем, не противился. Он прикрыл глаза, пожав плечами — подобные действия со стороны реинкарнатора давно стали чем-то обыденным, а порой и вовсе незаметным. Уж куда незаметнее, чем светло-карие глаза, с которыми то и дело встречался взгляд бывшего главнокомандующего. Такими глазами смотрят на женщину, которую хотят, и сложно понять их как-то не так, прекрасно зная, какая жажда кроется в чужом теле. С уст Хенитьюза слетел смешок, стоило ему ощутить легкий поцелуй в лоб, а вернее — в метку в виде выжженой звезды, больше напоминающую ему рабское клеймо, обозначающее принадлежание королю Бесконечного, пускай и сам Белая Звезда, как казалось Кэйлу, на раба походил куда больше. Раба мёртвой маны, демонических сил и собственных чувств, пусть сам и считает это лишь сущим бредом. Веки быстро распахнулись, когда рука Барроу скользнула вниз по шее Хенитьюза, цепляясь за ворот его одежд и притягивая ближе, а сам реинкарнатор с довольным лицом выдохнул чёрный дым ему прямо в лицо. Прищелкнув языком, юноша закатил глаза и, перехватив запястье короля, крепко сжал. — Почему бы тебе не отложить своё курево хоть на пару минут? — шикнул Алый Грешник, косясь на трубку, снова греющуюся над горящей свечой. Ему не сразу ответили. Призадумавшись, а может, только сделав вид, Барроу с наглой ухмылкой взял в рот мундштук снова, вдыхая глубоко и медленно. Кэйл не особо надеялся, что его послушают, поэтому даже не нашелся с ответом, когда Звезда, хмыкнув, отложил трубку на подставку на столе и повернулся к нему, подозрительно довольно щурясь. — Как скажешь, — полушепотом протянул реинкарнатор, едва ли не мурлыча, от чего бывший главнокомандующий даже нахмурился с мыслью, не под кайфом ли король Бесконечного, хотя выглядел он вполне трезвым. — Зачем ты хотел меня видеть? — серьёзно выдохнул молодой человек, не убирая от себя чужую руку, но и не отпуская. Белая Звезда склонил голову на бок, с удовольствием рассматривая лик подчинённого: клеймо на его лбу, повторяющее рисунок белой звезды на красной маске, и губы, от вида которых подсознательно облизнулся. Притянув Хенитьюза ещё ближе, Барроу почти коснулся устами чужого уха, шепча: — Согреши со мной. Кэйл замер, а все его мысли опустели в одно мгновение. Осознание ударило в голову подобно грому, а действия Белой Звезды, не заставившие себя долго ждать, лишь подтвердили весьма очевидную догадку. Проведя кончиком носа по шее Хенитьюза, Барроу тихо выдохнул, отпуская чужой ворот и ненавязчиво перемещая руку на чужую талию. Там же чужую конечность перехватили. Не убрали, правда, лишь крепко сжали запьястье Барроу. — А что, если я откажусь? — негромко уточнил Кэйл, хмурясь. Звезда на это лишь усмехнулся и, подумав немного, отстранился. Правда, ехидное выражение лица, которое увидел бывший главнокомандующий, ему не понравилось, как и то, как его смерили взглядом прищуренных глаз. Склонив голову на бок, Барроу в итоге лишь глаза закатил, не получив более никакой реакции: — Что ж... Порой ты бываешь чертовски скучным, — Белая Звезда пожал плечами. — Тогда откажешься. Знаешь ли, насиловать я тебя пока не планировал. [Не нравится мне это "пока"] — наконец отозвалась Сила Камня, но была успешно проигнорирована. Кэйл хмыкнул, на секунду задумавшись, после чего приблизился к королю уже сам, точно хитрый лис, и провёл пальцем по чужой груди вниз: — Надо же, даже так, — протянул молодой человек. — И что будешь делать, когда я уйду? Развлекаться, думая обо мне, м? — Вернусь к работе, — даже как-то резко ответил Барроу, схватив свою Красную Звезду за подбородок. — Ну да, разумеется. Вшух. В мгновение ока пальцы Хенитьюза заменило тонкое лезвие выскользнувшего из рукава кинжала и с внезапным шорохом полоснуло белую ткань одежд на груди Белой Звезды вместе с плотью. Не сильно, всего лишь царапина, сравнимая больше с шуткой, нежели с серьёзным намерением как-то навредить, потому Белая Звезда даже не перехватил чужую конечность, лишь направил на бывшего главнокомандующего сложночитаемый взгляд, в котором ясно было видно замешательство. Хенитьюз не смог сдержать смеха и, упершись руками в плечи Барроу, повалил того на диван, нависнув сверху с самой невинной улыбкой, на которую только был способен. Он облокотился о грудь Белой Звезды и, держа нож двумя пальцами, небрежно помахал им "маятником" над шеей короля Бесконечного прежде, чем заговорчески зашептать. — Не смотри на меня так... Сделав меня своим подчинённым, ты ведь в доверился мне в каком-то смысле, пускай и благодаря маске, не так ли? — Какое это имеет-... — Отношение? — перебил Хенитьюз, угадывая продолжение чужой фразы. И, не позволяя Барроу договорить, приложил указательный палец свободной руки к чужим устам, продолжая: — Ты же хочешь меня? А я... Хочу предложить тебе что-то вроде игры. На доверие. Ухватившись за рукоятку кинжала поудобнее, Кэйл игриво мигнул отражением луча заходящего солнца в лезвии, после чего мягко провёл опасной игрушкой по челюсти Белой Звезды к его подбородку. В этот раз он не резал, лишь следил за чужой реакцией и удовлетворённо ухмыльнулся, когда Барроу затаил дыхание. — Звучит интересно, не так ли? — томно промурлыкал юноша, приблизившись к реинкарнатору и заставляя его запрокинуть голову осторожным движением кончика ножа под подбородком Барроу. — Хах... — Звезда усмехнулся, чувствуя, как его кровь закипает. В глазах загорелся азарт, полыхающий с каждым словом лишь сильнее. — Придётся мне взять свои слова обратно. Перехватив чужую кисть, реинкарнатор приподнялся и, приложив ладонь Кэйла вместе с плоской стороной кинжала к своей щеке, потерся лицом о чужую руку, на выдохе произнося: — С тобой трудно соскучиться... На скуле Барроу остался крошечный порез от края ножа, с которого Кэйл заботливо убрал каплю крови большим пальцем. Все эти царапины затянутся в худшем случае до завтра, что не могло не радовать, ведь беспокоиться о том, где резать и как сильно, не приходилось. Хотя... Не то тобы это было такой уж проблемой в принципе. Лезвие скользнуло вниз легким движением руки, разрезая белоснежную ткань мантии Звезды и тут же приводя её в негодность, а с ней и тонкую белую рубашку, слегка испачканную кровью от недавней царапины. Свободная от оружия рука Хенитьюза огладила обнаженное тело Барроу, задерживаясь на свежей ране, надавливая на неё и тем самым вынуждая реинкарнатора издать тихий вздох. Это была не та боль, к которой так давно привык Белая Звезда, ведь даже болью обозвать это чувство он не мог. Будь это одна лишь боль, он бы даже не заметил, однако Кэйл хорошо понимал, как хорошо смешивает боль с возбуждением. Медленно, словно томя и Барроу и самого себя, Кэйл провёл лезвием по груди реинкарнатора, чувствуя, как та неровно вздымается из-за слегка сбившегося дыхания. Кинжал оставил за собой тонкий алеющий след и Звезда прикусил нижнюю губу, ощутив, как волна мороза прошлась по его телу. Прикрыв глаза тыльной стороной ладони и улыбаясь шире от болезненного удовольствия. — Смелее... — тянет реинкарнатор, не открывая глаз, на что получает смешок своего партнёра в ответ. Он провёл новую красную линию на животе Барроу, делая более глубокий порез. — "Смелее" говоришь..? Дай-ка подумать, что же мне делать, — проворковал Кэйл, задумчиво ведя холодной сталью по ребру Звезды. — Знаешь, этим ножом я ведь могу изобразить любую картину на твоём теле... Могу написать, какой ты грёбанный ублюдок, или даже... Хах, вонзить его прямо в твоё сердце. — И кто же из нас грёбанный ублюдок, сукин ты сын? — усмехается Барроу, беря свободной рукой кисть Хенитьюза и вонзая нож в себя ещё глубже, словно хотел услышать скрежет ножа о собственные рёбра, но ему не позволили, резко убрав руку короля и дёрнув на себя. Начиная от большого пальца Звезды Кэйл провёл ножом глубокий разрез едва ли не до самого локтя, угрожающе шипя: — Не смей мне мешать. Барроу рвано выдыхает, почти что стонет, когда руку, с которой почти мгновенно хлынула венозная кровь, прижимают к поверхности дивана, крепко сжимая. Он изволил приоткрыть глаза лишь когда сталь коснулась его губ, слегка надавливая. Ухмыляясь, Кэйл приблизился к чужому лицу: — Вкусишь свою кровь? Тот не стал отвечать, что не различает вкусы: сам Хенитьюз прекрасно об этом знает. Реинкарнатор же лишь послушно приоткрыл рот, проведя языком вдоль металлической полосы и разрезая тем самым и его, и уста. Лишь чего он не ожидал, это того, что Кэйл, убрав кинжал, сам прильнет к его изрезанному рту: мягким поцелуй показался лишь на мгновение, быстро перерастая в по-настоящему агрессивный. Вцепившись в волосы на затылке своего подчинённого, Барроу простонал в чужие губы, кусаясь, после чего дёрнул второй рукой Кэйла за одежду, резко меняясь с ним местами и прижимая юношу к дивану. Кинжал выпал из руки Хенитьюза и с тихим стуком ударился о пол. Отстранившись от уст бывшего главнокомандующего, Звезда облизнулся и неглядя потянулся к своей трубке, ещё до конца не докуренной, после чего поднёс её к догорающей свече в канделябре. Вторая рука же расстёгивала красные одежды его Грешника, порой разрывая кровавые ткани. Кэйл лишь вскинул бровь, заметив, что король Бесконечного снова тянется за куревом, однако замер, стоило тому всего раз затянуться. Выдохнув дым мёртвой маны в сторону, Барроу стянул с себя остатки рубашки, попутно вытерев с себя кровь, которая уже стала единственным намоминанием о недавних порезах. Те затягивались прямо на глазах, оставляя по себе лишь тонкие белые полосы, едва заметные на его бледной коже. "И это ты называешь «небольшой концентрацией мёртвой маны»?!" — успело пронестись в мыслях Кэйла прежде, чем по его телу прошлась мелкая дрожь. Справившись со своей одеждой, Звезда с благоговением потянулся к рассыпавшимся по плечам и дивану алым локонам Кэйла, осторожно их убирая и впиваясь в его шею. Кажется, только сейчас он понял, насколько сильно хотел, насколько жаждал его. Голова кружилась от вида этого прекрасного тела, от прикосновений к коже и, чёрт возьми, казалось, будто к Барроу вернулось чувство вкуса, когда он кусал чужие губы, шею, ключицы... Удерживая руки своей Красной Звезды прикованными к дивану, реинкарнатор усыпал чужое тело засосами и укусами, на которые Кэйл изредка постанывал и вздрагивал. Особо яркие следы от своих зубов Барроу зализывал и зацеловывал, пока в мыслях в такт пульсу повторялось лишь одно: "Мой... Мой. Мой. Наконец-то весь мой. Только мой." И лишь от них, от этих мыслей, внутри всё воспламенялось, а остатки рассудка меркли. Право, хотелось разорвать эту нежную кожу, напиться горячей крови и наесться плоти. Кончики пальцев подрагивали, когда спустились вниз, расстёгивая ремень чужих брюк и стягивая те вниз. Подсознательно Кэйл скрестил ноги, когда его штаны бросили на пол в след за ножом, но Барроу снова их развёл: ненавязчиво, подгибая обе и медленно оглаживая одно из обнажённых бедер и крепко сжимая после. Недавно изрезанный язык прошёлся по внутренней стороне бедра к колену, после чего там же был оставлен очередной засос, выше — укус, а затем ещё один, пока руки не потянулись уже к ремню белоснежных брюк. Взгляд Звезды скользнул к лицу Хенитьюза, на котором мелькнула едва уловимая искра напряжения. Издав тихий смешок, Барроу провёл пальцами по возбуждённой плоти партнёра, после обхватывая чужой член ладонью и размазывая сочащуюся смазку большим пальцем по головке. На лице реинкарнатора вновь проявилась улыбка, когда с уст Хенитьюза слетел стон: в этот раз громче, чем раньше, пусть юноша и сдерживался. Оно и понятно. В конце концов, дверь-то осталась не заперта. Прильнув к шее подчинённого, Барроу томно вздохнул, коснувшись своим органом чужого и обхватив рукой уже оба. Контакт кожи с кожей вызывал электрические разряды удовольствия и искры нарастающего возбуждения. Рвано выдохнув от чужого движения, Кэйл вцепился пальцами в ткани своих одежд, затем — в обивку дивана, пока наконец руки сами собой не впились короткими ногтями в спину короля Бесконечного, раздирая ту едва ли не в кровь. Красновато-карие глаза закатывались сами собой, а неторопливые движения Звезды просто сводили с ума: — Д-да не медли ты! — с трудом выдавил из своего горла Хенитьюз что-то помимо вздохов и стонов. Чёрт, он готов был все слова забыть, думая лишь о том, как бы побыстрее достичь своего пика. Барроу же усмехнулся, двигаясь лишь немного быстрее. Он этим наслаждался: этими стонами, этим сбитым дыханием, этим учащенным сердцебиением, этим нарастающим напряжением, этим грёбанным ублюдком. Белая Звезда прижался сильнее к Хенитьюзу, кончая первым. Тело било мелкой дрожью, а дыхание замерло на мгновение. Спустя ещё пару уверенных движений уже Кэйл выгнулся в спине, кусая собственную руку, лишь бы подавить громкий стон, и излился себе на живот и руку Барроу. Постепенно дыхание обоих начало выравниваться. Король Бесконечного поднялся первым, застёгивая на себе брюки, после чего с усмешкой погладил явно не спешившего вставать бывшего главнокомандующего. — Опять курить эту дрянь будешь? — фыркнул юноша, повернувшись на бок и рассматривая фигуру реинкарнатора полуприкрытыми глазами. — Мгм, — тот кивнул, вертя в пальцах трубку. — Пойдёшь к себе? — Ещё чего, мне даже вставать ле-... Кэйл не договорил, прикипев глазами к двери. Нет, даже не так — к приоткрытой, мать его, двери, в щели которой, Хенитьюз был готов поклясться, всего на секунду мелькнула детская светловолосая фигурка. — Кэйл? Что-то не-..? — А хотя знаешь, подай мне всё-таки мои брюки...