Близнецы

Окончательный план действий — что же делать с Бинсом и стоит ли оно того (стоит!) — у Гарри с Дадли сформировался уже к середине октября. Чему немало помог Пивз, последние две недели ставший невольным подопытным профессора Квиррелла — школьники, до этого уже пострадавшие от вредного полтергейста, только поддерживали нового профессора в его преподавательских потугах, а другие учителя делали вид, что все идет как и должно. Странный народ эти маги, как мама и говорила, но мальчишкам это было только на руку. — Главная слабость любых призраков, — расхаживал профессор Квиррелл перед приседающими первокурсниками, — место их смерти. Там они сильнее всего — и там же легче всего от них избавиться. Именно поэтому многие призраки, из тех, что послабее, тщательно скрывают, где же именно откинули копыта их смертные оболочки и обитают на местах силы. Бесполезные паразиты, — фыркнул он пренебрежительно. — Гойл, приседай нормально, если не хочешь, чтобы я тебе помог. Так вот. Но даже среди призраков полтергейсты занимают особое место. Но сперва давайте рассмотрим общую теорию, чтобы понять, в чем же именно их особенность. — Аура человека. — Квиррелл взмахнул палочкой и в воздухе завис схематический рисунок человеческого тела с разноцветными силуэтами поверх. — Состоит из четырех полей: физического, эмоционального, ментального и духовного. Обычные призраки — это неудачники, лишившиеся физического поля и не смогшие удержать после этого духовное поле. Эмоции и пустой разум, способностей нет ни к творчеству, ни к магии, ни к чему-либо путному вообще. Многие со временем деградируют еще дальше — утрачивая и свое ментальное поле, оставаясь только сгустком невнятных эмоций. — Эванс с красным галстуком! Дадли молча подскочил, уже привыкший, что профессор не утруждает себя запоминанием их имен, считая и запомненные фамилии великим одолжением. — Заклинание проявления ауры — нетстатус. Хотя это, конечно, ерунда, для такого использовать вербальные чары, а не перестраивать зрение… — пробормотал профессор, скривившись. — Ладно. Заклинание услышал? Бери своего близнеца — и колдуй. Все равно ни Драгона не разберетесь в ауре без практики. — Какие-то особенные движения палочкой нужны? — уточнил деловито Дадли, выходя ближе к центру класса, где весь пол был изрисован линиями, завитками и непонятными символами. — Рассек и все, давай-давай. Без лишних финтифлюшек, не высшую магию колдовать собрался. Дикция, намерение, сила. Эванс-зеленый, стоишь и не дергаешься. Задача понятна? — Да, сэр, — кивнул Гарри, став напротив брата. — Нетстатус! Сперва Дадли думал, что где-то сплоховал и заклинание не вышло. Но постепенно заметил — и еле сдержал восхищенный выдох — как вокруг Гарри наливается цветом и объемом какая-то дымка. Разноцветные слои накладывались один на другой, переливались и мерцали. — Отлично, Эвансы, — коротко хлопнул в ладоши профессор. — Время действия заклинания — до пяти минут. Так что смотрите внимательно: вот этот красно-оранжевый цвет, который будто излучается самой одеждой Эванса, — физический слой. Это его нормальный вид, если бы были какие-то травмы, серьезнее царапины или синяка, мы видели бы в ауре желтые пятна. Чем серьезнее травма — тем светлее оттенок. Поверх него идет эмоциональный слой. Вот это цветное месиво — отображение тех эмоций, которые проживает сейчас Эванс. Зеленый — спокойствие, фиолетовый — любопытство, синий — тревога… На следующий урок с вас выписать цветотипы всех основных эмоций. — Так, дальше у нас идет ментальный слой — ему характерны оттенки синего, но самое главное — его плотность и четкость цвета. Любая мутность, дырки или рваные края могут свидетельствовать о проблемах: как и о простой и жалкой неуверенности в себе, так и о наличии ментальных расстройств. Стирание памяти тоже отображается в ментальном поле жертвы, имейте в виду. — И последний слой: духовный. Он — отображение вашей магии и силы воли. Характера, если вам так угодно. Все слои изменчивы и уж тем более меняются с возрастом, так что на увиденную «когда-то тогда» ауру ориентироваться, конечно, можно, но рассчитывать? Надеюсь, таких идиотов-самоубийц в моем классе не водится. — К слову, ваше второе задание на следующее занятие — эссе по способам маскировки ауры. А пока, Эванс-с-аурой, какие преимущества сейчас теоретически получили однокурсники над тобой? — Они теперь знают, что у меня нет каких-то физических травм, а значит, делать ставку на то, что я излишне быстро выдохнусь или имею какое-то слабое место, — нельзя. Могут отслеживать мое настроение, что позволит при необходимости понять, удается ли меня разозлить или как-то еще повлиять. — Это все? — Ментальный слой им ничего не даст, мы же первокурсники. Разве что они видят, что я не неуверенный в себе, — пожал плечами Гарри. — А параметры духовного нам всем не с чем сравнивать, для того чтобы сделать какие-то выводы. — Отлично. Свободны, — кивком отпустил обратно приседать их Квиррелл. — По пять баллов Гриффиндору и Слизерину. Теперь, когда вы видели ауру живого человека, рассмотрим ауру этого занимательного образца. — И профессор небрежным движением палочки заставил Пивза, печально до этого висевшего пыльным облачком у стены, переместиться к центру. — Нетстатус. Облако ауры вокруг Пивза совсем не походило на Гаррино. Физического слоя не было вовсе, эмоциональный — насыщенный мешаниной цветов, но будто припорошенный пеплом. Ментальное поле все усеяно прорехами, с рваными краями, будто заношенный балахон бедняка из старых гравюр, которые так любила рассматривать в музеях мама. А духовный слой… — Что скажете? — Эти лиловые разряды… Это его духовный слой? — первой решилась что-то сказать Браун, гриффиндорка. — Абсолютно верно. То, что от него осталось — и именно эти ошметки позволяют полтергейсту воздействовать на физическом уровне. А также творить свое подобие магии. Обычный магл никогда не сможет после смерти стать полтергейстом, его духовному слою просто не за что будет зацепиться, чтобы выродиться в эту дрянь. Всяким одаренным дарами, пусть и без развитой искры, маглам тоже вряд ли удастся этот фокус — так бездарно просирать таланты вряд ли кто додумается. Поэтому чаще всего полтергейсты — это умершие слабые маги, которые слишком заигрались с магией теневого спектра, но всего их дара хватило только на такие искры, а не полноценное перерождение духовного поля, как у баньши или личей. — Но не важно, кто перед вами: призрак или полтергейст. Все они — неудачники, слишком боявшиеся смерти, но так и не убежавшие от нее. Жалкое зрелище. — Но ведь бояться смерти нормально, — нахмурилась Грейнджер — и на самом деле с ней были многие согласны. — Да, верно. Боишься смерти — вперед, ищи способы избежать ее: философский камень, крестражи, осознанное перерождение, переход на другой духовный уровень — способов тысячи. Но если ты уже был так слаб, что не смог миновать безвозвратной встречи — умри. А не оставайся тенью тени, воплощением ничтожества. Профессор помолчал, рассматривая притихший класс. — Хотите уничтожить призрака — разорвите на клочки его ауру: без духовного слоя они не смогут даже попытаться ее срастить и уже спустя час-два истают. Хотите уничтожить полтергейста — истощите духовный слой и разорвите то, что осталось от ауры. Место смерти призрака «помнит» о том, как его аура была безвозвратно повреждена, а оттого будто само и помогает «доделать» начатое когда-то. Но там же у них сильнее всего и эмоции — страх, отчаяние… Желание жить. Слабость и сила. — Перейдем же к конкретным заклинаниям. Закончили приседать, сели — начали растягиваться. И смотрим внимательно на меня и это ничтожество. К слову, заклинания именно против призраков будут слабо эффективны против полтергейстов. Но и приятно ему от них не будет, имейте в виду, — ухмыльнулся профессор. Урок продолжился под вопли Пивза и старательно-внимательное сопение первокурсников.

***

Действовать решили перед самым Хэллоуином — тридцатое как раз выпадало на среду, когда у них был урок истории. Ну а тридцать первого, когда ночь Всех Святых еще не наступила, но была уже за порогом — перед моментом своей наивысшей силы призраки становились слабее всего. — Пс, рыжие близнецы номер два, — на выходе из Большого зала их перехватили близнецы Уизли. — Все в силе? — Они отошли в соседний коридор. — Да, конечно, — кивнул Гарри. — Это будет лучшая шутка! — Уизли довольно потерли руки. — Даже жаль... — ... что не мы ее придумали. — Что поделать, если даже на первом курсе мы креативнее вас, — с усмешкой пожал плечами Гарри. — Кто-то же должен быть лучшими. — Эй, Эванс-змей! — возмутился один из Уизли. — Увы, парни, но он прав, — развел руками Дадли, тоже улыбаясь. — И ты, Брут! — схватился за сердце второй Уизли, а первый начал старательно его обмахивать руками. — И вообще, мы лучшие близнецы только потому, что можем заканчивать предложения один за другим, — показал им Джордж язык. — Действительно? — Парни... — ... просто мы выше... — ... того, чтобы... — ... так просто бесить... — ... окружающих. Предпочитаем искать... — ... способы поинтереснее. На самом деле, просто маму раздражало, когда они заканчивали предложения один за другим. Ведь так они дают дополнительные козыри собеседнику, а ведь они Эвансы, это совсем не их подход. — Фу такими быть. А еще гриффиндорцы! — На одну половину, — уточнил за близнецом Фред. — Но самую лучшую! — Мы слишком отошли от темы, — отмахнулся Гарри. — С вашей стороны все готово? — Да, никто и не подкопается. — Отлично! И две пары близнецов с удовольствием дали друг другу «пять».

***

История магии прошла, как и всегда — в сонном мареве и невнятном бубнеже. И только уже выходя, Гарри с Дадли в последний раз обернулись на Бинса. — Ну, вы идете? — поторопил братьев Блейз, вместе с Малфоем ждавший их в коридоре. — Да, конечно. День продолжался как обычно. Только на ЗоТИ, которые в среду шли после обеда у Гриффиндора и Слизерина, профессор Квиррелл как-то странно хмыкнул, когда Гарри с Дадли вошли в кабинет. Но ничего не сказал, начав урок как обычно. А там уже у мальчиков больше возможностей отвлекаться не было — не до того как-то, уворачиваясь от жалящих. В четверг после зельеварения и чар, которые прошли без лишних взрывов — ни одного котла не взлетело! а загоревшееся перо Финнигана и вовсе было в порядке нормы, — Гарри с Дадли отстали от сокурсников и друзей, пообещав догнать попозже. А все потому, что Дадли забыл во время обеда забежать в совятню и отправить письмо маме. — Так что я теперь лично его проконтролирую, — кивнул Блейзу с Драко Гарри. — Только не задерживайтесь слишком, если хотите на сладости успеть, — хмыкнул Драко. — Ага, ага, — отмахнулся Дадли, начиная подниматься по лестнице. Гарри поспешил за ним — пусть за два месяца они основные переходы и маршруты замка и изучили, но ненароком потеряться было бы совсем не весело. А карта все так же была только в одном экземпляре — и у Дадли. В совятне они справились быстро. Зато, спускаясь вниз, свернули на третьем этаже в сторону от лестницы к Большому залу. Студентов в коридорах уже не было — все собрались на праздничный ужин. — Что это с вашей Грейнджер в конце урока было, кстати? — Та Рон ляпнул, как всегда, а она и обиделась, — пожал плечами Дадли. — Рон, конечно, не прав и вечером еще получит от меня своими вонючими носками, для лучшего понимания, но и Гермионе поучения свои прикрутить надо бы. А то даже Сью была менее надоедливой! — Это после того, как она два дня за тобой ходила и нудила, что ты плохо выучил слова на постановку и тебе нужно больше репетиций? — Да! Вот честное слово, — скривился Дадли. — Сью хотя бы не пыталась ввалиться в мою спальню, чтобы рассказать, что корни лотоса нужно резать вдоль волокон, а не поперек! — То-то ты вчера полвечера бушевал эмоциями, что я уснуть до полуночи не мог. — Прости, Гарри. Но я в шаге от того, чтобы просить совета у мамы с бабушкой! Гарри лишь дотронулся до плеча Дадли, привычно разделяя их эмоции, успокаивая — и успокаиваясь. У класса Бинса их уже ждали близнецы. — Там пусто, только Бинс висит, мы проверяли. — Отлично, — потер руки Дадли и полез в сумку за белыми мелками. — Как и договаривались: я рисую, а вы вычерчиваете руны. А Дадли следит, чтобы мы по ходу не ошиблись. — И охраняет сумки, — поднял палец вверх Джордж, перед тем как опуститься на пол. — А как же, — закатил глаза Гарри, относя свою и Дадли сумки к тому углу, куда Уизли раньше уже закинули свои. В шесть рук они справились достаточно быстро, даже ошиблись всего два раза, к счастью Гарри каждый раз вовремя замечал, и ошибка затиралась, чтобы перечертить уже как надо. Стоило закончить, как ритуальный рисунок загорелся неярким голубым цветом, а за дверью кабинета послышался приглушенный вой. Благо тот почти сразу стих. Близнецы — обе пары — довольно переглянулись, дали друг другу «пять». Уизли, как старшие, приоткрыли дверь и заглянули внутрь. Закрыли ее, улыбаясь: — Дело сделано! — Тогда давайте убирать и еще на ужин успеем, — улыбаясь кивнул Дадли. С уборкой справились быстро. Хорошее все же изобретение — бумага для талисманов. Запечатал в такой бумаге заклинание, а потом использовал, как нужда появилась. А благодаря несложному ритуалу даже на расстоянии это сделать можно! Сил, правда, пока такие штуки требуют многовато — да и на бумагу пришлось потратиться — зато теперь никакого Бинса, как и учил профессор Квиррелл. — Что это за запах? — близнецы Уизли, которые спускались впереди замерли, только ступив на второй этаж. — Чуете? — Да, — нахмурились Гарри с Дадли. — Может, кто-то… Но договорить они не успели.