Близнецы

Северус аппарировал их с отцом к воротам Хогвартса. — Ближе нельзя было, анти-аппарационный барьер начинается как раз за воротами, в качестве мер безопасности, — объяснил Северус будто чуть с извинением, прикосновением палочки заставляя ворота беззвучно распахнуться. — Все хорошо, юноша, мы не против прогуляться, — отмахнулся отец, с любопытством оглядываясь. Петуния только недовольно поджала губы, но смолчала. Пусть ей и хотелось как можно скорее лично убедиться, что ее дети невредимы. Северус сколько угодно мог уверять, что они не пострадали («небольшое переутомление, Петуния, ничего страшного, их только и оставили на ночь в Больничном Крыле, чтобы другие ученики не досаждали и дали отдохнуть спокойно») — ей нужно было увидеть. Дотронуться. Обнять. И дать по подзатыльнику каждому, чтобы больше не смели и думать так ее пугать. Когда они вошли в замок — и да, Петуния при всем своем скепсисе не могла не признать, что тот действительно напоминал воплощенную сказку — Северус остановился у одного из переходов, чуть в стороне от больших дверей (они были до самого потолка, а в ширину футов тридцать, не меньше), украшенных резьбой и коваными вставками; будто чуть неуверенно дернул рукой, так явно удерживаясь от желания поправить волосы. — У нас еще есть восемнадцать минут до встречи с директором… Но я мог бы забрать их с урока, чтобы вы поговорили немного? У них сейчас трансфигурация с профессором МакГонагалл, она посвящена во вчерашние события и не думаю, что, с оглядкой на произошедшее, будет возражать отпустить их чуть раньше. — Я буду благодарна, Северус, — и это было искренне. На отца и его скептический взгляд Петуния предпочла и вовсе не обратить внимания. Она, конечно, рада, что тот не видит причин волноваться — «Они взрослые мальчики, Пети, и отделались только испугом, смысл тебе над ними кудахтать?» — но сама считала иначе. А с отцом пусть мама потом разговаривает, в самом деле. И она улыбнулась, самую малость мстительно. У двери в один из кабинетов Северус остановился, знаком попросил их подождать у окна, а затем с коротким стуком зашел внутрь. Не было его не больше минуты, но только въевшаяся в саму суть привычка держать лицо удерживала Петунию от нетерпеливого постукивания ногой или нервной ходьбы у того самого окна. — Мама! — первым вышел из кабинета Дадли и сразу же кинулся к ней. Гарри ничего говорить не стал, только улыбнулся так ярко, что, казалось, мог осветить весь чулан, где они с Дадли так любили закрываться, составляя свои «жутко страшные и секретные планы». И тоже побежал, вбегая в ее объятия вместе с братом. Петуния, чуть наклонившись, прижала к себе детей, целуя каждого из мальчишек в лоб. — Как вы? — чуть отстранилась она, взглядом пробегая по лицам. — Все хорошо, мам, — улыбнулся Дадли. — Я за ним присмотрел, да, мам, — лукаво усмехнулся Гарри, а затем дернулся в сторону, пытаясь уклониться от тычка в бок от Дадли — но неудачно. — Ну, все, все, Пети, отпускай парнишек и дай мне тоже с ними поздороваться, — вмешался с веселой ленцой в голосе отец. Но Петуния только фыркнула, в последний раз прижимая к себе детей. Но затем все же отпустила их, встала, ненавязчиво поправляя волосы и шляпку, одергивая задравшийся жакет. — Дедушка! — Мальчишки с удовольствием обнялись и с ним. — Не ожидали вас увидеть в школе. — Гарри, улыбаясь, наклонил голову, будто действительно недоумевая, чего же они сегодня с отцом здесь оказались. Дадли рядом тоже старательно демонстрировал невинность, но получалось у него похуже, и Петуния еле удерживала себя от полной умиления улыбки. Все же она сильно соскучилась по детям и когда видела их, слышала их привычные фокусы и хитрости – желание затискать мальчишек с каждой минутой было все сложнее сдерживать. — Потому что не стоит обижать троллей почем зря, мальчики, их и так мать-природа уже обидела, — прищурился насмешливо отец, опираясь двумя руками на трость. — А даже если взялись за такое неблагодарное дело, хотя бы не попадались. — Но мы же не могли кинуть девочку в беде! — Дадли воинственно сложил руки на груди. Гарри кинул на него взгляд из серии «это же надо так палиться» — Петуния еще сильнее умилилась, — но игру поддержал: — Мы же джентльмены, как вы нас и учили. — Он заправил рыжую прядь за ухо. — Один даже гриффиндорец, поэтому, когда выбор встал между «обижать тролля» и «тролль обижает маленькую девочку», мы просто не могли не вмешаться. Простите, что заставили волноваться. — Да, мам, дедушка, простите, — опомнился Дадли и сделал щенячьи глазки. — Петуния, мистер Эванс, нам пора, — неслышно подошел Северус, который до этого стоял чуть в стороне, не мешая встрече. — Профессор Снейп, сэр, мы идем с вами или на обед? — Гарри обернулся к нему. — С нами, мистер Эванс, — дернул бровью Северус, выделив насмешливо голосом это «нами». — Но не волнуйтесь, мы не задержим вас надолго и на обед вы успеете, беспокоить домовиков на кухне не придется. Возле горгульи, выполнявшей роль привратника у дверей директорского кабинета (про горгулью Петунии шепнул Дадли), они оказались почти одновременно с профессором МакГонагалл, которая вела с собой двойку рыжих близнецов постарше и кудрявую девочку возраста ее детей. Наверное, те самые Уизли и Грейнджер, про которых говорил Северус, вчера вечером рассказывая им о случившемся в школе «форс-мажоре». «Форс-мажоре», действительно. Всего лишь. Лично Петуния считала произошедшее нешуточной опасностью для детей и той еще катастрофой для администрации школы. Чудо, что никто не пострадал сильнее и не заработал что-то больше истерики и ссадин! И потому ей было очень интересно послушать Дамблдора, как старик директор будет оправдываться. — Тыквенные котелки, — произнесла профессор МакГонагалл, став напротив горгульи, и та отпрыгнула в сторону, будто была живой. Петуния аж почувствовала, как заинтересованно дернулись пальцы отца — пусть тот и стоял за ее спиной, — и уже предсказывала, что в ближайшее время парочка артефакторов с континентальной Европы получат заказ на что-то похожее. Оставалось только смириться и пожалеть маму: сама-то Петуния такую дикость у себя в доме устанавливать не позволит, а вот в усадьбе те даже теоретически впишутся в интерьер. Ужас. За горгульей скрывалась винтовая лестница, которая начала двигаться, стоило человеку встать на ступеньку. Эдакий эскалатор на магии. Дамблдор ждал их, сидя за столом у себя в кабинете, и встал, стоило только Петунии, идущей первой, войти. Петуния быстро пробежалась взглядом по комнате, ненавязчиво отойдя в сторону, чтобы было удобно — она же должна пропустить комфортно прочих своих спутников? Их явно ждали и к встрече подготовились: полукругом в кабинете были расставлены сразу десять стульев — прямиком из эпохи Возрождения. Резные спинки, оббитые тканью сидушки… Красивые, пусть и жутко непрактичные, когда не привык сидеть, выпрямив спину, будто палку заглотил — резьба не даст с удобством упереться. Для нее это не было проблемой, а вот будь здесь Вернон… Но Вернон был маглом, ко всему волшебному относился с изрядной опаской (что не мешало ему искренне любить детей, пусть сколько угодно те были магами и колдовали по мелочи задолго до поступления в Хогвартс), и Петунию это только радовало. Портреты, полностью заполнившие своими рамами одну из стен, высокие шкафы, набитые книгами и артефактами, большая птичья клетка, нынче пустая, но судя по полной поилке и зернам — обитаемая. Рабочий стол, весь заставленный бумагами, пергаментами, книгами, парочкой диковинных чернильниц с воткнутыми в них перьями экзотических птиц. Встроенный в одну из стен ростовой камин: и если она действительно что-то и неистово ненавидела в магическом мире — так это перемещения с помощью каминов. Петунии было странно находиться в этом кабинете, в этой всей атмосфере магии. Так никогда не бывало в том же Косом переулке, бульваре Одуванчиков или еще где. Она спокойно и привычно общалась с магами, пусть это и не было для нее такой рутиной, как для отца. Не гнушалась пользоваться артефактами, когда видела в этом смысл, пить зелья. И считала, что будь они самой обыкновенной магловской семьей, Лили была бы жива. Пусть даже будь она и так ведьмой, просто самой обычной маглорожденной, не оказалась бы на острие чужих интриг. Так считать было намного комфортней, чем верить в неизбежность судьбы и смерти, и Петуния позволяла себе эту слабость — сладкий самообман; веру в «если бы» и «кабы». Петуния действительно верила, что магловский мир ничем не хуже всех чудес и возможностей магического, а даже и лучше. Но она была урожденной Эванс. И, наверное, кровь все же не вода. Пока она осматривалась, позволяя мыслям течь, как тем угодно, почти все уже расселись. Она села рядом с отцом и своими мальчиками, благодарно улыбнувшись Северусу, который подал ей руку, помогая сесть, — и только после нее опустился на свой стул, будто отделив собой их семью от прочих. Сидели рядом близнецы Уизли, вместе с ними и девочка Грейнджер, нервно комкая в ладонях юбку. Рядом с близнецами оказался свободный один стул — видимо, еще ждали кого-то из их родителей или опекунов. И один стул был свободен между Северусом и профессором МакГонагалл. Буквально спустя минуту, может, две, загорелся зеленым огнем камин и из него ловко выступила полненькая рыжая женщина — Петуния почти не сомневалась, что это мать близнецов Уизли. Молли, если ей не изменяла память. Урожденная Прюэтт — что давно уже не имело никакого значения, но все равно учитывалось. Она была одета скромно, но аккуратно, часть вещей — все вязанные, на самом деле, — скорее всего, были сделанные собственноручно, уж такое Петуния наметанным взглядом определяла влет. Домохозяйка, финансы скромные, почти на черте нуждаемости, но магия сглаживает острые углы, позволяет на многом сэкономить, было бы желание. — Прошу прощения, задержалась, отводя дочь к соседям, — негромко извинилась она, проходя к близнецам и садясь на оставленное для нее место. — Ничего, Молли, мы еще ожидаем Квиринуса. Миссис Эванс, мистер Эванс, прошу прощения за это ожидание. — Мы можем позволить себе подождать, директор Дамблдор, — мягко ответил отец, кладя ногу на ногу, играя всем телом, голосом и самим тембром, обволакивая звуками собеседников и смещая акценты. — Никаких проблем. Но долго ждать не пришлось, вскоре в кабинет зашел мужчина в тюрбане и с негромким извинением сел на последний оставшийся свободным стул — по иронии судьбы (или изначальной задумке, кто знает) тот был по центру. — Я рад приветствовать вас сегодня здесь, пусть и по не самой приятной причине, — начал Дамблдор, стоило мужчине сесть. — Как вы все знаете, вчера в школе случилось чрезвычайное происшествие — из зверинца сбежал представитель вида горных троллей. И перед тем, как преподавателям удалось его найти и обезвредить, с ним встретились трое первокурсников и двое третьекурсников. Это прискорбное происшествие, пусть и, к счастью, никто, кроме самого тролля, в нем не пострадал. Вчера я с профессорами уже выслушал пересказ событий от учеников, но попрошу их также повторить их здесь, чтобы все присутствующие владели одинаковой информацией. Мистеры Эванс, Поттер-Эванс, Уизли, мисс Грейнджер? Дети переглянулись, и первый после этого заговорил Гарри: — Пожалуй, я скажу все за себя, брата и Фреда с Джорджем, так как во время стычки — как и до нее — мы были вместе. Мы с близнецами шли на ужин, как раз спустились на второй этаж, чтобы пройти к лестнице, которая бы привела к Большому залу. Но, зайдя на второй этаж, почти сразу почуяли странный запах. Ранее мы с таким не сталкивались, поэтому помедлили, не понимая, как лучше поступить. Но лестница, по которой мы до этого спускались, уже отъехала в сторону, и вернуться на нее не представлялось возможным. Пришлось идти вперед. — Гарри замолчал, чуть поведя плечом — тщательно подбирал слова, Петуния хорошо знала этот его привычный жест. — Завернув за угол мы увидели тролля. Он нас не заметил, и мы уже собирались бежать назад, может, лестница вернулась бы или же можно было попробовать забаррикадироваться в одном из классов. Но тут из… — замялся, почти смущенный, ребенок, — дамской комнаты вышла Грейнджер. — Гарри кинул смазанный взгляд на девочку. — И вот ее тролль заметил. Мы не могли ее там так и бросить. Гарри, — а вот теперь у Петунии практически дернулась бровь в удивлении, но она все же удержалась, слушая дальше, — закричал, привлекая ее внимание… И внимание тролля. Но Грейнджер была ближе, и, видимо, тролль сперва решил разобраться с ней. — Гарри пожал плечами. — Пусть после нашего крика сама Грейнджер попыталась вновь спрятаться в уборной, — даже не запнулся на этот раз он, — тролль не спешил переключаться на нас. Он выломал дверь уборной. Близнецы тем временем колдовали совместный Экспеллиармус. Им удалось, и дубина тролля отлетела в сторону… прямо в нас. Мы с Гарри успели упасть на пол и увернуться, пока тролль в ярости размахивал лапами. Близнецам не так повезло: по касательной, но дубина задела Джорджа, а тот, пошатнувшись и начав падать, зацепил Фреда. Самое неприятное — палочки из-за этого выбило из их рук. Гарри опять замолчал, сглатывая и пытаясь слюной промочить явно пересохшее горло. Дамблдор молча постучал палочкой по столу, а затем наполнил водой возникший на столе изящный хрустальный бокал. И отлеветировал тот Гарри. Он отпил, кивнул благодарно: — Спасибо, директор, — и продолжил рассказ: — Так как мы с братом падали осознанно, то палочки удержали, успели специально сгруппироваться. Тролль, разозленный атакой и потерей дубинки, оставил в покое уборную и пошел к нам. Тогда Гарри додумался поднять в воздух левитацией дубину тролля и кинуть ту в него обратно. Но дубинка была тяжелой, поэтому я наколдовал Глациус поперек коридора в надежде, что лед сможет затормозить тролля и даст нам достаточно времени. Это сработало, лапы тролля действительно разъехались, и он даже упал, знатно оглушив нас грохотом. А затем Гарри уже долевитировал дубинку до тролля и отпустил ту, позволив силе притяжения закончить дело. После мы только успели встать, появились профессора. Все. — Спасибо, мистер Эванс, — кивнул Дамблдор. Перевел взгляд на девочку: — Мисс Грейнджер, можете что-то дополнить?