Близнецы

— Так значит, было произнесено пророчество, — задумчиво постучал по губам мистер Эванс. — Так и было, — кивнул Северус. — И почему только его не произнесли в сортире, без лишних свидетелей! — Петуния недовольно сжала рот в полоску, сложила руки на груди. Северус покосился на нее — он очень надеялся, что взгляд был спокойный, а не виноватый, да. Хотел уже было озвучить главный закон пророчеств, но не успел, внезапно мистер Эванс его опередил: — Если пророчество настоящее — его услышат. Так или иначе, те, кому было суждено. Первое правило так званых истинных пророчеств. Вспомни тех же пифий, Пети. — Твой фатализм меня убивает, отец. Но ладно. Все равно изменить прошлое нам не по силам. — Только настоящее, — медленно наклонил голову мистер Эванс. А затем вновь перевел взгляд на Северуса. — И что же было дальше? Узнав пророчество, Темный Лорд ринулся искать своего обещанного врага? — Только часть пророчества. Но да. — Что? В смысле часть? — Мужчина даже подался вперед. — Невозможно услышать только часть пророчества. И так же невозможно — безумно, максимально тупо! — пытаться следовать или противостоять пророчеству, не зная то до конца. Это основы! Северус и сам это знал, и оттого такой дикой — ненормальной, неестественной — до сих пор казалась вся вереница событий восемьдесят первого года. Начиная с января, когда только он — в глупости своей — донес Лорду пророчество. И заканчивая трагическим Хэллоуином. Но откуда столько знаний о теории прорицаний у магла?! — Но почему-то Лорда это не остановило. Точнее, сперва он вроде даже не обратил внимание на него, кивнул и отмахнулся, — скривился Северус, — но к марту уже поползли слухи, что Лорд ищет свою напророченную Немезиду. Шептались, что тот в реестр Мунго влез и усиленно ищет «трижды бросивших вызов». К концу августа уже даже Пожиратели не сомневались, что Лорд помешался. Не появлялся на людях, что-то выискивал, за любой косой взгляд — Круциатус… — А сам что скажешь, Северус? — Я не знаю. Я варил зелья, готовился к работе в Хогвартсе, методики преподавания Горация совсем не подходили мне, пришлось все переписывать, советоваться с тем же Горацием по поводу тех или иных нюансов, ведь на меня должно было свалиться еще и деканство… — Двадцатилетнему быть куратором у семнадцатилетних? Ужас… — пробормотала Петуния. Северус дернул губой, но ничего не ответил. Это ведь действительно было… непросто. А уж когда он на месяц еще и в Азкабан загремел посреди учебного года… — Хорошо, с помешательством вашего Лорда понятно. Так что же случилось далее? — Никто не знает точно. В Магическом мире тогда творился полный бардак. Лишившись управления Лорда, часть Пожирателей совсем потеряли голову, гоняясь за призраками — и политическими оппонентами. Кто-то под шумок и родовые счеты сводил… Одновременно учиняла погромы и грабежи банда Рыжего, мелкая шушера под шумок тоже наводила шороху, не упустив шанса. Тридцать первого октября Лорд как-то смог добраться до дома Поттеров, защищенного всевозможными чарами. После чего в живых остался только Гарри. — Лили писала, что у Гарри есть крестный — какой-то друг Джеймса. С ним что? — удивительно проницательно спросил мистер Эванс. — В Азкабане. — Северус потер переносицу. — Там странная история. Говорили, что именно Сириус был ключом от защитных чар дома Поттеров. Он, как и Джеймс, был аврором. Вроде как с началом всего этого безумия вокруг пророчества они стали дежурить по очереди: пока один в Аврорате — второй с Гарри и Лили. Как уж они там это порешали — не знаю. В ночь на первое ноября дежурил Сириус, более того, в аврорском рейде они в тот день — поговаривают, что чуть ли не в полночь ровно — убили Рыжего. Через день его арестовали, как предателя Поттеров и убийцу еще одного друга и скольких-то там магглов. Вроде как он провел Лорда сквозь чары, а затем, заметая следы, убил Петтигрю… — Я помню Сириуса, он был на нашей с Верноном свадьбе. Блэк, помнишь, пап? Они с Джеймсом братьями показались тогда, не понимаю… Да и Лили ему доверяла. — Да в этой истории вообще ничего не сходится! Ушел с дежурства, провел этого вашего Лорда в дом друзей, вернулся на дежурство, как ни в чем не бывало, убил затем главаря банды в рейде, пошел еще затем другого друга убил — какой насыщенный день, однако, у человека! — Это официальная версия, — развел руками Северус.

⊹──⊱✠⊰──⊹

Хогвартс постепенно становился привычным. Где-то даже понятным. Особенно если в карту не забывать поглядывать. Они с Дадли адаптировались, вновь как в младшей школе сбивались в разные компании, уже не цепляясь друг за друга, как в первые дни. Недели. Ведь разные интересы, характеры — ничто для их связи. И все же время от времени они не могли по отдельности. Физически, психологически… Они находили друг друга «на ощупь», где-то посреди анфилад коридоров Хогвартса. И забирались в ближайший свободный класс, запирали двери и просто сидели в обнимку. Им не нужны никогда слова — у них есть знание. И все же иногда без слов невозможно. Первый урок полетов для первого курса состоялся неделе на третьей после начала учебы. Вроде как давали «малышам» адаптироваться в школе, перед тем как разрешать дозированное удовольствие. Гарри специально узнавал — полеты были самым странным уроком. Хотя бы потому, что вели их исключительно с октября по декабрь и только для первого курса. Все остальное время преподавательницу было не сыскать — только на матчах между факультетами и появлялась, даже регулярные тренировки сборных происходили без нее. — Это как-то совсем безответственно, — задумчиво почесал макушку Дадли. — Да нет, все, как и должно быть! — влез в их разговор старшекурсник из Гриффиндора. — Я Оливер, — представился он мимоходом и тут же продолжил свою предыдущую мысль: — Мадам Хуч все равно не может никак повлиять на травмы — или их отсутствие — на тренировке. Даже если кто будет падать — как его словить? От сильных травм спасает защитное поле, натянутое над землей. И бладжеры на тренировках все со смягчающими удар рунами. — А разве не нужен тренер на тренировке? Учить-то кто будет? Стратегия, тактика, финты какие-то… — И будут четыре идентичные команды летать и за счет скорости метел выигрывать? — фыркнул Оливер. — Не, глупость это. Да и не та у мадам квалификация, поставить руки-ноги первачкам — это ей по силам. Судить квиддич тоже несложно, только правила знай и зрение имей наметанное. Так что сами, все сами — да так и интереснее. — Спасибо, Оливер, — вежливо кивнул Гарри. — А просто так полетать нам никак, да? — кисло уточнил Дадли, просто для порядка. — Увы, — развел руками Оливер. — Я сам весь первый курс страдал. Ничего, в следующем году привезете личные метлы — и хоть каждый день летайте, только смотрите, чтобы поле свободным было. Уже когда они отошли подальше, Дадли задумчиво протянул: — И почему я чувствую какой-то подвох?.. Гарри задумчиво покивал. Он тоже чувствовал этот самый подвох, оставалось только понять, в чем он, — вроде все слова гриффиндорца звучали логично и были похожи на правду. Вечером он поделился своими сомнениями с Драко и Теодором — в болтовне перед сном как раз разговор за метлы, квиддич и приближающиеся уроки полетов зашел, куда уж сподручнее возможность. — Так тренировки же! — от избытка эмоций чуть не упал с кровати Драко, но поспешил сделать вид, что так и было задумано. — Квиддич! Теодор явно не испытывал такого фанатизма по игре, он и объяснил Гарри: — Почти все время после уроков и на выходных записано за факультетскими командами квиддича. Плюс тренировки групп поддержки команд. Если ты не состоишь в них — свободным поле можно только между уроками посреди дня застать. Или на каникулах, когда большая часть учеников домой уезжает. — На каникулах и дома можно полетать. — Ты же из маглов? — покосился на него Драко. Гарри ничего не ответил, только улыбнулся нарочно хитро. Про себя же во всю досадуя — проговорился он неприятно. А еще слизеринец — хитрый и осторожный, ага. И пусть прямо им ничего не запрещали — догадаться помалкивать было несложно.

***

Мадам Хуч сражала с порога — если все же постараться найти порог посреди ровной площадки поля для квиддича — своими фиолетовыми волосами. Причем делала это так качественно, что «пораженными» оказались все — и гриффиндорцы, и слизеринцы, особенно когда осознали, что на одних волосах любовь мадам к фиолетовому не заканчивается. — Это что, линзы? — шепнул на ухо брату Дадли. Гарри только покачал головой — «не знаю». Все первокурсники поспешили сбиться в кучу, не делая различия, рядом стоит гриффиндорец или слизеринец. Традиционная вражда — о которой они уже были наслышаны, но как-то особо не заметили, — это, конечно, хорошо, но неестественный фиолетовый, еще и в таком объеме, пугал одинаково и чистокровных, и маглорожденных. — Разбирайте метлы, — резко дернула головой в сторону профессор, не утруждая себя ни представлением, ни перекличкой. — А где? — как представитель «храбрых», уточнил один из гриффиндорцев. — И как? — бойко уточнила кудрявая Грейнджер, которую просто невозможно было не запомнить, так ее иногда оказывалось «много». Мадам Хуч посмотрела на них — и на всех прочих первокурсников, которые так и стояли сбившейся кучкой человек на тридцать, — устало и разочарованно. — Справа от вас. Вот только, когда они все пришли на поле, метел там не было. Вроде как. Точно не было — Дадли тоже не видел. Гарри вместе со всеми остальными, совсем как на тренировках синхронистов, которые видел в бассейне, послушно посмотрел направо. Ничего не увидел, конечно же, — с той стороны стояли Кребб и Гойл, мальчики несколько повыше него. Но поверил профессору на слово, особенно когда дети вокруг него стали потихоньку расползаться, вновь делясь на два факультета. Метлы разобрали быстро. Долго никто не выбирал — да и не из чего было. Все они были знатно побиты жизнью, как любит говорить папа, совсем не сравнимы с метлами, которые Гарри с Дадли были вынуждены оставить у дедушки с бабушкой. Затем, следуя командам мадам Хуч, построились в два ряда, напротив друг друга. Так и поделились окончательно на два факультета. — Не люблю летать, — пробормотал Блейз, стоящий слева от Гарри. Драко, который стоял справа, чуть не подпрыгнул, услышав настолько «кощунственную» на его взгляд мысль. Но промолчал, только бросил горящий взгляд — все, Блейзу теперь точно не увернуться от длительной лекции про всевозможные плюсы полетов в том уголке у одного из каминов, выделенном мальчикам их курса в гостиной. Вообще уголок дали сразу на всех первокурсников — без половых различий — но у девочек был какой-то свой замкнутый мирок, без деления на курсы (страшные люди, в общем), и они на тех креслах и не сидели вроде ни разу. — Положите метлы перед собой! После чего вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Хуч, словно генерал, встав перед их двумя рядами и заложив руки за спину. — И скажите «Вверх»! Гарри моргнул недоуменно. Ему послышалось, да? Но недоуменные переглядывания рядом подсказывали — нет. Дадли и вовсе чуть не засвистел — губы даже вытянул трубочкой, но все же сдержался. — Вверх! — первыми послышались голоса гриффиндорцев. Но им и по должности положено храбрыми быть. Нестройно в их хор стали добавляться и новые голоса: те, кто уже летал, видимо, смирились с происходящим и решили просто плыть по течению. Напротив Дадли уже вовсю держал метлу в руках, крутя ту во все стороны. Считал прутья, не иначе, Гарри хорошо знал брата. — Вверх, — приказал метле и Гарри, все равно больше ничего не оставалось. Дальше было еще забавней. Профессор, отобрав метлу у Лонгботтома, который с попытки пятой только поднял голосом бедняжку, показала на той, как нужно сидеть. А затем кинула метлу перед гриффиндорцем, заставив того вновь поднимать ее голосом — пока все остальные садились на свои, подчиняясь краткой команде. Когда все расселись, мадам Хуч прошлась между рядами, поправляя хват, и ей было совсем безразлично левша перед ней или правша. Хват должен был только правая-левая и не иначе, да. Гарри-то ладно, но Драко, который, как и Дадли, был левшой, очень недовольно поджал губы, когда его поправили. Но промолчал в очередной раз за урок — почти подвиг для Малфоя, тому ведь только дай пофонтанировать эмоциями. Может, свою волшебную роль сыграли и синхронные тычки в бока от Гарри и Теодора, но-но-но. Кто знает. Затем веселья стало меньше, скуки больше — профессор, разрешив им подняться всего на полметра, принялась то гонять их кружочком и спиралями, то рисовать «горбики»: подняться еще на полметра вверх, а затем опуститься обратно. Вот на таком «горбике» многострадальный Лонгботтом — ему в целом не очень везло, как успел заметить Гарри (надо будет еще у Дадли поспрашивать, что внутри гостиной происходит у них), — и полетел. Вверх. Только совсем не на разрешенные полметра, а много выше, крича и судорожно вцепившись в метлу. Про управление речи даже не шло. Время замедлилось словно патока — и одновременно невозможно ускорилось. Гарри только успел осознать случившееся, а гриффиндорец уже падал головой вниз, размахивая руками. Гарри даже не сразу понял, что резанувшая решимость – от Дадли. Только дернулся в сторону, совсем забыв, что сидит на метле, — благо хоть не первый раз, так что управление не потерял. А Дадли уже летел у земли в сторону, куда падал Лонгботтом. По земле гриффиндорцы покатились вместе. Мадам Хуч — которую все это время Гарри даже не видел (и не слышал?), — тотчас же оказалась рядом с ними. Гарри медленно-медленно моргнул. По плечу растекалась фантомная боль, а Дадли, таща за собой по земле переломанную метлу, улыбался. Лонгботтома куда-то в сторону замка потащила профессор, а этот, будто и не ловил только что телом однокурсника, идет и лыбится. Придурок. Теперь Гарри наконец-то понял, откуда же пошло это «гриффиндурок», так часто гулявшее по их гостиной. Вот уж точно он, точнее и не скажешь. И что теперь маме писать?