Черное и белое

Эмма не знала, в какой момент её жизнь превратилась в любовный треугольник. Было ли это в ту ночь, когда её сердце впервые сжалось при виде Джеймса, или ещё раньше, когда она не могла понять, почему её мысли постоянно возвращаются к Стиву? Всё смешалось: чувства, воспоминания, желания. И теперь, стоя на мосту и наблюдая, как вода неспешно уносит её смятение, она чувствовала себя потерянной. Десять минут. Или больше? Холодный ветер трепал волосы, заставляя щёки слегка гореть, а пальцы — ныть от холода. Её мир казался таким же непрочным, как отражение луны на воде. Вздохнув, она наконец взяла себя в руки и отправилась туда, куда, по сути, не хотела — за своими чертовыми туфлями в квартиру Барнса. Дверь открылась почти сразу после звонка. Барнс стоял на пороге, слегка прищурив глаза, как будто только что проснулся, или, что было более вероятно, всё это время провёл в своих мыслях. — Иногда мне кажется, что ты здесь бываешь чаще, чем я, — сказал он, отступая в сторону и пропуская её внутрь. Его голос звучал немного устало, но в нём сквозило знакомое тепло. — И тебе привет, — сухо отозвалась Эмма, переступая порог. Она старалась не встречаться с ним взглядом, но не могла не заметить лёгкую ухмылку, мелькнувшую на его лице. Барнс хмыкнул и сразу протянул ей туфли, которые она оставила накануне. — Ты в порядке? — спросил он, нахмурив брови, когда заметил, что её глаза слегка покраснели, а плечи напряжены. — Всё замечательно, — слишком резко бросила она, хватаясь за туфли. Но Баки их не отпустил. Она подняла взгляд, растерянно и, возможно, чуть раздражённо, встретившись с его глазами. Там, в этих стальных, казалось бы, бесчувственных глазах, была та самая глубина, которая каждый раз заставляла её чувствовать себя разоблачённой. — Что случилось? — спросил он тихо, почти шёпотом, не отводя взгляда. — Тебе разве не всё равно? — вырвалось у неё. Голос был на грани. Она даже сама не знала, зачем сказала это. Проверяла его? Искала слабость? Ответ? Его взгляд на мгновение скользнул вниз, задержавшись на её губах. Затем снова поднялся к её глазам. Теперь в них было что-то другое. Тепло? Интерес? Или, возможно, что-то более глубокое. — Не всё равно, — признался он. Его голос звучал спокойно, но в нём читалось больше, чем просто слова. Эмма вдруг поняла, как близко они стоят. Её дыхание слегка участилось, и она почувствовала, как в воздухе между ними нарастает напряжение, словно натянутая струна, готовая лопнуть в любую секунду. — Я пойду, — прошептала она, сама не понимая, почему её взгляд снова упал на его губы. — До завтра, — так же тихо ответил он, отпуская туфли. Её пальцы дрогнули, словно не хотели разрывать эту связь. Она не оглянулась, выходя из квартиры, но ощущение его взгляда на своей спине осталось с ней, словно невидимый след, который она ещё долго не сможет стереть. Эмма вышла из подъезда, и холодный ночной воздух сразу же окутал её. Туфли в руках казались неожиданно тяжёлыми, словно они не были просто вещью, а символом её неразрешённых чувств. Она остановилась у входа, глубоко вздохнула и попыталась прогнать из головы выражение его глаз. «Не всё равно». Его слова звучали у неё в голове, словно эхо. Почему он сказал это именно сейчас? Почему с такой уверенностью? Она знала Баки давно, знала его замкнутость, его склонность скрывать свои эмоции за лёгкой иронией. Но сегодня всё было иначе. Сегодня он был искренним. И это пугало её больше всего. Она тряхнула головой, будто хотела выбросить все мысли наружу. В этот момент телефон в её кармане завибрировал. Эмма достала его и увидела сообщение от Стива: «Прости что нагрубил» Её пальцы зависли над экраном. Почему это сообщение вызвало у неё ощущение тепла? Стив всегда был заботливым, но сейчас она чувствовала в его словах что-то большее. Как будто он тоже чувствовал, что она стоит на перепутье. — Чёрт, — прошептала она себе под нос, чувствуя, как раздражение нарастает. Эмма убрала телефон, не отвечая, и пошла вдоль улицы. Город был почти пустым, лишь редкие прохожие и шум машин на отдалённых улицах нарушали тишину. Она шла быстро, стараясь сбежать от собственных мыслей. Но стоило ей свернуть на тихий переулок, как ноги сами собой остановились. Она прикрыла глаза и прислонилась к холодной кирпичной стене. Внутри всё кричало. Эти двое — Джеймс и Стив — стали для неё чем-то большим, чем просто друзьями. Но что ей делать дальше? «Стив всегда рядом, он понимает меня. Но Баки…» Она невольно вспомнила, как его взгляд скользнул по её губам. Это было больше, чем просто дружеское участие. Это было желание, тщательно сдерживаемое, но всё же ярко ощутимое. Телефон завибрировал снова. На этот раз Эмма не стала медлить. Она достала его, ожидая увидеть имя Стива но экран показал другое. Это был Джеймс. Сообщение короткое: «Если тебе что-то нужно — просто скажи.» Эмма долго смотрела на экран. Его слова, его взгляд, его прикосновения — всё это словно замкнуло её в одном моменте, из которого она не знала, как выбраться. «Просто скажи». Но что? Она не знала, чего хочет. Или знала, но боялась признаться себе?

***

На следующий день Эмма отправилась на работу, стараясь не думать о событиях прошлой ночи. Она привыкла прятать свои чувства за профессионализмом, но после взгляда Джеймса и слов Стива это стало куда сложнее. В коридорах штаба царила привычная деловая суета. Роджерса и Романофф отправили на задание в Европу, а её с Барнсом — в Вашингтон. Задание казалось простым на первый взгляд: проникнуть на приём у местного миллионера и выкрасть флешку с секретными данными. Но Эмма знала, что простота часто обманчива. Они прибыли в Вашингтон ближе к вечеру и заселились в отель. Каждый занял отдельный номер, но Эмма не могла не заметить, как взгляд Баки задержался на её лице, когда он передавал ей ключ-карту. В её номере царила приятная тишина. Эмма достала из чемодана вечернее платье и повесила его на вешалку, чтобы разгладить складки. Её мысли всё ещё были заняты предстоящей операцией, когда в дверь раздался стук. Баки вошёл без приглашения, как будто это было его собственное пространство, и сел в мягкое кресло у окна. — Какой у нас план? — спросил он, устроившись поудобнее. Его тон был расслабленным, но в глазах читалась сосредоточенность. — Мы пойдём на вечеринку под прикрытием, дождёмся, пока объект начнёт толкать речь, а затем проберёмся в его кабинет и заберём флешку, — ответила Эмма, обдумывая детали. Она прошла к шкафу и снова проверила платье. Тёмно-синий атласный наряд идеально подходил для светского мероприятия. — И кто же мы? — продолжил Баки, наблюдая за её действиями. Эмма бросила на него быстрый взгляд. Взгляд, в котором смешались раздражение и лёгкая ирония. — Молодожёны, — произнесла она, повесив платье. Баки приподнял бровь, словно хотел задать ещё пару вопросов, но промолчал. Эмма почувствовала на себе его взгляд и сделала вид, что занята чем-то важным. — Чего ты здесь сидишь? Иди собирайся, — наконец сказала она, стараясь не выдавать лёгкое напряжение, которое поселилось в комнате. Мужчина поднялся, но не сразу ушёл. Он задержался на пороге, будто хотел что-то сказать. — Встречаемся через час, — коротко бросил он, затем повернулся и закрыл за собой дверь. Оставшись одна, Эмма выдохнула. Ей нужно было сосредоточиться на задании, а не на том, как его голос всё ещё звучит в её ушах. Она подошла к зеркалу и долго смотрела на своё отражение. «Просто работа, ничего больше», — напомнила она себе, но даже собственные мысли звучали неубедительно. В назначенное время Эмма и Джеймс покинули отель, растворяясь в вечернем свете большого города. Она была в длинном, элегантном платье цвета ночного неба, которое обтягивало фигуру, подчеркивая каждый изгиб. Глубокое, но изысканное декольте придавало образу утонченность. Барнс выглядел безукоризненно в темно-синем костюме с идеально завязанным галстуком. Его взгляд скользнул по Эмме, и он едва заметно улыбнулся, прежде чем они молча направились к указанному адресу. Входя в здание, они словно окунулись в другой мир. Звуки джаза и сотен голосов сливались в единую какофонию, которая, несмотря на хаотичность, казалась тщательно срежиссированной. Воздух был насыщен ароматом дорогих духов, смешивающимся с лёгким привкусом алкоголя. Золотистые люстры сияли, как маленькие солнца, отражаясь в бокалах шампанского и создавая магическую игру света на стенах. Танцевальные огоньки, словно блуждающие огни, добавляли таинственности. Эмма и Джеймс уверенно шагали в этом океане роскоши, не привлекая лишнего внимания. Они были как тени, легко растворяющиеся в ярком калейдоскопе вечера. Их взгляды периодически пересекались — короткие, но насыщенные молчаливым пониманием. Эмма, наклонившись к Джеймсу, почти шёпотом произнесла, едва касаясь губами его уха: — Второй этаж, вторая дверь слева. Действуем быстро. Её голос был мягким, но в нём чувствовалась стальная уверенность. Джеймс кивнул, чувствуя лёгкое прикосновение её рук к своим плечам. На мгновение его сердце будто сбилось с ритма, но он тут же вернулся в рабочее состояние. Поднявшись по лестнице, они достигли нужного этажа. Эмма остановилась перед дверью, её пальцы ловко извлекли тонкую отмычку. Несколько секунд — и замок сдался. Дверь тихо скрипнула, открывая перед ними кабинет, утопающий в полумраке. Мебель была старой, заваленной бумагами и ненужным хламом. — Проверяй стол, я осмотрю стены, — коротко распорядилась Эмма. Джеймс молча кивнул, начиная рыться в ящиках стола. Его пальцы быстро перебирали документы, но ничего ценного он не находил. В это время Эмма приблизилась к картине на стене — портрету неизвестного мужчины. Проведя пальцами по её раме, она почувствовала лёгкое движение. Картина чуть приподнялась, и из-за неё выпал маленький коричневый конверт. — Есть, — сдержанно сообщила она, разрывая конверт. Внутри оказалась флешка, на вид самая обычная, но её значение было бесценным. Передавая находку Джеймсу, она вдруг замерла, уловив еле слышный звук шагов. Взгляды напарников встретились, словно электрический разряд пробежал между ними. — Мы не одни, — прошептала Эмма, её голос стал тихим, как шелест листвы. Джеймс медленно выпрямился, его рука инстинктивно потянулась к внутреннему карману пиджака. Шаги становились всё громче. Они знали, что времени почти не осталось. Внезапно тишину комнаты нарушил скрип двери. Медленный, скребущий звук заставил их обоих замереть. Эмма бросила быстрый взгляд на Джеймса, и её сердце пропустило удар. Они не успели спрятаться. Решение пришло мгновенно. Эмма резко хватает Джеймса за галстук, притягивая его к себе. Их лица разделяют считаные миллиметры, и на миг она видит в его глазах нечто большее, чем просто понимание. Чувствуя тепло его дыхания, она закрывает глаза и смело прижимает губы к его губам. Поцелуй был внезапным, почти отчаянным, но в этом моменте слились адреналин, страх и что-то невыразимо личное. Эмма чувствовала, как его рука, сначала растерянная, ложится ей на талию, притягивая ближе. Время словно остановилось, оставляя их в этом электризующем мгновении. Дверь медленно открылась, и свет фонарика залил комнату. — Что здесь происходит? — раздался низкий голос охранника. Эмма медленно отстранилась, сделав вид, что ничего вокруг неё не существует, кроме Джеймса. Она чуть улыбнулась, касаясь его лица. — Мы… мы просто заблудились, — произнесла она, её голос звучал тихо, но с едва уловимой дрожью. Охранник, высокий мужчина с хмурым взглядом и резкими чертами лица, окинул их взглядом. Свет фонарика остановился на Эмме, её платье поблескивало в свете, подчеркивая её элегантность. Затем его взгляд переместился на Джеймса, чьи руки всё ещё лежали на её талии. — Здесь не место для уединения, — грубо сказал охранник, хотя в его голосе проскользнула неловкость. — Простите нас, — мягко сказала Эмма, одарив его самой обезоруживающей улыбкой, какую могла. — Мы уже уходим. Охранник хмуро кивнул, но, казалось, решил не углубляться в детали. — Постарайтесь больше не заходить сюда. Это не игровая зона, — добавил он, отходя в сторону и жестом указывая на дверь. Джеймс, сдерживая внутренний смех, взял Эмму за руку, и они молча покинули кабинет. На улице прохладный ветер остудил их разгорячённые лица. Эмма резко остановилась, развернулась к Джеймсу и вздохнула: — Это провал. Мы оставили свидетеля! Джеймс нахмурился, но затем усмехнулся: — Мы ушли с флешкой и без драки. Это успех, а не провал. Эмма закатила глаза, поправляя волосы. — Нас видели! Как минимум он запомнил нас. Джеймс пожал плечами. — Я бы мог его вырубить, но ты решила пойти… ну, другим путём. — О да, чудесный план, — сказала она с сарказмом. — Ну, если бы ты не полезла целоваться… — Если бы я этого не сделала, пришлось бы искать другое оправдание, — она раздражённо махнула рукой, но на её лице всё же мелькнула улыбка. — Документы у нас. Это главное, — подытожил он, встав напротив неё и скрестив руки на груди. Эмма тяжело выдохнула. — Знаешь, Джеймс, ты иногда совершенно невыносим. — И ты всё равно меня целуешь, — хмыкнул он, отворачиваясь и направляясь вперед по улице.