Лепестки Красного Лотоса

Минг-Хуа с детства любила забираться на возвышенности, будь то крыша жилого дома, ледник или наблюдательная башня. Благодаря водным «протезам» она могла вскарабкиваться наверх и ловко передвигаться с места на место так же, как это делали маги металла с помощью тросов, однако, в отличие от них, её перемещения были быстрее и манёвреннее. Сейчас Минг-Хуа удобно расположилась между толстыми ветвями дерева, прислонившись спиной к шершавой коре ствола, в то время как Захир, Пи’Ли и Газан изучали карту местности, сидя внизу. Их компания высадилась на незнакомом острове архипелага Страны Огня всего меньше получаса назад, преодолев большую часть пути на пароме, и теперь им предстояло решить, где устроиться на ночлег. Зачастую Захир сам определял новый пункт назначения, как главный навигатор команды, но сегодня ребята выбирали расположение будущего лагеря вместе. В то время, как друзья предлагали всевозможные варианты, споря, смеясь, обмениваясь аргументами и порой отвлекаясь на летевший в небе дирижабль, Минг-Хуа не спешила участвовать в обсуждении: прежде всего её интересовало наличие тени и источника чистой воды, а остальное не слишком-то волновало. Однако имелась ещё одна причина, по которой Минг-Хуа предпочитала отмалчиваться — Газан. Точнее, его нелепое поведение по отношению к ней. Как бы сильно ни хотелось это оспорить, но недавний случай с идиотским «комплиментом» на рынке вывел Минг-Хуа из себя. Она не была обделена самоиронией, поэтому спокойно относилась к подначкам и шутливым дружеским перепалкам, даже более того — сама охотно их начинала, однако первой её реакцией на сравнение с карликовой пумой стало желание превратить Газана в обледеневшую глыбу и отправить в свободное плаванье по бушующей горной реке. Только скопление множества людей и дотошные поучения Захира по поводу конспирации удержали Минг-Хуа от немедленного совершения акта мести. После того, как команда вернулась с покупками во временное пристанище, девушки тихо исчезли в палатке Пи’Ли. Успокаивающим полушёпотом подруга честно пыталась донести Минг-Хуа, что Газан всего лишь сморозил глупость и не преследовал цели обидеть её, однако та не собиралась прощать его быстро. «Это не по-дружески!» — рыкнула тогда Минг-Хуа, сердито всплеснув водяными хлыстами, на что Пи’Ли с тяжким вздохом закатила глаза. Отчего-то задетая гордость девушки кипела сильнее, чем она была готова признать. Тем не менее Минг-Хуа решила действовать вопреки привычной ей тактике активного нападения и взамен заняла неприступную оборону молчания. Новый способ «ведения боя» сработал вполне успешно — вначале Газан бродил по лагерю с удручённым видом, затем прятался в глубинах палатки, а потом и вовсе сбежал в лес, как испуганный медведь-утконос. Однако триумф Минг-Хуа не продлился долго, к тому же совсем не принёс удовольствия: Газан тоже практически перестал с ней разговаривать, ограничиваясь сухими редкими фразами и нечитаемыми взглядами исподтишка. Даже про улыбки свои позабыл, что было совсем на него не похоже. Захир в возникшую размолвку не встревал и Пи’Ли призывал не вмешиваться. Так, жгучий гнев Минг-Хуа через пару дней превратился в глухую досаду, а чуть позже — в затаённое сожаление. — Так что мы решим? — Пи’Ли хлопнула в ладоши, мгновенно вырвав девушку из оцепенения. — Давайте всё-таки остановимся тут, — Газан ткнул пальцем в точку на карте. — Вроде неплохое местечко, есть и деревья, и скалы, и водопад. От последнего слова у Минг-Хуа в груди радостно ёкнуло сердце: в водопаде можно плавать, нырять, тренироваться, устроить прыжки с высоты… — Я согласна с Газаном, — громко припечатала Минг-Хуа, посмотрев на него сверху вниз. Каре-зелёные глаза сначала уставились на неё удивлённо, однако затем в них отразилось что-то среднее между облегчением и благодарностью. — Я тоже «за», — Пи’Ли светло улыбнулась. — Тогда решено, — подытожил Захир, кивнув. — Перекусим и выдвигаемся.

***

Минг-Хуа мчалась на шум водопада, будто только что покинула пустыню Ши Вонг после долгих скитаний. Ребята бежали за ней, но не жаловались: желание поскорее искупаться и устроить привал было единодушным. Вскоре тропический лес впереди них поредел, открывая путь к долине, опоясанной скалистым полукругом с буйно растущей зеленью. В её центре заманчиво сверкала озёрная гладь, в которую впадал водопад — небольшой, в меру спокойный, с единым плотным потоком без каскадов и разветвлений. Минг-Хуа не сдержала улыбки при виде этой картины: ей вспомнились легенды и сказки, которые рассказывал ей в детстве отец по возвращении домой после очередной экспедиции. Маленькая Минг-Хуа слушала, затаив дыхание, о чудесных уголках мира и искренне мечтала о том, чтобы увидеть их своими глазами. Кто же знал, что её наивное желание сбудется при весьма рискованных обстоятельствах. — Ну что, давайте разобьём лагерь, — бодро скомандовал Захир, явно довольный выбором места. — Может, сначала искупаемся? — предложил Газан, покосившись в сторону Минг-Хуа. — Я думаю, нам стоит… Она даже не соизволила дослушать ответную реплику друга и с бойким кличем рванула навстречу своей стихии. Чувство искрящегося, неподдельного восторга сразу поглотило её прямо как в тот день, когда Минг-Хуа впервые проявила предрасположенность к магии. Ощущать мощь воды, её изменчивость, плавность, текучесть, её силу и живость было так же естественно, как дышать. Вода обволакивала, подхватывала, погружала и растворяла. А ещё затопляла, крушила и, превращаясь в лёд, резала не хуже металла. Невысказанная обида словно схлынула с Минг-Хуа, уносясь бурными потоками прочь и испаряясь на сияющем солнце. Она с усмешкой взглянула на слегка оторопевшие лица друзей и решила раззадорить их: — Эй, прячьте свои драгоценные задницы! Сейчас я покажу вам драконов! — выкрикнула девушка и преобразовала водные щупальца в две высокие извивающиеся фигуры древних животных. Клыкастые морды внушительного размера медленно повернулись в сторону Пи’Ли и Захира, а затем устремились к ним, будто бы собирались их проглотить. Ребята наконец-то побросали рюкзаки на траву и включились в «игру»: Пи’Ли отражала атаки, стараясь ослабить драконов залпами пламени, а Захир схватил свой боевой посох и стал пробираться к Минг-Хуа с целью устроить ловушку. Несмотря на то, что парень не владел магией, он был хитрым, ловким, а также всегда оценивал обстановку и будущие действия соперника, чтобы впоследствии обернуть их себе на пользу. Газан тоже не остался в стороне от тренировочного боя — создавал то каменные колонны, то трещины, норовя сбить зачинщицу с ног. Исходом импровизированного поединка стало то, что, все его участники в той или иной степени вымокли, но были рады как следует размяться после долгой дороги. Напоследок Минг-Хуа взобралась на вершину водопада и, сгруппировавшись, лихо спрыгнула в озеро. Последовавшая за этим огромная ударная волна взметнулась ввысь и, падая, грозила окатить с головы до ног ещё не отдышавшихся ребят. Захир не успевал уклониться, так как спасал от воды свою бесценную сумку с книгами, но Газан и Пи’Ли вовремя заслонили его стенами земли и огня. Когда все стихии затихли, в долине послышался громкий, разноголосый, заразительный смех.

***

Спустя некоторое время необходимые вещи были разложены, палатки поставлены. Солнечный диск неспешно катился по небосклону, окрашивая невесомые облака в жёлтые, оранжевые, розовые оттенки. Вольный ветер приносил сладкие ароматы цветов и солёный вкус моря. Близилось время ужина, и Пи’Ли вместе с Захиром подозрительно резво слиняли в сторону диких зарослей, чтобы собрать хворост для будущего костра. В этот момент Минг-Хуа осознала, что она впервые за последние несколько дней осталась с Газаном наедине. Минг-Хуа едва ли можно было причислять к робким девушкам: своенравность характера и исключительность мастерства в овладении магией не давали ей даже повода сомневаться в себе. Однако сейчас она ощущала незнакомую напряжённость, липким туманом повисшую в воздухе, которая, в свою очередь, порождала неловкость внутри. Девушке не терпелось прогнать это странное чувство, поэтому она решила отвлечься на что-то привычное, простое, понятное. Минг-Хуа вдруг подумала о своих волосах: после весёлой тренировки на озере и множества прыжков с высоты те превратились в неряшливое, спутанное нечто, которое она до сих пор не потрудилась привести в порядок. Взяв из рюкзака деревянный гребень и новые палочки для волос, Минг-Хуа быстрым шагом отправилась к берегу. В сторону всё ещё помалкивающего Газана она старалась не смотреть. За время путешествий Минг-Хуа постепенно научилась управляться с волосами сама, ведь дома ей в этом всегда помогала бабушка. Поначалу Минг-Хуа дико возмущало то, что ей не доверяют столь пустяковое дело, пока однажды дедушка не шепнул ей, что бабушке просто приятно заботиться о единственной внучке, пусть даже в такой мелочи. Поэтому, когда уже Пи’Ли вызывалась «поколдовать» над причёской подруги, Минг-Хуа не противилась. Она и сейчас бы с радостью позволила Пи’Ли расчесать безобразие на её голове, но та в данную минуту наверняка вовсю миндальничала с Захиром. Устроившись на одном из нагретых за день камней, Минг-Хуа стала аккуратно распутывать волосы и прислушиваться к умиротворяющему плеску водопада. Медитативно разбирая прядь за прядью, стараясь не думать ни о чём и ни о ком, она не сразу услышала шаги позади неё. — Тебе помочь? — спросил Газан, остановившись неподалёку, словно не решаясь подойти ближе. Минг-Хуа в ответ смерила его испытующим взглядом исподлобья, оценивая вероятность подвоха или подколки. Когда ни того, ни другого не случилось, она без слов протянула парню свой гребень. «Решил извиниться?» — подумалось ей. Газан улыбнулся краешком губ и занял соседний камень за спиной Минг-Хуа. Та невольно села ровнее, выпрямив спину. На несколько долгих мгновений на берегу вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом воды и криком вороньего орла вдалеке. Между тем, мысли девушки утратили спокойное течение, вспенившись и нахлёстываясь друг на друга. С одной стороны, принять помощь от Газана, по мнению Минг-Хуа, было равносильно принятию помощи от Пи’Ли, с другой стороны, выражение этой самой помощи и реакции на неё различались. С Пи’Ли создание причёски проходило легко и непринуждённо: Минг-Хуа просто прикрывала глаза и полностью доверялась подруге. Сейчас же она сидела, как на пустынных колючках, не в силах расслабиться и вытянуть ноги. Прикосновения Газана не были ни грубыми, ни болезненными, наоборот — бережными и мягкими. Он медленно расчёсывал волосы девушки, старательно водя по ним гребнем, приглаживая рукой или пропуская гладкую прядь между пальцев. Иногда Газан случайно касался её уха, и она невольно задерживала дыхание, словно с головой погружалась под воду. Вскоре ей сделалось одновременно и душно, и зябко. Конечно можно было бы списать всё на чрезмерно острую еду на пароме, но разве по этой причине по шее Минг-Хуа нервно скакали мурашки? «Я чего-то не понимаю или… это уже не по-дружески?» — промелькнуло в её сознании. Минг-Хуа уже захотелось плеснуть себе в лицо водой, чтобы смыть с него глупые непрошеные эмоции, как именно в эту секунду Газан обратился к ней: — У тебя красивые волосы. В его до странности тихом голосе не скользила насмешка, тем не менее Минг-Хуа огрызнулась: — Прямо как шерсть карликовой пумы, да? За спиной девушки послышался шумный вздох. — Знаю, ты сердишься на меня, — произнёс парень в её затылок. — Согласен, моя фраза звучала, как полный отстой, но я не хотел обидеть тебя, Минг-Хуа. Просто… — «Просто» что? — перебила она, повернувшись к Газану вполоборота. — Не смог вовремя найти нужных слов, — ответил тот, обезоруживающе улыбнувшись. Минг-Хуа скептически хмыкнула, проворно выхватив гребень из его рук. — Хочешь сказать, у тебя с этим трудности? — ехидно подметила она, закинув ногу на ногу. — Ты скорее из тех, кто слишком часто сыплет словами. Иной раз тебя сложно заткнуть. — Эй, я не так уж много болтаю, — Газан скрестил руки на груди, нарочито надувшись. — Ну-ну, не удивлюсь, если ты даже во сне разговариваешь, — фыркнула Минг-Хуа и продолжила, кривляясь: — «Я лучший маг лавы», бла-бла-бла. «Татуировки сделают меня непобедимым», бла-бла-бла. Газан покачал головой, от души рассмеявшись. Вскоре его плечи перестали трястись, а сам он на какое-то время затих, вероятно, любуясь красочным небом и расстилавшейся под ним долиной. Минг-Хуа невольно последовала его примеру и тоже стала осматриваться вокруг. Когда Газан перевёл взгляд на бегущую воду, его улыбка утратила прежнюю лёгкость. — Знаешь, ты больше похожа на водопад, — проговорил он неожиданно серьёзно, возвращая своё внимание Минг-Хуа. В каре-зелёных радужках искоркой блеснул луч закатного солнца. — На бурный, непрерывный поток, что несёт стремительную смерть и в то же время, — смуглое лицо Газана слегка покраснело, — ласково шлифует камни. Он опять замолчал, сидя почти неподвижно, словно замерев в ожидании порицания. Минг-Хуа внутренне подобралась, стараясь вести себя невозмутимо и сдержанно, однако, когда предательское тепло коснулось её щёк, она поспешно встала, отвернулась и принялась собирать волосы в пучок. Манипуляции водяными щупальцами выходили до ужаса неуклюжими, но девушка делала вид, что у неё всё под контролем. Наконец закрепив пучок с помощью палочек, Минг-Хуа мазнула взглядом по лицу Газана и, чуть вскинув подбородок, негромко произнесла: — Спасибо за помощь, — ей очень хотелось рвануть с места, чтобы как можно скорее очутиться в своей палатке, однако, поборов приступ смущения, она заставила себя поднять на парня глаза. — Я больше не злюсь на тебя. И… к твоему сведению, водопад движется благодаря выступам горных пород. Без них он будет просто рекой. При виде откровенно вытянувшейся физиономии Газана, чей румянец по цвету уже напоминал флаг Народа Огня, Минг-Хуа стоило немалых усилий спокойно развернуться и направиться в сторону лагеря. Только рухнув на свой спальник, она принялась судорожно колотить пятками по земле и вертеться из стороны в сторону, будто её укусила змея. «Это не по-дружески», — осознание в голове Минг-Хуа прозвучало как гонг.