Лепестки Красного Лотоса

Газану нравилось путешествовать по территории Народа Огня: буйство природных красок, тропический влажный климат, действующие вулканы, городские развлечения и ни единого напоминания о стране, которую он покинул. Газан мог биться об заклад, что хлипкая лачуга за стеной Ба Синг Се, в которой он родился и вырос, уже наверняка поросла сорняком или стала логовом для диких зверей. О том, чтобы сестрица попыталась спасти развалюху, что когда-то считалась их домом, не могло быть и речи. «Кин скорее отрежет свои драгоценные волосы, чем решится на это», — мысленно хмыкнул Газан. Он размял загрубевшие от магии пальцы и усмехнулся. Лучше занять руки увесистыми камнями, чем голову — нелёгкими мыслями. Благо на Угольном острове, на который Газан прибыл вчера вечером вместе с друзьями, было раздолье не только для пляжного отдыха, но и для тренировок. Закончив с очередным преобразованием земли в сгусток лавы, Газан без труда отыскал на крошечном пляже макушку Минг-Хуа, украшенную объёмным пучком, и широко улыбнулся. Девушка, в жилах которой плавился полярный лёд вместо крови, буквально изнывала от жары, но так и не согласилась облачиться в купальник. И пока Пи’Ли свободно демонстрировала свои оголённые ноги на радость Захиру, Минг-Хуа в тонком, но длинном серо-голубом платье сердито восседала под зонтиком у самой кромки океана и создавала из воды различные фигуры и формы. Газан не переставал удивляться мастерству Минг-Хуа. Несмотря на свои физические особенности и миниатюрное телосложение, она была сильнее, быстрее, ловчее многих атлетичных и крепких мужчин. Превосходный контроль и искусное управление магией делали её очень опасной и коварной противницей. При первой встрече, когда Минг-Хуа только присоединилась к маленькой банде под началом Захира, Газан и сам поначалу недооценил девушку. Однако, когда та в считанные секунды размазала его по земле, как капустного червяка, Газан с приятным удивлением понял, что ошибался. От воспоминаний о славных и беззаботных временах Газана отвлекли незнакомцы — двое темноволосых парней в небольшой лодчонке, покачиваясь, приближались к пепельно-серому берегу. Пи’Ли специально выбрала для их компании тихий, пустынный пляж, подальше от курортных домиков и городка, поэтому появление чужаков было вдвойне необычно и подозрительно. Не теряя ни секунды, Газан стремительно направился в сторону Минг-Хуа. Захир и Пи’Ли уже прекратили влюблённое воркование и тоже спешили к подруге. Пи’Ли не сводила прищуренных глаз с незнакомцев и явно готовилась атаковать их при малейших признаках нападения. Газан отметил, что плывущие к пляжу парни выглядели потрёпанно и небогато: возможно являлись такими же странниками, как и он, а возможно — пиратами. Минг-Хуа взмахнула водяным щупальцем и надёжно сковала льдом лодку. Незнакомцы тут же всполошились и замахали руками. — Эй, стойте-стойте! Не трогайте нас, мы не причиним вам вреда! — выкрикнул один из них. — Что вам здесь нужно? — грозно спросила Пи’Ли. — Этот пляж уже занят! — Но если хотите за него побороться, я с радостью начну причинять вред вам, — в азартном предвкушении пообещала Минг-Хуа, и лёд сильнее приподнял деревянное судно. — Не торопись, Минг-Хуа, давай сначала выслушаем этих людей, — спокойно произнёс Захир и повернулся к чужакам. — Кто вы такие и с какой целью приплыли сюда? — Меня зовут Шен, а это мой брат — Шуи, — поспешно сообщил всё тот же незнакомец, держась за борт лодки. — Мы простые рыбаки и вовсе не собираемся с вами драться! — Рыбаки? — скептично переспросил Газан, наклонив голову. В ответ тот, что назвался Шеном, продемонстрировал рыболовную сеть, а Шуи — весьма скудный улов. — Насколько я помню, рыбаки редко заплывают сюда, — с подозрением протянула Пи’Ли. — Обычно их можно встретить в противоположной стороне от причала. — Так было раньше… Теперь там обитают слишком «крупные рыбы», — проворчал Шуи. — Они нам не по зубам. — Один из местных богатеев организовал там закрытый, охраняемый пляж для таких же важных особ, как и он, — охотно пояснил Шен. — Простым горожанам теперь туда путь заказан, вот и приходится искать новые местечки для ловли. Делать нечего, домой-то нам с пустыми руками нельзя: часть улова идёт на продажу, а остальное — накормить маму и стариков, да самим не опухнуть от голода. Чем дольше Газан слушал рыбацкую исповедь, тем сильнее он хмурился, поскольку не понаслышке знал, каково это: перебиваться остатками несвежего ужина, хвататься за любую работу и выкручиваться узлом, чтобы выжить. Добросовестность, порядочность, честность, привитые покойными матерью и отцом с детских лет, отходили при этом на задний план... Газан перевёл взгляд на лучшего друга. Густые брови Захира угрюмо сошлись на переносице: вероятно, он думал примерно о том же. — Минг-Хуа, — обратился Газан к застывшей рядом с ним девушке, положив ей ладонь на плечо. Та в миг ощетинилась и разве что не зашипела, как кошка, вызвав у него полуулыбку. — Может поможешь беднягам пополнить улов? — Пожалуйста, Минг-Хуа, — присоединился к его просьбе Захир. Та одарила обоих друзей немигающим взглядом, далее небрежно освободила лодку от льда, к величайшему облегчению братьев, после чего вошла в воду и с помощью магии заскользила по поверхности вдаль от берега. Затем, остановившись, Минг-Хуа выполнила знакомый Газану приём «Осьминог» и на какое-то время застыла. Водяные кнуты послушно извивались вокруг неё, вызывая на веснушчатых лицах Шена и Шуи одновременно и страх, и восторженный трепет. — Вы все владеете магией, да? — еле слышно прошептал Шен. От Газана не укрылось, как Захир чуть сжал челюсти. — Вроде того, — хмыкнув, ответил он. Тем временем кнуты Минг-Хуа заострились, ледяные концы резко и точно вонзились под воду и поднялись на поверхность уже с нанизанными на них рыбами. Газан не смог сдержать смеха, глядя, как братья синхронно разинули рты. В то же время нелепая, странная гордость приятно согрела его изнутри.

***

В качестве благодарности Шен и Шуи предложили ребятам разделить с их семьёй скромный, нехитрый, но без сомнения вкусный ужин. Отказаться от столь радушного приглашения было бы всё равно что жестоко обидеть, поэтому Газан и его друзья переоделись, наспех собрали палатки, мешки, сумки с пожитками и приготовились двинуться в путь. Когда по устоявшейся негласной традиции парень взвалил на плечо рюкзак Минг-Хуа, та пробормотала краткое, но искреннее: «Спасибо» и даже чуть улыбнулась краешком губ. Газану тогда на секунду почудилось, что вместо рюкзаков за его спиной вдруг расправились крылья. «Что за глупости», — фыркнул он про себя. — В такой крохотной лодке мы все не уместимся, — рассудил Захир, почесав пробивавшуюся щетину на подбородке. — Нам нужно ещё одно судно. — У меня есть идея! — хлопнула в ладоши Пи’Ли, а затем что-то горячо зашептала Захиру на ухо. Тот скорчил подозрительную мину, будто изо всех сил старался не прыснуть от смеха, после чего подозвал к себе Минг-Хуа, и они принялись тихо переговариваться уже втроём. Топтавшийся неподалёку Шен очевидно сгорал от любопытства, но не решался подслушать. Шуи, напротив, с самым равнодушным видом подготавливал лодку к отплытию. — Эй, а меня в ваши планы посвятить не хотите? — возмутился Газан, скрестив руки. — Это сюрприз, — лукаво подмигнула ему Пи’Ли. Довольно скоро плутоватую улыбку на её лице сменила серьёзность: Пи’Ли начала что-то сосредоточенно высматривать в густой зелени за спиной Газана. Он предпринял попытку расколоть Захира или Минг-Хуа, но те будто одновременно окаменели и не выдавали каких-либо эмоций. Шен и Шуи, застывшие с вёслами на изготовку, тоже пребывали в недоумении. В следующую секунду Газан и братья-рыбаки вздрогнули от звуков взрыва — Пи’Ли с помощью магии подбила толстый ствол иссохшего дерева. — Ну, чего стоим, мальчики? — весело крикнула она, уперев руки в бока. — Подтащите наш будущий корабль поближе к воде! — Мы поплывём на этом?! — голос Газана от ошеломления взлетел ввысь на несколько тонов разом. — Это и есть твой сюрприз?! Захир, ты правда согласен на это? — он напустился на друга. — Успокойся, человек-вулкан, — вклинилась Минг-Хуа и легонько шлёпнула Газана водой по плечу. — Вам даже не придётся грести — управлять «кораблём» буду я, а тебе, Пи’Ли и Захиру остаётся только наслаждаться морской прогулкой. — И держаться покрепче, — воодушевлённо подхватила Пи’Ли. — Это бревно треснет и расползётся на щепки прямо под нами, — резонно заметил Газан. — Нет, если я добавлю ему слои льда для надёжности, — парировала Минг-Хуа. — Будь уверен, мы не позволим упасть тебе в воду, — в свою очередь пообещал Захир с ноткой иронии, а после добавил чуть слышно: — Ты ведь не хочешь, чтобы Минг-Хуа до конца твоих дней дразнила тебя слабаком? У Газана кулаки зачесались от желания отвесить приятелю тумака, и вместе с тем он понимал, что Захир был, как всегда, прав. — Хватит там лить воду в уши, пора отчаливать! — поторопил ребят Шен. — Ладно, поплыли, — кисло отозвался Газан без особого энтузиазма.

***

Старый рыбацкий дом, построенный у воды ещё далёкими предками братьев, встретил гостей запахом мокрого дерева, соли и водорослей; недавно перестланной соломенной крышей; самодельными бусами из ракушек и мелких камешков; снастями и сетями, а также добросердечными причитаниями пожилых. Не отличавшаяся богатым убранством, но тем не менее чистая и уютная обстановка жилища всколыхнули в душе Газана запрятанные, укрытые пылью времени воспоминания, однако он в который раз предпочёл отмахнуться от них. Пока Шен и Шуи представляли родне своих новых знакомых, Газан понаблюдал за различиями в чрезвычайно похожих, на первый взгляд, братьях: Шен много болтал, шутил и смеялся, сверкая щербатой улыбкой, в то время как Шуи был более тих и серьёзен, лишь изредка фыркал, приподнимая кустистые брови. Далее Шен описывал события дня артистично и в красках, превращая свой монолог в представление, как настоящий бродячий артист, тогда как Шуи активно возился с уловом и ограничился парочкой комментариев. У него явно не был подвешен язык, как у брата, зато взгляд обладал не меньшим «красноречием» и выразительностью. Газан понял это по тому, как Шуи посматривал на Минг-Хуа. Во внимательном, заинтригованном выражении глаз немногословного юноши Газан без труда прочитал живой интерес, который ему не пришёлся по нраву. Мать Шена и Шуи — Джия — оказалась обыкновенной деревенской женщиной: невысокой, подвижной, круглолицей, с загорелой кожей и громким голосом. Поверх её простого серо-коричневого платья с запахом был повязан выцветший от стирок передник, а каштановые с проседью волосы, вьющиеся от влажности, были почти полностью убраны под розоватый платок. Вместе с тем натруженные руки Джии, с мозолями, ссадинами и морщинами, виртуозно расставляли посуду, ловко чистили рыбу, резали овощи на ровные кубики и излучали столько тепла, что это ощущалось на расстоянии. А когда Джия улыбалась сыновьям, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони, у Газана отчего-то начинало нестерпимо чесаться в носу. Последующее приготовление пищи велось сообща: Газан и Захир вместе с Шуи жарили рыбу на открытом огне во дворе, а Минг-Хуа и Пи’Ли под чутким руководством Джии варили сытный суп из моллюсков. Шен, временно оставшийся без дела, развлекал рассказами дедушку с бабушкой и расхваливал на все лады «рыболовную» магию Минг-Хуа. Ужин проходил так же кучно и весело: с суетливыми рассказами Джии, уморительными шутками Шена, забавными байками стариков. Газану и его компании то было только на руку: несмотря на проявленные простодушие и гостеприимство новых знакомых, Захир предварительно всем напомнил о том, что их планы, цели и уровень мастерства должны оставаться в тайне. — Мы просто странствуем по миру, — важно подытожил Захир свою напутственную речь. — Да-да, не забываем об осторожности, не то нас скрутят и бросят великому Аватару под ноги, — саркастично выдала Минг-Хуа, закатив глаза. — Только я-то свои «протезы» уже засветила, Захир. И Пи’Ли подлила масла в огонь. Газан хохотнул, глядя как лицо лучшего друга уязвлённо вытянулось, — репутацию лидера-вдохновителя слегка подмочили. Позже, слушая новую историю о том, как Шен оседлал морского льва в одиночку, Газан дружелюбно посмеивался, поддерживал непринуждённую беседу, но не углублялся в подробности собственной жизни. Однако рассказы парнишки не слишком занимали Газана: его куда больше волновала сидящая рядом с ним Минг-Хуа, которая почти не притронулась к пище. «Не хочет, чтоб донимали вопросами или жалостью», — смекнул Газан. — Можем поужинать снаружи, отдельно от всех, — шёпотом предложил он ей, положив палочки. Минг-Хуа бросила на Газана рассерженный взгляд исподлобья. — Не нужно со мной нянчиться, — процедила она еле слышно. — Я не голодная. Порой Газану казалось, что с ним в команде не девушка, а упрямая антилопа-бык, заставить которую свернуть с намеченного пути было делом нелёгким. — Ночью твой урчащий желудок нас всех перебудит, если сейчас не поешь, — продолжил уговоры Газан. Минг-Хуа этот довод невозмутимо проигнорировала. — Пошли, поедим возле костра, посмотрим на красивый закат, — Газан тоже мог похвалиться врождённым упорством. — Идём же, ну? — Ладно, — не выдержала Минг-Хуа, скривив губы. — Хотя бы будешь больше жевать, а не болтать. — Спасибо за угощение! — обратился к семейству Газан уже громче и чуть склонил голову. — Мы, пожалуй, выйдем на воздух. — Конечно-конечно, молодёжи пора бы проветриться, — прошамкал старик. Джия понимающе закивала, хихикнув. Газан спешно подхватил крупные куски жаренной рыбы, миску супа, приборы, а Минг-Хуа благодарно кивнула хозяевам, после чего подала знак Пи’Ли и Захиру, чтобы те последовали за ними. Таким образом, вскоре вся четвёрка собралась возле тлеющего костра. Наступающий вечер распахнул для друзей свои невесомые, ласковые объятия: шелест стройных пальм сливался с нежным лепетом волн, на небе небрежными мазками переливались подсвеченные солнцем лёгкие облака, а среди них, в вышине, кружили над островом птицы. Было ещё светло, но вдали от рыбацкого дома уже одна за другой вспыхивали искорки — это местные маги огня зажигали уличные фонари в городке. Предстоящая ночь обещала выдаться тёплой и ясной, а значит, спокойный сон в палатках был обеспечен. Джия и Шен конечно же всячески уговаривали гостей остаться переночевать дома, однако Захир был вежлив в своём отказе, но непреклонен. Остальные поддерживали его решение, поскольку не хотели злоупотреблять гостеприимством новых знакомых и стеснять их в не самом просторном жилище. Оказавшись в овеянном вечерней прохладой дворе, Газан присел на небольшое бревно поближе к Минг-Хуа и протянул ей еду. Пи’Ли заново разожгла невысокое пламя костра, устроившись с Захиром напротив них. Минг-Хуа тем временем с плохо скрываемым облегчением сформировала водные подобия рук и принялась есть. Глядя на неё, Газан расслабленно выдохнул, считая свою миссию накормить девушку завершённой. Когда, наконец, все друзья были сыты, между ними повисло задумчивое молчание, нарушаемое лишь кваканьем белки-лягушки в зарослях неподалёку. Тёплый приём семьи Шена и Шуи несомненно оставил след в душе каждого, но никто пока не спешил поделиться возникшими чувствами. Газану было сложно выносить долгую тишину. И поскольку спать ему ещё не хотелось, он предложил: — А давайте рассказывать друг другу страшилки, как в детстве? У кого будет самая жуткая история, тот выбирает наше следующее место привала. — Не боишься обмочиться в кроватке? — оживилась Пи’Ли. — Ну уж нет, это вы готовьтесь дрожать от ужаса, — хохотнул Газан в предвкушении веселья. — Что за идиотские шуточки, — пробормотала Минг-Хуа, поднимаясь с бревна. — Лучше пойду поплаваю. — Ты никак струсила? — с вызовом улыбнулся Газан. Та замерла, одарив его испепеляющим взглядом. «Купилась», — торжествующе заключил он про себя. Минг-Хуа вновь села рядом с Газаном и, выразительно взглянув в его лицо, угрожающе прошипела: — Сейчас я расскажу тебе такую историю, что ты неделю не сможешь есть. Далее друзья принялись травить байки про духов одну за одной наигранно замогильными голосами, посмеиваясь, беззлобно подтрунивая друг над другом, и сами не заметили, как свернули с первоначальной темы в сторону более мрачных воспоминаний. — Пожалуй, у каждого из нас найдётся своя страшная «сказка», которая не является выдумкой, — невесело усмехнувшись, тихо проговорила Пи’Ли. — Вот тогда будет сложно определить победителя... — Ты снова думаешь о том чокнутом военачальнике? — нахмурившись, догадался Газан. — Иногда он мне снится, — девушка крепче сжала ладонь Захира, и он с нежностью переплёл их пальцы. — А знаете, кто ему донёс обо мне? Соседи, которым я случайно подожгла сарай? Не угадали. Рыночный торговец, чью телегу с товаром я разнесла в щепки? Ха-ха, тоже нет. Пи’Ли неотрывно смотрела на трепещущие языки пламени и словно видела что-то недоступное глазам остальных. — Меня сдал собственный дядя, — сухо процедила она. — Потому что боялся, что из-за моей тогда ещё плохо контролируемой магии его башка лопнет как переспелый арбуз. — Ты правда пыталась убить его? — вполголоса спросила Минг-Хуа. Она сидела почти вплотную к Газану, и хотя он мог разглядеть даже тени ресниц на её щеках, эмоции девушки от него были надёжно спрятаны. Пи’Ли тем временем отрицательно мотнула головой. — Я любила свою семью и старалась уберечь её от себя самой, — янтарные радужки ловили отблески огня, причудливо меняя оттенок на алый. — Родители несмотря ни на что пытались помочь, поддержать, а вот дядя так и не смог смириться с моими способностями. Видимо поэтому не придумал ничего лучше, чем спихнуть племянницу в руки военных. — Жалкое ничтожество, — выплюнул Газан с отвращением. — Мама отреклась от него, когда всё раскрылось, — тяжко выдохнула Пи’Ли. — А что с ним сейчас я не знаю и знать не хочу. Захир без лишних слов обнял Пи’Ли за плечи. Минг-Хуа закусила губу. — Предателям не место в твоей жизни, — горячо отозвался Газан. — Их нужно отсекать, раз и навсегда. — У тебя есть похожий опыт? — без тени насмешки задала вопрос Минг-Хуа. Она внимательно посмотрела на Газана снизу вверх, слегка касаясь острым коленом его бедра, и у него в горле будто бы разом разверзлась пустыня. — Может и есть, — буркнул Газан, справившись с не вовремя накатившим наваждением. — Когда живёшь со старшей сестрой, которая любит и ценит во всём мире только деньги, то поневоле научишься многому. В том числе, обрубать родственные связи. — Она что, хотела продать тебя? — участливо предположила Пи’Ли. — Хуже, — хмыкнул Газан. — Продалась сама. Газан не слишком любил вспоминать о Кин. Образ сестры он мысленно превратил в мелкое крошево из обломков деталей: длинные тёмные волосы, которые он научился ей заплетать, зелёные глаза, в которых любовь постепенно вытеснили азартность и алчность, а также руки — с длинными, тонкими пальцами, которые ловко срезали кошельки у прохожих. После смерти родителей Кин в отчаянии прибегла к воровству, чтобы выжить, и Газана побуждала к тому же. Когда он стал старше и способнее, Кин перестала непосредственно участвовать в кражах, занимаясь только их чётким планированием, а всю грязную работёнку лихо спихивала на него. Со временем Кин осознала, что её схемы срабатывают на ура, и начала метить выше. Она бредила роскошной жизнью в собственном доме в верхнем кольце Ба Синг Се и стала двигаться напролом к этой цели. Газан уже не просто крал у приезжих торговцев — он пробирался в дома влиятельных людей и с помощью приёмов магии земли уходил незамеченным и с хорошей добычей. Кин, в свою очередь, купила новый дом, одежду и украшения — рассчитывала подцепить богатенького жениха, благо к её расчётливому уму прилагалась приятная внешность. Через пару лет стараний «рыбка» всё-таки клюнула — один из бандитов, вымогавший деньги у таких же нечистых на руку торговцев взамен на покровительство и защиту от карающего взора полиции, заприметил Кин в лавочке ювелира и попался на крючок по самые жабры. Всё бы ничего, если бы в осуществившейся мечте старшей сестры Газану уже не досталось ни роли, ни места. — Эй, приём, — Минг-Хуа плеснула ему немного воды на лицо. — Ты ушёл в себя чересчур глубоко. — Так что всё-таки произошло? — пытливо спросила Пи’Ли. Захир не встревал, но тоже явно ждал продолжения истории друга. — Простите, задумался, — Газан вернул лицу прежнее, беззаботное выражение. — В общем, моя сестрица связалась с бандитом: работала на него, помогала ему проворачивать грязные делишки и незаконно обогащаться. Бросила наш дом, потому что тот хмырь посулил ей горы золота, и впоследствии вышла за него замуж. Меня тошнило от новой жизни сестры и её муженька, поэтому я сбежал. Думаю, она не слишком горевала обо мне, если вообще заметила мой уход. — Она не пыталась связаться с тобой? — настороженно задал вопрос Захир. — Нет, да и вряд ли смогла бы, — хмыкнул парень с беспечностью. — Как я и сказал, предателей нужно отсекать. Я это сделал без сожаления. Тут Газан всё же слукавил: бросая прощальный взгляд на величественную стену столицы Царства Земли, он едва не расплакался как девчонка. Всё, что осталось у него от семьи, от родных краёв — это магия. Её он и стал развивать в себе, как одержимый. — Теперь твоя история, Минг-Хуа, — перевёл направление разговора Газан на сидевшую рядом девушку и шутливо добавил. — Расскажи свою «сказку». — В другой раз, — отрезала Минг-Хуа, поднимаясь. — Я всё-таки схожу искупаться. — Подожди немного, нам нужно ещё кое-что обсудить, — неожиданно объявил Захир. Все взоры заинтригованно обратились к нему. — Ты что-то задумал? — догадался Газан. Он был давним и самым близким другом Захира, потому мог распознавать его эмоции, несмотря на их скудный запас. — История Шена и Шуи не выходит у меня из головы, — поделился Захир, прищурившись. — Их семья вынуждена существовать на грани бедности из-за того, что у некоторых ранее общих территорий Угольного острова появился владелец. Эти добрые люди накормили и приютили нас, несмотря на своё положение, и я считаю, что мы должны дать им в ответ нечто большее, чем связку рыб и словесную благодарность. — Ты предлагаешь вмешаться? — с предыханием уточнила Пи’Ли. — Да, — веско кивнул Захир. — Наша помощь послужит на благо всех жителей острова и вернёт утраченное равновесие. — Что будем делать? — нетерпеливо откликнулась Минг-Хуа. Газан невольно улыбнулся краешком губ. Когда чёрные глаза Минг-Хуа вспыхивали жаждой сражений, её дикая красота становилась ещё более притягательной для него. — Мы проникнем на территорию закрытого пляжа и найдём того, кто ей распоряжается, — спокойно изрёк Захир. — И убьём его? — буднично спросила Минг-Хуа. Иногда Газану отчаянно хотелось узнать, почему Минг-Хуа так легко рассуждала о чьей-то смерти. Её нрав бесспорно содержал в себе некую хищность, в критических случаях перерастающую в беспощадность, однако Газан был уверен: девушка действовала так по какой-то причине. Ей двигало нечто более личное, чем их коллективное стремление к анархии. — Мы не будем его убивать, — чётко проговорил Захир, — но мы лишим этого «господина» могущества. — Проще прикончить его и свалить с острова куда подальше, — прошипела Минг-Хуа, хлестнув водяным щупальцем по земле. — Так мы рискуем подорвать наши глобальные устремления, — весомо ответил Захир с лёгкой тенью улыбки. — Прошу, не забывай о них. Газан хорошо знал этот тон и это выражение лица: приятель сердился и не желал принимать разногласий. Поэтому он поспешил вклиниться в разговор: — Хорошо, мы вынудим этого мерзавца вернуть всё, как было, и оставим с пустыми карманами, — дипломатично произнёс Газан. — Но, если будем действовать в одиночку, то есть риск рассекретиться. Нужны сообщники, которые перетянут на себя внимание полицейских. — И кто же по-твоему пойдёт на такое? — с сомнением отозвалась Пи’Ли, поправляя непослушную прядь, выбивавшуюся из длинной, густой косы. Возникла томительная пауза, разбавляемая лишь уютным потрескиванием костра. Газан встал, прошёлся вдоль палаток, а после обратил взгляд к горизонту, где закатное солнце медленно растворялось в пучине океана, погружая Угольный остров в ночную тьму. И тут его осенило. — Пираты, — припечатал Газан, повернувшись к друзьям. — Какие-нибудь мелкие сошки, которые польстятся на большие богатства, но по итогу получат лишь крохи. — Это хороший вариант, — одобрил Захир. — Мы, кажется, следуем идеологии равенства Красного Лотоса, а не потворствуем разбойничеству жалких пиратов, — приглушённо возразила Пи’Ли. — Ты права, пиратская философия не для нас, — примирительно отозвался Захир, коснувшись её щеки. — Но вспомни, о чём писал мудрый гуру Лагхима: «Естественный порядок мира — есть хаос». Некий человек, наживший богатство и власть, посчитал, что может ограничить доступ к свободным дарам природы. Завёл свои порядки. Это неправильно. — Простым горожанам нужны деньги и этот пляж, а рыбакам — их привычные места ловли. Даже пиратам нужно чем-нибудь поживиться, чтобы меньше тревожили мирное население, — Газан усмехнулся. — А нам, в свою очередь, не помешают некоторые средства для покупки еды, путешествий и нашей будущей цели. Пи’Ли с надеждой посмотрела на Минг-Хуа в поисках поддержки. Та лишь пожала плечами. — Я пойду на это, потому что мне скучно, — честно ответила та. — С пиратами или без — мне всё равно. Главное, что будет возможность применить боевые навыки в деле. Ну и развлечься, конечно же. — А чем тебе не угодил обычный отдых на пляже? — не удержался Газан от подначки. — Здесь тепло, живописно и есть куча увеселительных заведений в придачу. — У нас разные понятия о веселье, — Минг-Хуа одарила его дерзкой ухмылкой. — Обещаю, мы только устраним охрану и возьмём немного золота, — заверил Захир, обратившись к возлюбленной. — Сейчас нам не нужны лишняя суета и бессмысленное кровопролитие. Орден Красного Лотоса должен оставаться тайным, как ему и положено. Помолчав, Пи’Ли неохотно кивнула. Газан и не ожидал другого: знал наперёд, что она, как и он сам, последует за Захиром повсюду, куда бы тот не направился. Затем парень перевёл потеплевший взгляд на Минг-Хуа. «Мы четверо всегда будем идти вместе, одним путём, — убеждённо подумал он. — Что бы ни случилось».