Лепестки Красного Лотоса

Минг-Хуа многие жизненные устои ставила под сомнение. Тем не менее в предсказания она верила с детства и относилась к ним со всей серьёзностью. Источником этой незыблемой веры была прабабушка Минг-Хуа — Мэйлинь. Она не являлась магом воды, но Вселенная наделила её куда более тонкой и редкой способностью — даром предвидения. В то время, как в других странах люди получали предупреждения о природных катаклизмах или иных важных событиях по радио, в Южном Племени Воды технический прогресс ещё не достиг подобной стадии развития. Поэтому соплеменники по старинке обращались к Мэйлинь. Чаще всего к ней приходили женщины: узнать имя потенциального жениха или определить пол будущего ребёнка. Однажды Мэйлинь предрекла, что в её семье родится особенная волшебница воды, но никто не понимал значения этого предсказания до тех пор, пока не появилась на свет Минг-Хуа. Образ прабабушки в памяти Минг-Хуа постепенно смазывался потоками времени, однако её прощальные напутственные слова девушка помнила чётко и ясно: «Холод огня захочет отнять твою жизнь, однако тепло земли вернёт её тебе вновь». Фраза врезалась в сознание Минг-Хуа прочным ледяным клином, но что доподлинно означало это предупреждение, она так и не смогла разгадать. Делиться с друзьями своими размышлениями Минг-Хуа не хотела: возможные непонимание, неверие или, что ещё хуже, насмешки были ей ни к чему. Одно дело слушать рассказы Захира об Аватаре, жизни монахов и гуру Лагхиме, и совсем другое — искать глубинный смысл в словах чьей-то почившей прабабки. — Минг-Хуа, ты готова? — за входом в палатку послышался бодрый голос Пи’Ли. Девушка вынырнула из пучин своих мыслей и, нахмурившись, озадаченно уставилась на плотную ткань временного жилища. — К чему? — отозвалась Минг-Хуа, поднимаясь. Вход в палатку распахнулся в ту же секунду и явил Минг-Хуа лицо подруги, на котором в равной степени смешались удивление и возмущение. — Сегодня фестиваль! — Пи’Ли в силу своего выдающегося для девушки роста пришлось наклониться, чтобы забраться в палатку. — Местные устраивают праздник: будут гадалки, танцы, цирковые представления… Мы же договорились пойти туда все вместе, помнишь? Минг-Хуа неопределённо пожала плечами. Пи’Ли вперила в неё нетерпеливый взгляд и поджала губу. — Хочешь меня подорвать прямо здесь, если я откажусь? — усмехнулась Минг-Хуа. — Надеюсь, до этого не дойдёт, — в тон ей ответила Пи’Ли, приподняв брови. — Давай, шевелись, у нас есть от силы пятнадцать минут, чтобы ты переоделась, и я помогла тебе с причёской. — Я не собираюсь наряжаться, — буркнула Минг-Хуа, отвернувшись, чтобы выцепить струёй воды гребень и палочки для волос. — Глупости, в тренировочной одежде ты ещё успеешь набегаться, — Пи’Ли без всякого зазрения совести принялась перебирать гардероб Минг-Хуа. — Как насчёт зелёного платья? Будет хорошо сочетаться с курткой Газана. Пи’Ли хихикнула, но Минг-Хуа не оценила шутки. — Даже не думай, — холодно процедила она. — Тогда фиолетовое, — объявила Пи’Ли, ничуть не смутившись. — Оно тебе очень идёт. Минг-Хуа шумно выдохнула, но уже с явно меньшим недовольством. Пи’Ли приняла этот вздох за согласие.

***

Минг-Хуа не разделяла общего восторга в отношении фестивалей. Шум толпы и праздничную суету она ещё могла вытерпеть, тогда как необходимость чрезмерно осторожничать её раздражала. Захиру и Газану для маскировки под мирных граждан требовались самые минимальные усилия, Пи’Ли с целью конспирации достаточно было закрыть лоб повязкой, в то время как Минг-Хуа приходилось подбирать одежду с длинными рукавами и практически полностью отказываться от применения магии. Хрупкая девушка без рук так или иначе привлечёт внимание посторонних, а девушка без рук, но с водяными «протезами» будет слишком приметна в толпе и вызовет ряд нежелательных, даже опасных вопросов. — Расслабься, мы же на празднике, — шепнул Газан на ухо Минг-Хуа, склонив голову. Ей пришлось призвать всё своё природное хладнокровие, чтобы не огреть наглеца водяным хлыстом. — Я отлично расслаблюсь завтра, когда на утренней тренировке в очередной раз надеру тебе зад, — горячо пообещала Минг-Хуа, прищурившись. — Боюсь, завтра утром у нас хватит сил только на борьбу с похмельем, — хохотнул Газан. — Захир не пьёт алкоголь, а мне подобные развлечения не интересны, — веско заявила Минг-Хуа. — Это мы ещё проверим, — Газан заговорщически ей подмигнул. — Эй, да вы никак флиртуете? — Пи’Ли отвлеклась от поедания огненных хлопьев и лукаво улыбнулась приятелям через плечо. — Кто бы говорил, — Газан не дал Минг-Хуа даже рта раскрыть, чтобы опровергнуть эту невероятную чушь. — Уже нашли тайное местечко для поцелуев? — Не суди всех по себе, мой друг, — философски изрёк Захир. «Вот ведь заливает святоша, — фыркнула Минг-Хуа про себя. — Сам-то часами пропадает в лесах под ручку с Пи’Ли. И, очевидно, не ради изучения огненной магии…». — Ой, смотрите, палатка гадалки! — воскликнула вдруг Пи’Ли, указывая жестом на расписной шатёр в окружении заманчиво мигающих разноцветных фонариков. — Давайте заглянем? — Это напрасная трата времени, — с мягкой снисходительностью заметил Захир. — Все ответы на вопросы кроются в книгах и свитках — древних хранилищах мудрости, а не в шатре шарлатанки. — А я бы задал парочку вопросов колдунье ради веселья, — хмыкнул с улыбкой Газан. — Что скажешь, Минг-Хуа? Та заворожённо рассматривала фонарики с символами Племени Воды и потому отозвалась не сразу: — Да, пожалуй, у меня тоже найдутся вопросы. Друзья в лёгком недоумении переглянулись, заметно удивленные приглушённым ответом обычно острой на язык Минг-Хуа. — Если никто не против, я пойду первая, — предложила Пи’Ли, нарушив неловкую паузу. Минг-Хуа не возражала. Ей было необходимо как следует обдумать то, что она собиралась узнать у гадалки.

***

Пи’Ли вышла из шатра в странной, отрешённой задумчивости, но, завидев Захира, ласково улыбнулась, посветлела лицом и поспешила к возлюбленному. Газан, вышедший от гадалки не позже, чем через десять минут после Пи’Ли, многозначительно усмехнулся в усы, покачав головой, а после бросил короткий взгляд на Минг-Хуа. Девушка сделала вид, что ничегошеньки не заметила, и, вздохнув полной грудью, направилась к входу в шатёр. Отодвинув стопой полог узорчатой ткани, Минг-Хуа шагнула в таинственный полумрак. На широкой подушке в окружении свечей, амулетов, высокого чайника с изображением рыб и прочей диковинной утвари сидела пожилая женщина. В её седые волосы были вплетены несколько крупных голубых бусин, которые сухо зазвенели, когда гадалка взглянула на посетительницу. — Здравствуй, дитя, — тепло поприветствовала женщина. — Меня зовут Хана. Я рада видеть в своей скромной обители юную волшебницу воды. — Вы тоже из Южного Племени? — без обиняков задала вопрос Минг-Хуа, усаживаясь напротив гадалки. — Верно, но я покинула его много лет назад, чтобы посмотреть на мир вне вечного плена снега и льдов, — ответила она с мягкой улыбкой. — Как тебя зовут, милая? — Разве Вы не должны это знать? — с иронией хмыкнула Минг-Хуа. — Вы же провидица. — Вижу, мне попалась маленькая рыбка с очень острыми зубками, — беззлобно рассмеялась Хана. — Ты права, я провидица, но даже мой дар не позволяет мне знать всего на свете. Однако, например, я знаю, что не смогу погадать тебе по линиям жизни на ладонях. Поэтому я использую этот сосуд, — колдунья указала сморщенной рукой на чайник, — чтобы узреть ответы на твои вопросы в воде — родной стихии для нас обеих. — Меня зовут Минг-Хуа, — девушка чуть вскинула подбородок. — А мою прабабушку звали Мэйлинь. Вы её знаете? — Конечно, я хорошо её помню, ведь я была её ученицей. — Как это? — Минг-Хуа нахмурилась. — Прабабушка никогда не брала себе учеников, хотя желающие находились. — Ты не могла застать то время, поскольку оно было ещё задолго до твоего рождения, — объяснила гадалка. — Мэйлинь взяла под свою опеку нескольких соплеменниц, в которых уловила зачатки дара предвидения. Я была в их числе. Обучение оказалось длительным, непростым и пугающим, поскольку приходилось пропускать через себя судьбы множества разных людей. Не каждый к этому готов. Аватар способен видеть духов и беседовать с ними, но, поверь, беседовать с человеком, страстно жаждущим узнать своё будущее, порой гораздо сложнее. Не всё, что спрятано за завесой грядущего, должно быть открыто. О чём же ты хочешь спросить меня, Минг-Хуа? Хана вылила из чайника немного воды в причудливую чашу с золотыми прожилками и помутневшими от старости глазами всмотрелась в лицо Минг-Хуа. Девушка невольно задержала дыхание, сосредоточившись. Возможно сейчас она наконец-то узнает то, что поможет ей понять и, как новое русло реки, проложить верный путь. — Незадолго до смерти прабабушка дала мне предсказание: «Холод огня захочет отнять твою жизнь, однако тепло земли вернёт её тебе вновь», — шелестящим шёпотом повторила Минг-Хуа слово в слово. — И если первую часть я ещё как-то могу истолковать, то вторую — нет. Как земля может вернуть жизнь, если она только забирает её? — Любая стихия может служить как источником жизни, так и причиной смерти, — покачала головой Хана, и бусины в её волосах откликнулись слабым перестуком. — В нашем мире опасна не стихия, а тот, кто ей управляет, — колдунья провела иссохшими кончиками пальцев по поверхности воды в чаше. — Земля, как и вода, забирает тела падших существ, но при этом каждая из обеих стихий дарует жизнь новому: травам, деревьям, диким животным и, конечно же, людям. А вместе вода и земля способны сотворить ещё больше благ, — Хана взглянула на притихшую Минг-Хуа и неожиданно озорно улыбнулась. — На Южном полюсе мы почти не видим землю, но это не значит, что мы в ней не нуждаемся. Минг-Хуа подавила разочарованный вздох. «Старуха только сильнее меня запутала», — хмуро заключила она. — Кажется, ты не слишком довольна услышанным, — будто подслушав мысли посетительницы, проговорила Хана. — Как я уже сказала: не всё, что спрятано за завесой грядущего, должно быть открыто. Ещё не время для этой правды, Минг-Хуа. Ты юна, сильна и независима, так насладись сладким временем молодости и не думай о туманном непостоянстве судьбы. К тому же, я полагаю, что сейчас тебе будет гораздо интереснее узнать у меня о чём-то другом? Минг-Хуа чуть скривила губы, припомнив второй заготовленный ею вопрос, а затем отрицательно мотнула головой. — Я узнала достаточно. Мне будет над чем поразмыслить. Спасибо, — отрывисто поблагодарила Минг-Хуа, выпрямляясь. — Дитя, — позвала девушку Хана, прежде чем та успела покинуть шатёр. — В твоём сердце кипит неутомимая тяга к сражениям, но зачастую, вместо того, чтобы бороться с бурной рекой, следует ослабить усилия и позволить течению подхватить себя. Минг-Хуа в ответ едва заметно кивнула и вышла на оживлённую улицу. Хана задумчиво погладила гладкий край чаши с водой и с грустью посмотрела на качнувшееся пламя свечи.