О судьбе

Цинхуа тут же ощетинился и посмотрел на Бинхэ кинжалами. — Ты чего девок мучаешь, ирод? — Цинхуа оторвал бутон с ближайшего цветочного куста и кинул прямо в Бинхэ. Тот, к сожалению, уклонился. — Я не мучаю, — сухо ответил Бинхэ. — А как это назвать? — с жестокой улыбкой на лице спросил старший мужчина. Ло Бинхэ хотел явно ответить что-то в свою защиту, но почему-то промолчал. Лицо его помрачнело странным образом. На щеках был тёмный румянец, в глазах снова тлели искры. Цинхуа затянулся трубкой и закинул ноги на свободную часть скамьи, чтобы Бинхэ не пришло в голову присесть рядом. Не подействовало. Бинхэ безразлично скинул их и всё же сел. Сгорбился, потом опомнившись выпрямил спину слово по привычке, но следом снова расслабился, но уже как-то нарочито. — Я не разрешал ко мне подсаживаться, — Цинхуа пнул полудемона по бедру, чтобы подчеркнуть своë утверждения. Рядом с полусыном его брала какая-то невиданная смелость, безбашенность даже. Не думалось лишний раз о последствиях своего опасного, если так раскинуть, поведения. Цинцю свидетель. Цинхуа тут же пристыдил себя в мыслях. Уровень чёрного юмора был выше удобного, а тем более социально-приемлемого. — А я и не спрашивал, шишу, — Бинхэ схватил лодыжку с достаточной силой, чтобы это было немного больно. Цинхуа высокомерно фыркнул, но попытки выпнуть Бинхэ прекратил. — Я не обещал им любовь и заботу, — прошептал он, глядя перед собой. Цинхуа тяжело вздохнул. Как будто у него вообще было какое-то право судить. Лицемер. — Ногу отпусти. Бинхэ сразу выполнил просьбу и Цинхуа сложил освободившуюся конечность под собой, оперевшись локтем на другую. — Так лучше, — нерешительно продолжил Бинхэ. Цинхуа снова поймал взгляд его глаз, вспоминая первый их разговор. Угли тлели, потрескивали и совершенно не жгли. Цинхуа задумался о том, а злился ли Бинхэ. Не было похоже на самом деле, вдруг подумал он. Скорее… — Они так лучше восстанавливаются, — совсем тихо прозвучало. Цинхуа вздрогнул. Не от холода, просто мысль… — СиньМо? — также тихо спросил он. Бинхэ как-то совсем уж хмуро начал выглядеть. Он слегка наклонил голову так, что обычно заправленная за ухо челка скользнула на глаза. Но Цинхуа всё равно видел почти скорбно опущенный угол губ и сильную хмурость. — Не только, — выдавил он из себя и сцепил пальцы в замок перед собой. Ему было стыдно, понял Цинхуа как-то очень внезапно. Он не стал задавать вопрос, но посмотрел озадаченно. Бинхэ столкнулся с ним взглядом и отвернулся. — Третья нога не только ходить мешает, — выплюнул он с неожиданной злобой. Цинхуа даже растерялся. Во-первых, не то, в чем вы признаетесь просто так. Во-вторых, не то, в чем вы признаетесь просто так кому-то постороннему. Глаза Бинхэ сразу же приклеились к нему в ожидании реакции. К сожалению, именно этот момент мозг Цинхуа выбрал, чтобы застопориться. — Ч-чего? — он отвёл округлившиеся глаза в землю и неловко улыбнулся от дискомфорта. — Вы всё прекрасно слышали. Цинхуа вздохнул и опустил ноги вниз, сгорбившись. — А… Почему? — почему-то именно сейчас у Цинхуа язык словно в узел скрутило и он даже не мог нормально задать вопрос. Дело было не в том, что он смущался обсуждения плотских тем. Просто так уж выходило, что тут ещё и чувства, и какие-то комплексы были намешаны. Для Цинхуа это было подобно желчи. Жгло, тошнило, скручивало внутренности. Я такое не прописывал. — Временами я теряю себя, — достаточно быстро последовало признание. Охренеть, подумал Цинхуа как-то отстранённо. Сколько они вообще между собой общались? Неделю, две? Он не помнил, чтобы прописывал своего героя таким доверчивым. Так выложить всё и перед кем? Перед предателем, буквально. Буквальнее некуда, только если табличку на лоб приклеить. Цинхуа растерянно приложил голые ступни к прохладной каменной кладке. Жизнь прописала. Мысль проскочила мимоходом и Цинхуа вдруг успокоился. Чего не прописывал и не обозначал чётко, то само собой развивалось. Притом, как можно правдоподобнее. — И ничего не скажете? — спросил Бинхэ нечитаемым тоном, вырывая Цинхуа из задумчивости. — Что говорить? — буркнул Цинхуа и снова поднял ноги на скамью, обняв себя за колени. — Убери источник проблем, вот тебе и весь ответ, — сказал Цинхуа, подразумевая СиньМо. Он прекрасно знал, что последует отказ. Полусын мрачно молчал. Он ничего не ответил на это, ни отказа, ни согласия. Напряжения как ни странно между ними не было, но тяжесть обсуждаемой темы как-то давила. Чёртовы чувства. Неужели не было никого другого, чтобы это всё обсудить? Ответ в голову пришёл резко и окатил стыдом. Ничего у Бинхэ не было и никого, а Мобэй образец ледяного ограждения, чувства не циркулировали у него ни внутрь ни наружу. До чужих чувств ему было искренне арктически, а собственные он даже не признавал, не то что не делился ими. Ни друга, ни подруги. Мать умертвил, даже отца и того отобрал. Возможную родительскую фигуру обратил живым кошмаром. Бинхэ мотало, как потерянного щенка, Цинхуа стало его очень жаль. Он всех своих персонажей любил, но Бинхэ всегда занимал мысли. Может, поэтому так Цинхуа ни с кем его и не сблизил. Считал его своим. Как глупо. — Давай напьёмся, — неожиданно даже для себя предложил Цинхуа. — Ещё солнце даже не встало, — отрешенно вздохнул Бинхэ. Не то чтобы его это в целом волновало. — Тогда нажремся, — сразу же предложил другой вариант Цинхуа. Бинхэ окатил странным взглядом. Будто сразу всё прекрасно понял, а нерешительную попытку поддержать посчитал крайне забавной. Но с места он встал и пошёл к выходу из цветочного лабиринта. — Утешаете вы так себе, боюсь подумать какой был третий вариант, если бы я и на второй отказал? — Бинхэ остановился, ожидая, пока заклинатель подойдёт за ним. — Поебемся? — с резким оскалом предложил Цинхуа, совершенно не имея ничего ввиду. Бинхэ всё-таки развеселился и Цинхуа засчитал это за победу. — Сомнительное предложение с учётом вышеизложенной проблемы, — сказал Бинхэ. — Э как завернул, — цокнул языком Цинхуа. Я тебя книжным занудой не прописывал… А нет, секунду, вообще-то… Бинхэ был выпускником ЦинЦзин, Цинхуа сам иногда забывал, а моменты, где Бинхэ демонстрировал невиданную смекалку и хитрость, почему-то продолжал упускать из виду. — Я ещё не заворачивал, — равнодушно хмыкнул Бинхэ, смотря на поворот впереди. — Я не имел в виду буквально, — закатил глаза Цинхуа. — Забей. — Кого? — невинно уточнил Бинхэ и Цинхуа запнулся на полшаге, поняв что тот валял дурака! — Ты! Гадёныш-обнагленыш! Бинхэ резко остановился и Цинхуа снова врезался ему носом в спину. — Твою же мать, не спина, а стена, честно слово, не удивлюсь, если именно поэтому… — Доброе утро, Мобэй. — Цзюньшань, — прозвучал ровный холодный голос. Цинхуа обхватил руками плечи Бинхэ и выглянул из-за его спины. — Мой король, — поприветствовал Цинхуа с неловкостью. — Цинхуа, — Мобэй кивнул, — Раз уж ты попался на моём пути. Пойдём, у меня есть несколько поручений для тебя. Цинхуа отклеился от своего полусына и уже было шагнул за ледяным демоном, как Бинхэ схватил его за шиворот и дёрнул обратно. — Сегодня он занят, — сказал полудемон. Мобой выглядел достаточно удивлённым, чтобы это было заметно, но сразу же кивнул без возражений. Цинхуа выкинул его из головы и даже не обращал внимания на его уход. — У меня снова выходной? — с надеждой спросил Цинхуа через несколько шагов. — Да, — спустя секунду раздумий ответил Бинхэ. — Кто бы мог подумать, что тусоваться с тобой так выгодно? — Цинхуа проронил это задумчиво, а потом вдруг замер, когда понял, что сморозил. Это всё Мобэй виноват. Но Бинхэ почему-то отреагировал совсем не так, как ожидал Цинхуа. Как-то длинно моргнул, а следом громко и совсем не изящно фыркнул. Лошадиная ферма ему всё-таки подойдёт. — И вообще, кто сказал, что ты бы был сверху? — внезапно перескочил к старой теме Цинхуа, чтобы оставить последнее слово за собой. Бинхэ запнулся. Кто сказал, что нельзя использовать поздно придуманную реплику? Ха, была бы у него шкала ХР, она бы сейчас на глазах сползла.