bury me again

Нориаки.

Ты меня слышишь?

      Какёин резко открыл глаза — и, едва сумев установить связь с реальностью, быстро призвал стенд.       Нависший над ним парень ойкнул и, резво выпрямившись, отошёл от него.       — Эй-эй, спокойно! Я ничего не сделал, правда!       Какёин сел на месте.       — Кто ты такой? — грубо спросил он, не спеша отзывать Hierophant'а. — Этот ублюдок подослал ещё кого-то? Я уже говорил, что ничего не знаю.       Парень схватился за длинную чёлку, поправив её, и смущённо отвёл взгляд.       — Не советую называть так босса. У него уши везде, — он хотел шагнуть ближе к нему, но Hierophant Green преградил ему путь. — Меня зовут Доппио, — Доппио осторожно взглянул на него, склонив голову и выглянув из-за стенда. — Что скажешь насчёт небольшой прогулки?       Какёин фыркнул. Как будто у него был выбор в этом чёртовом подвале.       Доппио пожевал нижнюю губу.       — Тебе разрешили выйти наружу, — тихо сказал он. Нориаки замер. — Неужели не хочешь подышать свежим воздухом спустя столько месяцев?       Нет… это не может быть правдой.       Всё не может быть настолько просто.       — Почему сейчас? — спросил он. Hierophant немного отступил, когда убедился, что Доппио не носит с собой оружие. — До этого мне запрещали даже думать про это. Или это что-то типа последнего желания смертника?       Доппио слабо улыбнулся, раскрывая коляску. Почему-то при таком свете казалось, что его глаза отливают зелёным.       Странно.       — Ну что ты. Ты всё ещё очень нужен боссу, — он прикатил коляску к кровати и поднял на него взгляд. — Помочь?       Какёин нахмурился и качнул головой.       Ленты обвили запястья, перепрыгнули на предплечья, от них — на бедра и голени. Сжали посильнее и передвинули ноги к краю кровати.       Нориаки ухватился за коляску. Hierophant слегка приподнял его тело и плавно опустил на сиденье. Поправил ноги, расположив их на подножках — и исчез.       — Впечатляет, — улыбнулся Доппио и, приблизившись со спины, взялся за рукоятки. Он покатил его к двери — к той самой двери, которую Какёин за прошедшие месяцы отчаянно пытался открыть. И ни разу у него не вышло.       — О, и ещё кое-что, — пробормотал Доппио, когда они приблизились к выходу. — Не пугайся.       Какёин вздрогнул, когда перед глазами стало темно. Он тихо выдохнул, когда осознал, что это всего лишь повязка.       — Ещё тебе стоит на время отозвать стенд, — на плечо опустилась ладонь. — Босс настоял, извини. Я сниму повязку, как только мы окажемся на улице.       А вокруг было так тихо.       Какёин не услышал ни шороха, ни шёпота, ни единого вздоха. Он будто находился здесь совсем один — но не мог же этот «босс» выделить этот подвал только для него.       Так ведь?..       — Сейчас будем подниматься, держись крепче. Почти пришли.       Какёин сжал подлокотники сильнее. Он терпеливо ждал, когда этот странный Доппио приведёт его к назначенному месту. Предпочитая не думать, что всё это напоминает время, когда он лишился зрения из-за вражеского стенда.       Тогда Джотаро тайком приходил к нему, молча оставляя на прикроватной тумбе вишни. Кладя в пластиковую миску — чтобы не разбилась, если Какёин вдруг её уронит.       Он поджал губы, стоило знакомому образу всплыть перед глазами.       Интересно, как там сейчас Джотаро?..       — Приехали! Летом здесь стало ещё красивее, — Доппио аккуратно снял с его глаз повязку.       Какёин тут же зажмурился, когда яркий свет ударил по сетчатке. Он прикрыл веки ладонью.       Едва открыл глаза.       И задохнулся.       Перед ним раскинулся безумной красоты луг. Ноги щекотала свежая трава, над которой слегка возвышались небольшие цветы. А вдалеке розовело только-только просыпающееся небо.       Нориаки и не почувствовал, как задержал дыхание.       Он не видел неба больше полугода.       Доппио постелил плед на траве и устроился рядом с довольной улыбкой на лице.       Они не разговаривали. Не было нужды.       Какёин наслаждался выходящим из-за горизонта солнцем, поступающим в лёгкие прохладным воздухом и звуками насекомых.       Привыкший к постоянной тишине, он впервые был так рад услышать стрекот сверчков.       Доппио любовался цветами, периодически поправляя им отогнувшиеся лепестки и что-то очень тихо напевая себе под нос.       Когда начало темнеть, ему на глаза вновь легла повязка.       К концу дня он вновь оказался в своей камере, в этом безмолвном подвале.       Но отчего-то… теперь стало легче. Совсем немного.       И когда Доппио помахал ему на прощание и направился к выходу, Какёин остановил его лентой. Тот повернул к нему голову и недоумённо сдвинул брови.       А Какёин — внезапно поняв истинный смысл его ответа — запоздало улыбнулся в ответ.       — Спасибо.       Доппио удивлённо моргнул, но в следующее мгновение тут же засиял. В его карих глазах вспыхнул искренний восторг.       — Всегда пожалуйста! — он открыл дверь. — До завтра.       За месяцы, проведённые в этом гнилом месте, Какёину впервые захотелось проснуться утром.

***

      Фуго приложил трубку к уху, параллельно осматриваясь. Вроде, никого подозрительного не наблюдалось.       В барабанную перепонку ударил неприятный писк.       — Внимательно слушаю, — прорезал тишину бесстрастный женский голос. Фуго облегчённо выдохнул.       — И тебе привет, Триш, — он невольно улыбнулся, когда по ту сторону раздалось удивлённое «ох».       — Фуго? — встрепенулась девушка. — Где тебя носит?       — Не думаю, что имею право говорить, — осторожно сказал он. — Есть работа для Польнареффа. Он рядом?       Триш задумчиво хмыкнула.       — Не-а. Отдыхает в компании девчонок и овощного салата. Что-то срочное?       Фуго накрутил провод на палец. Прикусил губу.       — Какёин хотел попросить его изменить кое-какие сведения в базе Фонда, — Триш издала какой-то странный звук после того, как он сказал это. Он нахмурился. — Что такое?       Девушка прочистила горло.       — Ты… ты с Какёином? — обеспокоенно спросила она. Фуго не понравился этот тон. — Вы, что, работаете вместе?       — А ты его знаешь? — он поудобнее перехватил телефон. Кажется, у них заканчивалось время. — Миста сказал, что Джорно настоял на том, чтобы мы отправились на задание втроём, но я не доверяю этому типу. Он какой-то…       — …пугающий, — закончила его мысль Триш — посерьёзневшим прохладным тоном. Фуго кивнул, не сразу осознав, что девушка этого видеть не может.       — Слушай, Фуго, — резко изменившись в настроении, произнесла она. — Какёин начал работать на Семью задолго до того, как она разрослась до таких размеров. Он был консильери Дьяволо и…       Челюсть Фуго шлёпнулась на землю.       — Что?.. А как он тогда…       — В точности не знаю, — быстро перебила она. — Я видела его в Колизее, когда мы все поменялись душами. Судя по реакции Джорно, они были давно знакомы.       — Дьяволо не мог сделать консильери человека, который так легко может его предать.       Триш тихо вздохнула.       — Джорно тоже, — Фуго вновь уронил челюсть. — Какёин стал его консильери в тот же день, когда Джорно встал во главе Семьи. Но даже если он чем-то сильно помог ему… я всё ещё ему не доверяю. Поэтому, пожалуйста — прошу тебя — будь осторожнее.       Фуго закусил внутреннюю сторону щеки. Значит, интуиция не обманывала его.       — Ладно, разберусь. Так что с документами?       — Сделаем в ближайшее время, — по ту сторону раздался звук: видимо, Триш включила компьютер. — Отправь мне данные с ноутбука Мисты. Вокруг может быть многовато ушей.       — Спасибо.       Фуго повесил трубку.       Выходит, он не зря опасался этого Какёина.       Фуго до конца не верил, что Джорно сумел стать боссом — даже тогда, когда к виску приложили дуло, а после — повели к новому главе Семьи.       Когда он увидел Джорно, то не сразу осознал, что этому молодому — и на первый взгляд неопытному — парню удалось свергнуть самого Дьяволо.       Тот же в свою очередь предложил Фуго встать на его сторону и вступить в команду Мисты — который к тому моменту заделался капо. Стоило Фуго заикнуться об уходе из мафии, как ему в спину направилось с десяток пистолетов.       — Я не хочу быть, как Дьяволо, Фуго, — тогда сказал Джорно, проходясь по нему сочувствующим взглядом. — Но и отпустить человека, который знает столько секретов Семьи, не могу. Подумай хорошенько: я не думаю, что тебе хочется умереть так глупо после всего, что ты прошёл.       Ему не особо дали выбор — поэтому Фуго пришлось согласиться с предложением Джорно.       Со временем стало привычно. Всё было как раньше — за исключением того, что рядом не было Буччеллати. Наранчи. Аббакио.       И в тот ресторан он больше не заходил.       Нарастающие мрачные мысли были выбиты из его головы резким толчком, из-за которого он рефлекторно потянулся за пистолетом.       Но вовремя остановился.       Фуго опустил взгляд: на него большущими зелёными глазами смотрела девочка на вид лет четырёх-пяти и крепко прижимала к себе плюшевую звёздочку с забавной рожицей.       — Большой, — удивлённо приоткрыла она рот, разглядывая его. Фуго недоумённо нахмурился и огляделся, силясь найти родителей девочки.       Внезапно он заметил бегущего — пытающегося бежать — в их сторону старика в странной шапке.       В Морио всегда жили такие фрики?       — О мой бог, Шизука! Ну куда ты так быстро умчалась? — воскликнул пожилой мужчина, приблизившись к ним и взяв девочку на руки. Он взглянул на него сквозь линзы очков. — Ох, простите, молодой человек, нынче дети любят убегать от родителей.       Фуго вежливо улыбнулся.       — Ничего страшного. Она довольно милая.       Мужчина нахмурился и, приложив руку к уху, склонился к нему:       — А? Какие вилы? Ведьм я ещё не встречал — не считая моей жены Сюзи, только ей не слова, — он попытался подмигнуть, но в итоге просто слишком сильно моргнул.       Фуго почувствовал неловкость и прочистил горло.       — Я сказал, что Шизука очень милая, — немного повысив голос, сказал он.       — А?       — Она, — ткнул он в начинающую хихикать девочку. — Очень. Милая.       — Чего-чего?       У него дёрнулся глаз. Терпение лопнуло к чертям собачьим.       — Да милая она, блядь! — всплеснул он руками. Судя по чужому лицу, старик так ничего и не услышал — зато услышали прохожие. Проходящая мимо женщина осуждающе покачала головой, ускорив шаг.       — Ох, простите, совсем слух подводит, — покачал мужчина головой.       Шизука заботливо сняла с его головы шапку и, приблизившись к уху, внезапно закричала на всю глотку:       — Деда, дядя сказал, что Шизука — милая блядь!       Внутри Фуго что-то рухнуло.       Кровь отлила от лица, сердца, конечностей. Какого чёрта он вообще заговорил с этим ребёнком?       Он уже было открыл рот, чтобы объясниться, но его перебили:       — Что-что, Шизука? Хочешь дядю с нами взять?       — Да!       Фуго выдохнул с таким облегчением, что аж голова закружилась.       Господи.       Пронесло.       — О, а как тебя зовут-то, сынок? Я вот Джозеф, — Джозеф, как ни в чём не бывало, улыбнулся ему и протянул руку. Фуго медленно пожал её.       — Фуго. Паннакотта Фуго.       Джозеф притворился, что услышал.       — Я собирался навестить сына, он живёт неподалёку. Ты же пойдешь с нами, дорогой Риго?       — Фуго, — он осторожно улыбнулся — и медленно качнул головой. — Прошу прощения… — аккуратно, но достаточно громко сказал он. — Мне нужно дождаться друга, вынужден…       Его перебил протестующий звук, вырвавшийся из жалостливо скривившей губы Шизуки.       Она начала реветь.       Чёрт.       Фуго повернулся к девочке, чтобы попросить прощения и у неё, но тут же пожалел об этом: у неё отсутствовала голова.       Чего, блядь.       Он отшатнулся, выпучив глаза от удивления.       Джозеф на это действие только вопросительно приподнял брови. Чуть повернул голову к девочке — и…

…засмеялся.

      Фуго глупо моргнул.       Ребёнку голову отшибло, а он смеётся?!       Что за город, чёрт побери…       — Ой, простите. Наверное, не каждый день такое увидишь, — хихикнул он и провёл рукой над девочкой, будто трепля её по волосам. — Шизука, ну-ка верни голову! Не видишь, ты напугала молодого человека! — Шизука громко шмыгнула и через несколько долгих секунд её голова оказалась на своём законном месте.       Наполненные смешинками глаза устремились на него.       — Ты же тоже владелец стенда, чего удивляешься?       Фуго глупо похлопал глазами. Он только открыл рот, чтобы что-то сказать, как внезапно рядом материализовался Миста.       — Фуго, я не нашёл твой ебуч… Ай! — вскрикнул тот, когда Фуго ненавязчиво наступил ему на ногу с застывшей улыбкой на губах.       И только после этого Миста удосужился обратить внимание на Джозефа с начинающей жевать его шапку Шизукой.       — Простите, но откуда вы… — начал Фуго, но мужчина вновь усмехнулся.       — Сынок, я бы больше удивился, если бы встретил в этом городе человека без стенда, — Джозеф вздохнул, и Шизука начала осторожненько сползать с его рук. Кажется, он устал держать её. — Слушайте, ребята, помогите старику, а? Шизуку я не удержу, конечности уже слабые. Идти недолго, я вас сильно не задержу.       Миста недоумённо покосился на Фуго.       Шизука, в конце концов, оказалась на земле и выжидающе уставилась на Фуго.       Джозеф прикрыл глаза и, кажется, заснул стоя.       А у Фуго от исчезающей ноги девочки дёрнулись оба глаза.       Этот старик потеряет её в секунду. Фуго не захотел бы допустить подобное.       — На ручки, — внезапно требовательно подняла ладошки Шизука, выжигая его взглядом зелёных глаз.       — Когда этот псих вернётся? — спросил Фуго, не разрывая зрительного контакта. Миста нахмурился сильнее.       — Обещал в двенадцать ночи.       Он выдохнул.       На мгновение прикрыл глаза.       И, в конце концов — не слишком долго думая — аккуратно поднял Шизуку. Та тут же прижалась к нему с довольной улыбкой.       — Берёшь на себя мистера Джозефа, — сказал он Мисте и посмотрел на девочку. — Куда нам идти, милая?

***

      — Мы же договорились, что просто проводим вас, — недоумённо сдвинул брови Миста, повторяя это уже в четвёртый — пятый? — раз за путь, пройденный ими от ведущих во внутренний двор ворот до входной двери.       Джозеф издал задумчивое «хм» и приложил руку к уху, параллельно утягивая держащего его за предплечье Мисту внутрь дома.       — Что? Не слышу, сынок.       — Спасибо, но нам пора идти! — прокричал Миста прямо ему в ухо.       Безрезультатно.       — Я покажу тебе свою Дори! — радостно воскликнула Шизука, когда Фуго осторожно опустил её на пол, и быстро схватила его за руку, потянув предположительно в гостиную.       — Устраивайтесь поудобнее, я поставлю чайник, — улыбнулся Джозеф и, поблагодарив Мисту за помощь, отпустил его руку.       — Мистер Джостар!..       Он прошагал на кухню, проигнорировав попытки Мисты достучаться до него.       Фуго присел на диван — а окрылённая Шизука выбежала в коридор, вернувшись оттуда с огромного размера дельфином.       — Вот! — ткнула она игрушкой в него. — Мне дядя подарил. У него на работе есть и живые дельфины!       — Как здорово, — слабо улыбнулся он, когда Шизука расположила Дори на его коленях. — У Дори очень милая улыбка.       Миста сел рядом с ним с хмурым выражением на лице.       — Ты притащил нас в чужой дом.       — Прости? — приподнял он бровь. — Что я мог сделать против такого напористого старика? Я даже стенд его не видел.       — Может, его стенд запудрил тебе мозги.       Фуго закатил глаза.       — Ублюдок всё равно вернётся ночью, к этому времени мы точно успеем найти всю информацию по поводу того дела. К тому же Джозеф точно потерял бы девочку, если бы мы не помогли.       — Когда в тебе проснулась мать Тереза?       Фуго фыркнул.       Он и моргнуть не успел, как Шизука притащила ему всю коллекцию игрушек. Она устроилась под его боком и, важно прочистив горло, начала знакомить их, пока Миста бесцельно осматривал дом.       — …а это Билли младший, двурогчатый моллюск, — с гордостью воскликнула Шизука. — Он жемчужины умеет делать.       Фуго вновь улыбнулся и кивнул. Кажется, это была уже четырнадцатая игрушка — его мозг отчаянно пытался не взорваться от такого количества имён, пока девочка беззаботно рассказывала ему о трогательной предыстории каждой морской твари.       Это Джозеф так долго чай заваривает или время слишком медленно ползёт?..       — Ох, — вспомнишь солнце… — Что за навороченные чайники нынче выпускают. Еле разобрался.       Он поставил на стол поднос с дымящимися чашками и тарелкой печений, а сам вновь ушёл в другую комнату со словами «Сейчас вернусь, угощайтесь».       Фуго взял одну из чашек. Из кармана Мисты жалобно выглянули стенды, и тот — тихо вздохнув — схватил с тарелки печенье и незаметно передал им.       Джозеф вернулся в комнату с каким-то альбомом в руках и устроился между Мистой и Фуго. Он как-то странно на них посмотрел.       Шизука наконец закончила посвящение Фуго в рыцарей морского двора и просто устроилась на его коленях.       — Знаете, молодые люди, вы меня очень заинтересовали, — он слабо улыбнулся. — Мне бы хотелось узнать о вас побольше. Вы же приезжие.       Это даже вопросом не было.       — Да, — быстро подтвердил Фуго, стараясь говорить чуть громче. — Мы приехали с нашим приятелем — он как раз много лет жил в Морио, а потом уехал.       — Занятно-занятно, — внезапно услышав эти слова (или притворившись, что услышал), закивал Джозеф и тут же вперился взглядом в Мисту. — Только пока мне вот что интересно, сынок, — пауза. — Неужели ты вправду крал монеты из фонтана в Неаполе?       Миста выронил печенье из пальцев, в секунду побледнев.       — Что?       И тут Джозеф открыл альбом.

***

      — Дыши, — раздался шёпот в окружившей комнату полутьме. На чужую грудь легла тёплая ладонь. — Давай же… дыши.       Под пальцами родилось золотистое сияние.       — Вдох.       Он заставил диафрагму сократиться: рёбра лежащего на медицинской кушетке раскрылись, расправляя лёгкие. Давление уменьшилось — воздух пассивно поступил внутрь.       Он с надеждой взглянул в прикрытые глаза — до скрежета в зубах желая, чтобы те хоть дрогнули.       Чтобы лежащий хотя бы моргнул.       Сделал хоть что-нибудь.       — Выдох.       Свечение ослабло.       Диафрагма расслабилась.       Воздух вышел из лёгких — того же состава, что и при вдохе.       Его тело не приняло ни грамма кислорода.       Он сделал около двадцати подходов. Он не ждал колоссального успеха от этой простой манипуляции — но натренировать руку стоило.       Он осторожно притронулся к щеке лежащего.       Холодная.       — Приготовься, — почти не услышал он собственноотданный приказ. Появившаяся за спиной фигура молча кивнула.       Он глубоко вздохнул.       Сосредоточил внимание на собравшейся в кончиках пальцев энергии. Придал ей форму.       Задал направление.       Она заструилась по венам тёплым потоком, остановившись на границе между его телом и чужим.       Когда он позволил ей излиться внутрь неподвижной грудной клетки, бледная кожа лежащего засветилась.       Лёгкое волнение пощекотало глотку.       На этот раз точно должно получиться.       Он всё рассчитал. Ошибки быть не должно.       Свечение усилилось.       — Сейчас!       Стенд тут же пропал.       Он почувствовал, как сквозь него прошло несколько десятков душ — и на долю секунды отвлёкся, поморщившись.       Дыши. Дыши. Дыши.       Он молча призывал неподвижные губы разомкнуться.       Он так давно не видел, как они искренне улыбались…       Как шептали ему слова поддержки. Как кричали об осторожности.       Дыши.       Твёрдая рука стенда выловила сквозь нескончаемый поток одну из душ и, проявившись, коснулась груди лежащего.       На чужой коже — под дрожащими от напряжения пальцами — золотыми трещинами разошлась жизненная сила.       Он продолжал создавать искусственные вздохи, тратя на это последние крохи своих сил.       Пожалуйста, дыши.       Ну же.       Тело выгнуло дугой — он сильнее прижал руку.       Душа почти слилась с телом в единое целое. Оставалось совсем немного…       Только поддерживать связь, не разрывать контакта, не позволять жизненной силе разорвать хрупкое тело, не…       Поток прервался.       Сияние, померцав, резко потухло неисправной лампочкой.       Грудная клетка больше не вздымалась.       — Нет, — выдохнул он неверяще и вновь прижал ладонь к успевшей похолодеть груди. — Нет-нет-нет! У нас же почти получилось, как же… почему на этот раз тоже не вышло?       Он попытался удержать душу на месте, но она выскользнула из пальцев стенда быстрее, чем он успел даже подумать об этом.       Блядь. Блядь.       — Чёрт! — ударил он по кушетке так, что тело на ней сотряслось.       Он обессиленно осел на пол. Закрыл лицо ладонями, впившись пальцами в глазницы.       А стенд тем временем подошёл к нему ближе, ожидая, пока тот отзовёт его.       И за секунду до того, как его хозяин это всё-таки сделал, стенд успел заметить, как на кушетке дрогнули веки лежащего.