I love you, Ukraine

      

I love ya, Ukraine

      Любил Украина природу — искренне, глубоко, всей душой. Эта красота согревала его сердце и наполняла душу вдохновением. Путешествия стали для него не просто увлечением, а настоящей страстью, путем к открытиям и познанию мира. Когда выпадала возможность, особенно в относительно спокойное время, он всегда отправлялся в путь, чтобы увидеть удивительные чудеса природы.       В Африке его поражали водопады Виктория, величественные дюны пустыни Намиб и живописные просторы Серенгети. В Америке он не мог отвести взгляд от величия Гранд-Каньона, бирюзовых вод озера Морайн в Канаде и сказочных гейзеров Йеллоустонского национального парка. Европа манила его нежностью Прованса, магией норвежских фьордов и загадочными утесами Мохер на западном побережье Ирландии.       Каждое путешествие становилось моментом единения с природой, ощущением её силы, мудрости и гармонии. Он всегда возвращался домой вдохновлённым, наполненным новыми мечтами и стремлениями.       В своей стране он уже знал каждый уголочек, и искал новые и новые места вдохновения.       Хотя, конечно, он не жил этим. Из-за государственных дел не было времени вообще ни на что, не говоря уже о том, чтобы насладиться тишиной природы или погрузиться в новые путешествия. Дни проходили в заботах, и лишь изредка ему удавалось вырваться на короткие мгновения.       Сейчас были "зимние каникулы" у стран. Многие разъехались по разным уголкам мира — кто в тёплые страны, кто к родным на отдых, а кто-то продолжал трудиться. Одним из таких был Украинец. Однако, среди бесконечной работы, его внимание привлекло сообщение, которое нарушило его привычный ритм.       В общем чате стран, в который был добавлен и Украина, обсуждали поездку в Австралию. Говорили о пустынях, водопадах, шикарных пляжах и удивительной природе, которую можно было бы увидеть своими глазами. Украинец поджал губы — в Австралии он ещё не был, и мысль о том, что эта страна манила его, не оставляла покоя. Но, как всегда, были дела, которые отнимали всё внимание.       Вздохнув, он отложил телефон, чтобы немного передохнуть, но тут же его экран засветился от сообщений. Польша, Канада, Молдова, и ещё десяток друзей писали ему с приглашениями. "Обязательно тебя ждём!", — уверяли они. "Заедем специально за тобой!" И даже Австралия добавила к этому — не оставив в стороне, пригласив его в гости.       Славянин улыбнулся и снова вздохнул. Отношения с австралийцем были хорошими, как на личном, так и на государственном уровне. Он всегда проявлял к нему некое уважение и... заинтересованность? Украинец поймал себя на мысли, что их дружба имела нечто большее, чем просто официальные связи. Может быть, это и было одной из причин, почему Австралия так настойчиво приглашала его в гости.       Украинец задумался.       Действительно, природа в Австралии была просто необыкновенной. Кто не слышал о её невероятных пустынях, зелёных лугах и уникальных водопадах? Он ещё не был там, но в его воображении уже начали складываться картины, как он шагает по белоснежным пляжам или встречает первых кенгуру. И, в конце концов, почему бы и не отдохнуть?       Взгляд его снова остановился на сообщении от Австралии. Иногда, чтобы найти ответы или решить важные вопросы, нужно просто дать себе шанс — и, возможно, эта поездка станет именно таким шансом.

***

      Описывать саму поездку и приезд не было смысла — это было обычное дело, знакомая рутина, которая, впрочем, всегда приносила свои приятные моменты и лёгкую суету. Но вот по прибытии в Австралию, украинца ожидала неожиданная ситуация. Австралиец, решивший устроить праздник для своих близких друзей, всё оплатил заранее. Все расходы взял на себя, а также выделил для них лучшие и комфортные номера.       Славянин удивился, когда узнал, что он оказался одним из «близких» друзей. Персонал гостиницы, приветливо улыбаясь, сообщил ему, что всё уже оплачено, и проводил его до шикарного номера. Когда дверь открылась, перед ним открылся захватывающий вид — бескрайний океан, растилающийся на горизонте. Он стоял на мгновение, наслаждаясь этой картиной, и чувствовал, как весь груз забот и проблем, оставшихся дома, словно растворяется в этом спокойствии.       Украинец улыбнулся. Этот жест Австралийца говорил о многом — и о крепких дружеских отношениях, и о настоящем уважении. В самом номере украинец заметил на кроватке и столике красивый подарок — сладкие конфеты в изысканной упаковке и свежие розы. Его глаза засияли от неожиданности, а на лице появилась мягкая улыбка, когда он взял в руки букет. Это был по-настоящему красивый жест. Но вот вопрос: разве Австралия решил сделать такой подарок именно ему? Ведь они не были настолько близки, чтобы дарить такие знаки внимания. Конечно, могли бы быть просто хорошими друзьями, но зачем тогда ему лично такой подарок? Нет вряд ли. Наверняка он и остальным так сделал.       Однако Украинец был всё равно  удивлён. Его посещала мысль, что Австралия не забыл о нём. Ведь такой жест был скорее исключением, чем правилом.       Он снова взглянул на цветы, медленно прикасаясь к лепесткам. В жизни иногда бывают такие моменты, когда даже самые мелкие детали оказываются наполнены особым смыслом.

***

      Отель больше был сделан специально для стран и городов(хотя их было мало), ведь таких гостей здесь бывает не так уж и много. Однако и люди здесь тоже были — большинство, конечно, интересовались другими странами, с любопытством смотрели на каждого, кто приезжал.       Сам отель был оснащён всем необходимым для комфортного отдыха. Внутри был огромный бар, где можно было насладиться местными напитками и в приятной атмосфере провести время с друзьями или наедине с собой. На территории также был бассейн, хотя, стоит признать, рядом с отелем располагались прекрасные пляжи, кафешки и клубы, где можно было развлечься.       Прошло уже два дня, и украинец ни разу не пожалел о своём решении. Он увидел самые сногсшибательные природные объекты Австралии, которые запали ему в душу.  Он прогулялся по Великому Барьерному рифу, где бирюзовые воды ласкали кораллы, и наслаждался видами на белоснежные пляжи, будто сошедшие с карти; Блу-Маунтинс, где огромные скалы величественно поднимались в небо, а воздух был напоён свежестью хвойных лесов; прекрасные водопады Бэррон и Джим-Джим с их каскадами струй воды, ниспадающими в озёра, словно олицетворяли силу природы, а в Данденонгских горах ему удалось встретить ярких птиц и полюбоваться зелёными долинами.       С каждым днем, путешествуя, украинец всё больше проникался этой природной красотой. Однако, не все разделяли его восторг. Когда он заходил в группу других стран, наблюдал, как многие из них больше интересуются шумными вечеринками или плаванием в бассейне отеля. Для некоторых поездка была больше развлечением и отдыхом от будней, а не настоящим исследованием.       Многие предпочитали уединиться в отеле, забронировав отдельные бассейны или спа-зоны, особенно те, кто приехал со своими половинками. Были и парочки, и замужние пары, которые наслаждались друг другом, оставляя впечатление, что они пришли сюда не для открытий, а для спокойного отдыха вдвоем.       На четвертый день к ним присоединился и сам Австралия. Наверное, он решил просто провести время с другими странами, а может, ему хотелось побудь с родными и братьями, которые тоже приехали сюда. Украинец не видел его до этого, да и времени в отеле почти не проводил — все своё время он был на лице и у океана, наслаждаясь этой безмятежной атмосферой.       Вдруг, неожиданно, из-за спины прозвучал голос с акцентом:       — Ну как тут?       Украинец удивлённо обернулся и улыбнулся, увидев австралийца. Он стоял рядом, наблюдая, как славянин пытался запечатлеть величественный океан на холсте. Украинец был отличным художником, и это место, безусловно, вдохновляло его на творчество.       — Здравствуй, Австралия, — поздоровался он, положив палитру и вытирая руки о полотенце. — Всё просто прекрасно, у тебя такая красивая страна, вечно тут был бы!       Австралиец улыбнулся, словно довольный тем, что его страна произвела на украинца такой сильный впечатление.       — Хах, спасибо, — улыбнулся австралиец, увлечённо рассматривая картину, на которой незавершённый океан отражал краски заката. — Ты рисуешь?       — Ах, да так... дилетант, — улыбнулся украинец, слегка смущённо, но с лёгкой гордостью в голосе.       — А как по мне, прекрасные работы, — продолжил Австралиец, внимательно рассматривая не только эту картину, но и эскизы в альбоме, где в каждой линии было что-то особенное, что передавало не только красоту природы, но и душу художника.       Украинец уселся на мягкий коврик, расстеленный на песке, и потянулся, наслаждаясь тёплым океанским бризом. Австралиец присоединился, сев рядом, не выпуская взгляда с картин.       — Да-аа, — протянул славянин, глядя на бескрайний океан. — Красиво тут...       — Ты подарок видел? В первый день, — спросил Австралиец, как бы заворожённый, глядя на развевающиеся синие волосы украинца, которые играли на фоне закатного света.       — А, да-да, спасибо большое, мне очень приятно такое от вас, — ответил украинец с улыбкой, вспоминая тот момент, когда получил неожиданный подарок. Розы и конфеты были не просто знаком внимания, а настоящим жестом заботы.       — Пожалуйста, — австралиец махнул рукой с лёгким смехом. — Мы сейчас не на дипломатической встрече. Можешь без этих формальностей.       Украинец, усмехнувшись, почувствовал, как их разговор стал более естественным, без привычной официальности. Это была дружеская встреча, полная лёгкости и искренности, и он ощущал, что между ними было что-то большее, чем просто обмен любезностями.       — Ты, наверное, всем такой подарок сделал? — решил уточнить славянин, слегка приподняв бровь. — Не понимаю, зачем страны так тратятся на это. Если не секрет, почему именно розы?       Австралиец поджал нижнюю губу, словно раздумывая, стоит ли говорить правду.       — Ну, вообще-то... это только для тебя был, — тихо пробормотал он, явно немного смущённый.       — Что-что? — украинец удивлённо наклонил голову, думая, что ослышался.       — Говорю, а разве это не твои любимые цветы? — чуть громче повторил Австралия, словно пытаясь скрыть неловкость. — Я подбирал подарки по вкусу стран.       Украинец на мгновение задумался, а затем мягко улыбнулся:       — Ох, нет, не розы. Я люблю вообще все цветы, но если выделить… Люблю спирею, мускари... О! И мне очень нравится чертополох! Даже не знаю, почему, — он слегка рассмеялся, словно сам удивился своей тяге к столь необычному растению.       Австралиец нахмурился, явно пытаясь вспомнить, что это за цветы такие, но ничего не приходило в голову.       — Не слышал о таких… — удручённо протянул он, опустив взгляд.       — Ничего страшного, — ответил украинец, лёгким жестом коснувшись его плеча. — Главное ведь не сам цветок, а то, что ты решил подарить мне что-то. И это очень приятно.       Эти слова заставили Австралию немного расслабиться. Он улыбнулся краешком губ, думая о том, что, возможно, и ошибся с цветами, но явно угадал с жестом.       — И сладкое я люблю, — признался украинец, ненавязчиво улыбаясь.       — Правда? — удивился Австралия, явно заинтересовавшись.       — Да. Хотя в детстве была аллергия, но в последнее время всё чаще тянет на сладкое, — чуть смущённо добавил славянин, словно делился чем-то личным.       — Вот мой папа боится набрать вес, поэтому ему сладости я никогда не дарю, — с лёгким смехом заметил австралиец.       — Думаю, в этом нет ничего ужасного. Он всегда выглядит великолепно, — промолвил украинец, чуть краснея. Разговор, сам того не заметив, ушёл в более личное русло, затронув семейные темы.       Австралия на мгновение задумался, а затем посмотрел на украинца с лёгкой улыбкой.       — Что ж… Я тут… хотел предложить тебе сходить на пикник. Может, желаешь? Есть одно живописное место — Улуру, Айерс-Рок. Это потрясающий пейзаж в самом центре пустыни.       Украинец замер, но его глаза мгновенно засветились от радости.       — О, я только с радостью! — воскликнул он, уже представляя, как увидит этот знаменитый природный монумент своими глазами.       — Тогда… в четыре? — предложил Австралия, глядя на украинца с лёгкой улыбкой.       — Лучше в пять, если тебя устроит, — ответил Независимый, немного подумав.       — Чем-то занят будешь? Свидание..? — Австралия будто случайно дёрнул глазом, но вопрос прозвучал почти невинно.       Украинец рассмеялся, покачав головой:       — Нет, что ты. Просто хочу поспать.       — Ох, тогда понятно, — Австралиец заметно расслабился, на его лице вновь появилась лёгкая улыбка. — Тогда жду тебя в пять.       — Договорились, — кивнул Независимый, внутренне уже предвкушая, какой же замечательный вечер их ждёт.

***

      В Австралии летние вечера светлы до позднего времени, и даже в восемь или девять часов вечера кажется, будто день всё ещё в самом разгаре.       Украина проснулся за тридцать минут до назначенного времени. Полностью выспавшийся, он сладко потянулся, наслаждаясь лёгкостью и спокойствием момента. В этот момент в дверь постучали.       Славянин, заинтересовавшись, поднялся и направился к двери. На пороге стояла молодая горничная, явно недавно начавшая здесь работать. В руках она держала аккуратно перевязанную коробку.       — Простите, если потревожила вас, — робко произнесла девушка. — Но мне велели передать вам эту посылку.       Украинец тепло улыбнулся, поблагодарил её и забрал коробку. Он сразу заметил, что на банте была прикреплена маленькая записка, в которой значилось: "От Австралии".       С лёгкой улыбкой, но с растущим интересом он развернул подарок. То, что он увидел внутри, искренне удивило его. На шелковой подкладке лежала тщательно подобранная одежда от престижных брендов: льняная рубашка светлого бежевого оттенка от Loro Piana, лёгкие и элегантные брюки из дышащей ткани от Brunello Cucinelli, и стильные кожаные мокасины от Tod’s. Всё выглядело не только утончённо, но и идеально подходило для пикника в живописной местности.       Украина провёл пальцами по ткани, оценивая её мягкость и качество, и задумчиво улыбнулся. Такой жест не мог не тронуть его.       "Прям как девушкам парни подарки делают," — невольно подумал Украина, слегка дёрнув бровью. Он никак не мог понять, что за знаки внимания такие, да ещё и от Австралии.       Но времени на раздумья не было.       Украина быстро направился в ванную. Приняв душ, он тщательно промыл волосы и кожу качественными шампунями и кремами. Его чувствительная кожа требовала иногда ухода, и славянин, хоть и с неохотой, но ему приходилось за ней следить чуточку тщательнее, чем остальным. Приведя в порядок свои волосы, он нанес лёгкий аромат своих любимых духов — едва уловимый, но свежий.       Украина взглянул на подаренную одежду. Обычно он не носил таких вещей — предпочитал выбирать всё сам. Но сейчас он почувствовал, что, отказавшись, мог бы обидеть Австралию, а этого он не хотел.       Наконец, одевшись, он подошёл к зеркалу. Оттуда на него смотрел будто подросток: лёгкий наряд подчёркивал свежесть и простоту его черт. Только рост выдавал, что перед зеркалом стоит взрослый мужчина, пусть и не такой высокий, как ему бы хотелось. Детское выражение лица, как всегда, осталось неизменным, и Украина лишь тихо усмехнулся.       Собрав небольшую корзинку для пикника, он спустился вниз, к участку возле отеля.       По пути он столкнулся с Польшей, который, как всегда, пытался увлечь его в шумный клуб внизу. Поляк весело подталкивал его локтем, уговаривая составить компанию.       — Завтра за ноги тебя туда притащу! — засмеялся Польша, видя, как Украина ловко уворачивается.       Славянин улыбнулся в ответ, но поспешил ретироваться. Шум вечеринок был не для него. Из-за грохочущей музыки доносился лишь приглушённый ритм, а Украина направился в уютный уголок на участке кафе при отеле.       Там, усевшись за пустой столик, отгораживаясь от громкой музыки. Славянин ждал Австралию, надеясь на более спокойный и приятный вечер.       Австралия не заставил себя долго ждать. Он подъехал на машине, что, конечно, было логично — путь до пустыни пешком был бы слишком долгим. За тридцать-сорок минут они спокойно доберутся.       — Привет снова, — раздался жизнерадостный голос австралийца, когда он подошёл к столику. — Ты прекрасно выглядишь...       Его взгляд буквально приковался к Независимому, глаза скользили по его фигуре, явно с восторгом изучая каждый элемент образа.       — Спасибо… Однако, твой подарок был слишком щедрым, — смущённо улыбнулся Украина, потупив взгляд.       — Ничего подобного! — воскликнул Австралия, всплеснув руками. — Ты выглядишь великолепно!       — Австри! — вдруг раздался радостный голос позади.       Обернувшись, оба увидели Канаду и Новую Зеландию, которые как раз подходили к ним.       — Ну ты нас балуешь своим присутствием, — с улыбкой сказал Канада, обнимая брата. — Пойдём с нами на вечеринку?       — Нет, не сегодня, — коротко ответил Австралия, скользнув взглядом на Независимого. — Сегодня у меня другие планы.       — Что может быть лучше вечеринки с братьями? — хмыкнул Нова Зеландия, лукаво прищурившись.       — Нуу… — протянул Австралия, бросив многозначительный взгляд на Украину.       Это не укрылось от внимательного взгляда Канады.       — Да ладно... Вы куда-то собираетесь? — с любопытством спросил он, чуть приподняв брови.       — На пикник, — честно ответил Австралия.       — Вдвоём? — удивился Канада, явно не ожидая такого ответа.       — А что в этом странного? — пожал плечами Австралия.       — Просто… — Канада замялся, почесав затылок. — Вы же раньше никогда время вместе не проводили.       Канадец задержал взгляд на Независимом, его глаза словно пронизывали, пытаясь понять что-то большее.       — Украина, ты вчера мне в кафе отказался посидеть… — произнёс он тихо, с лёгким упрёком в голосе.       Украинец немного смутился и мягко покачал головой, пытаясь оправдаться.       — О, Канада, прости, — его голос звучал искренне. — Я просто очень люблю природу и не хотел проводить время в помещении. А тут… уже всё видел. А мы отправляемся в пустыню. Хочется увидеть краски и бескрайние просторы! Но это совсем не значит, что мне не нравится твое общение. Мы же всегда сможем найти время в другой раз.       Канада тихо вздохнул, его глаза омрачилось лёгким недоумением, а губы едва ли не криво усмехнулись.       — Ага, через десять лет снова… — прошептал он с оттенком иронии, но в голосе чувствовалась и горечь.       Независимый тихо усмехнулся, пытаясь развеять напряжение.       — Не переживай, — сказал он, — найдём время. Обещаю!       Австралия, хоть и не совсем понял происходящее, с улыбкой похлопал брата по плечу.       — Ладно, ладно, веселитесь, — сказал Канада, отмахиваясь.       Братья, несмотря на всю свою непонимание, пожелали удачи и направились в сторону вечеринки. Канада же ещё некоторое время стоял, наблюдая за уезжающим автомобилем, и его взгляд был полон удивления. Он, казалось, не мог до конца понять, что только что произошло, но молчал, будто что-то важное ускользало от его восприятия.

***

      Они приехали даже раньше, чем планировали, опередив график на целых десять минут. В машине царила тишина, но это было не неловкое молчание — скорее, спокойное и умиротворённое. Украинец весь путь был поглощён созерцанием пейзажей за окном. Бескрайние равнины сменялись нежно-рыжими песками, здесь и там виднелись редкие деревья акации, их ветви казались обожжёнными солнцем. На горизонте время от времени появлялись стада кенгуру, прыгающие через пустынные просторы. Воздух дрожал от жары, создавая иллюзию колышущихся линий вдали. Всё это завораживало Независимого, оставляя его почти без слов.       Когда они остановились, украинец вышел из машины и замер, ошеломлённый величием того, что увидел перед собой.       Перед ним возвышался Улуру — монументальный монолит, окрашенный в глубокие оттенки охры и терракота. Гигантская скала, словно созданная руками богов, выделялась на фоне ясного небесно-голубого неба. Её поверхность покрывали уникальные узоры из трещин, карманов и выемок, которые будто рассказывали древнюю историю. В лучах заходящего солнца Улуру мерцал всеми оттенками от огненно-красного до пурпурного, наполняя пейзаж магической атмосферой.       Вокруг простиралась пустыня с её суровой красотой. Жёсткая, выжженная трава кассина покрывала землю, а поодаль виднелись кусты с тонкими ветвями, шевелившиеся на ветру. В этом месте было что-то древнее, неподвластное времени, как будто сама земля здесь дышала тысячелетней историей.       — Это... невероятно, — только и смог прошептать Независимый, восхищённый этим зрелищем.       Австралиец едва заметно улыбнулся, поставив машину на сигнализацию. Он мельком взглянул на Украинца, но этот взгляд задержался дольше, чем он планировал. Его сердце на мгновение замерло, когда он поймал себя на том, что просто любуется Независимым.       Надо признать, в чём-то они действительно были похожи. У Австралии такой же синий цвет, но более глубокий, тёмно-синий, насыщенный, словно ночное небо. Этот оттенок делал черты его лица более резкими и грубыми, унаследованными от отца. Австралиец всегда считал себя больше похожим на отца, как и Новозеландец. Канада же был папиной гордостью и мягким светом в семье.       Украинец, напротив, излучал совсем другую энергию. Его синий цвет был светлее, будто небо на рассвете, а золотистые оттенки нижней части тела добавляли мягкости и тепла, словно на тебя попадают лучи солнца. Его красота была словно воплощением природы — не кричащая, но запоминающаяся. Изюминки его внешности подчеркивали индивидуальность: родинка на виске и губе, легкая татуировка цветов на правом бедре — о которой, к слову, Австралиец пока даже не догадывался.       Особенно выделялись волосы. В детстве у Независимого они были прямыми, аккуратно подстриженными. Теперь же волны и лёгкие кудри ложились на правое плечо, мягко обрамляя лицо. Густые и блестящие, они напоминали миллиарды тонких, словно гофрированных, нитей, колыхающихся, как волны в океане.       Украинец перевёл взгляд на Австралию, который тут же отвёл глаза, пряча лёгкое смущение. Он пошёл к багажнику, доставая всё необходимое.       — Ты взял с собой корзину? — мягко заметил Австралиец, обернувшись. — Но ведь это я тебя пригласил.       — Ну... по-другому я не могу, — слегка смущённо улыбнулся Независимый, следуя за ним.       Австралиец достал всё из багажника и направился к месту, уже заранее подготовленному у подножья скалы. Тёплый ветер нежно обвивал их, а солнце, медленно склонявшееся к горизонту, делало этот момент поистине волшебным. Украинец, глядя на грандиозный Улуру и чувствуя лёгкое волнение, шёл за Австралией, заворожённый атмосферой.       Место, где они остановились, было настоящим оазисом в пустыне. Прямо у подножья величественного Улуру, золотисто-красная поверхность которого переливалась в лучах заходящего солнца, мягкая и слегка выжженная трава словно застилала пространство вокруг. Отсюда открывался захватывающий вид на бескрайние просторы: волнистые дюны, редкие деревья, упрямо тянущиеся к небу, и холмы, вдали растворяющиеся в теплом мареве. Небо, переливающееся оттенками оранжевого, розового и глубокого синего, создавало идеальный фон для этой сцены.       Австралиец и Украинец постелили мягкий, пушистый коврик прямо на траву, уставив его едой. Австралия принёс не только традиционные австралийские блюда, но и редкие угощения коренных племён: дампер (традиционный хлеб), фрукты как квандонг, мясо эму, а также знаменитый павлова — воздушный десерт. Австралиец с увлечением рассказывал о своей стране, делясь удивительными фактами о природе, культуре и жизни аборигенов.       Украинец слушал с неподдельным интересом, то и дело отвлекаясь на фотографию местности или весело убегая к скале. Он пытался всё исследовать, карабкался на камни, порой теряя равновесие, и издавал короткие радостные возгласы, будто ребёнок, попавший в парк аттракционов.       Сначала людей было немного, но вскоре они остались совсем одни — только они и бескрайняя пустыня. Когда солнце начало опускаться ниже, уставший Украинец наконец-то присел рядом с Австралийцем.       — Нарезвился? — усмехнулся Австралиец, убирая мусор и складывая остатки еды.       — О, да! Это был один из самых лучших дней! — удовлетворённо выдохнул Независимый, переведя дыхание. — Спасибо тебе за это.       Он посмотрел на Австралийца с такой теплотой и искренней благодарностью, что последний невольно застыл, очарованный этим взглядом. Украинец, казалось, излучал мягкий свет, а его глаза, отражающие краски заходящего солнца, притягивали, как магнит.       Неловкое молчание неожиданно прервал шорох. Украинец резко повернул голову и с удивлением заметил кенгуру, стоявшего неподалёку.       — Ах, это... кенгуру! — выдохнул он, не отводя взгляда от животного.       Кенгуру, словно осознавая внимание, внимательно изучал их. Вдруг из его сумки показались крохотные лапки, за ними — носик и голова детёныша.       — Это мама... — догадался Украинец, едва сдерживая восторг. — Какие они красивые!       — Да, это самка. Знаешь, кенгуру — удивительные существа. У них невероятные мышцы задних лап, что позволяет им прыгать на расстояние до 9 метров одним скачком. А малыши, которых называют джоуи, рождаются размером не больше фасоли! После рождения они переползают в сумку матери, где остаются несколько месяцев, пока не окрепнут. — поняв интерес украинца, рассказывал Австарлия.       Украинец слушал с сияющим лицом, продолжая неотрывно смотреть на кенгуру. Животное, словно понимая их интерес, стояло спокойно, лишь иногда покачивая хвостом.       Кенгуру исчезло так же внезапно, как и появилось. Его пружинистые прыжки быстро скрылись за линией горизонта, оставив за собой лишь лёгкое колебание травы. Украина всё ещё смотрел ему вслед, будто зачарованный, словно пытался удержать этот момент в памяти.       — Ах! Я же забыл сфотографировать! — воскликнул он, поспешно доставая телефон. Но чудо природы уже ускользнуло, оставив его с лёгким чувством сожаления.       — Не переживай, у тебя будет ещё возможность, — тихо сказал Австралия, садясь рядом и устремляя взгляд на закат.       Постепенно краски неба угасали, алые и золотые оттенки ещё мутно одаривали землю своим цветом. Австралия, почти невзначай, положил свою руку на ладонь Украины. Независимый вздрогнул от неожиданного прикосновения и повернул голову к собеседнику, удивлённо встретив его взгляд.       — Ты говоришь, что находишь всё вокруг таким красивым: кенгуру, океан, мой народ, наша кухня… Но знаешь, мне кажется, что всё это бледнеет перед твоей красотой, — прошептал Австралия, заглядывая прямо в глаза Украины.       Славянин опустил взгляд, его щеки слегка порозовели.       — Спасибо… — тихо ответил он, понимая, что разговор приобретает неожиданный поворот.       Австралия улыбнулся, продолжая смотреть на него с теплом.       — Ты словно избегаешь близости, — проговорил он мягко. — Я тебе не нравлюсь? Или ты видишь во мне лишь партнёра по международным делам?       Украина поднял на него глаза, полные растерянности.       — Я так… ко всем странам отношусь, — начал он, немного смущённо. Но вдруг в его взгляде появился лукавый блеск. — Хотя знаешь… эти подарки, знаки внимания… Скажи честно, я тебе нравлюсь?       Австралия не отвёл взгляда, его улыбка стала теплее. Он слегка наклонился, их плечи соприкоснулись.       — Конечно, нравишься, — прошептал он, приближаясь ещё ближе. Их лбы едва соприкоснулись. — Я ведь люблю тебя...       Мир вокруг будто замер. Только ветер тихо шуршал травой, а над пустыней Улуру загоралась первая звезда на небе — Венера.       Украинец замер, словно в мгновение утратил способность дышать. Эти слова звучали так неожиданно, так откровенно, что он не сразу нашёл, что ответить. Его взгляд, полный удивления, встретился с теплыми, искренними глазами Австралии.       Славянин медленно отстранился, чтобы взять паузу и обдумать всё услышанное. Вечерний ветер нежно коснулся его лица, будто пытаясь подбодрить.       — Ты... любишь меня? — повторил он, чуть растерянно, но не без намёка на смущённую улыбку.       — Да, — тихо, но уверенно произнёс Австралиец. — Это не просто симпатия или мимолётное чувство. Ты для меня не просто дипломатический партнёр или друг...       Украина отвёл взгляд, посмотрел на горизонт, где алое солнце пряталось за Улуру, окрашивая пустыню в огненные цвета. Он не знал, что сказать. Его сердце сейчас билось немного быстрее обычного, но мысли путались.       — Я... даже не знаю, что ответить, — честно признался Независимый. — Это...       — Отвратительно? — внезапно произнес Австралия, хмурясь. — Что я, мужчина, влюбился в себе подобного? Хотя среди стран это норма... да и среди людей тоже. Но для славян это всё...       — Нет-нет, дело совсем не в этом, — перебил Независимый, почти рассмеявшись. — Я всегда нормально относился к таким вещам. Просто... я никогда всерьез не влюблялся. Даже не знаю, каково это — любить. И не понимаю, что я чувствую к тебе… и как мне на это отвечать.       Австралия улыбнулся, его глаза стали мягче.       — Вот и всё объяснение, — проговорил он, чуть сильнее прижимаясь к украинцу. — Тогда просто доверься мне. Давай попробуем. Будь моим. Позволь мне показать, что такое любовь. Я обещаю подарить тебе всё самое лучшее, что может предложить природа. Всё, что я могу…       Надо сказать, они оба уже были слегка под градусом. Австралия угостил Украину двумя небольшими стаканчиками традиционного австралийского алкоголя — бандабергского рома, знаменитого местного напитка. Его мягкий, но крепкий вкус согревал изнутри, а лёгкая дымка опьянения придавала моменту ещё большую непринуждённость.       Украинец был красным, слегка взбудораженным, но расслабленным. Австралия что-то тихо шептал, его голос звучал как мелодия, а Независимый, будто очарованный, всё ближе склонялся к нему.       И вот их губы соприкоснулись. Это было не полноценным поцелуем, а лёгким, осторожным прикосновением. Независимый ощутил жар чужих уст, прикрыл глаза, и этот миг будто оставил на его губах невидимый обжигающий след.       — Будь моим, — прошептал Австралиец, приближаясь к губам украинца. Тот не выдержал, поддался напору и ответил на поцелуй.       Мгновение — и он оказался на пледе, мягко опрокинутый, без лишней спешки. Австралиец не спешил снимать одежду, его руки скользили под ткань, изучая каждую линию тела. Теплая ладонь скользнула по бархатистой коже, задержалась на напряженных мышцах, осторожно коснулась чувствительных сосков. Украинец тихо застонал, выдавая себя.       — Такой теплый… — едва слышно пробормотал Австралиец, улегшись между разведанными ногами славянина. Обнял за спину и просто лежал, словно обессиленный.       Его пальцы снова забрались под одежду, скользили вдоль позвоночника, нежно гладили кожу, будто изучая каждую грань. В этой тишине было что-то большее, чем страсть.       Они слышали лишь своё тяжёлое дыхание и невидимый, но ощутимый голос природы, который окутывал их в тишине.       — Можно мне...? — тихо спросил Австарлия, заглядывая в бездонные, как море, глаза того, в которых отражался весь мир.       — Что...? — едва слышно ответил украинец, не отрывая взгляда.       Австралиец осторожно провёл ладонью по животу, медленно приподнимая футболку, как если бы хотел развернуть тайну, скрытую под тканью.       — Тебя... Тебя почувствовать... — прошептал он, нежно касаясь губами животика, как будто боялся нарушить этот хрупкий момент.       Украинец невольно покрывался мурашками, его руки, словно сами по себе, поднимались под футболку австралийца, ласково скользя по его мощной спине, ощущая каждый изгиб его тела.       Это было явное согласие, но для Австралии важно было услышать эти слова, точные и чёткие, словно обет.       — Ну... давай, попробуем... — смущённо, с лёгким дрожанием в голосе, пробормотал славянин, и в его словах звучала нежность и немного смущённой растерянности. — Только...       Австралиец наклонился к нему, касаясь его щеки, нежно и осторожно.       — Только что? — мягко спросил он, голос был почти неслышным, но в нем было столько теплоты, что казалось, воздух вокруг наполнился ожиданием.       Славянин замер, его сердце билось быстрее, дыхание стало прерывистым, но взгляд оставался неподвижным. Он глубоко вдохнул, ощущая каждое прикосновение, каждое движение.       — Только не отпускай... — прошептал он, едва сдерживая трепет, когда его ладони коснулись плеча австралийца, тянулись к нему, как к чему-то несомненно важному.       Австралиец снова склонился, его губы скользнули по шее, оставляя горячие поцелуи, а дыхание становилось все более слияющимся, словно с каждым вдохом они становились частью друг друга.       Украинец все глубже погружался в свои чувства, ощущая, как напряжение уходит, уступая место чему-то новому, неопределенному. Каждый вздох, каждое движение казались особыми и несомненно важными, но в голове продолжала звучать одна и та же мысль — что это? Отношения? Лишь момент или нечто большее?       Австралиец, напротив, казался более уверенным в себе. Его взгляды, нежные прикосновения, несмотря на всю природную открытость, говорили о глубокой потребности в близости — не только физической, но и душевной. Здесь, на открытом воздухе, среди природы, где все кажется подлинным и живым.       Украинцу было трудно разобраться, что именно он чувствует. Было ли это любовь? Или только желание близости, соединения с чем-то, что он давно искал? Несмотря на неясность, этот момент имел значение, и именно здесь, среди этого переплетения тел и душ, они стали чем-то большим, чем просто случайными встречами.       Австралиец снял футболку, мягко стягивая её через руки, обнажая красивое, будто солнечное тело. Украинец почувствовал тёплый ветер, скользящий по его коже, и медленно выдохнул, наслаждаясь ощущением свободы.       У славянина был удивительный цвет кожи — тёплый, золотистый, как лучи закатного солнца. Казалось, его присутствие наполняло пространство уютом. Австралия медленно провёл ладонями по своей груди, задержался на талии и, подняв взгляд, заговорил:       — Ты очень красивый... — его голос звучал тихо, пальцы легко касались плеч, рук и живота Украинца, очерчивая мягкие линии тела. Он хотел опустится ниже, но сдерживался, боясь спугнуть.       Украинец лишь молчал, погружённый в свои ощущения. Его кожа отзывалась на каждое прикосновение лёгкой дрожью, теплом, и где-то даже щекоткой. Незнакомое, но приятное чувство чужих рук было одновременно странным и завораживающим.       Он иногда вздыхал, не отводя взгляда от Австралийца, который, как всегда, носил свою любимую шляпу — тёмно-зеленый Boonie Hat. Эта деталь была частью его самого, хотя, конечно, он не носил ее на официальных встречах.       Украинец, осмелев, осторожно снял шляпу, открывая мягкие, шелковистые синие волосы. Его пальцы зарылись в эти пряди, словно они были созданы для того, чтобы их касаться.       Австралия лишь прищурился от удовольствия, мягко коснувшись губами партнёра в лёгком поцелуе. Его пальцы, почти невесомо, скользнули под ткань походных штанов, чувствуя тепло чужого тела. Легко находя самые нежные, чувствительные точки, он начал ласкать их через тонкий слой белья.       Украина, довольно мурлыкая, отвечал на прикосновения, водя руками по спине австралийца. Он чуть шире раздвинул ноги, позволив теплу разлиться по телу. Славянин не любил боли; его манила эта нежность, этот мягкий климат, который Австралия создавал только для него. Быть может, вся эта ласка была такой, потому что именно здесь был хозяин этого климата и природы — Австралия.       Украина плавился под этими прикосновениями, словно воск в тёплых руках. Он позволял лепить из себя всё, что пожелает партнёр. Но стоило бы совершить неосторожное движение — и этот мягкий воск превратился бы в твёрдый гранит.       Австралия давно испытывал к Украине нежность, которая переросла в нечто большее. Он знал, что нужно действовать осторожно, поэтому всё продумал заранее. Подготовившись к возможному соитию, он прихватил с собой всё необходимое, чтобы их близость была нежной и безболезненной.       Хотя он не мог быть уверен, что Украина примет его, но всё же решил рискнуть. И, как оказалось, это было правильным решением. Лаская тело славянина, Австралия почувствовал, как через ткань белья проступила влага. Это был хороший знак. Украина томно выдыхал, иногда не сдерживая тихих, неровных стонов, закрывая глаза.       Австралия не сравнивал Украину с женщиной — это было бы абсурдно. Он был мужчиной, да ещё и символом независимости своей страны. Но техника, которой пользовался австралиец, оказалась схожей с той, что он применял в прошлых связях. Разве что здесь значительную роль играл характер Украины: непредсказуемый, словно море перед штормом.       И всё же, несмотря на внутреннюю свободу, Украина не отталкивал его. Он отвечал на каждое прикосновение правильно, почти интуитивно. Тянулся к нему, поддавался, обвивал спину сильными руками, иногда издавая тихие, но чувственные стоны.       Австралия осторожно скользил пальцами по влажной ткани, прежде чем решиться проникнуть под неё. Его пальцы мягко сжал горячую, напряжённую полоть, заставляя Украину громко выдохнуть. Независимый не сдерживал себя его стон разорвал тишину.       Двигаясь осторожно, австралиец продолжал ласкать, обе его руки работали синхронно: одна погружалась глубже, другая скользила по рельефу тела. Он не спешил, размазывая природную влагу, подбираясь к той запретной и манящей точке, которая была словно портал в мир удовольствия.       Наконец он достал всё, что подготовил заранее. Масла, придающие ласкам мягкость и тепло, выдавливались на кожу, создавая шелковистую поверхность. Одежда стала лишней, и Австралия аккуратно стянул с Украины штаны. Перед ним предстали стройные, рельефные ноги. Они были безупречны сильные, красивой формы, с росписью татуировки цветов.       Удивлённо проведя пальцами по узору, австралиец осознал, что ничего не знал о такой детали. Но сейчас было не время для вопросов. Его внимание вернулось к делу. Пальцы снова скользнули под бельё, осторожно и уверенно находя свою цель.       Украина вздрогнул, когда впервые почувствовал чужие прикосновения внутри. Он рефлекторно раздвинул ноги шире, создавая удобство для себя и партнёра. Рука его подалась вверх, указывая Австралии: «Ляг на меня».       Тот послушно повиновался. Славянин обнял его, утопая в чувствах. Его Дыхание стало рваным, а стоны громче, каждый раз отзываясь на движения пальцев Австралии.       Сильные, уверенные ноги обвили Австралию, прижавшись к мощной талии, и украинец ощущал сладкую негу, словно только что пробудившись от долгого сна. Он плавно вытягивался навстречу ласкам, вдыхая каждый момент.       Австралиец мог бы продолжать так вечно, нежно и постепенно исследуя всё более расслабленную точку.       — Не больно?.. мягко спросил он.       Украина, краснея, лишь покачал головой в ответ. Правда, ему было приятно, хотя вначале это странное чувство казалось ему чуждым.       Тогда Австралия потянулся за новым атрибутом — качественными презервативами SKYN, но Украина с легким недовольством заметил:       — Ну, ты тоже разденься.       Австралия улыбнулся и, чуть отстранившись, медленно поднял подол своей футболки. В тусклом свете сумерек губы Украины, пересохшие от ожидания, засияли влажным блеском, когда он нервно их облизнул.       Австралия снял футболку через голову, обнажив рельефное тело, словно выточенное самой природой. Каждый мускул словно рассказывал о выносливости и свободе человека, который привык жить в единении с миром вокруг, часто бывая под открытым небом.       Украина смотрел на него с лёгким трепетом. Он всегда считал, что гармония с природой — это нечто сакральное, и сейчас всё подтверждалось: обнажённое тело Австралии казалось частью пейзажа, настолько естественно и органично оно вписывалось в окружающую атмосферу.       Славянин осторожно протянул руку. Его мягкие пальцы коснулись тёплой, твёрдой кожи, словно пытаясь запомнить каждый изгиб. Они скользили по рельефу, очерчивая контуры, чтобы затем нырнуть за спину и притянуть Австралию ближе.       — Я всё правильно делаю? — прошептал Австралия, его горячее дыхание обжигало кожу, пока он неумолимо продолжал углубляться, словно растягивая пределы терпения и наслаждения.       — М-м... да... — сладко протянул Украина, зажмурившись от накатывающей волны удовольствия. —Можешь... даже глубже.       Австралиец почувствовал, как тяжесть желания в его паху становится невыносимой. Он понял: славянину нужно больше прелюдий, больше чувственности, чтобы момент запомнился как нечто исключительное.       Идеально обнажённые тела гармонично сливались с окружающей природой. Тёплый ветер играл с их кожей, будто сама природа стала невидимым свидетелем их близости. Пустынный пейзаж вокруг, где казалось, что время застыло, добавлял дикого очарования происходящему.       Правда, Украина всё же ощущал лёгкую неловкость. А вдруг кто-то увидит? Но эта мысль лишь добавляла щекотливого возбуждения. Всё вокруг — открытое пространство, ласковый ветер, горячие прикосновения — казалось таким острым, живым и чувственным, гораздо ярче и откровеннее, чем любая спальня.       Украина не мог сдерживать свои эмоции. Его стоны были громкими, необузданными, наполняя пространство чистой страстью. Это притягивало Австралию — он всегда ценил партнёра, который живой, чувственный, способный отдавать и принимать, а не просто быть бревном. В очередной раз он понимал, что снова очарован этим Независимым. Ведь в близости между людьми всегда скрывается больше, чем физическое — это основа доверия, искренности, и даже любви.       Руки украинца, легко скользя по спине австралийца, оставляли едва заметные следы. Он поддавался, расслабляясь всё больше, позволяя процессу становиться более естественным, более глубоким. В каждом движении его тела чувствовалась готовность и желание, но он, похоже, наслаждался стимулировании пальцами. Это было необычно, возможно, потому что раньше он никогда не позволял себе такой свободы.       Австралиец хотел спросить разрешения, но его взгляд упал на лицо украинца — раскрасневшееся, напряжённое, полное желания. Этот немой ответ говорил куда больше, чем любые слова. Он потянулся за презервативом, аккуратно стягивая походные штаны до колен.       Контуры его тела выдавали каждую эмоцию. Напряжение, ждущее своего выхода, было естественным, почти первобытным, но в этом простом, чистом проявлении лежала вся красота момента.       Австралиец хотел было взять инициативу, но украинец неожиданно остановил его, мягко перехватив руку.       — Я сам, — тихо, почти смущённо произнёс он, опуская взгляд, но голос его дрожал от страсти.       Австралия улыбнулся, когда Украина вновь смог его удивить. В каждом его движении была одновременно смущённость и решимость, которые непременно завораживали. Независимый медленно оттянул ткань боксеров, выпуская из них напряжённый, гордо вздымающийся член. Несмотря на обычность этого момента, лицо украинца всё же покраснело, и в его глазах мелькнула тень неуверенности. Половой орган выглядел вполне естественно, разве что был немного крупнее, чем у самого славянина, что добавляло ситуации едва уловимой пикантности.       Украина аккуратно раскрыл презерватив, его пальцы, покрытые щедрой смазкой, скользили по гладкой поверхности полиуретана. Руки слегка дрожали, но это только придавало моменту особой чувственности. Натянув контрацептив, он нежно провёл ладонью по члену, чтобы убедиться, что всё сидит идеально. Его движения были осторожными, словно он хотел изучить каждый изгиб, прочувствовать всё до малейшей детали.       Сверху донёсся низкий, почти тягучий вздох — Австралия не мог сдержать себя, ведь прикосновения украинца были одновременно неуверенными и волнующе нежными.       Украинец, окончательно решившись, направил орган к своему телу. Его дыхание стало прерывистым, губы прикусились сами собой, и, откинув голову назад, он медленно начал принимать партнёра. Движения были осторожными, но каждый сантиметр приносил ему новый вихрь ощущений, заставляя замирать и вновь продолжать. Австралия не произнёс ни слова, но его тяжёлые вздохи наполнили воздух.       Украина двигался в своём темпе, останавливаясь и привыкая к новым ощущениям. В его лице читались боль и удовольствие, сплетённые в единое целое. Когда он замер на полпути, его руки потянулись к Австралии, обнимая его за спину. Это было немым призывом, просьбой взять инициативу.       Австралия, чувствуя ответственность за эту близость, ненадолго остановился, давая партнёру время привыкнуть. Но тело Украины сам дал понять, что готов продолжать: его бёдра двинулись, требовательно сокращая расстояние.       — Не останавливайся, — будто без слов прозвучало в их едином движении.       Австралия продолжил, продвигаясь глубже, мягко, но уверенно, будто боясь нарушить хрупкий момент близости. Его разум был охвачен единственной мыслью — почувствовать это до конца, быть внутри того, кого он любил. Украина, сдержанно постанывая, только сильнее притягивал его, двигаясь навстречу.       Австралиец торопливо скинул с себя мешающие штаны, не отводя взгляда от своего партнёра, и придвинулся ближе, полностью соединяясь с ним. Этот момент был, словно вспышка — плоть соприкоснулась с плотью, заставляя обоих на мгновение затаить дыхание. Австралия почувствовал себя полностью погружённым, а Украина — приятно наполненным.       Вокруг царила магическая тишина: лишь звуки скал, шорох листвы и далекие голоса животных. Это было как сцена из сказки. Украина, влюблённый в природу, наслаждался каждым мгновением этого единства, его взгляд устремился в небо, окрашенное сумерками, и губы сорвали тихий, полный восторга вздох.       Австралия начал двигаться, осторожно, словно проверяя реакцию партнёра. Он чувствовал каждое сокращение, каждую дрожь в теле Независимого. Украина лишь сильнее прижался, давая понять, что готов принять больше. Австралиец улыбнулся краем губ — теперь его руки были развязаны, а отступать, впрочем, было некуда.       Движения стали глубже и увереннее. Австралия погружался всё дальше, чувствуя, как тёплая плоть принимает его с каждым разом всё теснее. Он начал двигаться ритмично, выходя наполовину, а затем снова возвращаясь до предела, словно исследуя все грани этого соединения.       Украина вскрикивал, его голос был полон контрастов: от наслаждения до лёгкой боли. Эти резкие смены ощущений — словно качели между удовольствием и пределом терпения — заставляли его тело откликаться ярче. Даже звуки природы затихли на фоне их стонов, раздающихся в безлюдной местности.       Независимый, инстинктивно сжав руки на спине партнёра, судорожно двигался навстречу, позволяя себе полное растворение в этом моменте. Австралия почувствовал, как напряжение в его теле нарастает, как Украина, обнимая его крепче, отвечает ему всем своим существом. Это стало сигналом замедлиться. Движения стали мягкими, размеренными, словно волны, нежно омывающие берег.       — Так лучше, — прошептал он, едва касаясь губами виска украинца.       И Украина откликнулся — его стоны стали громче, голос сорвался, а ногти оставили на спине партнёра едва ощутимые следы. Он полностью поддался моменту, его тело двигалось в унисон с Австралией, принимая и отдавая с равной страстью.       Для Украины это был предел. Грань, где стиралась всякая сдержанность, где он терял себя и полностью отдавался моменту. Скромность, присущая ему в обыденной жизни, исчезла без следа, сменяясь яркими, живыми эмоциями. Его голос звучал громко, почти пронзительно:       — Ещё! Глубже! Ах... да!       Он не стеснялся, крича так, словно мир вокруг исчез, оставив лишь их двоих.       Австралия, слушая это, чувствовал, как внутри него поднимается горячая волна возбуждения. Слова украинца звучали будоражаще, разжигая страсть ещё сильнее. Сам он был менее открыт в выражении чувств, но его тело говорило за него. Напряжённые мышцы лица, сжатые челюсти, отрывистые хриплые выдохи — всё это выдавало мощное внутреннее напряжение. Пот стёк по виску, отражая мерцающий свет сумерек, а мускулы на теле красиво перекатывались, будто подчёркивая его силу и стремление.       Их движения слились в едином ритме, каждое мгновение словно тянулось бесконечно. Но природа человеческого тела такова, что кульминация неизбежна. Украина первым достиг пика, громко выкрикивая имя партнёра, вновь и вновь. Правда, в порыве страсти он сокращал его до "Австри", что заставляло Австралию невольно морщиться — слишком уж это напоминало Австрию. Но сейчас это было неважно.       Тело украинца содрогнулось в оргазме, и он излился, теплота его разрядки касалась и его собственного живота, и тела партнёра. Внутри него всё пульсировало, мышцы сокращались, сжимая орган Австралии так, что тот не мог удержаться дольше.       Австралия почувствовал, как его тело предаётся последнему рывку. Его движения стали быстрыми, мощными, а потом он замер, уходя максимально глубоко. Глухой, хриплый стон сорвался с его губ, когда разрядка накрыла его. Он содрогнулся всем телом, ощущая, как жар проходит через него, а затем утихает.       Несколько мгновений они лежали, тяжело дыша. Пот и тепло их тел смешались, оставляя едва уловимый аромат страсти. Но несмотря на усталость, казалось, их тела требовали ещё большего.       Украина, не раздумывая, протянул руку, мягко провёл пальцами по влажным волосам Австралии, а затем притянул его ближе. Их губы встретились в жадном, страстном поцелуе — словно продолжение их единства.       Австралиец ответил горячим вздохом, но поспешил отстраниться, боясь запачкать жаркое лоно украинца. Его тело, еще дрожащее от недавней разрядки, снова наполнилось жаром. Уж слишком раззадорил его славянин – и голосом, и телом, которое сейчас так беззащитно покоилось перед ним.       Однако, явно не ожидая продолжения, снял презерватив и свернул его в аккуратный комок. Независимый перехватил его руку и прижал к своему припухлому, сладкому и все еще узкому проходу. Глаза его светились влажным блеском.       – Ты не против... еще? – прошептал он, голос хриплый от возбуждения.       — М-м, а ты не хочешь? — с чувственным смущением произнес славянин, его лицо заполнилось румянцем. Этот взгляд, полон искренности и страсти, оказался для Австарлии более притягательным, чем когда-либо прежде.       Австралиец замер, не в силах оторвать взгляд от этого соблазнительного приглашения. Он видел, как мышцы украинца напрягаются, как его дыхание становится прерывистым. Сердце его забилось чаще.       Украинец, бедра которого уже нили от одного и того же положения, словно грациозная кошка, перевернулся на живот. Его тело, покрытое тонким слоем пота, мерцало в тусклом свете. Австралия не мог оторвать глаз от идеально округлых ягодиц, которые так соблазнительно выпятились.       Австралиец натянул презерватив, его пальцы дрожали от нетерпения. Его дыхание сбилось, сердце колотилось в бешеном ритме. Он прижался к теплой коже украинца, чувствуя, как тот вздрогнул от прикосновения. Медленно, чувствуя каждый сантиметр, он вошёл в горячее, влажное пространство. Тело украинца встретило его спазмами удовольствия. Положив руки на гибкую талию, австралиец начал ритмичные движения, погружаясь все глубже и глубже.       Неприличные звуки, вырывающиеся из его нутра, смешивались с тяжелым дыханием и сладостными стонами. Украинцу было стыдно за эту неприкрытую чувственность, но в то же время он ощущал какое-то дикое удовольствие. Ведь природа создала их для того, чтобы выражать самые сокровенные желания.       Хотя страна, по сути, не совсем человек, а скорее аморфное существо, которое может быть и мужским, и женским в зависимости от обстоятельств. Поэтому стоит проявлять осторожность, чтобы славянин случайно не оказался в положении.. От такого союза, возможно, возникла бы необычайно странная и геополитически неопределённая страна, если, конечно, это вообще возможно.       Но кто сейчас думал об этом? Зачем строить догадки? Сейчас существовали только любовь, страсть и чувства, которые охватывали их в этот момент.       Австралиец, завороженный красотой славянина, двигался все быстрее и быстрее, ритмично шлёпая того по упругим ягодицам, сжимая бедра, ляжки и талию. Тело славянина извивалось, как гибкая лоза, а стоны вырывались из груди хриплыми нотами. Под гибкой спиной славянина ритмично пульсировали мускулы австралийца.       Славянин безвольно расставил ноги, отдаваясь на волю австралийца. Горячие стоны вырывались из его пересохших губ, а тело сотрясалось в ритме этих диких, все ускоряющихся движений. Внутри все кипело, как раскаленный металл.       Независимый сжимал плед, мотая головой, издавая горловые стони в порыве чувств. Вдруг его взгляд встретил пристальный интересующийся взгляд странного существа — эму.       Украина, возможно, был бы очарован этим животным, если бы не испытывал смущение от его внимательного наблюдения.       Это смущение застало его врасплох, заставив на мгновение замереть, затихнуть и покраснеть, пряча глаза в унижении.       — Что случилось, малыш? — коснулся теплый шепот низкого голоса уха украинца, стремясь услышать его отклик.       Украинец едва ли мог ответить, только невнятно промычав в ответ.       Австарлия тоже заметил птицу. Эму, как правило, не активна ночью, но появляется на рассвете или в сумерках, когда температура становится более терпимой. Видимо, и теперь эта грациозная птица вышла на поиски пищи.       Австарлия лишь усмехнулся, не придавая значения животному.       — Не стоит стесняться, он не понимает, что происходит… Сейчас не время для обсуждения особенностей этого необычного существа. — Австралиец прижал украинца к себе, горячим дыханием обжигая шею. Его сильные руки сжали упругие ягодицы, словно стальные тиски. — Давай, сейчас... растворимся друг в друге.       Австралиец принялся массировать и натягивать на себя упругие ягодицы украинца, словно лепя из них что-то свое.       Украина простонал, поддаваясь напору. К счастью, зверь быстро удалился. Проходили мимо и другие обитатели, но двое, охваченные бурей страстей страны не замечали нечего вокруг.       Картина была восхитительна, полная первобытной силы и одновременно нежности. Слияние, происходящее на фоне природы, словно было возвращением к истокам. Нагие тела, обвивающиеся друг вокруг друга, излучали чистую красоту и гармонию, где каждая линия и изгиб воплощали в себе нечто первозданное и бесконечно чувственное.       Австралия снова ощутил тёплое окутывающие и разливающие тепло, словно нежное прикосновение, и прижался ещё ближе. Их поцелуи еще длились долго, как если бы весь мир замер, оставив их наедине.       После они направились к источнику Mutitjulu Waterhole — место, где прозрачные воды могли смыть следы страсти оставшиеся на коже и вернуть ощущение покоя. И хотя Австралия оставил несколько едва заметных засосов на ляжках украинца, ему было приятно, что с шортами всё скрывается, и никто не заметит эти тайные знаки.       После всего они наконец начали собираться обратно. В это время, шокированный Канада, сидящий в машине недалеко, решивший проследить за ними, был буквально потрясён тем, что только что увидел. Его глаза были широко раскрыты, а мысли словно распались на части. Он сидел, не в силах пошевелиться, пытаясь осознать происходящее. Он не знал, что чувствовать — его охватывали одновременно злость, ревность и отчаяние, но все эти эмоции смешивались в нечто гораздо более сильное, что полностью захлестывало его. Всё, что он знал, это то, что мир вокруг исчез, а в его душе бушевал настоящий ураган.       Однако, несмотря на всю абсурдность ситуации, физиология брала свое. Внизу живота нарастало непривычное напряжение, и он ощущал, как между ног набухает твердый узел. Противоречивые чувства – отвращение и возбуждение – смешивались в его сознании и желание присоединиться в нем выигрывало.       Канада, кажется, теперь долго будет терзаться воспоминаниями о теле Украинца во снах, не зная, как после этого общаться с ним.. Да и с братом тоже.