I love you, Ukraine

Miluji tě, Ukrajino/Ľúbim ťa, Ukrajina.

!Не рекомендую читать тем, кто не любит насилие.       — Невыносимо скучно… — простонал Словакия, тяжело опустив голову на руки. Его взгляд был отсутствующим, а голос — лениво растянутым, словно от полной апатии к обсуждаемым на заседании ЕС вопросам. — Всё одно и то же. Жизнь будто застыла.       — И чем же ты недоволен? — отозвался Чехия с легкой улыбкой, поднимая бровь. — Бессмертие — это привилегия. Цени его.       — Ценю, — недовольно протянул младший брат, чуть приподнимаясь, чтобы взглянуть на Чехию. — Но разве тебя устраивает эта рутина? Хочется чего-то нового, необычного.       — А что конкретно ты имеешь в виду? — с интересом спросил Чехия, сложив руки на груди.       Словакия неопределенно пожал плечами, задумчиво опустив взгляд.       — Найди себе девушку, — хмыкнул старший, весело блеснув глазами.       — Чтобы однажды мучиться от её потери? — драматично воскликнул младший, обхватив руками голову, будто пародируя трагического героя.       — Тогда парня, — хитро улыбнулся Чехия. — Среди стран…       Словакия, готовый ответить на очередной подкол, неожиданно задумался, серьёзно нахмурив лоб.       — Знаешь, а ведь это идея… — медленно проговорил он, словно размышляя вслух. — С парнями у нас никогда не было… и, честно говоря, непонятно, почему.       — Возможно, потому что в наше время большинство стран были безумными империями, занятыми захватами и интригами? — вздохнул Чехия, подперев подбородок рукой.       — Верно подмечено, — важно кивнул Словакия, словно подтверждая мудрое замечание брата.       — О чём вы там шепчетесь? — вмешался Польша, наклоняясь к друзьям с любопытным взглядом.       — Думы думаем, как свою жизнь разнообразить, — с усмешкой ответил Чехия.       — Может, знаешь кого-нибудь подходящего для свиданки? — с лёгкой иронией спросил он, словно проверяя реакцию поляка.       Польша закатил глаза, полагая, что братья просто развлекаются своей бесконечной шутливой беседой.       — Ну, если уж совсем без вариантов… вон Украина, — с ухмылкой указал поляк, махнув рукой в сторону страны, сидящей в углу и сдержанно слушающей дебаты. — Не член ЕС, конечно, но кандидат. После войны похудел, стал куда изящнее, говорят, блокада и всё это дали сбой в организме… Но волосы у него теперь роскошные, кудри. Да и лицо… милое. Почему бы не пригласить его на кофе?       Он хмыкнул на последнем слове, всё ещё уверенный, что разговор не более чем шутка.       Словакия прищурился, разглядывая Украину, который внимательно вслушивался в очередное выступление, казалось, не замечая окружающих.       — Это даже интересная мысль, — задумчиво проговорил младший брат, вглядываясь в сидящего украинца. — Как думаешь, брат?       Чехия внимательно оценил своего славянского собрата.       — Славянин, миловидный, намного младше нас. Почему бы и нет? — с лёгкой улыбкой заключил он.

***

      У Украины настроение было на высоте, день складывался как нельзя лучше. Ему удалось сдать все документы вовремя, и теперь он спокойно направлялся по коридору к выходу. Однако его остановили двое братьев.       — Привет, Украина, — весело поздоровались Чехия и Словакия, словно сговорившись.       — О, привет, — с улыбкой ответил он, слегка кивнув и намереваясь продолжить свой путь.       — А не хочешь... — Чехия протянул руку, будто пытаясь задержать собеседника, — прогуляться? Кафе?       — Нет, спасибо за предложение, — ответил Украина, сохраняя вежливый тон, но не сбавляя шага.       — Может, всё-таки подумаешь? — вмешался Словакия с лукавой улыбкой. — Ты ведь всё равно улетаешь из Брюсселя только завтра. Вместо скучного отеля можешь переночевать у нас.       — Нет, ребята, правда, спасибо, но я постараюсь успеть на ночной рейс, — отмахнулся Независимый, стараясь уйти от разговора.       Однако в этот момент небо разразилось громким грохотом. Вспышка молнии осветила коридор, и в следующий миг всё погрузилось во мрак — электричество отключилось.       — Вот, сука, — недовольно пробормотал Чехия, доставая телефон и освещая пространство фонариком. Он быстро проверил приложение и добавил: — Вылетов точно не будет.       Украина тяжело вздохнул, обводя братьев взглядом, и наконец сдался:       — Ладно, идём к вам...

***

      Уют в квартире оказался удивительным, хотя братья, раньше оставляли за собой хаос. Просторное и дорогое жилье идеально отражало уровень сотрудников ЕС, но украинца это впечатлило лишь на мгновение. Его внимание быстро рассеялось.       Чехия зажег свечи, расставив их по всему залу, и, взглянув на гостя, предложил:       — Посмотрим фильм вместе на ноуте?       — Откажусь, — ответил Украина, разглядывая квартиру.       — Тогда сразу перейдем к делу.       — Какому делу?.. — недоверчиво поднял бровь Независимый.       В этот момент Словак, стоявший позади, неожиданно обнял его, склонившись к тонкой шее, чтобы оставить на ней горячие поцелуи и следы страсти. Украина замер от шока, не ожидая столь дерзкого жеста.       — Эй! Отвали! — резко выкрикнул он, напрягая мышцы и готовясь отбросить словака.       Но Чехия перехватил его руки, глядя ему в глаза с недвусмысленным намерением. Независимый повернулся к нему, и их губы встретились в жадном, почти властном поцелуе. Чехия передал ему странную жидкость, и украинец, зажмурив глаза, подавил рвотный рефлекс, вынужденный проглотить содержимое.       — Что ты мне всунул, придурок?! — яростно выкрикнул он, задыхаясь от гнева.       — Ты такой милый, когда не ругаешься, — с легкой улыбкой сказал Чехия, нежно обвивая его за талию. — Не матерись.       Старший взял на себя инициативу, притянув к себе тело украинца. Нельзя сказать, что украинец был слабее; он оставался сильным, очень сильным. Однако, несмотря на это, он был ниже ростом и сильно похудел после войны, хотя его мышцы не утратили силы.       Однако воздействие афродизиака, данное Чехией, заставило ноги Независимого подкашиваться, а его ослабевшие руки опустились вниз. В голове закружилось, перед глазами помутнело, и стало неожиданно жарко. Украинец почувствовал возбуждение, несмотря на то, что оставался в полном сознании.       — Чёрт… — с тяжёлым вздохом сказал украинец, пытаясь оттолкнуть настырного чеха.       — Не ругайся, или я перестану быть нежным, — усмехнулся чех и продолжил действовать, не скрывая своих намерений.       Сзади снова подошел словак, и оба начали ласкать и ощупывать Украину, неспешно снимая с него одежду. Независимый пытался сопротивляться, но его мышцы были полностью расслаблены под воздействием возбудителя.       Через мгновение он уже был полностью обнажён, оказавшись меж двух горячих тел, и не смог сдержать крика тело стало необычайно чувствительным.       Чех осторожно проводил руками по каждому изгибу, поглаживая и лаская, сжимал крепкие, сочные ягодицы и сильные, но не измождённые бедра. Словак, в свою очередь, нежно касался груди, продвигаясь всё ближе к запретной границе.       — Не смей! - вырвалось отчаянным криком из уст Независимого.       Но Словак лишь усмехнулся, приблизившись к его уху, и нежно прикусил мочку, заставляя тело вздрогнуть.       Он скользил пальцами по раскалённой коже, ловко лаская и мастурбируя. Его руки двигались уверенно, пробуждая ощущения с каждым прикосновением.       Братья не могли оторвать взгляда от тела, которое открылось перед ними. Кожа не просто желтая, она источала золотистый свет, насыщенный и притягательный. Этот оттенок казался нереальным, завораживая каждого.       Но внимание притягивало большое пятно необычного светло-голубого оттенка, похожее то ли на родимое пятно, то ли на метку, растянулось по левому боку, бедру и захватывало часть торса. Чехия огладил и его, затыкая недовольно кричащего украинца поцелуем.       У украинца было аккуратный, пропорциональный член, ни слишком большой, ни слишком маленький, ухоженный и гладко выбритый. Это делало его особенно приятным на ощупь, что младший из братьев ловко использовал, мягко сжимая и исследуя. Кожа была словно бархат, нежная и мягка, будоражившая одно лишь прикосновение.       Для братьев, чьи жизни длились на двоих почти две тысячи лет, это был совершенно новый опыт. Никогда прежде они не делили подобную близость с мужчиной, и это вызывало волнение, смешанное с лёгким оттенком запретного. Украинец выглядел юным, почти мальчишкой, что лишь усиливало ощущение, будто они делают что-то незаконное. И всё же они знали, что парень давно достиг совершеннолетия.       — Не надо, прошу!.. - голос украинца дрожал, переходя в мольбу, но внезапно оборвался, когда его тело охватили странные, почти чуждые ощущения.       Ноги невольно сомкнулись ещё сильнее, и Независимый почувствовал зуд где-то глубоко внутри. Жар заполнил каждую клетку, делая тело невыносимо чувствительным. Его член, несмотря на всю нелепость происходящего, напрягся, словно требуя внимания, будто против его воли.       «Чёрт, сто процентов, он мне что-то подмешал!» — пронеслось в голове украинца, пока он попытался отвернуться от жадных губ, что снова искали его.       — Строптивый, - ухмыльнулся Чех, и прежде чем Независимый успел сопротивляться, резко поднял его на руки. В одно движение он уложил украинца на диван, где тот оказался полностью обнажённым, словно изящное украшение, идеально вписавшееся в обстановку.       Его тело, безупречно сложенное, с золотистым оттенком кожи, и миловидное лицо могли бы сойти за шедевр искусства. Но для братьев это было больше, чем красота. Их желания разгорались, превращаясь в пламя, которое становилось всё труднее сдерживать.       Чех, заметив это, лишь хитро прищурился. У него уже созрел план, ещё более дерзкий, чем всё, что они успели сделать до этого.       Пока украинец тщетно пытался подняться, его обмякшее тело словно не слушалось. Внезапно он заметил, как Чех подошёл к нему с чем-то в руках.       Паника охватила Независимого, но прежде чем он успел что-либо сделать, сильная рука перевернула его на живот. Чех решительно раздвинул упругие ягодицы, погружая очищенный имбирь в сокровенное тепло. Жгучая волна прокатилась по телу украинца, вырвав из него непроизвольный стон. Он уткнулся лицом в подушку, ощущая, как инстинктивно мышцы сжимаются вокруг пряного корня.       Чех, словно исследователь неизведанных глубин, медленно погружался все глубже, наслаждаясь сопротивлением плоти. Украинец, пытаясь подавить нарастающую боль, стиснул зубы. Жаркое жжение пронизывало его насквозь, вызывая спазмы. Слезы текли по его щекам, оставляя соленые дорожки.       Но вскоре растение из прохода исчезло, оставив чувство пустоты и замешательства. Украинец с усилием поднял голову и заметил, что братья стояли в стороне.       «Что за... Что они затевают? А хотя, какая, к чёрту, разница! Только выберусь из этой задницы — убью обоих! Разобью в кровь, чтобы не посмели даже взглянуть на меня снова!» — яростно подумал он, сжав кулаки и пытаясь встать, несмотря на слабость и разрывающее жжение внутри.       Украинец с трудом поднялся, но его тело пронзила резкая боль, словно клинок, и тут же накрыло мучительное, жгучее ощущение, будто в него бросили горсть перца чили, а точнее имбиря.       Желание нахлынуло, непреодолимое и дикое. Хотелось завыть, словно зверь, пытаясь сбросить этот накал. Он знал: без этого проклятого афродизиака он просто ударил бы их, ушёл и забыл всё как страшный сон. Но сейчас…всё было иначе.       Его тело горело. Казалось, каждый нерв был обнажён и уязвим, как хрупкий хрусталь. Каждое движение приносило одновременно мучение и наслаждение. Украинец застонал, его тело само подчинялось этому чувству, и он невольно раздвинул ноги, пытаясь хоть как-то унять пылающий жар внутри.       Слёзы бессилия выступили на глазах. Сколько лет прошло с тех пор, как он последний раз позволил себе плакать? Всё это казалось невыносимым.        «Ждут, что я буду умолять трахнуть себя? Никогда!» - выжал из себя он, взахлеб от эмоций.       Украинец дрожащей рукой спустился вниз и начал трогать себя за анус и член, безуспешно пытаясь унять это наваждение.       Чехия и Словакия стояли неподалёку, их взгляды были прикованы к происходящему. Желание, вызванное этой сценой, было таким сильным, что его невозможно было скрыть. Чехия шагнул ближе, стянул с себя джинсы, и опустился на колени перед украинцем.       Он медленно протянул руку, отводя руки украинца от тела, и спокойно произнёс:       — Успокойся. Мы не причиним тебе боли.       Украинец задыхался от противоречивых эмоций — смесь гнева, стыда и жгучего желания разрывала его изнутри. Но нежное прикосновение Чехии к его щеке заставило тело дрогнуть. Этот жест не был резким — он был удивительно тёплым и успокаивающим.       Чехия мягко приподнял его лицо, посмотрел в глаза, полные отчаяния и растерянности, и поцеловал его.       Казалось, этот поцелуй вызвал взрыв — новая волна наслаждения накрыла украинца. Он застонал громче, его тело сжалось в напряжении, но внутри уже не было места боли или страху. Только жар, сладостный и мучительный.       Чехия медленно подтянул украинца ближе, его движения были уверенными и одновременно мягкими. Он раздвинул ноги собрата шире, устроив их у себя на плечах, и, найдя влажную дырочку, осторожно скользнул вперёд. Украинец издал протяжный стон, который, казалось, вырвался из самой глубины его души. Его тело инстинктивно напряглось, словно пытаясь удержаться на грани, но вскоре расслабилось, уступая ощущениям, которые накатывали волнами.       Это не было больно. Наоборот, с каждой секундой охватывающее тепло превращалось в нечто большее, вытесняя жгучий зуд, оставляя место для мягкого, растущего удовольствия.       Украинец выгибался под Чехией, его дыхание сбивалось, превращаясь в тихие стоны. Чехия крепко держал его, с каждым движением ощущая пьянящую близость, которая заставляла его забыть обо всём. Он сам удивился силе реакции своего тела — того, как украинский собрат, с его почти неземной красотой, мог вызывать такие яркие ощущения.       Словакия стоял рядом, чувствуя лёгкое раздражение. Это ведь была его идея, но всё внимание досталось старшему брату. Тем не менее, он не стал медлить. Лаская себя, он подошёл ближе и наклонился к украинцу, который, уставший и одновременно охваченный волной эмоций, тяжело дышал, его глаза были затуманены.       Словакия решительно притянул его к себе, заставив оторваться от чешских губ. Их взгляды встретились, и прежде чем украинец успел осознать происходящее, Словакия наклонился и впился в его губы требовательным, настойчивым поцелуем. Это было нечто совершенно иное — резкое, страстное, полное жажды.       Словакия разорвал поцелуй и придвинул свой возбужденный орган до влажных губ украинца. Последний явно был ошарашен «предложением» и конечно не хотел делать тому минет.       Однако словак не стал медлить и толкнул свой член во влажный рот. Не ожидавший такого напора украинец замычал, но словак был настойчив. Горячий орган оказался в горячем рте, проникая глубже. Независимый захлебывался внезапным порывом. Словак грубо вталкивал свой орган в приятный рот. Глубокие, ритмичные толчки вызывали стоны наслаждения, эхом отдававшиеся в тесном пространстве. Украинца тошнило от такого насилия, но он был бессилен. Словак только нежно погладил того по волосам и прикрыл глаза, продолжая двигать тазом в его рот.       Снизу, в глубинах украинца, пульсировал настойчивый ритм. Чешский член, подобно поршню, двигался вперед-назад, вызывая в теле сладкую дрожь. Властелин этой страсти, Чехия, блуждал руками по мускулистому телу, наслаждаясь каждой мышцей, каждой выпуклостью. Его взгляд, горячий и властный, скользил по лицу украинца, вызывая в нем странное сочетание страха и возбуждения. Украинский рот, растянутый до предела, жадно хватал воздух, пытаясь справиться с нахлынувшим наслаждением.       Словакия, погруженный в собственные ощущения, двигался без остановки, не замечая ничего вокруг. Его стоны, сливаясь с хриплым дыханием украинца, наполняли комнату гулом.       Чехия, наблюдая за этой бурной сценой, невольно улыбнулся. Он почувствовал, как в его теле нарастает новая волна возбуждения. Медленно, плавно, он начал двигаться в такт с братом, добавляя свои собственные, более нежные штрихи. Его член, скользя по влажным стенкам, вызывал в украинце мурашки по коже.       – Ты прекрасен, – прошептал Чехия, прижимая украинца к себе. – Такой горячий, такой податливый...       Чехия сжал мускулы украинца еще сильнее, наслаждаясь его стонами.       – Не ожидал, что с тобой будет так круто, – прохрипел он. – Может, это просто украинцы такие горячие?       Словакия, погруженный в себя, лишь глухо рычал в ответ. Его движения стали еще более грубыми, неудержимыми. Украинский рот был растянут до предела, и он едва не задыхался. Слезы катились по его щекам, но он не мог ничего сделать. Его тело было полностью подчинено желаниям этих двух мужчин.       — Эй, будь помягче, он может задохнуться. – похлопал чех брата по плечу, и тот лишь цыкнул, однако ослабил давление и начал двигаться более бережно.       Украинский мозг туманился от нахлынувших ощущений. Простата пульсировала, каждый нервный окончание требовало еще. Несмотря на боль, его тело отвечало на грубые ласки, мышцы сокращались, усиливая удовольствие.        С одной стороны, это было больно и унизительно, с другой — невероятно возбуждающе. Тело его содрогалось от наслаждения, которое он так отчаянно пытался отрицать.       Оба мужчины нашли свой ритм. Тело украинца раскачивалось, как на качелях, скользя с одного горячего члена на другой. Ноги его были разведены в стороны, не давая и шанса на сопротивление. Жар афродизиака разливался по телу, усиливая желание, но и причиняя боль. Каждое движение чешского члена вызывало в нем дрожь, и он невольно мычал, организм требовал разрядки, несмотря на то, что его откровенно насиловали.       Украина зажмурил глаза, ибо рот у него уже очень сильно болел от словацкого члена. Благо Независимый почувствовал пульсацию и сокращение. В ту же минуту Словакия излился ему прямо в рот, заходя по самые гланды.       Рот горел, словно его опалили огнем. Он чувствовал, как горячая жидкость наполняет его рот, заполняя все пространство. Не в силах проглотить такое количество, он закашлялся, захлебываясь. Легкие жгло, а глаза выступили из орбит от нехватки воздуха.       — Эй! – Чехия резко остановил Словака, его голос звучал встревоженно. – Выйди, не видишь, он давится! Видимо, для него это первый опыт... Впрочем, как и для нас, в общем-то.       Словак, с громким стоном, наконец, отстранился. Украина, захлебываясь кашлем, попытался приподняться на локтях, но силы его быстро покидали.       Чех аккуратно приподнял его, поддерживая голову. Когда кашель немного утих, он подложил под поясницу мягкую подушку и возобновил свои действия.       Словак, наблюдая за происходящим, усмехнулся:       — Ты так долго? Не торопишься совсем.       Чех бросил на него короткий взгляд:       — А ты не завидуй, скорострел. Я растягиваю удовольствие, ведь он такой сладкий. Закончу — твоя очередь.       — Н-нет...– пролепетал Украина, пытаясь вырваться из захвата. Чех, заметив его сопротивление, прижал его сильнее, но не причиняя боли.       — Не бойся, сладкий, – прошептал чех мягко, гладя его по волосам. - Я прослежу, чтобы этот недотепа был нежнее       — Пф, моя идея была, это я должен всем руководить.       — Я старше.       — Всего на десять минут!       — Помолчи, ты ему больно сделал. – сказал Чехия, поглаживая украинца по мокрой щеке. – Он такой хрупкий, словно фарфоровая статуэтка. Так легко можно разбить.       — Еще скажи, что влюбился.       Чехия проигнорировал его слова, полностью погрузившись в чувственные ощущения. Горячая, влажная дырочка обволакивала его, как шелковая ткань. С каждым толчком он слышал хриплый стон Украины, который заводил его еще сильнее. Особенно картина, как анус заглатывал его член, словно водоворот.       Чертовски возбуждало. Чех ускорился и подхватил украинца за бедра.       Независимый стонал, его тело пульсировало от напряжения. Ноги, съехались с плеч и скрещенные на талии Чеха, не давали ему отстраниться. Он царапал спину насильника, оставляя на ней алые отметины. В его глазах мелькали противоречивые чувства: отчаяние, боль и странное возбуждение.       Приятно было внутри чертовски. Украинец ощущал, как раскаленный меч пронзает его насквозь, подобно тому, как раскаленный металл пронзает воду в кузнечном горне, заставляя ее кипеть и испаряться.       Свербеж утих, оставив после себя лишь неприятное покалывание. Украина стонал, но его стоны были скорее отчаянием, чем удовольствием. Каждый толчок отдавался в его теле удовольствием от возбудителя.       Тело Чехии содрогалось от нарастающей волны наслаждения. С каждым толчком пульсация в глубине усиливалась, пока, наконец, не достигла предела. С протяжным стоном он излился, заполняя жаркий анал густой, горячей жидкостью       Украина издал подобие вскрика, и быстро излился себе на живот, тяжело дыша. Он ощущал себя насаженным на острый кол. Член вошел так глубоко, что выпирал под кожей       Чех замер, словно в изнеможении, на несколько долгих мгновений. Затем, медленно выйдя, он оставил после себя густые капли, медленно стекающие по припухшим складкам после секса. Тело отзывалось пульсирующей болью, напоминающей о только что пережитом.       Чехия, как будто с благодарностью поцеловал хныкающего Независимого и уступил место брату.       Словакия в нетерпении подошел до сексуального тела.

***

      Дым от сигареты медленно поднимался в воздух, заполняя комнату горьковатым ароматом. Курение было строго запрещено сотрудникам ЕС, особенно в закрытых помещениях, но Чехия сегодня нарушил это правило.       У него не было такого бурного секса уже лет двести, и сейчас он просто не смог удержаться от перекура.       Затянутый в шелковый халат, он наблюдал за этой интимной сценой. Словакия, с мускулами, напряженными от усилия, долбил дрожащего украинца уже третьим заходом, поставив его на четвереньки. Хриплые стоны и глухие удары сотрясали комнату, рисуя в воздухе картины страсти и подчинения. Украинец, не стесняясь уже хныкать и скулить, покорно принимал в себя мужской член.       Действия афродизиака уже сейчас должно было отступать, потому словаку стоило поспешить.       Словакия, объятый страстью, погрузился в это дикое действо. Его стоны были грубыми, животными. Он властно сжимал украинца, словно кузнец раскаленное железо, движения его были резкими, почти жестокими, и он не обращал внимание, приносит ли то удовольствие нижнему.       Чехия, сжав губы, наблюдал за страданиями украинца. Однако, это было желание и идея его братишки, но его душа разрывалась на части от созерцания слез.       Украина посмотрел умоляюще на чеха, сотрясаясь и пытаясь удержаться от сильных толчков сзади.       — Словакия, может, хватит? – в голосе чувствовалась тревога. – Ты его совсем измучил. Ему нужно отдохнуть.       — Угум.. сейчас..только еще немного.. – прерывисто и со стонами прохрипел словак, старательно продвигая половой орган. – Невероятно…После стольких раз, все еще так узко. Не могу остановиться... Его тело просто создано для секса...       Чехия поднялся из-за стола, недокуренную сигарету бросил в урну, и, опустившись на корточки, оказался напротив лица славянина.       Он задержал взгляд на глубоких, синих глазах — сейчас таких растерянных и беспомощных. В этих глазах, казалось, отражалась тишина молчаливой мольбы.       Не говоря ни слова, Чехия наклонился ближе и нежно коснулся его губ. Поцелуй был мягким, почти трепетным, наполненным неожиданной заботой.       Это было не то, чего ждал Независимый, но, почувствовав тепло прикосновения, его тело понемногу расслабилось, но он все еще мычал в рот от жесткого траха.       Наконец, тело Словакии содрогнулось в последнем, судорожном спазме, отбрасывая его в бездну блаженства. Украинец, стиснув зубы, выдохнул болезненный стон, вцепившись в чешские плечи, словно ища утешение.       Чехия, ласково обнимая его, пока Словакия отходил от оргазма, все еще пребывая в истерзанном теле.

***

      Организм украинца не выдержал — он потерял сознание. Братья аккуратно обмыли его, закутали в халат и одеяло, уложив в постель.       Приведя комнату в порядок и сами освежившись, Словакия, вполне довольный, устроился вместе с братом смотреть фильм.       — Ты чего такой встревоженный? — спросил словак, мельком взглянув на его напряжённое лицо. — О Украине думаешь?       — Представляешь, что нас ждёт?       — Ммм… да. Но, знаешь, мне хочется продолжения, — мечтательно протянул словак. — Это же было круто, правда? Наконец-то веселье за столько долгих веков.       — Да, но всё же… Чувствует мое очко, что ему надо готовиться для возмездия, — вздохнул Чехия.       — С чего ты так решил?       — Зная Украину, его силу… Когда он очнётся после афродизиака…       — И что он нам сделает? Поплачет немного, но никому не расскажет. Может, мы даже начнём встречаться, — заметил словак, не спеша отпивая чай.       Чехия задумчиво отпил из своей чашки.       — Не расскажет, это да. Но он отплатит, когда-нибудь. И я уверен — в подходящий момент. Мы поступили необдуманно, — покачал головой Чехия, словно осознавая свои слова.       — Когда-нибудь, может быть. Но точно не сейчас, — улыбнулся словак, ставя чашку на стеклянный столик.       Их неспешную беседу нарушила странная волна жара, внезапно прокатившаяся по телу, оставляя за собой зуд и ощущение слабости.       — Что за?.. — удивлённо пробормотал словак, чувствуя, как его охватывает предательское возбуждение и слабость.       Чехия почувствовал то же самое, хотя не так остро, как брат, который уже начал беспокойно извиваться на диване.       Вдруг оба замерли, когда на их плечи легла знакомая рука.       — Украина?.. — растерянно произнёс Чехия, оборачиваясь.       Позади действительно стоял украинец. Растрепанный, с усталым, но сосредоточенным взглядом. Было очевидно, что он давно не спал. Возможно, он проснулся ещё тогда, когда братья ушли в магазин.       — Доброе утречко, — раздался его звонкий голос.       Не дав братьям опомниться, украинец резко потянул их за пояс джинсов, срывая одежду с почти демонической ловкостью.       — Повеселимся? – хитро улыбнулся он.       Братья лишь успели переглянуться, нервно сглатывая.