Гори огнём

      Тара могла бы назвать это утро одним из лучших в своей жизни: прикосновение губ, горячие объятия и никто в этот раз не сбегал, торопясь занять бунтующий от бездействия разум. Все было так, как должно. Вот только оно не могло длиться вечно, ускользая из пальцев и скрываясь за ворохом из обязанностей и долга.       Проблемам не нужно было скрестись в двери или забираться в голову, чтобы посеять зерна сомнений. Они и без того уже стали естественной частью повседневности. И от того спокойные дни вызывали беспокойство. Затаившаяся проблема обязательно окажется больше, серьезнее, страшнее. И избавиться от них можно было лишь единственным способом - с корнем вырвать первопричину большинства бед. Потом можно будет точечно решать все оставшиеся, постепенно и вдумчиво. И минуты покоя уже не будут казаться опаснее бесконечных конфликтов и дрязг.       Завтра. Потом. Позже. Однажды.       Однажды жизнь перестанет выглядеть, как список, где половина дел отложена на другое, более подходящее время. Когда-нибудь это время можно будет не ждать, выбирая момент здесь и сейчас. И делать. Подчиняться собственным желаниям.       Когда-нибудь. Потом.       Рантаре казалось, что достаточно одного необдуманного слова или неверного действия и все вокруг позволят страху взять верх. Но они имели право бояться. И вновь должны были обратить его себе на пользу. Должны найти силу в том, что многие считали слабостью. Должны создать преимущество из того, что сломило многих.       Должны.       Иногда Таре казалось, что от них ждут уж слишком многого.       И когда мы успели так задолжать этому миру?       Де Рива не пряталась за фальшивой улыбкой, не разводила напрасных бравад и не делала вид, что все будет легко. Легко никогда не бывало. И каждый из соратников знал об этом. Но, что было важнее, они так же прекрасно понимали, что иначе нельзя. Они начинали разрозненным и потрясенным отрядом незнакомцев, но до конца дойдут единой командой. И отомстят за тех, кого уже не было рядом. Они не могут отступить, сдаться и бросить мир на произвол судьбы. Не теперь, когда они зашли так далеко и столь многое отдали за очередную попытку.       Разговоры больше не отдавали наигранным весельем, оголяя истинные мысли и чувства. Они все безмерно устали. И все были готовы дойти до конца, каким бы он ни был. Им было жаль, им было радостно, они гордились и скорбели. Они еще жили. И борьба была единственным способом эту самую жизнь продлить.       Нужно лишь протянуть до нового рассвета.       Тара хмыкнула и посмотрела на зловеще алеющее небо. В Тени и раньше день не сменялся ночью, словно время замерло в безмятежности момента и больше никуда не спешило. Но сейчас весь мир был погружен в сон, кажущийся бесконечным и уродливым в своем проявлении. Мир тонул в кошмаре и Тень вторила ему под светом кровавого солнца.       Если они хотят, чтобы завтра наступило, им придется сделать невозможное. Вновь. Но в этот раз Рантара надеялась разорвать порочный круг и, наконец-то, вырваться из петли божественного замысла. Разорвать цепи. Сорвать удавку с горла. И снова дышать.       Вновь и вновь. Снова и снова.       Бесконечный бег в поисках ответов и решений. Бесконечное сражение, как на внешних рубежах, так и внутри себя. У всего должен быть конец. И уже не важно, хороший или плохой. Им просто нужно остановиться. Но не сейчас. Потом. Однажды.       Как же все это надоело.       Они справятся, потому что у них нет иного выбора. Простой вывод, простая причина. И такой сложный многогранный мир в отражении древнего зеркала. Если не дробить его на части. Если принимать его целиком. Если не закрывать глаза.       Если.       Тара устало прикрыла веки и опустилась на каменные плиты балкона Маяка. Отсюда открывался вид на центральную площадку. Здесь часто беседовали спутники. Статуи хранили свою загадку, а Манфред дожидался компаньона для небольшой игры. Здесь жили: спорили, рассказывали истории, делились мыслями. Любили.       И здесь же Рук в последний раз позволит себе поддаться слабости, прежде чем двинуться дальше. Она слишком упряма, чтобы сдаться. И слишком многое пережила за последнее время, чтобы не признать, что изменилась. Благодаря или вопреки – не имело значения. Важным было лишь то, что ждало их впереди. И, прежде чем сделать шаг в будущее, Таре хотелось мысленно проститься с настоящим. Завтра все будет иначе.       Рантара глубоко вздохнула и откинула голову на стену Маяка, позволяя себе ненадолго забыться и отвлечься от нарастающего напряжения. Когда-то она хотела все бросить и сбежать. А теперь одной подобной мысли было достаточно, чтобы до боли сжать челюсти и обвинить себя в трусости. Она и тогда понимала всю бессмысленность этой затеи: бежать было попросту некуда, боги могли дотянуться до любого уголка этого разрозненного мира. Но теперь ее мыслями руководили не боязнь проснуться на пепелище, и не осознание неизбежного. Теперь все становилось слишком личным. Ей было за кого бороться. А маячащее на горизонте будущее, хоть и вызывало вопросы, оказалось слишком любопытным, чтобы от него отказаться из-за глупой прихоти.       Скоро прибудут союзники. Благодарные за помощь. Желающие оставить свое имя в истории и готовые сделать все, чтобы эта самая история закончилась не сегодня. А ведь когда-то Таре казалось, что они сражаются в одиночку.       Глухие шаги не заставили ее изменить положения или приоткрыть глаза. Так ходил лишь один человек: ступая уверенно и мягко. Он мог быть бесшумным и незаметным, когда это было нужно, но в другие моменты каждое его действие говорило об опыте и непоколебимости. Но Рантара хорошо знала, что и он может сомневаться и испытывать страх. Просто не каждый был способен заметить недостатки. Не каждый, кто их видел заслуживал жизни. И мало кто выживал.       - Встань, бестолочь.       Хоть Тара и была уверена в личности гостя, но не смогла сдержать улыбки, услышав до боли знакомый голос. Его владелец был единственным человеком, для которого де Рива все еще оставалась неразумным ребенком. И ничего не значили ее подвиги, геройства и ошибки. Он был таким же постоянным, как Маяк, застывший во времени. Даже в Тени, в обрывках образов и воспоминаний, он оставался собой.       - И я рада видеть тебя, Виаго, - Тара приоткрыла глаза и снизу вверх посмотрела на Когтя, остановившегося возле нее.       - Вставай, Рантара де Рива. Хочешь ты того или нет, но ты руководишь операцией по свержению тирана. И сейчас ты пример и вдохновение. Для всех.       - А такой важной персоне не пристало праздно сидеть на земле, - хмыкнула Рук, поднимаясь на ноги.       Он не менялся, отчитывая и наставляя при любом удобном случае. И это постоянство успокаивало. Когда все закончится, жизнь Рантары уже не будет прежней. Уже ничего не будет как раньше. Даже если и будет выглядеть так же, будет обернуто в ту же оболочку, то все равно будет иным. Иные люди, иные чувства, иные тайны. Другая ложь. Бесконечная игра в непостоянном мире. Но Виаго де Рива навсегда останется собой, пряча заботу за ворчанием, а беспокойство за хмурым взглядом.       - Почему ты не написала? - Пятый Коготь встал возле балюстрады и недовольно посмотрел вниз, туда, где возле дверей кухни стоял еще один Ворон.       - Уверена, тебе и так сообщили о моем возвращении, - Тара встала рядом с ним, но взгляд ее был иным: полным тепла и нежности.       Ей казалось даже забавным то, как ревностно Виаго сверлил взглядом Первого Когтя. Ее Когтя. Они обязательно обсудят все позже, расшатывая нервы, срывая глотки и погружаясь в бесконечный спор. Выбирая между долгом и сердцем. И один из них дрогнет. Будет ли это Рантара, Виаго или Луканис – они узнают потом, когда это станет дозволительно. Когда для этого наступит подходящее время.       - Я люблю лаконичные письма, совершенно тебе не свойственные. Но Делламорте не де Рива. Я ждал вестей от тебя. Со всеми ненужными подробностями и очередными оправданиями, - на мгновения Виаго прикрыл глаза, словно тоже принимая изменившиеся правила.       Тара всегда будет его ученицей. Всегда будет в его глазах Вороненком, принесшим жертву, совершившим множество ошибок, жаждущим признания. И борющимся за себя и свою свободу. И от того мысль, что она однажды покинет свое гнездо, тяготила их обоих. Они привыкли совершенно к иному. Таре не хотелось становиться разменной монетой, не хотелось влезать в бесконечные разборки между Домами. И уж точно не хотелось становиться их причиной. Но однажды ей зададут вопрос. И ей придется отвечать. Отвечать за выбор. Отвечать за чувства. Отвечать за себя. И она найдет нужные слова, чтобы обойтись малой кровью. У Воронов не принято обходиться совсем без крови, если только речь не идет о Виаго. И уж лучше в ход пойдут клинки, чем очередной неизвестный и очень хитрый яд. После клинка хотя бы был шанс выжить.       Рантара мотнула головой, прогоняя неприятные мысли. Сейчас они были совершенно неуместными и несвоевременными. Потом. Опять откладывая в сторону. Она потянулась руками к лицу и одернула сама себя. Виаго лишь коротко хмыкнул: жест не ускользнул от его внимания. Он знал ее слишком хорошо. И не заметить перемены в ее поведении он не мог. Был ли он ими доволен? Однажды, Рук обязательно об этом узнает. В язвительной форме и с обязательными нравоучениями. Что ж, кто-то же должен был оставаться собой после всего произошедшего.       - Мне помешали непреодолимые обстоятельства, - Тара с трудом сдержала смешок, произнося эти слова. Прямо сейчас довольно конкретное обстоятельство сверлило Воронов хмурым взглядом, подпирая двери, ведущие в кухню. – Как видишь, я вернулась в добром здравии и даже с целым рассудком.       - Чтобы вернуться с целым рассудком, он должен быть таким изначально, - теперь пришла очередь Когтя качать головой.       И все же, некоторые вещи никакие боги не могли изменить. Тара все так же не способна была держать язык за зубами и сдерживать рвущиеся наружу колкости. Впрочем, эта черта ее характера ей нравилась. Она идеально сочеталась с упрямством и раздражала окружающих, а не саму эльфийку. В ней тоже должно оставаться хоть что-то постоянное.       - Я тоже скучала, Виаго, - с излишне преувеличенным восторгом отозвалась Тара. - Так рада, что за время моего отсутствия ты не устроил себе праздник и, напившись, не пошел травить всех малефикаров до которых дотянешься.       - Обещаю, в день, когда я буду уверен, что ты мертва, я так и поступлю, - усмехнулся Коготь и перестал хмуриться, расправляя плечи и привычно скрещивая руки на груди. Подобная расслабленность говорила Таре куда о большем, чем мог бы заметить сторонний наблюдатель. - Но я слишком хорошо знаю тебя, чтобы поверить, что какой-то эльфийской бог смог тебя убить. Ты слишком упряма даже для смерти.       - А ты можешь повторить это при свидетелях? - Рантара заискивающе заглянула в глаза Ворона, словно опять была ребенком, ищущим одобрения у своего наставника. Ей нравилось так делать, вырывая крохи похвалы из упрямо сжатых губ. - Иначе мне никто не поверит. Скажут, что опять что-то не то намешала в своих пробирках.       - Сегодня мы прославим наши Дома. И, если ты оправдаешь мои ожидания и выживешь, я готов произнести эти слова в присутствии других, - поддался Виаго, показательно вздыхая и прямо глядя в зеленые глаза.       Постоянство. Привычки. И снова делать вид, что ничего не изменилось. Самообман, дарящий ложное успокоение. Сколько раз они разыгрывали эту карту, помогая Таре взять себя в руки и отвлечься от проблем? И каждый раз это срабатывало.       - Пожалуй, это лучшая мотивация, что у меня была.       - Рад, что ты вернулась, бестолочь, - Виаго коротко хлопнул ее по плечу, позволяя себе очередную редкую вольность. И вновь Рантара без слов понимала больше. - А теперь давай покажем всему миру чего стоят Вороны. И передадим богам наши поклоны.

***

      Луканис смотрел на двух Воронов и размышлял о том, насколько сильно все изменилось. Для всех. Каждый шаг, каждое действие, каждое решение вели их всё дальше от начальной точки. Планы менялись, а за ними и действующие лица. Он уже не был тем же убийцей магов, которого завербовали в отряд. Демон Вирантиума. Прозвище слилось с реальностью, превратив чужую издевку в выгодную сделку. Никто из них не остался прежним. Те, с кем раньше Луканис ревностно спорил, стали друзьями. Та, кто казалось, совершенно не подходила для роли лидера, стала единственной способной ими управлять. Стала намного большим, чем просто друг и командир. И теперь каждый новый вдох стоил дороже, а каждый следующий день нес в себе что-то новое. И им было жизненно необходимо дожить до завтра.       Заставить окровавленное солнце расстаться с луной и вернуть ее во власть ночи.       Чтобы вновь произнести слова, вновь обозначить мотивы. И чтобы чувства могли расцветать, подобно синим цветам на израненной скверной земле. Именно ночью положено оголять душу, раскрывая истину и воплощая обещания.       А утром вновь все изменится. И сегодняшний день станет решающим: только от его исхода зависит то, каким станет "завтра". И именно в руках их отряда была возможность на это повлиять. Будут ли они со Злостью достаточно быстрыми? Хватит ли им навыков и сил? Смогут ли они вообще попасть в город?       Будут. Хватит. Смогут.       Потому что не существовало иных вариантов. У него не было права на ошибку. Теперь Делламорте отвечал не только за себя. Он был нужен и нуждался. И демон подыгрывал ему, разделяя желание защитить, стремясь помочь и отмахиваясь от сомнений.       Два Ворона вели свою неслышимую беседу, кидали на Луканиса совершенно разные взгляды. И обещали совершенно разный рассвет. Виаго попытается его убить. Он знает к чему все идет, не может не знать. И он будет против. Тара не вещь и не собственность. Но она часть семьи. Теперь уже двух. И Воронам придется решать этот вопрос. Искать компромиссы и варианты. Потому что Делламорте не откажется от нее, как и де Рива. Но не им делать выбор.       Луканис прекрасно понимал, что от его желаний мало что зависело в этом вопросе. И он готов был отдать контроль. Только в этот раз. Только ради того, чтобы она осталась с ним. Но для того, чтобы это случилось, придется сделать все возможное, чтобы завтра все же наступило. Именно такое, как нужно им.       Он смотрел на двух Воронов и размышлял о том, насколько сильно все изменилось. И ему нравились эти изменения. Ему нравилось быть большим, нравилось значить больше для кого-то. И даже осознание собственной нужды в ком-то дарило ему ощущение жизни. Настоящей, волнующей, интригующей. И каждый новый день был другим.

***

      Они собрались за столом на кухне. Здесь велись дружеские беседы, принимались решения, разгорались споры. И здесь же Тара расставляла на карте фигуры, словно на шахматной доске. Теперь была ее очередь продумывать ходы и разыгрывать партию. Вот только она знала, что за обезличенной пешкой скрываются реальные жизни. И ей не хотелось уподобляться богам, используя других, как ресурсы. Она отдавала приказы в полной уверенности, что с ними справятся. Она знала своих союзников, знала своих друзей. И верила в них. Потому каждое решение не было бездушным выбором: она делала его с умом, подбирая каждому подходящие роли.       Возможно, если бы Солас поступал так же, все сложилось бы иначе. Но они уже никогда не узнают ответа. Потому что не будут спрашивать. Его слова уже ничего не стоили. Полные лжи и фальши. Он обманет ее вновь, если дать ему такую возможность.       Но теперь Рантара диктовала условия, разбивая сражение на фазы. Их жизни были в ее руках, крепко и уверенно сжимающих фигуры. Она не позволит им дрогнуть, потому что знает цену. Страх будет оружием. Сила в слабости.       Тара точно так же отыграет отведенную ей роль. И лишь двое пойдут с ней, прокладывая путь для оставленных позади союзников. Лишь двое за спиной на первую часть пути. Остальные присоединятся позже. И в этот раз они сделают все вместе. Пройдут этот путь до конца, плечом к плечу, вырывая победу из оскверненных пальцев.       - Луканис, Даврин, вы со мной.       Короткие кивки, звериные оскалы, страх, пускающий корни. И вера. Все или ничего. Так нужно и так правильно. И достаточно подняться, чтобы путь стал очевиден, а план начал исполняться. Шаг навстречу неизбежному. И они либо встретят новый рассвет, либо больше никогда не увидят солнце. Каждый был согласен лишь на первый вариант. Каждый будет сражаться за него. Каждый сделает вклад, чтобы потом...       Потом. Позже. Однажды. Завтра.       Им не остается ничего, кроме победы. Единственный верный исход. Единственный способ сделать так, чтобы "завтра" все же наступило.