Гори огнём

      Глядя на изуродованный Минратос, заполненный вражескими армиями, Тара в очередной раз убеждалась, что у этого мира весьма извращенное чувство юмора. Воспоминания о дне, когда все пошло наперекосяк еще не успело окончательно истлеть и болезненной пульсацией образов напоминало о себе. Они шли по городу, раздираемому магами и демонами. Городу, борющемуся с самим собой и угрозой извне. Тогда их было меньше. Тогда они не знали, чем это все обернется.       Она ввязалась во все это не потому, что действительно хотела. Так было нужно, чтобы искупить то, что она сама даже не считала ошибкой. Но за полгода все обрело совсем иной смысл, превращая охоту в нечто личное. Таре было интересно путешествовать с Варриком и Хардинг. Находить неприятности гном умел даже с большим мастерством, чем сама де Рива. И она, судя по всему, ответственно развивала собственные навыки создания проблем для окружающих.       И это было хорошее время, лишенное приказов и постоянных нравоучений. Единственной задачей было остановиться Соласа. И как они это сделают - второстепенный вопрос. Охота на Волка. Долгая, изнуряющая, но полная чего-то настоящего и живого. Она отзывалась в груди теплом, но теперь казалась абсолютно далеким воспоминанием. Финал оказался достаточно ярким, чтобы затмить собой предшествовавшие события.       И все вновь начиналось там, куда Тара не хотела бы возвращаться.       - Не испытываешь восторгов от тевинтерских городов? - с усмешкой спросил Варрик, когда недовольная Тара отпихнула от себя тело венатори.       "Тихо и незаметно" постоянно оборачивалось шумной передрягой. Хардинг лишь качала головой, уже устав постоянно напоминать, что все пошло наперекосяк. Но разве могло быть иначе?       - Единственное, что мне кажется здесь красивым, так это мертвые магистры. Остальное лишь пыль в глаза, попытка скрыть истинное уродство.       - Знаю я одного парня, который думает так же. Я же рассказывал тебе о Фенрисе?       - О хмуром эльфе, который бросил твою подругу, а потом вернулся к ней и не отходил ни на шаг, как верный пес?       - О, это потрясающая история. Полная испытаний, неприятностей и с бесконечным поиском хотя бы мгновения покоя. Но в его жизни были и более трагичные эпизоды...       И хотя, слушая бесконечные истории Варрика, Тара могла ненадолго забыться и отвлечься от собственного прошлого, красоты Тевинтеру это не прибавляло в ее глазах.       Пыльный, темный, неприветливый. Таким казался Минратос в тот день. И даже дождь был не в силах смыть въевшиеся в улицы грязь и порок. Впрочем, Рантара никогда не испытывала любви к родному городу. Он навсегда остался в ее памяти домом кровавых карнавалов и человеческой жестокости. И хотя, как оказалось, их цель была совсем в ином месте, именно Минратос стал отправной точкой для бесконечных потрясений и изменений. Бесконечных проблем. Не зря столица Тевинтера казалась Рук сердцем многих неприятностей.       В тот день постоянное напряжение стало нормой. Именно тогда жизнь перестала иметь простые цели и задачи. И именно тогда Рантара де Рива запуталась в паутине лжи, предательства и притворства. Своего, чужого, общего. Все началось в Минратосе, и все закончится здесь же. Иронично или нет, но путь вел Тару именно в ту часть мира, где закончилась одна ее жизнь и началась новая. Дважды. И на третий раз де Рива хотела верить, что она сама управляет своей судьбой.       Когда она убила магистра - все изменилось. Когда они напали на след Соласа - все изменилось. Когда они остановят богов - все изменится. Хочет она того или нет.       В конечном итоге разница между успешной и неудачной реализацией плана Фен’Харела оказалась слишком незначительной. Мир так и так летел в бездну. Чуть медленнее и, по началу, незаметнее. Что совершенно не меняло ситуацию: многие видели, многие обсуждали и сокрушались. И лишь несколько из них действительно что-то делали, чтобы все исправить. Так было с первой охотой на Волка, так же было и с оскверненными богами.       Но в этот раз им удалось что-то изменить. Они собрали армию. Они нашли помощь. Они были больше не одни в войне, в которую никто не верил.       Тара обернулась на союзников и друзей, следующих за ней и ждущих приказа. Сегодня все должно закончиться. Они отвоют город. Уничтожат богов и вырвут победу. И им больше не придется делать это в одиночку.       Де Рива едва не отказалась от плана пробираться в город, выискивая среди сражающейся толпы знакомые лица. Сердце ее лихорадочно содрогалось от каждого крика и стона, не разбирая кому они принадлежат. Все понесут в этой битве потери. И все знали на что идут.       Заставить себя не оборачиваться – оказалось самой сложной задачей. Тара постоянно одергивала себя, не позволяя остановиться, запрещая прислушиваться. Ей нельзя было останавливаться.       Впрочем, когда каменный страж пал, Рантара не смогла справиться с собой: она с ужасом металась взглядом по полю боя, высматривая Тааш. И лишь когда кунари выбрались из-под завала, де Рива смогла сделать вдох и выдавить кривую улыбку. Нет, она никогда не сможет закрыть глаза и двигаться дальше, делая вид, что чужие жизни – приемлемая плата за победу. Она не имела права решать за других, но и никто не посмел бы запретить ей беспокоиться.       Там, за их спинами, кипел бой. Там остались ее друзья и соратники. Где-то там же Виаго и Тейя убивали венатори и магистров, вставших на сторону бога. Но Рантара должна была идти вперед, позволяя каждому сосредоточиться на своей задаче. Должна была, не смотря на собственное желание вернуться и помочь. Она распределяла роли, выдавала задачи и отдавала приказы. И гулкие удары, отдающиеся в висках, напоминали ей о том, что именно ее руками была разыграна партия. Теперь ей оставалось лишь доигрывать, надеясь, что каждый сделает все возможное и выживет. И не к кому было даже обратиться с мольбой.       Где-то впереди ее ждали совсем другие проблемы. Где-то там, среди разрушенных улиц, поглощенных скверной и кровью, должен был находиться Солас. В гибнущем и страдающем от чужого гнета городе. Эльфийские боги самозабвенно повторяли собственное прошлое, обращая мир в декорации личной войны. И как же сложно было не стать частью этого представления.       Тара с упоением уничтожала каждую тварь, встречающуюся на пути. Напаивала клинки кровью и дарила удовлетворение душе, алчно жаждущей мести и справедливости. Она наслаждалась пением стали, вслушивалась в каждый хрип, точно зная, кому он принадлежит. И в этот момент все было проще. Луканис и Даврин с легкостью подстраивались под ее темп, улавливали ритм и все их действия были едиными и слаженными, лишая противников даже шанса на выживание. Они проходили через это множество раз, словно репетировали движения перед финальным рывком. Грифон бил точно в цель, Страж закрывал от ударов, а Вороны приносили смерть на острие своих клинков.       Проще. Понятнее. Как тогда, когда она вела охоту на Волка с...       Четкие отработанные действия, кровожадный танец. И единый мотив, не позволяющий потеряться в моменте. За ее спиной всегда кто-то был, не давая возможности забыться или отвлечься. Не давая и шанса потеряться в собственных мыслях и желаниях. Как бы Таре не хотелось оттянуть неизбежное, она все равно продолжала прокладывать путь. Даже зная, что ничего хорошего там ее не ждало. Но она была не одна.       В тот раз она тоже была не одна...       Когда она едва не запуталась в скверне, не смея оторвать взгляда от Тейи и Нэв, Тара в очередной раз поняла, что совершенно не способна совсем отрешиться от переживаний. Именно беспокойство заставляло двигаться вперед: ведь чем быстрее они закончат эту битву, тем быстрее все окажутся в безопасности.       Хотя бы на время...       Все же в словах Луканиса была своя правда: главное сражение начнется после убийства богов. И раздробленный израненный мир не получит передышки. Жители Тедаса с завидным постоянством превращались в падальщиков, стараясь урвать кусок побольше, пока раны еще не успели затянуться. Но даже для этого сначала было необходимо избавиться от общего врага.       Ноги путались в щупальцах, пальцы цеплялись за липкие стены, а время, словно издеваясь, совершенно не ждало и продолжало бежать. Магистр сопротивлялся, боролся за свою жалкую никчемную жизнь, совершенно не осознавая, что этот бой проигран с самого начала. Впрочем, и сама Тара смогла это осознать лишь выбравшись из цепкой хватки скверны.       Кровь на каменных плитах пыльного, темного и неприветливого города. Словно им суждено было пройти этот путь вновь. И даже главные действующие лица остались те же.       Друзья не пострадали и не потеряли настроя, следуя заданным ролям, но принимая собственные решения. И Рантаре оставалось только соглашаться с этим, вновь сосредотачиваясь на цели и отгоняя прочь дурные мысли. Она не сможет защитить их всех, как бы ей того не хотелось. Она не сможет быть всегда рядом. Она должна… Должна отыскать Соласа.       Опять.       Ей было страшно. Но ее пугало не возможное поражение, а короткая, рваная мысль, постоянно выбивающаяся из общего потока. Непохожая на другие, эхом напоминающая о чужом влиянии и собственных сомнениях.       Что если я не смогу нанести ему удар?       Рук больше не сочувствовала Соласу. Больше не собиралась доверять ему или вестись на лживые речи. Он не стал ее другом по своей же вине. Но были те, кто относились к нему иначе. Те, кто знал его другим. Или обманывались его личиной. И все же, он был для них дорог, важен. Он чего-то стоил. Даже для Варрика, заплатившего высшую цену за свое доверие.       И все же, Тара понимала, что не сможет отмахнуться от чужих чувств. Она не Фен’Харел. И уподобляться ему не станет: не станет выжидать момента, чтобы воткнуть нож в спину. Если она все же решится обмануть его, то сделает это глядя в глаза.       В глаза лжеца, предателя и труса.       - Ты уверена, что готова? – тихий голос Луканиса отвлек Тару, заставив остановиться и обернуться.       Она даже не заметила, как безмолвно двинулась вперед, позабыв об окружающих. Рана в груди настолько ярко напоминала о себе, что почти слепила, заставляя мир сузится до одной единственной точки. Причина боли. Причина страданий. И все еще угроза. Все прочие мысли судорожно оборвались, заставляя сосредоточиться лишь на одной единственной встрече и отрезая от творящегося вокруг хаоса. И возвращая в прошлое.       - Я должна с ним поговорить и забрать кинжал. Или убить, - де Рива нервно пожала плечами, не сумев сохранить хладнокровие: жест получился рваным и дерганным. Ее беспокоила неожиданно проснувшаяся жалость. Он ее не заслужил. И все же ей было его жаль. Как слепца, который так и не смог поверить, что мир вокруг него прекрасен, навечно замкнувшись в собственной тьме. – У нас не особо много вариантов.       У них никогда не было особенно большого выбора. Уговоры или убийство. И Тара, привыкшая, что ее руки никогда не отмоются от крови, редко выбирала первый вариант. А когда она все же приходила к более мирному решению, все превращалась в нескончаемый ком проблем и противоречий. И все же, не все проблемы можно было решить кровопролитием. Во всяком случае, Рантара очень хотела верить в это. Ей хотелось надеяться, что ее жизнь не будет сведена к бесконечной бессмысленной бойне, и в ней все же найдется место для простых слов и уговоров. Варрик бы этого хотел.       - Мы не знаем, что от него ожидать. Сейчас Солас помогает Драконам, и я не уверен, что делает он это из благородных побуждений. Но он точно не обрадуется твоему возвращению. И неизвестно как себя поведет.       - Не важно почему Солас помогает, важно лишь то, что сейчас он на нашей стороне, - Тара прикрыла глаза, ненадолго успокаивая расшалившиеся нервы. - Он задолжал мне ответы. И я хочу получить их.       - Ты не обязана идти одна, - Делламорте сжал ее ладонь в своих пальцах, фокусируя внимание Рантары на себе. Казалось, что было достаточно лишь мысли о том, чтобы в одиночку подпустить ее к Соласу, чтобы заставить Ворона нервничать и страшиться. Он искал в ее глазах согласие, но не сумел бы найти.       Де Рива уже все решила.       Тара хорошо понимала его чувства: еще ни одна ее встреча с Соласом в реальном мире не заканчивалась ничем хорошим. Всегда были жертвы. Всегда кто-то другой отвечал за его поступки. Но и времени спорить у них не было: скверна бушевала вокруг, грозясь пожрать все на своем пути. Им нужно было ее остановить. Им нужно было вернуть кинжал. Ей все же было нужно с ним поговорить. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что он считает себя правым. И чтобы наконец-то решить для себя: отмахнуться от чужих надежд или прислушаться к ним.       Раньше было намного проще.       - Нам нужна его помощь, - Тара стиснула зубы, сама не веря в то, что произнесла это. – А из всех присутствующих только у меня есть причины сдержаться и сразу не ввязываться с ним в бой.       - Мьерда... - Луканис тяжело вздохнул и устало прикрыл глаза, жестом подтверждая правоту Рук.       Даврин же и вовсе молчал, не влезая в разговор и крепче сжимая пальцами рукоять меча. Что ж, в этом вопросе они все были согласны: никто кроме Рантары не станет даже слушать Соласа. Для них он лишь очередной божок решивший играть с чужими жизнями. И даже Эльгарнан не нанес им столь личного оскорбления.       - Если он что-то выкинет…       - Мы убьем его, - закончил за нее демон, крепче сжимая руку.       - Будь осторожна, - добавил Луканис. – Мы будем рядом.       И хотя по его лицу было видно все недовольство этим решением, отговаривать он не стал. Он принимал ее выбор. И Таре оставалось лишь оправдывать ожидания, надеясь, что своим поступком она не нанесет ему новую рану. Ей казалось, что в этом подходе было что-то неправильное: они оба доверяли друг другу собственные жизни, оба давали свободу и право выбора. И оба рисковали еще сильнее покалечить друг друга. Возможно, однажды они смогут стать нормальными и сделать свою жизнь хоть немного спокойнее. Смогут избавиться от постоянного страха потери. Насколько это вообще возможно для Воронов.       - Ассан прикроет с воздуха, - кивнул Даврин поддерживая слова Делламорте и отвлекая Тару от очередных безрадостных размышлений.       Чем ближе они были к Волку, тем сложнее было игнорировать схожие обстоятельства и образы. Она не отговаривала Варрика, принявшего такое же решение. Она давала ему шанс так же, как теперь делали ее друзья. В прошлый раз ничем хорошим это не закончилось. Почему сейчас должно было быть иначе? Имела ли она право подставлять под удар уже не свое сердце? Можно ли было давать шанс тому, кто уже предавал? Могла ли она позволить себе рисковать, зная, что позади останутся те, кому придется мириться с потерей? И смогут ли они?       Имела ли она право вновь идти по той же тропе, надеясь на иной исход?       И спутники словно вторили ее чувствам: нервничали, злились, боялись. И каждая эмоция отражалась на их лицах, в их жестах и даже в сбитом дыхании. Но они подчинялись, позволяя Рантаре быть лидером. Лидером, не боящимся рисковать собой и делать собственный выбор. Даже если она никогда не хотела им становиться. Сомнения не имели никакого значения, когда решение принято и озвучено.       Их цель и правда оказалась совсем близко. Лестницы, проулки, повороты и небольшие группы врагов оставались за спиной, не в силах остановить отряд. Когда Даврин что-то почувствовал, Тара напряглась, в очередной раз смиряясь с неизбежным. Самым сложным оказалось балансировать между желанием воткнуть в Соласа клинок и страхом в очередной раз поверить ему. Поддаться лжи ради чужой веры. Если это произойдет, то встрече с Илларио придется подвинуться в списке ее идиотских поступков.       Удар и крик впереди окончательно разбили все сомнения, прогоняя их прочь. Все ответы они получат только в конце, оставалось лишь дойти до него.        Она сразу узнала двух Драконов. На мгновение лицо Тары озарила радость от осознания того, что они все еще живы. Особенно Змей, пострадавший в битве с оскверненным чудовищем едва ли не больше самого Минратоса. В его израненном и замученном скверной виде было что-то перекликающееся с городом. Сопротивление в лице Ашура страдало и корчилось в муках, так же как и окружающий мир, но все еще стояло на ногах, не желая отступать. И боги из раза в раз проверяли чужую решимость на прочность, дожидаясь, когда непокорные сломаются и сами падут на колени. Похоже богам очень нравились долгие и мучительные прелюдии.       - Останьтесь с ними. Я поговорю с Соласом.       Она попытается его услышать. Попытается разорвать порочный круг и хотя бы в этот раз не оказаться по колено в крови. Не ради себя, а ради тех, кто готов был пойти на жертву, чтобы спасти. Ради Варрика и Инквизитора, верящих до последнего. Даже если Рук с ними не согласна. Если бы на его месте был ее друг, она так же истово желала бы для него милосердия. Признавая чужие раны. Принимая чужую боль. И все же не в силах совладать с сердцем. Рассудительность никогда не была ее сильной стороной.       Глубоко вздохнув и несколько раз сжав и разжав кулаки, Тара сделала несколько твердых шагов навстречу собственному богу. Возможно в этот раз охота на Волка закончится иначе.