Сто и один рецепт от бывшего генерала Сюаньчжэня

— Господин Фу? — Не фукайте, нормальная фунчоза, — с набитым ртом ответил Му Цин, — Ну без мяса, да, но так дешевле просто. Встреча была достаточно неожиданной, но на диво приятной: у Му Цина, наконец-то, не было пусто в желудке, от чего впервые после Баньюэ у него было настроение. А то эти ваши диеты, в основе которых лежит отсутствие денег с финансовой грамотностью и лень готовить, просто кошмар. — Ох, приятного аппетита. — принц, в очередной раз, выглядел превосходно: белые застиранные одежды с неаккуратно подштопанными рукавами удивительно хорошо сочетались с его всегда красивым лицом. Ну, знаете, принцип ужасного лука: что-то одно должно выглядеть неряшливо, чтобы другое превосходное подчёркивалось. Как тот ужасный стереотип о страшной и красивой подруге. — Благодарочка, — демон сёрпает лапшой, подмечая, что он был бы красивой подругой. Стереотип, конечно, ужасный и лживый, но будь у него подружка и будь он сам женщиной, и будь стереотип правдой, он бы однозначно был красивой подружкой. — Вы что-то ищите или просто хотите посмотреть на мой приём пищи? — А, ой. Простите, — божество очаровательно заливается краской, что против воли умиляет Му Цина. Эх, опять помогать походу.

***

— Вообще без понятия, Ваше Высочество, я сюда только покушать и за продуктами бегаю, — после описания всей ситуации как таковой, Му Цин задумчиво мотыляет головой, отпивая из пиалы и манерно оттопыривая средний палец заместо мизинца. Чтобы жизнь малиной не втыкала, — Здесь можно удивительно недорого закупиться ингредиентами для выпечки. Недавно получил письмо от подружки по переписке, она таким рецептом поделилась! Хотел вот закупиться и приготовить. — Ох, действительно жаль. А что за блюдо? — у Се Ляня заинтересовано блеснули глаза. — Муравейник! — гордо отвечает воодушевленный демон, — Это, представляете, можно и стороны света определить и чай со сладким попить!

***

Непонятно как и почему, но Му Цин оказался в — фу, какая пошлость — Доме Блаженств. Сначала, правда, в Игорном, а потом уже в этом. Право слово, путь путаны: сначала проиграли, потом пошли отрабатывать. И всё из-за принца. — Теперь Вы больше не беспокоитесь о моём финансовом благополучии, Господин Фу? — Хуа Чэн демонстративно ёрничал и язвил, но Му Цин не первый век жил на этом свете. — За Ваше — нет. А вот за коней Ваших соседей я теперь что-то начал переживать… — Что же Вы такой сострадательный? — бровь Непревзойденного дёргалась подозрительно похоже на азбуку Морзе. — Понимаете, давным давно я ездил в Центральную Азию и там познакомился с интереснейшей общиной: сначала у меня увели коня, а потом меня им накормили. Было невероятно грустно за Няньцина, но он был старый и, на удивление, вкусный… Принц подавился.

***

— Простите, что втянули Вас во всю эту ситуацию, Господин Фу… - Се Лянь в очередной раз извинялся, Ши Цинсюань хлопотал над толи повелителем Земли, толи Черноводом, а Му Цин сидел на корточках в углу, — Ну посмотрите же на меня, пожалуйста, Господин Фу… — Тсссс! — Му Цин внимательно копошился в земле, толи пытаясь прорыть лаз наружу, толи что-то разыскивая, — Тихо! — Простите! — явно растерявшись, Се Лянь замолк, но почти сразу же заговорил вновь, — А что Вы делаете?.. Повернувшись к мужчине, Богу Войны в Короне из Цветов, Наследному принцу Сяньлэ, одному из самых могущественных и искусных фехтовальщиков в истории Китая, Му Цин закатил глаза. — Муравьёв собираю. Муравейник. — А… — Тс!

***

Абсолютно бессовестно довольный, с полумесяцами чёрной грязи под ногтями и баночкой копошащихся крупных муравьёв, Му Цин следовал за Небожителями едва ли не вприпрыжку. В зубах у него была ранее продезинфицированная и теперь кислая после муравьев палочка. Повелитель Ветра морщился в отвращении, вечно голодный повелитель Земли смотрел голодными глазами, а Се Лянь растерянно жевал губу, явно размышляя. Вообще образ нынешнего Му Цина — Фу Яо — слабо вязался с тем слугой, которого он знал. Му Цин, несомненно, всегда был язвой. Но язвой зажатой и свято чтущей традиции и общественные нормы, невероятно сильно зависящей от мнения окружающих. — Да чё вы плетётесь, мне ещё торт готовить! — существо же перед ним было… Легче? — Да-да, конечно, Господин Фу, — Се Лянь думает, что ему вроде бы и нравятся подобные изменения, а вроде мужчина казался чужим. Се Лянь подбрасывает кости и делает шаг, падая на колени Саньлана. И ловя Му Цина. Редкостный сюр.

***

— Что за сюр и абсурд?.. — Му Цин был демоном невероятно долго. Он был человеком, богом и нечистью в разные этапы своей жизни-нежизни и, если честно, единственное что действительно его беспокоило: периодически появляющийся гайморит. Люди каждого столетия отличались друг от друга, нравы напоминали волновое движение, инфляция поражала воображение, а гайморит был злом. К чему все это? К тому, что с богами и непревзойденным они уже расстались, а запах гнили был на месте. И в связи с тем, что сам Му Цин не разлагался, а Призрачный город уже был позади, картина складывалась печальная. Муравьёв придётся отпустить, муравейника не будет — деньги уйдут на настойку. Всевышний Се Лянь, ему даже не нужно дышать, какой гайморит?! Ну а касательно самой ситуёвины с падением на Хуа Чэна: там неинтересно. Се Лянь всех круто расшвырял (вообще-то копчик до сих пор болит, ага, да?), его, кажется, пырнули, а потом пиф-паф-бабах и пожар. В пылу (ха-ха) ситуации о Му Цине забыли — кхм, в очередной раз, кхм — и он слинял. — Но за муравейник реально обидно.