Сто и один рецепт от бывшего генерала Сюаньчжэня

Му Цин голодно смотрел на крокодила. Крокодил больше не смотрел голодными глазами на Му Цина, у него теперь были только испуганные. К огромному сожалению самого Му Цина, его жизнь сложилась так, что её финансовая составляющая была не то чтобы никакой — просто скудноватой. То есть, условно, он не был в страшных долгах как Черновод, но и даже близко не располагал таким же цыганским доходом как Хуа Чэн. Условно у Му Цина были деньги на чёрный день, пару мест для жилья и немного на побаловать себя. Но он был бессмертным призраком, бывшим Небожителем и бывшим бедным слугой. Он умел делать всё: начиная раскаткой теста, замешанного на мучных жуках и пыли и заканчивая заклинанием стазиса для военного полигона. Исходя из этого утверждения, можно было сделать вывод: к побаловать себя относилась еда. Ну потому что он шарит за инедию, ок да? Но еда была такой вкусной, согревающей и классной, а ещё благодаря еде в желудке было тепло и мягко, поэтому Му Цин хотел и любил есть. Но, конкретно в данный момент жизни, после промывашки для носа, мази и капель — тупой гайморит — у Му Цина из возможностей была только топь с крокодилами. Столько событий за час, это ужас. — ААААААААААААААААААА!!! Му Цин растерянно оглядывается по сторонам, а потом снова смотрит в глаза напуганного крокодила, явно пытавшегося слинять, и грустно говорит: — Фэн Синь уже от голода мерещится, кошмар…

***

— ЭТО МОЁ БОЛОТО БЫЛО, Я НА НЁМ ЕМ! — Му Цин самозабвенно тряс Бога Войны за ворот и орал. Если честно, Му Цин давно не орал так от души отчаянно, но в его желудке было пусто, он устал, и крокодил, которому он планировал отрезать хвост, свалил, когда Фэн Синь упал с Небес. — ЧЁ ТЕБЕ НЕ СИДЕЛОСЬ В СТОЛИЦЕ, ЧЁ ТЕБЕ НЕ ПАДАЛОСЬ В ДРУГОМ МЕСТЕ, КАКОГО ЦИ ЖУНА ТЫ НЕ ДАЁШЬ МНЕ ПОЖРАТЬ?! — находясь в своём истинном обличье, Му Цин не уступал богу напротив в росте и превосходил того, на данный момент, в силе. Фэн Синь смотрел на бывшего коллегу растерянно и печально, напоминая щенка, пока бывший генерал Сюаньчжэнь истерил. Насколько же он был голоден, раз даже мысли о щенках у него вызывали воспоминания о кя-хе, а не умиление и жалость? — Его Высочество… — Что Дянься?! Он моего крокодила спугнул?! Нет?! Потому что это был ты, идиот! Вообще-то Му Цин имел от природы вспыльчивый характер, однако при жизни, для продления той самой жизни, предпочитал не демонстрировать свой темперамент в полной мере никому. Даже Фэн Синю. В принципе, из-за этого Бог Южных Земель сейчас и ловил знатный диссонанс. У Му Цина всегда так классно пахли волосы?..

***

— Му Цин?.. — Се Лянь ошеломлённо смотрел на мужчин перед собой, жадно вглядываясь в черты человека напротив. — Нет, его клон. Оставьте сообщение после сигнала, я передам его оригиналу в течение пяти рабочих недель, — естественно, не издав никакого сигнала, призрак презрительно оглядел картину перед собой и раздражённо вздохнул, продолжая топать правой ногой и стоять, сложив перед собой руки. — А какой сигнал? — принц с любопытством наклонил голову, напоминая сурка и вновь возбуждая аппетит. — Отсутствующий. Му Цин закатывает глаза в надежде полюбоваться единственным работающим мозгом в радиусе пары ли, но чувствует, как мышцы глаз больно тянет, и останавливается, закатив глаза всего лишь под веки. Приходится цокнуть. Хуа Чэн уже планирует что-то сказать и открывает рот, как Му Цин чувствует запах. Преодолевая расстояние между собой и красно-белой парочкой в два шага, Му Цин тут же принюхивается и перебивает ошеломлённого демона: — Какой сорт винограда ты ел? — А?..

***

— Гэгэ. — Да, Сань Лан? Се Лянь заворожённо наблюдал за тем, как Му Цин лазил в пещере Ци Жуна и собирал овощи в цянькунь. Рядом с ним послушно ходил Фэн Синь и помогал собирать специи, не трогая своими «грязными» руками продукты. — Сюаньчжэнь всегда был такой?.. — Хуа Чэн, если честно, не знал страха уже много лет. Примерно с тех пор как он вышел из Медной Печи, Хуа Чэн забыл даже как пишется это слово «страх» (на самом деле Хуа Чэн сам по себе плохо писал, но это детали). Бывший генерал Сюаньчжэнь начинал его пугать. Залезть носом в его рот, вычислить по запаху что он ел виноград (два часа назад!), заметить застрявшую зелёную кожурку между первым и вторым премоляром и вытащить её у него изо рта длинным ногтём на мизинце, после чего рассмотреть её и, фукнув, вытереть о его же одежды — не мог себе позволить никто. Му Цин позволил. — Мм, нет, — оторвав взгляд от заканчивающего собирать продукты призрака, Се Лянь посмотрел на настороженного Непревзойденного и улыбнулся: — Вообще другой, если честно. Хуа Чэн потихоньку вспоминал, что такое страх.

***

— Му Цин, давай поговорим! — как только Се Лянь заметил, что Му Цин начал чертить что-то подозрительно похожее на печать тысячи ли на откидной крышке котла, он тут же направился широким быстрым шагом к нему. — Не могу говорить, у меня картошка не уложена и крокодил не съеден! Всего хо-ро-ше-го! Му Цин с быстро открывает крышку и прыгает в котёл, захлопывая за собой крышку с такой силой, что та лопается на двое. — Что?.. Он же заговорился?.. — Нет, Ваше Высочество. Бедный крокодил…