Серенити 3. Дополнительная нагрузка

      Спустя несколько часов прогоревшие руины станции остыли достаточно, чтоб можно было, имея скудный инструментарий, найденный на этнийском корабле, приняться за расчистку завалов.       Крыша провалилась, и несколько стен рухнуло — практически ничего не осталось от маленького домика, укрывавшего Марка и Кая от разбушевавшейся стихии, но с другой стороны, пожар разрушил место, где Александр Ламберт совершал жестокие преступления.       Кай изменил форму рук так, что они стали напоминать кротовые лапы, усилил спину и плечи и под чутким руководством Марка, вооруженного укороченной лопатой, принялся копать.       Им потребовался примерно час, чтоб добраться до лестницы, ведущей вниз. Здесь вполне можно было пройти, не боясь того, что на голову свалится обугленная балка.       Марк поспешил сбежать по ступенькам, стараясь не думать о том, как много улик оказалось похоронено под сгоревшими руинами. Никаких козырей против гребаного Ламберта теперь не осталось, и если поначалу, когда Адлер просматривал видео допроса, у него была идея запросить Совет Зодиака организовать трибунал над Алексом, и, как следствие, привлечь к ответу всю Этну, заставив ту подписать устраивающий Полар мир, то теперь все эти надежды в буквальном смысле обратились в пепел.       Спустившись на один пролет, Марк вдруг затормозил, присаживаясь на ступеньки. Накрыло — непонятно с чего вдруг: то ли усталость взяла свое, то ли сожаление о том, что в очередной раз он проиграл Ламбертам. Опустив голову на сложенные на коленях руки, он какое-то время просто сидел так, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями.       — Хэй, ты в порядке? — Кай спустился на пару ступеней ниже и положил руки на плечи капитана, нависая над ним. — Если тебе нехорошо, поднимайся. Тут душно и полно продуктов горения.       — Ничего, — попытался улыбнуться Марк, успокаивая не столько Кая, сколько себя самого. — Просто это все… — он обвел взглядом закопченные стены. — Кажется, с меня довольно приключений. Забираем Зейна и сваливаем!       И он, тяжело поднявшись, продолжил спуск.       Синтет придержал руку у него на плече, шагая рядом. Он понимал подобное состояние «посыпался». Сам не раз его испытывал.       Внизу было душно, и Тай с Зейном развлекали друг друга разговорами.       — Чего так долго? — набросился с упреками Тайлер, как только увидел спустившихся за ними друзей. — Натрахаться не могли? Мы тут, между прочим…       — Захлопнись, — сквозь зубы процедил Маркус. Он не собирался оправдываться перед лейтенантом. Они с Каем начали разгребать завалы, как только потухло пламя. И уж точно не Тайлеру их в этом упрекать.       — Зейн… — он присел на корточки перед кузеном. Тай попытался устроить его со всевозможным комфортом, который только можно было обеспечить в этих условиях. — Ты как? Сможешь идти сам?       И, вспомнив, что не представил их с Каем друг другу, хлопнул себя по лбу.       — Кстати, познакомься с Каем. — Марк кивнул головой в сторону синтета, который разглядывал раненого с интересом, который Маркус предпочел бы не замечать. — Он спас нас всех сегодня.       Двенадцатый присел рядом с Зейном на корточки и приложил пальцы тому под челюсть, считывая пульс. Кай вполне представлял, что происходит с родственником Марка, и сейчас переключился, соображая, как его лучше отсюда достать.       — Я вынесу Зейна, — проговорил синтет негромко. — В таком состоянии он вряд ли преодолеет три этажа. А до флаера, если сможет и захочет, пойдет сам. — Морф переглянулся с Марком. — Умоляю, не спорь, меня учили медицине.       — А меня, а меня на ручки? — скорчил страдальческое лицо Тайлер, глядя, как синтет легко поднимает на руки раненого Зейна.       Родственник его капитана, хоть и пришел в себя, чувствовал себя прескверно. Истязания, которым он подвергся, не прошли бесследно, хотя Нэш и пытался облегчить его боль с помощью найденных в этнийском корабле препаратов.       — Сейчас кто-то поджопник схлопочет, — грозно предупредил дурачившегося Тайлера Марк. Впрочем, он достаточно изучил своего лейтенанта. Если Таю приходилось испытывать физические или же нервные перегрузки, он всегда становился не в меру дурашлив, пытаясь таким образом подбодрить себя же самого.       — Давай, шевели булками! — приказал Маркус Тайлеру и сам поспешил вслед удаляющемуся Каю, думая о том, не слишком ли нежно прижимает синтет к груди свою ношу.       Кай действительно нес Зейна бережно, боясь причинить боль, но Марку волноваться было совершенно не о чем. Запах. Самое важное в системе восприятия Кая, который сам был способен изменить в себе все, кроме запаха и цвета глаз. Его Зейн пах лавандой с легкими мускусными нотками, а этот человек чем то незнакомым, пусть и приятным. Все иллюзии рассеялись.       Зейн что-то невнятно пробормотал, когда они вышли на свет.       — Я не думаю, что ты в состоянии идти сам, — негромко ответил ему Кай и остановился, дожидаясь, пока поднимутся остальные.       — Давайте грузиться, — решил Марк, выбираясь на поверхность. Дышать тут же стало легче, и его понурое состояние начало понемногу развеиваться.       На Зейна, уютно устроившегося в объятиях Кая, он старался не смотреть. Умом понимал, почему для синтета так важно было помочь раненому. Но стоило подумать о том, что кто-то другой, носивший такое же имя, как и его кузен, был кем-то более важным для Кая… Куда более важным, чем он, Маркус Абрахам Адлер успел стать за одну только неделю.       — Нэш, помоги Каю устроить Зейна в этнийском флаере, — распорядился Адлер. Воздушное судно, оборудованное для перевозки десанта, было куда более комфортным, чем легкая «Струна» Тайлера. — И мне нужно связаться с группой прикрытия.       Кай послушно зашагал за Тайлером, и они скрылись в трофейном корабле. Про себя Серый отметил изменения в поведении Марка, но старался не отсвечивать. Легкая ревнивость капитана даже заводила, но сейчас для заигрываний было не лучшее время, тем более если сюда явятся еще люди, с которыми надо будет вести себя, вызывая минимум подозрений.       Обозревая внутреннюю обстановку чужого флаера, Тай не мог не отметить того факта, что гребаные этнийцы обгоняют поларцев не только в техническом плане и вооружении, но даже в том, что касается комфорта, в то время как грузовые шаттлы поларской империи, перевозившие десант, внутри были чуть более удобны, чем консервные банки. Такое превосходство обеспечивал жителям Этны эрионит, который они добывали в промышленных масштабах, и торгуя которым, могли позволить себе любые доступные на Зодиаке технологии.       — Давай вот в это кресло, — решил Тайлер, раскладывая сиденье так, чтобы на нем можно было лежать, вытянув ноги.       И когда Кай уложил на такую вот импровизированную кровать раненого, Нэш, пристегивая ремни, пообещал:       — Ну вот и все, Зейн, дружище. Еще чутка потерпеть — и мы дома.       И, попросив Кая не оставлять Зейна одного, Тай покинул флаер, чтобы активировать систему связи на своей любимой «Струне».       Кай растянулся на соседнем кресле. Конечно, было бы интересно изучить приборную панель или даже полетать на незнакомом корабле, но сейчас не самое подходящее время. Синтет зевнул и потер лицо руками. Он устал. А вот Марк бегает как заведенный и раздает указания, вероятно, скорое возвращение домой придало ему сил. Или?..       — О, Тени… — тихо прошептал синтет. До него, наконец, дошло, что с поларцем может происходить нечто совсем иное. Как он мог забыть?       Забравшись в свой собственный флаер, Тай быстро активировал все бортовые системы и, настроившись на нужную частоту, поднял вверх большой палец, показывая своему капитану, что тот может выйти на связь.       — Говорит капитан ВВС Полара Маркус Абрахам Адлер, личный номер одиннадцать ноль тридцать три…       Слышать свой собственный голос, резонирующий в гермошлеме, было чертовски приятно. Марк и не знал, что он настолько соскучился по всему этому — приборная панель под руками, спокойные команды, которые будут выполнены незамедлительно… Оставалось только подняться в небо, почувствовать, как тяжелая машина подчиняется тебе, словно послушный любовник.       Проведя короткие переговоры, Марк распорядился прислать на станцию людей, которые должны будут не допустить приземления этнийцев до того момента, пока за погребенными в бетонном бункере телами не прилетит похоронная команда, которая и отвезет несчастных домой. Также Адлер запросил на остров медика — пусть побудет с Зейном во время перелета. Тот совсем плох, хотя и пытается показать, что это не так.       — Пока ждем ребят, пойду разберусь, как управлять этнийским флаером, — предупредил Марк своего лейтенанта.       — Я с тобой, кэп, — поднялся со своего места любопытный Тай — очень уж ему хотелось осмотреть новенькую машину. И пользуясь тем, что пока еще может переговорить с Марком наедине, поинтересовался: — Ты понимаешь, что будут проблемы?       Не нужно было уточнять, о каких именно проблемах беспокоится Нэш. Маркус покачал головой:       — Кай — мой, ясно? И пока что от него одна только польза. Проблем — ноль.       И он поспешил к вражескому кораблю. Не то чтобы он не доверял Каю, не думал всерьез, что тот в отсутствии Марка начнет подкатывать к Зейну или что-то в этом роде… Просто он не хотел надолго оставлять свое инопланетное чудо.       Кай вяло поднялся ему навстречу.       — Все в порядке? Я, кажется, немного расслабился и поплыл, — он неловко улыбнулся.       Взгляд соскользнул на забравшегося в кабину Тая, и улыбка синтета сделалась скорее насмешливой:       — Разберемся с девочкой и летим?       — Насколько я знаю, принцесса у нас только одна, — не остался в долгу Тайлер. — Но разбираться мы будем не с ней, а с кораблем.       Марк, не желающий встревать в пикировку друга и любовника, осторожно обнял последнего, и, дотронувшись пальцами до подбородка, заставил Кая смотреть себе в глаза:       — Я вызвал медика для Зейна, — проговорил он, с беспокойством вглядываясь в уставшие серые глаза. — И я бы велел ему осмотреть еще и тебя, вот только опасаюсь его реакции, когда он услышит сразу три бьющихся сердца.       — Я сделаю так, что он услышит одно, если потребуется, — негромко ответил Серый, — и буду выглядеть немного побитым, чтобы не вызывать лишних подозрений, — он положил узкие ладони Марку на грудь, скользнул вверх и погладил плечи. — Я сделаю все что потребуется.       Он коснулся сухими губами щеки Марка и немного отстранился, не пытаясь выбраться из объятий; только выглянул из-за плеча, чтобы продолжить полемику с Таем.       — Корабль и есть девочка, нежная и прекрасная, — Кай смешливо сощурился, — и ты-то должен понимать, что обращаться с ним следует именно так, иначе он на тебе отыграется.       — Интересно, чем ты не угодил своей девочке, если она захреначила тебе волшебный пендель, да так, что ты летел аж до этого гиблого места? — тут же парировал Тайлер, в то время как его пальцы играли гаммы на приборной панели.       Видимо, одна из вариаций сыгранного активировала канал связи с ЦУПом Этны. Сквозь треск помех пробился голос, требующий сообщить координаты корабля.       Тайлер, не моргнув глазом, послал говорившего на хуй и тут же вырубил связь, получив от своего капитана увесистую затрещину.       После чего Марк вернул все внимание Каю:       — Ты просто сокровище, — он поцеловал принцессу в ответ, вдыхая ставший родным запах длинных волос. — От тебя требуется только одно: любить меня… — внезапно поларец рассмеялся, вспомнив: — и еще не кричать на каждом шагу, как ты ненавидишь любую власть.       — Не ненавижу, — Серый усмехнулся, закатывая глаза, — а не уважаю, это разные вещи, и вообще… Я существо примитивное, мне личный контакт важнее древних традиций, но… так или иначе, я буду вести себя смирно и выебываться исключительно наедине с тобой или в присутствии тех, кто в курсе ситуации.       Синтет поджал губы и напрягся, далеко не сразу сообразив, что он действительно забыл про свой корабль во всем этом бардаке.       — Моя девочка ждет сигнала и не отсвечивает. А передатчик у меня отобрали вместе со всеми остальными вещами. Надо будет, кстати, соорудить новый и вызвать ее, когда прибудем на Полар и все уляжется… Правда, там надо все прикинуть сначала. Если ИИ поймет, что я решил остаться, он попытается увести корабль домой.       — Главное, чтобы он не попытался увести тебя, — Марк потерся колючей щетиной о гладкую щеку Кая. Первым делом по возвращении на Полар он сбреет всю эту дрянь с лица. И накормит свое чудо клубникой…       — Космические духи! Меня сейчас стошнит от количества сладкого сиропа, который вы оба выливаете на мои несчастные уши, — закатил глаза Тайлер и, высунувшись в иллюминатор, объявил всем присутствующим: — Баз со своими мальчиками приземляется. Пойдем, кэп, покажем им, что тут и как.       — Побудь пока тут, ладно? — попросил Марк синтета, поцеловав того в уголок губ. — Я хочу отвести парней к бункеру с телами… Нужно раздать несколько указаний… Медик поднимется к вам с Зейном, так что ты особо не геройствуй, позволь ему себя подлатать, ладно?       — Завидуй молча, — Кай показал Тайлеру язык и переключился на своего принца. — Буду ждать тебя тут и вести себя прилично. — Синтет коснулся губ Марка в ответ и шагнул назад, высвобождаясь из объятий.       Он вернулся обратно в кресло и прикрыл глаза, шумно выдохнув. На теле проступило несколько темных синяков.       — Могу только посочувствовать, — отпарировал Тайлер. — Когда ты получше узнаешь этого обормота — Его Высочество Маркуса Абрахама Адлера, ты сбежишь от него в самый дальний уголок Вселенной… Ай! Ай, волосы пусти! — завопил Нэш, когда Марк, грубо намотав на кулак каштановые пряди, притянул к себе разошедшегося лейтенанта.       — Умолкни! — с угрозой предупредил капитан. — Твоя дурь уже все границы перешла. Не заставляй меня приводить угрозу с трибуналом в исполнение.       — И что же ты предъявишь мне, хотел бы я знать? — поинтересовался Тайер, когда они оба покинули флаер. — Невыполнение приказа? Какого? Не снимать ошейник с монстра? Это ты собираешься заявить на суде?       — Просто. Заткнись, — прорычал Марк, понимая собственную беспомощность. Никто не должен знать, что Кай не человек. И если кто-то на Поларе узнает…       — Марк… — покачал головой Тайлер с сочувствием. — Ты сам прекрасно понимаешь. Кай на Поларе — это катастрофа. Твоя катастрофа, дурень!       — Он мой, — упрямо повторил капитан и, увидев, как из приземлившегося корабля спускаются военные, поспешил приветствовать их командира.       Двенадцатый снова потер лицо и закинул руки за голову, пытаясь сообразить, что делать дальше.       Да, сейчас он не будет себя выдавать и прилетит на Полар вместе с Марком, где его точно ждут проверка и слежка — учитывая тот факт, что планета находится в состоянии войны, это просто неизбежно. К тому же происхождение его избранника играет немаловажную роль.       Кай не сомневался в искренности намерений и обещаний Маркуса Адлера, как и в том, что воплотить задуманное в жизнь будет как минимум проблематично.       Так или иначе, Кай согласился на предложение Марка и не видел причин отказываться. Серенити он отправит в CS-Альфа, если не выйдет деактивировать Селесту. А если получится, то он попробует купить расположение поларских спецслужб, отдав им корабль. Хотя… После такого он уж точно навсегда потеряет право вернуться.       Это не заняло много времени — объяснить майору Базу и его бойцам их задачу и продемонстрировать могильник, куда ублюдочный Алекс Ламберт сбрасывал тела пленных.       — Как у вас дела? — с тревогой спросил Адлер, обращаясь не столько к Каю и Зейну, сколько к медику, который как раз заканчивал осмотр синтета.       Зейн уснул, убаюканный действием обезболивающего, Кай так же дал вколоть себе дозу и провести первичный осмотр.       — Все неплохо, налицо небольшое истощение, а в остальном гораздо лучше, чем я ожидал, — медик выпрямился, — мне приказано сопровождать раненого Зейна Адлера.       Маркус кивнул, предлагая медику расположиться в одном из пустующих кресел. Сам он занял место пилота, и, протестировав в последний раз системы, принялся вбивать в бортовой компьютер нужный курс.       И как только мелодичный женский голос отозвался в наушниках долгожданным: «К взлету готов», капитан отдал команду: «Отрыв», с места поднимая в воздух тяжелую машину, чтобы после, когда флаер лег на заданный курс, объявить с облегчением: «Взлет произвел» и включить автопилот.       После чего оставалось только связаться с Центром управления полетами Инея, поларской столицы, и предупредить, что он пилотирует захваченный десантный корабль.       — Смотрите не вмажьте по мне ракетами, ребята, — усмехнулся Марк в микрофон, и, выслушав пожелание удачного полета, развернулся так, чтобы поймать взгляд наблюдающего за ним Кая.       — Мы летим домой, принцесса, — счастливо улыбнулся Марк.       Его встретили влюбленные серые глаза и немного скованная улыбка: присутствие на борту посторонних заставляло вести себя смирно.       Кай почувствовал, как на него накатывает: смелый и резкий в поле, он терялся в городах и ситуациях, требующих соблюдения субординации. И если приемлемое поведение внутри корпорации было в него буквально вшито, то тут как быть, он понимал лишь отдаленно.       Полар встретил их метелью. Колючие кристаллики льда кружили в студеном воздухе, закручивались в маленькие вихри, и ветер гнал их по взлетке, один за одним.       Садились на военной базе. Тихо, без фанфар и рева восторженных поларцев. Маркус Абрахам пользовался популярностью в определенных кругах: состоявший в основном из представительниц женской половины человечества, этот своеобразный фандом следил за жизнью младшего брата императора так пристально, как если бы Адлер выступал на сцене.       Разумеется, исчезновение Маркуса внесло панику и депрессию в ряды поклонниц молодого принца, но Марк, относящийся к своим — для него совершенно безликим — поклонницам с абсолютным равнодушием, не собирался давать представление и в этот раз.       Но военная база в качестве посадочной площадки была выбрана не только в связи с нежеланием Марка продираться сквозь стройные ряды скандирующих его имя девиц. Не хотелось сажать трофейную машину в гражданском космопорте. Было бы логично приземлить этнийский флаер на военном аэродроме.       — Ваше Высочество! — встречающий его комендант в звании старшего лейтенанта вытянулся в струнку, когда Марк сбежал по трапу.       Тот только рукой махнул, мол: «Вольно, старлей!» и обернулся, дабы удостовериться в том, что его принцесса не отстает.       — Вызовите медицинский флаер для раненого, — распорядился Марк. — И пусть кто-нибудь из парней отвезет меня домой.       — Прошу прощения, капитан, — извинился комендант. — Распоряжение императора: доставить Вас во дворец сразу же по прилету.       Маркус выругался про себя: он чертовски устал, да и не помешало бы помыться-переодеться-пожрать, прежде чем являться пред светлы очи Ксандра. И Кай… Надо как-то подготовить почву прежде чем знакомить Его Величество с будущим родственником.       — Домой! — настоял он, цепко хватая за руку Кая. — Мне нужно привести себя в порядок.       Кай следовал за Марком, как приклеенный, стараясь не глазеть по сторонам. Непривычный холод заставил тело отреагировать, и у него тут же отросла небольшая теплоизоляционная жировая прослойка под кожей — синтет мог только надеяться на то, что это будет не особенно заметно.       На нем был все тот же этнийский комбинезон, пусть и с оторванными нашивками, и Кай прекрасно понимал, что уже одно это вызовет вопросы.       Беспомощным девичьим жестом он вцепился в ладонь Адлера обеими руками и зашагал следом.       Следуя к выходу, Марк то и дело ловил настороженные взгляды, брошенные сотрудниками базы в их с Каем сторону.       Не трудно было догадаться, что всех их буквально сжирало любопытство — а кого это приволок с собой Маркус Абрахам Адлер, и почему этот кто-то одет во вражескую военную форму?       К счастью, ни у кого из них не хватило наглости обратиться к императорскому брату с вопросами, и вскоре они садились в легкий дорожный флаер, который должен был отвезти их в резиденцию поларского принца. Оттуда до большого ледового дворца, где обитал император Ксандр, было не более пятнадцати минут лету.       Подняв перегородку между пассажирским салоном и пилотом, Марк тут же притянул к себе замерзшего — этого нельзя было не заметить — Кая.       — Иди ко мне, принцесса, — он покрепче обнял свое озябшее чудо, позволяя губам обласкать холодные губы синтета. — Потерпи еще немного, ладно? Мы почти уже дома.       Привычным жестом Марк скользнул вдоль запястья, чтобы с разочарованием вздохнуть — его браслет отняли пираты, и пока он сможет сделать себе новый… Без браслета, который был не просто средством связи, но и хранилищем разного рода информации, любой житель созвездия Зодиака чувствовал себя так, будто его лишили руки. И теперь какое-то время, пока имперская канцелярия не выдаст ему новый гаджет, придется Марку пользоваться старыми дедовскими устройствами, чтобы как-то решать бытовые и коммуникационные вопросы.       — Хорошо, — Серый улыбнулся, прижимаясь покрепче, и забрался заледеневшими пальцами любовнику под одежду. — Надо сказать… Такой холод — это для меня что-то действительно новое.       Синтет с интересом смотрел то в окно, то на самого Марка, который как будто по-новому раскрывался тут, в привычной для него среде. Движения его стали более плавными, и вся пластика тела говорила о том, что тут, на Поларе, Адлер знает, что ему делать и какое место он занимает. Это будоражило и вызывало интерес. Кай привык к Марку на острове, теперь он узнает его с новой стороны.       — Мы подберем тебе что-то из одежды, в чем ты будешь чувствовать себя комфортно, — Марк прижался губами к прохладному виску, стараясь сдержать табун мурашек, возникший от прикосновения ледяных пальцев синтета. — Некоторые ткани, произведенные на Поларе, достаточно тонкие, такие, что человек не выглядит в них как бесформенная масса, но в то же время достаточно теплые, чтобы не замерзнуть. А дома… Дома ты можешь хоть тропики сделать — климат-система вполне позволяет. Ну… вот мы и на месте.       Флаер остановился, выпуская пассажиров наружу. Марк, набирая код на маленькой панели, установленной на воротах, чуть задержался, позволяя Каю рассмотреть его новое жилище.       Брат пожаловал ему собственную резиденцию, когда Маркус закончил академию и получил лейтенантские погоны. Довольно просторный, этот дом, разумеется, уступал в размерах не только большому ледяному дворцу — его племянники имели дома куда большие, чем жилище Айсберга. Впрочем, Марку одному было здесь совсем не тесно. Он обставил дом по своему вкусу… Да никакого вкуса, собственно, и не пришлось демонстрировать — он просто вызвал дизайнера и, не торгуясь, разрешил: «Сделайте, чтобы было красиво». И после претензий к внутреннему убранству не выказывал.       Кроме него самого, в резиденции постоянно проживал Клаус, который выполнял роль дворецкого, управляющего, повара и приглядывал за уборщиками, когда те являлись, чтобы привести дом в порядок. Клаус занимал отдельный флигель — Марк настоял на том, чтобы тот жил отдельно. Не хотелось делить жилплощадь с чужим человеком.       Сейчас Клаус встречал своего хозяина. Его уже предупредили, что принц вернулся и желает привести себя в порядок прежде чем отправиться ко двору.       — Ваше Высочество! — Клаус сдержанно кивнул, приветствуя Адлера. — Во время вашего отсутствия никаких происшествий…       — Давай потом, ладно? — попросил Марк, пожимая твердую сухую ладонь управляющего. — Сейчас я хочу только снять с себя эти вонючие тряпки и чего-нибудь пожрать.       Опять сдержанный кивок. Если Клаус и был удивлен тому, что хозяин пожаловал не один, а с незнакомым мужчиной, то виду не показал. Да, собственно, и не его это было дело — кого Марк приводит в свой дом. Вот только этот случай был совсем особый.       — Это Кай, — представил Марк синтета. — Он будет жить здесь. И я хочу, чтобы ты помог ему освоиться, ладно?       — Как прикажете, — ответил Клаус, опять же не выдавая ни малейшего удивления. Ну будет здесь жить какой-то Кай. Делов-то…       — Прикажу включить обогрев на полную, — даже сам Марк, привыкший к поларской стуже, чувствовал, что в доме прохладно. — И помоги Каю подобрать одежду. Покажи ему последние коллекции, хорошо? Все что понравится — оформи на мой счет. А прямо сейчас… Сделай что-нибудь пожрать.       — Конечно, сэр, — вновь кивнул Клаус. И поинтересовался: — Должен ли я приготовить спальню господину Каю?       — Клаус, ты дурак? — хохотнул Марк, похлопав дворецкого по плечу. — И это… — Марк вспомнил. — У нас есть клубника?       Кай снова сделал морду кирпичом и как мог старался не отсвечивать, однако бегающие глаза и прилившая к лицу краска его выдавали.       Не то чтобы синтет не привык, чтоб с ним обращались как с человеком, все же с Зейном они был на равных. Да и в целом Кай мог затеряться в людской толпе, ничем не выделяясь. Но особого внимания такого рода он не удостаивался никогда.       Хотелось попросить Марка остановиться, объяснить, что этого не требуется, но он понимал, что может не только сделать хуже, но и обидеть партнера, который поступает так, как считает правильным, вытаскивая синтета из тени в свой мир.       Серый кивнул Клаусу и неосознанно снова вцепился в Марка.       — Пойдем, принцесса, — Адлер потянул за собой изумленного синтета, который с жадным любопытством разглядывал все вокруг.       Маркус понятия не имел, какой была обстановка в том месте, где жил Кай. Какие предметы его окружали. Что-то ему подсказывало, что цивилизация, откуда прибыл синтет, превосходила их собственную в разы. Потому-то он и хотел, чтобы его принцессе было максимально комфортно в новом доме.       Поднявшись вверх по лестнице — минималистический дизайн предполагал полное отсутствие перил, и ступени как будто висели в воздухе — он проводил Кая к их теперь уже общей спальне и, приложив ладонь к сенсору, привел в движение механизм, открывающий дверь.       — Я скажу Клаусу, он настоит тут все, чтобы дом тебя тоже слушался, — пообещал Марк и скомандовал: «Свет!»       Комнату залило молочно-белым свечением, неярким, очень приятным глазу. Кай смог рассмотреть широкую кровать, явно застеленную совсем недавно. Над кроватью висела картина — шириной во всю стену, было непонятно что именно она изображала: нагромождение геометрических фигур и линий разной толщины, тем не менее она вполне вписывалась в общую атмосферу, выполненную в разных оттенках серого, белого и молочно-бежевого.       — Ванна там, — кивнул головой Марк и, на ходу снимая ненавистный комбинезон, прошлепал босиком в ванную комнату. — Пойдем скорее, принцесса.       — У тебя очень красиво, — Серый обвел глазами картину в спальне, а после и всю комнату, пока взгляд его не приклеился к обнаженной спине Марка, — но я вижу что-то поинтереснее, — добавил он себе под нос и направился следом, избавляясь и от своей одежды, которая все еще пахла кровью прежнего владельца.       Наедине с Марком снова стало легче, хотя Кай в очередной раз отругал себя за пренебрежение подготовкой — не забей он болт на подготовку, знал бы о Поларе больше.       Кай прибавил шагу и нагнал Маркуса. Ладонь как будто сама собой коснулась его ягодицы.       — Блядская же ты принцесса, — Марк развернулся и схватил не ожидавшего ничего подобного Кая в охапку, перекидывая того через плечо. Увесистый шлепок тут же прилетел по обнаженной заднице.       Синтет охнул и рассмеялся, цепляясь за своего капитана, и секунду спустя безвольно повис, давая себя уволочь куда Адлеру вздумается.       — Даже не верится, что мы выбрались на самом деле…       — Мы выбрались, родной, — подтвердил Марк, аккуратно ставя свою ношу на подогретую плитку пола. — Мы выбрались, и ты теперь в безопасности.       — Семьдесят градусов, распыление, десять минут, — проговорил хозяин дома, запуская душ после того, как он занес свое инопланетное чудо в просторную душевую кабину. Хорошо бы, конечно, понежиться в ванной вдвоем, но времени на то, чтобы плескаться, увы, не было. Ксандр и так будет сердиться, что Маркус не выполнил его приказ и не помчался во дворец, даже не сменив воняющий потом, кровью и паленым комбез.       Торопясь, он принялся намыливать худое тело синтета, уделяя особое внимание соблазнительным окружностям и крупному члену, который тут же начал увеличиваться в размерах. Вспомнив о том, каким большим сделался этот орган, когда они с принцессой трахались в последний раз, Марк завелся, потянувшись за поцелуем.       — Так сильно хочу тебя, — признался он, лаская нежные губы, в то время как ладони его вовсю мяли скользкую от пены попку.       Кай провел по его телу ладонями, прижался ближе и, прежде чем замкнуть поцелуй, прошептал тихое: «Люблю тебя». Скомканное признание как будто развязало узелок под горлом и позволило теплому щемящему чувству затопить все его существо.       — Детка… — выдохнул Марк, утягивая Кая в долгий поцелуй. Теперь, когда он, наконец, услышал то, чего так ждал, все вдруг стало легко и просто.       Не то, чтобы у него за спиной выросли крылья… Маркус терпеть не мог такие вот выражения, но сейчас, обнимая человека, ставшего за столь короткое время таким необходимым, Адлер думал о том, что никогда не чувствовал себя настолько счастливым. И это счастье окрыляло — ни больше, ни меньше. Марк был уверен в себе, как никогда раньше. Даже не сомневался — ему удастся убедить брата в том, что Кай достоин того, чтобы стать мужем принца Полара.       — Как мне оторваться от тебя? — почти что в отчаянии прорычал Маркус, отрывая руки от любимого тела. — Как мне оставить тебя хотя бы на пару часов?              И на вопросительный взгляд Кая ответил:       — Ксандр… Если не явлюсь во дворец в ближайшее время, выхвачу императорских люлей.       — А, ну это запросто, — Серый улыбнулся и развернул капитана на сто восемьдесят. — Я буду тебя ждать. Чем быстрее уйдешь, тем быстрее вернешься.       Не последовало ожидаемых ласк, только деловитые, но все же нежные прикосновения. Кай помог своему принцу ополоснуться и буквально вытолкал его из душа, накинув на плечи полотенце.       — Смотри, — Марк отодвинул в сторону панель, которую поначалу Кай принял за элемент декора. За ней оказалась просторная гардеробная, где в образцовом порядке — спасибо Клаусу — хранились нужные Адлеру вещи.       Ряды брюк, рубашек, пиджаков, сложенные аккуратно мягкие свитеры, футболки, белье, ремни… Все это в количестве, явно превосходящем потребности одного человека. Отдельно висела военная форма — повседневная и парадная. В шкафчике под стеклом хранились медали и знаки отличия.       — Я тут и половины не сносил, — смутился Маркус под насмешливым взглядом Кая. Можешь выбрать, что тебе надеть, пока не доставят одежду, которую вы с Клаусом выберете. Вон в том ящике белье вообще не распаковано.       Он сам, натянув трусы и брюки, привычными отточенными движениями застегнул на груди форменную рубашку, быстро повязал галстук и, подхватив китель, подошел к Каю, решающему непростую задачу: какие из более чем двух десятков новых труселей ему выбрать.       — Я ушел, — предупредил Марк свое чудо, целуя того в темную, вкусно пахнущую после душа макушку. — Не скучай, загрузи Клауса по полной, пусть он все здесь тебе покажет. И покормит. Столовая внизу. Вернусь — оттрахаю тебя хорошенько.       — Хорошо, — Кай погладил его по щеке и проводил взглядом.       После того как Марк ушел, он еще раз обвел взглядом гардероб, усмехнулся и стал одеваться.       Дело было даже не в количестве вещей, а скорее в том, что именно вещи говорили о человеке. Это дополняло сложившуюся в голове картинку.       — Интересно, что ты скажешь, когда увидишь мой гардероб… — морф на сторону усмехнулся: у него в Серенити хранилось буквально все его барахло, и одежда — разных фасонов, размеров, для разных случаев и разного пола — занимала почти вдвое больший по размеру отсек. От скафандра и лохмотьев до безумно дорогих костюмов, расшитых золотыми листочками.       При всем многообразии, того белья, которое предпочитал Кай, тут не оказалось, поэтому он решил обойтись вовсе без него. Синтет натянул одинакового серого цвета штаны, майку и мягкий свитер, расстегнув пуговки на шее и груди, причесал и собрал волосы и отправился на поиски Клауса.

***

      — Ваше Величество! — Марк поприветствовал императора, отдав честь.       Ксандр явно был не в духе. И хотя раскрыл объятия, принимая вернувшегося живым после долгого и непонятного отсутствия брата, все же упрекнул за то, что Марк не поспешил явиться с докладом сразу же по прилету.       — Прости, — склонил голову Адлер-младший. — Не хотелось бродить по дворцу в окровавленном рваном комбинезоне, который, к тому же, пах отнюдь не розами.       — Я места себе не находил, Марк, — видно было, что Его Величество говорит это искренне. Сейчас, хотя тревога за брата улеглась, он все еще не мог прогнать из головы мрачные мысли.       — Я военный пилот, Ксандр, — напомнил Маркус. — Знаю, ты меня любишь и как старший брат чувствуешь ответственность, но… Я давно вырос…       — Я не только твой старший брат, — нахмурился Ксандр. — Я твой император. И сейчас я требую отчет от принца Полара, а не от младшего братишки. Все, что случилось с тобой за эти дни, пока ты пропадал. Все, включая то, как ты потерял свой истребитель. То, как тебе удалось захватить корабль этнийцев. И что за прекрасное создание ты поселил в своей резиденции?       Марк только усмехнулся. Слухи на Поларе распространялись с поистине космической скоростью. Впрочем, он все равно ничего не планировал скрывать от Ксандра.       — Докладываю, Ваше Величество, — капитан Адлер щелкнул каблуками и как он всегда умел — коротко и ясно — обрисовал своему императору события последних нескольких дней.       Тот выслушал внимательно, перебивая Марка разве что затем, чтобы задать уточняющие вопросы. А после замолчал, обдумывая сказанное.       Маркус и не думал прерывать раздумья Ксандра. Он бы на его месте, быть может, вообще отправил бы капитана восвояси дожидаться высочайшего решения.       — Ты понимаешь, что Кай… — император с первого раза запомнил имя того, с кем хотел соединить судьбу его брат, — может представлять опасность для Полара? Ты думал о том, что он мог быть подослан к тебе специально? Ты знаешь этого мужчину без году неделю, а уже поселил в своем доме. Марк, это твое дело — с кем тебе спать. Но с кем сочетаться браком поларскому принцу — дело государственное.       — Мне нужно говорить о пользе, которую может принести государству мой будущий муж? — задал в свою очередь вопрос Адлер-младший. — Если бы ты видел, на что способен Кай, как боец… Он один уложил пару десятков этнийских спецназовцев. И даже не утомился. Ему выстрелили в голову. В голову, Ксандр! А он выжил и продолжил сражаться.       — Вне всякого сомнения, это уникально: то, о чем ты говоришь. И я бы не поверил, не будь ты моим братом. Но он не человек, Марк. Он… Как ты говоришь? Искусственное существо? А если в его искусственных мозгах что-то коротнет, и он начнет крушить тут все вокруг? А если в него заложена программа, согласно которой он должен что-то украсть здесь, на Поларе? А если… Тысячи этих самых «если», Марк.       — Я прошу тебя, Ксандр. Прошу как брат. Дай нам с Каем шанс. Мы любим друг друга. Он меня спас, он рисковал ради меня. Я обещал ему защиту…       — Влюбленный идиот! — повысил голос император. — У тебя были отличные учителя, Марк. Тебя готовили к тому, что, случись что со мной или моей семьей, ты встанешь во главе империи. О Поларе ты думал, когда трахал своего инопланетянина?       — Я могу подумать о себе хотя бы раз в жизни? О том, кого полюбил, могу я подумать?       — Нет, если твоя любовь может угрожать Полару, — отрезал Ксандр. — А теперь иди. Завтра явитесь вместе с Каем в управление разведки… Не смотри на меня так, Марк, я обязан проверить челове… того, кто войдет в нашу семью. Если твой Кай действительно нигде не засветился, я позволю ему остаться.       Марк с облегчением выдохнул. Он знал, что разговор будет непростым. Более того, он готовился к тому, что вердикт Ксандра может оказаться куда более суровым. Что ж… Проверки Каю не избежать.       — Обещай, что его не будут подвергать всяким… медицинским штукам, — поморщился Марк. — Обещай, что его не заберут у меня и не станут мучить. Типа… «А как он отреагирует, если засунуть ему иголку в мозг?»       — Обещаю, — серьезно ответил Ксандр. — Стандартные тесты. Ты, кстати, тоже их пройдешь. Кто знает, какая там зараза на Коронате.       — Похоронная команда…       — Уже летит, — кивнул император. — Мы похороним всех, кто там остался, с почестями. И Марк…       Тот взглянул вопросительно.       — Я составил представление о награждении тебя ледяным крестом. Трофейный десантный корабль Этны заслуживает этой награды.       — Жаль, не осталось доказательств тех зверств, что творил на Коронате Александр Ламберт, — сокрушенно покачал головой Маркус.       — Действительно, жаль, — согласился с ним брат. — Но по крайней мере мы знаем, что он сделал. Любая информация в данном случае — оружие. Однажды мы им воспользуемся.

***

      Кай совершил круг почета по дому вместе с показавшим назначение каждой комнаты дворецким, плотно перекусил, вспомнив уроки этикета и, вопреки обыкновению, используя приборы и не перепачкавшись едой, потыкал пальцем в некоторые модели одежды, в основном серые и черные, и снова вернулся в спальню.       Пока что впечатлений ему хватило, в полете отдохнуть не удалось, плюс плотный обед сделал свое дело, поэтому, не дождавшись возвращения Марка, синтет свернулся на постели, обхватив колени, и уснул.       Как ни спешил Марк оказаться дома, где ждал его Кай, все же задержался, заглянув по дороге к ювелиру, услугами которого издавна пользовалась императорская семья.       Увидев на пороге постоянного клиента, старый мастер расплылся в улыбке, принимаясь расхваливать товар, который получил накануне. Стараясь угодить Его Высочеству, он то и дело задавал вопросы — что именно желал бы приобрести принц, да кому подарить, если речь идет именно о подарке. Но Марк, слушая ювелира вполуха, скользил взглядом по витрине, надеясь увидеть такое украшение, которое бы подошло именно Каю.       — Покажите вот это, — попросил Марк, чувствуя, как сердце, ударившись резко о ребра, скакнуло куда-то ближе к горлу и там забилось часто-часто.       — У Вашего Высочества отменный вкус, — закивал головой хозяин салона, вынимая из-под стекла черную бархатную подушечку.       Кольцо, которое так заинтересовало Марка, можно было бы посчитать совсем простым: тонкий ободок из платины с россыпью мелких драгоценных камней по окружности — если бы не крупный черный бриллиант в форме, чем-то напоминающей сердце, в окружении трех собратьев поменьше — прозрачные алмазы, ограненные также в форме сердца, каждый примерно в половину карата, оттеняли черный великан, и все это вместе смотрелось одновременно строго и изысканно. И количество сердец… Оно-то и привлекло Адлера.       — Запишите покупку на мой счет, — попросил Марк, пряча в карман перстень. И поспешил вернуться домой, думая о том, как эти камни будут смотреться на тонком пальце его принцессы.       Дом встретил Марка тишиной. Пройдясь по первому этажу — почему-то Адлер думал, что застанет Кая в столовой или гостиной, где он будет или трапезничать или выбирать одежду под присмотром Клауса, — и не найдя свое сокровище, он вдруг почувствовал что-то сродни панике.       «А вдруг его нет?» — сердце болезненно сжалось, стоило только подумать о том, что Кай мог куда-то исчезнуть. Мысль о том, что синтет, утомленный перелетом и стрессом, вызванным попаданием в незнакомую обстановку, мог просто уснуть, стала спасительной.       В несколько прыжков Марк взлетел вверх по лестнице и чуть ли не бегом ринулся в спальню. И медленно выдохнул, увидев на кровати свернувшегося клубочком Кая.       Быстро избавившись от одежды, поларец нырнул под одеяло, вдыхая родной запах. Синтет пах гелем для душа, ванилью — наверняка Клаус накормил его какой-то выпечкой, кондиционером для белья и еще чем-то… Естественный запах Кая, такой тонкий, чуть терпкий, еле уловимый… Шалфей или что-то в этом роде…       Марк поцеловал синтета за ушком, там, где запах казался ему наиболее концентрированным, а затем, пока Кай еще не проснулся, украсил тонкий безымянный палец левой руки своим драгоценным подарком.       — Буран? — тихо пролепетал Кай сквозь сон и повернулся, мягкий и теплый ото сна, он остался в штанах и футболке, — как хорошо, что ты здесь… у меня был такой сон… я звал тебя…       С тихим стоном он уткнулся Марку в шею и вытянулся во весь рост, потягиваясь.       — Как прошла встреча с братом?       Адлер поморщился… Ему не хотелось говорить сейчас о том, что завтра утром синтету предстоит допрос в управлении разведки. Вместо того, чтобы ответить на его вопрос, он сильнее обнял Кая, наслаждаясь тем, что вот наконец-то они дома, в безопасности, и никто не посмеет причинить вред его принцессе. И если что-то омрачит их покой, так только дурные сны.       — Что тебе снилось? — спросил Марк, поглаживая худую гибкую спину. Сейчас, едва проснувшись, Кай был такой податливый, такой теплый и такой родной, что Марк опять ощутил то же самое, что и полчаса назад в ювелирном: как будто сердце, совершив кульбит, подскочило к горлу и там замерло. — Что, расскажи мне?       — Снилось, что меня кто-то забрал. Я пробирался по белым коридорам и видел твой силуэт, звал… — Кай немного отстранился и обнял Марка за шею, его голубые глаза, обрамленные темными ресницами, оказались совсем близко, — но это просто проекция… дурное воспоминание, смешанное с новыми образами.       Серый почувствовал, что тонет, заглядывая в теплую бездну. Присутствие Адлера вышибло всю остаточную дрожь от его личного кошмара, и сейчас маленький мир Двенадцатого сошёлся на человеке рядом с ним.       Зейн все еще оставался в сердце — эта нежность, наверное, уже никогда не исчезнет, но Марк — живой, настоящий — был перед ним.       — Я тебя люблю, — произнес Кай, почти касаясь губами губ.       — И я люблю тебя, принцесса, — Марк ловил дыхание Кая, не торопясь взять его губы в плен, слушал признание, догадываясь, что эти слова многое значат в первую очередь для самого синтета, и он не стал бы ими так просто разбрасываться. — Ты самое удивительное создание, которое мне довелось узнать, и поверь, я никому не позволю забрать тебя. Никому — даже брату.       И он притянул свое сокровище еще ближе, ловко забираясь пальцами под резинку домашних штанов и устраивая свои ладони на круглой упругой попке.       — Я верю тебе, — Кай поцеловал его в нос и заулыбался, — просто мне нужно немного времени, чтобы все успокоилось, и прошлый опыт не давил на горло.       Только теперь Двенадцатый почувствовал что-то на руке; он нахмурился и несколько секунд ощупывал кольцо, прежде чем сообразить, что это и зачем. Синтет глухо сглотнул, по его телу прошла непрошеная дрожь.       — Марк, это… — он растерянно улыбнулся и разжал объятья, чтоб рассмотреть украшение. — Милостивые тени, какое красивое…       — Красивой принцессе красивое украшение, — прошептал Маркус, любуясь Каем. То, с каким живым интересом он рассматривал кольцо, как поглаживал любовно большой черный бриллиант, и как вспыхнули вдруг его глаза, будто бы преломляя свет драгоценных камней.       Нехотя убрав свои ладони с того места, на котором им было удобнее всего, он поймал тонкое запястье и, поднеся к губам, поцеловал каждый тонкий палец, особое внимание уделяя тому, который украшало подаренное им кольцо.       — Я понимаю… — начал Марк и вдруг сбился. — То есть нет… Мне, конечно, трудно представить, каково это — терять близких. И тот человек, которого ты любил когда-то… Я не претендую на его место, Кай. И не стану упрекать, если ты захочешь поговорить о нем. Потому что я знаю — у меня есть свое собственное место. Рядом с тобой.       — На самом деле… — синтет отвел взгляд и крепко сжал руку Адлера, — дело не в нем, а в том, что меня однажды забирали. Нашли, прилетел куратор и… У меня есть прошивка. Если офицер корпорации произнесет определенную команду, мое тело перестанет мне подчиняться. — Он виновато посмотрел на Марка. — Ты должен знать… Я не смогу причинить тебе вред, но… — Кай шмыгнул носом и задышал чаше, стараясь успокоить подкатывающий приступ паники.       Воображение живописало картинку, когда его, как и в прошлый раз, просто отыщут, и он не сможет сопротивляться.       — И если это случиться, — синтет сжал зубы, — стреляй в меня. Ты знаешь, что я не умру, и только так меня можно остановить в моменте. Ты сможешь?       Марк прикрыл глаза, сглатывая тяжелый горький ком. Почему у них так? Почему нельзя, чтобы было как у всех нормальных людей: ты даришь кому-то кольцо, он целует тебя в ответ, вы трахаетесь… И все хорошо. Почему после: «Я люблю тебя» Марк должен услышать: «Стреляй в меня»?       Разумеется, опасения Кая родились не на пустом месте. Но как уложить в эту красивую, но такую замороченную голову, что рядом с Марком у него теперь совсем другая прошивка?       — Посмотри на меня, — Марк дотронулся до подбородка, вынуждая синтета смотреть ему прямо в глаза. — Я не стану в тебя стрелять. Потому что никто не придет за тобой.       И когда Кай покачал головой, не веря, Адлер продолжил:       — Ты можешь думать, что мои обещания звучат, как пустое бахвальство. Но это не так, Кай. Помнишь, что я тебе сказал там, на станции? Что я и есть Полар. Ты на моей территории. И я не пущу никого чужого… Мы, Кай… Я, мой брат, мой народ… Ты скоро станешь частью этого. Ты станешь частью Полара. Ты уже моя лучшая часть.       Кай отчаянно впился в мягкие губы любимого, цепляясь за Марка, как будто бы от этого зависела его жизнь. Он прятался за этим поцелуем от всех своих страхов, от преследовавшей всю жизнь паранойи, от страха боли.       Нет, он ни на секунду не сомневался в искренности и серьезности того, что говорил его Буран, просто надо было привыкнуть, успокоиться, переложить в голове многие вещи, которые слишком глубоко сидели в подкорке.       Марк целовал в ответ, чувствуя, что любовника едва ли не колотит, как он цепляется за него, судорожно сжимая пальцы и оставляя на плечах красные полокружия от коротких ногтей, как он вжимается, словно ища защиты.       «Что же с тобой сделали, принцесса?» — вопрос крутился в голове, но Марк все не решался задать его, опасаясь того, что если Кай сейчас пустится в воспоминания, то дело закончится истерикой наподобие той, что пережил синтет там, на острове, когда он выплыл на берег, таща за собой не умеющего плавать Марка.       Как же тебя успокоить?       Ответ нашелся мгновенно, и Марк улыбнулся своей догадке.       — Подожди-ка немного, ладно? — попросил Адлер, мягко отстраняя от себя свое инопланетное чудо.       — Я быстро, — предупредил Маркус, усаживая Кая на кровать, и поспешил в столовую.       Сунув нос в холодильник, он сделал себе мысленную пометку выплатить Клаусу премию за предусмотрительность — большая миска крупной, спелой, сладкой даже на вид клубники оказалась в ящике с фруктами, и Марк, подумав, прихватил с собой бутылку флорийского игристого вина.       — Предлагаю отпраздновать нашу помолвку, — улыбнулся Маркус, возвращаясь в спальню.       Кай встретил его немного растерянным взглядом, но нежный кисло-сладкий запах заставил его привстать.       — Да… отметим… — синтет снова растерялся: клубника, пожалуй, была тем единственным, что он всерьез не воспринял. — Тени, откуда?       Кай поднялся навстречу, глядя на Адлера едва ли не как на ожившее божество. Этот человек осыпал Двенадцатого таким вниманием, что у него просто не находилось слов, чтобы ответить.       — Королевский двор заказывает лакомства на старой Земле, — пояснил Маркус. — Это то место, откуда расселились люди по всем девяти планетам Зодиака. В общем… Колыбель человечества. Оазис. Как хочешь называй. Там до сих пор выращивают клубнику. В общем…       Он опустился на кровать, водрузив здоровую миску прямо перед ошалевшим от всего, что на него свалилось, Каем, и поспешил наполнить бокалы легким игристым вином.       — Я не мастер произносить тосты, — смутился Адлер. — Так что давай просто пить и… Налетай, — кивнул он, указывая на ягоды, слегка влажные от проступившего на них конденсата.       — Ты просто настоящее чудо, — Серый взял бокал и цапнул ягоду, тут же отправляя ее в рот и прикрывая глаза от наслаждения. — Этими штуками, наверное, можно мной манипулировать…       Он хитро сощурился, жуя, и взглянул на Алдера, чуть склонив голову на бок.       — Давай за случай. Случай, что свел нас, ведь без этого всего ты бы вообще не узнал о моем существовании.       — Я учту, — улыбнулся поларец, отпивая немного вина из своего бокала и раздумывая о том, как именно он использует ягоды после того, как его Кай наестся.       — За случай! — отсалютовал Марк прежде чем сделать следующий глоток, думая о том, что прошивка его принцессы явно не предусматривает такого чувства, как скромность. Подумать только! «Ты бы не узнал о моем существовании…»       Адлер отправил в рот небольшую ягодку, в то время как Кай, увлекшись, поглощал одну за одной, дорвавшись до любимого лакомства.       — Упс… — вырвалось у Марка, когда клубничный сок как будто бы случайно брызнул ему на грудь.       — Какая жалость… — следующая ягода была надкушена так же неаккуратно — сок потек по подбродку, несколько капель упало на ключицу.       — Я такой неуклюжий, — пожал плечами Марк, — и салфеток нет как назло…       — Действительно, какой неуклюжий, — Кай пососоал нижнюю губу, взглядом проследив, как прозрачная красноватая капля катится по коже.       Бокал с остатками вина он отставил в сторону и в пару мягких текучих движений оказался прямо перед поларцем. Глядя Маркусу в глаза, синтет тихо заурчал и наклонился, собирая кончиком языка сладкий вкус. Затем губы коснулись ключицы, а следом подбородка, повторяя путь, оставленный на коже клубничным соком.       Марк с шумом втянул воздух, когда чужой язык принялся порхать по его телу, слизывая ягодный сок. Эта игра, с одной стороны, забавляла — Кай с таким удовольствием уничтожал сладкие следы на его коже, урча и прикрывая глаза от наслаждения, а с другой заводила — прикосновения языка чувствовались немного острее, чем обычно.       — Эти ягоды… Вечно с ними что-то не так… — прошептал Марк, раздавливая клубнику и втирая сочную мякоть в грудь, так, чтобы она попадала прямо на соски.       — Очень мягкие, — произнес Кай полушепотом.       Он с удовольствием включился, смакуя то, как сливается вкус клубники со вкусом кожи, чувствуя едва заметную дрожь от его прикосновений.        Он поймал любовника за руку и облизал каждый палец, прежде чем припасть к груди, собирая каждый кусочек мякоти к каждую капельку сока. Губы сомкнулись на затвердевшей горошине соска.       Марк громко застонал, чувствуя, как играется Кай с его соском, как он посасывает навершие, смакуя так, будто именно это — а вовсе не клубника — и есть самое сладкое лакомство.       — Да что ты будешь делать, — усилием воли удерживая себя от того, чтобы наброситься на Кая и начать срывать с него одежду, проговорил Адлер, раздавливая очередную ягоду.       Мякоть потекла по груди вниз, дойдя до самого пупка.       Серый широко провел языком, тщательно вылизывая каждый сантиметр. Прохладная узкая ладонь легла парню на колено и двинулась вверх по внутренней стороне бедра, мягко скользя с короткими остановками, когда пальцы чувственно сжимали упругие мышцы.       Темные волосы невесомым шелком скользили по коже вслед за движениями головы — Кай оставил темный засос под пупком. Гладкость холодной стали коснулась кожи, когда синтет неслышно выпустил коготь и срезал с любовника белье. Освободившийся от давления ткани член поднялся, и его тут же поймали пухлые влажные губы.       Марк прикусил губу, когда возбуждение — острое, как тот самый коготь — полоснуло по нервам. Это ка      залось необыкновенно привлекательным: осознавать, что его принцесса может быть чертовски опасной, когда это потребуется, и, не задумываясь, пустит в ход и когти, и зубы, если опасность будет грозить Адлеру. С ним же самим опасное существо было ласковым и в чем-то трогательным. И такой контраст не мог не подкупать.       — Как же я люблю твой рот, детка, — прошептал Маркус, откидываясь на подушки, готовый получить максимум удовольствия от подобных ласк, и, заведя руку за голову, приготовился смотреть.       Ловкий язычок скользнул вдоль ствола и по его мягкой ложбинке член вошел в горло. Кай только стрельнул хитрым взглядом и прикрыл глаза, играя с возбужденной плотью. Поднявшаяся еше чуть выше рука оглаживала бедра и пах.       Синтет получал от этого ничуть не меньше удовольствия, чувствуя, как откликается тело любовника.       Марк развел ноги пошире и согнул их в коленях, давая Каю наилучший обзор, раскрываясь, демонстрируя себя бесстыдно.       Он не толкался в горячий рот, позволяя Каю вести, задавать нужный ему ритм, насаживаться горлом. Марк просто наслаждался тем, с каким умением и энтузиазмом отсасывает его принцесса.       И все же… Хотелось чего-то большего.       — Добавь пальцы, детка, — попросил Адлер, перебирая темный шелк волос и время от времени массируя затылок.       — А может, лучше язык? — синтет выпустил изо рта свою игрушку и опустился ниже, лаская нежную кожу поцелуями, пока не оказался у плотно сжатого колечка входа. Рука его легла на член, и мягкие пальцы продолжили стимуляцию, — Так я тебя еще не пробовал…       Серый растянулся на кровати, прижавшись лицом к промежности любовника и нарисовал кружок кончиком языка, при этом он скрестил свои лодыжки и покачивал ногами, как будто был занят чем-то совершенно невинным.       — Блядская же ты принцесса! — прошипел Маркус, когда почувствовал влажное касание у входа в святая святых.       Одна мысль о том, чтобы ощутить язык внутри своего тела, заставляла сомкнутое отверстие немного пульсировать. Скорее по инерции, чем осознанно, он качнул бедрами, наслаждаясь тем, как теплые пальцы ласкают его член.       Синтет усмехнулся, осознавая, что это милое прозвище случилось только потому, что при первом знакомстве он на Марка вызверился, ну, насколько мог, учитывая тогдашнее состояние, а теперь оно останется с Каем очень и очень надолго.       Язык проник внутрь и удлинился, чтобы добраться до заветной чувствительной точки.       Марк удивленно охнул, поняв, что произошло. Он просто не задумывался над тем, что раз уж синтет может изменить размеры одного органа — как в тот раз, когда Кай увеличил свой член, — то и все остальные части тела тоже могут вырастать тогда, когда морф захочет.       Однажды он к этому привыкнет. Наверняка привыкнет. А уж сколько наслаждения доставит Марку эта удивительная способность Кая… Мммм…       — Глубже, пожалуйста, — застонал Адлер, когда его тело в очередной раз прошило разрядом удовольствия.       Просьба была выполнена сразу же — язык проник глубже и стал шире, извиваясь изнутри. Свободной рукой Кай придержал ставшую слишком подвижной задницу.       И еще чуть глубже, и назад, почти полностью покидая тесное нутро.       — Да! Вот таааак! — Маркус застонал, наслаждаясь необычными ощущениями в заднице. То, как язык проезжался по простате при каждом движении, заставляло его то и дело прикусывать ладонь, чтобы не начать кричать в голос.       И если поначалу Адлер хоть как-то старался лежать смирно и не двигать бедрами, то чем дальше Кай заходил в своих изысканных ласках, тем сложнее Марку было сдерживаться. В конце концов он просто обхватил пальцы Кая своими и, крепко сжал их на собственном стволе, принуждая того не просто ласкать его член мягко, а жестко дрочить, создавая контраст с плавными движениями языка.       Податливый и послушный Кай чутко ловил пожелания и движения тела, он изучал пристрастия своего будущего мужа и запоминал, как доставить ему больше удовольствия. Погруженный в процесс, он даже не прикасался к себе, только поджимал пальцы на ногах.       Почувствовав, что он на грани, Марк зарычал, вбиваясь в крепкий кулак, одновременно стараясь как можно глубже принять в себя язык Кая. И как само собой разумеющееся возникла мысль о том, что было бы неплохо одновременно заполучить себе в рот еще и член любовника.       — Иди ко мне, — прохрипел Адлер, понимая, что надолго его не хватит. — Хочу, чтобы ты кончил мне в рот.       Синтет оторвался от своего занятия и, быстро скинув с себя одежду, забрался на партнера.       Один короткий поцелуй — и Серый повернулся, опустившись ртом на член Марка, смоченные слюной пальчики скользнули в задний проход. Твердый, с покрасневшей от напряжения головкой орган синтета прошелся Адлеру по губам.       Марк позволил губам обхватить головку, лизнуть языком уретру, пару раз пройтись им вкруговую, облизывая, а затем он открыл рот, принимая член целиком, так, чтобы он оказался внутри полностью.       Адлер расслабил горло, позволяя Каю трахать себя, одновременно наслаждаясь тем, как его собственный член скользит во влажной, горячей тесноте, зажатый между гладким языком и ребристой глоткой.       Пальчики Кая, между тем, орудовали у него в заднице, стимулируя простату, и через пару минут Марк, полностью отдавшись ощущениям, принялся кончать, причмокивая от удовольствия, когда теплая сперма Кая полилась ему в горло.       Серый слизал все до последней капли и расслабленно рухнул на простыни, тяжело дыша. Несколько минут они просто приходили в себя.       — Как-то так ощущается пресловутая разница между сексом и занятием любовью, — пробормотал Кай себе под нос и провел кончиками пальцев вдоль плеча Марка, — сегодня у нас будет долгая ночь, да, любовь моя?       — И эта ночь, и все последующие, мой хороший— пообещал Маркус, притягивая к себе свое сокровище и целуя припухшие, раскрасневшиеся губы, смакуя терпко-сладкий вкус его собственного семени и спелой клубники.       Он размышлял над тем, что услышал. Никогда ранее Марку не приходилось задумываться над этой разницей, и он искренне полагал, что ее, в общем-то и нет. Как ты ни называй поступательные движения вперед-назад: хоть сексом, хоть занятием любовью, хоть грубо — еблей, ничего от этого не поменяется. Но теперь, лежа рядом с теплым, разморенным ласками любимым, Адлер совершенно ясно осознавал эту самую разницу.       Он усмехнулся, подумав, что если кто-то еще каких-нибудь две недели назад сказал бы ему, что он, Маркус Абрахам Адлер, станет творить такую сиропно-приторную хуету с дарением колец и совместным поеданием клубники, его бы, наверное, стошнило от приторности. Но теперь, целуя по очереди пальцы своей принцессы, любуясь драгоценными камнями на одном из них, Марк понимал, что даже в такой сиропно-приторной хуете может быть своя прелесть.       Ему просто хотелось баловать Кая. Баловать, украшать, дарить подарки, кормить сладостями… Делать все то, чего он, как казалось поларцу, был лишен.       Он вдруг понял, что это, должно быть, и есть счастье — когда тебе просто хочется делать для другого человека как можно больше хорошего. От этого, наверное, ты и сам становишься лучше.