Серенити 3. Дополнительная нагрузка

Утро началось с ленивой истомы и приятной, сытой усталости. Позднее, исключительно позднее утро.       Клаус постучал из-за двери и, дождавшись, когда ему отзовутся, сообщил, что завтрак готов, и исчез. Кай разлепил глаза и, потянувшись с тихим стоном, принялся рассматривать подаренное Марком кольцо. Он даже отдаленно не представлял, как будет проходить бракосочетание в его случае — вероятно, ему придется оформлять документы или еще что-то, но сомнений в том, что все можно решить, не возникало.       Голос Клауса разбудил и Марка, но он не спешил желать Каю доброго утра. Ему нравилось наблюдать за будущим мужем, пока тот этого не замечает. То, как улыбался синтет, разглядывая свой подарок, наполняло душу поларца чем-то новым, ранее не испытываемым.       Ему хотелось смаковать это: «будущий муж», хотелось как можно скорее убрать из этого словосочетания слово «будущий», а для этого необходимо было пройти некоторые формальности.       Весьма неприятные для Кая формальности. Что ж, долго валяться они не могут себе позволить. Но совсем немного нежности Марк сможет подарить своей принцессе, прежде чем отдать ее на растерзание разведке.       — Как насчет утреннего минета? — промурлыкал Маркус, встречая удивленный взгляд Кая и, поцеловав того в уголок губ, начал плавно спускаться вниз.       Они занимались любовью всю ночь, и сейчас Адлер чувствовал усталость каждой клеточкой своего тела, но стоило ему губами коснуться влажной головки, как всю усталость как рукой сняло.       Кай запустил ему руки в волосы и тихо застонал — от нежных прикосновений тело проснулось как по команде.       — Милостивые тени, Буран… Мхах… — он прикрыл глаза и выгнулся, поглощенный ощущениями. Просто и быстро, чистое удовольствие.       Хватило его ненадолго, кажется, Марк тоже успел его изучить достаточно хорошо.       — И тебе доброго утра, — улыбнулся Адлер, облизывая губы, и потянул к себе свое довольное чудо.       Удивительное дело — Марк совершенно не чувствовал сейчас усталости, хотя пару часов назад, когда они с Каем наконец-то заснули, измотанные так, что у обоих просто не было сил продолжать многочасовой сексуальный марафон, ему казалось, что, проснувшись, он не сможет пошевелить и мизинцем.       — План такой, — сообщил Адлер, не переставая покрывать поцелуями лицо разомлевшего от его ласк Кая. — Душ, завтрак, разведка.       — Мы будем разведывать или нас? — промурлыкал Кай, которому Адлер так и не рассказал подробности аудиенции у императора.       Он заурчал громче, обнимая любовника в ответ, прошелся ладонями по бокам и потащил его прочь из постели.       В попытке подсластить пилюлю Марк потянулся к миске, где еще оставалось немного клубники. Странно, что во время ночного безумия они не раздавили эти несколько ягод.       — Открой ротик, принцесса, — хитро улыбнулся Маркус, поводив сочной ягодой по губам синтета. И когда клубника исчезла во рту, а следом юркий язычок облизал его пальцы, Марк сообщил: — Нам нужно явиться в управление разведки для прохождения некоторых… формальностей.       И заметив настороженный взгляд Кая, поспешил успокоить своего ручного монстра:       — У правительства Полара к тебе несколько вопросов. Я убедил брата в том, чтобы тебя не мучили долгими допросами и не подвергали болезненным тестам. Но подумай, как бы ты поступил на месте Ксандра? Императора, который ведет войну с соседней планетой. Им всего лишь надо убедиться, что ты никак не связан с Этной и не имеешь недружественных намерений.       — Я понимаю, — Серый прикрыл глаза и выдохнул, — и это лучше постоянной слежки и карантина, хотя их я ожидал в первую очередь.       Синтет взял Марка за руки и заглянул в лицо:        — Скажи мне, как ты себя чувствуешь? Это не праздный интерес, это серьезно. Я не шутил, когда говорил про мое воздействие и, судя по полному отсутствию следов нашей близости на твоей шкурке, процесс идет полным ходом.       — Твое воздействие — это лучшее, что со мной могло случиться, — Марк все никак не мог выпустить Кая из объятий, хотя время поджимало — директор разведывательного управления не будет ждать их бесконечно. Еще решит, что инопланетянин решил бежать, устроят в доме Марка незабываемое маски-шоу.       — Я прекрасно себя чувствую, — поспешил заверить любовника Маркус. — Я никогда еще не чувствовал себя так хорошо, поверь.       И, схватив Кая в охапку, потащил того в ванную.       — Марк, — Кай вывернулся из объятий и встал на ноги. — В этом и дело. На тебе даже шрамов не осталось. Это значит, что сыворотки у тебя в крови столько, что ее смогут зафиксировать даже при самом примитивном анализе. Я совершенно не сомневаюсь в том, что ты готов пройти через мучительную мутацию, чтобы стать условно-бессмертным подобным мне существом, и даже в том, что ты ее переживешь, но… представь что произойдет если твой брат узнает об этом? Если разведка узнает о том, что ты подвергся мутагенному воздействию? Что я тебя заразил…       — Ты так и не понял… — Марк сокрушительно покачал головой. Как найти слова? Как убедить Кая в том, что здесь, на Поларе, никто не причинит ему зла только за то, что он такой, какой есть. Впрочем, синтет наверняка имел все основания не доверять людям.       — Я говорил с Ксандром, — Маркус понимал, что эта тема для Кая слишком болезненна, чтобы относиться к ней несерьезно, потому-то и решил уделить этому больше внимания, несмотря на то, что их ждал директор разведупра. — Я все рассказал брату. Честно рассказал, ничего не утаив. Ты понимаешь, почему я так сделал, да? Потому что в случае, если ложь вскроется, нам обоим мало не покажется. В гневе Ксандр… Непредсказуем… После того, как разведчики убедятся, что ты никак не связан с этнийцами — а они в этом убедятся — Ксандр примет тебя, как моего будущего мужа. Если моему здоровью будет что-то угрожать — лучшие медики Полара займутся этим. Мне плевать на мутации, хренации… Они не заставят меня отказаться от тебя, принцесса.       — Я знаю. Я уверен в тебе, Буран, — Кай закусил внутреннюю сторону щеки, пытаясь подобрать слова, чтоб объяснить свои опасения. — Я боюсь, что когда тебя свалит, то меня к тебе не подпустят, а те самые медики попытаются это вылечить. У меня нет никаких доказательств, есть только мои слова о том, что должно произойти и что нужно делать, понимаешь?       — Значит, нам надо как можно быстрее пройти все формальности и оформить официально наш брак, — поразмыслив немного, ответил Марк.       Не то чтобы он совершенно не опасался того, что с ним может произойти. Само слово «мутация» пугало. Он что-то слышал о том, какие жуткие побочные эффекты имели существа, родившиеся в результате экспериментов по созданию детей однополых родителей. Химеры — так называли этих несчастных. Конечно же, Марк не хотел, чтобы его тело подверглось мутациям, но если в итоге он сам приобретет те уникальные особенности, которые есть у Кая… Если он сможет направить их на благо Полара… То почему нет? Недаром же говорят, что супруги — одно целое.       — Ни один врач не сможет запретить супругу поларского принца находиться с ним рядом, — с твердым убеждением проговорил Марк.       — Скорее всего, у нас есть всего пара дней, — глаза Кая забегали, когда он вспоминал все то, что рассказывал ему Арцах о течении мутации и ее первых признаках, плюс то, что он сам видел у Эрика, мутацию которого он проследил почти до самого конца. — Маленький тест и мы уйдем, хорошо? Всего три вопроса, пожалуйста.       — Три вопроса не обещаю, принцесса, но то, что мы вернемся домой к концу дня — это точно.       В ванной они не задержались, хотя Марк, быть может, и хотел бы взять Кая прямо здесь, в тесной душевой кабинке, мокрого и горячего. К тому же ласка, скорее всего, успокоила бы его взвинченные нервы, но времени действительно было мало.       Потому-то и с завтраком они расправились довольно быстро. Клаус держал для них подогретым омлет и нежнейшую ветчину, привезенную прямиком со старой Земли.       — Одежду, которую заказал ваш гость, доставили, — сообщил управляющий, разливая по кружкам огненный — только что с плиты — кофе. — И ваш новый браслет… — Клаус протянул Марку коробочку, открыв которую, Адлер чуть ли не завопил от радости.       — Тебе тоже такой сделают, — пообещал Маркус. — Научу тебя им пользоваться… Ну что, ты доел? Погнали!       Кай внимательно наблюдал за каждым действием Марка, как будто пытался что-то разглядеть, и как только они сели во флаер, отгородившись от пилота, полез целоваться, грубо потянув будущего супруга за ворот. Марк, немного замешкавшись, ответил на поцелуй и тут же получил удар под дых — не сильный, но чувствительный. Марк случайно сжал зубы и почувствовал во рту чужую кровь — он прокусил синтету губу без малейшего усилия и, что странно, вкус крови показался ему сладким, играющим оттенками вкуса, словно дорогое вино.       — Прости, но я должен был проверить, — Серый аккуратно вытер рот Марка салфеткой, а потом прижал ее к следу от зубов, который быстро затягивался, — три-четыре дня… могло быть больше, если бы не сегодняшняя ночь.       — Когда в следующий раз решишь вмазать — предупреждай, — Марк усмехнулся, отправляя салфетку в отсек для мусора. — И я намерен повторить сегодняшнюю ночь, так что даже не пытайся отмазаться.       Его прервал вызов, поступивший на браслет. Развернув голографический экран, Маркус увидел донельзя раздраженную физиономию Тайлер Нэша.       — Утречка, твое затраханное высочество, — хмуро пожелал Нэш. — И не говори, что ты проспал до самого обеда сном праведника, а не протрахался всю ночь.       Марк не собирался докладывать другу о своем времяпрепровождении.       — И тебе доброго, — ответил он. — Чего такой смурной?       — Меня с раннего утра мурыжит разведка. Разве что в жопу мне с фонариком не заглянули. Я рассказал все, как ты и просил. Всю правду. Кэп… — Тайлер замялся, думая, как бы помягче преподнести информацию. — Вас с Каем будут крутить по полной. Тебе-то похер, но принцессу свою предупреди. Пусть не юлит. Шеф разведки… Ты знаешь эту хитрую жопу…       — Знаю, Тай, — вздохнул Марк, косясь на притихшего Кая. — И спасибо, что предупредил.       Флаер остановился возле центрального входа. Помпезное здание управления разведки никогда не нравилось Марку. Он любил лаконичные формы и минималистичный дизайн, а все эти финтифлюшки, украшавшие фасад, вызывали не самые приятные ассоциации.       Дежурный офицер, встречавший Марка и его спутника, вытянулся, увидев поларского принца, отдал честь и попросил гостей следовать за ним.              В последнем не было никакого особого смысла — Адлер прекрасно знал, где находится офис Роберта Адлера — отца Зейна — и вполне дошел бы без провожатых, но не ему было менять установленный порядок.       Как только они вошли, Кай как будто переключился: он только поправил упавшую на лицо прядь и выпрямился. Спокойный, уверенный, немного отстраненный, «профессиональный вид», но каждый раз, когда синтет касался возлюбленного, его взгляд смягчался.       — Все будет в порядке, это я уже проходил, — Серый сжал руку Марка.       Маркус пожал в ответ тонкие пальцы. Холодные — их хозяин наверняка нервничал сильнее, чем хотел показать. Внезапно капитан сам ощутил волнение — довольно сильное, учитывая то, что еще с утра он был уверен в формальности той процедуры, которую им с Каем предстояло пройти.       Червячок сомнений — вдруг его принцессе сделают больно? — зародился в душе, но Марк поспешил прогнать тревожное чувство. Брат обещал, что с Каем будут хорошо обращаться.       Пользуясь тем, что провожатый не смотрит в их сторону, а в коридоре кроме них троих никого нет, он притянул к себе будущего мужа и торопливо поцеловал его в висок.       Кай легкомысленно улыбнулся и на пару секунд прикрыл глаза. Внутренне он собирался, готовясь ко всему и сразу. Ему приходилось бывать на допросах — как во время работы, так и на тренировках — но каждый раз что-то шло не так; выдержка вообще не была его сильной стороной.       — Вам сюда, сэр, — провожающий их дежурный офицер остановился возле одного из кабинетов, в то время как офис директора разведупра, насколько Марку было известно, располагался дальше по коридору.       Вопросительный взгляд, которым одарил Адлер молодого лейтенанта, тот встретил совершенно спокойно.       — Распоряжение господина директора, — сообщил он капитану. — Мистер Адлер хотел бы побеседовать с вашим спутником наедине. В то время как вам предстоит пройти некоторые обследования. Тут, — он кивнул на массивную деревянную дверь — вас будут ждать наши медики, они возьмут все необходимые анализы.       — В баночку дрочить без принцессы не буду! — с раздражением заявил Маркус прежде чем зайти в кабинет.       Идея о том, что их с Каем могут разделить, конечно же, посещала капитана, вот только он не предполагал, что отреагирует на это так остро.       — Приветствую, дамы! — он отвесил шутовской поклон двум женщинам средних лет, ожидающим его по ту сторону двери. Форма военной медицинской службы и знаки различия не оставляли сомнений в том, что возьмутся они за Марка всерьез. — Мне раздеться?       Кай кивнул лейтенанту и вошел в дверь.       Его встретило казенное помещение безо всякого лишнего декора, где за столом сидел крупный мужчина в возрасте. Если это дядюшка Марка, то Зейн определенно пошел в мать — сходство у них было весьма и весьма отдаленное, разве что форма челюсти и ушной раковины давали понять, что эти двое родственники.       — Добрый день, — Кай коротко кивнул и уселся за стол перед Робертом Адлером, не дожидаясь приглашения. — Я понимаю, что разговор будет долгим. Простите, тут можно курить?       — Отчего же долгим? — кивнул головой вместо приветствия директор разведки Полара, подвигая поближе к Каю тяжелую хрустальную пепельницу и изящный серебряный портсигар. — У меня к вам всего лишь один вопрос: вы действительно решили, что Его Высочество принц Маркус поведает вам стратегические планы Полара в перерывах между минетом и дрочкой? Быть может, он должен был рассказать вам о готовящимся налете имперских ВВС на приграничные базы Этны сразу после того, как он накончает в вашу аппетитную задницу? Таков был план Джейсона Ламберта? Вы же подчиняетесь непосредственно ему, не так ли?       — Вы очаровательны: сразу к делу, — Кай взял портсигар и привычным движением закурил, проглотил первую затяжку, а после второй выпустил дым изо рта и втянул носом с явным удовольствием. — Прекрасный табак… Но, увы, я вас разочарую, о существовании Джейсона Ламберта я узнал непосредственно со слов Марка Адлера буквально несколько дней назад. — Кай сделал еще одну затяжку и выдохнул дым вместе со словами: — А военная машина Полара вне зоны моих интересов.       — Тогда как вы прокомментируете вот это?       Плавным движением кисти Роберт развернул широкий голографический экран. Кай не мог не узнать самого себя, одетого в легкий светлый костюм, прогуливающегося вдоль тенистой аллеи вместе с молодым человеком — высоким, худощавым, светло-серые серьезные глаза которого смотрели на Кая с живейшим интересом.       — Хотя… Позвольте, я угадаю следующий ваш ответ. Сейчас вы скажете, что первый раз в жизни видите Джейсона Ламберта, я прав?       — Я скажу… — синтет приподнялся, опираясь на стол и с профессиональным интересом принялся рассматривать изображение: зрачки его резко расширились и тут же сузились обратно. — Хм…       Он не торопился, вглядываясь в лица, тени и линии. Его собеседник ждал.       — …что это настоящее произведение искусства, но, как и любое искусство, оно несовершенно. — Изящный палец прошелся по мягко светящейся картинке. — Тут есть артефакты, вы подгоняли фигуру под мою и немного не дотянули фон и лицо… Свет, больше внимания свету. Но, признаюсь, работа действительно достойная. И я не ношу этот цвет.       — Что ж, отдаю должное этнийцам, они прекрасно готовят своих агентов, — Роберт Адлер пару раз хлопнул в ладоши, прежде чем вывести на экран другое изображение. — Вы будете так же спокойны, зная, что вас практически поймали с поличным?       Камера демонстрировала Каю уже знакомого ему Зейна Адлера. Молодой человек, немного пришедший в себя после пыток, которым подвергался на Коронате, с ужасом рассказывал о том, что ему пришлось пережить за долгие часы плена. Рассказ его был торопливым, сбивчивым, видно было, как мучают его тяжелые воспоминания.       Кто-то, кого не было в кадре, но кто беседовал с Зейном, задал ему вопрос о Кае.       — Они общались… — спустя пару секунд ответил Зейн. — Когда думали, что я без сознания. Мне было плохо слышно, о чем они говорили… Но я понял, что эти люди знакомы друг с другом.       — Интересно, — Кай присел и оперся локтями о стол, покусывая губу изнутри. — Он сейчас говорит о моменте первой встречи, полагаю? Когда этот выблядок Алекс Ламберт пытался сговориться, что он убьет нас быстро, если Марк подчинится?       — Однако, вы живы, — развел руками отец Зейна. — Так что же этот выблядок, как вы изволили выразиться, вас не убил? Послушайте… Вы правда рассчитывали, что я в знак благодарности за то, что мой сын остался в живых, буду к вам снисходителен? Или что вам поможет покровительство Его Высочества принца Маркуса? Кстати… Вы не хотите поинтересоваться, как проходит беседа наших сотрудников с ним?       — Я полагаю, что он мне сам расскажет, если посчитает нужным. — Кай отразил тон собеседника. — То, почему я все еще жив, так же как и то, почему Зейну так тяжело вспоминать, что происходило, несмотря на то, что его физическое состояние не соответствует тому, что ему пришлось испытать, то почему Марк здоров, я, к сожалению, не буду вам объяснять в его отсутствии. Я знаю, что он все рассказал своему брату. И теперь это не только моя тайна. Если он лично попросит меня все выложить — я это сделаю, но никак иначе.       — Лично попросит, говорите? — хмыкнул Роберт, выводя на экран следующее изображение. Две женщины, одетые в одинаковые светло-голубые комбинезоны с красными крестами на плечах суетились вокруг явно пребывающего без сознания Маркуса.       — Не рассчитали дозировку, — поморщился Адлер. — Знаете, те сказки, что пытался Марк рассказать брату… Не имели успеха, скажем так. Его Величество просил меня узнать правду. Настоящую правду, а не ту, что вы с принцем собирались нам скормить. Выбираейте, Кай. Или вы нам сами все расскажете: кто вы, откуда, какие намерения имеете по отношению к Полару, как вы связаны с этнийской разведкой… Все без утайки… Или майор медицинской службы, — Роберт кивнул, указывая на одну из женщин, — снова перепутает дозировку развязывающего язык средства.       Синтет побледнел, приоткрыв рот. Глядя на беспомощное тело Маркуса, все чего он хотел — это оказаться рядом и разогнать всех тех, кто посмел к нему прикоснуться.       — Плевать я хотел на ваш Полар, моей целью были разработчики пиратской станции, где мы с Марком и встретились… — проговорил Кай быстро, со злостью глядя на того, кто вел допрос. — Я не верю, что вы причините вред Марку. Вы не посмеете! — Он выкрикнул и лязгнул зубами, тут же сжав рот. — Если это всего лишь сыворотка, что заставит его говорить все как есть, то пусть скажет.       — Для того, кто плевать хотел на наш Полар, вы слишком рьяно взялись окучивать поларского принца, — с презрением посмотрел на Кая директор разведупра. — И пожалуйста, не разочаровывайте меня. Не позволяйте мне думать о вас как о существе столь наивном, что решило, будто император Ксандр не сделает все от него зависящее, чтобы защитить планету, которую он клялся защищать. Если нужно развязать язык родному брату… Поверьте, некоторый дискомфорт… кхм… который чувствует сейчас Его Высочество, не самая большая плата за безопасность Полара.       Между тем изображение демонстрировало уже новые подробности. Марка, который так и не пришел в сознание, выгнуло судорогой, которая чем-то напоминала эпилептический припадок.       — Слишком большая доза, — покачал головой Роберт. — Майор может ввести принцу антидот, если я прикажу. Но вы должны понимать — только ваше желание сотрудничать, ваш чистосердечный рассказ о том, кто вы, откуда… О том, каковы ваши истинные цели… Только это может помочь сейчас Марку.       — Я с Земли, городской конгломерат Детройт. — Кай смотрел на изображение, внутри как будто что-то щелкнуло, и он перестал что-либо чувствовать, кроме желания убить того, кто сидел перед ним, — мне нужны были разработки с пиратской станции. А вы… — Взгляд вернулся к Роберту, и зрачки Двенадцатого расширились: он переключился на боевой режим, рассматривая алые линии кровеносной системы своего дознавателя, — Нервничаете. Вы назвали это сказками, но тот, кто их рассказал заслуживает доверия, так? И вы хотите проверить. И я все еще не верю, что вы будете его мучить, потому что ни хрена тогда не стоит ни ваш Полар, ни ваш Ксандр, если он позволит пытать родного брата. Он не позволит. А вы не посмеете. Вы семья.       — Земля… Конгломерат Детройт… — Роберт посмотрел на собеседника так, как если бы тот был пациентом сумасшедшего дома. — Что ж… Я вижу, вам действительно наплевать на страдания того, с кем вы стремитесь заключить брак. Как думаете, что скажет об этом Марк, когда нам удастся привести его в чувства?       — Давайте узнаем, — синтет затушил сигарету и откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу и обхватив плечи руками. Он хмуро смотрел на руководителя разведки, из подушечек его пальцев показались когти, больно воткнувшись в кожу, но Кай не обращал внимания ни на это, ни на то, что на костюме появились темные пятна.       — Давайте, — согласился Роберт и, дотронувшись до браслета, украшающего его запястье, негромко проговорил: — Майор Кларксон, еще одну ампулу В-46, пожалуйста.       Женщина, к которой обращался Адлер, вколола в бедро Марка названное своим начальником вещество, и Марка вновь выгнуло дугой, изо рта его потекла пена, он забился в конвульсиях, рискуя прикусить собственный язык.       — Ах ты ублюдок! — синтет сорвался с места, перескочив через стол, и сбил Адлера на пол вместе со стулом, придавив его всем своим весом, в то время как к горлу поларца прижались холодные стальные когти. — Ты прикажешь ввести то, что приведет Марка в чувство, или я вскрою тебя и каждого, кто встанет у меня на пути, и введу его сам.       — Потряса-а-ающе! — с восхищением протянул господин директор, который, разумеется, был напуган нападением допрашиваемого, но удивление от реакции Кая в сочетании с выпущенными когтями перевешивало испуг.       — Этими когтями вы порезали солдат Этны на Коронате? — спросил Роберт, игнорируя требование Кая. — Что это за технология? Серьезно, вы могли бы сотрудничать с правительством Полара. Ваши способности… Потрясающе…       — Мои способности принадлежат Маркусу. Прикажи, чтоб его привели в чувство! — Серый зарычал и за этим рычанием послышался ядовитый стрекот насекомого.       — Уже, — прохрипел Адлер. И это заставило Кая повернуть голову в сторону экрана. Где Марк — немного бледный, но в целом пришедший в себя — вытирал лицо влажной салфеткой.       — Что ж, — Роберт поднялся с пола, отряхиваясь, и миролюбиво, как будто бы ничего не произошло, обратился к Каю: — На этом мы закончим нашу весьма продуктивную беседу.       В кабинете тут же возник дежурный офицер — тот самый, что встречал их с Марком, он же предложил спрятавшему свои когти Каю следовать за ним.

***

      Оставшись в одиночестве, Роберт Адлер включил видеозапись разговора. Нужно было внимательно просмотреть их с инопланетянином встречу… С инопланетянином, вселенские духи! Нужно было проанализировать все детали поведения этого в высшей степени уникального существа, проследить каждую эмоцию.       Он не врал в том, что касалось его отношений с этнийцами, в этом Роберт Адлер ни секунды не сомневался. Однако, провокация с потерявшим — как удачно! — сознание Маркусом если и возымела нужный эффект, то не такой бурный, как ожидал господин директор. Кай действительно выпустил коготки, но Роберт рассчитывал увидеть превращение в того монстра, о котором, не сговариваясь, твердили и Зейн, и Тайлер Нэш, и Его Высочество.       Что ж… Заполучить подобное… существо… было бы крайне полезно для Полара. Осталось только заставить его сотрудничать.       Раздумывая так, Роберт вызвал майора Кларксона. На стуле, где сидел Кай, остались следы крови — видимо, тот поранил себя, будучи в тревоге за здоровье Его Высочества. Приказав майору взять кровь на анализ, Адлер поспешил связаться с императором. Тот велел доложить о результатах встречи немедленно.

***

      Двенадцатый вышел из кабинета, чувствуя себя полным идиотом, его так легко поймали на эмоциях, как будто он только из учебки. Он поправил растрепавшиеся волосы и только сейчас увидел, что испортил одежду, благо на черном его кровь была не особенно заметна.       Кай пощипал переносицу и выдохнул, снова напуская на себя спокойный вид.       «Кто еще тут дундук, милостивые тени? Как ты мог на это повестись, они же семья…»       — Ну как ты, принцесса? — из-за угла вырулил Марк и, увидев Кая, бредущего следом за дежурным офицером, поспешил к нему. Тот был напряжен, хотя и старался придать своему лицу спокойное выражение. Но Адлер успел изучить свое инопланетное чудо, чтобы не поверить в это обманчивое спокойствие.       Сам он чувствовал себя довольно паршиво. Припадок, который случился с ним в кабинете медиков, он никак не мог объяснить. Майор Кларксон с помощницей взяли у Марка кровь на анализ — всего лишь кровь, не пришлось даже в баночку мочиться. Тут-то Маркус и почувствовал головную боль, да такую сильную, что в глазах потемнело. Пользуясь тем, что он в руках медработников, Адлер попросил у них «какую-нибудь таблеточку». Те расщедрились на укол. Обезболивающее, чуть более сильное, быть может. И он свалился с судорогами, едва только лекарство попало в кровь. Ух и забегали они потом, занервничали! Еще бы — принц Полара чуть коньки не отбросил прямо в их кабинете!       Ну ладно, разберемся, — отмахнулся от досадного инцедента Марк. Главное — что с Каем?       — Не сильно тебя мучил мой родственничек? Я знаю, он мастер вести допросы… — и Марк обнял синтета, не стесняясь провожатого.       — Ну, я теперь знаю, как выглядит великий и ужасный Джейсон Ламберт, — Кай на сторону усмехнулся, — А в остальном ничего такого, что стоило бы упомянуть, просто разговор, пусть и нервный. Я думал, будет хуже.       Серые глаза беспокойно заглянули Марку в лицо и холодные мягкие пальцы коснулись щеки.       — Ты очень бледный… Все нормально? Что-то нашли не то?       — Все хорошо, — поспешил успокоить свою принцессу Марк. — Голова разболелась, а обезболивающее… Слушай, — Адлер попытался улыбнуться. — Как тебе Джей? Говорят, опаснее его нет человека на всей Этне, а его братец — просто жестокий ребенок с дорогими игрушками.       — Знаешь… — синтет взял его за руку, пока они шагали к выходу, — Это очень красивый человек и, я конечно не могу судить по одному только фото, но… Он не похож на зловещего кукловода. Там был такой взгляд… сложно описать… заинтересованный и теплый.       — Ну знаешь…— ухмыльнулся Маркус. — Когда дядя Роб катал меня, мелкого, на закорках, его взгляд тоже был заинтересованный и теплый. И вообще Роберт душевный человек, если только не сдирает шкуру с долбанных этнийцев. Я в переносном смысле про шкуру говорю, — пояснил он, заметив, как подобрался Кай.       Шел снег, когда они покинули здание управления разведки. Ветра не было, и крупные хлопья падали с неба практически отвесно, стелясь под ноги прохожим пушистым мягким ковром.       — Хочешь прогуляться и посмотреть Иней, принцесса? — поинтересовался Маркус у засмотревшегося на снег Кая и обнял его со спины, согревая.       — Хочу… — синтет задрал голову и поймал снежинку языком, — покажи мне мой новый дом.

***

      Проснулся Марк резко, словно кто-то толкнул его, разбудив бесцеремонно. И первые пару секунд после пробуждения он и правда правую руку не чувствовал, пока не понял причину онемения. Эта самая причина, уютно устроившись на плече Адлера, мирно посапывала, разметав по подушке свои роскошные волосы, которые этой ночью…       Так, стоп! Если Марк начнет вспоминать, что они творили с Каем, пока сон не срубил их, он так и не выдвинется сегодня на службу.       Зато он позволил себе окунуться в воспоминания о минувшем вечере. Марк таки устроил своей принцессе экскурсию по заснеженному Инею, который в свете фонарей сиял — нарядный, праздничный. Но куда ярче сверкали глаза Кая, когда он с живым интересом рассматривал все вокруг, впитывал в себя краски, формы, звуки.       Они пронеслись во флаере над городом, чтобы Кай смог обозреть его с высоты, прогулялись пешком по центральным улицам. Заглянули на самый большой в городе каток, и Марк смог поразить любимого тем, как ловко он крутит пируэты, скользя по идеально гладкой ледовой поверхности. После они ели мороженое — Кай, конечно же, выбрал себе клубничное. А затем отогревались горячим глинтвейном, чтобы продолжить прогулку. И домой вернулись только когда Кай совсем замерз. Он тогда кутался в теплое пальто поларца, которое было ему великовато, прижимался доверчиво, прятал озябшие пальцы у Марка в карманах. А когда оба они забрались во флаер, полез целоваться, стоило только Маркусу опустить перегородку между ними и пилотом.       А дома…       Так, стоп! Служба! Пора вставать.       Вот только встать быстро не получилось. Головная боль — не такая сильная, как накануне, в кабинете врачей, прострелила виски. Тихо застонав, Марк повалился на подушки. Да что ж такое-то?       Кай завозился, разбуженный резким движением, и открыл глаза.       — Что случилось? — со сна он говорил с более заметным акцентом. Руки его скользнули вдоль тела любовника и сжали крепче. — Еще же рано совсем…              — Просто голова болит, — поспешил успокоить Марк встревоженного Кая.       Он соврал бы самому себе, если бы сказал, что не боится того, что должно произойти с его телом вскоре. Тот факт, что он подвергнется мутации, нельзя было назвать нормальным с точки зрения простого обывателя. Он сам до усрачки был напуган теми изменениями, которые продемонстрировал синтет там, на заброшенной станции. Напуган едва ли не до отвращения — этим-то и обидел тогда Кая. Хорошо, что он смог справиться со своим страхом, иначе потерял бы свою принцессу.       Теперь ему казалось это даже привлекательным — то, как нежный и хрупкий в этом своем обличии Кай может за секунду превращаться в сметающего все на своем пути монстра, безжалостного к врагам, но преданного тем, кого любит. Разве это не полезное качество для поларских солдат?       Так что он готов был пережить предстоящую мутацию, хотя и боялся того, как это будет происходить. Потому-то и надеялся, что медики, сделав все необходимые анализы, помогут ему перетерпеть болезненные ощущения.       — Ты просто будь рядом, когда все начнется, ладно? — попросил Его Высочество будущего мужа, увлекая того в долгий, вкусный поцелуй.       От поцелуя стало легче, и не было той характерной теплой волны, которую Марк чувствовал, когда синтет лечил — боль просто схлынула вместе с сонливостью.       — Когда начнется… — Кай погладил его по щеке, понимая о чем речь. — Я должен рассказать тебе, что и как будет происходить с твоим телом, чего ждать, а чего делать нельзя.       — Расскажи, — согласился Маркус. На секунду мелькнула мысль, что, может быть, лучше не знать. Чтобы не бояться заранее. Но он тут же отринул эту слабость — если мутации не избежать, то лучше иметь представление о том, что именно тебя ждет.       — Я как наркотик, ты получаешь дозу при каждом контакте, и если его прервать — будет ломка. И ментально и физически. — Кай приподнялся на локте, кончиком пальца рисуя кружочки у Марка на груди. — Потом начинаются боли: сначала голова, потому что перестраивается гипофиз, потом печень, потому что над ней вырастает орган, который сам начинает вырабатывать сыворотку, после этого процесс становится необратимым, и тело начинает меняться — вплоть до скелета и состава органов. Это длится несколько дней, нельзя использовать никакие лекарства, только витамины или глюкозу для поддержания сил… — Кай покусал губу. — Я не отойду от тебя ни на секунду.       Марк замер, пытаясь переварить услышанное. Не сказать, что он не думал о чем-то подобном. В любом случае это будет… Дьявол! Это будет не просто больно — его ждет самая настоящая агония. Кем надо быть, чтобы решиться на такое?       Чем он вообще думал, когда решил, что все пройдет более менее легко и гладко? Ха! Чем — это как раз понятно. Тем самым органом, который очень скоро у него будет увеличиваться в размерах по щелчку пальцев. Кай верно сказал: он как наркотик. Невозможно отказаться. Соскочить невозможно.       Мысль-предательница возникла, подарив надежду на спасение: а что если отказаться? Вот сейчас, пока еще ничего не произошло? Как бы сильно он ни нуждался в Кае, какими бы острыми ни были чувства… Сможет ли он отпустить? Сможет ли жить дальше, как ни в чем не бывало, зная, что у него в руках было такое чудо — его Кай: теплый, ласковый, любящий, глотку любому готовый за него, Маркуса Абрахама Адлера, разорвать, — а он смог сам, добровольно от него отказаться? Сможет ли жить, чувствуя пустоту вместо того упоения, с которым они любили друг друга каждую ночь?       Вселенский дух, почему любовь — это так больно?       Должно быть, все эти мысли сейчас можно было прочитать на лице Марка, поэтому он поспешил улыбнуться:       — Давай вставать, принцесса. Мне пора на службу.       — У вас что же, нет отпусков? — синтет обречено вздохнул, но спорить не стал. — Я бы действительно хотел сопровождать тебя везде… Вроде адъютанта или кого-то наподобие. Это возможно?       Кай уселся, опустив ноги на пол, и потянулся, сцепив руки над головой. Сомнение на лице Марка от него не ускользнуло, но он не стал ничего говорить. Бояться боли — это нормально, и врать, успокаивая, морф не собирался. И уговаривать. Ему было важно, чтоб возлюбленный решил сам.       — Адъютант может быть только у старших офицеров, — задумчиво проговорил Марк. — Мне же до майора еще служить два года как минимум. Но как знать? Вдруг брат пожалует мне внеочередное звание за то, что я подогнал этнийский флаер? Хотя… — он поиграл бровями, настраивась на шутливый лад. — Если ты будешь моим адъютантом, я же начну тебя раскладывать на каждой удобной поверхности. И что это будет за служба?       — Придется научиться сдерживаться, Буран. Сегодня я с тобой не напрашиваюсь, но это только сегодня. — Синтет заулыбался. — Ты же не дашь своей принцессе зачахнуть в ожидании? Это, конечно, не башня, но все же.       — Рядом с тобой сдерживаться так же трудно, как… — Марк задумался в поисках подходящей аналогии. — Представь, что тебе протянули бы полную миску спелой клубники, но не разрешили бы съесть ни ягодки? А что касается ожидания… Попроси Клауса, пусть он закажет тебе прогулочный флаер. Посмотри город — днем он не так красив, как при свете вечерних огней, но все же… Или же… Не знаю… Хочешь — можешь переделать здесь все по своему усмотрению. Вдруг в тебе спит талантливый дизайнер?       Он лукаво подмигнул Каю прежде чем встать с постели и проследовать в душ, как почувствовал вибрацию браслета и поспешил развернуть голограму.       — Ваше Величество! — приветствовал он брата, с тревогой подумав о том, что раз уж Ксандр соизволил вызвать его в такую рань, то наверняка что-то случилось.       — Ты хочешь сделать из меня домохозяйку? — донеслось ему вслед почти одновременно с его приветствием императору.       Кай решил не испытывать судьбу и не полез следом в душ, а пошел в гардероб, чтоб выбрать себе одежду: вчерашний костюм надо было отправить в чистку.       Он прихватил те вещи, что были максимально похожи на то, что он носил, когда у него был выбор — широкие штаны, похожие на афгани, и узкую облегающую кофту с длинным рукавом и широким воротом, открывающим ключицы. Кажется, в каталоге это значилось как женские вещи, но он не понимал особенной разницы.       — Убери с лица встревоженное выражение, Марк, — услышал Кай голос того, с кем вскорости породнится. — Я с хорошими новостями.       Синтет, взглянув на Марка, увидел, как тот с облегчением выдохнул.       — Ледяной крест, который ты заслужил, решено вручить завтра. По этому поводу во дворце пройдут официальные мероприятия, а после банкет, где соберутся самые близкие. Ты наверняка захочешь позвать друзей…       — Не лучше ли провести церемонию в эскадрилье? — с сомнением спросил Маркус. — Ты знаешь, как мои парни робеют, попадая во дворец.       — Им что-то придется с этим сделать, — не хотел слушать возражений Ксандр. — Кроме того, я ожидаю, что ты пригласишь Кая. Должен же я познакомиться с твоим будущим мужем?       Марк замер, не смея поверить в то, что только что услышал. Ксандр хочет познакомиться с его принцессой? Значит…       — Разведка сочла, что он чист? — тихо спросил Марк. Он понимал, что Кай слышит их разговор, и скрывать что-то от него не планировал. Просто ему было неловко обсуждать синтета в его же присутствии.       — За два дня мы как раз подготовим все необходимые документы, чтобы легализовать присутствие на Поларе нового гражданина, — подтвердил его догадку брат.       — Ксандр, — перебил императора Маркус. Чувства неожиданно захлестнули с головой. Неужели все получилось? Так просто? Неужели брат согласен с его выбором? Пусть этот выбор несколько… необычный. — Ты понимаешь, как важно то, что ты только что сказал? Понимаешь, каким счастливым ты только что сделал меня?       — Увидимся во дворце, брат, — уклончиво ответил Ксандр и отключился.       А Марк какое-то время еще стоял, застыв столбом, не в силах поверить тому, что только что услышал. А потом, развернувшись к разглядывающему его Каю, кинулся к тому со всех ног, схватил в охапку, прижал к себе с силой.       — Ты слышал? — спросил он, целуя того за ухом. — Слышал, что он сказал?       — Слышал, мой хороший, — Кай обнял его в ответ, растерянно улыбаясь.       Гражданство? Для него? Синтет глухо сглотнул, а в глазах защипало — это все было намного больше того, о чем он вообще мог мечтать. Все стало таким настоящим… Его самого тут считают настоящим… И Марк, его волшебный, любящий Марк.       — Буран… У меня слов нет…       Слова… Адлер забыл их все. Сейчас для него существовали только губы Кая. Самые вкусные. Самые сладкие. Только его глаза, которые влажно блестели, и Марк был счастлив от того, что это слезы радости.       Как он мог сомневаться? Как в его дурной голове зародились эти мысли — отказаться от Кая? Как он посмел даже подумать о том, чтобы оказаться однажды без него? Без этого счастья, которое наполняет до краев, напитывает. Без того, чтобы держать в своих руках это существо — доверчивое, самое нежное, самое любящее.       — Я так люблю тебя, — только эти слова вспомнились, и пока Марк целовал своего будущего мужа, целовал так, как будто бы никакая сила в мире сейчас не позволила бы ему прервать поцелуй, только это повторял: — так сильно тебя люблю…       — И я тебя… — морф только сильнее обнимал его, прильнув всем телом и никак не хотел отпускать, — Тени…       Кай уткнулся лбом Марку в шею, тяжело дыша. Вихрь эмоций внутри сдавливал горло. Может, он и правда везунчик, как говорил Макс? Неужели он сможет остаться насовсем? Здесь, с ним. Это было похоже на сказку.       Внезапно под сердцем кольнуло:       «Все слишком хорошо, Малыш, — перед глазами встали золотисто-карие глаза с хитрым прищуром, — так не бывает».       Кай вздрогнул и отстранился.       — Тебе надо идти на службу, иначе еще две минуты, и я тебя уже никуда не выпущу, — он подмигнул Адлеру.

***

      Пожалуй, впервые в жизни Марк на себе ощутил смысл известного выражения «летать, как на крыльях». Сколько раз он в небо поднимался, но и там, выше птиц, не чувствовал себя так, словно у него крылья выросли. Сейчас же он буквально летал — легкий, веселый, будто бы ветер приручивший.       И все в тот день получалось — машина не подводила, взмывала ввысь легко, парила плавно и приземлялась уверенно. Сослуживцы, встречая капитана Адлера, наперебой выпытывали у него подробности недавней отлучки — где был да что видел? Тайлер Нэш поздравлял с грядущей свадьбой, радовался за друга, что так быстро у них с Каем решилось.       И назад, домой, где ждал его любимый, Марк несся, будто на крыльях. Залетел в дом, заорав с порога:       — Принцесса, я дома!       Только тишина была ему ответом.       «Спит что ли, соня?» — подумалось, когда он взлетал вверх по лестнице и вламываясь в спальню.       Но и там ждало его разочарование. Заправленная — как по линейке — постель, на которую, похоже, не ложились с самого утра.       — Ка-а-ай! — крикнул Марк, спускаясь вниз, в столовую. Может быть, клубникой своей любимой лакомится?       В столовой было пусто. В гостиной тоже. В гостевой спальне. Везде…       Он все понимал — Маркус Абрахам Адлер — осознание того, что все, конец сказки, накрыло с головой, когда он не обнаружил в доме даже одежды, которую выбрал себе Кай.       И когда вызванный им Клаус подтвердил страшную догадку — Кай ушел, собрал вещи в сумку и просто вышел за дверь, — Марк даже не удивился. Даже не спросил управляющего — почему тот не задержал Кая? Разве были на этот счет какие-то особые распоряжения? Разве Клаус виноват в том, что принцесса…       Черт! А если что-то случилось? Не мог Кай просто так взять и уйти. Не мог — и все тут! Они же так счастливы были. Еще сегодня утром — счастливы и влюблены. Кай не хотел отпускать Марка на службу. А Марк мечтал, чтобы не отпускал.       Так какого же, собственно, черта?       Маркус забил тревогу. Всех на уши поставил — дворец, управление разведки, Тайлера вызвал, чтобы тот помог ему в поисках пропажи. Вдвоем с Таем они перерыли весь город. До самого утра их флаеры кружили над улицами, высматривая, выслеживая, да все впустую. Марк заглянул на тот самый каток, где он выписывал на льду сложные фигуры, а Кай таращился на него в восхищении. И глаза его горели так ярко. Ярче огней, что освещали лед.       А под утро друзья вернулись домой. Тай устроился в гостевой спальне. А Марк в их с Каем постели, зарывшись лицом в подушку, что хранила запах волос Кая — шалфей и табачный лист. Так, в этом запахе, и забылся, мучимый головной болью.

***

      Кай очнулся среди белых стен, привязанный к вмонтированному в пол стулу. Напротив него висело огромное зеркало в полстены, а шею сдавливал пресловутый ошейник. Усилие — и вспышка боли поведала о том, что эта чертова штуковина снова активна, пусть и работает вполсилы.       — Модель 2.6.13.12, сохраняй спокойствие, — заговорил искаженный модуляцией голос.       Синтет сжал кулаки и нащупал помолвочное кольцо, которое, скрытое длинными, закрывающими костяшки рукавами, осталось с ним. Он сосредоточился, и маленькая полоска драгоценного металла с камнем в форме сердца вросла и скрылась под кожей, спрятавшись в маленький тайник внутри тела.       — Марк найдет меня, — прошептал Кай себе под нос. — Найдет, заберет, а вас всех положит. Всех до единого, — он злился, но предательские слезы покатились по щекам.       — Будь добр, расскажи, как прошла твоя последняя миссия.       Двенадцатый поднял голову, зло глядя в зеркало, но не проронил ни слова.

***

      — Вернись в постель, солнце, — тихий голос мужа вывел из задумчивости, а ласковые ладони коснулись плеч, легко массируя затекшие за день мышцы.       Джей с отвращением взглянул на остывающий кофе, который он так и не смог допить. Какая это по счету чашка кофе за сегодняшний день? Хотя, учитывая то, что часы показывают три утра, завтра уже наступило. Так что первая.       — Если не спится, то я могу предложить занятие более интересное, чем одинокие посиделки над полупустой кофейной чашкой, — Питер произнес это с улыбкой, но если бы Джей развернулся к мужу лицом, то заметил бы, что за улыбкой тот пытается скрыть тревогу.       Джей вздохнул — к сожалению, у его супруга слишком много поводов для того, чтобы тревогу испытывать. Профессия, которую Ламберт выбрал, увы, накладывает свой отпечаток не только на него самого, но и на близких. Хотел бы он оградить Питера от всего этого… Он и пытается. Честно пытается. Вот только иногда случаются ночи — такие как эта — когда из-за решений, которые приходится принимать, потом не можешь уснуть.       И нет, Джей не мог бы сказать, что принял неправильное решение — тогда, когда сдал брату местонахождение Маркуса Абрахама Адлера. Комбинация, которую подкинуло Джейсону его живое, беспокойное воображение, казалась ему легкой и не лишенной изящества. Столкнуть на Коронате братца с его головорезами и поларские ВВС… Одним выстрелом убить сразу множество зайцев…       Охотник хренов!       Джей покачал головой и откинулся назад, упираясь затылком мужу в живот и накрывая своими ладонями его руки. Как хорошо, что есть Питер! Как же с ним чертовски хорошо…       Увидев записи камер видеонаблюдения, натыканных повсюду на отдаленной станции, Джейсон первым делом подумал о том, чтобы немедленно послать десант для поимки родного брата Ксандра. Заполучить в свои руки такой козырь — практически заполучить весь Полар. Но спустя несколько минут раздумий Ламберт начал сомневаться в том, что, будь у них в руках Марк Адлер, император Ксандр пошел бы на значительные уступки. Напротив — правитель Полара может обрушить на Этну весь свой гнев, и тогда на этнийские города посыплются термобарические снаряды. В ответ Этна расчехлит свое смертоносное оружие, и тогда…       Нетрудно угадать, что же тогда случится. Новый виток эскалации повлечет за собой жертвы немыслимые, и он, Джейсон Ламберт, будет тому виной.       Но не использовать такой шанс, как запертый на далекой станции императорский ублюдок, Джей тоже не мог. Решение пришло быстро. И уже в следующую минуту Председатель Тайной канцелярии вызвал к себе руководителя службы внешней разведки. И еще через несколько часов агент, завербованных поларцами — по крайней мере те искренне считали, что им удалась вербовка, и теперь этниец работает на них, — сообщил руководству ВВС Полара о том, где же искать пропавшего принца.       И только после того, как информация ушла на Полар, Джейсон поспешил сообщить о месте пребывания Маркуса Адлера своему старшему брату. То, что Алекс захочет лично притащить на Этну брата императора, Джей не сомневался — по сравнению с тщеславием Александра самый высокий вулкан Этны казался простым муравейником. Вот только предупреждать старшенького о том, что Полар проинформирован о том, где искать Марка, Джейсон не собирался. Пусть брат летит на Коронату. Если поларцам повезет — они пристрелят Алекса. Этна уж точно ничего не потеряет от его гибели, а он, Джейсон, вздохнет, наконец, свободно.       Если же удача будет сопутствовать Александру — так тому и быть. В случае, если брат одержит верх над поларцами и возьмет в плен Маркуса, Джей постарается устроить ему побег. Костьми ляжет, но не допустит, чтобы Ксандр спалил в термобарическом пламени родную Этну.       Разговор с Алексом… Братьям редко когда удавалось поговорить спокойно. И если в итоге беседы не вспыхивала ссора, это уже можно было считать победой обоих. На сей раз, к счастью, все прошло более-менее гладко. По крайней мере, братья не сцепились врукопашную — и то хорошо.       Джей тонко намекнул Алексу, что знает о его левых сделках с поларцами. Тот факт, что Алекс приторговывает пленными, был известен Джейсону. Доказательств этому у Председателя Тайной Канцелярии не было, но доказательства — дело наживное.       Джей как будто между прочим заикнулся — давно ли ты проверял, что происходит на Коронате? Или, может, мне стоит слетать на планетоид, проверить, что там и как?       Этого хватило. Джейсон по реакции брата понял — его блеф попал в цель. А через сутки тот сорвался с места, прихватив с собой десяток бойцов.       Джею оставалось только потирать руки и ждать вестей из Поларской столицы. И они последовали — агенты доложили, что Маркус Адлер вернулся в Иней, приведя с собой, помимо десантного корабля Этны, еще и какого-то смазливого парня, к которому, похоже, прикипел если не сердцем, то тем, что находится чуть ниже.       Но еще раньше, чем пришла информация от поларских агентов, домой заявился Алекс. Потрепанный весьма, но живой. Удалось таки вырваться сволочи!       Джейсон скрипел зубами от досады, но он мог стереть свои зубы в порошок — дела это не меняло: Александр был жив, а у Джейсона по-прежнему не было доказательств его преступлений. Как, похоже, не было их и у Маркуса Адлера. Иначе почему Полар не предъявил никаких претензий спустя несколько дней после возвращения Его Высочества?       Эти вопросы и не давали уснуть нынешней ночью. Мучали, вгрызаясь в уставший за долгий рабочий день мозг. Заставляли бежать из супружеской спальни и сидеть в одиночестве над опостылевшим кофе.       Он все сделал правильно — Джей не сомневался в принятом несколько дней назад решении. Но вот результат…       Что ж… Джейсон поднялся из-за стола, оставляя не убранной кофейную чашку и отставляя в сторону сожаления о том, чего не случилось. В конце концов, его муж не заслуживает того, чтобы просыпаться посреди ночи в одиночестве.       — Пойдем в постель, — чуть горчащими от кофе губами он тронул губы Питера и, взяв того за руку, потянул за собой в спальню. Чтобы оставшееся до утра время спокойно выспаться, убаюканному теплыми объятиями.       А назавтра встретить Алекса как ни в чем не бывало. И даже не набить ему морду, хотя кулаки и чесались.       Чтобы через десять лет встретить Маркуса Абрахама Адлера. И назвать его своим мужем.       Но это уже совсем другая история…