Серенити 3. Дополнительная нагрузка

      — Раздавишь, — хихикнул Кай и, повернувшись в объятьях, потянулся за водой, чтоб развести сухие напитки.       Под горлом бешено стучало, казалось он сейчас очутился на пороге чего-то очень важного, чему никак не мог найти объяснения.       — Ничего, — усмехнулся Марк, принимая из рук Кая жутко невкусную, но весьма питательную жидкую бурду ярко-оранжевого цвета. — Потом соскребем тебя со стены.       И тут же сделался серьезным:       — Так где ты предлагаешь искать маяк? Как он вообще должен выглядеть? Судя по тому, какое здесь, на станции, все древнее… Вряд ли он работает. Я бы посмотрел там, внизу… Вдруг в батискафах есть что-то похожее на передатчик? Если там нет змей… А если есть — ты приготовишь нам одну на ужин.       — Тут должен быть узел связи… Я сам в некотором смысле древнее оборудование, так что разберемся, — Кай осушил свой стакан залпом, — давай начнем с того, что обыщем ту комнату, где ты нашел вино. Она осталась последняя неисследованная на этом этаже.       — Давай! — с энтузиазмом согласился Маркус. — Кажется, там еще должно остаться. И если ты не будешь ханжой, принцесса, я тебя напою и трахну… Да не смотри ты так! Я помню про твой пунктик насчет бухлишка.       — То, что я не воспользовался тобой в таком состоянии, не значит, что я ханжа, — Кай сморщил нос в шутливой гримасе и отстранился.       Он пересек небольшой холл и сдвинул дверь.       Первое что их встретило, был запах моря: в комнате протекла крыша, и на полу начали собираться лужи. И если раньше на станции было прохладно, то сейчас и вовсе сделалось зябко.       Серый нахмурился и зашел внутрь, огляделся и стал методично обшаривать все ниши и шкафчики, двигаясь по часовой стрелке от двери.       — А может, я был не против того, чтобы ты мной воспользовался? — поиграл бровями Марк, прежде чем выдать удивленное: «Ни хуя ж себе!» когда он оценил масштаб катастрофы.       — Надо как-то залатать дыру, — Маркус глубокомысленно уставился на то место, откуда текла вода. — Иначе здесь все отсыреет нахрен. Если уже не отсырело.       — Было бы чем… — проворчал Серый, — я не уверен, что это можно сделать, не выходя наружу… — он продолжал шарить по ящикам и выставлять свои скудные находки на стойку: пара пачек сигарет, бутылка алкоголя с отвалившейся этикеткой, мешковатый серый свитер, потертый блокнот, пара отверток и какой-то ключ. И он добрался только до середины.       — Значит, я выйду наружу, — пожал плечами Марк, натягивая свитер, который если и мог спасти его от непрекращающегося ливня, то очень ненадолго. — Ты ищи, а я попробую заделать эту дыру. Кажется, я видел в кухне колотушку, которой отбивают мясо. Найти бы еще гвозди…       — Хрен я тебя наружу выпущу, — не отвлекаясь от своего занятия, проговорил Кай, — даже не думай. Тебя нахер смоет. Да и меня тоже. Ты слышишь волны?       — Слышу, — спокойно ответил Адлер. — И если мы не заделаем дыру в крыше, то через пару часов мы эти волны будем слышать еще отчетливее.       И он развернулся с явным намерением исполнить задуманное.       — Я ценю твое желание проявить себя, но осади, пожалуйста. Полчаса погоды не сделают, лучше помоги закончить здесь, — Кай повернулся к нему, понимая, что если этому человеку что-то запретить, то он только сильнее упрется. — Потом пойдем вместе и подстрахуем друг друга.       Буквально в следующей нише обнаружилась консоль связи. Может, и не ультрасовременная, но Марк изучал подобное оборудование во время подготовки к военной службе.       Адлер нахмурился — он не привык, чтобы им командовали те, кто таких полномочий не имел. Но согласился подождать, как только увидел пусть древнюю, но вполне знакомую ему панель приборов.       — Там, откуда ты, верят в бога? — спросил он Кая, щелкая переключатели и чертыхаясь про себя оттого, что ни один из них не работал. — Потому что если да, то начинай молиться, чтобы эта штука включилась. Похоже, тут все отсырело к ебеням, и… Вот я же говорил, что надо крышу починить!       — У меня есть собственная около-религиозная философская концепция, — Кай заулыбался во все зубы, — и прости, конечно, но в то время, когда случилась протечка, мы скорее всего кувыркались. А сейчас уже поздно. Лучше проверь предохранители, там внизу, может найдутся, запасные.       — Которые точно так же выйдут из строя, если консоль опять зальет водой, — продолжал бухтеть Маркус, однако направился на нижний этаж, туда, где работали — пока еще работали — генераторы. — А ее зальет водой, если мы не починим крышу.       — Да, я зануда! — крикнул он уже из-за двери, услышав тяжелый вздох своей принцессы.       — Да, я уже понял… — Кай сбежал по ступенькам и принялся рыскать по складу в поисках необходимых запчастей.       Где-то он их видел, точно попадались, когда он искал ремни для генератора взамен ссохшихся, и вот теперь… Он замер, сканируя взглядом угол, пока Марк шарился в противоположном.       — Смотри что! — радостно завопил Маркус, демонстрируя обернувшемуся на его клич Каю тюбик с водостойким герметиком. — Теперь пустишь меня на крышу, мамочка?       — Одного я тебя туда не выпущу, даже не проси, поищи страховку или хотя бы ремни.       Синтет только глаза закатил, но Адлера закатыванием глаз было не пронять.       — Ебать того космического духа! — изумился Маркус, доставая из недр старого стеллажа ленту презервативов. — Ты когда-нибудь видел такую древность? С клубничным вкусом! Я ебу! С клубничным вкусом, принцесса!       Кай аж поперхнулся, услышав про клубничные презервативы, и решил, что нет, точно не в этот раз.       — Я боюсь, что они годятся только на сувениры. Натянешь, а потом от этой клубничной смазки шкура сойдет.       — Ты прав, мой инопланетный друг, — согласился Маркус, отшвыривая в сторону явно просроченные контрацептивы. — О! Про шкуру… Напомни, чтобы я тебе рассказал, как мы в учебке разыграли Тайлера Нэша с помощью крема для эпиляции.       И Марк углубился в недра соседнего стеллажа, где обнаружил рулон довольно крепкой на вид веревки.       — Годится? — спросил он Кая.       — Должно… — морф таки нашёл комплект предохранителей и обернулся, показывая их Марку. — а смысл напоминать, сразу расскажи.       Серый подошел, отмотал кусок веревки и потянул, затем рванул. Веревка выдержала.       — Тай, мой давний приятель, тот еще метросексуал, — начал Маркус, разглядывая найденные Каем предохранители. — Ну, знаешь, из тех, кто не выйдет из дома, если маникюр не в порядке.       Кай мельком взглянул на свои ногти, чем вызвал у Марка приступ умиления. Перехватив тонкие пальцы, тот легко коснулся их губами и тут же отпустил.       — Ну так вот. Самым своим большим сокровищем Тай считал волосы. Каких только приблуд он ни покупал, чтобы те всегда были мягкими, шелковистыми и крепкими. Отвечаю, принцесса: твои волосы — это нечто, особенно когда я наматывал их на свой кулак, в то время как ты мне отсасывал, но Тайлер Нэш… Ему бы рекламировать шампуни…       — Полагаю вы что-то сделали с его косметикой? — двенадцатый хихикнул, на ум пришла его собственная маленькая шалость, — и он если не облез, то потерял несколько очков.       — А вот и не угадал! — озорно улыбнулся Адлер, вспоминая, как они всем кампусом ржали над совершенно лысым, как женская коленка, Таем.       — Кроме как собственной шевелюрой, Нэш гордился тем, что был непревзойденным игроком в трилистник… Ну, это такая игра… У вас в карты играют? — на всякий случай спросил поларец.       — Играют, но я предпочитаю не лезть в это, у меня берегов нет, — синтет поморщился, — я сейчас вспомнил, как мы Арчи сигареты попортили…       — Да, ты та еще ненасытная штучка, — поиграл бровями Маркус, намекая вовсе не на азартные игры. — В общем, Тай не знал, что есть кое-кто, кому точно нет равных, когда дело касается карт. И это твой покорный слуга, принцесса!       Марк шутливо раскланялся.       — Мы играли на желание. И я мог бы заставить Тайлера Нэша отсосать мне… Наверное, он бы сам хотел, чтобы я загадал что-то подобное. Но я потребовал… Чтобы Тай сделал полную эпиляцию тела. Полную, Кай!!! То есть везде. И ты спросишь, в чем же прикол помимо того, что наш красавчик щеголял какое-то время, сверкая лысым черепом?       И на вопросительный взгляд синтета ответил:       — У Нэша оказалась аллергия на крем для эпиляции! Причем аллергия какая-то выборочная. Его башка ни разу не пострадала. А вот жопа… Тай даже к нашему фельдшеру обращался…       Он помолчал немного. Улыбка постепенно сползла с его губ.       — Мы дураки были, да? — спросил он Кая, смущенно почесывая макушку. — Ну так что с тем Арчи? Он трахал тебя, принцесса? Потому что если да — учти, я буду ревновать!       — Жестоко вы, — синтет покачал головой и покусал ноготь на большом пальце, — И нет, Арчи меня не трахал, он вообще существо асексуальное. В учебке я спал только со своей тройкой, но их давно в живых нет… — он нехорошо усмехнулся, а после его лицо опять приняло легкомысленное выражение. — В общем, он первым из нас пристрастился к курению и меня угостил, и как-то раз после маневров захотелось отыграться, а Арчи, знаешь, я конечно к нему хорошо отношусь, он, пожалуй, мне даже друг, но он просто заноза в заднице. Его подъебки это… Пф, — Кай неопределенно повел рукой. — А меня всегда есть за что подъебать. В общем, я попросил Сэла, он тоже из наших, приготовить один состав, у него это круто получается, и им пропитал новую пачку сигарет, которую потом подсунул Арчи.       Синтет рассмеялся, вспомнив, как рвал и метал Одиннадцатый, а они с Первым ржали, спрятавшись за стеной его ячейки.       — С него вся шерсть сошла, и он оказался какого-то потешного розового цвета. А потом Гэрри меня сдал. Ооо! Я думал, меня на ленты порежут, но я отделался сломанной челюстью.       — Ага, вы зато не жестоко, — усмехнулся Марк, представляя, как бы выглядел Кай… Весь в розовом… Что за мысли в голову лезут, вселенский дух!       Он с удовольствием бы послушал о том, как синтет зажигал с… Как он сказал? «С моей тройкой»? Это то самое, о чем Маркус подумал — они баловались групповушкой? Ни хрена ж себе принцесса! Но упоминание о том, что двоих из этой тройки больше нет в живых… Лучше уж не выпытывать, не расстраивать черноволосого лишний раз.       — А вот нехер было злорадствовать. Да, его тройка натягивала нашу на каждой тренировке, но это все равно не повод, — фыркнул Серый и сунул предохранители в карман. — Он до сих пор случая не упускает мне что-нибудь припомнить. Хоть бы раз поблагодарил за все то, что я для него сделал в обход указаний кураторов, и научил тайники в своем теле делать, а то только ворчит.       Кай увидел на полке пинцет и, продолжая говорить, скрутил волосы в узел на затылке и заколол им.       — Вообще, в учебке было весело даже, ну, после того как выбраковки и тесты закончились. Хотя их помнят не все.       — Даже не буду спрашивать, какие именно части тела вы использовали в качестве тайника, — поднял руки вверх Маркус и оглянулся: — Ну что, мы закончили здесь?       — Нет, никто ничего никому в жопу не засовывал и глотать не заставлял, — Кай решил обозначить этот момент сразу. — Закончили, — он прихватил обрывок тента, — пошли наверх, будешь геройствовать как ты и хотел.       — А зря! — хохотнул Марк. И покинул помещение первым, бегом влетая по ступеням.       Дверь наружу поддалась со скрипом. Адлеру пришлось с силой привалиться к давно проржавевшей конструкции, чтобы высунуть на улицу хотя бы нос.       — Сука! — поморщился он, когда дверной проем расширился, и он смог оценить масштабы царящего вокруг апокалипсиса. — Льет, как будто вселенский потоп наступил.       Подумав, Маркус стянул с себя найденный ранее свитер.       — Давай надевай! — велел он Каю, и когда тот замотал головой, прикрикнул: — Живо, принцесса! Думаешь, я не вижу, как ты вечно мерзнешь?       — Я мерзну не поэтому! — Кай пытался перекричать грохот бури за дверью, взял свитер и бросил в спальню, — он пригодится нам сухим, когда мы вернемся!       Серый обвязал Марка веревкой за пояс, а противоположный конец зацепил за идущую вдоль стены трубу. По его прикидкам, длины хватало с достатком, чтобы добраться до невысокой крыши.       — Погнали!       Марк промок мгновенно и как-то весь целиком — ни единой сухой нитки не осталось после пары минут пребывания под дождем. Сквозь толщу льющейся с неба воды можно было разглядеть предметы на расстоянии не более десяти футов. Дальше все скрывалось под толстой стеной воды.       Лестница — на вид хлипкая — обнаружилась буквально за дверью. По ней-то, скользя и рискуя оступиться, взобрался на крышу Адлер.       Прикинув, где, по его расчетам, должна находиться прореха, он зашагал в нужном направлении, низко пригибаясь, чтобы порывом ветра его не смахнуло на землю.       Кай на крышу не полез, во-первых, давая Марку погеройствовать, во-вторых, банально опасаясь что под ними двумя она попросту провалится к чертовой матери. Он шел вдоль, держа страховку и пытаясь что-то рассмотреть или услышать, безуспешно, впрочем.       Капитан зрением обладал отменным, но чтобы хорошо видеть в почти что полной темноте, да еще когда сверху на тебя низвергаются потоки воды… Благо, скудный свет, льющийся из окон станции, помогал хотя бы немного.       Дыра, через которую их с Каем прибежище заливало, обнаружилась довольно быстро. Один из элементов кровли отошел, и это было спасение — что его не снесло ветром. Обрадованный, Марк так быстро, как только мог, нанес водостойкий герметик на стык кровельных элементов и быстро закрепил отогнувшийся край.       — Порядок! — заорал он, перекрывая вой стихии.       — Отлично! Спускайся! — слух у Кая был определенно лучше, чем зрение, и голос Адлера в вое ветра он смог уловить.       Он чуть подтянул веревку, обмотав вокруг руки так, чтоб она была в легком натяжении и не путалась под ногами.       Поднявшись с колен, Марк, все так же низко пригнувшись, принялся двигаться в сторону лесенки. Теперь, когда ветер принял встречное направление, идти было в разы труднее: ему приходилось передвигаться едва ли не черепашьим шагом, иначе летящие в лицо водяные струи сшибли бы его на землю.       До лестницы оставалось каких-то пара футов, когда очередной порыв ветра заставил его остановиться. Стихия, разыгравшаяся не на шутку, видимо, не желала, чтобы Маркус Абрахам Адлер спустился вниз безо всяких приключений.       — Марк! — услышал он встревоженный крик Кая.       Ответить Айсберг не успел. Волна накрыла его с головой, сбила с ног, заставив откатиться к краю крыши.       Свалиться вниз ему не позволила веревочная петля, больно впившаяся в бока. На другом конце веревки Кай, немного ошалевший от неожиданного рывка, упирался ногой о стену и держал. Синтет выдохнул и медленно потянул на себя, проверяя, не свалился ли напарник. Судя по всему — нет.       — Марк! — позвал он снова и прислушался, считая про себя. На счет десять он полезет следом.       — Порядок! — крикнул Маркус, когда немного отдышался. Распластавшись на мокрой поверхности, он понимал, что рискует оказаться на земле, если снова поднимется. Но валяться вот так, когда врезающаяся в бока веревка не дает нормально дышать, а потоки воды буквально приколачивают к крыше…       — Я спускаюсь! — предупредил Марк, осторожно пытаясь встать. Не хватало еще, чтобы Кай полез сюда за ним. Кто тогда будет держать веревку?       Кое-как он поднялся на четвереньки и, убедившись, что почти не скользит, попробовал встать на одно колено. Переждал пару секунд и встал на ноги.       Чтобы снова свалиться после первого же шага. Край крыши помог ему задержаться — но лишь на секунду, в течение которой он завис над землей, ухватившись руками за острый край. В следующий момент Марк устремился вниз, смытый новым ударом стихии.       Пролетел, правда, он недалеко и снова повис — оставалось только цепляться и держать веревку, чтоб страховка не слишком сильно врезалась в бока.       Пару минут Марк болтался бесполезным грузом, раскачиваясь под порывами ветра, который, казалось, решил размозжить наглого человечка о стену, и пытался собраться, когда сверху донесся голос:       — Давай руку!       От досады Адлер чуть было сам не убился о стену. На хрена ж принцессе взбрело в ее прелестную головку залезть следом за ним?       — Убьемся оба! — заорал Марк, и не думая протягивать руку навстречу.       — Значит, убьемся! Давай, не выебывайся! — Кай свесился с края чуть сильнее, пытаясь дотянуться до несговорчивого вояки.       Оставлять поларца наедине со стихией он не собирался, понимая что тому может быть обидно из-за того, что его опять приходится вытаскивать, но для Кая эта обида ничего не значила по сравнению с ценностью жизни Марка.       — Блядская же ты принцесса… — под нос себе прорычал Маркус и скосил глаза вниз, пытаясь определить расстояние до земли, что было проблематично, учитывая практически нулевую видимость.       Он мог бы попытаться прыгнуть и рассчитывать на то, что ему удастся сгруппироваться и не переломать конечности. Если не шею. И не будь ливень таким сильным, он бы, вне всякого сомнения, так бы и поступил. Сейчас, когда под ногами чавкала раскисшая от дождя земля, и думать нечего было о том, чтобы удачно приземлиться. Да к тому же, если он разобьется, а Кая, не приведи вселенский дух, как и его самого, сдует с крыши…       — Держи меня нежно, принцесса! — заорал Маркус, вытягивая руку вверх и хватая мокрые пальцы.       — Обойдешься, — рыкнул себе под нос синтет.       Кай не церемонился. На запястье Адлера сомкнулась железная хватка, и его рвануло вверх с такой силой, что, казалось, еще немного, и плечо выйдет из сустава.       — Не вставай! Ползком! — и синтет по-пластунски двинулся к противоположному краю, к лестнице.       — Раскомандовался, — пробурчал Маркус, однако приказ выполнил. О том, с какой неожиданной силой морф вырвал его из лап стихии, Адлер даже не задумывался — он постепенно привыкал к необычным способностям своего нового друга.       Вжимаясь в мокрую поверхность, он медленно полз следом за Каем, пока оба они не достигли спасительной лестницы.       — Знаешь первый закон Полара? — поинтересовался Адлер, когда Кай, перегнувшись, встал на ступеньку. И прокричал прямо в заинтересованные, но все еще сердитые глаза синтета: — Тот, кто спас жизнь поларскому принцу, обязан на нем жениться.       — Ты упрям в своем идиотизме… — Кай посмотрел на него серьезно и вздернул подбородок. — Ладно! Вот тебе мое согласие. Сможешь договориться с моими хозяевами, и я весь твой, принц.       И он полез вниз, не позволяя Марку увидеть, как его перекосило от собственной наглости.       Впоследствии Кай так и не смог понять, что именно заставило его так ответить, но отказываться от своих слов, раз уж на то пошло, он не собирался. Хотя, откровенно говоря, Кай был уверен, что Марк об этом забудет, как только они выберутся из передряги.       «Ты упрям в своем идиотизме»… — слова крутились в голове Марка, пока он спускался с крыши, благо, на сей раз ему удалось это сделать без приключений. Он словно слышал рассерженное шипение Кая, когда бежал под набирающим обороты ливнем к спасительному теплу станции. Когда стаскивал с себя насквозь промокшую одежду, повторял мысленно: «…в своем идиотизме…» И когда отпихнул протянутый Каем свитер, эти слова тоже звучали в бедовой голове.       Стоило ли так рисковать? Да еще принуждать к риску Кая? Из-за трещины в потолке? Хотел показать, какой ты герой? Показал, кровельщик ты гребаный? Показал, блять?       Кай перехватил оттолкнувшую его руку и сделал шаг, приблизившись почти вплотную. То, что Марк расстроен, было буквально написано на красивом лице поларского принца.       Его лихую попытку проявить себя Кай не считал чем-то неправильным, мало того, он скорее сам бы запросто выкинул нечто подобное, просто Адлер его опередил. Да, парень оступился, однако то, ради чего он лез наверх, было сделано — журчание воды прекратилось, и лужа на полу кают-компании перестала увеличиваться. Оставалось только все убрать.       — Буран, прости, если я что-то не так сказал. Ты молодец и своего добился, — взгляд стал ласковым, — и с устранением течи и со всем остальным. Чего ты дуешься?       — Благодарю за сочувствие, ваше высочество, — Марк отвесил шутливый поклон и, скрипнув зубами, принялся менять вышедшие из строя предохранители на новые.       Тот факт, что ему удалось устранить течь в кают-компании, никак не радовал, учитывая, что ему опять пришлось исполнить роль «барышни в беде», а Кай вновь был вынужден спасать его бестолковую задницу.       Он поежился — стоять посреди выстуженной комнаты совершенно мокрому, да к тому же еще голому, было, мягко говоря, неуютно. По-хорошему, следовало бы залезть под душ и выпить подогретого вина, но собственный комфорт сейчас заботил Адлера меньше всего.       «Только бы получилось!» — взмолился он, убирая со лба прилипшие мокрые пряди и врубая панель приборов.       Кай насупился, но ничего не ответил, решив что сейчас лучше просто не лезть под руку ни с советами, ни с одобрениями, вообще ни с чем.       Он сдернул чехлы с мебели и закидал лужи тряпками, после чего стал собирать воду, намереваясь переодеться самому уже после.       Пока Марк возился с предохранителями, Кай вытер пол и, забрав промокшие шмотки своего напарника, утопал в душевые. Там, помимо прочего, все еще оставалось то, в чем они вывалились в этот излишне мокрый мирок. Никто не удосужился постирать их вещи, но они определенно должно были уже успеть высохнуть на перекладине у вентиляции, куда Кай намеревался повесить сушиться то, что они промочили на сей раз.       Внимательно осматривая консоль, предоставленный самому себе Маркус попытался отставить в сторону ненужное сейчас самобичевание — в конце концов, чем быстрее они запустят ебучий маяк, тем быстрее появится хотя бы крохотная надежда, что их обнаружат. Еще меньшей была вероятность, что обнаружены они будут не Ламбертами. То, что в этом клятом месте повсюду змеиная символика, сводила эти чаяния фактически на нет.       Адлер прикрыл глаза, вспоминая первый курс Академии. Им демонстрировали работу различных приборов, в том числе подобных тому, что находился в кают-компании.       — Ну, поехали… — прошептал Айсберг и пробежался пальцами по консоли, задавая нужную команду.       Прибор пискнул, мигнул зеленый огонек слева.       Маркус даже не заметил, как задержал дыхание на этом моменте, и шумно выдохнул, когда понял — получилось!       Загорелся маленький экранчик с предложением набрать сообщение для передачи на частоте по умолчанию. Простой до примитивности сигнал доставал очень далеко, но позволял отправить только текст.       «Принцесса и дракон взывают о помощи!» — написал Маркус Абрахам, усмехнулся и стер набранное. Прежде, чем отправлять послание, нужно было убедиться, что оно попадет в нужные руки.       Он снова сыграл гамму на консоли, отключая питание — на всякий случай, чтобы не расходовать энергию. Прибор работал, и теперь у них был шанс выбраться с этого проклятого острова.       С чувством выполненного долга — ну хотя бы маяк ему удалось включить, — Марк хотел уже было идти искать Кая, чтобы сообщить ему хорошие новости. Но в следующую секунду громко хлопнуло окошко, на пол посыпались осколки стекла, впуская в кают-компанию стихию.       «Промудоблядское ж ты пиздопроебище!» — вспомнил Адлер слова незабвенного сержанта, что гонял их, желторотиков, в учебке, и сломя голову ринулся вон из комнаты, благодаря ебучих Ламбертов за то, что двери тут были герметичными, и теперь он мог надежно изолировать затопленный отсек.       Со следующим ударом внутрь полетел уже вывороченный из стены остов рамы, а стекла мелким крошевом раскидало по всему небольшому пространству. Судя по всему, этот шторм должен был стать последним для маленькой станции, и по иронии именно сейчас тут появились обитатели.       Рыча от досады — он чуть было не наебнулся с крыши, пытаясь защитить их с Каем временное убежище от стихии, а тут вдруг стихия постучалась в окно, — Маркус ринулся к двери, оскальзываясь на мокром полу и не обращая внимания на ранящие стопы осколки.       Вывалившись в коридор, он навалился на тяжелую дверь, запечатывая разбушевавшееся море внутри кают-компании. Щелкнул засов — дверь герметично закрылась, и только убедившись, что из запертого помещения не вытекает ни одной капли, Адлер тяжело сполз на пол, облокотившись спиной о холодную стену.       Кай поднялся наверх как раз в тот момент, когад Адлер вылетел из кают-компании и запер ее. Краем глаза синтет успел заметить происходящее внутри. Как ни смешно, первой мыслью было сожаление об оставшихся там сигаретах, которые теперь спасти вряд ли получится.       Серый все еще ходил в мокром драном комбезе, разве что сняв верх и завязав рукава на поясе. Он вздохнул и присел на корточки рядом с Марком, поджав губы в ухмылке.       — Есть хорошая новость и плохая, верно?       Чего ни он, ни Марк не знали, так это того, что аварийный маяк при включении автоматически подал сигнал бедствия, и буквально через час, который потребуется ему для преодоления расстояния, адресат этот сигнал получит.       — Маяк работает, — равнодушно произнес Маркус. Кроме смертельной усталости и накатившего тупого безразличия, он ничего не чувствовал. Даже то, что в стопу ему врезался здоровенный осколок.       Вытащив пальцами стекло, Адлер отшвырнул его подальше, продолжая доклад:       — То есть… работал. Пока его не залило к хуям вместе со всем, что находилось в той комнате. Я мог отправить сообщение… Но не стал этого делать, как ты и просил.       Мазнув взглядом по присевшему рядом с ним синтету, Адлер отметил, что тот все еще не снял мокрый насквозь комбез.       — Сними эту штуку. До полного счастья нам осталось подхватить простуду. Или что? Принцессам из параллельной Вселенной простуда нипочем?       — О, нет, если я подхвачу что-то вирусное, то на полгода могу превратиться в нефункциональное полено. — Кай плюхнулся рядом. — Меня как-то даже в кому вводили, чтобы вылечить от какой-то херни, которой я заразился от младенца. Младенец, что характерно поправился дня за три…       Кай задрал голову к потолку и прикрыл глаза, пару раз глубоко вздохнув. Он был близок к тому, чтобы сорваться и начать крушить мебель, но пока хватало выдержки вести себя прилично. Синтет поцеловал напарника в плечо, и по телу Марка прошла знакомая волна тепла, рана на его ноге перестала кровоточить и затянулась, в то время как точно в таком же месте, но уже на теле Кая, открылась аналогичная рана и тут же начала быстро зарастать благодаря регенерации.       — Значит все, что нам остается, радость моя, это дотянуть до конца шторма и попробовать снова. В качестве плана В надо проверить работоспособность батискафов, а после намыливать лыжи и плыть на другую станцию. Не может же она одна быть на всю планету, в конце концов.       — Но сначала я намылю тебя, — решительно проговорил Маркус, вставая с холодного пола и поднимая Кая следом за собой.       — Давай-ка! — скомандовал он, помогая напарнику стянуть с себя мокрый, холодный, прилипший к телу комбез. — Снимай это с себя и живо в душ!       Марку совсем не улыбалась перспектива в течение полугода наблюдать страдания простуженного синтета, которые он не сможет облегчить ввиду отсутствия лекарств.       — Пойдем, — он потянул голого Кая за собой, направляясь в душевые, где сразу же врубил горячую воду на полную.       — Слушаюсь и повинуюсь, — Кай хихикнул, послушно шагая с Марком. Свой пожеванный жизнью комбез он кинул сушиться к тряпкам, которыми вытирал пол и, когда капитан включил воду, тихо взвыл. Он успел остыть на пару градусов, да и в принципе нормальная температура тела синтета была немного ниже человеческой.       — Бля… Зачем такая горячая-то?       — Затем, что чья-то очаровательная попка слишком холодная, — Марк попытался улыбнуться, хотя поводов для веселья, прямо скажем, было немного.       — Я не поблагодарил тебя, — Адлер с досадой прикусил губу, когда он, выдавив в ладонь немного пахнущего какой-то синтетической дрянью геля из прикрепленного в кабине дозатора, принялся растирать озябшие плечи Кая.       — Ты снова спас меня… И я снова ничем тебе не помог.       Увидев, как распахнулись серые глаза синтета, и как тот приоткрыл рот, готовый возразить, Маркус поспешил запечатать губы Кая поцелуем.       — Молчи, — попросил он. — Мне не нужны слова поощрения тогда, когда я точно знаю, что проебался. Молчи и грейся, принцесса.       И он переместил руки на грудь Кая, размазывая гель, слегка дразня, задел пальцами твердые соски и спустился ниже, обхватывая намыленной ладонью начавший твердеть член.       — Это не просто слова поощрения, — Кай прикрыл глаза и сглотнул, пытаясь совладать с собой, чтобы закончить мысль прежде чем опять поплывет под ласками поларца, — Ты все нормально делаешь, бля, Марк. Ты в целом поступаешь как и я, только успеваешь быстрее. Что не так-то? А то, что проебался… Ну… Добро пожаловать в мой мир, Буран. У меня всегда так — как бы жопу ни рвал, все сыплется одно за одним. И так было, сколько я себя помню, разве что иногда с перерывами.       — Да мы идеальная пара, принцесса, — прошептал капитан, принимаясь двигать кулаком чуть активнее.       Кай застонал, откинув шею — так соблазнительно, что Марк не смог удержаться, чтобы не оставить на бледной коже яркий засос. Не занятая ласками рука огладила упругие ягодицы, пальцы скользнули меж ними и принялись кружить вокруг входа, как будто спрашивали позволения войти.       Синтет прильнул к Марку и уткнулся тому в основание шеи, продолжая тихо постанывать. Изящные руки обвили плечи поларца, и любовник с тихим стоном чувствительно прикусил кожу чуть повыше ключицы.       — Что ж ты делаешь… Неужели все еще голодный?       — Тобой невозможно насытиться, — прошептал Марк, нежно прикусывая розовую мочку, облизал ушную раковину, поцеловал прямо за ушком, и все это, не переставая ласкать крепко стоящий член, в то время как один палец уже проник в желанное тело.       — Дашь мне? — спросил Маркус, осторожно прихватывая нижнюю губу Кая и чуть оттягивая ее, одновременно добавляя второй палец, растягивая узкий вход.       Словами Кай не ответил, он углубил поцелуй, сплетая их языки, потянул Марка на себя, прижавшись спиной к стенке и вскочил на него, крепко обхватив ногам за пояс. Поцелуй становился все горячее, синтет кусал губы любовника, находя особое удовольствие в ощущении того. как его удерживают сильные руки.       — Боже, детка! — выдохнул Маркус, подхватывая Кая под бедра и заставляя синтета скрестить лодыжки у него за спиной.       Он был уже почти готов — не так хорошо растянут, может быть, да и в душе, где вода смывала их естественную смазку и скудные запасы геля для душа, Кай мог испытать дискомфорт, если в него войдет что-то потолще пальцев, но Марк помнил, что его принцессе нравилось, когда жестко.       — Готов? — спросил он и, когда Кай медленно прикрыл глаза, направил свой член внутрь, чувствуя, с каким трудом его пропускают тугие стенки.       — Мха-ах… — синтет сжал любовника бедрами сильнее и насадился, полностью принимая в себя орган, упираясь лбом в чужое плечо.       Тело прошило удовольствием, и казавшаяся слишком горячей вода совершенно перестала отвлекать. Он судорожно цеплялся за Марка и стонал в голос с каждым движением.       Когда тело Кая слегка расслабилось, позволяя двигаться достаточно свободно, Марк заработал бедрами, ритмично вбиваясь в горячую, бархатную тесноту.       Адлер не рисовался, не пытался продемонстрировать Каю вершины эротизма — на этот раз нет. Он просто трахал — резко, размашисто. Движения — древние, как мир, едва ли не до автоматизма доведенные — поларец не выделывался, не пытался выглядеть красиво, все его существо сейчас сосредоточилось в одной точке внутри желанного тела — именно туда раз за разом бил его член, посылая по всему телу Кая волны удовольствия.              Припертый к стенке, Серый не мог ничего сделать, только метался, поглощённый простым грубым наслаждением. Резко замолкли все посторонние мысли — и про бурю, и про предложение, и про аварийный маяк, будь он неладен, не осталось ничего, кроме скользящего внутри члена.       Вбиваясь раз за разом все глубже и глубже, насаживая на себя Кая, изо всех сил вцепившись тому в бедра, так, что на коже остались следы от его грубой хватки, Марк двигался все быстрее и быстрее, подводя их обоих к разрядке.       Он поймал нужный темп и нашел правильный угол проникновения, так, что его член с каждым толчком проезжался по простате, заставляя упругий зад сжиматься вокруг ствола, тем самым увеличивая трение.       — Ты охуенный, — простонал Маркус, когда Кай в очередной раз сжался на его члене. Поддал бедрами, загоняя еще глубже. — Так хорошо у тебя внутри, так узко…       Несколько резких толчков, и Адлер принялся кончать, чувствуя, как одновременно задрожал в его руках охваченный точно таким же наслаждением Кай.       — Ха-а-ах…— Кай расцарапал ему плечи короткими ногтями, тщетно пытаясь отдышаться. Голова немного кружилась, он обмяк на руках у любовника, продолжая держаться за него ногами.       — Все хорошо… — то ли спрашивал, то ли утверждал Марк, скользя губами вдоль высокой скулы Кая. Оргазм схлынул, уступая место приятной истоме, и ему хотелось нежиться и ласкаться.       Подхватив синтета под попку, он чувствовал, как по пальцам скользит вытекающая из его тела сперма и, смешиваясь с водой, утекает в сток.       — Посмотри на меня, — попросил Маркус, легко касаясь губами полуприкрытых век. И когда серые глаза распахнулись, поларец произнес тихо:       — Хрен я тебя куда отпущу, принцесса.       Кай мог бы снова воззвать к логическим доводам, к тому что мир так не работает, но не стал. Ему это даже в голову не пришло. Они были здесь и сейчас, предоставленные друг другу, и прочее его не волновало вовсе.       — Я тебе верю, — прошептал синтет в губы Марка и замкнул нежный поцелуй.       — Согрелся? — Как только Кай расцепил сомкнутые за его спиной лодыжки и стал на ноги, Маркус звонко шлепнул того по попке, оставив красный след на подтянутой ягодице. — Я бы влил в тебя пару бокалов подогретого вина, еще лучше со специями, но что-то мне подсказывает, мы не найдем здесь корицу.       И он принялся вытираться, размышляя о том, что кроме вина, не мешало бы отправить в рот что-то более калорийное.       — А? Да… — Серый неловко улыбнулся и направился за одеждой. Он вернулся, сунув Марку шмот, в котором он выплыл на этот проклятый остров, не ставший с того момента чище, зато совершенно сухой.       Синтета немного повело, когда он все пытался собраться из расслабленно-расфокусированного состояния, пока натягивал на себя снятый с пиратского охранника комбез, оказавшийся после местного намного более мягким и удобным.       — Корицы нет… хотя есть какая-то сладкая смесь для выпечки. Мне вот интересно, откуда тут она? Неужели те, кто здесь жили, баловался кондитеркой?       — Как знать, — пожал плечами Маркус, натягивая собственный шмот, в котором он чувствовал себя куда более комфортно, чем в бесформенном комбезе.       — Если людям приходилось проводить на этой станции достаточно длительное время, может, они иногда устраивали себе маленькие гастрономические радости. А вообще…       Марк помолчал, разглядывая успевшего одеться Кая. Его немного тревожил тот факт, что синтет выглядел несколько заторможенным. Вряд ли его так измотал только что случившийся между ними секс. Хотя… Если это он, Маркус Абрахам Адлер так его заездил… Что ж… Хоть чем-то он смог оказаться полезным.       — Я хочу спуститься, вырезать нам пару кусочков на перекус, составишь компанию?       Кай потер под грудью — голод снова настигал его, все же наесться рыбой для него было проблематично, тело быстро и бесследно все перерабатывало, а на фоне нагрузок так тем более.       Он потихоньку приходил в себя, судорожно соображая, с чего это его так повело, и пытался зацепиться еще хоть за что-то, чтобы прогнать из головы выжженные огнем слова: «Хрен я тебя куда отпущу…».       — А заодно расскажешь мне про ваши имперские терки. Раз уж ты и есть Полар, то что тебе сделали Ламберты?       — Кусочков той морской твари, про которую ты говорил, что она может быть для нас ядовита? — уточнил Марк.       В животе внезапно заурчало, и он кивнул головой — есть вдруг захотелось так, что он, наверное, тех самых запеченых кузнечиков сожрал бы, которыми угощали семейство Адлеров во время официального визита на Флору. Тогда Марк вежливо отказался, чем едва не вызвал международный скандал. Кузнечики… Брррр!       Он взглянул на своего… Напарника? Друга? Любовника? Как правильно называть человека, с которым они знакомы всего пару дней, но за это время пережили столько, что иному и за всю жизнь не испытать?       — Ты точно в порядке? — поинтересовался Адлер, не скрывая сомнения. — Я голодный, и у меня определенно слишком много эмоций на данный момент, — честно признался Серый. — Я не то чтобы очень хорош в том, чтобы быстро с ними справляться, — он сжал зубы так, что на щеках заиграли желваки, развернулся и пошлепал босыми ногами вниз.       — Прости! — Марк нагнал его довольно быстро. — Прости, ты голодный, а тут я со своей рефлексией и желанием… Черт, принцесса! У меня на тебя стоит перманентно, и я девяносто процентов времени думаю о том, как бы склонить тебя к сексу вместо того, как нам здесь вообще выжить. Блять!       Маркус смутился. По его словам, выходило, что это Кай виноват в том, что Адлер тупит.       — То есть… Ладно, давай лучше про Ламбертов расскажу!       — Перестань извиняться, ты не успел еще натворить ничего, что этого бы стоило, — Кай взял его за руку и переплел их пальцы, когда они спускались по лестнице, — Я почти всегда голодный. Все в порядке.       Он ободряюще улыбнулся, стрельнув взглядом. Подумалось, что наверное таким же немного неловким и смущенным он казался Зейну, когда они первый раз встретились, а теперь роли поменялись.       — Рассказывай.       — Я правда пытаюсь… — немного смутился Маркус, когда тонкие пальцы доверчиво сжали его ладонь. — Я неплохой пилот, и там, в небе… Там у меня как будто крылья вырастают. Банальность, да? Но мне никогда не приходилось воевать с огромной змеей, имея из оружия только кусок трубы. Подожди!       Адлер вдруг сорвался с места и бегом кинулся на кухню. Где-то он видел галеты… Не бог весть что, но… Где же они? А!       Цапнув упаковку галет, — почему это, с позволения сказать, кушанье, всегда выглядит несъедобным? — он помчался догонять напарника.       — Вот! — Марк всучил угощение Каю с гордостью первобытного человека, добывшего мамонта для голодающего семейства. — Ешь немедленно!       — Милостивые тени, ты очарователен, — синтет принял скромный дар и тут же сунул одну галету в рот. Вторую он протянул Марку, — Ты тофе ефь… — он прикрыл набитый рот ладонью и продолжил, прожевав. — И у тебя получается. А в остальном у нас просто разный опыт, и хорошо, если моего у тебя не будет никогда.       Маркус откусил кусочек галеты — ему не хотелось очередного международного скандала.       — Что там? Ламберты! Точно! — он засмотрелся на жующего Кая. Кто тут очарователен, так это его принцесса!       — Ты вообще слыхал что-нибудь о нашей солнечной системе? О том, как мы тут… живем…       — Давай допустим, что нет. Вот я вышел из прыжка — и у вас. — Синтет поймал его взгляд и лукаво улыбнулся. — Я просто поверю на слово, что все именно так, как ты говоришь.       Они спустились еще ниже, туда, где покачивались возле причала батискафы. Кай приоткрыл дверь и высунул голову, проверяя, не набежал ли сюда кто-то опасный. Однако, таковых не обнаружилось, только ватага крабов облюбовала труп змеи и потихоньку его растаскивала.       — Лови! Лови их! — заорал Маркус и кинулся догонять членистоногих. — Не стой столбом, принцесса! Лучше эти твари, чем дохлая змея!       Они набрали пяток — самых крупных — и Марк, скинув куртку, использовал ее как мешок, где теперь копошился, потираясь друг о друга клешнями и панцирями, их будущий ужин.       Он не собирался вдаваться в подробности, рискуя выдать чужеземцу секретную информацию. Поэтому обрисовал ситуацию лишь в общих чертах.       — Девять планет Зодиака — это и есть наш мир. Раньше все люди жили на Земле. Потом… Потом нам стало тесно. Почти что восемь столетий назад человечество колонизировало Зодиак. Здесь схожая с земной атмосфера, и… И в общем, все бы ничего, вот только наша планета — Полар, и соседняя — Этна, — вот уже много веков ведут войну, конца и края которой не видно… Мы, династия Адлеров, управляем Поларом. Этной правят Ламберты. И… Кай!       Марк серьезно взглянул на синтета.       — Не попадись им, слышишь? Если есть кто-то, кого тебе следует опасаться — это семейка Ламбертов. Эдриан — старый хрыч, их главный. Его старший сынок Александр — он не так опасен, скорее тщеславен, и ради своих амбиций ни перед чем не остановится. И их младшенький, Джейсон… Вот кто настоящая змеюка! Год назад он встал у руля этнийской разведки… Тайная канцелярия, мать её! Я уверен — ни один этниец срать не сядет, чтобы об этом не было известно Джейсону Ламберту. И если у него в папочке хранится вся подноготная каждого из нас, Адлеров, их заклятых врагов, то я не удивлюсь.       — Марк, ты сейчас как будто пропагандистский манифест цитируешь, — Кай поймал еще пару крабиков и сунул к остальным. — Я готов поверить, на Этне диктатура, что мне стоит опасаться этнийцев, но попридержи. Мир не черно-белый. Уверен, есть те, кто считает Ламбертов хорошими людьми вполне искренне. Подумай об этом на досуге. Мой опыт показывает, что, конечно, бывают конченые мудаки, и вот их-то как раз все считают душками, пока они лицо свое настоящее не покажут. Ну и… А у вашей разведки разве нет досье на каждого из Ламбертов? — синтет улыбнулся. — И ты мне так и не рассказал о причинах войны.       — Боги, принцесса! — закатил глаза Маркус. — Я не вчера народился, и я знаю совершенно точно, что моя семейка тоже не образец добродетели. Но этнийцы… Вот я тебе случай расскажу…       И Марк оглянулся вокруг, с досадой отмечая, что вся еда разбежалась.       — У сержанта Грайзли… Это наш инструктор… У него был парень. Служил в нашем же полку. Летал на тяжелом бомбардировщике…       Адлер нахмурился, вспоминая симпатичного, улыбчивого парня, укравшего сердце сурового Гризли.       — Его флаер подбили, и он угодил в лапы Джейсона Ламберта. Через месяц мой отец смог договориться с Эдрианом Ламбертом об обмене телами. Мы отдали пятьдесят этнийцев. Взамен получили тридцать наших. Среди них возлюбленный сержанта. Эти суки… Кай! — Марк поежился, словно на себе ощущая то, что пришлось пережить бедняге. — В его теле не осталось ни одной целой кости. Ни одной! Ему выкололи глаза. Вырвали язык. Его оскопили и…       Адлер задышал часто, вспоминая, как выл — словно животное раненое — всегда невозмутимый Грайзли.       — Можешь считать меня наивным идиотом, который свято верит в то, что даже во время военных действий следует соблюдать какой-никакой кодекс чести… Только не попадайся Ламбертам. Кстати, мы на их базе, как ты уже успел понять. И у меня волосы во всех местах становятся дыбом, когда я думаю о том, что будет с нами, если нас обнаружат этнийцы.       — Я не считаю тебя наивным идиотом, — отрезал синтет, проведя ладонью горизонтальную черту, — И я не пытаюсь никого оправдать, тем более что некоторым вещам не может быть оправдания. — Он опустил глаза и поджал губы.       Синтет понимал, что Марк не дурак, и что он за свою недолгую жизнь успел насмотреться всякого дерьма.       — Просто держи голову чистой… — Серый пощипал переносицу, — Иначе я тебе расскажу, что сам творил, например. И вообще… Ладно я понял. Я правда тебе верю.       — Ну не людей же ты ешь, в конце концов, — усмехнулся поларец.       Разговор этот, судя по всему, чем-то расстроил синтета. Марк не понимал, чем именно — ведь он всего лишь предупредил Кая о том, что стоит держаться подальше от гребаных Ламбертов.       — Я тоже не ангел, — покачал головой Айсберг. — Там… В кабине истребителя… Когда жмешь на гашетку, понимаешь, кто ты есть. Когда ты знаешь, что пущенная тобой ракета отправит к праотцам несколько десятков человек, и еще больше сделает калеками. Когда такой же сержант Грайзли, только с другой стороны, будет оплакивать возлюбленного…       Кай смотрел на него все так же напряженно и кусал губы. Вот чего он так смотрит?       — Я к тому, что… Я не святой, совсем нет. Но если я встречу Джейсона Ламберта… Если мне представится случай расквитаться с этой сукой… Я не смогу выколоть ему глаза. Понимаешь, Кай? Я не смогу сотворить с ним то, что сделали они с тем беднягой…       Он немного помолчал, думая о том, что может и смысла не было затевать весь этот разговор, который вдруг покатился совсем не по тому руслу. Может, лучше о сексе? Блять! Даже сейчас он думает о сексе — этот черноволосый действует на него, как афродизиак.       — Пошли крабов варить, — резко сменил тему Адлер.       «Как ты думаешь что я сделал с тем, кто раньше это носил?» — хотел спросить синтет, но сдержался, только потеребил ворот.       — Если встретишь Джейсона и не решишься, то попроси — я сделаю, — сдавленно проговорил Кай и сглотнул.       Он покрутил головой, но ловить, действительно, больше было некого, только в животе заурчало и захотелось парочку крабов сожрать живьем, но Марк определенно этого не оценит.       Кай задался вопросом: теоретически… смог бы он быть с кем-то, скрывая свою хищную природу? Ответ пришел быстро — однажды он все равно сорвется, неизвестно когда и почему, но сорвется точно.       — Пошли…       — Э, нет, принцесса! — Марк притянул к себе понурого синтета и чмокнул того в макушку. — Я на милю не подпущу тебя к этому живодеру Джейсону.       Он мало знал своего нового друга, но судя по тому, какие навыки тот демонстрировал, Кай наверняка сталкивался с кем-то не менее опасным, чем семейка Ламбертов. Но все же стоило ему представить, что будет с искусственным человеком, попадись он в лапы Джейсона, как тут же начинало противно ныть в груди.       — Мы не осмотрели в прошлый раз батискафы, — вспомнил Маркус. — Помешали милые змейки. Давай глянем — если они на ходу… Черт знает, вдруг понадобится удирать со станции? Кстати, в батискафе я еще не трахался.       — Ты решил начать медовый месяц прямо сейчас? — Кай вымученно улыбнулся. — Да, давай посмотрим, что там. На самом деле, надо проверить кислородные баллоны в первую очередь. — Он с радостью перескочил на новую тему, но от старой остался неприятный привкус. Так или иначе, многих своих потребностей Кай стыдился.       — Медовый месяц? — непонимающе уставился на Кая Марк. — Я собираюсь осмотреть батискаф, вряд ли это займет у нас целый месяц. Да и мёда здесь нет.       Синтет прыснул и расхохотался, напряжение отпустило, как по щелчку. На такое недопонимание он не первый раз напарывался, и каждый раз оно его веселило.       — На земле медовым месяцем назывался маленький отпуск у молодоженов сразу после свадьбы.— Он потрепал Марка по плечу и направился к батискафу, продолжая хихикать и двигаясь спиной вперед. — Что так смотришь?       — Там, откуда ты, молодоженам дают целый месяц отпуска? — искренне удивился Маркус.       За несколько лет службы он сам брал отпуск всего три раза. И самый продолжительный — целых десять дней — полагался ему по ранению. Из этих десяти пять дней Айсберг пролежал в целебной капсуле, а еще пять потратил на то, чтобы разработать поврежденное при падении его флаера плечо.       — Надо подать идею моему брату! — воскликнул Марк, воодушевленный перспективой. — Хочешь, отправимся на Флору? Там красиво… Кузнечиков, правда, придется жрать… Но какое там вино! Ммм… Будем ничего не делать, трахаться, пить вино, снова трахаться… Да.       — Раньше была традиция, а теперь только выражение осталось, — Кай задумался. — А вообще… Не вижу ничего дурного в поедании кузнечиков, у нас стандартный сухпаек из белка насекомых делают.       Цепляясь за рукоятки, Кай легко забрался по корпусу батискафа наверх, туда, где располагался входной люк, и нелепо встав враспор, с усилием стал проворачивать вентиль.       — Поэтому ты такой тощий, — хохотнул Марк. — Одними кузнечиками сыт не будешь. Ну ничего, вот на Поларе… Знаешь, какой повар у Его Величества Ксандра? Будем каждый день обедать у братца, сразу округлеешь. Мне нравятся большие, круглые, аппетитные задницы.       И Марк ловко залез следом за Каем, принимаясь помогать тому открыть батискаф.       — Ну на мою ты набросился, даже несмотря на то, что она тощая.       Вдвоем они сделали еще один оборот, и люк с легким щелчком приоткрылся, выпуская из недр батискафа волну чудовищной трупной вони, от которой заслезились глаза, а к горлу подкатила тошнота. Синтет в голос выругался.