Серенити 3. Дополнительная нагрузка

       До здания было всего ничего — какая-то пара сотен метров, вот только преодолевать их пришлось, карабкаясь в крутой подъем, потому-то дорога и заняла неожиданно много времени. Вымотанные вдобавок еще и этим восхождением случайные напарники периодически останавливались, чтобы отдышаться.       Никакой охранной системы по пути им не встретилось — хвала всем космическим духам. Да и вообще похоже было, что люди посещали этот объект довольно давно.       Недалеко от постройки обнаружилась идеально гладкая посадочная площадка, куда мог приземлиться корабль гораздо больший, чем их маленький шаттл. Кай разглядел даже выгоревшие на солнце остатки сигнальной разметки.       Сизый мох покрывал низкий фундамент невысокого строения, все оконные проемы оказались закрыты тяжелыми проржавевшими ставнями и заперты изнутри.       На двери красовалось: «Станция наблюдения АР-817Б».       — Судя по всему, последний раз этой площадкой пользовались еще до рождения моей бабки, — задумчиво протянул Марк, рассматривая давным-давно заброшенную посадочную площадку и прикидывая, сможет ли здесь сесть современный корабль.              Надежда на то, что родной Полар пришлет за ним спасателей, не угасала, несмотря на то, что Маркус понятия не имел, как послать на родину сигнал. Если в заброшенном здании обнаружится хоть какая-то электроника… работающая электроника, он сожрет свой правый ботинок.       — Похоже на то, но у меня хорошее предчувствие, — Кай толкнулся в дверь; та не подалась. — Помоги-ка мне.       Совместными усилиями они вышибли тяжелую дверь, которая оказалась не заперта — магнитный замок отключился, израсходовав запас батарей после того, как энергия на станции отключилась, однако под воздействием влаги и соли механизм окислился и проржавел. Внутри было темно, гулко, пахло запустением и сыростью.       Серый повертел головой, включил боевое зрение и двинулся вперед, спокойно ориентируясь в кромешной тьме.       — Открой окна, я пока попробую найти генераторы, — Марк мог только слышать быстро удаляющиеся шаги.       — Как прикажете, ваше высочество, — пробурчал себе под нос Адлер, пытаясь отворить окошко, рама которого за долгое время успела проржаветь и теперь еле-еле поддавалась, так что пришлось повозиться, чтобы впустить в помещение немного свежего воздуха.       Теперь, при свете дня, можно было осмотреться, не рискуя сломать глаза в потемках. Станция… или чем бы эта постройка ни была… имела внутри четыре довольно просторные комнаты и парочку клетушек, очевидно, служивших когда-то её обитателям спальнями. Одной из комнат пользовались как столовой, в другой обнаружилось как будто бы впопыхах брошенное непонятное пока что Марку оборудование, куча старых коробок, мешков и прочей рухляди. «Должно быть, это кладовка, — решил Адлер». Третье помещение представляло собой какую-то лабораторию или что-то в этом роде.       Предстояло осмотреть еще одно помещение, но надежда на то, что на станции найдутся генераторы, таяла на глазах.       Оставшись в одиночестве, Кай обнаружил за одной из железных дверей лестницу вниз. Не привыкший работать в паре, он просто молча спустился по ступеням, не предупредив Марка.       Под станцией оказалось несколько вырубленных в скале этажей с системами очистки воды, канализацией, складом, платформой для погружения под воду, где стояло на приколе два батискафа, и, наконец, генераторная.       Метаморф вздохнул, помянув добрым словом Зейна Громова, гениального механика, с которым они провели вместе много времени, и взялся за реанимацию престарелой техники.       Четвертым помещением, которое без особого энтузиазма осмотрел Маркус, оказалось чем-то вроде спортивного зала. Или спортзала и салона в одном флаконе, так сказать. Здесь обнаружились и какие-то древние тренажеры, и потрепанная мебель, парочка шкафов с полуотвалившимися дверцами…       — Да есть же! — обрадованно воскликнул Марк, замечая в глубине шкафа пыльную бутылку темного стекла, запечатанную так, как это делали виноделы соседней Полару Флоры.       — Ты ж моя хорошая! — Маркус нежно погладил пузатый стеклянный бок и, ловко откупорив бутылку, принюхался. Не хотелось хлебнуть уксус вместо отменного флорийского вина.       Сложно сказать, сколько прошло времени — солнце стояло в зените, а какова длительность суток на этой планете, определить пока еще не представлялось возможным — когда внезапно с натужным скрипом начали крутиться лопасти вентиляторов, а следом загорелись потолочные лампы, освещая все вокруг. На нижнем этаже заработал генератор, перекрывая своим грохотом торжествующий вопль синтета, однако толща скалы заглушила все громкие звуки.       Марк, позвав Кая, но не получив ответа, решил, что тот вскорости и сам появится, с удовольствием приложился к бутылке и сделал первый большой глоток.       На вкус флорийское красное было таким же вкусным, как и его аромат. В чем — в чем, а в искусстве виноделия обитателям Флоры проигрывали все остальные жители Зодиака.       — За Полар! — преисполнился патриотизмом капитан Адлер и сделал еще пару глотков.       Не найдя достойной закуски, Марк поднял следующий тост: «За императора Ксандра! Да будет долгим его славное правление!»       Затем пришел черед тосту: «За тех, кто в небе!» А сразу после него: «За жен и возлюбленных, и чтобы они никогда не встречались».       Когда Маркус поднимал импровизированный — раз уж настоящего не было — бокал за то, «чтобы ракеты летели мимо», он был уже изрядно пьян.       А когда, так и не найдя Кая на станции, Маркус решил выйти и поискать его снаружи, вина в бутылке оставалось буквально на донышке.       Синтет вытер руки и некоторое время простоял рядом с генератором, любуясь своей работой и желая удостовериться, что движок не заглохнет. И только убедившись, что без электричества и свежего воздуха они с Марком не останутся, Кай поднялся по лестнице, чтобы осмотреть помещения наверху.       Определенно, станцию законсервировали. Да, тут, где ранее располагались жилые комнаты, был небольшой беспорядок, вполне характерный для такого места, как эта станция.       Внезапно Кай почувствовал запах алкоголя.       — Какого? — неужели его спутник решил приложиться к местным запасам, пока Серый внизу работал? Кай почувствовал разочарование, а после и тревогу — кто знает, что могло произойти с продуктом, пролежавшим здесь довольно длительное время? Не хватало еще его спутнику глотнуть какой-нибудь отравы.       — Марк! Марк, ты где?! — позвал синтент и, не получив ответа, забеспокоился еще сильнее.       Маркус, обойдя станцию по периметру, похвалил себя за то, что не свалился: всего лишь одна бутылка вина — не самого крепкого, как ему казалось, — неожиданно сильно ударила по мозгам. «Это с голодухи меня штормит», — решил Адлер.       Нужно было возвращаться на станцию — порыться в тех мешках и коробках, вдруг бывшие обитатели оставили для будущих поколений сухпай или что-то в этом роде? А еще и Кай куда-то запропастился…       Мысль о том, что на станции может быть подвал, пришла в голову как раз в тот момент, когда Маркус допил остатки вина и, замахнувшись, желая выкинуть бутылку в ближайшие кусты, так и замер с поднятой рукой. Не надо мусорить.       — Кай! — заорал он, очутившись на станции.        — Кай! Где… Блядь! — выругался Маркус Абрахам, цепляясь ногой за ногу и устремляясь вниз по порожкам.       — Аааа… Угггммм… — глубокомысленно изрек Марк, уставившись на чужие ботинки, появившиеся прямо перед его носом. — Вот ты где… Ик…       — Да ебана… — морф выдохнул и пощипал переносицу.       С одной стороны, он был рад, что Марк не поранился, а с другой… Синтет бесцеремонно схватил августейшего пьяницу за шиворот и поволок, как щенка, не давая подняться на ноги.       — Марк, твою-то мать! Какого хуя ты творишь?! Ты чем думал? А если ты этим пойлом отравишься?       Кай притащил пьяное тело в тот самый салон, где была найдена бутылка, и швырнул в кресло, предварительно сорвав со старого предмета мебели пыльный чехол.       Поларец попробовал было возмутиться — никто не позволял себе обращаться с Его Высочеством Маркусом Абрахамом Адлером столь бесцеремонно, как этот тощий длинноволосый пацан… Как вообще у него сил хватило сдвинуть пьяного Айсберга с места?       Попробовать-то он попробовал, но получилось как-то совсем уж невразумительно. Хмель неожиданно сильно ударил Марку по мозгам, и он мог только пьяно улыбаться и с каким-то умилением смотреть, как кипятится разозленный Кай.       В гневе он казался Маркусу еще более привлекательным. Вон как серые глазищи сверкают!       — Что ты тут?.. размахался… — Марк перехватил тонкое запястья, окольцевал, потянул на себя, вынуждая не ожидавшего сопротивления со стороны пьяной тушки Кая оказаться прямо у себя на коленях.       Синтет замолк, тихонько пискнув, но быстро собрался и, сощуренно глядя в оказавшееся очень близко лицо Марка, зарычал. Гулкий низкий рокочущий рык с ядовитым насекомым стрекотом отразился от стен. Впрочем, вырваться Кай не попытался.       — Принцесса изволит сердиться? — не воспринял угрозу всерьез Маркус Абрахам. Для него вообще было достаточно угроз. По крайней мере на сегодня. После того, что он пережил — пленение, затем побег от пиратов, океан, который чудом не поглотил их обоих, да еще эта тварь змеиная…       Сейчас же Адлеру было просто хорошо. В голове гулял хмель, шумел ветер, прямо перед ним были яркие, чуть прищуренные от гнева, такие красивые глаза, что Марк мог только облизываться, представляя, как эти самые глаза подернет поволокой похоти, когда Как окажется распят под ним…       — Красивый… — Марк протянул руку, чтобы коснуться длинных темных волос. Интересно, какие они на ощупь?       Для Кая тоже было достаточно на сегодня. И да, он злился из-за того, что августейший болван, из-за которого ему чуть было не откусила голову морская змея, мог просто спьяну слететь со скалы и разбиться, или умереть от отравления, оставив Серого одного. Тревога эта выбивала синтета из хрупкого равновесия, которое он нашел, разбираясь с двигателем.       Услышав комплимент, Кай прикрыл глаза и тяжело выдохнул, поняв, что затуманенный спиртным разум ничего так и не воспринял, что все его слова пролетели мимо — с тем же успехом он мог просто накричать на стену. Тонкая струнка самоконтроля внутри оборвалась и настроение качнулось от приемлемого в прямо противоположную сторону. Кай был близок к тому, чтобы вновь скатиться в истерику — похожую на ту, что настигла его на берегу.       — Милостивые тени, ты…       Синтет почувствовал, как в волосы ему зарылись пальцы, нежно касаясь головы. Вздрогнул от ласкового прикосновения и замолк, ощущая пробежавший по телу табун мурашек.       Кай сглотнул и неосознанно наклонил голову, подаваясь навстречу руке, как истосковавшийся по ласке дворовый кот.       Губы Марка встретили чужие губы, захватили, взяли в плен сразу же — не сбежать, не вырваться из этого плена. Он целовал медленно, пьяно, проникая языком глубоко в рот Кая, чувствуя, с какой готовностью тот откликается на ласку.       Кай вообще был живой и подвижный. Оседлав колени Марка, он ерзал и двигался, сжимал ноги Адлера на удивление сильными, крепкими бедрами, которые Адлер поглаживал — сначала осторожно, а после, не встречая сопротивления, все сильнее, сжимая и тиская, пока не скользнул ладонями выше, проводя ими по бокам, по спине, по плечам — всюду, куда мог дотянуться, и, наконец, пробежавшись пальцами вверх по шее, запутал их в длинных, мягких, таких неожиданно гладких на ощупь волосах, и, намотав их на кулак, сильно дернул, заставив Кая откинуть голову назад, так, чтобы Марку было удобнее припасть к шее губами, оставить на бледной коже яркую, сочную метку.       Серый упивался этой пьяной нежностью, извивался, стиснув коленями бедра Марка, чувствовал через слой одежды, как реагирует на его движения теплое, сильное тело… Он тихо застонал и вцепился Марку в затылок, когда тот припал к его шее, отыскав чувствительную точку, и теперь целовал там, от чего вдоль позвоночника словно разряд электричества пробегал.       — Еще…       — Будет тебе еще, — думал Марк, выписывая языком на шее Кая причудливые узоры. Нежная кожа слегка горчила — то ли от морской воды, то ли от природы была такой.       Скользя губами вверх, Маркус добрался до уха, прикусил мочку игриво, прошелся языком вдоль раковины.       Тихий стон, что издал Кай, Адлер поймал губами, снова вламываясь в податливый рот.       Не прерывая поцелуя, Марк принялся расстегивать застежки на униформе пиратского охранника, которая теперь досталась его напарнику.       Кай скользил ладонями по шее и плечам Марка, горячо отвечая на поцелуй, тихо, едва слышно постанывая. Он оторвался от губ лишь на секунду и замер, глядя в пьяные глаза Айсберга, дышавшего тяжело, загнанно.       Синтет шумно выдохнул и уткнулся Марку в сгиб шеи. Внутри как будто что-то мешало, не давая зайти слишком далеко. Адлер был пьян… В этом все дело, хотя Кай и думал, что этот принцип у него давно сломан, но нет, похоже, что-то все же осталось.       Надо бы прекратить это… Прекратить… Но Марк… Он был таким горячил, таким ласковым, так хотелось оставаться в его объятьях…       Маркус, обнимая крепко прижавшегося к нему Кая, чувствовал, как его словно укачивает — от выпитой в одно дурное горло бутылки или же от того, каким доверчивым, каким неожиданно податливым оказался этот вчера еще незнакомый ему человек.       — Эй! — поларец слегка отстранил от себя льнущего к нему напарника, взглянул пристально, сквозь застилающий глаза хмель пытаясь разглядеть, что же не так, почему вдруг он перестал с горячностью отвечать на ласки Марка и просто трется об него, заставляя желание уступать место пьянящей нежности.       — Что не так, принцесса? — Марк очертил большим пальцем красиво вылепленные брови Кая, коснулся приоткрытых губ мягко. — Если ты не хочешь…       И потянулся за поцелуем, жалея о том, что почти уже предложил остановиться. Однако, слово было сказано. Значит, нужно договаривать до конца.       — Мы можем прекратить, — продолжил Марк, скользя губами вдоль линии челюсти, — только скажи прямо сейчас, ладно? Иначе я уже не смогу остановиться, понимаешь?       — Я бы хотел, чтоб ты проспался, — Кай потянулся губами к его уху, обжигая дыханием, — и, если твой порыв не утихнет… Я весь твой.       Губы синтета коснулись шеи за ухом, оставили легкие поцелуи на скулах пилота, узкая ладонь зарылась в светлых волосах, осторожно массируя затылок.       — Мне попался поборник трезвости, ммм? — промурлыкал Марк, наслаждаясь нехитрой лаской. И, с неохотой уходя от поцелуев и перехватывая чужие руки, что так приятно массировали ему затылок, спросил:       — В кровать-то хоть пустишь? — и, предвидя возражения, поторопился уточнить: — Надо же мне проспаться. А я терпеть не могу спать в одиночестве.       — Не поборник трезвости, просто не хочу, чтобы потом были сожаления, — Кай обнял Марка, поджал ноги и уткнулся лбом в основание шеи. — Кровать надо готовить, там грязно… — он зевнул, окончательно пригревшись, — можно остаться здесь… а потом кровать, еда и все остальное…       Эмоциональные качели снова дернуло — теперь Каю хотелось свернуться клубочком в тепле, идущим от этого человека, и уснуть, надеясь что весь этот побег с таким неожиданно-приятным завершением не бред задурманенного сознания в очередной попытке пиратов уничтожить пленника, который ну никак не хотел умирать.       — Точно принцесса, — пробормотал Адлер, — кровать ему, видите ли, никто не приготовил…       Впрочем, самому вставать и топать в спальню не было ни сил, ни желания. Убаюканный флорийким красным и разомлевший от ласк черноволосого, пилот вырубился, едва заснувший Кай задышал спокойно, согревшись в кольце обнимающих его рук Марка.

***

      Вокруг маленького одинокого островка посреди безбрежного океана постепенно сгущались тучи и поднимался ветер. Небо, такое чистое и ясное утром, к вечеру затянуло свинцом; грозные облака закрыли горизонт от края до края, обещая долгое ненастье.       Морские твари уходили на глубину и прятались по своим норам, испугавшись гнева стихии. Раненый морской змей с парочкой сородичей забрался в удобную выбоину в пещере под скалой, там, где было достаточно воздуха. Свившись в большой клубок, змеи грелись друг о друга, готовые переждать стихию.       Отчего-то сегодня в этой уютной пещерке, которую змеи облюбовали уже давно, было до непривычно шумно и светло как днем. Брюхом морские твари ощущали низкую вибрацию, а ноздри их улавливали незнакомые запахи.       Змей поднял голову, глядя на высокий проем — туда, где каменные своды венчали его пещеру, вели прямоугольные уступы, и по ним так удобно было забираться наверх.

***

      Кай проснулся среди ночи. Резко, как от удара, и первые пару минут судорожно соображал, где он находится и с кем. Постепенно в мозгу всплыли события последних суток. Все было хорошо, он действительно выбрался, и можно не бояться больше, что пираты захотят поджарить его с помощью шокера, или морская змея захочет им полакомиться.       Но что его разбудило сейчас?       Метаморф осторожно, стараясь не потревожить своего спутника, выбрался из его объятий. Марк только что-то проворчал во сне и немного сполз, вытянув ноги.       Серый покинул салон, закрыв за собой дверь, и огляделся: свет горел, освещая помещения ярко, дверь и пара окон все еще были открыты, а снаружи… Снаружи завывал ветер и лил крупный хлесткий дождь, предвещающий настоящий шторм.       Видимо, этот звук — стук капель — его и разбудил. Синтет закрыл дверь и пошел исследовать и обустраивать территорию, Арчи насмешливо называл это «синдром гнездования».       Кай перерыл склад, отыскав там запас аварийных пайков и кое-какие вещи: они пахли затхлостью, но были чистыми и пригодными для носки. Синтет привел в порядок одну из спален, выкинув запыленные чехлы и достав вместо них упакованные в пожелтевшие от времени вакуумные пакеты одеяла, загнал в угол и накрыл лишний хлам. Следующим был санузел. Он же должен где-то быть? Небольшая душевая на пару кабинок, совмещенная с туалетами, обнаружилась этажом ниже. Системы водоочистки работали — видимо, они запустились в тот момент, когда Кай включил электроэнергию.       Синтет открыл кран. По трубе прошелся грохот, потом вой, постепенно переходящий в свист, и в конце концов с надсадным хрипом из крана брызнула ржавая вода.       — Да чтоб тебя! — ругнулся Кай, вытирая с лица рыжие капли.       Сон покидал Марка медленно, как будто нехотя. Поларец то пытался открыть глаза, которые, в силу вчерашних возлияний, открываться не желали, то, устав бороться с тяжелыми веками, снова проваливался в тревожное забытье. Сны, всю ночь мучавшие Айсберга, были какими-то дурными, тревожными. Он то куда-то бежал, и как это бывает во сне, ноги его казались ватными, а все тело неповоротливым, и он знал — от погони ему не уйти. То ему снился брат император, как он глядит на Марка с презрением, объявляя младшенькому, что с этого дня он может считать себя уволенным в запас. Снился морской змей, как он обвивается вокруг Марка, душит своим сильным, длинным телом, впивается в шею острыми зубами, и Маркус орет от ужаса, когда вместо змеиной башки видит черноволосую голову своего нового знакомого.       Адлер улыбнулся пьяно и мечтательно: хмель еще не до конца покинул его дурную голову. Этой ночью, стоило ему хоть на секунду сбежать из страшных снов, он подтаскивал к себе принцессу, и, уткнувшись в терпко пахшую соленым морем макушку, снова засыпал.       Что там Кай лопотал, прежде чем их обоих вырубило? «Я весь твой?» Ну-ну…       Кстати, где он? Марк, окончательно проснувшись, но еще не до конца разлепив веки — клеем, что ли, их кто намазал? — пошарил возле себя и чертыхнулся, когда руки его нащупали пустоту.       Маркус резко вскочил с кресла, тут же пожалев о том, что не сделал это более плавно. Затекшее в неудобном положении тело тут же дало о себе знать нытьем в каждой мышце. Странно, до этого утра Марк и не подозревал о наличии некоторых из них.       Пару раз взмахнув руками и помотав туда-сюда головой, разгоняя кровь, Маркус решительно двинулся на выход — надо было срочно найти Кая и вернуть его в постель. О том, что надо бы найти хоть что-то, способное передать сигнал на его родной Полар, Маркус Абрахам, разумеется, подумал тоже. Но вряд ли им повезет обнаружить на этой консервной банке, которая когда-то, вероятно, была исследовательской базой, хотя бы что-то, похожее на передатчик.       Так что проблемы Адлер решил преодолевать по мере их поступления. А самой насущной проблемой на данный момент был внушительных размеров бугор, образовавшийся в штанах, стоило только Маркусу вспомнить, как восхитительно объезжал вчера его бедра Кай.       Выходя в коридор, Марк ругал себя последними словами за то, что выжрал вчера в одного всю бутылку вместо того, чтобы поделиться с товарищем. Глядишь, этот самый товарищ не стал бы корчить из себя целомудренную барышню.       Он почти что достиг спальни — вдруг Кай ночью решил таки перебраться в кровать, а не мучиться в неудобном кресле? — как услышал это: душераздирающий вой, скрежет, свист, хрен знает что еще. Адлер замер, прислушиваясь к странным пугающим звукам. Чтобы через секунду       сорваться на бег.       «Кай!» — одно только это имя звучало в голове.       Постепенно звук перешел в хрип и, сбежав по лестнице в первый уровень подвала, Марк услышал, как синтет выругался, а затем послышалось журчание воды.       Когда Маркус влетел в душевые, Серый как ни в чем ни бывало умывался, стянув с себя верх комбинезона и завязав рукава на поясе. От следов и отметин, которые покрывали бледную кожу в камере, не осталось и следа, также как и поставленного несколько часов назад на шею засоса. Кай был гладким и чистым, как фарфоровая статуэтка. Он зачесал волосы назад и выпрямился, оборачиваясь к обеспокоенному спутнику.       — Тут есть вода, — Кай широко улыбнулся, — причем вполне приемлемого качества, правда с металлическим привкусом. — Он подмигнул обеспокоенному Марку, — осталось только с едой разобраться и можно какое-то время перекантоваться.       Марк замер, любуясь стройным телом.       Казалось бы — пока их держали в плену, Адлер мог вдоволь голого Кая разглядывать, но обстоятельства не способствовали тому, чтобы смотреть на привлекательное мужское тело с чем-то, хотя бы отдаленно напоминающим вожделение.       Вчера же вечером, хмельной и уставший, Маркус даже не давал себе труда как следует рассмотреть того, кого целовал с таким упоением. Да и одежда не давала особого простора для воображения.       Теперь же, наблюдая обнаженного по пояс Кая, Адлер с удовольствием отмечал, что он сложен именно так, как Марку всегда нравилось — худое поджарое тело с четко очерченными, ни разу не перекачанными мускулами…       Маркус чуть нахмурился — куда делись те самые отметины, которые он самолично наставил вчера на этой длинной стройной шее? Ладно! Может быть, он слишком торопился, и засосы не получились такими уж яркими?       Но все остальное… Потрясающее тело! — решил Марк, глядя, как капли воды стекают от подбородка и вниз по груди, к плоскому подтянутому животу и еще ниже, за кромку наполовину снятого комбинезона.       Черт его дери, почему Кай не снял клятый комбез полностью? Да еще про какую-то еду лопочет…       — На завтрак у меня будешь ты, — Марк решительно обхватил своего напарника поперек живота и потащил под душ: — Но сначала — водные процедуры!       Серый высоко взвизгнул, нелепо взмахнув руками, его едва-ли не впечатало в гладкую стенку.       — Черт тебя дери! Ты что?       Но поток возмущения прервал поцелуй. Снова этот ловкий горячий язык, мягкие губы… Кай сопротивлялся всего секунду и сдался на милость пилота, ответив на поцелуй, руки как будто сами скользнули вдоль подкаченного тела Маркуса, забираясь под одежду.       Марк охнул, когда чужие пальцы, пробежавшись по ребрам, погладили поясницу, как бы не решаясь скользнуть чуть ниже.       — Смелее! — прошептал Марк, слегка прикусывая нижнюю губу Кая, и тут же отстранился, но только для того, чтобы избавить себя от одежды.       — Иди сюда! — отшвырнув несвежий, пропахший морской солью и потом комбез в сторону, он одной рукой притянул к себе черноволосого, второй выкручивая древний душевой кран на полную.       Серый млел и терялся под таким напором, он торопливо разделся, пока Марк занимался тем же самым, и прильнул к нему всем телом, снова замыкая голодный поцелуй, ласкаясь и кусая губы.       Мягкие узкие ладони прошлись вдоль спины пилота, впитывая твердые изгибы, царапая кожу короткими ноготками.       Лейка душа задрожала, и двоих окатило ледяной ржавой водой.       — Блядь! — Марк, чувствуя, как по спине лупят тугие холодные струи, подумал о том, что это, пожалуй, самое неромантическое приключение в душевой, которое он переживал. Но возбуждение, охватившее Адлера, когда к нему прижалось стройное, сильное тело Кая, не отпустило даже тогда, когда тело Маркуса покрылось мурашками, а в нос ударил запах ржавчины.       Он только повернулся — так, чтобы принимать спиной всю льющуюся из лейки воду, — ему, выросшему в суровом климате Полара, холодный душ не был в новинку, а вот Кай, судя по всему, ледяную воду не жаловал.       — Блядь! — повторил Маркус, когда узкая ладонь, погладив пресс, нырнула чуть ниже, накрывая давно уже требующий к себе внимания член.       Постепенно вода становилась комнатной температуры и более прозрачной, после того как из труб вымыло всю скопившуюся грязь.       Кай помассировал напряженный орган Марка, чуть повел бедрами, пододвигаясь ближе, и, обхватив ладонью оба их члена, принялся ласкать.       — Как ты красноречив спросонья, — Серый не удержался от смешка.       — Да и ты что-то не в меру болтлив, — улыбнулся в ответ Маркус, касаясь ладонями упругой задницы Кая, и начал слегка поглаживать и сжимать, глядя на то, как партнер щурится от удовольствия.       — И я бы тебя послушал… — Адлер дышал тяжело, глотал влажный горячий воздух жадно. Все-таки нужно было вчера ограничить себя в алкоголе. Теперь даже простая дрочка заставляла его тело реагировать так, как будто он до этого стометровку пробежал. Но пилот и не думал останавливать Кая. Напротив, он двигал бедрами в такт ласкающей его руке, наслаждаясь.       — Вот только я бы предпочел… — и он, плавно пройдясь ладонями по бокам Кая, по плечам, скользнул пальцами вдоль линии ключиц, отмечая, как красиво расходятся они в стороны. Наклонился, чтобы лизнуть ямочку в основании острых ключиц, широким мазком языка прошелся от этой чертовой ямочки и вверх, по шее.       — Я бы предпочел, — повторил он, очерчивая языком красную кайму губ, — чтобы твой рот был бы занят чем-то более полезным, чем разговоры.       И Маркус осторожно надавил Каю на плечи. Не вынуждая того опуститься на колени, но намекая таким вот образом, чего именно от него ждут.       Серый сверкнул похотливым взглядом, закусив губу клыком, и стек вниз, обнимая партнера за бедра. Он притянул Марка к себе, почти прижавшись спиной к стенке тесной душевой кабинки, наделся ртом на покрасневший от напряжения орган, коснувшись кончиком носа живота любовника, и принялся двигать головой, прижимая ствол Марка языком к небу и втягивая щеки.       «Кто, во имя вселенского дьявола, выучил его так сосать?» — мысль эта возникла сразу же, как только болезненно ноющий от желания член скользнул в тесное горло.       А после в голове не осталось ни одной связной мысли, и Марк, подаваясь вперед, навстречу горячему влажному рту и узкой ребристой глотке, мог только стонать развязно, иногда громко вскрикивая, когда ловкий язык Кая задевал широкую вену, и тогда член Марка оказывался прижат к самому небу.       Восхитительные ощущения! Маркус, за свои недолгие двадцать три года не раз пробовавший горловой минет, сейчас чувствовал себя так, как будто бы ему первый раз в жизни подставили рот. Охуенно! Ни с чем не сравнимо.       — Блядская же ты принцесса! — прошипел Адлер, хватая Кая за волосы и наматывая струящийся черный шелк себе на кулак.       Кай перестал двигать головой и оперся спиной о стену, притягивая к себе Марка, намекая на то, чего именно желает: чтобы его попросту трахнули в рот. Он закрыл глаза, получая удовольствие от процесса тем сильнее, чем громче стонал партнер.       Адлер, крепко зафиксировав голову Кая, продолжал вдалбливаться в его рот, видя, как партнера ведет от того, что с ним не церемонятся.       Теперь Марк мог двигаться так, как ему хотелось — плавно и в то же время размашисто, то загоняя член глубоко, то покидая нежный рот, чтобы затем снова грубо вломиться, скользнуть в расслабленное горло и снова выскользнуть.       Почувствовав приближение оргазма, Маркус только крепче вжал лицо Кая в свой пах, так, что тот едва мог дышать, и уже в следующую секунду почувствовал, как выстреливает сперма глубоко в чужой глотке, и как двигается кадык, когда Кай послушно сглатывает.       От такого обращения и яркой отдачи Кай сам взлетел на пик, истосковавшееся по физической близости тело отозвалось и, поглощенный ощущениями от ходящего как поршень в горле члена, синтет кончил даже раньше партнера, так и не коснувшись себя руками. Густое семя брызнуло на пол и тут же было смыто льющейся из лейки водой, осталось только тянущее ощущение медленного спуска с вершины.       Когда Адлер его отпустил, позволив отстраниться, Кай глубоко вдохнул, снова сглатывая и пытаясь совладать с легким головокружением.       — Детка… — Маркус помог Каю подняться на ноги, придерживая того за спину, когда он, чуть пошатываясь, оторвался от стенки душевой кабины и, тяжело дыша, прижался лбом к мокрому плечу Марка.       Того ощутимо потряхивало от пережитых только что эмоций, впрочем, Маркус Абрахам сам не мог похвастаться отменной выдержкой. Слишком сильно его накрыло. Чересчур сильно, как будто речь и не шла о простом минете…       Об охуенном, крышеснсном минете, — поправил себя Адлер, поглаживая черноволосый затылок.       — Порядок? — шепнул он, чуть отстраняя от себя любовника и, ухватив пальцами острый подбородок, заставил его посмотреть себе в глаза. Губы, натруженные тем, что несколько минут кряду полировали его член, выглядели чертовски соблазнительно: слегка припухшие, покрасневшие, мокрые — то ли от слюны, то ли от воды, что все еще лилась на них сверху.       — Отлично, — Кай посмотрел на него из-под полуопущенных век, облизнулся и обнял за шею.       Они немного постояли в потоках воды, приходя в себя и, в конце концов, нашли силы ополоснуться, после чего Серый выбрался из душа и потопал прочь из санузла как был голым, бросив и обувь, и осточертевший ему комбинезон.       — Я там, наверху нашел чистые шмотки, а это барахло я снова натяну только в очень крайнем случае, — проворчал синтет, обернувшись, — и я должен поесть…       Против поесть Марк абсолютно не возражал. Что уж говорить о том, чтобы сменить грязные шмотки на что-то чистое и, желательно, теплое. Вот только…       — Подожди! — он нагнал Кая и снова притиснул того к стене — на этот раз в коридоре, — принимаясь целовать, вылизывая его рот так, как будто это было самое сладкое в мире лакомство.       Тот не сопротивлялся, но и продолжить начатое в душе не торопился, явно озабоченный поисками еды больше, чем им, Маркусом Абрахамом Адлером.       И тому ничего не оставалось, кроме как отпустить Кая. Ладно! У них еще будет время нализаться вдоволь… И вообще…       Поесть… Да…       — Какой ты, оказывается, ласковый, — Серый провел ладонью по щеке с уже успевшей выступить щетиной, тогда как сам он оставался гладким. — Идем. Я уже успел приготовить кровать, она нас ждет сразу после перекуса.       Синтет посмотрел на пилота внимательно, заглядывая в глаза, взял за руку и повел за собой, не отпуская. Он все еще не остыл, только немного сбросил напряжение в яйцах, но голод действительно давал о себе знать. Кай опасался, что в какой то момент его спутник может показаться ему слишком аппетитным и он может не сдержаться, особенно в постели, учитывая, насколько он любил кусаться во время секса.

***

      — Да, в таком на подиум не выпустят, — проворчал Маркус, разглядывая простой серый комбез, один из тех, что обнаружил Кай в то время, пока он сам смотрел пьяные сны.       Адлер терпеть не мог эту конструкцию, когда торс и ноги были соединены в одно целое, и в общем все это выглядело как хрен знает что. Даже обладателей превосходной фигуры комбинезон мог превратить в бесформенное нечто.       Однако, выбор у Марка был невелик — или облачаться в стремные шмотки, или ходить голышом. Он, в принципе, против последнего пункта ничего бы не имел, если бы в помещении было чуть теплее.       Марк выглянул на улицу — непогода набирала обороты — им даже пришлось окошки закрыть, иначе ливень хлестал бы не только снаружи.       — Ну, как я выгляжу? — картинно развел руки в стороны Адлер и, крутанувшись вокруг своей оси, резко замер, рассматривая нашивку на широком рукаве. Пожирающая собственный хвост змея и вписанный в круг извергающийся вулкан. Символ Этны, соединенный с фирменным знаком правящей династии Ашера… Ну не прелесть разве?       — Твою-то мать! — выругался Айсберг. — И тут гребаные этнийцы успели подсуетиться.       — Очаровательно, а если оставишь на время свои имперские заморочки, то вообще отлично будет.       Кай в комбинезоне как-то умудрялся выглядеть даже неплохо, он механическими привычными движениями подтянул утяжки на поясе, коленях и локтях, подогнал ремень, и, оставив расстегнутым ворот, выглядел так, будто всю жизнь носил что-то подобное.       Он реанимировали горелку на сухом топливе и теперь, оседлав стул, синтет ждал свою еду, обняв руками спинку. Безумно хотелось курить, но ничего даже отдаленно похожего на табак тут не водилось, да и хранившиеся столько времени сигареты все равно потеряли бы вкус. Кай вздохнул и проследил взглядом за Марком.       — Можно вопрос?       — Обычно я сверху, — очаровательно улыбнулся Марк. — Но если ты хорошенько меня попросишь, могу сделать исключение специально для тебя.       Адлер вновь залюбовался новым знакомым. В отличие от него самого, тот даже неплохо выглядел в этом бесформенном мешке, который по чистой случайности назывался одеждой.       — Спасибо за пояснение, конечно, — Серый усмехнулся в голос и облизнул верхние зубы под губой, — но вообще мне просто стало интересно: как такой как ты оказался в той жопе, из которой мы перебрались в эту? Разве брат императора не должен везде таскаться с кортежем, охраной или что-то в этом роде?       Маркус уставился на черноволосого с искренним изумлением. Откуда он такой взялся-то?       — Тебя что, последние лет… Сколько тебе лет, кстати? — очень «вовремя» спохватился Маркус. — Так вот, в каком бункере тебя всю твою жизнь держали? Ты что, правда не слышал о войне между Поларом и Этной? Я капитан имперских ВВС, какая, нахуй, охрана?       — Я не местный, — морф ухмыльнулся и поднял брови, — и лет мне достаточно, чтобы то, чем мы в душе занимались, не считалось растлением, можешь не волноваться.       — А уклоняться от прямых вопросов тебя в том же самом бункере научили? — недоверчиво нахмурился Маркус.       Он не был специалистом в том, что касалось ведения допросов, но идиотом Адлер не был тоже, а только идиот не понял бы — Кай явно не собирался ничего сообщать о себе Марку, что наводило на мысли самые нехорошие.       Двенадцатый некоторое время помолчал, глядя перед собой и проклиная хреновую подготовку к миссии. Он откровенно поленился как следует проштудировать симуляцию и теперь ляпнул явную глупость. Нехорошо.       — Вот что, принцесса, — как можно более прохладно проговорил Адлер. — Я к тебе в душу лезть не собираюсь. Но и ты мне не заливай. Любой пиздюк на каждой из девяти планет Зодиака знает о том, что Полар давным-давно воюет с Этной. Ну? Что смотришь? Или не видишь фирменную ламбертовскую змеюку на комбезах?       Такая скрытность напарника оставила неприятный осадочек. Как рот раскрывать да сосать с проглотом — это он запросто. А как ответить на простой вопрос — хрен там.       — Я не местный, Марк, — Кай выдохнул, закатив глаза и, приоткрыв губы, резко дернул и снял каппу, показывая нечеловеческий оскал, — я не из бункера… Я даже не из этой солнечной системы. И я тебе не заливаю, я вообще не люблю врать.       Марк, увидев острые клыки, первым делом пообещал никогда больше не совать в рот этому зубастому то, без чего жить, может быть, и можно, но не особо весело. Он никогда еще не видел такой «красоты» ни у кого из жителей Зодиака. Но поверить в то, что Кай прибыл из какой-то там неизвестной в их мире Солнечной системы, было сложно.       Исследователи, бороздившие глубокий космос, ни разу не зафиксировали разумную жизнь ни на одной из виденных ими планет.       — Ты кто вообще такой? — Маркус опасливо попятился назад, когда Кай попытался приблизиться, выражая явное дружелюбие, в то время как полный рот острых зубов — это вот ими он, что ли, покусал ту скользкую морскую тварь? — несколько настораживал.       Увидев реакцию поларца, морф приземлил задницу на стул и поставил каппы на место. В целом, могло быть и хуже. Чего уж, бывало… По крайней мере Марк, увидев его зубки, не ведет себя агрессивно.       — Я синтет. Искусственное существо. И меня прислали в ваши края вот за этим, — он показал на ошейник, — только эту поебень против меня использовали, чтобы я не сбежал. И не сбежал бы, не появись ты. — Кай опустил глаза. — Не смотри так. Я не ем друзей.       За неимением в обозримом пространстве второго стула, Маркус плюхнулся прямо на пол. Переварить информацию, которую он только что услышал, было, мягко говоря, сложно. Да, Адлер слышал о разработках в сфере генетики. Но умники, что колдовали над созданием искусственного человека, особо далеко не продвинулись. Все эти андроиды, роботы и прочие обладатели искусственного разума походили на силиконовых кукол, да и вообще…       Но Кай… Он выглядел, как человек, говорил, как человек, он даже сосал, как человек. И там, на берегу, когда им удалось выбраться из океана… Он рыдал, как человек. Его трясло от пережитого ужаса, он ластился к Марку и просил если не защиты, то хотя бы утешения.       — Слушай, я… — Марк не знал, что сказать. Он все еще не верил Каю, хотя поверить хотелось. На этом сраном острове их всего двое, и если не доверять напарнику…       — Опция «охуенный отсос» входит в число твоих базовых настроек? — грустно пошутил Маркус.       — Нет, — Серый в ответ усмехнулся, снова вспомнив Зейна. Этому гениальный механик его тоже научил. Еще как! — Эту науку я постиг за неприлично-долгий срок жизни, только и всего. У меня есть пристрастия незадокументированные… К некоторым вещам… И даже вредные привычки имеются.       «Да, в таком деле у него должна быть долгая практика», — подумал Марк, вспоминая, какой силы оргазм пережил буквально полчаса назад.       И тут же отвесил себе мысленный подзатыльник: «Может, этого сероглазого в элитном борделе учили сосать, а ты разомлел от одного минета и уши развесил?»       — Ладно, — сделав вид, что вполне удовлетворен объяснениями, Адлер поднялся на ноги. Об этой чудной штуке у Кая на шее он еще спросит при случае. — Что ты там говорил насчет пожрать? Нужно подкрепиться и понять, как отсюда свалить побыстрее. Мне не улыбается застрять на станции, принадлежащей чертовым Ламбертам.       Морф вернулся к пайкам, успевшим разогреться и, осторожно подхватив лоток, передал его Марку.       — Смотри не обожгись, — Серый взял свой и наколол кусок чего-то не особо съедобного на маленькую вилочку из комплекта, — Может, эти Ламберты и чертовы, но все же мы тут, пользуемся их кровом и едим их еду. Я не хочу умалять твоего патриотизма или важности причин ваших разборок, но сейчас все это слишком далеко, — Кай отправил в рот еще один кусок и задумчиво пожевал, — так или иначе… Тут должна быть система оповещения или аварийный маяк, надо просто его включить и подать сигнал. Такие системы обычно очень надежные. А кто прилетит, тот прилетит. Там разберемся…       Марк с легким кивком принял из рук Кая разогретую еду, понюхал на всякий случай — от этих Ламбертов можно ожидать любой подлянки, черт его знает, что они напихали в паек, да к тому же сколько лет он здесь пролежал?       Пахло кушанье чем-то пресным, на вкус было таким же, но другой еды у них не было, поэтому пришлось, как выразился Кай, оставить на время имперские замашки.       И если Маркус не возражал против того, чтобы воспользоваться этнийским гостеприимством и взять на время их шмотки и заточить их паек, то вот насчет связи…       — Ты шоображаеф, фто префлагаефь? — спросил Марк с набитым ртом, наплевав на хорошие манеры. — Подать сигнал? Кому? Прямиком службе безопасности Этны? Мэйдей-мэйдей, я Маркус Абрахам Адлер, личный номер такой-то и сякой-то… Ты хотя бы представляешь, что со мной сделают этнийцы? Уж лучше обратно к пиратам!       — Слушай, а ты не думал, — Кай поглощал пищу практически не жуя, — что сигнал бедствия может быть анонимным. К тому же мы не знаем, кто его перехватит. Не усложняй. Как иначе ты собираешься отсюда сваливать? Вплавь? Или хочешь остаться тут жить как отшельник, дрессировать морских гадов и поддерживать эту развалину в жилом состоянии до начала какого-нибудь цунами?       В словах Кая был резон, да к тому же сидеть и бездействовать было совсем не в характере Марка. Но шанс попасть в лапы этнийцев оставался высок. Это их станция, их оборудование, и если окажется, что оно в рабочем состоянии и подаст сигнал, на Этне наверняка просьбу о помощи перехватят. И даже если Марк не будет козырять в эфире своей фамилией или позывным… парни из Тайной канцелярии не пальцем деланные — они наверняка заметят, что заброшенная станция ожила, и кто-то воспользовался их оборудованием, чтобы послать сигнал.       Что же делать? Рискнуть и попытаться свалить? Всегда есть шанс, что сигнал перехватят на Поларе. Черт! Угораздило же его!       — Хорошо! — решился Маркус. — Давай попробуем поискать передатчик.       Адлер поскреб вилкой по пустому контейнеру — еда неожиданно закончилась, а насыщения так и не наступило.       — Давай утром? — Кай умоляюще посмотрел на Марка. — Тут можно по крайней мере немного выспаться, а я две недели почти не спал. — Он собрал подушечкой пальца остатки еды и облизал его. — Судя по твоей реакции, впрочем… Я пойду приведу в порядок второе спальное место, — синтет поднялся и направился к спальням.       Пилот за ним не пошел, и морф отчего-то расстроился. На самом деле, он всерьез рассчитывал получить очередную порцию удовольствия от оказавшегося таким щедрым на ласку Марка. Секс был лучшим способом разрядки и к близости без любви синтет относился очень просто, но… Блять, кто за язык тянул? Ну, отбрехался бы как-то. А тут еще и напугал. Идиот! Ты же видел, как он попятился, когда ты снял каппы… Вдруг Маркус решит, что синтет работает на врага… Как его там?.. Кай, ты дундук! Надо было сказать, что ты прибыл с какой-нибудь удаленной планеты… Хотя куда там, ты же не знаешь с какой! А не надо было проебывать изучение симуляции!       Не переставая ругать себя, Кай расчищал бардак во второй спальной комнате: сгреб хлам в угол, накрыл его снятым с кровати чехлом, стараясь не поднимать пыль, достал и кое-как расправил свалявшиеся в вакуумных пакетах постельные принадлежности. В целом, вышло неплохо, пусть и не так уютно, как бы ему хотелось.       Кай проверил замок на двери и, убедившись что, он не работает и его не запрут, забился под одеяло прямо в одежде. В голове бродили самые разные мысли, начиная от того, как именно надо было ответить Марку, и заканчивая тем, что же делать дальше.       За стенами бушевал шторм. Было в его мерном гудении и ритмичном грохоте волн что-то убаюкивающее, и под эту колыбельную синтет отключился, провалившись во тьму, где не было даже сновидений.       Марк подавил первый порыв — броситься вслед за этим черноволосым чудом, хотя бы для того, чтобы задать ему кучу разных вопросов, что вертелись на языке, незаданные.       Где его дом? Кто его создал? С какой целью? Кто этот гений, что изобрел столь похожее на человека существо? Что он забыл в созвездии Зодиака? Как попал к пиратам? Что за штука такая у него на шее?       Голова шла кругом от этих вопросов. И в особенности от того, что Адлер понимал — вряд ли он получит ответы. Правдивые ответы.       Кто сказал, что Кай с самого начала ему не солгал? Как он там говорил Искусственное существо? Да вдруг он просто сумасшедший?! А зубы… Да Марк таких умельцев знает на Поларе, которые из человека настоящее чудище сделают — достаточно машинки для тату и парочки стоматологических приборов. Да не может ни один синтет так натурально истерить, как это делал Кай там, на пляже… Продвинутая модель? Излишне эмоциональная? Ха!       Да нет же! Марк мотнул головой, прогоняя крадущийся сон — ему бы тоже не помешало выспаться, эта ночь, когда он метался от одного кошмара к другому, не принесла желанного отдыха. Однако, понимая, что вряд ли он сможет уснуть… со всеми этими вопросами… Лучше уж потратить время на то, чтобы отыскать здесь что-нибудь полезное.       Нет, не может он лгать! То есть… Зачем ему? Хотел бы Кай втереться Марку в доверие, стал бы он рассказывать эту чушь про собственную нечеловеческую природу? Этим он только сильнее настроил Айсберга против себя.       А что? Может, это такой новый способ вербовки! Где в результате оказался Маркус? Правильно, на заброшенной базе Этны! А кто сказал, что база заброшена? Раскидать всюду старые шмотки и полупросроченные пайки — дело нехитрое. Что если этот черноволосый запродался Ламбертам?       Но ведь Марк собственными глазами видел все эти синяки и ссадины на теле Кая… Предположить, что он позволил пиратам покалечить себя, чтобы таким образом показать Марку — мы в одной лодке? И…       Твою мать! Айсберг вспомнил, как любовался стройным телом в душе. Ну и куда, спрашивается, все эти пиратские отметины подевались? Неужели косметика? Вот же черт!       «Дурак ты, Маркус Абрахам! — с досадой подумал пилот. — Дурак, и поделом тебе! Позарился на симпатичную мордашку и сладкий рот.»       Вспомнив еще парочку непечатных выражений сержанта Гризли, которыми тот любил одаривать новобранцев в учебке, Марк решил осмотреться в одиночестве. Если увидит хоть что-то, что позволит ему слинять с клятого острова — он с удовольствием свалит отсюда, и пускай принцесса почивает в своей мягкой постельке.       Что характерно, на заданный ему самому вопрос Марк тоже не ответил, потому что Кая интересовало, как именно тот оказался у пиратов, а Маркус Абрахам увел тему в сторону и поймал его на незнании местной обстановки.       Поларец поднялся и, прихватив с собой для спокойствия кусок трубы, направился в подвальные этажи.       На первом он уже был, ничего нового тут не нашлось, только санузел в котором так и валялись их шмотки, очистительная система и опреснитель.              Этажом ниже располагался генератор. Древний аппарат рычал и тарахтел, но работал, и на нем были видны следы ремонта — заменена часть трубок, зачищены стыки. Ответом на вопрос: «Откуда Кай взял запчасти?» послужил небольшой склад на этом же этаже, в котором были вскрыты буквально все остававшиеся в нем ящики, а царивший кругом бардак ясно говорил о том, что тут провели более чем бесцеремонный обыск. И да, запчасти здесь были.       А вот ниже оказалось еще интереснее: в просторном помещении стояли насосы, забиравшие воду из океана, и баки, где она отстаивалась перед подачей на очистку. Чуть дальше в полу было вырезано квадратное отверстие, в котором плескалось вода, а рядом стояли два маленьких двухместных батискафа, вполне рабочих на вид. В довершение всего здесь оказался пульт, управляющий системой, пускавшей эти устройства в плавание.       Маркус не знал, каких богов ему благодарить — Поларский пантеон был сложен и многообразен, сам же Адлер относил себя к атеистам, и выражение «слава богу!» употреблял скорее по привычке, чем по зову сердца.       Сейчас же, увидев подводные аппараты, он готов был кланяться всем известным в Зодиаке богам.       Никогда ранее не управлявший батискафами, Марк решил, что если уж он истребитель последнего поколения, который только-только спустили со стапелей и который еще до конца не опробован был, умудрился поднять в воздух, то уж с этой плавучей посудиной он как-нибудь разберется.       Если батискафы рабочие — он попробует слинять отсюда. Если же нет… Наверняка внутри этих аппаратов есть передатчик или что-то в этом роде.       Адлер решительно шагнул к причалу. Волны, бившиеся о борта, казались совсем не страшными — даром что снаружи завывал ветер и хлестал ливень. Не хотелось бы выходить в море в шторм… Но оставаться на этнийской станции хотелось еще меньше.       Пара шагов отделяла Марка от заветной цели, как вдруг он замер, решив, что словил глюк. Иначе как еще объяснить мелькнувшее перед глазами гладкое, лоснящееся, чешуйчатое тело…       «Змея?» — охнул про себя Марк.       «Змеи!» — следующая мысль заставила мурашки промаршировать ровным строем вдоль спины, а все волосы, даже в тех местах, которые обычно людям не показывают, встать дыбом.       Айсберг успел заметить как минимум двух. Мирно отдыхающие возле батискафов, переплетенные телами… Причем одно змеиное тело шириной было чуть ли не таким же, как обхват плеч взрослого мужчины.       «Пиздец!» — подумал Маркус, осторожно пятясь назад. Черт его знает, как эти твари реагируют. На запах? На движение? Что если они заметили Марка и сейчас нападут?       — Пиздецсуканахуйблять! — возопил Адлер и ломанулся вон из подвала, не заботясь о том, чтобы создавать как можно меньше шума.       Одна черная чешуйчатая тварь, видимо, заметила гостя, и гладкое тело, выпрямившись, стремглав кинулось в ту сторону, где секунду назад стоял Марк.       — Давай! — Адлер, придавив всей своей массой дверь, ведущую в помещение с батискафами, никак не мог закрыть ее до конца. Старая, проржавевшая, она не желала плотно прилегать к косяку.       — Давай, сука! — Марк поддал плечом, и дверь со скрипом закрылась. Как раз вовремя — змеюка, преследующая Маркуса, ударилась о железо с другой стороны.       Марк вытер пот, в изобилии катившийся со лба, как только ему удалось справиться с тяжелым засовом. Оставалось молиться — опять же хрен знает какому богу — что хитрые твари не смогут пробраться на станцию как-нибудь еще. Что если из подвала есть какой-то другой спуск к воде? Да нет! Он же все здесь осмотрел.       Сердце колотилось в груди, как бешеное. Ну и что теперь делать? Что, блядь, делать?! Марк повертел в руках бесполезный кусок трубы. От ужаса он даже не подумал о том, чтобы огреть этим чудо-оружием мерзкую тварь.       А ведь будь здесь Кай… Вцепился бы он в змею своими акульими зубами? Или…       С такими мыслями Марк поднялся в жилое помещение. Размышляя о том, стоит ли разбудить напарника или дать ему выспаться, Адлер решил пока что прибраться на кухне — монотонная работа успокаивала нервы.       — Сука! — заорал он, когда, неловко оступившись, задел коленкой — тем самым чувствительным местом — угол старой тумбы.       «Услышит? Нет?» — думал Маркус о спящем в соседней комнате Кае, потирая ушибленное колено.       Спустя секунду всклокоченный синтет буквально материализовался у входа.       — Что случилось? — спросонья его акцент был еще заметнее, и Кай неправильно поставил ударение.       Не будь Маркус так взволнован появлением непрошенных гостей, он наверняка бы заметил этот легкий акцент, но сейчас все, о чем он мог думать — это мерзкие твари, преграждающие ему путь к побегу.       — Не хочешь поздороваться со своей подружкой, принцесса? — не скрывая раздражения, поинтересовался у разбуженного Кая Марк.       — С какой подружкой? — серые глаза растерянно остановились на лице Айсберга, а после Кай принюхался — почти что по-собачьи раздувая ноздри, и выражение его лица изменилось: верхняя губа дернулась, как будто он еле сдерживал звериный оскал, — А… Я понял.       Он узнал запах той твари, что напала на них, пока они с Марком болтались в море.       Синтет развернулся на пятках и направился в салон, чтобы подобрать шокер, брошенный Марком во время одинокой попойки. Где-то тут он был… А… Вот! Кай поднял шокер и включил для проверки. Раздалось несколько звучных щелчков, и короткая электрическая дуга мелькнула между жалами.       Спускаясь вниз, Морф размышлял о том, что на суше подводный гад может оказаться менее опасным, а на максимальных значениях шокер будет способен вырубить даже такую крупную тварь.       — Подожди! — Адлер, следовавший по пятам за собранным, сосредоточенным, будто и не подняли его с постели, не дав досмотреть сон, Каем, понял, что тот собрался поохотиться на змей.       — Подожди! — Марк схватил того за плечо, вынуждая остановиться и взглянуть на себя. — Не ходи туда!       Тревога, совсем неясная, непрошенная, прокралась в душу. Черт его знает, зачем бы Марку тревожиться за того, кто как минимум пытался его обмануть, как максимум — притащил на эту станцию, чтобы его, Марка Абрахама Адлера, родного брата императора Полара, схватили впоследствии ебучие этнийцы.       Как бы то ни было, не хотелось отпускать Кая одного.       — Змей может быть для нас опасен, — Серый чуть склонил голову на бок, заглядывая поларцу в глаза.       То, что это существо напоминало ему змею, изображенную на эмблемах, которые украшали их комбинезоны, синтет решил не озвучивать, хотя определенного рода ирония в этом, конечно же, была.       Больше всего Кай опасался того, что змея могла там, внизу, что то повредить, и тогда они с Марком останутся без пресной воды или энергии.       — Этих тварей как минимум две! — сообщил Марк. — Тех, что я успел заметить. Хрен знает, сколько еще притаилось под водой. Собираешься всех их перебить этой пукалкой?       — Разогнать, а не перебить. Убивать-то их за что? Это мы свалились к ним в дом, а не они в наш залезли. Сколько они тут могут жить, по-твоему? И я уверен, что животные просто прячутся от шторма, как и мы. — Морф положил пилоту руку на плечо. — В конце концов, что они мне сделают такого, чего пираты не смогли?       — Проглотят заживо? — предположил Маркус.       Не то, чтобы он начал убивался по съеденному морскими зверушками Каю, как по родному, но это чувство… то, что не позволяло Марку отпустить черноволосого одного разбираться со змеями…       — Может, они сами уплывут, когда закончится шторм? — Адлер сделал слабую попытку отговорить Кая от опрометчивого, на его взгляд, поступка. Но судя по решительному выражению лица своего напарника, попытка была неудачной.— Хрен с тобой! — Марк оглянулся в поисках огрызка трубы, который, за неимением другого оружия, мог бы пригодиться. — Один ты туда не пойдешь!       — Как будто в первый раз, — фыркнул Кай, мысленно благодаря Марка за то, что предложил помощь. Поддержке он определенно был рад. — Идем, только будь осторожней: если эта сволочь окажется ядовитой, то проблем потом не оберешься.       Кай посмотрел на свою руку, пару раз сжав и разжав кулак, сильно напрягая пальцы, однако когти так и не вышли, не отозвалось даже тянущее напряжение на кончиках пальцев. Его самого привычного оружия как будто и не было никогда. Чертов ошейник…       Адлер не стал уточнять, сколько раз Каю приходилось сражаться с морскими тварями при помощи обычного шокера. Что-то ему подсказывало, что ни одного.       Но он не мог не восхищаться смелостью напарника. Сам он, в отличие от Кая, испытывал не просто страх — омерзение. Змеи, ящерицы и прочие пресмыкающиеся, которых на родном Поларе Марк видел только в зверинце, вызывали у него что-то сродни брезгливости. Гладкие, скользкие… Гадость какая!       — Какой-нибудь план? — Айсберг остановился возле с таким трудом ранее запечатанной им двери. — Просто войдем туда и начнем колошматить змеек палками?       — Сначала я немного пошумлю, возможно, змеям и этого хватит. Хотя с тем же успехом шум может и разозлить их, конечно. Но в любом случае, насмерть они биться не станут, так только люди делают.       Кай отодвинул засов и приоткрыл дверь, выглядывая. Существа успели расползтись по всему помещению, растревоженные. Но благодаря работающей подсветке, их черные поблескивающие тела были хорошо видны.       Марк, выглядывая из-за плеча Кая, осторожно выдохнул и покрепче перехватил свое так называемое оружие. Не привыкший прятаться за чужими спинами, сейчас он самого себя назвал бы принцессой, вот только раньше, если Марку и приходилось участвовать в схватках, то противостояли ему обычные люди. С ними было как-то проще, чем с огромными червяками, от которых хрен знает, чего можно ожидать.       — Моя вон та, что справа! — шепнул Маркус, выходя из-за чужого плеча, казавшегося секунду назад таким надежным.       — Пожалуйста, не лезь, — Кай выставил руку в сторону и оттеснил Марка обратно с неожиданной силой, но при этом аккуратно. — Меня создали, чтобы беречь человеческие жизни, — проговорил морф спокойно и двинулся вниз.       Он издал странный высокий крик, похожий на звучание электронного инструмента. В ответ твари зашевелились и стали выползать из углов. Звук повторился. Те змеи, что были помельче, устремились к воде, беззвучно ныряя и растворяясь в глубине, но пара самых крупных и еще одна, чуть поменьше, отреагировали иначе — они двинулись в их с Марком сторону.       — Пожалуйста, не командуй, — в тон напарнику ответил Марк, решив, что удивляться странным звукам, которое издает горло, несколько часов назад принимавшее в себя член Его Высочества, он будет потом.       Упрямо вышагивая из-за спины Кая, Марк замахнулся куском трубы — как раз вовремя. Одна из тварей, та, что поменьше и полегче, кинулась к нему с явным намерением схватить за ногу.       Острый ряд зубов, показавшийся в раззявленной пасти, заставил Айсберга поморщиться от омерзения. Но в следующую секунду тварь отлетела в сторону, отброшенная точным ударом Марка.       С другой стороны запел шокер. Длинный мощный разряд бросил по стенам яркие блики, и самая крупная из змей кинулась прочь, издав неприятный свистящий звук. По помещению распространился запах паленого мяса.       Третьей твари хватило ловкости увернуться от шокера и, свившись кольцами, она выстрелила всем телом, припечатывая Кая к стене массивной башкой. От укуса синтета спасло только то, что он успел выставить поперек клыкастой пасти шокер, используя его как стек, а вот Марка ударило хвостом вдоль спины, и он кубарем отлетел в сторону.       Расчет на то, что на суше твари будут менее опасны, не оправдался. Впитав заряд, змея дернулась — шокер выпал из пасти. Следующим броском она прихватила Серого поперек плеча, и он взвыл, ощутив боль от прошивших тело острых зубов.       От того, чтобы потерять сознание, Марка спасло только то, что он не отлынивал на тренировках, и там, где другие ленились или откровенно филонили, Адлер потел и стирал до кровавых мозолей кожу рук, коленей и всех прочих выступающих поверхностей. Сержант Гризли говаривал, что пот бережет кровь, и Марк запомнил эту науку.       Она и выручила поларца на этот раз. Получив удар по спине, Марк смог сгруппироваться, поэтому о стену ударился ощутимо весьма, но умудрился остаться в сознании.       Соскребая себя с пола, он только глухо матерился сквозь зубы — его так называемое оружие куда-то подевалось, и чем теперь обороняться от злобных тварей, Маркус понятия не имел.       Кое-как приняв вертикальное положение, он взглянул в ту сторону, где находился Кай, и, охнув от прострелившей спину боли, так быстро, как только мог, двинулся на помощь напарнику, который зажимал раненое плечо — похоже, эта скользкая сука таки полакомилась человечинкой.       Однако, это была последняя ее трапеза. Каким-то образом напарник умудрился вогнать зверю стек в глаз и поджарить его маленькие злые мозги.       — Ты в порядке? — Кая мотнуло в сторону, но он устоял и выпрямился. Переступив через змеиную тушу, он двинулся к Марку.       Капитан был не в порядке. Он определенно был не в порядке, и дело даже не в том, что эта чешуйчатая тварь шарахнула им о стену.       Глядя на раскуроченное плечо Кая, Марк ошалело моргал — о том, кто тут не в порядке, вопрос должен был задавать как раз он.       — Я охуеть как не в порядке, — сообщил Маркус, одним резким движением отрывая рукав своего комбинезона. Не то, чтобы этот кусок ткани смог остановить кровотечение… Ладно! Есть же еще один рукав…       Синтет проследил за его взглядом и повел раненым плечом. Разодранный комбинезон, пропитанный кровью, выглядел кошмарно. В действительности же дело обстояло несколько лучше, чем это могло показаться. Иглоподобные зубы вошли глубоко, но вырвать клок мяса змея не успела, хотя и старалась, и сейчас Двенадцатый быстро срастался.       Словно завороженный, Маркус Абрахам смотрел, как на месте рваных ран, оставленных острыми зубами, начинала, будто по волшебству, нарастать новая плоть.       — Не стоит срывать с себя одежду в таком месте, — Кай улыбнулся, — пошли отсюда, надо тебя осмотреть.       — Эт… Оно… Т-ты… — Адлер даже заикаться начал — его челюсть буквально ходуном ходила: его ощутимо морозило — то ли от сильнейшего удара по спине, то ли от нереальности происходящего. — Этт…то ч-что за… — Марк сжал кулаки и мысленно приказал себе перестать растекаться в сопли. — Что это за хуйня?       — Я же сказал, что я искусственный, — улыбка сошла с лица Кая, — ты вообще слушал, что я тебе рассказывал?       Кай расстегнул комбез и резко рванул его с себя, обнажая торс — так Марк лучше мог видеть, как постепенно рану затягивает соединительной тканью, и кровь останавливается.       — Как-то раз одна этнийская шлюха мне рассказывала, что она русалка… — Марк, немного отойдя от шока, теперь разглядывал процесс срастания тканей с заметным любопытством. — Прикажешь верить на слово любому, кто сочиняет небылицы?       И замолчал, все еще не в силах оторвать взгляд от такой диковинки. Что он сейчас чувствовал? Замешательство? Зависть? Неплохо было бы иметь такую вот способность к регенерации. Шок? Облегчение — вот, наверное, то главное, что ощущал сейчас Маркус. Человек не может восстанавливаться так быстро после тех травм, что причинила Каю змеюка. Значит…       — Значит, ты мне не врал? — Марк растянул губы в улыбке, тяжело приваливаясь к стене. Правда вот улыбка эта вышла несколько натянутой. Теперь, когда адреналин схлынул, боль скрутила его с такой силой, что он едва ли мог стоять на ногах.       — Я не люблю врать, — повторил Серый и покачал головой, глядя на напарника, — как правило, я отмалчиваюсь или недоговариваю… Ладно, — он накинул обратно кровавые лохмотья и подошёл ближе. — Держись за меня.       Серый закинул руку Марка себе на плечо и, стараясь делать это максимально осторожно, подхватил его на руки, как ребенка, держа вертикально, и понес на верхний этаж.       Адлер попытался было взбрыкнуть — последний раз его на руках носил отец, когда Марку было… лет шесть что ли? — и вот теперь положение «на ручках» доставляло ему куда больший дискомфорт, нежели он пытался бы идти на своих двоих. Только преодолел бы он один, без помощи, подъем по ступенькам — вот вопрос.       — Не надорвешься, принцесса? — шепнул Марк, прижимаясь губами к уху синтета, на которое попало несколько капель крови.       — Пока ты не нажрал свою очаровательную задницу до семисот фунтов, можешь об этом не волноваться, — мурлыкнул морф.