Когда поет Ликорис

      Тьма и холод.       Нету ничего вокруг. Лишь безразмерная черная пустота. Мрачная, непроглядная, душащая.       Она обнимает как будто нежно, словно случайно сдавливая в своих объятиях изо всех сил. Она ласково опаляет души своим ледяным дыханием, обдавая снежной коркой. Что-то заботливо шепчет на плече, но ее не слышно. Шепчет ли?       Тут нельзя дышать или двигаться. Точнее, даже не нужно, ведь тебя просто нету. Ни рук, ни ног, ни головы, да и в общем тела. Есть лишь крохотная частичка сознания, способная существовать в виде одной лишь мысли:       "Тихо."       Тут по своему очаровательно спокойно. Так одиноко, и очень-очень тихо. Не слышно даже стука сердца. А оно есть?       В какой именно момент появился свет – непонятно. Как собственно и то, откуда у нее взялось тело. Просто спустя неизвестное количество времени ее беспричинного существования она вдруг смогла думать. Словно щелчок, который включил ей сознание. Вроде бы тело и настоящее – опустив взгляд, можно было увидеть оголённые, покрытые безобразными шрамами бледные руки. А с другой стороны оно вовсе не ощущалось. Словно есть оболочка, но внутри все поло. Так же пусто, как и все вокруг.       – Почему ты так сопротивляешся?       Невинный детский голос эхом разнёсся во мраке этого места. Он волной резанул про пространству, и тьма словно взвизгнула вместе с ней, дернулась во все стороны, испуганно затихла по бокам. Голосок звучал по инородному, словно состоял из множества разных тембров, звучал одновременно со всех сторон, был шепотом и громким криком.       Хлоя медленно подняла глаза. Прямо перед ней, под светом небольшой желтоватой лампочки, на деревянном стуле сидела Николь. Черные спутанные волосы изогнутыми и ломкими прядями тянулись к пояснице, местами слипнувшись от спекшейся крови, грязи и пыли. Особенные, словно сверкающие светло-серые с примесью голубого глаза, будто освещенная солнцем ледяная гладь, смотрели в самые потаённые уголки души, полные искреннего непонимания и усталости. Тонкая поношенная сорочка, усеянная множеством безобразных дыр и заплаток, уже не была своего когда-то бежевого цвета. Ткань была полностью покрыта пятнами и брызгами крови, словно взорвавшимися в трёх местах на ее теле. Там, в трёх дырах на сорочке, до сих пор блестела жидкая горячая кровь. Ободраная и влажная, сорочка не скрывала болезненно исхудавшего детского тела – ее запястья были так тонки, что синие изогнутые вены были видны чётче, чем тонкая кость.       Николь сложила уродливо-истощенные руки на коленях, не сводя своих холодных глаз с застывшей фигуры Хлои напротив, сидящей на таком же стуле.       Хлоя медленно облизнула сухие губы, безразличным взглядом осматривая каждый сантиметр покрытой грязью и кровью кожи девочки. Костяшки на тонких пальчиках были беспощадно стёрты до мяса и кровавых дыр, и капли крови бусинами опаясывали эти рваные контуры. Скулы на совсем юных щеках убого впали, великодушно давая рассмотреть очертания черепа, и помогали в этом также огромные черные синяки под глазами. Босые ноги были покрыты смесью из крови и грязи, – все издертые в мясо, покрытые целой картиной царапин и ран, прямо в пустоту с них капля за каплей, словно нехотя, срывались алые капли. Тихо и навсегда исчезая в нигде.       Хлоя вздохнула. Запах крови ударил в нос.       – Что с тобой произошло? – Наконец она разорвала тишину сиплым голосом.       Девочка на это пренебрежительно вскинула бровь, придавая своему обтянутому кожей исхудавшему лицу выражения снисходительности и презрения.       – Ты как никто знаешь, что с нами произошло. Именно так мы выглядели когда люди матери и дяди нашли нас и подстрелили. Так выглядит человек, что месяц питался редкими испорченными объедками, спал в мусорных баках в окружении крыс, и носил обрывки выброшенной одежды.       Николь вдруг протянула костлявую руку вверх и с неким раздражением почесала голову. Словно бы у нее в волосах был целый ворох вшей.       Точнее был. Она знает. Как и куча других насекомых, что заползали ей ночью в волосы, кусали и ковырялись в ранах, пока она сьежившись в дрожащий комочек спала за мусорными баками, рядом с лужами чьей-то блевотины и мочи.       Хлоя гулко сглотнула. Их разделяло не больше двух метров, отчего в этой пустоте слишком отчётливо чувствалась тошнотворная вонь, исходящая от одиннадцатилетней собеседницы. Запах мусора, экскрементов и рвоты.       – Не очень приятно, да? – Девочка с понимающей ухмылкой склонила голову вбок, глядя на немного поморщившуюся Хлою. – Наверное поэтому люди на улице не давали нам еды, сколько бы мы не просили. Мы для них были слишком грязными, словно помойные крысы.       – Зачем ты здесь? – Проигнорировала ее Хлоя, слегка сжав пальцами деревянные подлокотники стула.       Николь издала одинокий презрительный смешок и посмотрела на ее взрослую версию словно она была глупым и необразованным ребенком.       – В смысле зачем я здесь? Я всегда тут, мы ведь с тобой одно целое.       – Это не ответ на вопрос.       – Ты тоже не ответила на мой самый первый вопрос. – Фыркнула девочка, в очередной раз почесав голову. – Почему ты так сопротивляешся?       Хлоя раздражённо прикрыла глаза. В этой пустоте эхо их голосов неприятно резало по ушам, а сама суть их разговора никак не хотела проясняться.       Хлоя не понимала ни что она делает в этой тьме, ни зачем ее маленькая версия сейчас ворошит ей мозги, ни что ей надо делать.       – Я не понимаю твоего вопроса. – Устало процедила Хлоя, на что Николь дернула бледные искусанные губы в такой знакомой усмешке, обнажив ряд надломаных и раскрошенных желтоватых зубов, и раскинула руки в стороны.       – Почему мы так отчаянно цепляемся за жизнь? Зачем, если в ней буквально нету ничего хорошего?       Хлоя на это нахмурилась и сильнее сжала руки. Девочка наконец отвела взгляд – приняв расслабленную позу, Николь с незаинтересованным видом осматривала короткие обгрызенные ногти с запекшейся под ними кровью.       Грёбаные вши, которые вынуждают до кровавых борозд расчёсывать кожу головы.       – Просто посмотри на нас в одиннадцать лет. Такова ли должна быть жизнь ребёнка? После того как тётя отправила нас на смерть как блядскую свинью на убой, мы играли в настоящие салочки со смертью по всей стране, и мы проиграли. А что с нами было потом? – Николь с улыбкой любовалась бледным лицом Хлои, смотрела как стали мелко подрагивать ее пальцы и с силой сжалась челюсть, а в прикрытых глазах всколыхнулся мелкий огонек спрятанной обиды и злости. – Потом колония. Наш любимый Бэн. Мы хорошо помним, как в его похотливых глазах горело желание к извращениям над нами. Над этим мешком костей и кожи вместо тела. Настоящий псих, верно?       – Заткнись, зачем ты это говоришь? – Зло прошипела Хлоя, закусывая губу и стараясь унять слишком громкое биение сердца в груди.       – Каких только людей не встретишь, верно? Педофил, псих и извращенец и все в одном флаконе! Думаю, мы никогда не поймём его фетишь на аннарексичек. Бэн, наверное, именно этот момент больше всего и любил – сначала проталкивать нам в глотку еду, а позже пихать свои пальцы в рот и любоваться, как мы выворачиваем желудок ему на ноги. Сучий ублюдок.       Николь в отвращении передёрнула угловатыми плечами, с остервенением почесав лохматую голову и словно в нервном тике подергав уголками рта. Маленькая девочка выглядела как наркоманка, с красными от лопнувших капилляров глазами, трясущимися руками и дерганым движениям.       Хлоя на этот вид самой себя лишь в презрении поджала губы и сморщилась. Она даже не испытывала жалость к самой себе, лишь отвращение, гнев и обиду.       Она уже не задаётся вопросами морали и нравственности: "Разве можно так с ребёнком?" Она устала ещё давным давно бессмысленно повторять эти ебучие вопросы на несправедливость жизни самой себе.       Давно уже стало понятно, что само понятие "мораль" – глупая идиотская шутка, чтобы подвергать критике и гонениям других людей. И что о ней вспоминают лишь в удобных для каждого случаях.       – А наш ребенок? Ну, точнее, то, что должно было стать им, если бы мы это не убили. Сколько нам было лет?       – Двенадцать... – Негромко протянула Хлоя, гулко сглотнув вязкую слюну.       Николь ярко улыбнулась и радостно хлопнула в ладоши, словно ей сказали какую-то хорошую новость, а не указали возраст, когда они уничтожили зародыш ребенка от своего насильника.       – Точно-точно! А ещё нам вводили наркотики, которые уничтожили почти всю нашу жизнь. А помнишь Кальвинов? Харви поистине великолепный старший брат. Он всегда заботился о том, чтобы наши синяки были незаметны под одеждой. А ещё он всегда помогал нам развивать нашу способность.       Николь в очередной раз прервалась, чтобы вскинуть обе руки к голове и начать до крови расчёсывать кожу головы, негромко хихикая под нос. Хлоя глубоко вздохнула на этот до боли ничтожный вид и потерла переносицу.       Пустота вокруг перестала быть тихой и приятной, наоборот, с каждым словом Николь, что гулким искореженным эхом разносился вокруг, темнота все сильнее и сильнее давила на девушку со всех сторон, словно бы это был прес. И то ли из-за этого, то ли от накатывающих волнами картин воспоминаний, но тошнота все сильнее и сильнее окисляла рот, а голова не переставала гудеть и кружится.       Наконец Николь вернулась в изначальное положение, передёрнула плечами и почесала кожу лица, чуть поморщившись.       – Помнишь, как Харви ловил бродячих кошек, связывал их и клал на голову цель, после чего говорил нам сбивать ее исколотым лезвиями мячом? Как много невинных окровавленных животных мы с тобой похоронили во дворе, пока не отточили свою способность до совершенства? А помнишь как мы впервые убили человека в банде, после того, как Алекса стала овощем? А помнишь...       – ХВАТИТ!       Ее полный ненависти вопль оглушительной волной ударил ей же по ушам. Ярость, отчаяние, страх – все эмоции смешавшись в одну, разрывая ее изнутри и сжигая. Хлоя громко дышала, словно ей чем-то передавили горло, и трясущимися руками зарылась в короткие черные волосы.       Николь в одно мгновение прекратила играть глупую маленькую девочку. Любые эмоции схлынули с истощенного впалого лица, оставляя лишь безчувственный взгляд бледных глаз и звенящую тишину, разрываемую лишь хриплыми вдохами Хлои.       – Хватит. Всё, закрой свой рот. Я больше не собираюсь слушать все это дермо. Убирайся блядь из моей головы на хуй и оставь меня в покое.       – Почему ты так сопротивляешся? – Безэмоционально повторила Николь, и Хлоя была готова взвыть от бессилия. – Разве не легче просто умереть? Ты же этого так хотела. Ты пыталась утопиться, зарезаться, повеситься, сброситься.       – Заткнись! Я не хотела этого! Это все ебучие наркотики, я не контролировала свои мысли! – В отчаянии кричала Хлоя в ничего не выражающее лицо самой себе, пытаясь вскочить с места. Однако все ее тело было словно приклеено к стулу и все попытки были тщетны.       Но вот Николь была свободна.       – Как глупо. Ты пытаешься оправдать свое нежелание жить и тягу к самоубийству какими-то таблетками? Ты же понимаешь, что это бред. Это ты хочешь умереть. Мы хотим умереть. – Николь медленно поднялась со стула, склонив голову в бок и делая медленные шаги к застывшей в испуге Хлое. – Весь этот мир ничтожен, как и все люди. Никто никогда тебе не поможет. Ты никогда не будешь счастлива. С самого рождения тебе угатованы лишь муки и страдания, и ты понимаешь это. Просто смирись с этим.       – Отъебись блядь! Я же сказала, что это ложь! Я хочу жить!       Хлоя не могла отвести взгляд от своих же ледяных глаз, что смотрели на нее с жаждой крови. Она чувствовала, как давно забытый страх впивается клыками ей в сердце, отчего оно билось как сумасшедшее. Кровь резко лавой забурлила в венах, сжались лёгкие, задрожали губы. Николь вплотную подошла к отчаянно пытавшейся хоть пальцем двинуть Хлое, и протянула костлявые бледные руки к ее шее.       – Ты привязалась к этим никчемным Лисам, верно? Жалкая кучка несчастных детей, которые тоже выгрызали себе путь в счастливую жизнь. – Николь все сильнее и сильнее сжимала руки на изуродавонной шрамами шее, продолжая нашептывать то, чего боится осознать Хлоя ей прямо на ухо. Дышать становилось все труднее и труднее, воздух поступал в лёгкие с хрипом и болью, и все меньше и меньше.       – Ты привязалась к Нилу? Ты же знаешь, что он бросит тебя, как бросил однажды со своей матерью. Он поступит точно также как и Мэри – отдаст тебя в лапы мучениям ради своей такой же никчемной жизни. Лисы до сих пор не сдали тебя полиции лишь потому, что не знают какое же ты чудовище. Гребаная мразь, что убила пятнадцать человек своими руками, покалечила кучу жизней, забрала жизнь своего ребенка.       В глазах начало темнеть. Лёгкие налились свинцом от недостатка кислорода, и каждый раз, когда Хлоя отчаянно пыталась втянуть в себя хоть немного воздуха, эта боль адски разъедала ей грудь. Слезы сами собой стали скатываться по щекам как и слюна, пока глаза уже не видели перекошенного гневом лица Николь, продолжавшей безумную речь.       – Ты никому не нужна. Тебя никто никогда не полюбит. Ты просто была рождена на свет, чтобы страдать и испытать ад. Но есть выход. Просто умри, Хлоя! Умри, Николь!       Воздуха нет. Сознание уже покидает ее, и лишь удушающая темнота окружала ее. Последнее что услышала Хлоя, это полный отчаяния и надежды крик ее же самой.       УмриУмриУмриУмриУмриУмриУмри!!!       Хруст.

***

      Хлоя в ужасе распахнула глаза и подскачила на месте. Она не понимала что происходит, где она, кто она. Перед глазами стоит беспросветная темнота и холод, а так же оглушающий хруст сломавшейся под напором шеи. Ее шеи.       Хлоя попытается сделать судорожный вдох, но выходит лишь рвано и деруще закашляться от боли. Словно она проглотила несколько острейших лезвий, распоров себе все внутренности.       Находясь в дезориентации, она постаралась нащупать рукой поблизости хоть какое-то оружие, но в слепую наткнулась лишь на что-то мягкое и гладкое.       –...рядке...       Сквозь вату в ушах вдруг пробился непонятный звук, от которого Хлоя бешено дёргается в сторону, продолжая неистово кашлять и задыхаться.       –...тебя не трону!..всё хорошо...       Что-то вдруг надавило ей прямо на лопатки, вдавливая в твёрдую поверхность и не давая пошевелиться. Хлоя судорожно задергалась под давлением, раскрывая и закрывая рот как рыба на суше.       – Хлоя, все хорошо, тише! Успокойся, сделай вдох выдох!       Хлоя чувствовала, как силы покидают ее. Словно где-то в груди ей прорезали неаккуратную сквозную дырку, и вся ее энергия, силы и мысли, будто скомканая полужидкая масса выливается из тела. Постепенно она стала расслабляться и успокаиваться, слушая голос неизвестного и пытаясь втянуть крупицу воздуха.       – Вдох, выдох. Вдох, выдох.       Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.       Наконец темнота перед глазами начала расступаться. Первым, что видит Хлоя – потрёпанная жизнью обивка тренерского дивана. Она прижата к полу лицом вниз, руки были в крепком хвате за спиной, и кто-то с силой давил ей на лопатки.       – Тише, тише. Все хорошо, слышишь? Тебя никто не тронет. – Продолжал шептать ей над ухом кто-то, пока Хлоя пыталась восстановить дыхание и прийти в себя.       – Ниэль...? – Прохрипела между вздохами Хлоя, пытаясь скосить глаза за спину, чтобы увидеть держащего ее брата.       Над головой послышался расслабленный выдох, а после хватка на ее руках и лопатках ослабла.       – Да, Хлоя, это я. Ты в порядке?       Хлоя на секунду устало прикрывает глаза, окончательно приходя в себя и выравнивая дыхание, после чего старается осторожно подняться на ноги, однако боль, стрельнувшая по всему телу, вынудила ее упасть пластом обратно.       – Да, все в порядке, просто кошмар. – Пробурчала девушка, уткнувшись лбом в грязный ковёр.       Нил осторожно подхватывает ее под локоть и помогает подняться. Все ее тело словно натянулось, как и многочисленные свежие швы на боках, животе и спине. Приняв наконец устойчивое положение, Хлоя увидела обеспокоенное и виноватое выражение лица брата.       Нил неловко почесывает шею, продолжая придерживать сестру за локоть, и скашивает глаза в сторону открытой двери кухни.       – Извини, я случайно разбил кружку и ты проснулась из-за треска.       Хлоя медленно кивнула, тыльной стороны дрожащей руки вытерев пот с лица. Звук, который она приняла за хруст шеи, оказался дребезгом разбитой кружки.       Нил мягко потянул ее в сторону кухни, пока девушка ещё еле передвигалась и находилась в прострации.       – Тренер уехал пораньше, а мне захотелось попить кофе. Как видишь, не получилось.       Ее мягко усадили за стол, после чего сказали ждать. Хлоя молчала, устало наблюдая за Джостеном. Рыжий сначала осторожно подмёл осколки, стараясь лишний раз не тревожить швы, а после принялся сновать по кухне готовя две кружки ароматного кофе.       – Ты пойдешь встречать их сегодня? – Вдруг подал голос брат, скосив на нее взгляд.       Хлоя тяжело вздохнула, принимая более расслабленное положение и подперев голову рукой.       Спустя столько недель она наконец встретиться с остальной командой. Лисы проводили рождество в компаниях, отчего и хлынули в Пальметто почти одновременно и все вместе.       Признаться честно, Хлоя была в замешательстве. Трудно сказать, так ли на нее повлияла эта ебаная процедура по снятию с таблеток, однако когда ее голова стала окончательно трезвой, Хлоя поняла, что у нее появилась проблема. Проблема с восприятием окружающих.       Стоит ли говорить, что по прибытию в гнездо она через какое-то время стала шарахаться даже родного брата?       – Я не люблю думать так далеко. – Негромко пробурчала Хлоя, на что Джостен лишь хмыкнул и отпил из своей кружки.       – Иди проветрись, а то на тебя без слез не взглянешь.       На это Хлоя лишь скептически окинула взглядом побитое лицо Нила и выразительно фыркнула.

***

      –Что приходит ниоткуда и уходит в никуда        Неизбежней, чем простуда и нужнее чем вода        Что цветней, чем телевизор и прозрачнее слюны        Никакая экспертиза не найдет его следы        Что скребется в окна ночью, не давая вам уснуть        То затянет песню волчью, то еще чего-нибудь…       Хлоя негромко напевала мотив откуда-то услышанной песенки, лениво перебегая глазами от одного кучевого облака, к другому. Белые меховые фигуры напоминали собой скорее безобразные сгустки пуха, нежели, как принято считать у детей, забавные образы. Ветер с особым упорством гнал их Югу, размывая нечёткие контуры и ещё больше придавая им формы клякс.       Хлоя зябко поежилась от колкого пронизывающего порыва ветра и плотнее укуталась в шарф. Люди редко сновали по каменной дорожке мимо ее лавочки, и зачастую ими были либо прогуливающие учебу школьники, либо усталые взрослые, отбившие на работе выходной и решив прогуляться по парку.       Некоторые из них частенько оглядывались на устало развалившуюся на лавке девушку – сунув руки в карманы теплой куртки и обмотавшись по нос в шарф, Хлоя почти что расплылась на месте, выпрямив во всю длину ноги, съехав по спинке и запрокинув голову к серому небу. Редкие снежинки облепили короткие черные волосы, отчего они постепенно становились влажными и завивались.       – Что за жуть ты поешь?       Вместо ответа на вопрос Хлоя лишь меланхолично выпустила изо рта струйку пара из-за холодного воздуха и прикрыла глаза.       Не хотелось делать абсолютно ничего. Своего рода апатия преследует ее с самого утра, когда девушка в холодном поту подорвалась в 4 часа от кошмара. Беспокойный сон преследует ее давно, и эти два дня, что они с Нилом провели дома у Ваймака, не стали исключением.       – Я хочу чтобы ты пошла со мной. – Вновь подал голос замерший в шаге от нее Нил.       Хлоя лениво приоткрыла глаза и посмотрела на брата. Джостен с привычным спокойным лицом сверлил ее чистыми голубыми глазами. В его руке источал пар небольшой стаканчик кофе, а на лице привлекали особое внимание синеющие синяки и ссадины.       Впрочем, похвастаться чистотой лица и красотой она сейчас тоже не может.       – Куда? Я немного не в настроении сейчас куда-то тащить свой многострадальный зад. – Лениво пробубнила девушка, после чего широко зевнула, немного сморщившись от натянувшейся корки на ссадинах на лице.       – На стадион. – Совершенно просто отозвался Нил, пожав плечами.       Хлоя облизнула губы и полностью сосредоточилась на брате, наконец возвращая голову в законное положение и выгибая бровь в риторическом вопросе.       – Нил, скажи, ты еблан? Ты даже клюшкой замахнуться не успеешь, как рассыпешся. Я конечно понимаю, тяга к мазохизму у нас в крови, но это больше моя фишка.       В ответ на насмешку послышалось раздражённое цоканье и громкий вздох. Джостен протянул сестре стаканчик горячего кофе, который та без особой радости приняла и отпила большой глоток, позже скривившись из-за недостатка сахара.       – Я не собираюсь тренироваться, мне просто хочется на поле.       – Что бы что?       – Просто хочется. Ты можешь не идти, если не хочешь.       Нил слегка склонил голову на бок, в упор глядя на полу-лежащую на скамейке Хлою. Та в ответ лишь закатила глаза и устало выпустила пар изо рта.       – Черт с тобой, пошли.       Хлоя ухватилась за протянутую ей руку и медленно встала. Подавить гримасу боли ей не удалось, когда каждый сантиметр кожи на ее спине, животе, ногах и руках в ту же секунду болезненно натянулся, словно целиком и полностью Андерсон состояла из неровно сшитых лоскутов кожи, что вот вот разорвутся.       Нил на проскользнувшую тень боли на ее лице тактично промолчал, лишь покрепче подхватил сестру под локоть и дождался пока Хлоя без резких движений полностью выпрямиться.       – Ты когда-нибудь пробовала бычьи яйца? – Спустя минуту молчания, которую провели оба Лиса разглядывая гуляющих в округе прохожих, спросил Нил.       – Чего? – Глупо хлопнула ресницами Хлоя, в непонимании уставившись на рыжего. Тот даже не посмотрел на нее, меланхолично вглядываясь в падающие снежинки.       – Говорят, это деликатес. Интересно, какие они на вкус...       – Я тебя никогда не пойму, – смиренно покачала головой Хлоя, еле подавив короткую усмешку. – Если когда-то найдешь их, даже не думай звать меня с собой.       – Почему? Разве перед смертью ты не хочешь попробовать что-то новенькое? – Склонил голову набок Нил, скосив заинтересованный взгляд на хрустящую снегом рядом сестру.       Хлоя весело фыркнула и пожала на это плечами.       – Уж что-что, а бычьи яйца это совсем не то, что я хочу видеть перед смертью.       Нил на это ничего не ответил, теряя интерес к разговору. Дальнейший путь до стадиона прошел в уютной тишине, нарушаемой лишь влажным треском снега под ногами и редкими разговорами проходящих мимо прохожих.       До стадиона они добрались в течении часа. У входа их встретил недовольный жизнью Ваймак. Скрестив татуированные руки на груди, он хмуро переводил взгляд с одного красного носа, на другой, пока Хлоя и Нил стояли перед ним с одинаковым равнодушным выражением лица и хлопали глазами. Терпение у тренера сдало через минуту, и негромко ругаясь, он смиренно отошёл с порога.

***

      Прошло уже точно больше часа, как Хлоя закрыла глаза и полностью абстрагировалась от мира. В наушниках играла любимая группа soad, а твердый корт стадиона казался гораздо приятнее и мягче, чем большинство кроватей.       Воздух вокруг имел приятный запах лака и фруктовых чистящих средств, которые наверняка используют при мытьё покрытия. Впрочем, не особо важно. Главное, что Хлое он нравился, как и само ее положение.       – Разучились стоять?       Хлоя продолжала лежать неподвижно, пусть и слышала голос тренера через ласкающую уши песню "Lonely day". Неужели они с Нилом валялись тут так долго, что тренер уже сумел разгрести те горы бумажной волокиты? В это трудно верится, с учётом того, что они тут не так уж и долго. Или же она снова слишком погрузилась в себя, позабыв о времени и месте где находится. Ну, или как вариант, тренер не поверил Нилу на обещания не тренироваться.       За два дня, что они провели у тренера после двух недель в Эверморе, их здоровье нисколько не улучшилось. Сбитый к херам собачьим режим сна вынуждал обоих подскакивать, словно на них выливали ушат с водой, ещё в пять утра, а чаще раньше – кошмары не отпускают никого, напоминая о прошедших событиях каждый раз, когда хочется от усталости сомкнуть глаза.       К режиму прибавилась ещё одна проблема. РПП пережало ей горло, после того, как у Хлои развилась паранойя. В Истхейвене каждая крупинка каши была пропитана разными препаратами, от галлюциногенов, до мощного снотворного. Хлоя чисто физически не могла заставить себя съесть хоть что-то – холодный пот градом начинал стекаться по спине, руки тряслись от страха, что в пище снова есть добавки, а рвота тугим комком перекрывала горло даже без пальцев.       Хлоя не думала об этом в Эверморе, когда кидала в рот пару ложек питательной каши в столовой. Конечно, когда ей бояться ещё и этого, если все ее мысли заняты мольбами, чтобы у нее не разошлись свежие швы?       И Нил и Ваймак пришли в ужас, когда весы насмешливо скрипнули "37,5". Вес детей. Не взрослой девушки.       – Пора, – сказал Ваймак.       Хлоя наконец разлепила глаза, чтобы тут же недовольно поморщится от слишком яркого света. Чтобы встать, пришлось придерживаться за бок и криво улыбаться от стрельнувшей боли. Вместе с Нилом, что все это время валялся в метре от нее, они втроём направились к выходу с поля, упорно игнорируя критический взгляд тренера, перебегающий от одного к другой.       – Прилетели? – спросил Нил, подойдя ближе.       – Вы знали бы, если бы отвечали на звонки.       Хлоя скосила глаза на телефон в своей руке. В меню периодически мелькал ярлычок отсутствия связи в связи с не наличием симки. Хлоя тихо хмыкнула и убрала телефон в карман, выключив музыку.       Нил рядом вытащил из кармана мобильный, откинул крышку. Нажал одну кнопку, вторую, затем показал темный экран тренеру.       – Наверное, я забыл его зарядить.       – А я, наверное, потеряла симку.       – Наверное, – кивнул Ваймак, хотя было видно, что он никому не поверил.       И он был прав. Идея достать симку пришла к ней, когда после рождества ее телефон без конца вибрировал от непрекращающегося потока сообщений от Ники, Китти и Митти. Их она так и не открыла. У нее нет никаких моральных сил читать их полные переживаний и беспокойства поэмы, как и нет идей, что им говорить при встрече. Это наверное впервые, когда ей, Хлое, до боли в голове трудно придумать какое-то оправдание.       "Ох, ребят, вы не волнуйтесь, просто врачи в психушке были подкупными суками и трахали мне психику, и не только, каждый день. Но все в порядке, потому что Рико обо мне позаботился. М? Что? Откуда синяки и почему у меня черные волосы и серые глаза? О, ничего, просто Харви, мой ебейший сводный брат очень соскучился, а внешность– пф, люблю краситься."       Брюнетка на такие мысли лишь саркастично усмехается. После наркотиков и отмены у нее все чаще возникают мысли, что она поехала головой, и такая остроумная речь уж точно ей образа адеквата не придаст.       Хлоя не знала что сказать на счёт татуировки. Да и, в общем то, обо всем остальном. Она откровенно не хотела трепать себе мозги лишними переживаниями, а исправить и скрыть ничего не могла.       Ублюдок Рико четко дал понять, что с ними будет, если Хлоя и Нил что то изменят в своей внешности.       – Ребята получают багаж, – сообщил Ваймак. – Нам надо поговорить.       Нил запер за ними дверь с поля и поровнялся с Хлоей. Ваймак погасил свет на стадионе. Нил и Хлоя одновременно обернулись: за их спинами сгустился мрак. В Эверморе было так же темно, и Хлоя неуютно тянет плечами, словно снова почувствовав хриплое дыхание Рико на своем плече. За две недели в подземелье клаустрофобия у нее не развилась, но все же этот душный и холодящий мрак почти осязаемо сдавливал ее тело до треска костей.       От погружения в нахлынувшие воспоминания и ее и Нила отвлёк звук ключей: стоя вплотную, прижавшись плечом к плечу, оба вздрогнули и резко обернулись. Будто не перезвон железяк связки ключей, а грохот бьющихся об изголовье кровати наручников.       Они переглянулись. Отголосок болезненного понимания блеснул в их взглядах. Хлоя негромко вздыхает и слабо, дергано сплетает их пальцы в немой поддержке. И Нил устало тянет уголки губ вверх, принимая ее.       Ваймак прошел по коридору и теперь отпирал свой кабинет. Хотя кроме них – и охранника, который где-то поблизости делал положенный обход помещений, – на стадионе не было ни души, Ваймак перед короткой отлучкой для пущей безопасности закрыл дверь на ключ.       Хлоя стояла в коридоре, пока Нил прошел к небольшому ящику в тренером столе, где семь месяцев назад оставил свою сумку с вещами. Тренер тут же ушел в комнату отдыха. Честно признаться, такое доброе и понимающее отношение к ней и ее брату часто отзывалось напряжением и подозрением в ее душе. Тренер помогал им как только мог, из кожи вон лез, стоило только кому-то из его Лисов о чем то попросить. Он не делал никому исключений и всех держал под своим крылом, опекал их не то что тренер, скорее как родитель.       И Хлоя все чаще стыдливо поджимает губы, когда в голове проносятся мысли, что Ваймак возможно лицемер. Трудно на самом деле вот так просто принимать чужую доброту, когда нету никаких поводов для ее проявления. Чем она заслужила его беспокойный тон, когда она два дня назад позвонила ему почти ночью? Чем заслужил Нил такое доверие и честность, что он без вопросов хранит сумку с неизвестным содержимым в своем столе? Блять, а если там оружие или наркота?       Хлоя пересекается взглядом с подошедшим Нилом и едва заметно морщиться.       – Голова болит? – Нил обеспокоенно взглядывается в ее лицо, на что брюнетка лишь качает головой в отрицании.       – Не могу понять, почему наш тренер такой святой. – Хмыкает девушка, и брат расслабляться.       – Нам с тобой будет трудно к этому привыкнуть.       – Ага.       Улыбнувшись друг другу, они зашли в комнату отдыха: Ваймак сидел на телевизионной тумбе рядом с телевизором. Хлоя вместе с братом стали напротив, Нил для уверенности с силой сжал лямку сумки.       – Вчера утром Кевин позвонил мне и сказал, что не может с вами связаться, – начал Ваймак. – Он хотел убедиться, что с вами все в порядке. Как я понимаю, он все это время знал, где вы.       – Да, – подтвердил Нил.       – Я велел ему рассказать обо всем остальным, – продолжал Ваймак. Хлоя глухо ругнулссь сквозь зубы: что что, а правду говорить она, как и брат, не планировала. Нил побледнел и распахнул глаза – не ожидал, она тоже. Он только собирался что-то сказать, однако тренер предупреждающе вскинул ладонь. – Ребят необходимо было подготовить – ради вашего же, кстати, блага. Вообразите их реакцию, если вы выйдете к ним вот так, без предупреждения! Ты, – он указывает пальцем в грудь Нила, – шарахаешься, стоит им назвать тебя другом, а уж если они испугаются за тебя всерьез, что тогда с тобой будет? Нервный припадок? А тебя, – Хлоя угрюмо хмурится, когда Ваймак оборачивается к ней и трясет пальцем перед носом – Словно подменили кем-то. Думаешь, Ники не свалиться тут с инфарктом, как только тебя увидит?       Нил хотел было возразить, но выдавил лишь невнятное:       – Мы собирались что-нибудь придумать…       – Вы просто тянули время, – упрекнул Ваймак, – поэтому я все сделал сам. Я сказал, что вид у вас обоих – как после шести раундов на ринге и что вы, скорее всего, не захотите ничего объяснять. Они пообещали не душить никого из вас сразу, но вряд ли удержатся после того, как рассмотрят ваши туши вблизи. Правда, насчет этого, – тренер неопределенным жестом показал на собственное лицо, – я не упоминал.       Хлоя прошлась кончиками пальцев по пластырю на скуле, почти копируя движения Нила.       – Вы про это? – Спросила она, впервые за всю триаду подавая голос.       – Обо всем, – ответил Ваймак и кивнул, когда ладонь Хлои переместилась к волосам. – Не знаю, зачем Рико это сделал, но подожду, пока вы сами мне расскажете. Что вы будете говорить товарищам – дело ваше.       Хлоя устало трёт переносицу и вымученно улыбается.       – Извините за проблемы, тренер.       – Только этого не хватало. – Закатил глаза мужчина на ее слова и хмуро свёл брови на переносице. – Услышу хоть слово извинения, заставлю зубной щеткой драить весь корт, и плевать мне на ваше состояние.       В груди непроизвольно потеплело от этих беззлобных слов. Они как болванчики одновременно кивают головами, в которых раз копируя движения друг у друга.       – Поддержка нужна? – осведомился Ваймак.       – В общаге? – не понял Нил.       Ваймак бросил на них короткий, полный жалости взгляд, и почему-то задержал его на Хлое.       – В Колумбии.       Сегодня день выписки Эндрю. Хлоя прикрыла глаза. Что она скажет ему, после двух недель, как она исчезла? Сказал ли Рико ему о том, куда пропала его сокомандница?       – Все будет в порядке, – Отмахивается Хлоя, прекрасно понимая, что нет, нихуя.       – На всякий случай, имейте в виду: завтра возвращается Эбби. Подлатает, если что. – Ваймак взглянул на часы и встал. – Ну, поехали.       До общежития добрались быстро. На пустынной парковке позади «Лисьей башни» стояла лишь парочка машин, принадлежавших Лисам. Хлоя вышла из машины тренера и подошла к черной Мазерати Эндрю. Не то чтобы она сильно волновалась за счёт сохранности автомобиля – знала, за ним присмотрят. Но проверить лишний раз стоит. Подергать двери, пнуть шины, осмотреть на наличие царапин.       – Может, мне остаться? – предложил Ваймак, подходя к ней вместе с Нилом.       – Нет, – Покачала головой Хлоя, всунув руки в карманы. – Сами справимся, тренер. Кевин вам позвонит.       – Не страдай хернёй, вставь симку обратно и сама меня набери. Удачи.       Тренер уехал. Хлоя мельком бросила взгляд на растерянного и задумчивого Джостена, после чего развернулась и зашагала в общежитие. За семь недель ничего не изменилось – в воздухе витал аромат чистящих средств и дешёвых духов кого-то из персонала. Убирались, молодцы какие.       Они поднялись на третий этаж, где в один ряд распологась три комнаты Лисов. Хлоя прошла мимо своей, второй по счету и по совместительству единственной женской, и вместе с братом зашла в его, самую дальнюю.       Нил молча ушел в спальню разобрать сумку. Хлоя медленно оглянула комнату. Тут она проводила больше времени, чем в своей, но меньше, чем у близнецов. Вместе с тогда ещё кареглазым брюнетом она лежала в обнимку и смотрела разные фентезийные сериалы. На кухне частенько она проводила вечер сплетен с Мэттом, после чего они вдвоем отправлялись играть в приставку. Иногда они втроём, или с девушками за компанию, выходили по вечерам на кратковременные прогулки.       Хлоя зарывается пальцами в свои черные короткие волосы и оттягивает корни, вздыхает, трепет макушку. Подходит к окну и неаккуратно усаживается на подоконник, совершенно не обращая внимания на боль в спине и бёдрах, – привыкла. Ещё в машине она вытащила из запасов тренера пачку дешёвых сигарет и зажигалку, которые сейчас оказались у нее в руках.       В окне появляется ее отражение, когда зажав губами белую трубочку она прижимается виском к прохладному стеклу. Картина не из приятных, и Хлоя насмешливо фыркает, поджигая кончик сигареты и делая первую затяжку. У нее рассечена нижняя губа и бровь, по скуле расползся внушительный фиолетовый синяк с явной царапиной в сердцевине, пусть Хлоя и не помнит, откуда он взялся вообще. Выделялись также и три белых пластыря: один под глазом, где должна быть татуировка, другой на правом виске, и третий, полосочкой, поперек носа.       Из спальни выходит Нил. Его лицо выглядит примерно так же, и взгляд, она готова на это поспорить, точно такой же, – дико заёбаный.       – Дай мне тоже. – Нил протягивает к ней руку, не сводя глаз с сигареты между ее пальцев и вызывая у нее удивление.       – Ты же вроде не куришь. – тянет Хлоя с приподнятой бровью, но все же покорно цепляет пальцами ещё одну и протягивает брату.       Нил наклоняется к ее зажигалке, она дёргает пальцем по колесику, выбрасывая искру и давая огонь. Закурил, прикрыл глаза, выдохнул дым. Не закашлялся.       – Старался не курить. Теперь буду.       Хлоя на это лишь кивнула, и комната погрузилась в напряжённое молчание.       Они уже дымили второй сигаретой, когда открылась входная дверь. Судя по отсутствию шума, Мэтт вошел один – Ники не умел сохранять тишину даже под угрозой смерти. Глухо стукнул поставленный на пол чемодан, затем раздался щелчок дверного язычка. Хлоя продолжала смотреть в окно, не поворачиваясь к вошедшему, меланхолично обдавая губы горьким дымом. Напоследок затянувшись как следует, Нил потушил сигарету о подоконник. Расправил плечи. Обернулся. Хлоя лениво повернула голову, встречаясь взглядом с Мэттом.       Мэтт стоял у двери в спальню, засунув руки в карманы куртки.       Несколько секунд его губы беззвучно шевелились. Наконец он выдавил:       – Господи боже…       – Все не так страшно, как кажется. – Поспешил сообщить Нил.       – Молчи. Просто ничего не говори, ладно? – Мэтт провел пятерней по волосам, взъерошив уложенные гелем «шипы», и двинулся к выходу. – Ждите здесь.       Он ушел, а Нил молча развернулся в сторону спальни и закрыл за собой дверь. С коридора раздался грохот. Кто-то не пожалел силы, вбивая свой кулак в стену. Андерсон опустила взгляд на свою руку с зажатой сигаретой. Наверное странно, но только сейчас, спустя целых два дня, у нее возник вопрос – почему у нее забинтованы костяшки? Отбивалась что ли? Не помнит...       С кончика сигареты мелкой крупицей посыпался пепел, сопровождаемый ее взглядом светлых серо-голубых глаз. На мгновение она провела паралель между собой и несчастной скруткой – ее тоже вот так вот беспощадно сжигают, вытягивают все ее нутро, оставляя возможность лишь рассыпаться после в прах. В прах, по которому позже пройдутся ещё сотни людей, и не заметят.       Спустя пару минут в гостиную зашёл Нил, а сразу за ним вернулся Мэтт. За это время она не сдвинулась с места, продолжая апатично сверлить взглядом нарастающую горстку пепла. Бойд плотно закрыл дверь, развернулся к двум нападающим и заговорил тихо, напряжённо, пусть и пытался успокоиться.       – Тренер на вас уже наорал?       – Да, вопил громко и долго, – кивнул Нил, пока Хлоя лишь переводила взгляд с одного на другого. – А смысл? Я ни в чем не раскаиваюсь и, если надо, сделал бы это еще раз. Нет, – не дал он возразить Бойду. – Лисы – все, что у меня есть. Не говори, что я совершил ошибку только потому, что принял единственно возможное решение.       Мэтт посмотрел на Хлою, и она не смогла подавить резкую колючую усмешку, что в миг расцвела на ее губах. Только сейчас она вспомнила, что ее цепочка так и осталась в Эверморе       – У меня немного другая ситуация, Мэтт, – Парень едва заметно дернулся. Называла ли она его хоть раз по имени? – Он не дал мне выбора.       Бесконечно долгую минуту Мэтт смотрел на них, потом произнес:       – Я мечтаю разбить рожу этому ублюдку. Если он еще раз подойдет к вам ближе чем на километр…       – Подойдет, – перебил Нил. – Нам еще играть против Воронов в финале.       Мэтт покачал головой и взялся за чемодан. Нил шагнул в сторону, чтобы пропустить товарища, и тот, проходя мимо, задержал взгляд на его лице. Злость, которой кипел Бойд, сменилась удивлением. Хлоя внимательно следила за его выражением лица, и когда соскочив с подоконника, подошла к брату, чтобы вместе уйти, Мэтт всмотрелся и в ее лицо. Недоумение лишь сильнее отразилось в его глазах.       – Тренер просил не спрашивать насчет глаз. Я подумал, что Рико наставил вам фингалов.       Это прозвучало без вопросительной интонации, поэтому Нил потянул за собой Хлою и просто сказал:       – Через пару часов вернемся.       Они вышли прежде, чем Мэтт успел открыть рот. Кевин, Ники и Аарон ждали их в коридоре двумя дверями дальше. Ники стоял впереди всех и держал в руках несколько подарочных пакетов, но, завидев Хлою и Нила, выронил их. Хлоя медленно обвела взглядом лица своих, она не побоится этого слова, друзей. В первую очередь она встретилась глазами с Аароном. Тот стоял с бледным как полотно лицом, бегая глазами по алеющим кровоподтёкам, украшающих ее щеки. На Нила он даже не смотрел. Выражение его лица не было шокированным или испуганным. Нет. В его глазах застыло элементарное Неверие. "Как так вышло?" Хлоя немного выждала, ожидая хоть каких то вопросов, но Аарон лишь молча поджал губы, коротко помотав головой.       Хеммик же, даже если бы и хотел, не смог скрыть гримасу ужаса. Ники бросился к ней, позабыв о любых возможных ее травмах, и дрожащими руками прижал к себе, зарывшись носом в черную макушку, громко сипло выдохнув, и еле слышно произнес:       – Боже мой, Любимая, какого черта...       – Не надо так переживать, Ники. – Сама себе усмехнулась девушка, прикрыв глаза и расслабляясь по мере возможности из-за мучительной боли в его трясущихся объятиях. – Мне не впервой. Живая, и то хорошо. Совсем скоро всё заживёт.       – Только посмей сказать, что ты в порядке! Чтобы я этих слов от тебя больше не слышал, ясно?       Хлоя выдавила ему куда-то в грудь ласковую улыбку. Чувствовать вот так открыто заботу и переживания было чем-то новым за последние годы. Алекса была единственной кто заботился о ней, и стоило ей исчезнуть из ее жизни, внутри словно безжалостно вырвали сердце, оставив после себя лишь рваные ободраные сосуды, что не прекращая хлестили кровью.       Хлоя через пару минут, которые Ники с трепетом и дрожью прижимался к ней, мягко отстранилась, заглядывая в тусклые глаза лучшего друга и кротко улыбаясь.       Хлоя смотрит чуть в сторону. Кевин стоял чуть поодаль с алеющим синяком на скуле и не сводил глаз с Нила. Вид у него был словно перед ним не человек, а давно забытый призрак. Его зелёные глаза никак не могли за что-то зацепиться: они бегали от темных рыжих волос к глубоким голубым глазам, от них к кровоподтёкам и пластырю на скуле, где под пластырем скрылась римская 5. Он что-то спросил у брата на французском, но Хлоя уже не слушала. Вместо этого она перевела взгляд на мнущегося рядом Ники и вопросительно вскинула бровь.       – Твои волосы...– неловко пробормотал Хеммик, аккуратно погладив Хлою по макушке. Его темные карие глаза едва заметно покраснели, словно вот-вот, и он разрыдается. – Тебе очень идёт.       С секунду Хлоя лишь растерянно смотрит на мучительно натянутую улыбку Ники и ничего не говорит. В горле неожиданно встал горький тугой ком, и уголки губ нервно дернулись.       Хлоя ненавидит свою внешность. Ее тошнит от этих ужасных глаз, от убогих черных волос, от своей бледной чистой кожи. Ее воротит как в блендере от одного звучания ее настоящего имени и фамилии. Она ненавидит свою мать, и всё, что ей от нее досталось.       "Тебе очень идёт"       Хотелось истерично расхохотаться, до слез, до коликов в животе. Смеяться над этим высказыванием до потери пульса и невозможности вдохнуть. Ей идёт! Вы слышали?!       –... – Хлоя молчит уже минуту, не отрывая глаз от выражения лица Ники. Врет? Издевается? Насмехается? Нет, конечно же нет. Это же Ники. Ее Ники.       Под ее взглядом Хеммик неожиданно стушевался, неуютно передёргивает плечами и сильнее сжимает дрожащие губы. Кажется, даже Нил и Кевин обратили внимание на эту давящую тишину и теперь уставились ей в спину.       Хлоя молчит, пока в груди у нее фейерверком взрываются тысячи чувств и эмоций. Но все утихает где-то через пару мучительно долгий мгновений.       И тогда Хлоя неожиданно улыбается. Ники застыл, удивлённо вглядываясь в ее лицо. Он никогда не видел чтобы она так улыбалась. Так устало, так вымученно, так сломано. Но так тепло. По настоящему искренне.       Глядя на нее Ники громко всхлипнул, вновь дернувшись к ней и прижавшись, словно котенок. Брошенный под дождь, никому не нужный котёнок.       – Ну-ну, Ники. – Хлоя ласково обнимает друга в ответ, прикрывая глаза и прижимаясь к его плечу щекой, игнорируя вспышки боли по всему телу. – Я тоже скучала по тебе.       – Ты вот как всегда, идиотка. – Шумно выдыхает стоящий рядом Аарон, нервно лохмача себе волосы. Хлоя открывает глаза и встречается с его угромо-обеспокоенным взглядом. – Я не доживу до конца учебы, если буду постоянно за тебя волноваться.       Хлоя на это довольно улыбается и негромко смеётся, мягко поглаживая Ники по спине.       – Я вас предупреждала об этом ещё когда мы только познакомились.       Через пару минут Ники наконец отлип от нее, шмыгая носом и утирая глаза. Он нагнулся к полу и подхватил брошенные ранее пакеты, после чего протянул их Нилу и Хлое.       – Запоздалый подарок к Рождеству, – грустно сказал он. – Твоего адреса в Милпорте, Нил, никто не знал, а к Хеле не было доступа, поэтому я решил вручить лично. Эрик помогал выбирать. – В ответ на недоуменный взгляд Нила Ники пояснил: – Он прилетал в Нью-Йорк на два дня. Устроил мне рождественский сюрприз. Тут и от Кевина для тебя кое-что есть. Он не дал мне упаковать подарок, так что прости за уродский полиэтиленовый мешок. – Ники тряхнул вторым пакетом. – Презент для Эндрю у меня тоже с собой. Вообще-то я купил Нилу и Эндрю одно и то же, потому что и тебе, и ему просто невозможно угодить. А вот для Хелечки у меня отдельно.       – Но мои подарки... – Растерянно протянула Хлоя, на что Ники лишь махнул рукой.       Хлоя с улыбкой взяла в руки протянутый ей черный пакет с розовыми подарочными упаковками и елочками. В груди приятно сладостно ухнуло, когда с трепетом она заглянула внутрь.       В пакете аккуратно были сложены несколько комочков черной, белой и красной пряжи, комплекты крючков и книга по вязанию. С боку также примостились несколько аккуратных пакетных свёртка, украшенных нелепыми новогодними стикерами.       Хлоя шумно выдохнула весь скопившийся в груди воздух и растерянно уставилась на изрядно успокоившегося Ники.       – Откуда ты знаешь, что мне нравится вязать? – Несколько неловко спрашивает Хлоя, будто признаваясь в чем-то для себя постыдным.       – Ты часто залипала в телефоне на разные схемы, как я мог этого не заметить? – Широко улыбается Ники, пока Кевин и Аарон за его спиной согласно кивают.       Все так очевидно что-ли?!       – Извините, – сказал вдруг Нил, привлекая всеобщее внимание. – Я никому не приготовил подарков. Не привык праздновать Рождество.       – Ты имел в виду, что, пока вас обоих перемалывали в фарш, тебе было некогда ходить по магазинам? – подал голос Аарон. Ники изумленно уставился на кузена, ошарашенный такой грубостью, однако Аарон как ни в чем не бывало продолжил, обращаясь исключительно к Нилу: – Кевин сказал, ты поехал ради Эндрю. Это правда?       Хлоя ещё в Эверморе выпытала у брата все возможные и невозможные подробности причины его пребывания в Гнезде. На его откровение она лишь разразилась гневной триадой и хорошенько треснула тогда ещё здорового Нила по затылку. Для профилактики.       Нил метнул на Кевина предостерегающий взгляд.       – Да.       – Зачем? – спросил Аарон. – Спасибо он тебе не скажет.       – Он даже если его с того света вернуть, спасибо не скажет, – спокойно ответил Нил. – Это вообще не важно. Мы сделали то, что должны были сделать. Что думает Эндрю, меня не волнует.       – Давайте потом это обсудим, ладно? – Вклинилась в разговор Хлоя, закрывая подарочный пакет и забирая второй из рук Ники. Когда напряжённая игра взглядов между Нилом и Аароном прекратилась, Хлоя слегка улыбнулась Хеммику. – Ники, мы позже обязательно посмотрим подарки и подарим их в ответ. Однако сейчас нам надо идти.       Вместо ответа Кевин молча передал Нилу завёрнутый в пленку пакет. Хлоя незаинтересовано проследила за ним взглядом, и убедившись, что Нил знает что это такое, уверенным шагом направилась к лестнице, парни двинулись следом.       В машине Нил занял место переднего пассажира и первым делом сунул свёрток под сиденье. Кевин и кузены плюхнулись на задние сиденья. Хлоя села за руль, никак не отреагировав на боль, которой прострелило все тело. Как только все уселись, Хлоя громко и глубоко вздохнула, прикрыв глаза и зажмурившись.       – Хлоя. – Нил мягко коснулся ее крепко сжатой в кулак руки и с обеспокоенным лицом наклонился вперёд, вглядываясь в ее напряжённое лицо и шепча на русском языке – Я могу повести машину, если тебе не хорошо.       Естественно, Нил может. Потому что знает, как хреново осознавать, что добровольно направляешься в место, где было отнюдь не весело. Она едет туда, где ее качали наркотой каждый день, насиловали, издевались, пытали и сводили с ума. Она сейчас направляется туда, где все тоже самое делают с Эндрю.       Хлоя делает ещё один шумный вдох, расслабляется и открывает глаза.       – Просто дай мне сигарету. – Качает головой в ответ девушка, и Нил спешит протянуть к ее губам белую трубочку, после чего щёлкает зажигалкой. Хлоя глубоко затягивается горьким дымом, собирается с мыслями и резко дёргает машину, выезжая на шоссе.

***

      Хлоя опустила голову на сложенные на руле руки и нервно подергивала пальцами. Парни уже зашли в здание, чтобы забрать Эндрю.       Она не смогла. Осталась.       Не потому что боится. Нет, что за глупость! Она просто не может смотреть на Алана Слоски и других мразей, что потакали извращённым действиям Пруста за лишнюю тысячу в кармане. Она бы не сдержалась, точно нет. И врят ли бы ее остановил хоть кто-то, что бы не содрать с их лиц скальп.       Хлоя несколько долгих минут размеренно дышит пропитанным ванильными ароматизатором воздух, сверля глазами приборную панель и отстукивая пальцами ритм какой-то позабытой песни.       Идея приходит внезапно.       Рука на мгновение замирает, как и вся девушка в принципе, после чего резко тянется в карман джинс и выуживает на свет телефон. По совету тренера ещё в его машине она всё-таки вставила симку в смартфон, дабы избежать неприятностей.       Хлоя медленно распрямляет спину, бегая глазами по списку контактов, пока не находит необходимый. По лицу расползается чуть подрагивающая ухмылка, когда в тишине салона раздаются ожидающие гудки.       – Алло? – раздается слегка заспанный голос подруги, отчего Хлоя насмешливо фыркает.       – Доброе утро.       – Лия?! – Резко вскрикивает Китти, в миг просыпаясь. На заднем фоне кто-то громко споткнулся и оглушающее короткое "Блять" резануло по ушам. – Ты как?? Все в порядке?! Мы так переживали!       – Я в порядке, жива по крайней мере. – Отмахивается Хлоя, переводя взгляд на закрытые двери Истхейвена. – Для вас есть задание, девочки. Я надеюсь, за этот год вы не сильно размякли?       Договориться с подругами удалось не сразу, так как Хлое пришлось с унылым лицом выслушать длинную гневную триаду по поводу отсутствия у нее мозгов, инстинкта самосохранения, совести и многого другого. Когда же Хлоя клятвенно заверила двух сестер, что в ближайшее время они встретятся, Китти наконец выслушала задание и повесила трубку.       Хлоя кинула телефон в карман и приоткрыла дверь машины, выбираясь на воздух и облакачиваясь спиной об закрытую дверь. Ловкими движениями девушка вытянула из коробочки сигарет одну трубочку и зажала ту в губах, поджигая кончик. Горький дым неприятно бьёт по груди, и Хлоя брезгливо морщиться, глядя на пачку дешёвых сигарет, которые ей всунул Ваймак. Впрочем, сейчас как никогда хотелось курить, и Хлоя решила проигнорировать небольшой недостаток.       Примерно через пять минут двери больницы наконец распахнулись. Первым шел Эндрю. Одетый в черную водолазку и черные джинсы, с пугающе пустым и равнодушным выражением лица, он скорее походил на призрака, чем на человека. Его взгляд безошибочно нашел на пустующей парковке черную Мазерати.       Вместо того, чтобы направиться к Хлое и машине, Миньярд повернулся к мусорным бакам и вывалил туда содержимое сумки, что до этого висела у него на плече.       Ники и Аарон подошли к ней самыми первыми, так как Нил и Кевин остановились чтобы понаблюдать за блондином. Хлоя ничего им не говорит, а они и ничего не спрашивают, позволяя ей устало наблюдать за блондином.       Хлоя, что не странно, переживала. Конечно, только когда у нее оставались на это силы – в первую очередь ей необходимо было думать о себе и как бы выжить в Гнезде. Но Эндрю посещал ее мысли с раздражающей частотой.       Хлоя сейчас смотрит как Эндрю приближается к машине, и чувствует что-то. Что – не понятно, но это точно не приятно. Это что-то склизкое, тягучее, тревожное. Оно цепляется корявыми конечностями за внутренности и с остервенением вяжет их в кривой узел. Отвращение, гнев, ярость, ненависть, сожаление, обида и все что только можно смешалось в какой-то до хрипа в груди омерзительный ком, который хотелось либо выблевать прямо тут, либо своими же руками выдрать прямо из грудины.       Эндрю встал в шаге от нее и встретился с ней глазами. От той душащей пустоты в них даже у неё невольно пошли по спине муражки, а губы дрогнули в гримасе. Эндрю не задержал на ней взгляд больше чем на пару секунд, незаинтересованно отвернулся и открыл водительскую дверь, после чего в ожидании уставился на приближающихся Нила и Кевина.       Хлоя на мгновение прикрывает глаза и тяжело, полной грудью, вздыхает. Стоит на месте ещё чуть-чуть, после чего резко поворачивается и обходит машину, не глядя на голкипера. Она садится на заднее сиденье рядом с Ники и Аароном, оставляя подле себя место для брата.       Когда все расположились, Эндрю скользнул за руль. Не оборачиваясь, он вытянул руку в проеме между сиденьями. Хлоя опустила связку ключей ему в ладонь. Ники перехватил её запястье и коротко, энергично стиснул. Наверное он таким образом хотел извиниться перед подругой за поведение кузена, только вот в ту же секунду Хлоя резко дернулась от жгучей боли, пронзившей всю руку от пальцев до локтя. Она даже не почувствовала, как губы моментально вытянулись вместо болезненной гримасы в ебучую ухмылку, от которой ее тянет блевать. Она стёрла себе запястья дёргаясь в наручниках, которыми сковывал ее Рико, и бинты нисколько не служили защитой против крепких пальцев Хеммика. Хлоя только успевает прикусить дрожащие губы и чуть согнуться, прижимая трясущуюся руку к себе, когда Ники дёргается в сторону, словно ошпаренный кипятком.       – Ох, прости, прости, я не…       Хлоя крепче сжимает зубы от боли, которая пламенем жжет все предплечье, но находит в себе силы криво ухмыльнуться и фыркнуть.       – Все в порядке.       – Ничего не в порядке, – хрипло возразил Ники и бросил взгляд на Эндрю. – Боже, Эндрю, неужели ты даже не спросишь, как…       Эндрю на всю катушку врубил радио, лишив компанию возможности высказаться. У Ники дернулся рот, однако Хлоя, что уже разогнулась и перестала ухмыляться, бросила на него предупреждающий взгляд и чуть качнула головой. Ники внял ей умолк, хотя обида в глазах осталась.       Кевин лишь раз потянулся к рукоятке громкости. Эндрю оттолкнул его кисть и, не поворачивая головы, угрожающе наставил на него палец. Кевин раздраженно скрестил руки на груди, Эндрю его недовольство попросту проигнорировал.       Хлоя старалась по возможности занимать как можно меньше места, чтобы лишний раз не касаться Нила и Ники по бокам. На каждой кочке и на всех поворотах они неизбежно прижимались друг к другу, и тогда Нил сразу болезненно морщился и вздрагивал, а Хлоя до крови кусала губы, лишь бы они оставались в обычном положении. Изрядно устав от боли, у нее уже разболелась голова, поэтому она была рада увидеть очертания «Лисьей башни» и обрадовалась еще больше, когда Эндрю припарковал машину, заглушил двигатель и в салоне наступила блаженная тишина.       Хлоя, вышедшая вслед за Нилом, успела удержать водительскую дверь, прежде чем Эндрю ее захлопнул. Миньярд не сдвинулся с места, пока Нил протискивался мимо него в салон и вытаскивал папку из под сиденья. В это время Хлоя не сводила глаз с его лица. Они обоюдно играли в гляделки, однако от его взгляда Хлоя хотела скривится – таким незаинтересованным и пустым он был. Словно он смотрел сковзь нее, хоть и стоял в шаге.       Наконец он отошёл на один шаг назад, позволяя Нилу выползти из машины, и обратился к Ники:       – Ты остаешься. Остальные пускай уходят.       Хлоя перевела взгляд на Ники, – согласиться ли он остаться наедине с кузеном? – и, получив в ответ короткий кивок, обошла машину и присоединилась к Аарону и Кевину, утягивая за собой Нила. Кевин не сводил напряжённого взгляда от Эндрю, и Хлое пришлось пихнуть того под ребра и почти насильно уводить в общежитие.       Они поднялись на третий этаж. Аарон отпер комнату, Кевин жестом пригласил Нила и Хлою войти. Когда брат перевел на девушку вопросительный взгляд, та лишь кивнула в сторону появившегося в руке телефона и помотал головой. Джостен ничего не сказал, просто зашёл в комнату и закрыл за собой дверь, оставляя брюнетку наедине в коридоре. Когда Хлоя отошла в самый конец, где располагалось небольшое окно и грязный, покрытый слоем пыли подоконник, она наконец набрала номер тренера.       – Я уже начал думать, что он вас прибил и бросил гнить на обочине, – вместо приветствия сказал тренер.       – Даже не знаю, грустить или радоваться, но мы вернулись. – Слабо усмехнулась девушка, прижавшись спиной к стене рядом с окном.       – Если что, я на телефоне. Постарайся тоже быть на связи.       – Как скажете. – ответила Хлоя и ненадолго замолчала, обследуя глазами местами потрескавшийся потолок и темные разводы на стенах.       – Ну что? – наконец прервал молчание нетерпеливый Ваймак, и Хлоя тихо цокнула языком.       – Тренер, вы делали то, что я просила?       На мгновение повисла тишина, которую разорвал глубокий вздох со стороны мужчины.       – Алекса Кальвин? – Хлоя чуть вздрогнула и негромко угукнула в трубку. – Да, я отправлял счёт два раза, за оба месяца.       – Спасибо большое, тренер. Это очень важно для меня. – Искренне произнесла Хлоя, слабо улыбаясь в пустоту.       – Не говори ерунды. – Беззлобно отмахивается Ваймак и через секунду его голос смягчается и принимает чуть переживающие нотки. – Хлоя, помни, что если что ты всегда можешь рассказать мне, Эбби или Бетси о том, что тебя тревожит.       Хлоя несильно стискивает трубку в руке и сжимает губы в полосочку. Хотелось почему то грубо огрызнуться, но почему она не знала. Ваймак просто хочет ей помочь и поддержать, но может быть именно поэтому что-то неприятное тянет ей в груди? Потому что она не понимает причину его доброго отношения к себе?       Кажется, она совсем разучилась доверять взрослым мужчинам.       Это, к слову, не удивительно.       –... Спасибо вам ещё раз, тренер. – Выдавливает из себя Хлоя и спешно сбрасывает трубку.       Чертовски хотелось накуриться.

***

      Хлоя пластом лежит на кровати Нила и бездумно втыкает в потолок. Окно в комнату было немного приоткрыто, и лёгкий свежий поток воздуха приятно обдувал ее избитое лицо, гоняя мелкие чёрные пряди по подушке.       Она безуспешно пыталась попробовать поспать, но стоило сомкнуть глаза, и перед ней вставал образ маленькой черноволосой девочки – покалеченный в первую очередь не жизнью, а людьми, ребенок, коим была она всего лишь восемь лет назад.       Те времена всегда сияли в ее памяти наиболее яркими эпизодами, потому что именно в том году она полностью изменилась. Изменился ее взгляд на мир, восприятие людей, окружения. Не сказать что она и раньше была нормальной – ее мать была абсолютно неадекватной женщиной, которая днями не вылазила из своей операционной, и по совместительству подвала, где зверски издевалась и убивала людей.       До сих пор свежо в памяти Хлои ее воспоминание в шесть лет – тогда мать привела ее с собой в подвал, где ее глазам предстал подвешенный на двух крюках в спине человек. Молодой мужчина не старше тридцати бессмысленно барахтался в воздухе, пока крюки все сильнее оттягивали кожу под его собственным весом. Николь тогда очень испугалась. Настолько, что в ужасе попыталась дёрнуться назад к двери, но крепко сжимающая ее запястье рука матери не позволила этого сделать.       "Смотри внимательно, Николь, как поступают с людьми, не умеющими выполнять свою работу."       С улыбкой прошептала ей на ухо мать, и слова ее были громче чем крики через кляп и плач неизвестного. Хлоя плохо помнит, что тогда чувствовала помимо животного ужаса и подступающих слёз, но звук каблуков матери и ее приторно сладкий голос, которым она что-то вещала перепуганному и истекающему кровью пленнику, навсегда останутся в ее памяти. Как и картина, когда Химера вонзила большой медицинский скальпель для вскрытия ему в горло и дернула вниз, к лобку. Она вспорола живого человека с поразительной лёгкостью. Кровь тогда, словно водопад, с оглушающим звуком литрами полилась в железное ведро под дергающимися ногами. Девочка почти ничего не видела из-за пелены собственных слез, но звук, с которым в литры крови плюхнулись внутренности, опрокидывая то и расползаясь по полу, до сих пор часто снится ей в кошмарах.       Хлоя испуганно дернулась, когда в дверь постучали и в спальню заглянул Нил.       Ебучие воспоминания. Ебучая Николь.       – Все хорошо? – обеспокоенно спросил Нил, глядя на бледное лицо сестры и ее бегающий взгляд.       Хлоя на это подавляет в груди вымученный стон и раздражённо трёт переносицу, жмурясь до разноцветных кругов перед глазами.       – Да, порядок. Что случилось?       Нил очевидно не верит ей, но не спрашивает. Кивком головы он указывает в сторону гостиной и беспокойно морщиться.       – Ники пришел. Говорит, что тебя зовёт Эндрю.       О, правда что ли?       Хлоя медленно садиться на втором ярусе и молча вскидывает бровь в вопросе, на что Нил лишь качает головой из стороны в сторону и жмёт плечами.       – Ники ему ничего не рассказал, если что. Если тебе интересно мое мнение, то это не самая хорошая идея.       Хлоя на это лишь фыркает и спрыгивает на пол, сунув руки в карманы и посмотрев на брата с ноткой раздражения.       – Не интересно. – отрезает девушка, и Нил закатывает глаза, пропуская ее в коридор.       Хлоя проходит мимо Ники и Мэтта, ловля на себе их обеспокоенные взгляды, но лишь кривиться и качает головой.       Такое чувство, будто ее на убой провожают.       Эндрю ждал на лестничной площадке, прислонившись спиной к перилам и скрестив руки на груди. Его взгляд на мгновение скользнул по ее лицу, после чего Эндрю развернулся и зашагал по ступенькам – но не вниз, а вверх.       Они поднялись на крышу, где морозный ветер в ту же секунду пробрался ей под свитер и заставил зябко поёжиться.       Хлоя ненавидит холод. Но мало кто об этом знает.       Эндрю подошел к краю и устремил взгляд на раскинувшийся внизу кампус. Хлоя встала рядом и скучающим взглядом окинула растянувшийся внизу вид. Вытряхнув из пачки две сигареты, Хлоя прикурила обе. Эндрю забрал у нее одну, воткнул в зубы. Свою Хлоя прикрыла от ветра, опасаясь, чтобы живительный для нее огонёк не потух.       Эндрю посмотрел ей в глаза.       – Слушаю твои объяснения.       – Обязательно было выходить на мороз? – недовольно протянула Хлоя.       – Если ты и умрешь, то уж точно не от переохлаждения. – Эндрю протянул руку к лицу девушки, и его пальцы замерли буквально в миллиметре от кожи. Он рассматривал не синяки, а глаза, уже не скрытые цветными линзами. – Это даже интересно.       – Я не удивлена.       – Ты сама все расскажешь, или мне нужно начать тебе угрожать? В нашей игре твоя очередь рассказывать правду. И мне не нужно напоминать тебе, как сильно я ненавижу лжецов.       – Я не планировала тебе лгать. – Ответила Хлоя, глядя прямо в его ореховые глаза и выдыхая в сторону дым. – Я провела Рождество в Эверморе, с Нилом.       Естественно, первым делом Эндрю потянулся к пластырю на скуле Хлои. Аарон и Ники не обратили на этот лоскуток внимания, даже не заметив его среди прочих бинтов и повязок. Эндрю, напротив, достаточно долго находился рядом с Кевином и быстро сообразил, что к чему. Подцепив пластырь за краешек, он отлепил его таким резким движением, словно вместе с ним хотел содрать с Хлои кожу. Девушка едва заметно усмехнулась, хотя глаза ее продолжали настороженно следить за реакцией Миньярда. Его равнодушное выражение лица, впрочем, не изменилось.       – Даже для тебя это совсем днище, – заметил он.       – Думаешь, я по своей воле просила ее мне набить? У меня достаточно татуировок. – Вскинула бровь девушка, выкидывая недокуренную сигарету.       – Тогда объясни.       – Рико заявился ко мне в палату. – Гневно сжала кулаки Хлоя, мысленно рисуя в голове облик того, кто последние две недели мучал ее и брата. – Он не дал мне даже выбора. Просто поставил перед фактом, что я еду на каникулы в Гнездо. Я даже не сопротивлялась – не было смысла.       Эндрю пилил ее холодным, гораздо холоднее чем пронизывающий ветер, взглядом.       – Нил нарушил свое обещание.       – Он хотел помочь. Рико сказал ему, что Пруст...       Она не успела заговорить, потому что Эндрю зажал ее рот ладонью и убрал ее только тогда, когда убедился, что она замолчала.       – Если он думает, что кому-то нужна его защита, то он заблуждается.       – Хватит разыгрывать героя спасателя, Эндрю. – Нахмурилась Хлоя, облизнув потрескавшиеся от холода губы. – Ты мыслишь слишком узко, если думаешь, что только ты можешь помогать другим.       – Я не геройствую, – ответил Миньярд, и в его глазах блеснула глухая злость. – Тебя ебать не должны мои дела. Все что от тебя требуется – не мешать мне разгребать твои проблемы.       Хлоя на это резко поддалась вперёд, тыкнув указательным пальцем в грудь Эндрю и с холодной уверенностью вгляделась ему в глаза.       – Вот об этом я и говорю, Эндрю. Если ты решаешь мои проблемы, то я решаю твои. Тем более, что ты выполнил свою часть сделки – не дал мне умереть до реабилитации.       – Ненавижу тебя, – небрежно бросил Эндрю. Напоследок затянувшись поглубже, он щелчком сбросил окурок с крыши. – Я считал, что ты – побочный эффект моих таблеток.       – Я видела много галлюцинаций, и могу точно сказать, что я не одна из них. – Невозмутимо ответила Хлоя.       – Ты – мираж, – проговорил Эндрю. – Иди отсюда и оставь меня в покое.       – Мои ключи у тебя, – Вспомнила Хлоя. Она отдала их ему ещё в машине, отчего ей и пришлось все это время ютиться в комнате брата.       Эндрю вытащил связку из кармана и снял с нее ключ от машины, но не вернул остальное Хлое, а отправил вслед за окурком. Хлоя наклонилась посмотреть, не задела ли связка кого-то из прохожих, но тротуар был пуст. Звякнув и не причинив никому вреда, ключи благополучно упали на землю. Хлоя хмыкнула, с лёгким укором посмотрела на Эндрю.       Не глядя в ее сторону, тот констатировал:       – Уже не у меня.       – Спасибо, капитан очевидность. – Насмешливо бросила Хлоя, после чего развернулась и молча ушла.       Быстрым шагом она спустилась на первый этаж, распахнула стеклянные двери и вышла из общежития. Ключи приземлились дальше, чем она ожидала, но благодаря блеску металла на солнце найти их не составило труда. Подняв связку, Хлоя заметила неподалеку окурок Эндрю. При падении пепел осыпался, но кончик еще слегка тлел. Эндрю наблюдал за девушкой, все так же стоя у края крыши, как будто собирался распрощаться с жизнью. Уголки губ Хлои слабо дёрнулись вверх в насмешливой улыбке, когда она подняла окурок с асфальта и не брезгуя зажала в зубах. Запрокинула голову, чтобы поймать неподвижный взгляд Эндрю, и показала ему средний палец, не забыв при этом ещё и спародировать его движение: отсалютовать двумя пальцами. Эндрю развернулся и исчез из виду. Хлоя подавила рвущийся на ружу довольный смешок и вновь бросила несчастный окурок на землю, затоптав его перед входом в общежитие.       Комната девушек звенела пустотой. За две недели ничего не поменялось – все та же гостиная, две спальни и кухонка с ванной.       Хлоя проходит мимо гостиной, направляясь сразу в свою с Рене спальню. В комнате она бросила на пол небольшой рюкзак с ее вещами и с негромким вздохом рухнула на кровать.       Не хотелось даже представлять реакцию девчонок на ее внешний вид. Элисон наверняка ужаснется сначала огромной палитре синяков на ее лице, а после уже ломким и криво подстриженным, испорченным просто в пиздец волосам. Ден скорее всего первым делом прослезится – уж слишком сильно она переживает за всю команду, а после в гневе начнёт орать то ли на нее, то ли на находящегося далеко далеко Рико. Рене же... Рене после случая в раздевалке, наверное, в первую очередь молча обнимет ее.       Хлоя слабо улыбнулась своим мыслям, прежде чем провалиться в тревожный и короткий сон.       Все таки Николь была права. Она к ним привязалась.