I'm alive! And you?

      Сизый дым медленно расползается по комнате в полумраке и дурманит голову своим сладковатым вкусом. Молодой альфа, раскинувшись в дорогом кресле, со скукой в глазах наблюдал за ним и думал… Он думал о том, как же ему уже порядком надоела эта жизнь, наполненная вечными бумагами, которые он кучами должен разгребать днями на пролёт. Эти вечные погони за мерзавцами и предавшими его «крысами», что пытаются отобрать его империю, построенную на его собственной крови, и которых он должен карать. Бессонные ночи в грязной компании шлюх и наркотиков, и даже этот уже горький кальян, который, на удивление, все ещё его расслабляет.       Этот вечер был одним из тех, когда нападает нестерпимая тоска по упущенным возможностям, потерянном счастье, а ведь в детстве он рисовал в своём воображении совсем другое будущее. Да, он хотел иметь самую «крутую тачку», жить в просторной квартире и даже не задумываться о количестве потраченных денег. Он видел себя именно так: статный мужчина в стильном кабинете, тонет в высоком кожаном кресле, его боится и уважает весь мир, по щелчку пальцев исполняются все его прихоти. Но он представить себе не мог, какую цену придётся заплатить за красивую жизнь: подорванное здоровье уже в настолько молодом возрасте, осознание постоянной опасности для своей жизни, неумение доверять, а как следствие — отсутствие друзей и семьи. Разве это можно назвать жизнью, неужели оно того стоило?       Да, он исполнил свои детские мечты, он на Олимпе, но представлял все это совсем не так. Этот человек собственными костями выстлал путь на вершину и окропил своей же кровью, а теперь среди этой роскоши он пуст и гол. Бедняк, окружённый золотыми горами: бери, сколько нужно, но пальцы сломаны. Здравый смысл упорно настаивает на том, что пора уже насытиться, остановиться, но это уже не просто жажда наживы, это — азарт, перешедший в зависимость. А зависимость от крови и денег держит сильнее самого страшного наркотика. Намджун может быть и хотел бы бросить свою деятельность, но тогда его империя, созданное собственными руками дитя, обернётся против него. Сейчас он правитель в этом царстве разврата и похоти, зла и звериной жестокости, но стоит ему сделать шаг назад, и он станет его жертвой. Его дитя станет палачом, Олимп — тюрьмой, а шикарный трон из мягкой кожи — электрическим стулом.       Мужчина откидывается в кресле, отбросив трубку на стол, закидывает за голову руки, сплетая на затылке длинные пальцы. Затем отталкивается от пола носком правой туфли фирмы Амадео Тестони, разворачивая массивное кресло к стене, и прикрывает глаза. Хотя бы так, пусть и временно, не видно этой груды бумаг на столе. Но через несколько секунд телефонный звонок разрезает тишину, заставляя Намджуна повернуться обратно к столу и издать короткий вздох в сторону мозолящей глаза неаккуратной стопки документов.       — Господин Ким, к вам посетитель, — оповещает тусклый голос секретаря.       — Бао? Почему ты ещё здесь? Кто там?       — Простите, вы полтора часа назад сказали ждать вашего разрешения. Господин Ли Сунан пришел, говорит что-то срочное.       — Совсем про тебя забыл. Пусть войдёт, а ты свободен.       — Как скажите, Господин Ким.       Альфа тяжело вздохнул, слыша за дверью торопливые шаги. Он вновь тянется за трубкой кальяна и сильно продувает ее, чтобы горечь ушла. В этот момент массивная дверь быстро открывается и также быстро захлопывается с характерным звуком за вошедшим в кабинет человеком.       — Господи Ким, — обращается к мужчине за столом его «правая рука» и моментально оказывается прямо напротив него, поклонившись.       Запыхавшийся бета ловит на себе заинтересованный взгляд, но, прежде чем начать объяснять причину своего визита, он хватает стеклянный стакан и, наполнив его до краёв прохладной водой, опустошает жадными глотками. Намджун все это время внимательно наблюдал за своим помощником, лениво обхватывая мундштук бледными губами и вбирая в лёгкие пьянящий дым.       — Простите, так торопился, что в горле пересохло, — стараясь отдышаться, проговаривает Сунан.       Намджун лишь безмолвно моргает и чуть кивает в знак понимания. Он устал и хочет, чтобы его главный помощник поскорее доложил, что там случилось и оставил его, чтобы он в новь мог подумать в одиночестве и помучить себя писаниной.       — Он здесь, в Сеуле, — с грохотом опустив стакан, Ли складывает руки перед собой, обхватывая одной тыльную сторону другой, и смотрит выжидающе на своего босса.       — Кто, Сунан? — в полголоса спросил Ким, выдыхая кольцо дыма в потолок.       Бета немного наклоняется вперед поближе к своему боссу и понижает тон голоса:       — Тот, кто уже давно должен был быть наказан самым зверским методом, — губы беты расплылись в коварной улыбке, а в глазах заиграла потеха в перемешку с жестокостью, — Хан Суин.       Глаза альфы тут же налились чернотой, а на скулах заиграли желваки. Он гневно смотрит на своего помощника, а тот теряется под таким взглядом и чуть ли не икает от испуга. Бета прекрасно знает этот взгляд, от которого кровь стынет в жилах, и он точно не предвещает ничего хорошего. Но он также знает кому предназначается эта злоба, и уже в предвкушении сверкает глазами. Ему так же, как и боссу, хочется наказать мразоту, что посмел предать их, а потом скрыться в другой стране с помощью своих подручных, которые, кстати, потом очень пожалели об этом.       — Где он? — ледяным голосом задал вопрос Намджун, не скрывая своей злости.       — Один из наших следит за ним, я, кстати, послал к нему ещё троих. И сейчас «крыса» прячется на благотворительном вечере, где собралось светское общество Кореи, дабы помочь нуждающимся, — в словах беты прошла нескрываемая насмешка, и он уже хотел добавить про невозможное лицемерие всех тех людей, но альфа резко поднялся, отчего кресло чуть не упало, а высокий кальян пошатнулся. Ким без лишних слов обошёл стол и твёрдым шагом направился к двери. А Ли слов и не нужно, он поспешил за господином, ликуя про себя — наконец то хоть что-то занятное за последнее время.

***

      Чёрный Cadillac Escala останавливается напротив элитного ресторана, из которого неторопливо выходят двое мужчин. Из машины рядом тут же выбегают четверо альф и учтиво кланяются своему начальству.       — Он там? — вкрадчиво спросил Намджун, стараясь говорить спокойно. Но в его голосе был оттенок едва скрываемого нетерпения. Ким желал поскорее разобраться с этим и, возможно, поехать домой, в котором бывает нечасто. Он размеренно двигался в сторону дорого здания, попутно облизывая пересохшие губы и чувствуя ими прохладный ветер, а его приближенные поспешили за ним.       — Да, Господин, — начал один из его людей, — он приехал сюда не так давно, буквально пол часа назад с тремя охранниками и не выходил.       — Сейчас на втором этаже в банкетном зале идёт благотворительный вечер, предполагаем, что он там скрывается, Господин, — продолжил другой, — только почему он приехал именно сюда, неужели и вправду думал, что мы его не найдём, полный идиот.       Альфа хмыкает и в упор смотрит на дверь. Это здание одного из престижных ресторанов города, и принадлежит он молодому человеку, с которым Намджун давно знаком. Кан Рейки — успешный бизнесмен и профессиональный киллер, привлекательный омега и хладнокровный убийца. Киму остаётся только догадываться, совпадение это или же Кан как-то связан с Ханом. Швейцар услужливо открывает дверь перед гостями, кланяясь, и те оказываются внутри.       Подчиненные Намджуна тут же указали на лестницу, что вела на второй этаж к банкетному залу. Все шестеро направились туда, замечая пожилого человека с картонным планшетом в руках, на котором, видимо, записаны имена всех приглашенных. Рядом с ним стоял также немолодой охранник. Они увлеченно разговаривали, но увидев, как к ним приближаются молодые люди, тут же приостановили свою беседу и заметно напряглись, а их лица окрасило беспокойство. Ким и его люди стремительно приближались к лестнице, накаляя воздух своей недоброжелательной аурой. Словив пару уничтожающих взглядов, работники ресторана тут же опустили глаза в пол и разошлись, давая место для прохода и не забыв согнуться в поклоне. Беты точно узнали Ким Намджуна — главу мафиозного мира. Он был здесь лишь раз, однако этого вполне хватило, чтобы все присутствующие в тот вечер запомнили его и никогда не смогли забыть.       Не обращая на них никакого внимания, Намджун поднялся на второй этаж, оказываясь после в роскошном зале. Вокруг стоял неразборчивый гул и бегали официанты с подносами. Альфа останавливается и осматривает помещение и людей, дожидаясь своих помощников, которые от него немного отстали.       — Обойдите весь зал — приказывает он. Подручники быстро срываются с места и скрываются среди людей.       Никто не обращает на них внимание, все очень увлечены своими разговорами, поэтому они не вызывают ни у кого вопросов. Намджуна сейчас раздражает абсолютно все, даже спокойная красивая музыка фортепиано, хоть он и всегда был ценителем классики. Ким незаметно морщит нос и ещё раз пробегается глазами по людям, думая, что этот жалкий отщепенец не настолько глупый, чтобы быть на виду. Но достаточно глупый, чтобы вернуться в Сеул, тем более только с тремя охранниками. Альфе даже интересно, задумал ли Суин что-то или же просто рассудок потерял, но он готов ко всему, он слишком долго ждал, пока желание покарать медленно сжирало его изнутри. Вскоре его люди вновь стояли рядом с ним.       — Господин Ким, Суина нет в банкетном зале, скорее всего, сейчас он прячется в одном из служебных помещений и, наверное, это кабинет директора — оповещает подошедший Ли. Он уже хотел подловить одного из официантов, но его босс оказывается быстрее. Глава мафии перекрывает путь омеге и смотрит точно в глаза, напрягая парня.       — Скажи-ка, милый, где находится кабинет твоего начальства? И лучше бы тебе побыстрее шевелить мозгами и не бесить меня ещё больше.       Омега чувствует злость альфы и не на шутку пугается, но молчит, замирая. Он мельком оглядывает около Кима ещё пятерых людей, которые пугали его не меньше, и не понимает кто это и что они хотят. Но лучше бы ему и вправду начать говорить, вот только его словно парализовало под взором не по-доброму сверкающих глаз. А Намджуну уже хочется схватить его за горло и как следует приложить головой о стену.       — Ты испытываешь мое терпение? — требовательный и ледяной голос отбивается в перепонках омеги, и выйдя из оцепенения, тот торопливо кланяется, извиняясь и говоря, что он укажет путь.       Официант срывается с места, и Намджун следует за ним, чувствуя со стороны столов чужой взгляд, уже желая этому смертному выколоть его глазные яблоки. Обращая внимание в ту сторону, он встречается с нахальными глазами, которые, совсем не стесняясь, в наглую его рассматривали. Он видит стервозные огоньки в глубине угольных зрачков, что через секунду смешиваются с тревогой и опасением. Видно, что омеге становится не по себе, но шаловливые язычки мятежного пламени во взгляде не угасают, продолжая пытливо наблюдать, словно находясь под гипнозом. И альфе даже становится любопытно. Он разберётся с этим позже, сейчас же у него есть дело поважнее. Намджун отворачивается, моргая пару раз, и заходит в небольшой коридор, скрываемый массивными шторами.       Официант стоял поодаль деревянной двери с табличкой «директор» и боязливо поглядывал то на Намджуна и его людей, то на дверь, рядом с которой стояли трое охранников, которые сразу же встрепенулись, только завидев Кима и его шайку.       «Свободен» — грубо обронил альфа официанту, которого и след простыл после сказанного за считанные секунды. Мафиози хмыкает и останавливается напротив двери, обводя взглядом напрягшуюся охрану с хищной ухмылкой. Игра начинается.

***

      Ловкие ладони уверенно проходились по мужским плечам, мягко сминая напряжённые мышцы. Альфа в наслаждении прикрывает глаза и чуть ли не стонет от тёплых и настойчивых рук, что ласковыми движениями проходятся по телу, скрытое под рубашкой. Приятная расслабленность негой расползается по мышцам и коже, и мужчина чувствует, как проваливается в сладкую нирвану.       — Твои руки просто волшебны, — шепчет с лёгкой улыбкой на устах и слышит сверху тихий смешок. Он не обращает на это внимания и продолжает наслаждаться умелыми руками омеги.       Молодой киллер сильнее сжимает широкие плечи, довольный тем, как в его маленьких руках обмякают даже самые суровые мужчины. Он улыбается себе и медленно перемещает ладони на чужую грудь, мягко поглаживая и вызывая табун мурашек у альфы. Суин слегка прикасается подушечками пальцев к тонким запястьям и трепетно ведёт вверх по рукам, создавая ложное чувство нежности. В следующую секунду он резко хватает парня за локоть, требовательно сжимая свои пальцы и оставляя красные следы на бархатной коже. Мужчина уже хочет потянуть омегу на себя, чтобы грубо врезаться в его губы, но внезапно за дверью раздается непонятный грохот и невнятные возгласы. Это напрягло обоих, и они резко поворачивают головы в сторону шума. И как только молодой омега вырвал свою руку из хватки, дверь с грохотом распахнулась, что парочка аж вздрогнула. И они увидели того, кого никак не ожидали сегодня встретить.       На пороге стоит недовольный, но совершенно спокойный альфа, в лице которого все сразу узнают самого страшного человека Сеула. Он не спеша перешагивает порог и скверно ухмыляется, осматривая такие знакомые лица. Атмосфера в миг меняется с расслабленной на острую и нервную. В полной тишине слышен лишь стук каблуков дорогих туфель, что оповещал о приближении серьёзной опасности.       Суин теряется и с силой впивается пальцами в омежье колено, отчего киллер возмущенно морщится. Но от понимания того, что сейчас будет, внутри Рейки все трепещет. Омега не боится, в отличие от своего любовника, его эта ситуация даже очень веселит. Ему вообще не стоит волноваться, ведь пришли не по его душу. Он подавляет в себе желание пустить смешок, но шаловливая усмешка, все же, кривит тонкие губы.       Рейки с интересом наблюдает, как Намджун медленно приближается к ним, словно Деймос, стремительно распространяя мрачную ауру кровожадности и бесчеловечности. Рука на колене незаметно начинает дергаться, намекая, что омега сейчас должен что-нибудь сделать. И это ещё больше забавляет, но не только омегу, Ким тоже замечает страх в альфе напротив. И не зря, ведь главарь мафии пришёл сюда вовсе не чаи распивать и не вести светские беседы. Скоро все здесь будет залито чужими кровью и слезами, а истошные крики распугают всех гостей этого вечера, заставляя разбежаться по своим углам.       — Давно не виделись, господа — в помещении раздался хриплый насмешливый голос альфы, нарушая вязкую тишину. Намджун злостно сверкает глазами и направляется к молочному креслу за рабочим столом, брезгливо его осматривая.       — Что же вы так напряглись? — спрашивает, будто действительно не понимает, но через секунду вновь не сдерживает сардонической улыбки. Ким играется. Он вообще любит поиграть со своими жертвами, это его развлекает. Особенно, если это кто-то наподобие Суина. Хотя со всеми ему подобными разговор у него короткий.              Хан Суин вернулся в родной город, чтобы закончить то, что было два года назад. Хотел уже покончить с Ким Намджуном и захватить его «империю». Вот только он отчаянно понимает, что не был готов ко встрече прямо сейчас. Да она и не должна была произойти. «Как же так? Неужели Рейки просчитался и нас засекли?» Красными буквами мигают тревожные мысли в его голове. У Хана при себе лишь один пистолет, спрятанный в пиджаке, что валяется рядом с его ногой. Его охрана, точнее люди, которых нанял для него омега, распластались на полу в коридоре, позорно проиграв, и единственный человек, который может ему помочь — это Кан Рейки. Лучший киллер Сеула, по совместительству его парень. Он всегда ему помогал, и был в курсе всей истории Суина с Намджуном. Кан пообещал, что поможет незаметно вернуться в Сеул, набрать достаточное количество людей и оружия и неожиданно напасть на Кима. Но, разумеется, не за просто так. Будучи коварный лисом, он немалую сумму за это выпросил, видите ли «любой труд должен быть оплачен».       Но ради своей безопасности и расположения омеги Хан любые деньги готов отдать. Вот только ни Рейки, ни сам Суин не ожидали, что Намджун придёт за своим ненаглядным беглецом почти сразу после приезда того. И альфу откровенно напрягает, что омега не спешит что-либо предпринимать. Но он все равно решает ему довериться, ведь Кан никогда его ещё не подводил, хоть и вёл всегда себя как меркантильная стерва. Поэтому Суин ослабляет хватку на колене киллера и пытается стереть остатки липкого страха, открыто заглядывая в чёрные глаза, в которых читалась лишь жажда мести.       Ким опирается поясницей о твёрдую поверхность стола и ловко прокручивает пальцами свой нож-бабочку, что всегда носил с собой. Его помощники уже окружили парочку и ждали сигнала от босса. Альфа переводит взгляд к заинтересованным глазам омеги и игриво ему улыбается, не найдя и намёка на страх.       — Что, Господин Рейки, — протягивает альфа низким голосом, склоняя голову немного в бок, — останетесь до конца шоу или все же покинете нас? Или вы здесь, чтобы защищать это низменное существо?       Омеге очень нравится эта закаленная ситуация. И он понимает, что сдерживать себя, чтобы в открытую не засмеяться, становится все труднее. Он определённо останется, более того, он сам является зачинщиком этого «шоу». Хитрая улыбка расплывается по милому лицу и неожиданный слабый вздох слетает с розовых губ.       — Хотите меня прогнать, Господин Ким? — омега так же не сильно склоняет голову и старается звучать как можно обиженней, но выходит недостаточно хорошо, потому что он не в силах перестать улыбаться.       — Как можно? Это ведь все-таки мой кабинет, — продолжает киллер и, не спеша, слезает с дивана, осторожно оглядывая людей вокруг.       Он на долю секунды задерживается на бете, который, на удивление, ещё и слова не вставил, замечая его тягучий взгляд на себе, и вновь смотрит в глаза Намджуну. Кан начинает не идти, а плыть к главе мафии, замечая, как дергаются его люди, но все же не мешая омеге, ведь их господин абсолютно спокоен и не даёт никаких сигналов.       Рейки видит, как альфе уже все осточертело, но и тем не менее он не спешит что-либо делать. И омега думает, что это из-за него. Он мешает альфе своим присутствием здесь. Ведь если он останется, то ему также прилетит с горячей руки. А Намджун хоть и зверь бездушный, но лишних жертв не любит, тем более омега играет не мало важную роль для него в этом городе.       — Хотите, чтобы я извинился перед вами за предстоящий погром? Или чтобы я ушёл? — альфа медленно закипает внутри, но вида не подаёт. Этот омега хоть ему и симпатизирует, но бесит до жути. А желание выкинуть их обоих в окно становится все заманчивей. Он хмурится, и уже грозно наблюдает за приближающимся человеком.       — Нет, — приглушенно тянет Кан и смотрит загадочно, попутно проходясь юрким языком по губам, — хочу с вами поиграть, — еще тише добавляет омега и останавливается напротив высокой фигуры, каждой клеточкой тела ощущая неприятный холод.       Кан знает методы Кима, и очень хотел бы разделить с ним наслаждение от этой игры. Киллер вплотную подходит к альфе, позволяя ему контролировать всю ситуацию. Несколько секунд они смотрят друг другу в глаза, не шевелясь и каждый что-то обдумывая. В помещение царила безжизненная тишина, и Суин буквально уже начал сходить с ума, боясь даже вздохнуть. «Что он делает? У него есть план?» — Хан чувствует на себе четыре пары безумных глаз, и ему уже начинает казаться, что он постепенно проваливается в ад, иначе почему так чудовищно не по себе и страшно. А ещё жарко, очень жарко, что рубашка вся взмокла и так мерзко прилипает к телу. Суин смотрит на стройную спину омеги и мысленно умоляет его поскорее закончить весь этот ужас. Эти секунды тянутся исключительно долго, а потом все как в замедленной съёмке.       Намджун грубо хватает парня перед собой за щеки, сильно сжимая и дергая на себя, и тут же показывает жест второй рукой своим пособникам, приказывая действовать. Альфа только и успевает нервно вздохнуть перед тем, как почувствовать сильнейший удар по челюсти, а через секунду начиная уже задыхаться от дикой боли в костях и крови, что тут же скопилась во рту. Он хочет её выплюнуть. Вот только ему не дают, нанося очередные, ещё более остервенелые удары. Алая жидкость стекала по подбородку, а от железного привкуса на языке хотелось блевать. Всё лицо болело, а тело ныло. Альфа даже не успел понять, как оказался на полу. Он хочет сопротивляться, но что он может против четверых мастерски подготовленных головорезов и настоящих отморозков? Хочет бороться, хочет закричать имя омеги, который просто обязан ему помочь, иначе быть не может. Но он не может даже звука издать, кроме хрипа от переполняющей легкие боли. Однако он верит, верит в своего омегу и в то, что у него все продумано. Пусть даже его сейчас изобьют, но он останется жить и начнёт новую жизнь в Сеуле без страха, никому не прислуживая, со своим любимым. Это то, во что он верит, во что хочет верить. Пока не находит в себе силы взглянуть на Него.       Суина словно холодной водой окатили, на миг он даже забывается, смотря в эти бездушные, но столь прелестные для него глаза. Однако новая порция ударов и собственной крови тут же возвращает его в реальность. Дышать становится ещё тяжелее, да уже и не хочется. Мужчина видит, как Ким держит спиной к себе омегу одной рукой за лицо, а второй — его руки, пресекая любые попытки к бегству и что-то нашептывая на розоватое ушко. Но парень и не сопротивляется, наоборот, он спокойно стоит, прильнув спиной к крепкой груди и… улыбается. Нет, это не улыбка, это настоящая безжалостная усмешка. Он откровенно насмехается над измученным альфой, а в глазах пляшут черти. В них нет страха, нет сочувствия и нет искренности, так же, как и нет желания помочь. А только какая-то злая издевка и потеха. Ему весело… весело наблюдать за всем этим? Ошеломление, злость, отчаяние, ненависть, разочарование… вихрь эмоций накрыл альфу с головой. Это что же, омега вовсе и не собирался ему помогать?       Грудную клетку сжимает, и альфа не может понять из-за чего именно — из-за множества бешеных ударов по всему телу или из-за прекрасного омеги, которому нужны лишь деньги. Кровь начинает заливать глаза, и от этого изображение комнаты плывет, а слизистую жжёт. Суин не знает сколько прошло времени, для него оно давно оборвалось, и сейчас он думает, что было бы неплохо, если бы его сердце уже остановилось. Но остановилось совсем не сердце, а избиение. И мысль, что он все-таки умер, действительно на миг появляется в разрушенном подсознании. Однако остатками своего разума, Хан понимает, что его сейчас поднимают и усаживают на стул. Альфа давно знаком с Кимом, и понимает, что все самое страшное и отвратительное ещё впереди. Звук хлесткой пощечины раздаётся по всему периметру комнаты, а где-то совсем рядом слышится едкий смешок. Наконец-то и он решил одарить измученного мужчину своим вниманием. Ли Сунан не хотел бы останавливаться на одной лишь пощечине, но он исполняет приказания своего босса, который произносит требовательное «пока достаточно». Хотя Ли знает, что у него еще будет шанс оторваться на предателе.       — Может владелец этого чудеснейшего заведения хочет присоединиться? — задаёт вопрос Намджун омеге, все ещё держа его к себе спиной.       — Или вам его жаль? — хрипло смеётся альфа, — что же вы чувствуете, Рейки-щи?       Сыплет вопросами Ким, совсем близко придвинувшись к молодому лицу. Кан спокойно дышит и в упор смотрит на избитого человека.       — А почему я должен что-то чувствовать? — хладнокровно отзывается киллер.       — Странно, мне показалось, что вы очень мило ворковали друг с другом, — задумчиво проговорил Намджун и снова усмехнулся в своей привычной злостной манере.       — Да, — отречённо тянет Кан и опускает взгляд в пол, — вам показалось.       Бормотание киллера заставляет Кима посмотреть на него совсем уж нечитаемым взглядом, с нотками пренебрежения. Но тот не видит этого, лишь чувствует, как сильнее напряглись руки альфы. И омега думает, что пора бы освободиться от хватки. Однако, хоть он и владеет искусствами самообороны такими как дзюдо и тхэквондо, против альфы-главы мафиозного мира так просто не попрешь. И Видимо Ким читает мысли, потому что в следующую секунду он с силой бросает киллера в сторону двери, да так, что парень не удерживает себя и с грохотом падает на пол, ссквозь зубы проскулив от боли в ладонях и коленях.       — Проваливай, пока позволено, — этот приказной тон будоражит омегу, и инстинкт самосохранения говорит бежать.       Тихий сиплый смешок срывается с губ омеги, и он осторожно встаёт. Его отпустили — это хорошо, но ладони нещадно саднило, и уже настоящая обида поступала по его венам. Как можно было просто взять и швырнуть об пол, словно блохастого щенка? Это злит.       — Что, оглох? Или очень сильно хочешь получить по первое число? — долго же заставил себя ждать этот бета. Кан уже и соскучился по этому скрипучему голосу и столь его раздражающему выражению лица.       — О, — иронично тянет омега, — и вы здесь, Господин Ли Сунан.       Рейки стоит, отряхивая с ладоней прилипшие частички грязи с пола, и смотрит на бету из-под крашенной челки.       — Я вас не заметил.       — Зато ты точно заметишь, как я тебе наподдаю, — зло отзывается на слова Кана бета и продолжает, — тебе сказали валить. Вот и вали, — головой указывает в сторону выхода и смотрит с ожиданием, когда до омеги дойдет и тот «испариться».       Киллер все понимает и слышит ярость, что исходит от альфы и его слуг, и как она душащей дымкой опускается на омежьи плечи. Однако он желает добавить еще кое-что, прежде чем выполнить требование.       — Неужели так и не догадались кто именно вам все растрепал? — Задает вопрос омега. — Как бы вы еще узнали о прибытии Хан Суина в Корею? — и вновь сиплый смешок вырывается из груди Рейки.       — О чем это ты говоришь? — не понимающе переспрашивает бета.       — Я уйду. И сообщу гостям об окончании вечера, — переводит взгляд на Ким Намджуна, — надеюсь мой кабинет не станет местом захоронения, — Кан разворачивается и направляется на выход.       «Га — дё — ныш»       Слышится сиплый голос за тонкой спиной омеги и всего на мгновение тот останавливается. Лишь для того, чтобы бросить безразличный взгляд из-за плеча и последний раз посмотреть на того, кто тебе так сильно доверял, а сейчас сидит весь покоцаный, ожидает свой конец.       «Как же глупо» — проносится в голове парня, и он уходит, закрывая за собой дверь.       «Да, все именно так. Гадкий. Омерзительный. Двуличная мразь и подонок», — подлая улыбка вновь растекается на лице киллера.       «Я такой» — и радость переполняет молодое тело, покалывая каждую клеточку. Его гнусный план возымел успех и все сбережения жалкого Хан Суина плавно перетекут к нему в кошелек. А что до чувств… Плевать, у омеги их никогда и не было.