И ему дано счастье

      Почти бессонную ночь наконец сменило утро. Оно встретило Нормана непривычным уютом, укутывающим теплом и загадочным ощущением чего-то постороннего за спиной. Вернее кого-то. И уже не такого уж и постороннего. Теперь.       Итан посапывал, плавным дыханием щекоча загривок Нормана. Его губы в дюйме от бледной кожи, отчего Норману слегка не по себе. И не потому что он не любит тактильные ощущения и всячески их избегает, вернее, избегал. Ему не по себе от непривычно приятного покалывания в груди и разливающегося тепла в животе. К его позвонкам прилипло рельефное тело, голени обвили жилистые ступни, натренированные руки прижали к широкой груди. Итан вжался в Нормана, словно он — маленький ребенок, обнимающий свою любимую и дорогую сердцу игрушку.       Ночью они еще долго тонули в молчаливых объятиях даже не думая прерывать столь сокровенный момент. Норман доверился Итану. Он открыл ему правду о своем пугающем детстве, поведал о своих страхах сорваться вновь и признался в нескончаемых сомнениях в себе самом. Норман показал Итану настоящего себя, без наигранности и фальши, Норман наконец снял маску черствого следователя ФБР, которая вот-вот готова была расколоться под давлением глубоких трещин. Итан принял его, взял ответственность за его сохранность и поклялся не оставлять одного. Никогда.       Спустя какое-то время Норман нехотя разорвал объятия и молча улегся в постель. Он искренне верил в то, что Итан без вопросов вернется в комнату к сыну — все-таки вторая проведенная ночь в номере другого мужчины может натолкнуть не на те мысли. Но Шон маленький ребенок и потому даже думать о чем-то похабном не мог, да и к тому же, он крепко спал. И Марс уходить не собирался — устроился рядом с Норманом, даже не думая занять свободную половину кровати. Итан лег в нескольких дюймах от друга и никак не смыкал глаз. Он ласково водил пальцами от плеча до запястья, останавливался на ладони, очерчивал каждую линию на коже, и возвращался к плечу. Через ситцевую ткань он изучал его хилые мышцы предплечья и тоненькие венки запястий. Разглядывал неброские родинки на лице, всматривался в шрам на щеке.       Норман почувствовал себя живым, настоящим. Впервые за несколько лет он хотя бы на время опустил все проблемы, позабыл о зависимостях, прислушался к себе и своим чувствам, которые рвались наружу учащенными шумами из груди. Норман почувствовал себя нужным и защищенным. К Норману вернулась вера в светлое будущее, да и будущее в целом.       Итан заворочался и ослабил руки. Его ровное дыхание постепенно сменялось отчего-то дерганными вдохами. Они медленно прошлись по шее и достигли стыдливого уха Нормана. Тишину прервал сонный хриплый шепот.       — Проснулся? — Итан почти коснулся мочки губами, что заставило Нормана вздрогнуть; по пояснице скользнуло приятное сковывающее чувство.       — Почти не спал, — просипел Норман и отпрянул в попытках выбраться их неуклюжих объятий.       — Прости, — Итан медленно расцепил руки на торсе Нормана и привстал. — Видимо, во сне случайно.       Норман оперся на локти и исподлобья посмотрел на Марса: неловко. Очень, черт возьми, неудобно. Он прочистил горло. Под прерывистыми движениями груди ситцевая ткань халата слегка съехала, оголяя плечо Нормана. Джейден поймал на себе взгляд Итана: он завороженно уставился на ключицу и как-то нервно сглотнул. Его глаза казались неестественно ярко-голубыми, ясными, даже восторженными. Этот взгляд можно было бы назвать если не голодным, то влюбленным.       Нет. Не надумывай себе, Норман. Он же только проснулся. Приди в себя.       Норман наспех прикрыл обнаженный участок тела и сел на край кровати. Из-за спины продолжали доноситься неторопливые шорохи — Итан встал с постели и побрел в ванную. Несколькими секундами позже донесся шум воды, а следом за ним бодрящие вопли.       — Вот же ж, — Итан, кажется, забыл, что принять душ в номере Нормана та еще задачка — у него сломана лейка и нет горячей воды.       Из-за дверного проема показался промокший Итан в одном только полотенце. Он упирался о стену и сдержанно смеялся, опустив голову.       — По-настоящему бодрящий душ, да? — ухмыльнулся Норман, окинув друга игривым взглядом.       Марс сымитировал смех, дразняще соскалился и вернулся в ванную.       — Умоюсь и проверю Шона.       Норман ничего не ответил, лишь кивнул в пустоту и посмотрел в окно: сегодня Кенмор радовал своей облачной погодой, дождя не было. Отличный шанс выбраться куда-нибудь, тем более, Норману предстоит провести в родном городе еще один день из-за работы Итана — уехать они планировали также вместе.       Через несколько минут вернулся Итан: его прежде примятое от недавнего сна лицо разгладилось и подспухло, уставший сонный вид сменил бодрый настрой и жизнерадостность. Такие резкие перемены во внешнем виде удивляли Нормана — в отличие от Итана, Норман вынужден тратить куда больше времени на то, чтобы попросту заставить себя встать с кровати, не говоря уже о попытках привести свое лицо в божеский вид.       Итан подошел к Норману, оглядывая растрепанные волосы Нормана.       — Какие планы на сегодня?       — Желательно никогда не просып, — продолжать было плохой идеей, и это прекрасно доказывал недовольный взгляд Итана. Норман прочистил горло и начал заново. — Никаких.       — Вот и славно, — он хитро улыбнулся и плюхнулся на кровать рядом с Норманом, вяло потянувшись. — Мне нужно уехать по работе, но к обеду я освобожусь. Побудешь пока с Шоном?       Норман выгнул бровь и состроил наигранно недовольное лицо. Может провести время с сыном Итана идея и не самая плохая, но и заманчивой назвать ее трудно — все-таки Норману не доставало опыта сиделки. Но, несмотря на поедающее недоверие, Норман покорно принял предложение. Марс аж засеял; вскочил с постели, дружески похлопал Нормана по плечу. На мгновение его рука задержалась на прощупывающейся через халат ключице. Итан словно очарованный повел ладонью к шее, пальцами задевая уголки челюсти. Норман напрягся и затаил дыхание. Они утопали в глазах друг друга, будто выискивали отражение хрупких душ, ни на секунду не отрывая взгляд. Спустя секунду-другую Норман оттаял: неуклюже отвел взгляд, сдавленно прокашлялся и отдернул плечо. Итан, казалось, также очнулся и скинул руку, неловко пряча в кармане.       — Прости, что-то я, — он выдавил комканную улыбку и импульсивно почесал затылок. — задумался. Я, пожалуй, пойду.       Итан метнулся к двери и уже на выходе предложил Норману спуститься и принять душ. Норман в его сторону даже не смотрел; слабо кивнул и вновь замер. Мысли путались, внимание концентрировалось лишь на одном — жжении на шее. Прикосновения Итана оставили изнывающее покалывание на коже, скользнувшее по груди тепло. Сердце пропустило запоздалый удар. И снова. Приятно. Хочется еще.

***

      Придя в себя, Норман наконец спустился вниз. В коридоре он встретил уже собранного Итана: тот на ходу натягивал куртку — скорее всего сильно опаздывал, потому и спешил покинуть отель. Метнув Норману неоднозначный взгляд, отчего встреча стала более неловкой, он, спускаясь по лестнице, лениво махнул рукой и скрылся из поля зрения. Норман опешил, глядя тому в след — попрощаться он толком не успел. И пусть, сейчас главное душ, холодный и освежающий.       В комнате уже во всю бренчал телевизор. Сонный Шон лежал в своей кровати и сонно зевал, вглядываясь в экран коробки. Заметив появление Нормана, мальчик резво подскочил с постели и подбежал к парню. Вцепился маленькими ловкими пальцами в его ладонь и задергал руку Джейдена. Его глаза горели, будто в мальчишке зародилась тонна идей, что нестерпимо рвалась наружу. Это как-то обескуражило Нормана: может выдумщик из Нормана и не очень, а потому следует довериться фантазиями Шона, но кто знает, какие планы на день построил мальчуган. Все-таки дети те еще проказники, и идеи их бывают, мягко говоря, не самыми удачными, а порой и невыполняемыми вовсе. Однако на этот раз задумка мальчишки оказалась очень даже немудренной — Шон хотел сходить в кино. По его наводке вышел какой-то новый интересный мультфильм. Этим наивным детским глазкам Норман не мог отказать — что тогда, когда Шон умолял Нормана рассказать ему сказку, а то и несколько, что сейчас. Так что Джейден долго раздумывать не стал: принял душ, воспользовался заботливо оставленной Итаном аптечкой с антисептиком и кучей разных мазей и пластырями, принял обезболивающее и дал Шону указания собираться. Тот охотно послушался и был готов уже через десять минут.       Если подумать, Норману даже понравился поход в кино: и погода располагала к прогулке, и компания Шона пришлась ему по вкусу, и мультфильм в самом деле оказался интригующим и интересным. Настроение Нормана стремительно росло вверх — все-таки приятно быть причиной чьей-то радости. Но даже такой, казалось бы, безмятежный день Норман умудрился испортить.       Выходя из кинозала, Джейдена захлестнула режущая боль: тело сковало, вновь подступила нестерпимая тошнота, в висках словно что-то щелкнуло. Секундой позже глаза покрыло беспробудной тьмой. Очнулся Норман на стуле в какой-то небольшой комнатке. Рядом стояли обеспокоенные сотрудники и перешептывались. Один из незнакомцев протягивал Норману бутылку воды, другой пытался удержать его в равновесии. Спину сводило, плечи ныли, шея затекала. Норман огляделся — Шона нигде не было. Джейдена в мгновение охватила паника.       — Со мной был мальчик, где он? — Норман вскочил со стула и ухватился за руку одного из сотрудников кинозала. — Десятилетний мальчик, вы его видели?       Положительного ответа ни от кого так и не последовало. Кто-то мотал головой или пожимал плечами, кто-то игнорировал вопрос, а один незнакомец решился силой усадить Нормана обратно на стул. Посторонние будто не воспринимали Нормана всерьез, отчего паника мешалась с неподдельным раздражением все больше.       Черт-черт-черт, я не мог его потерять, не мог. Черт.       Норман судорожно потянулся за телефоном в карман, достал мобильник и посмотрел на время: 12:57. Примерно через час Итан уже должен освободиться. Значит надо ускоряться с поисками.       Джейден грубо оттолкнул наглого мужчину и принялся шастать по помещению: заглядывал под столы, забегал в кинозал, осматривал туалеты — Шона нигде не было. Паника нарастала с каждой секундой и мешала трезво мыслить. Норман задыхался. Он потерял Шона. Он потерял последнего и теперь уже единственного сына Итана. Он подвел Итана, подвел Шона. И он снова облажался.       Норман выбежал на улицу. Он осматривал улицы, забегал в попадавшиеся магазинчики, рыскал по остановкам — поиски не давали никаких результатов. Неожиданно хлынувший ливень усугублял ситуацию — не позволял рассмотреть что-либо дальше собственного носа. Норман уткнулся лопатками о стену и поднял голову: о его трясущиеся губы разбивались крупные капли, вода промачивала одежду насквозь, струи жидкости стекали по вискам и щекам. Я потерял Шона. Я все просрал. Опять.       — Мистер Норман! — эхом донеслось со стороны — мощный ливень сбивал звук и сводил видимость к ничтожным попыткам разглядеть хоть что-нибудь.       Норман отпрянул от стены и присмотрелся к тому месту, откуда предполагаемо шел звук. Со стороны непримечательного здания бежал маленький смуглый мальчик — Шон. Норман ринулся ему навстречу, бросился в объятия к мальчишке и тут же схватился за его плечи, крепко прижимая к себе.       — Черт возьми, Шон! — он судорожно осматривал Шона, переминая тонкий плащ мальчика. — Где ты был?       — Вы потеряли сознание, мистер Норман, и я побежал в аптеку. Хотел купить Вам воды и еще каких-нибудь таблеток, но аптека закрыта, — он понурил голову, явно испытывая вину. — Простите, мистер Норман. Я хотел помочь.       — Шо-он, — ласково протянул его имя Норман и снова прижал к себе, захлестывая своими объятиями. — Все нормально, я в порядке.       Стоять под холодным буйным дождем оказалось плохой затеей, потому Норман, не выпуская руки мальчика, зашел в первый попавшийся магазин, купил зонт, спустя долгие уговоры Шона взял воду, нашатырь — второе для исключения подобных казусов в будущем — и обезболивающее, которое у Нормана как нельзя кстати закончилось, и покинул магазин.       До отеля они добрались на такси. Зашли в старое хмурое здание, поднялись в номер. Норман сразу загнал Шона в душ, сам же медленно разделся до насквозь промокших водолазки и джинс, разулся, закрыл окна и с взвывающим стоном скатился по стене на пол. Зарыл руки в мокрых, почти что черных от воды волосах, и застыл. Адреналин настиг его с большим запозданием, а паника все никак не отпускала. Нет, скорее даже не паника, скорее разочарование. Разочарование в себе.       Когда Шон вернулся, Норман сидел на стуле и смотрел телевизор, вернее, пытался смотреть. На деле его не интересовало происходящее в фильме, вместо картинки на экране он видел сплошные черные пятна, раскиданные по стене и столу. Шон неуверенно подступил к Норману и аккуратно, еле касаясь, дотронулся до его запястья — ноль реакции. Когда мальчик пару раз тряхнул его руку, Норман наконец очнулся. Он окинул Шона пустым взглядом, выдавил излишне наигранную улыбку и ушел в ванную. Достал из шкафчика неиспользованную бритву, приложил ее к запястью и провел по коже вдоль предплечья. За движением руки последовали простирающиеся тонкие красноватые полосы — царапины. Тогда Норман надавил сильнее и резко провел еще раз. Из-под кожи тут же показалась тонкая темно-бордовая струйка. Она медленно разливалась по коже, приятно лаская бледную поверхность, окручивая изгибы руки и, минуя керамику, беззвучно рассыпалась по полу кровавыми каплями.       Норман ничего не почувствовал. Ни смятения внутри, ни боли снаружи. Лезвие ему не помогло: не уняло его страдания, не приласкало страдальческое изнывающее сердце. Норману легче не стало, ничуть. Он рывком откинул бритву в стену и оперся руками о раковину, склонился над краном и протяжно вдохнул: разряженный от духоты воздух исследовал слизистую носа, болезненно прошелся по дыхательным путям и тягуче защипал легкие. Норману больно, невыносимо больно. Внутри, но не снаружи. Его душит чувство вины и собственной никчемности, ненависть к себе едко сдавливает шею пронырливыми пальцами. Казалось, давление доходило до самой гортани в попытках вырвать внутренности своей беспощадностью.       Норман отпрянул, сделал пару шагов назад, пока не столкнулся со стеной позвонками. Он обессилено упал на пол, поджал колени к груди, пачкая и без того несвежие джинсы, и откинул голову. Норман не дышал. Норман ничего не видел и не слышал. Жизнь Нормана будто поставили на паузу, долгую и мучительную.       Надо поспать. Надо достать триптокаин. Надо умереть. Да. Точно. Умереть.

***

      Когда Норман наконец пришел в себя, к нему уже стучался Итан. Он с силой долбил по двери, то и дело дергая за ручку, но та предательски не поддавалась. Итан угрожал Норману выламыванием двери, пытался узнать о его самочувствии. Кроме фраз «Норман, открой», «Норман, что с тобой» или «Норман, слышишь, ты как» Норман больше ничего не слышал. Он медленно встал, доковылял до раковины, открыл кран, смыл спекшуюся на руке кровь, натянул рукав водолазки так, чтобы свежие порезы не были заметны, и открыл дверь.       — Господи, Норман, — Итан тут же прильнул к Норману, крепко сжимая его плечи. Отпрянув, он посмотрел Норману в глаза: пытался уловить эмоции, которых и не было вовсе. — Что случилось?       — Я потерял Шона, — равнодушно ответил Джейден и продолжал смотреть в глаза Итану, нет, в пустоту. Перед собой он, казалось, вообще ничего не видел.       — Норман, ты чего? Шон здесь, в номере, — он повел подбородком, указывая на мальчика, что стоял у окна и с волнением в лице наблюдал за картиной.       — Прости, — хрип —  это все, что удалось Норману. Он легонько оттолкнул Итана и вышел из комнаты.       Итан предупредил о чем-то Шона и молча последовал за Норманом. Через минуту они уже находились у него в номере. Норман, держа спину неестественно прямо, прошел к кровати и сел на сухое прохладное одеяло в сырой одежде. Итан также сел на кровать рядом. Он наблюдал за равнодушным лицом Нормана и видел лишь безразличие.       — Норман? — Марс провел рукой по его колену, но Норман и не шевельнулся. — Давай поговорим.       Норман медленно перевел взгляд на Итана и будто прозрел: сейчас он точно смотрел в глаза. Он слегка приоткрыл рот, с губ сорвалось еще одно извинение, а секундой позже Норман уже торопливо рассказывал Итану, как пропал Шон, и как он нашелся. С каждым сказанным им словом Норман становился все эмоциональнее и даже агрессивнее. Он яро корил и унижал себя, покрывал всеми возможными матами. Он дрожал, цеплялся за собственные брюки пальцами, вжимался ногтями в кожу. Его тело покачивалось в такт шума дождя, так же быстро, так же сильно.       Итан не дослушал. Он замахнулся и одарил Нормана пощечиной. Не сильной, но такой, чтобы остался еле заметный красный след, который сошел уже через пару минут. Норман оцепенел и широко раскрыл глаза.       — Пришел в себя?       В согласие Норман еле кивнул и продолжал как-то ошарашено смотреть на Итана. Постепенно удивление сменилось осознанным взглядом. Но Норман все еще не двигался.       — Выпить не хочешь?

***

      В баре друзья сидели молча. Итан заказал ром, выбор Нормана остановился на водке. Марс пил быстро, даже не пытаясь растянуть напиток. За стаканом следовал второй, за вторым — третий. Норман же ограничился четырьмя стопками алкогольной тягучей жидкости. Наконец джазовую музыку прервал бармен — крупный мужчина с татуировками и дредами предложил им какой-то якобы выгодный сет из очень крепкого алкоголя. В основном то был «Кокороко» с процентным содержанием алкоголя сильно превышающим значение в отметку 60%. Норман собирался было отказаться, но Итан успел ответить первым — он охотно протянул купюры и потянулся за новой порцией алкоголя.       — Итан, мне кажется, это плохая идея, — Норман пытался отобрать рюмку о друга, но тот ни в какую не поддавался.       — Тогда я сам все выпью, — уже не трезвым голосом хохотнул Итан и жадно заглотил алкоголь.       Видеть смерть Итана от передоза алкоголем не особо хотелось, а на уговоры тот не велся, потому Норман все же выпил. И еще одну стопку. И так за стопкой следовало две стопки, за двумя стопками — еще один сет терпкого алкоголя. А потом Норман уже не считал — напиток оказался слишком крепким и его стремительно быстро повело.       Как они добрались до отеля в целости и сохранности — загадка. Но Норман смутно помнит, как они завалились в его номер, как его вырвало и впервые за долгое время без крови, как после стало легче. Сознание постепенно приходило в норму, или хотя бы более менее — всё-таки Норман устойчив к алкоголю еще с подросткового возраста, да и выпил он куда меньше Итана. Что насчет Итана — тот, ощутив себя в уюте и тепле номера Нормана, сразу же замертво упал на кровать.       — Итан, ты как? — Норман тряс бездыханное тело Итана за плечо. Тот лежал на спине с закрытыми глазами, запрокинув голову.       Его глаза резко открылись; он неожиданно бодро подскочил, вцепился в талию Нормана и повалил его на кровать. Норман и моргнуть толком не успел, как уже оказался под Итаном. Взгляд Итана не внушал доверия: пьяный, уставший и голодный. Норман напрягся и попытался оттолкнуть Марса, но тот, несмотря на свое состояние, слишком уж твердо стоял руками на кровати. Он изучал лицо Нормана даже не моргая.       — Норман, — внезапно его голос стал серьезным и будто трезвым. — Я хочу тебя. Кажется.       Норман опешил. Его руки ослабли, дыхание сперло, по груди прошелся ток. Приятное тепло заполонило живот, отдавая зудом в паху. Что он сейчас сказал?       Не успел Норман опомниться, как его губы накрыло что-то горячее и мягкое. Итан коснулся своими губами губ Нормана. Резко, но слишком неуверенно. Итан сразу отпрянул — понял, какую глупость только что сотворил. Его растерянный взгляд ничуть не умилял Нормана, Норман и сам пребывал в непонимании, полнейшем замешательстве.       — Твою ж, Норман, прости, я, кажется, что-то сегодня перебра       Но Норман не дослушал, нетерпение и желание брало вверх. Не то от алкоголя, не то от прижившихся внутри неизвестных ему чувств, Норман не давал или не хотел давать отчет своим поступкам — сейчас имеет смысл решимость и действия, не мысли и сомнения. Он схватился за лицо Итана, кротко огладив пальцами в его скуловые косточки, и смело притянул к себе. Итан и губы сомкнуть не успел, как Норман уже проникал в его рот влажным языком, кончиком скромно касался десен, вжимался своими губами в его, слегка покусывал то верхнюю, что нижнюю губу. И Итан отвечал. Он жадно слизывал с горьковатых губ Нормана остатки алкоголя, проникал в него языком чуть ли не до глотки, сплетал их языки, но не кусал губы.       Итан ловко перехватил маленькую спину под собой и прижал к груди так, чтобы пах Нормана уперся в его. Обоим стало жарко, внизу прилила кровь, головы вскружило. Они страстно целовались, ни на миг не отрываясь друг от друга даже для вдоха — они дышали во время поцелуя. Норман судорожно выдыхал в губы Итана, а затем вновь хватался за язык, уверенно вылизывая его и слегка посасывая. Итан постанывал — ему явно понравились навыки Нормана.       Неожиданно Итан повалился набок под давлением рук Нормана, и Норман оказался сверху. Он шустро ерзал на бедрах Марса, прижимался своей грудью к груди Итана, продолжая с огромным рвением изучать его рот и губы. Итан не растерялся: он потянулся к краю водолазки Нормана, прервав их поцелуй всего на миг, стянул ее с Джейдена и яростно откинул в сторону. Опираясь о матрац одной рукой, он привстал с постели, другой же рукой твердо ухватился за бедро Нормана и вжал к свой пах — по телам обоих прошлась судорога. Через плотную джинсу Норман отчетливо ощутил уже затвердевший член Итана. Это вскружило голову, возбудило до помутнения рассудка.       Одним рывком Итан потянулся к Норману еще ближе, толкая его назад — оба с грохотом повалились на пол. Джейден под давлением руки Марса вжался лопатками в стену, Итан же налетел на него спереди и вновь с ненастностью вовлек в жадный поцелуй. Страсть становилась животной, поцелуй перерастал в кровавый бой — Итан решил мстить и так же больно цеплялся зубами за воздушную кожу. Во рту ощущался скользкий вкус металла и терпкого алкоголя.       Устроившись между ног Нормана, Итан неожиданно бережно огладил внутреннюю сторону бедра Нормана, медленно и дразня приближаясь к его паху. Нетерпение в Джейдене достигло предела, когда Итан наконец положил руку на его твердый член и слегка сжал пальцы. Одежда мешалась, но даже с ней Марс умело водил по стволу, вызывая у Нормана неумолимую жажду большего.       Норман отстранился в попытке сделать малейший глоток воздуха, тем самым открыв доступ к шее. Он окинул Итана хищным взглядом — его глаза излучали такой ненасытный голод, какой Итан еще никогда не видел. Марс намек уловил моментально, прильнул к шее губами и слегка засосал кожу. Приятное колкое чувство разлилось по телу Нормана и мощным ударом пришлось по паху, который Итан все так же продолжал ласкать. С губ Джейдена сорвался до неприличия судорожный выдох. Итану даже показалось, что тот слегка просипел.       Итан не останавливался: он пылко целовал шею и трапеции Нормана, изредка стискивал зубы и кусал его кожу, оставляя яркие красные пятна. Спускался ниже, к ключицам, одаривал и их следами явной страсти, переключал внимание на крошечные родинки у сосков. Норман невольно, сдавленно постанывал — сладострастные стоны приглушались его дрожащей рукой. Норман забыл как дышать. Ногти Нормана цеплялись за плечи Итана; он инстинктивно то притягивал его к себе, то пытался оттолкнуть, и метил алыми полосами упругую кожу. Жгучая боль Марса не останавливала — он переключился на плечо Нормана, спустился к сгибу, провел языком по предплечью к запястью и ощутил выраженный вкус железа — языком Итан нащупал порез и сразу отстранился. Схватил растерянного Нормана за запястье и притянул руку к своему лицу, внимательно вглядываясь в багровые порезы на коже.       — Норман, — его внезапно сменившийся ледяной тон не сулил ничего хорошего. — Что это?       Норман вырвал руку и прижал ее к груди, скрывая порезы. Он беспомощно смотрел в глаза Итана и молчал. Норман обмер в нарастающем стыде вкупе с ужасом; ему хотелось испариться, исчезнуть, провалиться сквозь землю. Тишина давила. Итан смиренно поднялся с пола и беззвучно сел на край кровати. Из-за темноты Норман не мог разглядеть его лицо, но точно знал, что на нем застыло невыразимое огорчение.       — Итан, — неуверенно прохрипел Норман и медленно подошел к кровати, устраиваясь рядом с Марсом. — Это первый и последний раз. Обещаю.       Итан не отвечал, да и в сторону Нормана не смотрел; обошел кровать, сдернул одеяло и улегся на холодную простынь.       — Я бы ушел, но пообещал не оставлять тебя одного, — его обыденно бархатный голос казался осиплым и до предела измотанным. — Ложись спать.       Нормана окатил липкий панический страх. Тело обмякло, в груди что-то треснуло и явно надломилось. Но Норман послушно лег на матрац, даже не думая продолжать допытывать Итана. Норману нечего возразить, нечего сказать. Он все испортил, во всем виноват только Норман. Он снова облажался.