Дело о (не совсем) неразделённой любви

Глава четвёртая

С молоком, без сахара

Лондон, декабрь 2024 Эдвин Пейн привык считать себя уравновешенным человеком... при жизни и в посмертии, однако внезапное появление Смерти, от которой они с Чарльзом столько лет скрывались, повергло его... нет, не в панику и не в ужас (ведь у них всё-таки был уговор с Ночными Медсёстрами!), а скорее в глубочайшее замешательство. – Что Вы хоте... Чем я могу быть Вам полезен? – спросил Эдвин нервно и чуть более резко, чем хотел бы. – Присесть не предложишь? Всё так же ласково улыбаясь, Смерть сложила руки на груди, будто пряча что-то или отстраняясь. Кажется, слова и тон призрака ничуть Её не задели. – Прошу! Где Вам будет удобнее... – Эдвин широким жестом обвёл кабинет. Смерть приподняла бровь, словно не ожидала такого радушия, и, обойдя оторопевшего хозяина детективного агентства, вольготно расположилась за письменным столом. В его кресле. Эдвин отвернулся: ему было страшно неловко, но он едва мог отвести взгляд от обтянутой чёрной футболкой груди Бесконечной; блестящий анкх – египетский крест – на тонкой серебряной цепочке светился потусторонним светом и ритмично мигал, словно посылая ему азбукой Морзе неведомый сигнал. "Она дышит", – с благоговейным ужасом осознал Эдвин. – Неискоренимая привычка тех, кто проводит слишком много времени среди людей, – проговорила Смерть после паузы, точно прочитав его мысли. – Простите... – Эдвин смущённо потупился, но тут же помимо воли поднял глаза на Бесконечную. – Мой славный мальчик-беглец... Эдвин Пейн... Да, сестра права: красивое имя... – Смерть усмехнулась и подмигнула Эдвину. – Поверь, я даже не пробовала читать, о чём ты там думаешь... Ты просто так смотрел на мой анкх... Все, на самом деле, смотрят. И все мысли их всегда об одном... Эдвину послышалось, или в голосе Бесконечной прозвучала нотка тщательно скрываемой печали?.. – Простите, – повторил он, упорно глядя теперь в окно, за которым на улицы Сохо падал неожиданно щедрый для Англии, густой и пушистый, снег. – Не извиняйся, мой славный мальчик. И не бойся. – Смерть откинулась в кресле и положила ногу на ногу. – Ни тебе, ни твоему обожаемому Чарльзу я не враг. "Он не мой обожаемый!" – хотел малодушно воскликнуть Эдвин в отчаянии, но, вовремя совладав с собой, осёкся. Смерть смерила его долгим проницательным взглядом и продолжила: – Я действительно пришла просить тебя... вас обоих о помощи. Не как начальник, руководитель Отдела поиска потерянных душ и хозяйка кабинета 001, а как... – Она слегка прищурилась, – как обычный клиент. Не сомневайся: ваши услуги я щедро оплачу. – Что я... что мы... можем сделать для... Вас? – выдавил Эдвин, запинаясь от волнения. – Всему свой срок. Я расскажу. – Смерть на миг прикрыла глаза, демонстрируя Эдвину идеально подведённые веки. – Но тебе, наверное, интересно, зачем Я остановила время? – А Вы его действительно остановили? – Эдвин заозирался по сторонам. – Ну... раз твой прекрасный рыцарь не размахивает сверкающей крикетной битой перед моим лицом в попытках оградить тебя от перехода в Посмертие... – хитро протянула Смерть. Эдвину вдруг стало нехорошо: он представил, что где-то за дверью агентства Чарльз и Кристалл замерли, словно те несчастные на Лимбе в Аду... Нет! Не думать о Лимбе! Ни об одном круге Ада – не думать!! – Эдвин... – Смерть выпрямилась в его кресле. – Расслабься. С твоим возлюбленным и подругой всё хорошо. – Он не мой возлюбленный! – запальчиво воскликнул Эдвин, не успев в этот раз остановить себя. – Ой ли... Смерть щёлкнула пальцами, и на столе перед Ней материализовался симпатичный чайный сервизик на две персоны. – Выпей со мной чаю, – обратилась Она к Эдвину. – Если Вы настаиваете, – выговорил Эдвин отрешённо. – Правда... Вам ли не знать, что для призрака что чай, что кофе – песок. – Не в Моей компании, – ухмыльнулась Смерть и потянулась к пузатому чайничку. – Как ты пил чай при жизни, о Эдвин Пейн, покоривший ледяное сердце Моей сестры Страдания? – С молоком, без сахара, – отозвался Эдвин автоматически, не успев даже себе удивиться: некоторые вещи – те, что делают британца британцем, – остаются с ним и в посмертии. – Мило. – Смерть со светской улыбкой хозяйки литературной гостиной протянула Эдвину белую фарфоровую чашечку на тоненьком блюдечке. – Осторожно: горячо, – заботливо предупредила Она вдогонку. Эдвин Пейн так и остался стоять, неловко вытянув руки и гипнотизируя вьющийся над чашкой ароматный дымок. Он чувствовал запах. Впервые за сто восемь лет он чувствовал запах... – Так и будешь чашку взглядом прожигать? – поинтересовалась Смерть несколько долгих мгновений спустя. – Чай, вообще-то, пьют. Эдвин нерешительно поднёс белый фарфор к лицу, ещё раз опасливо вдохнул аромат... и сделал маленький глоток. На миг ему показалось, что он снова умер... Или воскрес: чуть разбавленный молоком чай был не настолько горяч, чтобы обжечь губы, язык и нёбо, но он чувствовал... О! О, это давно забытое ощущение: перепад температуры. Прохладная ручка, тёплый гладкий бочок чайной чашечки, а жидкость, скрывающаяся под её непрочной защитой, – на пару градусов горячéе... И чуть сладковатый привкус молока, оттеняющий терпкость чая. Вкус... Эдвин неприлично застонал. Смерть, едва притронувшись к своей чашке, следила за ним пристально, почти жадно. – Это... потрясающе, – выдохнул Эдвин. – Самый вкусный чай, что я когда-либо пил. – Тебе так кажется, мой славный, век с небольшим спустя, – ответила Бесконечная. – Возьми стул, посиди со мной. Эдвин молча повиновался. Он нехотя поставил чашку на стол, подтащил кресло, зарезервированное для посетителей, к столу и, чопорно выпрямив спину, сел. – Ты пей свой чай, не стесняйся. – Смерть ласково кивнула ему. – А я пока расскажу. – Я Вас внимательно слушаю. – Немеющей рукой Эдвин взял чашку и снова вздрогнул: он вдруг ощутил, как стыло и промозгло в их с Чарльзом неотапливаемом (по объективным причинам) кабинете. – Мне придётся посвятить тебя в некоторые детали... – Смерть взмахнула рукой, и камень в перстне на Её указательном пальце моргнул нездешним иссиня-серебристым светом. – Нашей... профессиональной кухни. Понимаешь ли, славный мой... Я происхожу из древнего рода. Таких, как Я, зовут Бесконечными: Моя сестра Страдание, с которой ты имел (не)счастье встретиться в Аду, её близнец Страсть, ещё есть Сон, которого люди кличут Морфеем...– тут Смерть слегка прихмурилась, – и другие наши братья и сёстры, сиблинги, как нынче принято говорить... В общем, чины и регалии Люциферу в топку, мы блюдём баланс. В Моём случае всё просто: то, что мёртво, обретаться на Земле не может, будь то дерево, собачка или... – тут Она снова подмигнула Эдвину, – потрясающе красивый и умненький мальчик. Иногда Я могу закрыть глаза на один конкретный случай (кстати, славный мой, ты никогда не задумывался, почему Я столь упорно избегаю вас с Чарльзом?), но обычно это санкционировано аналитиками Посмертия... Ты сейчас мог бы спросить Меня... – Неужели эти Ваши аналитики заранее всё про нас знали? – выдохнул Эдвин, задав, наверное, не тот вопрос. Или, наоборот, тот самый. – Знали, – кивнула Смерть. – И более того: позволили. Они просчитали ваш KPI на век вперёд. И Я не стесняюсь признать: поглощение Посмертием "Детективного агентства Пейна и Роуленда" – самая выгодная сделка с тех пор, как Харон вышел на пенсию. – Вы... Вы нас поглотили? – голос Эдвина предательски задрожал. – Прости, я неудачно выразилась. Смерть подлила ему ещё чаю. – Вы стали сотрудничать с Ночными Медсёстрами, моей командой... поиска. И вы проделали огромную работу. Это невероятно, на самом деле. Вы с Чарльзом... будь вы Жнецами, – прибавила Смерть и тотчас же сменила тон, будто смешавшись, – могли бы заменить весь Отдел... – Спасибо, мы стараемся, – вставил Эдвин и, смутившись, глотнул чая. Слова Бесконечной он оставил себе на потом – доанализировать. – И именно поэтому Я пришла сегодня не к ним. А к вам, – заметила Смерть весомо. – У меня есть дело. Важное дело. Рук не хватает... Меня не хватает... Бесконечная, рискуя расплескать чай, повела ладонью, словно демонстрируя свою занятость и бессилие. – Итак? –набравшись храбрости, спросил Эдвин. – Если бы Вы были обычным клиентом, то мы с партнёром... с Чарльзом попросили бы Вас изложить суть. – Всё очень просто. – Покончив с чаем, Смерть опрокинула чашечку на блюдце. – В школе святого Иллариона завелась никому из Бесконечных не известная тварь, которая пожирает призраков. Или: убивает людей, творит призраков и пожирает уже их. – И Вы не можете с этим справиться? – вопросил Эдвин неверяще. – Я не понимаю, что это, – призналась Смерть. – Но оно нарушает баланс, путает карты нескольким отделам Посмертия, отправляя души... в никуда. – Хорошо, – кивнул Эдвин, допивая чай. – Это звучит как дело. Но почему Вы не позволили Чарльзу присутствовать? Он такой же учредитель агентства, как и я. – Мой славный Эдвин... – Смерть потянулась через стол и сжала его запястье. Эдвин почувствовал тепло руки Бесконечной и в священном ужасе затрепетал. – Я же тебе уже сказала: крикетная бита подпортит мой макияж, а это никому не нужно... Ради тебя... ради любви к тебе Чарльз готов на самые сумасшедшие поступки! Это безумная страсть, все мои сиблинги белой завистью завидуют! Эдвин опешил. – Нет... Вы ошибаетесь... Он меня не любит... Конечно, любит, но не так... – Ох, Эдвин... – Бесконечная улыбнулась понимающе, притом не без грусти. – Смерть – богиня спойлеров. Прости, что Я говорю тебе это сейчас. И прости, что Я не Чарльз. Он любит тебя, любит тебя безмерно, любит тебя всей душой, всей сущностью своей. Он просто не умеет сказать этого вслух. Поверь: Чарльз Роуленд любит тебя ничуть не меньше, чем ты, Эдвин Пейн, любишь его. Он просто ещё не готов тебе признаться. Поэтому пока (будем надеяться!) признáюсь за него Я. Я не знаю, с чем вы столкнётесь в школе, Я не вижу вашего будущего, как и исхода этого конкретного дела, но от него... от него для Меня и для вас зависит слишком многое. И поэтому Я решила: ты должен знать. Должен знать сейчас. Эдвин, потрясённый, упорно смотрел в пол, будто надеясь, что дубовые паркетные доски дадут ему ответ: как понимать слова Смерти? – Мистер Куилл...– насилу совладав с собой и недюжинным усилием воли отринув мысли о Чарльзе, выговорил он, – называл ту сущность Немезидой... – Это лишь прозвище, мой хороший, – вздохнула Смерть. – Богов... нет. – А кто – есть? – сдавленно выдохнул Эдвин. – Есть лишь мы – Бесконечные, и Та, Кто нас сотворила, – призналась Смерть. – Смирись. Там, в школе, что-то иное... – Как нам победить это? – спросил Эдвин подавленно. – Не знаю, – искренне ответила Смерть. – Я надеюсь лишь, что вы справитесь. – Она достала из воздуха острый осколок зеркала и положила на стол. – Если будет совсем туго, свяжешься со Мной или Страданием через него. – Что это?.. Откуда?.. – Во взгляде Эдвина проступило узнавание. – Не разбрасывайтесь впредь зеркалами. – Смерть звонко щёлкнула каблуком о паркет, как бы имитируя звук бьющегося стекла. – Может быть опасно. – Конечно. – Эдвин покаянно опустил голову: так вот кто их зеркало разбил... – Запускаю время, – предупредила Смерть. – Через секунду сюда ворвётся твой ополоумевший Чарльз... Сам реши, что ему сказать. И как. – Мы берём это дело, – подтвердил Эдвин очевидное. – Ну естественно... ты ведь выпил мой чай. Смерть рассмеялась и вновь щёлкнула пальцами, исчезая.