Дело о (не совсем) неразделённой любви

Глава третья

Мистер Куилл, школьный библиотекарь

Лондон, декабрь 2024 Вопрос Чарльза Роуленда, столь же риторический, сколь грубый, повис в воздухе, словно невидимый крюк. Эдвин Пейн аккуратно отложил компендиум по демонологии в сторону, расправил плечи и, послав другу строгий предостерегающий взгляд, поднялся с дивана. – Добрый вечер, мистер Куилл, – проговорил он, с достоинством склонив голову в знаке приветствия. – Прошу простить столь эмоциональную реакцию моего делового партнёра. В наше оправдание осмелюсь заметить, что ваш визит оказался поистине неожиданным. Тем не менее мы готовы внимательнейше вас выслушать и сделаем всё возможное, чтобы помочь вам, если это в наших силах. В изумлении, смешанном с восхищением, Чарльз наблюдал за Эдвином. Как он там выразился – "деловой партнёр"? Стоит счесть комплиментом или обидеться? Эд явно неплохо знает этого хлыща и, если даже удивлён, не показывает вида! А эта его осанка – как будто под белой рубашкой к позвоночнику деревянная линейка приколочена! И наклон головы такой... почти королевский. Предельная вежливость и поддельная скромность. Э – Эдвин. Элегантность, э-э-э... эфемерность и всё самое изысканное – то, чем Чарльз Роуленд ни мгновения при жизни не был; то, на что и в посмертии Чарльз Роуленд рассчитывать не смел. Э – Эвридика, античные статуи, сводчатые залы библиотек; обтянутые воловьей кожей, украшенные золотыми вензелями корешки книг на натёртых до блеска дубовых полках; запах свечей и пчелиного воска с едва уловимой в обертонах старой бумаги ноткой пыли; тихий голос и тонкие, бледные, чуть нервные пальцы. Интересно, а играл ли Эдвин на фортепиано? Три с небольшим десятка лет они провели бок о бок, три с небольшим десятка лет никого ближе ни среди живых, ни среди мёртвых, а Чарльз так и не спросил...

***

– Чарльз, будь любезен, поднимись. Я хотел бы тебя представить. Эдвин повернулся к другу, улыбнулся уголком рта и едва заметно кивнул. Чарльз заметил, что в этот раз улыбка достигла если не дна, то хотя бы поверхности ясных серо-зелёных глаз. – Здрась-стьте, – выговорил он неловко. – Извините... я, правда, от неожиданности. Чарльз Роуленд к вашим услугам. Призрак – мистер Куилл – глядел проницательно, как будто заранее знал что-то, что Чарльзу было неизвестно, и это невыразимо бесило. Чарльзу вдруг захотелось двинуть по этой подобострастной, внимательной роже, причём – желательно крикетной битой, но он сдержался и даже не потянулся к своему безразмерному рюкзаку. – Прошу, присядьте. – Эдвин указал гостю на кресло для посетителей, притаившееся между доской, с которой они так и не убрали материалы последнего дела, и письменным столом, затем обратился уже к Чарльзу: – Мистер Куилл ведал библиотекой в школе святого Иллариона в моё время. Как ты можешь догадаться, я был частым гостем в его владениях. – Очень приятно, мистер Роуленд, – выговорил призрак и слегка поблек, ещё явственнее истончаясь. Он проплыл к креслу и опустился на мягкий плюш, не потревожив подушек. Глухо переведя ненужное дыхание, мистер Куилл откинулся на высокую спинку, но вдруг прикусил бескровную губу и прижал руку к груди, словно его мёртвое сердце пронзила невыносимая боль. – С вами всё в порядке? – осведомился Эдвин. – Не совсем, мой славный мистер Пейн, – признался библиотекарь. – Поэтому я здесь. – Расскажете?.. – попросили Чарльз и Эдвин вполголоса, в унисон. – Боюсь... – признался мистер Куилл, всё так же не отнимая руки от груди, – как бы неловко мне ни было и как бы двусмысленно это ни звучало... Я вынужден вам показать. "Он словно рану зажимает", – пронеслось в сознании Чарльза.

***

Мистер Куилл, служивший библиотекарем школы святого Иллариона с 1913-го по 1920-й годы, осторожно развязал галстук-бабочку и дрожащими пальцами принялся расстёгивать сначала жилет, затем рубашку. Глаза Эдвина округлились. – Понимаю, как это выглядит... мистер Пейн, – выговорил библиотекарь с трудом, словно превозмогая кровавый комок в горле. – Я никогда не позволил бы себе предстать в столь непотребном виде... обнажившись... перед студентом, пусть даже бывшим... Но вы должны увидеть, что она сотворила со мной!.. – Кто это – она? – прошептал Чарльз. – Немезида... Так школьники прозвали это... мстительное чудовище, – выдавил библиотекарь и дёрнул за край накрахмаленной рубашки, открывая обтянутую тонкой белой майкой впалую грудь.

***

Эдвин и Чарльз тихо ахнули: на хлопчатобумажной ткани проступили тёмные маслянистые пятна. Эдвин присел на корточки и вытянул руку, словно желая прикоснуться. – Не трогайте, мистер Пейн! – взмолился библиотекарь. – Эта жидкость... – Эктоплазма, – вынес свой вердикт Чарльз. – Крайне токсична, – договорил Эдвин. Белая майка дымилась. – Снимайте, – приказал Чарльз. Мистер Куилл не шелохнулся; он сидел, безвольно положив на подлокотники полупрозрачные руки, точно последние силы вмиг покинули его. – Умоляю, – прошептал он. – Спасите детей... школьников... Они просто... дети... Они ни в чём не виноваты. Чарльз Роуленд не анализировал своих действий. Он не думал, что творит. Он бросился к креслу и одним резким движением разорвал злосчастную майку посередине. Зрелище, открывшееся взгляду Чарльза и Эдвина, было не для слабонервных: аккурат на том месте, где у живых сердце, в груди мистера Куилла зияла дыра, края которой, будто обугленные, испускали едкий сизый дым. Эдвин метнулся к дивану, схватил смартфон покойной Нико и сделал несколько снимков страшной раны. – Она лишь раз коснулась меня... – проговорил стремительно теряющий остатки сил и самообладания библиотекарь. – Оттолкнула от полки с книгами и пошла дальше... Остановите её, молю вас... Он закашлялся. На бледных губах его выступили капли эктоплазмы. Рана на груди несчастного окрасилась серебристым сиянием, засветилась... Мистер Куилл внезапно загорелся, точно бенгальский огонёк, исполненный тысячи цветных сполохов, "душевных конфетти", взорвался и пропал. Чарльз и Эдвин несколько долгих секунд пялились на опустевшее кресло.

***

– Чарльз! Эдвин! Можно войти? Вы в потребном виде, мальчики? – послышался из-за двери голос Кристалл. – Иди к ней. – Кончиками пальцев Эдвин несмело коснулся запястья Чарльза. ...И Чарльз повиновался.

***

Ровно три секунды спустя офис потустороннего детективного агентства озарил нежный голубой свет. – Ну здравствуй, Эдвин. Смерть улыбнулась и щёлкнула пальцами, останавливая время. – Это, конечно, очень забавно, но я тоже пришла просить тебя об услуге...