Монстры, в которых нуждается королевство (Monsters the Realm Needs)

***

Эйгон       Он принюхался, глубоко отпивая из золотого кубка. В Красном замке до сих пор хранится самая вкусная коллекция вин в мире. В погребе хранилось все — от северного эля, летнего вина, золотого арборского, дорнийского красного, до огненного вина из Мира, пряного вина из Лиса, браавосского медового вина и волантийского пряного ликера. Учитывая, как много путешествовал принц Деймон, он удивлен, что не видел дотракийского кобыльего молока. Всякий раз, когда принц Деймон начинает раздражаться от обыденности при дворе, Рейнира отпускает его в Вольные города, чтобы удовлетворить жажду его крови. Дотракийцы часто становятся кормом для Караксеса.       Он не знал, удастся ли ему выбраться из Вестероса, черт возьми, он наверняка умрет в Красном замке, раз уж Мать короновала его королем Семи Королевств. Рейнире придется убить его. Как бы ни любила его сестра, он совершил измену, а принц Деймон не потерпит прямого соперника для его жены. Он поднял глаза, когда дверь открылась и вошла его хмурая мать.       — Эйгон! Ты должен прекратить пить, завтра ты должен присутствовать при дворе. Все члены двора присягнут тебе на верность, — сказала она.       Он фыркнул.       — Матушка, мы все умрем, если не завтра, то в ближайшие дни. Ты узурпировала Трон и сделала меня главой восстания!       — Трон — твое законное право, Эйгон! Твой отец хотел, чтобы ты унаследовал его!       — Верно, у него было больше двадцати лет, чтобы воспитать меня как Наследника, и он не сделал этого, а ты говоришь мне, что человек, одурманенный маковым молоком, велел тебе посадить меня на Трон? — ехидно сказал он и сделал шаг назад, чтобы избежать пощечины, которую она ему отвесила. — Ты сделала меня королем, мать, а значит, следующий раз, когда ты поднимешь на меня руки, будет последним, — когда он сказал это, его сердце колотилось в груди, но он решительно смотрел на нее. Он не хотел быть глупым кротким мальчиком, который может только плакать в темноте своей комнаты, когда его мать недовольна им.       Мать посмотрела на него так, словно он только что дал ей пощечину, но через несколько ударов сердца приятно улыбнулась.       — Видишь, ты уже ведешь себя как настоящий король, — сказала она. — И ты не должен беспокоиться, твой Великий Дядя привел рыцарей для охраны замка, и все они преданы нам. Старомест уже марширует к столице, Ланнистеры тоже.       — Леди Ланнистер была фрейлиной принцессы Рейниры, как вы думаете, она позволит это?       — Она ничего не решает. Она всего лишь жена лорда, у нее нет никакой власти на Западе.       — А сколько домов присягнуло нам, сколько еще не перешли на сторону Староместа? Сомневаюсь, что в Ханихолле будут счастливы, учитывая, что вы убили их лорда. Сколько у нас драконов? Золотые плащи не двигались, потому что Рейниры здесь нет, чтобы отдавать приказы, но когда она придет, как ты думаешь, те десять тысяч человек, которых воспитал принц Деймон, выберут его племянника-евнуха? И как я могу быть королем, если у меня нет члена, чтобы произвести на свет наследников? — насмехался он.       — Дядя Хоберт уже переговорил с нашими союзными Домами, можешь не беспокоиться об этом. А Эймонд будет твоим наследником, он женится на Хелейне…       — Эймонд — калека, разве он сможет подняться?       — Мой король, все уже решено. Ты просто должен быть там и быть безупречным, — мягко сказала его мать.       Он не смог ничего сделать, кроме как кивнуть, и вздохнул с облегчением, когда она ушла. Когда ему сообщили о смерти отца, первой мыслью было сообщить Рейнире. Он поговорил с одним из детей в Красном замке, который, как он знает, был шпионом его сестры, чтобы отправить ей сообщение, но их поймали рыцари его деда. Его затолкали в карету, и он даже не знал, удалось ли ребенку, которому он поручил доставить послание Рейнире, сбежать. На его теле были синяки, возможно, у него сломано ребро, учитывая резкую боль, которую он чувствовал при каждом движении.       Принц не знал, что происходит, пока они не добрались до Драконьей ямы, куда, вероятно, была запихнута вся Королевская Гавань. Воздух внутри ямы был густым от запаха пота и отчаяния. Какофония голосов наполняла тесное пространство: от разговоров шепотом до настоятельных криков и призывов к вниманию. Каждый дюйм свободного пространства был занят морем тел, сгрудившихся плечом к плечу в человеческую массу.       Пятьдесят или около того Золотых плащей и еще больше рыцарей Хайтауэров толкались, чтобы освободить ему место для прохода. Он шел долго, и среди толпы лица смешивались в головокружительной гамме выражений: кто-то был полон тревоги и страха, кто-то — смирения или неповиновения. В конце на возвышении стояли его мать и два брата с новым Верховным септоном, а также его дядя Хоберт Хайтауэр с сиром Рикардом Торном и сиром Арриком Каргайлом из Королевской гвардии.       Все вокруг было как в тумане: голоса, цвета, и в следующий момент он понял, что его провозглашают Эйгоном Вторым от Его Имени, королем Семи Королевств и всех его многочисленных титулов. Он не стал отрицать, что поначалу ему было хорошо, он впервые в жизни почувствовал себя важным. Долгое время он был не замечен, отвергнут и недооценен окружающими. Но сейчас, стоя перед собравшимися придворными и вельможами, он ощущает прилив гордости и уверенности. Так было до тех пор, пока кто-то из толпы не выкрикнул имя Рейниры. Крики «Да здравствует королева!», «Королева Рейнира!» и «Королева драконов! » заполнили пространство даже после того, как рыцари его матери начали арестовывать всех, кто имел смелость кричать о своем отвращении к его коронации.       Тогда люди начали ополчаться на рыцарей и воинов, они толкали всех, у кого на доспехах была геральдика Хайтауэров, и забивали их до смерти. Его дядя, Герольд Хайтауэр, пытался защитить их, но был отброшен в толпу и, вероятно, уже мертв. Чтобы добраться до выхода из ямы, им пришлось войти в пещеры. Хорошо, что все драконы находятся в Дрифтмарке или, как в случае с архимейстером, на Драконьем Камне, иначе они бы сгорели дотла. Несмотря на закрытые окна, он все еще слышал, как люди скандируют имя Рейниры, поют « Восторг королевства „ и иногда «Леди в королевской спальне».       Он с трудом пытался заснуть, пока его не разбудил громовой стук драконьих крыльев и то, как весь замок завибрировал и застонал, когда несколько драконов взревели как один. Он даже не потрудился переодеться и сразу же побежал во Внешний двор. Там он увидел Сиракса, сидящего на стене, Караксеса и Мелеис на дворе, а Вхагар кружил над замком. Пламенная мечта, Вермитор и Сереброкрылая сжигали на стенах в городе скорпионов, вероятно, тех самых, о которых вчера с гордостью рассказывал его дядя, а Штормовое Облако, Арракс и Морской Дым занимались теми, что едва успели сесть на стены замка. Ему стало интересно, остался ли Вермакс в Дрифтмарке с Висом, ведь у него есть новорожденный сын. Он упал бы в обморок, когда сестра обратила на него свои жесткие сиреневые глаза. Он опустился на колени перед драконами и заплакал.       — Почему ты так долго?!

***

Рейнира       Она невозмутимо смотрела, как обезглавливают Хоберта Хайтауэра и его сыновей Лионеля и Гармунда Хайтауэров. За ними последовал единственный оставшийся в живых брат Алисенты, Герольд Хайтауэр. Сейчас единственные оставшиеся Хайтауэры — это леди Саманта Хайтауэр и ее десятилетняя дочь Сайрис. Она призвана вместе со всеми лордами Староместа поклясться ей в верности. Рыцари из домов Кью, Баквелл, Уайлд и Пик были казнены в пламени дракона. Их пепел смешался в песком в драконьей яме.       Было комично наблюдать, как после того, как все драконы спустились в Красный замок, все воины сложили оружие и преклонили колено без лишних слов. Алисента кричала о божественном праве Эйгона править, пока Рейнис не отвесила ей подзатыльник, и она рухнула во дворе, одной рукой держась за щеку, а другую на своем животе. Стражникам пришлось оттащить истеричную леди Кью и ошеломленную Алисенту обратно в их комнаты, и с тех пор они были заперты там. Она тут же разослала ворон всем лордам, что после смерти ее отца Хайтауэры сразу же короновали ее брата королем, даже не почтив короля Визериса и не оказав ему должного уважения. Когда они вернулись в Королевскую Гавань, чтобы забрать ее наследство, то нашли его все еще гниющим в своей постели.       Эйгон преклонил колено, и все представители мужской линии Хайтауэров были казнены. Все соучастники были казнены Темной сестрой или в огне дракона. Она пригласила всех приехать в Королевскую Гавань через три месяца на свою коронацию и преклонить колено. Всех, кто вынашивает мысли о измене, ждет огонь и кровь.       Эйгон рассказал им о глупых планах, которые строила его мать, и лекари приказали ему отдохнуть: ребра у него не сломаны, но ушибы несильные. Первым делом он хотел узнать, что случилось с его кораблем и командой. Они обнаружили, что «Солнечный огонь» стоит на якоре у Железных ворот и удерживается кем-то из рыцарей Простора. Его спутница, Сайя, был немедленно вызвана в замок, чтобы составить ему компанию. Эймонд постоянно твердит, что он наследник, поскольку его брат был королем, и что он женится на Хелейне, и от их рода произойдет следующий монарх Таргариенов. Деймон тут же ударил его, чтобы избавить от подобных мыслей. Он до сих пор спит, накачанный маковым молоком. Она повернулась, чтобы сесть на своего бледного коня и вернуться в Замок. Сир Лютор позаботится о том, чтобы головы всех предателей неделями украшали стены, а тела были отданы драконам.       Она улыбнулась простым людям, которые продолжали выкрикивать ее имя и благословлять. Сотни простых людей погибли во время бунта в Драконьей яме. Все усугубилось, когда беспорядки перекинулись на улицы, ведущие к Красному замку. Ей сказали, что народ был недоволен коронацией Эйгона и выказал свое недовольство. Сегодня от их рук погибло больше рыцарей и оруженосцев Хайтауэров, чем от руки Деймона. Королева уже приказала всем тавернам и пекарням бесплатно кормить людей за счет короны. Она позаботится о том, чтобы те пять дней, когда они защищали ее, были возвращены с благодарностью.       Сир Лютер и сир Харвин воспользовались беспорядками, чтобы убить соучастников из Золотых Плащей. Они позаботились о том, чтобы верные стражи были готовы к действиям, когда драконы вернутся домой.       Лорд Стронг, его дочери и внуки были полуголодны, но в остальном здоровы.       Лорд Алан Касвелл и его семья нашли убежище в Зале Гильдии в ту неделю, когда Хайтауэры захватили власть в столице.       Сир Вестерлинг ждал их в павильоне Исцеления с короной отца и Блэкфайром.       Но жертв было еще очень много. Она лично отправит Деймона в Медовую рощу, чтобы тот привез тело лорда Бисбери, и передаст указ о том, что его внук должен прибыть в Столицу и занять прежний пост своего деда. Многочисленные слуги в ее собственном доме были подвергнуты пыткам и изнасилованы. Матрону из сиротского приюта повесили, когда она отказалась сказать, где находится леди Аэль. Целительница Алия была найдена в черных камерах исхудавшей и слабой. Рыцари из их дома были найдены утонувшими в общественной бане. Одному из молодых пажей Деймона отрезали язык. Она лично поговорит со всеми, кто пострадал во время бунта Хайтауэров, и позаботится о том, чтобы их выздоровление проходило при поддержке короны. Семьям погибшим должна быть выплачена компенсация, и она позаботится о том, чтобы об их семьях позаботились должным образом.       Рейнира взяла мужа за руку, пока они шли по коридору, который привел их в комнаты Алисента. Он все еще пах огнем, серой и кровью. Он пахнет как олицетворение слов их Дома — Огонь и Кровь. Она кивнула стражникам, открывшим дверь. Алисента все еще была в той же одежде.       — Где мои дети?! Что ты с ними сделал? — потребовала она.       — Твои дети в безопасности… вдали от тебя, — сказала она.       — Эйгон был назван твоим отцом своим преемником, Рейнира, ты должна уважать его желания, у Эйгона есть все законные права…       — Все, что он имеет, — это обрывки андальских традиций, за которые ты продолжаешь цепляться. У меня есть вся легитимность которая может быть. Мой отец объявил меня наследницей и более двадцати лет я несла бремя титула принцессы Драконьего Камня. Лорды и леди королевства принесли мне клятву верности, а закон вдовы королевы Алиссаны защищает мое наследство от твоих грязных рук. Мой отец даже принял новый закон о престолонаследии, чтобы я могла править без всяких сомнений, а ты все еще заблуждаешься. То, что ты сделала, не что иное, как глупая отчаянная попытка получить власть. У тебя нет ни способных наследников, ни союзников, ни драконов. Все, что у тебя есть, Алисента, — это твоя мания величия и фанатизм, который ты пыталась влить в глотку своим детям, — огрызнулась Рейнира. У нее не хватало терпения вести себя цивилизованно с этой женщиной, которая только и делала, что подрывала и пыталась рушиться ее семья.       — Почему ты не можешь просто следовать традициям, Рейнира?! — крикнула Алисента. — Есть причина, по которой боги предназначили править мужчинам. Править — не женское дело, но мы можем попытаться направить тех, кто это делает, мягко, не допуская насилия…       — Мне смешно слышать это от единственной женщины в этой семье, которая, как известно, плохо обращается с собственными детьми! — крикнула она в ответ. — Ты причиняешь боль своим детям, позволяешь им подвергаться насилию и изнасилованию, ставишь их жизни под угрозу! Ты знаешь, сколько лордов хотели, чтобы я убила Эйгона и Эймонда за ту ничтожную угрозу, которую они представляют для меня? Все видят, что Эймонд отравлен твоими словами, а Эйгон не желает приближаться к Трону, но из-за твоей тупости и имбецильности ты делаешь их мишенью!       — Где Эйгон и Эймонд? Я хочу их видеть!       — Я не позволю Эйгону терпеть твое прискорбное присутствие! А если учесть, что Эймонд говорил, что он законный Наследник, который станет отцом следующего поколения королей и королев Таргариенов, я приказала его кастрировать, чтобы избавить от подобных мыслей, — сказала она самодовольно. Алисента посмотрела на нее расширенными глазами, затем закричала и бросилась на нее, как сумасшедшая. Она с силой ударила ее по выпуклому животу, и Алисента отпрянула назад, как лягушка. Она схватила ее за руки и прижала их к голове, а коленом ударила по горлу. — Ты, сука! — кричала она. — Это ты убила моего отца? Мой отец болел, но он никогда не был настолько слаб, чтобы умереть через две недели после того, как я уехала! Ты отравила его, дрянь?       — Мой ребенок! Рейнира, пожалуйста, мой ребенок! — хрипло умоляла она.       — Это не ребенок, это гребаный демон! Ребенок знает, что его будут использовать в гнусных целях, поэтому он и отказался выходить из твоей поганой задницы! — прошипела королева. — Это ты убил моего отца? При всех своих недостатках мой отец был к тебе очень добр! Он вырвал тебя из ничтожного существования, надел на твою голову корону, дарил тебе лучшие платья, дорогие украшения, лучшие блюда и вина и отводил взгляд от всех твоих грехов, несмотря на то что это вредило другим его детям, а ты убила его! Ты убила его, свинья! — Она давала ей пощечины, царапала ее и дергала за волосы, пока она не почувствовала руки мужа на своем торсе, когда он оттащил ее от опальной королевы.       Ее бывшая подруга свернулась калачиком и обняла себя, пока она плакала. На ее лице и шее виднелись царапины, один глаз опух, губа была разбита, а большая часть волос была вырвана с головы, и она видела кровь на голове, но думала, что этого все равно недостаточно. Она хотела опустить Алисента в кипящее масло, пока она не признается во всех грехах, совершенных против дома Таргариенов. Она хотела раздеть ее догола и выставить в Королевской Гавани, чтобы люди увидели, какой мерзостью она была на самом деле. Она хотела, чтобы она чувствовала себя униженной и напуганной каждую секунду, как в те проклятые десять лет, когда она не находила утешения в собственном доме.       Рейнира плакала на груди Деймона, думая о том, что ее отец останется один и, возможно, будет страдать от боли, а потом просто будет гнить. Ее отец был не самым лучшим, он сделал то, что причинило ей и ее семье много боли, но он любил ее. Он не заслуживал того, чтобы его лишили достоинства и уважения. Она пыталась понять, как самые близкие к королю люди могли допустить, чтобы его постигла такая бесчестная участь. Она успокоила себя и оглянулась на жалкое подобие человека, все еще плачущего на полу.       — Тебя переведут в башню у подземелья, предоставив лишь самый необходимый минимум для жизни. Если заключенные из подземелий и черных камер сбегут и наткнутся на тебя, мне будет все равно, что они будут делать. Говорят, в башне раздаются заунывные крики сотен узников, которых Мейгор пытал во время своего правления. Уверена, они станут для тебя приятной компанией. Твое имя вычеркнут из книг по истории, все будут знать, что король Визерис женился на мерзкой шлюхе из Хайтауэров, которая издевалась над своими детьми, узурпировала трон и убила короля. В анналах будет записано, что твоя жажда власти и простая глупость стали причиной уничтожения мужского рода Хайтауэров. Каждый мужчина, носящий имя Хайтауэр, даже бастарды, которых они породили, будут убиты из-за твоих преступлений, а Высокая башня станет вторым Харренхолом. Это твое наследие Алисента, наслаждайся началом своей жизни в аду. — Она взяла Деймона за руку и ушла, оставив королеву там. Утопать в своем горе, которое она создала для себя.       Рейнира шла по темным коридорам рука об руку со своим мужем, а сир Гаррольд, сир Эррик и четыре драконьих стражника тенью следовали за ними на почтительном расстоянии. Ее коронация была проведена только сегодня утром. Она сидела на Железном троне с короной отца и Блэкфайром в руке, а все лорды и леди королевства и их наследники присягали ей на верность.       Ощущение было противоречивыми.       Это кресло, которого все так жаждали, было холодным, неудобным и смертоносным. Оно не приносило ей ни удовлетворения, ни покоя. Ни малейшего удовлетворения. Деймон создал отдельное ведомство, единственная задача которого — поддерживать Железный трон в рабочем состоянии. Они осмотрели каждый отдельный меч, составляющий Трон, на предмет повреждений, коррозии или износа. Они искали ржавчину, тупые края или ослабленные крепления, которые могли бы представлять угрозу безопасности. И они будут отвечать за своевременную замену или ремонт всех поврежденных мечей, чтобы сохранить структурную целостность трона.       Ее муж позаботился о том, чтобы затупить или закрыть все острые края, чтобы предотвратить случайные порезы или травмы во время сидения или передвижения вокруг трона. Деймон заказал мягкие кожаные накладки, которые она сможет надевать под платья, когда будет сидеть на троне, чтобы позаботиться о ее защите. Сейчас он обсуждает с королевской швеей изготовление верхней мантии из драконьей кожи, которую будущие монархи будут использовать, только сидя на Железном троне, чтобы позаботиться о защите. У них осталось еще много драконьей шкуры, оставшееся от Балериона на Драконьем Камне. Она позволила Деймону обсудить это с королевской швеей и Лейной, хозяйкой одеяний.       Стражники открыли большие двери и впустили их. Было темно, горели лишь минимальные свечи — достаточно, чтобы они могли видеть, куда идут. У основания Железного трона на коленях перед жаровней стоит Красная жрица, она не накинула капюшон и было видно каскад черных локонов, спускающихся по спине. Когда она повернулась к ним, первое, что она заметила, были ярко-красные глаза, пристально смотрящие на них. Красная жрица попросила аудиенции в Тронном зале в одиночестве в час волка. Это было крайне необычно, но в последние годы она была очень преданной и полезной, поэтому ей потакали.       Королева взглянула на сира Гаррольда и указала, чтобы они подождали в отдалении, а затем направилась к месту, где стояла Красная жрица. Перед ней лежат кинжал из драконьего стекла и грубо сделанная чаша из драконьего стекла. Она взяла кинжал и вонзила его себе в руку, слыша, как королевские гвардейцы беспокойно переминаются с ноги на ногу, когда кровь потекла по ее ладони. Жрица опустила чашу, чтобы собрать кровь. К ее руке присоединился Деймон, он тоже провел кинжалом по ладони. Собрав достаточно крови, Красная жрица попросила их положить кровоточащие ладони в огонь.       Она хотела отпрянуть, но почувствовала, что ее тело движется, словно в трансе. Вместо ожога она почувствовала лишь легкое покалывание на коже, и глаза ее расширились, когда она увидела, как ее рассеченная ладонь сцепилась. Она посмотрела на мужа, который смотрел на нее с недоумением. Они одновременно отступили назад, и Деймон взял ее руку, проведя большим пальцем по тому месту, где должна была быть рана. Рейнира сжала его руки и прислонилась к нему, когда Красная жрица начала молиться на высоком валирийском, ее молитва больше походила на песню. Она задохнулась, когда чаша с их кровью вспыхнула огнем, а когда Красная жрица выплеснула содержимое на подножие Железного трона, пламя стало таким огромным, что сразу охватило трон. По мере того как пламя разрасталось, казалось, что оно поглощает Железный трон в огненных объятиях. Пламя с жадностью лизало витые мечи, составлявшие его внушительную конструкцию. Сильный жар вырывался наружу, отбрасывая оранжевое сияние, которое освещало тронный зал жутким, потусторонним светом. Однако, несмотря на бушующий вокруг ад, Железный трон оставался непоколебимым, его форма не пострадала от испепеляющего жара. Мечи, выкованные из прочнейшей стали и закаленные кровью бесчисленных сражений, казалось, не поддавались пламени, их острия вызывающе сверкали в свете костра.       В воздухе раздался треск горящего металла. Дым поднимался вверх густыми темными клубами, заслоняя сводчатый потолок и отбрасывая жуткие тени на стены. Но даже когда огонь бушевал, Железный трон стоял непоколебимо, как молчаливый дозорный среди хаоса. Его зубчатый силуэт возвышался на фоне пламени — символ власти и могущества, который не желал угасать. В этот момент королевские гвардейцы отвели их подальше, устало глядя на Красную жрицу и держа руки на рукоятках мечей. В конце пламя погасло само. Какие-то из клинков все еще светились красным из-за высокой температуры огня, но Железный Трон остался непоколебим.       — Это был яд василиска, — сказала Красная жрица.       — Что именно? — спросил Деймон.       — Яд, который убил короля Визериса, — печально посмотрела жрица на него. — Они нанесли его на клинки, и каждый раз, когда он он получал царапины, яд попадал в его тело. Он был очень разбавлен, поэтому не убил его сразу, но годы отравления вызвали инфекционную дегенерацию, в результате чего его внутренние органы стали увядать и разлагаться. Яд василиска заставляет жертв испытывать мучительную боль, поскольку их внутренности разлагаются, что приводит к медленной и мучительной смерти. Мне так жаль, принцесса.       Она повернулась к мужу, всхлипывая от боли. Бедный отец!       — Почему наши целители не смогли узнать об этом? — гневно спросил Деймон.       — Яд василиска очень токсичен, Ваша светлость. Он заставляет органические вещества разлагаться с ужасающей скоростью. Плоть растворяется в дурно пахнущем осадке, после которого остались только кости и гнилостные остатки. Я никогда не слышала, чтобы его разбавляли так, чтобы он не приводил к немедленной смерти. Только очень ученые и очень злые люди могут додуматься использовать его подобным образом. — Хайтауэров больше нет, все, кто был замешан, убиты, кому же она должна была отомстить? — Гнусные заговоры затевались с тех пор, как Эйгон и его сестры впервые высадились на этой земле, Ваша Светлость. Это не просто Хайтауэры, желающие сместить вас с трона. Пособники Великого Иного неустанно работают над тем, чтобы избавить мир от драконов, чтобы, когда придет время, когда он снова проснется, мир лишился единственного оружия, с помощью которого Обещанный сможет его победить, — произнесла жрица зловещим голосом.       Она почувствовала, как волосы на ее теле встали дыбом. Она задрожала так сильно, что Деймон крепко притянул ее к себе.       Обещанный?       Принц, который был обещан. Пророчество Эйгона.       Как она узнает?       — Моя королева, чтобы мир выжил, на Железном Тоне должен сидеть Таргариен. Ваша семья склонна к саморазрушению. Как и в Валирии, власть приводит к гордыне и высокомерию, что заставляет перегибать палку и успокаиваться на своей власти. Найдутся внешние силы, которые попытаются снова лишить вас драконов и власти. Единственный способ предотвратить это — вбить в будущее поколение великое чувство семейного долга и любви. Иначе Танец, который вы предотвратили, может повториться, и на этот раз он может быть более смертоносным.       Она кивнула. В какой-то степени она поняла. Они должны заботиться о своей семье, Дом Дракона должен быть единым, иначе они могут вызвать трагедию, сравнимую с Роком Валирии.