Монстры, в которых нуждается королевство (Monsters the Realm Needs)

***

Висенья       Она кусала губы, записывая части бедренной кости, самой длинной кости в теле. Было довольно легко запомнить части, когда они были нарисованы в книге, но совсем другое дело — обозначить их на настоящей кости. Она давно привыкла обращаться с трупами и частями тела в рамках своего обучения, но ее до сих пор пугает мысль о том, что эта кость принадлежит чьему-то отцу или матери.       — Принцесса, принц Эйгон ждет вас снаружи. — Леди Алис тихонько позвала со своего места за пределами лаборатории. Она выглянула в маленькое окошко, расположенное высоко в башне, и увидела, что на Город опускаются сумерки. Она тут же отложила все материалы и позаботилась о чистоте своего стола, после чего поспешно попрощалась со своими товарищами. Главный целитель Артос даже не взглянул на нее и просто махнул рукой. Он был слишком занят, просматривая новую книгу, купленную у торговца с Волантиса.       Она спустилась по лестнице, мысленно проклиная себя за то, что лаборатории находятся в самой верхней части здания. Они всегда вместе едят на закате каждый пятый день недели, когда Эгг возвращается домой, она не хочет опаздывать, потому что это заставляет Мунью волноваться. Она слышит, как скрипят доспехи драконьих стражей, пока она продолжает бежать вниз по лестнице. Когда она выходила из здания, торопливо попрощавшись с другими целителями и стажерами, она увидела еще больше стражников. Эгг улыбнулся ей, стоя у кареты, и она, увернувшись от его руки, которая наверняка испортит ее косы, поспешила внутрь. Он слышал, как она смеется, когда садилась на мягкие сиденья.       — Мунья! — поспешила она к матери, которая раскрыла ей свои объятия.       — Как прошел день, моя Светлая? — спросила она.       Она поморщилась, услышав это прозвище. Мать начала рожать, когда на Королевскую Гавань обрушился сильнейший за последнее время шторм. Многие рыбацкие лодки были разбиты о причалы из-за волн. Говорили, что Блошиное дно, состоящее из ветхих домов, было почти снесено ветром, улицы затопило. И все закончилось, когда она родилась. Шторм, три дня подряд обрушивавшийся на Королевскую Гавань, утих, и свет снова засиял, как только она вздохнула. Мунья и Кепа всегда называют ее Светом Вестероса, что не может не смущать. Но она не просит их прекратить, потому что лицо ее матери всегда светлеет, когда она ее так называет.       — Мы сегодня изучали части самой большой кости в теле! Можно я принесу несколько моделей, Муня? Я хочу учиться, даже когда нахожусь в замке.       — У твоего Деда может случиться припадок, если мы начнем приносить кости в замок, мой Свет. - Она улыбнулась и позаботилась о том, чтобы косы были затянуты.       — Где ты была? - спросила она, удивленная тем, что осталась одна. Обычно один из близнецов сопровождает Мунью и Кепу, когда у них есть дела в городе.       — Я посетила зал гильдии, в этом году выпускается больше всего подмастерьев. Сир Дейрон хотел устроить для них церемонию.       Она оживилась.       — А будет ли бал? — у нее есть новые платья, которые она может надеть на бал! — Могу ли я пригласить своих новых друзей из Центра?       — Сначала нам нужно будет попросить короля, а это произойдет не раньше конца года. У нас будет время.       Она радостно улыбнулась. В последние годы здоровье ее деда было не лучшим, поэтому турниров и праздников, которые он любил устраивать, стало меньше. Большинство праздников проводилось в городе, чтобы к ним могли присоединиться простые люди. Ее служанки говорили, что в последние годы дворяне стали больше общаться с простолюдинами. Вис вступил в гильдию кузнецов и гильдию ремесленников. Ее брат хотел заниматься многими вещами, но через год он присоединится к Патрульному флоту. Мастер гильдии, сир Дейрон Веларион, сказал, что Вис может стать мастером за короткое время, если он будет заниматься только одним ремеслом, но Вис был просто счастлив, каждый день осваивая новые навыки. Он не заботится о привилегии называться Мастером.       — А тетя Хелейна присоединится к нам? — спросила она. Она не видела свою милую тетушку уже несколько недель. Она часто бывала в королевском соляре с тем странным человеком из Кварта, с синими губами. Красная жрица говорила с ними о том, как опасны колдуны, и повторяла, что они никогда не должны оставаться с ним наедине. Книга, которую она им дала, о колдунах просто ужасна, и она не знает, зачем дед вообще пригласил его в замок.       — Я не уверена, любовь моя. Хелейна проводила большую часть времени с королем, и я думаю, это хорошо, что он начал принимать участие в ее жизни.       Целители объяснили ей, что случилось с Хелейной, и она не могла не злиться на тех, кто так поступил с ней. Как королева позволила им причинить ей такую боль? И как дед может не наказать ее? Королева Алисента была для нее далекой фигурой, все, что она знает, — это то, что она жена короля, но не мать ее Муньи. Она просто та, кто всегда на стороне короля, когда не прикована к постели беременностью, и та, кто иногда присоединяется к их семейным ужинам.       Она недолюбливает ее, потому что смотрит на нее так, будто ждет, когда она сделает что-то не так, запрещает дядям и тете играть с ней, как будто она собирается причинить им вред. Она окружила себя злыми септонами и септами, она счастлива, что все они ушли и больше никогда не вернутся. Септа в замке перестраивается под валирийский пантеон, где они могут свободно молиться своим богам, как это было раньше, когда им приходилось делать это тайно у алтаря Балериона. Валирийские жрецы с Когтистого острова очень любезно отвечают на все ее вопросы о Четырнадцати, и она больше любит их. Даже ее товарищи, проходящие практику в Целительном центре, задают вопросы о Четырнадцати богах, ведь большинство из них — низкорожденные или выходцы из мелких домов, и септоны не слишком хорошо к ним относились.       — Разрешите ли вы Бейлону и Эйемону войти в Гильдию? — спросила она. Близнецам всего пять именин, но оба они очень умны. Возможно, Эйемон больше склонен к обучению обращению с оружием, но он также любит читать, особенно валирийские книги. Раньше говорили, что учиться можно только в Цитадели или у септов, если ты из дворян. Родители большинства ее товарищей по обучению не умеют ни читать, ни писать, ни считать. Она не может представить себе жизнь без возможности погрузиться в книги. Она рада, что ее Мунья основала Гильдию, куда принимают всех желающих, лишь бы они усердно учились. Она знает, что в Цитадели соглашаются учить только тех, кто может позволить себе высокую оплату. В Домах Гильдий любой может учиться бесплатно. По окончании обучения их распределят в королевские канцелярии, если они проявят выдающиеся способности, или направят в другие места, и они должны будут работать на корону в течение двух лет, но с оплатой. После этого обязательного срока они вольны остаться или пойти работать на кого-то другого. Большинство возвращается в свои родные города и служит местным лордам и леди.       — Бейлон и Эйемон, как и ты, и твои старшие братья, будут иметь свободу заниматься тем, что им больше нравится. Но они еще слишком молоды, Эйемон пока даже не может выбрать, хочет ли он жареную утку больше, чем яблочный пирог, - пошутила Мунья. Она хихикнула и прислонилась к матери. Эйемон глупый.

***

Эйгон       Он смотрел на драконьих стражников, сгрудившихся во дворе, сир Харвин разговаривал с принцем Деймоном, несомненно, позаботившись о том, чтобы охрана замка была на высоте. Он объявил, что возьмет Эгга и Виса с собой в поездку в Эссос. Король был разгневан и поначалу отказался, но он утихомирил двух принцев. Прошел год после ужаса с Верой, и все вроде бы успокоилось. Находились фанатичные глупцы, пытавшиеся возродить Воинствующую Веру в Просторе и Речных землях, но лорд Тирелл и лорд Талли сумели их подавить.       Юноша ускорил шаг, увидев, что принц Деймон закончил разговор с сиром Харвином. Он следил за дядей, который с легкостью ходил по замку, а стражники и служанки кланялись и делали реверансы. Он заметил, что дядя, похоже, знает всех, кто попадается ему на пути, будь то знатные мужчины и женщины или слуги.       Деймон Таргариен — ходячее противоречие, если он когда-либо видел такое. Говорили, что он — Мейгор Жестокий, но золотые плащи верны ему, простые люди болеют за него громче, когда устраивают турнир или пир. Известно, что он не был суров и хаотичен, но он никогда не видел такого нежного человека, как он, когда тот был с близнецами. Он всегда держал их за руки или носил на руках. Он не помнит, чтобы отец когда-нибудь держал его на руках, разве что для развлечения двора. Черт возьми, дольше всего он разговаривал с ним, когда допрашивал его у подножия Железного Трона год назад.       — Что тебе нужно? — спросил принц, выведя его из задумчивости.       Он выпрямил спину и посмотрел в глаза дяде. Он даже не заметил, что тот замедлил шаг и почти догнал его.       — Ты едешь в Эссос. Я хочу с вами.       — Мы полетим на драконе, а у тебя его нет.       Он вздохнул.       — Я могу плыть на корабле снабжения…       — Корабля снабжения не будет, мы возьмем только драконов и несколько смен одежды. — Деймон говорил с ним медленно, как будто он был дураком, а затем повернулся к нему спиной и направился в крыло королевы.       Эйгон внутренне выругался. Позволит ли Рейнира двум своим старшим детям путешествовать на драконьей спине без стражников и слуг, следующих за ними на корабле? Если это форма обучения полетов, то она может. Эгг и Вис рассказали ему о различных летных упражнениях, к которым их приучает отец: полеты в шторм, бесшумные полеты на разведку врагов, полеты на сверхвысокой высоте. Они говорят о том, чтобы отправиться в Винтерфелл и на Стену, чтобы испытать полеты в холодную погоду, но сначала они отправятся на Восток, чтобы испытать полеты в условиях сильной жары и влажности.       Он хочет уйти.       Отец практически предоставил Рейнире управлять Семью Королевствами после того, что простые люди называют Сошествием Веры. Королю было интереснее узнать, что Хелейна может быть мечтательницей с его голубоглазым колдуном, а мать была практически заточена в своих апартаментах с одними лишь септами и служанками. Сейчас самое время ему уйти. Рейнира пыталась поговорить с ним о его перспективах, но он умудрялся избегать этого. Он евнух, глупо дарить ему замок и не иметь наследника, который бы его унаследовал. Он изувечен, поэтому плохо владеет оружием и не может быть королевским гвардейцем, а тем более рыцарем. Он едва умеет читать, от перестановки букв у него болит голова, поэтому он не хочет входить в Гильдию и становиться посмешищем.       Он не знает, что хочет делать, но знает, что не хочет оставаться в Королевской Гавани, черт возьми, не хочет оставаться в Вестеросе и выдерживать горький и разочарованный взгляд матери. Он не хочет страдать от отчаянной борьбы Хайтауэров за власть и не желает оставаться в тени своей идеальной сестры и ее многообещающих сыновей.

***

Рейнира       Она кивнула сиру Гарролду и сиру Аррику, когда они поклонились ей и открыли дверь в королевский соляр. Здоровье ее отца слабело уже несколько лет, и после разлада с Верой отец разрешил ей представлять его в Малом совете, а сама она стала сидеть на Железном троне и выслушивать петиции, что Десница очень поощрял. Но теперь король был слишком одержим Хелейной.       У Хелейны были проблемы с общением, и постоянное давление, которое оказывал на нее отец, усугубляло ее болезнь. Сестра с детства отличалась слабым телосложением, ей говорили, что раньше у нее случались приступы, когда кто-то прикасался к ней или когда она была взволнована, а когда она зацвела, это стало еще хуже, превратившись в трясущуюся болезнь каждый раз, когда она отправлялась в септу, а это было почти каждый день. Одна из Целительниц сказала, что это могло быть последствием чрезмерного употребления лунного чая, содержащего ядовитые растения.       Она рассказала об этом Алисенте, но королева только плакала и клялась, что не знает, что делает с ней септон и что он поил ее лунным чаем. Она даже смотреть на нее больше не может. Как может мать быть настолько слепой, чтобы не видеть, что ее любимый Верховный септон делает с ее собственными детьми? С детьми, которых она, по ее словам, так сильно любит. Рейнира видела, как отец потягивает из кубка арборское вино, пока двое резчиков под его присмотром работают над валирийской моделью. Отец уже давно лишился левой руки, ампутированной выше локтя из-за инфекции. Она спрашивала Великого мейстера Орвайла о его состоянии, но король приказал ему не говорить. Только Великий мейстер, его помощники, сопровождающие и королева знают о степени его болезни. Она хотела было запротестовать, но поняла, что отец должен оставаться наедине с собой.              — Моя дорогая! — Король поприветствовал ее, он с трудом встал и крепко обнял ее. — Почему первая правящая королева Семи Королевств находится в комнате этого старика? Разве у тебя нет более важного лорда, с которым ты должна поговорить?       — Отец! Ты говоришь так, будто я тебя не навещаю! — сказала она в шутливой манере. — Я позаботилась о том, чтобы есть с вами три раза в неделю!       — И это недостаточно часто! — широко улыбнувшись, ответил он, направляя ее к круглому столу, на котором были разложены хлеб и сыр. Здесь же лежат фрукты и соленое мясо. — А теперь скажи мне, что тебя беспокоит?       Она села рядом с отцом и бессознательно оправила юбки вокруг себя. Годы необходимости быть идеальной и в глазах отца, и в глазах Королевства заставили ее делать это автоматически, что Рейна уже начала делать, и это заставляет ее сердце согреваться и одновременно проклинать себя за то, что она передала такие привычки своей дочери. Рейнира посмотрела на короля, который ободряюще улыбнулся ей.       — Дело в людях, отец, с изгнанием Веры из Семи Королевств они… потерялись. Они запутались в том, какие учения были правильными, а какие должны быть прекращены. Я следую Четырнадцати, отец, но я не самая набожная. Я не знаю, что делать, — сказала она беспомощно.       Король кивнул, глядя на резчиков в дальнем конце комнаты.       — Вера появилась здесь еще до того, как наши предки научились приручать драконов. Она настолько укоренилась в культуре народа, в самом его воспитании, что я понимаю, как они сейчас чувствуют себя потерянными, — сказал он, затем снова посмотрел на нее. — Я слышал, что лорд Старк прислал нам на корабле взрослое Чардрево.       Она кивнула.       — Да, его доставил корабль Мандерли. Я посадила его возле Зала Гильдии. Дети леса с Острова Лиц останутся здесь, пока дерево не приживется. Оно было чудовищно большим, отец. Четверо взрослых мужчин не смогли бы обнять его, даже если бы держались друг за друга. У него ужасное сердитое лицо, словно кто-то застрял внутри него и кричит о помощи.       — Как люди восприняли это? — спросил он.       — Это пугает их, это чуждо им. Дворяне считают варварством преклонять колени и молиться старым деревьям, как будто это лучше, чем молиться каменным статуям. Простые люди боятся сказок с севера, о том, что Старые Боги суровы и несут суровое наказание тем, кто им недоволен, сказки о магии пугают их.       Король фыркнул.       — Ими правят повелители драконов, а они боятся снорков и тыкв? Ты говорил с Верховным жрецом?       Она подмигнула отцу, как простая женщина.       Валирийский первосвященник — Бринден Селтигар. Он дядя лорда Бартимоса Селтигара. Когда в Семи Королевствах упоминают валирийцев, на ум всегда приходят Таргариены и Веларионы. Люди всегда забывали о другой валирийской семье —       Селтигарах.       Селтигары — хранители валирийской родословной. Они — хранители драконов, валирийские наставники королевской семьи, хранители валирийских реликвий на Драконьем Камне и Когтистом Острове. Больше всего они служат валирийскому пантеону. Может быть, Селтигары и не так богаты, как Веларионы, но богатства у них предостаточно: в последний раз, когда она посещала замок, он был полон миррийских ковров, золотых тарелок, драгоценных кубков и сундуков, полных самоцветов и драгоценностей. Она владеет лишь топором из валирийской стали и волшебным рогом высотой с нее саму, наполненным валирийскими глифами. До сих пор они не знают, для чего он нужен: последний, кто дунул в рог, сгорел.       Она выругалась про себя.       — Я посоветуюсь с Верховным жрецом, что нам делать, — сказала она.       Люди должны чувствовать цель и смысл жизни. Они должны надеяться на высшее существо, которое даст им объяснения на фундаментальные вопросы бытия, такие как природа реальности, цель человеческой жизни и существование морали. Валирийская религия связана с уже известным аспектом жизни людей в Вестеросе. Огонь и драконы. Возможно, это как раз то, что должно успокоить людей.       Она попрощалась с отцом, поблагодарив его за столь необходимый вклад. Она разговаривала с сиром Гаррольдом после того, как закрылась дверь в королевские покои, когда в одной из комнат раздался громкий стук. Раздался крик и звон разбитого стекла. Она посмотрела на сира Гаррольда, который виновато отвел взгляд и попытался поторопить ее. Сир Джоффри сделал шаг между ней и лордом-командующим, положив руку на меч. Лорд-командующий выглядел так, словно кто-то ударил его в живот, он сделал шаг назад и умоляюще посмотрел на нее.       — Принцесса, пожалуйста, я провожу вас в ваши апартаменты.       Она посмотрела на одного из своих стражников, который принялся открывать дверь. Она хотела броситься внутрь, когда увидела Хелейну, свою милую сестру, скорчившуюся на полу, с посиневшими губами, но сир Джоффри остановил ее и поставил свое тело между ней и дверью. Сир Эррик поспешил внутрь и оттащил лысого мужчину от ее сестры.       — Подождите… подождите! Просто подождите! — произнес мужчина с акцентом в голосе, отчаянно пытаясь снова дотянуться до Хелейны, но стражники повалили его на землю, заложив руки за спину. — Не трогайте ее, король накажет вас всех! Наконец-то она видит ясные картины! Не трогайте ее!       Королевские покои открылись, и из них вышел ее отец, который побледнел, когда увидел ее, а его взгляд то и дело метался между ней и открытой дверью.       — Отец, что происходит? Что ты делаешь с Хелейной? — спросила она в недоумении.       — Мой король! Мой король, она видела это! Рабы! Она видела, мой король! Наконец-то мы добились успеха! — сказал маг.       — Рейнира, я могу объяснить, — сказал ее отец.       — О, отец, лучше бы у тебя было хорошее объяснение.