Антиномия

      Сколько же мыслей одновременно терзали голову Саске. В скольких бы ситуациях он не повторял себе, что самое ужасное в своей жизни уже пережил, и ничего страшнее быть не могло, ошибался каждый раз. Огромный ком негатива тянул за собой все проблемы еще из глубокого детства, все страхи и разбитые мечты. Если бы непрожитые эмоции были материальными, наверняка уже бы пробились сквозь ребра, порвали кожу и вывалились бы из груди. Учиха проклинал весь мир еще тогда, когда Сакура не позволила обезопасить себя, но теперь, получив от Фугаку краткое сообщение о том, что вместе с ней он направлялся к аэропорту, был готов сойти под колеса одной из чертовых машин, что никак не прекращали мельтешить перед замыленными глазами. Только вот игра продолжалась, и выйти из нее так просто он не мог себе позволить.       Предложение Фугаку отправиться в Японию за ними было сразу обсуждено с Итачи: действовать без его ведома было слишком опасно. Даже странно, что настолько злопамятный человек был вполне готов принять его обратно в семью. Вряд ли он до сих пор не узнал о связи братьев. И все-таки медлить не стоило. Учиха выбрал ближайший рейс, по пути забрав с собой только документы, и продолжал прокручивать в голове все возможные варианты похищения Сакуры. Фугаку сделал ей больно? Как он ее нашел? Что собирался делать дальше?       В самолете даже поспать практически не удалось. Из-за не отступающей тревожности Саске едва успевал провалиться в дремоту и снова просыпался. Долгие часы перелета казались пыткой. Следовало настроиться, чтобы не выдать отцу своих намерений сразу, но как же осточертели за все это время актерская игра и все спектакли. Наконец пережив полет, затем поездку в такси до нужного здания, Саске поспешил к кабинету Фугаку. Родные белые стены теперь ощущались иначе. Все тот же ряд дверей с эмблемами, легкий холодок и искусственный запах теперь особенно раздражали. В который раз настигло чувство дежавю, будто Учиха просто застрял в мертвой петле и никак не мог из нее выбраться, потому что раз за разом допускал одинаковые ошибки.       — Зачем ты привез сюда Сакуру? — Саске начал с порога, старательно справляясь со сбившимся дыханием. В горле першило, но на глаза не попался ни один стакан с водой, из-за чего затея освежиться спустилась ниже в рейтинге приоритетов. — Она же не имеет никакого отношения к вашим конфликтам, Итачи даже не последовал за ней.       — Саске, сядь. — Фугаку звучал строже обычного. Это было ожидаемо, никогда не терпел к себе пренебрежительного отношения, особенно от младшего сына. И снова заговорил лишь тогда, когда его приказ оказался выполненным. — Сакура сама захотела отправиться сюда. Более того, попросила защиты. Можешь забыть о ней. Но от тебя я ожидал в первую очередь извинений.       Саске сглотнул тяжелый ком, не сразу сообразив, что должен отвечать. Сакура не могла обратиться к нему. Он ведь собирался защищать семью Харуно именно от Фугаку. Саске разочаровал ее, разбил доверие, но это ведь не могло послужить толчком к такому решению?       — Извини, отец. Я надеялся, что еще удастся что-нибудь исправить. — Оставалось сохранять образ хотя бы частично, пусть взгляд и никак не поднимался к глазам Фугаку. — Хотел, чтобы Итачи вернулся, и все было как раньше. А еще Сакуру жалко стало. Она ведь даже не знала обо всем этом. Скажи, я могу с ней встретиться? Она здесь сейчас?       — Тебе ни к чему встречаться с ней. — Фугаку снисходительно кивнул головой на его извинения, хоть тон и оставался прежним. Даже не стал развивать эту тему. Будто просто насладился его унижением и принял его за расплату. — Больше ты не должен впутываться в это. Возвращайся к своей работе.       — Пожалуйста, отец. Я хочу поговорить с ней в последний раз. Пару минут, прежде чем оставлю это в прошлом. Взамен проси, что пожелаешь. — Саске был готов сделать все возможное, чтобы убедиться, что Харуно здесь добровольно. А еще попытаться понять, что движет ею, и что она собиралась делать дальше.       — Всего раз. И не больше нескольких минут. Если ты захочешь переубедить ее и снова разочаруешь меня, я перестану быть благосклонным к тебе. — Снисходительность Фугаку наверняка была оправдана выгодой. Или же он взял Сакуру с собой только в качестве рычага давления, не особо заботясь о ее личном комфорте. Как бы то ни было, возможность увидеться с ней несомненно радовала. — Я скажу позвать ее в твой кабинет, жди там.       Саске только бросил краткое «спасибо», наблюдая, как Фугаку звонил своей секретарше, а затем поспешил в указанном направлении. Теперь даже не верилось, что эта встреча состоится. Мысленно он успел навсегда попрощаться с Харуно и отпустить ее жить счастливую жизнь, а теперь должен был увидеть здесь, где она никогда не должна была оказаться. Если ей сообщили, с кем именно на встречу она идет, не явится ведь? На двери точно не прочтет, японского не знает. А если ее насильно здесь держали, точно же подаст знак и позволит помочь себе?       Вариантов развития дальнейших событий было так много, что Учиха не сумел ухватиться ни за один. Только стоял у своего рабочего стола, так и заваленного всяким хламом, и прислушивался к каждому шороху, надеясь узнать в нем родные шаги.       Время тягуче плавилось, отказываясь хоть немного торопиться, прежде чем наконец дверь открылась. Сакура вошла беззвучно, выглядела уставшей, но что-то в ней значительно изменилось. Скорее даже — сломалось. Перелет был тяжелый, а если судить по тому, что сейчас она сменила одежду на деловую, то отдохнуть ей не удалось. Только на секунду на ее лице проскользнула привычная эмоция, оказался заметен тот самый взгляд, когда она смотрела на Саске. Но тут же потускнел, стал вновь холодным. Она скрестила руки на груди и вздернула подбородок. Даже дверь за собой не закрыла, так и не отошла от нее.       — Я пришла только потому, что меня попросили, — начала она на английском, будто немецкий для нее — слишком личное, чтобы говорить на нем с Саске. — У меня нет времени, если у тебя нет ничего важного для меня, то я предпочту вернуться к своим делам.       — Подожди. Зачем ты прилетела сюда? — Саске сделал шаг к ней навстречу, но вовремя себя остановил, не смея приблизиться. Извинения и слова о любви сейчас были бы пустым звуком. Попытки объяснить хоть что-нибудь тоже оказались бы отвергнутыми. И почему вообще Харуно выглядела так, будто сама нашла Фугаку и заставила его взять ее с собой? Дело ведь не только в защитной реакции. Сакура прилетела не насильно, более того, возможно, даже собиралась помочь разгромить собственных родителей. Было страшно предположить, что причиной тому могли послужить его собственные действия. — Что Фугаку тебе рассказал? И что требует сделать?       — Я на допросе? — Она выгнула бровь, сделав шаг назад, словно давая понять, что их разговор не сможет длиться долго в таком ключе. — Мне казалось, что с тобой мы уже все решили. Ты выполнил часть своей сделки, помог брату… Или кому там еще? Неважно. Так что, я вольна теперь делать то, чего хочется мне. Впервые в жизни. Да, спасибо тебе за это, можно считать, что ты подарил мне эту возможность. Если не ошибаюсь, в вашей семье все вопросы решаются именно так — сухо и по существу. Давай не будем делать исключений.       — Извини. Я просто не понимаю, почему ты не осталась в Германии, где твои друзья и тетя… Подальше от Фугаку, в общем. — Саске шумно выдохнул, таким образом надеясь быстро привести нервы в порядок и не позволить тревожности контролировать его тон. Хотелось покрепче обнять Сакуру и спрятать ото всех, кто мог бы причинить ей вред, хотя в итоге больший ущерб нанес именно он. Сам ведь учил ее доверять ему, убеждал, что будет рядом, что их отношения выдержат все. И что в итоге? Не смог доверить информацию о ее же будущем, пустив все на самотек. Она ведь не глупая. Не стала бы трубить на весь мир о сложившейся ситуации, не убежала бы. Вместе они наверняка придумали бы выход. Но теперь вернуться и все исправить было невозможно. — Знаю, что верить мне ты больше не будешь, это правильно с твоей стороны. И не вернешься, что бы я сейчас ни говорил. Но ты должна знать ситуацию полностью, чтобы разобраться в ней, это будет честно. Ты вправе увидеть все документы, прежде чем станешь принимать решения. Пожалуйста, не делай поспешных выводов и будь внимательна с Фугаку. Он не отпустит тебя жить своей жизнью просто так, жестом доброй воли. Позволь исправить все в последний раз, прошу.       — С твоим отцом договариваться оказалось намного проще, учитывая, что для этого достаточно заключить взаимовыгодную сделку. Верю я ему или нет — мое дело. Мне важен результат. А на данный момент я хочу… — Она глубоко вдохнула на моменте, когда ее голос стал взвиваться, а темп ускорился. И дальше продолжила уже спокойнее: — Я хочу, чтобы все мое прошлое исчезло, как адский сон. Хочу сжечь все, что там оставалось, без каких-либо сожалений. Желательно вместе с тобой, Саске. А все твои попытки исправлений в последний раз… Потом еще раз будет последний… И еще… Нет. Довольно. Хватит говорить мне, что делать и пытаться помочь, я сама способна разобраться. Это вы заварили все это дерьмо, из-за вас я вынуждена разгребать последствия, коснувшиеся теперь и меня. Поэтому даже не думай, что я хоть раз захочу тебя выслушать. У тебя был шанс, и не один. Хочешь мне помочь? Исчезни из моей жизни так, чтобы я поскорее тебя забыла.       — Я исчезну, Сакура, правда, не хочу причинять тебе боль! Но в этом и проблема — заварили все мы, мы должны расхлебывать. В частности я. Я тебя обманул, использовал, не смог уберечь. И серьезно с ума схожу от осознания всего этого! Потому что ты не заслуживаешь такого обращения к себе, ты гораздо выше этого. Ты лучше Фугаку, лучше всех нас, кто способен строить свои планы на жизни других людей. И во всем этом дерьме вообще не должна была оказаться. — Сердце билось совсем беспорядочно, успокоить его уже не было надежды. В ушах шумело, в горле копился ком. Удивительно, что даже в глубоком детстве Саске не испытывал ничего подобного этому чувству. Когда выслушивал оскорбления от отца, многочисленные сравнения со старшим братом, когда осознавал, насколько глуп и бесполезен в кругу таких сильных и успешных людей; боль была просто ничтожной. А Харуно даже появилась в его жизни совсем недавно, не должна была зацепить вот так сильно. Не умея даже со своими собственными эмоциями управляться, он надеялся в самом деле стать для нее хорошей опорой? — Фугаку собирался убить твоих родителей просто из желания пополнить и без того битком забитый карман. Доказательства этому у нас есть, и ты сможешь их увидеть.       — Ты не думал, что я могу сейчас просто сообщить обо всем ему? Ты же предал его, последовал за братом, чтобы, обманув наивную дурочку, добраться до ее родителей. — Она сделала два шага навстречу, словно этим хотела показать, что совсем не волновалась, не испытывала ничего, скрывая за плохо получавшейся улыбкой. Сакура крепко сжала ладони в кулаки, как обычно делала, чтобы добавить себе смелости. — Выполнил черную работу, а теперь что? Вернулся туда, откуда все начал. Но как считаешь, Саске, если я расскажу Фугаку свои мысли о том, что ты все еще на стороне брата, кому он поверит на этот раз?       Отчего-то волнение стало медленно угасать, когда Сакура оказалась ближе. Саске мог отвлекаться рассматриванием черт ее лица, которые идеально совпадали с оставшимися в памяти. Теперь он ощущал ее запах так, будто ничего и не произошло, а все проблемы были только дурным сном. Мог позволить себе говорить тише, не бояться, что она вот-вот выйдет за дверь, потому что до выхода теперь было целых несколько шагов: он точно успеет сказать еще хоть что-нибудь напоследок, чтобы попытаться остановить. Пусть и призрачно, но все вернулось в рамки зоны комфорта, где еще как-то удавалось строить иллюзии и рисовать в воображении сладкие мечты.       — Тебе. Конечно, он поверит тебе. Но в прошлый раз нас погубило мое недоверие, и я сделал из этого выводы. — Рассматривая ее глаза, Учиха старался найти в них тот самый свет, который согревал его каждый день. Именно с его помощью он учился открывать свою душу раньше, пусть и не успел освоить искренность до конца. Теперь она вряд ли имела значение, но Саске хотелось до последнего быть с Сакурой таким, каким мог быть только рядом с ней. — Мне больше ничего не остается, кроме как отдать в твои руки свою жизнь и надеяться на лучшее.       — Какой ты… — Она вновь глубоко вдохнула, пусть и прервалась, но лишь сильнее нахмурилась и покачала головой, отрицая все его слова. — Глупый, Саске. Это ваши выяснения отношений, а мне куда важнее разобраться со всем, что наворотили мои родители. Именно это касается меня лично. А ты… Мне нет до тебя дела, пока ты не вмешиваешься в мою жизнь. И, поверь, если ты решишь вдруг, что вправе как-то это делать, то стоять в стороне я не намерена. Надеюсь, это была наша последняя встреча, как мне и обещал Фугаку.       Резко развернувшись, она поправила нервно волосы, пусть все еще и сохраняла долю выдержки. Но за такой срок настолько кардинально измениться невозможно. Боль лишь притупила ее чувства, но, стоило лишь надавить, вернуть прежнюю Сакуру не составило бы труда. Только вот сделать такое — вновь причинять ей боль.       — Хочу вмешаться, но не стану делать этого, если не позволишь. — Саске едва удержался, когда потянулся к ее руке. Затормозил всего в сантиметре, напомнив себе, что даже останавливать ее не должен. Если правда хочет уйти — уйдет, и этот выбор он должен уважать. — Я придумаю, как доставить тебе все нужные документы, касающиеся твоих родителей, чтобы могла решить, как дальше с ними быть. Найти меня всегда сможешь здесь. Или подать любой знак: я буду недалеко, чтобы контролировать Фугаку.       — Нет, Саске, ты не понял. Я не собираюсь играть в твои игры, не собираюсь участвовать во всем этом. — Она замерла, но все-таки обернулась, бросив на него взгляд — короткий, но достаточно строгий и холодный, что он смог понять всю серьезность ее слов. — Оставь свои документы при себе, мне они не нужны. Нравится тебе это или нет, но сейчас я на его стороне, не нужно впутывать меня снова. И хватит уже разыгрывать огорченного парня, потерявшего едва ли не любовь всей своей жизни. Это мое сердце растоптали, но, как видишь, я живу дальше. Начни уже и ты, не устраивай драму на пустом месте, меня этим не зацепишь. А сейчас… Время, Учиха Саске, мне еще нужно успеть на встречу с Идатэ…       Хмыкнув, Харуно быстро взглянула на часы и поспешила к двери, чтобы как можно скорее оказаться вне зоны вероятности их общения. Сбегала, вывалив все неприятное. На что надеялась, чего хотела добиться? Саске поджал губы, провожая ее взглядом. Больше не хотелось ничего говорить, пытаться все вернуть и вымаливать пощаду. Сакура дала понять, что сделала свой выбор и не хочет его видеть, последующие уговоры были бы насилием. Возможно, оно и к лучшему. Учиха совершенно не умел с ней обращаться, все время делал что-то не так. Зачем же мучить друг друга, если в конечном итоге все сведется к тому же? Теперь следовало сосредоточиться на новой задаче и только не позволить Фугаку причинить ей вред. Когда-нибудь он ведь должен будет потерять к ней интерес и сосредоточиться на новом деле.       Какое-то время он не выходил из своего кабинета, повторял про себя все детали произошедшего диалога, выдумывал, могло ли что-нибудь измениться, если бы он говорил что-то другое. Пришел к выводу, что все осталось бы так же. Похоже, Сакура уже заинтересовалась беднягой Идатэ, который за всю свою жизнь выше должности сторожевого пса так и не смог прыгнуть. Он приставлен к ней в качестве охранника? Или где-то в коридорах пересеклись? Этот парниша любил пофлиртовать со всем, что движется, мог и с Сакурой познакомиться так. Но разве ей когда-то такие нравились? Саске, конечно, примерно так ее и нашел, но он же не клеился к ней, как безобразный пьяница в подворотне. А может, так все и было… Тогда у Харуно точно ужасный вкус. По крайней мере, Морино не сможет ее обидеть. Он слишком жалок и глуп, его слова трудно воспринимать всерьез. И почему только рассуждения о бизнесе, упущенных возможностях и убийствах свелись к какому-то Идатэ? С чего она вообще упомянула его? Будто специально, чтобы на эмоции вывести. Следовало отвлечься на что-нибудь, пока Саске окончательно не погряз в своих бесконечных вопросах. Он давно хотел встретиться с матерью и обсудить все недавние события. Настало лучшее время для этого.       Микото почти всегда была дома, ее Фугаку редко впутывал в дела фирмы. Именно поэтому найти ее даже без предварительного звонка не составило труда. Так непривычно было стучать в дверь родительского дома, будто он был совсем чужим. Еще совсем недавно Саске стоял по ту его сторону на невысоком стульчике и выглядывал из глазка, а теперь сам должен был дождаться разрешения, чтобы войти. Ужасно странное чувство.       Дверь открыла прислуга, пропуская его в дом, пока с верхнего этажа мягко спускалась мама. Она, как и всегда, выглядела одновременно грациозной, но и легкой, совсем не вписывалась в строгие рамки хозяина этого дома. Скорее, походила на красивую птицу, решившую остаться в незапертой клетке. Мягкая улыбка коснулась ее губ, и Микото повела рукой, веля этим жестом накрыть на стол.       — Саске, признаться, не ожидала, что ты решишь так быстро заглянуть, едва вернулся. — Она чуть склонила голову, внимательно рассматривая его, и недовольно цокнула языком. — Совсем уставший, отец опять загонял тебя работой?       — Можно и так сказать. — Саске неловко, совсем натянуто улыбнулся, опустив голову. Внезапно отпало желание делиться с Микото своим грузом проблем. Она такая, какой была всегда: нежная, внимательная, любящая. Точно распереживается, если он подаст вид, что что-то не так. Не хотелось портить ей день. Лучше просто вспомнить приятные моменты из детства, узнать, как обстояли у нее дела, отвлечься от всего плохого и отдохнуть, а потом с новыми силами возвращаться к работе. — Но ужин с тобой определенно зарядит меня энергией. Извини, что не привез с собой ничего.       Учиха снял обувь и оставил ее на деревянной полке, где для него все еще оставалось свободное место. Стало приятно находиться там, где его рады были видеть. А ведь всего день назад мечтал никогда сюда не вернуться. Противоречил сам себе. Возможно, из двух зол просто выбрал лучшее, ведь дом, полный позитивных и негативных воспоминаний, был лучше, чем незнакомая страна, где теперь его не держало ничего. Лучше привычное несчастье, чем то, к которому еще придется адаптироваться.       — Ты опять уходишь от ответа, я ведь вижу, что у тебя не так все гладко. — Она выгнула бровь, коснувшись его плеча, и легко подтолкнула в сторону, где уже накрыли на стол. — Я напомню Фугаку, чтобы он прекращал уже выкачивать из вас все силы. Хотя бы давал отдохнуть после перелетов. Как тебе Германия?       — Спасибо. — Он усмехнулся уже свободнее, наконец поддавшись окрылению домашнего уюта и отвлекшись от мыслей о Сакуре. Бесконечные самоугрызения делу бы никак не помогли, осознание этого пришло только теперь. Саске сел за широкий стол, на котором уже красовались любимые блюда. Пусть аппетита на самом деле особого не было, из уважения к Микото он положил себе немного и переключился на разговор. — Там довольно интересно. Я так и не привык к менталитету, не до конца разобрался с картами. Но страна красивая. Особенно мне понравилась архитектура. Думаю, ты бы тоже оценила. Необычный стиль, совсем другая природа.       — Как-нибудь мы обязательно все вместе отправимся в такую поездку, — вздохнула она и опустила взгляд в элегантную чашку. Фугаку редко брал отпуск, редко устраивал что-то семейное в последнее время. Последний раз такое случалось, когда Саске был еще совсем мальчишкой. Мама же любила путешествия, но сейчас была вынуждена или оставаться дома, или летать самостоятельно. Удивительно, что Фугаку позволял ей это. — Признаться, я думала предложить тебе полететь вместе, но вспомнила, что ты уже совсем не тот маленький сынок, вряд ли было бы интересно проводить время со мной. Не важно, сейчас тебе следует поесть и отдохнуть с дороги. Можешь оставаться здесь, если хочешь, я велю приготовить комнату для тебя. Итачи я уже давно не видела, не хочется терять связь и с тобой.       Выходит, Микото даже не знала обо всем, что творилось в их семье в последнее время? Не знала о ссоре Фугаку и Итачи, о предательстве, о Харуно… Неудивительно, что находилась в таком расположении духа. Все эти новости просто разбили бы ее. Саске, на собственное удивление, решил поддержать отца в этом. Ложь стала языком любви в их семье, пора было начать использовать ее во благо.       — Мне кажется, совместное путешествие — это хорошая идея. У Итачи уже своя семья, конечно, у него полно дел. Но я ведь свободен. Можем выбрать время и слетать куда-нибудь. — Учиха набил рот рисом, словно так мог отмыть его от вранья. Вряд ли уже что-то наладится, и в этом доме снова воцарится порядок. Когда-то Микото обо всем узнает. Но она может побыть счастливой и спокойной еще хотя бы немного. Не удавалось рассказать ей все точно так же, как тогда Сакуре. Только Сакура еще могла на что-то повлиять, а Микото только отчается и окончательно уйдет в себя. — Кстати, я давно не видел Изуми, хотел поговорить. Ты не знаешь, где ее найти?       — Да, Изуми… Хотела спросить тебя про нее, раз уж Итачи не видно. Она разве не с ним? В таком случае, довольно странно, что отец вернулся с той девушкой из поездки. — Микото сощурилась, сделала глоток чая и пристально всмотрелась в лицо Саске. Ее спокойное расположение довольно быстро сменилось настороженностью. Будто все его мысли прочла и осталась не совсем довольна. — Я не видела Изуми примерно с того момента, как твой брат решил уехать, была уверена, что он и ее взял с собой, как я уже и сказала. Но что-то не складывается, а вы все сейчас ведете себя, будто… Ты знаешь, кто та девушка? Ох, Саске, не держи меня за хрустальную вазу! Иначе я все выпытаю у твоего отца, и, поверь, тогда мы все будем не в лучшем расположении духа.       — Тебе не стоит переживать. — Быстро ретировался Саске, сразу мысленно успокаивая себя, что происходящее слишком сложное, чтобы так просто удалось его предугадать по одним его глазам. Наверняка Микото просто заподозрила неладное, но даже не представляет, что случилось на самом деле. — Итачи в командировке, вот и не взял Изуми. Кто-то же должен присматривать за домом. А та девушка просто сотрудница отца, она приехала, чтобы заключить какой-то договор, я сильно не углублялся в суть. Сегодня спрошу у него, где найти Изуми, и в ближайшие дни организую вам с ней встречу.       Учиха насторожился, пусть виду и не подавал. Изуми все это время не появлялась? Разве не должна была придумать что-нибудь и уехать за Итачи? Или поближе к Микото держаться, она ведь точно не допустила бы ничего плохого. Что-то тут не так.       — Не стоит переживать, — повторила мама и, закатив глаза, прижала палец к переносице. Отставив чашку, она поднялась и, выпрямившись, подошла ближе к нему, начиная хмуриться. Такой недовольной видеть мать еще не доводилось, обычно она всегда сохраняла спокойствие. — Эта фраза мне ужасно надоела, Саске. Что ж. Придется самой расспросить твоего отца, раз даже ты не хочешь ничего мне говорить. Я не слепая, прекрасно вижу, что в нашей семье что-то происходит. Я слишком долго уже находилась в стороне от происходящего, и мне это все не нравится. И эта сотрудница… Она точно не от Итачи?       — Нет, они-то по работе всего раз пересекались и только на пару минут. — Саске непонимающе нахмурился, стараясь сообразить, с чего Микото приплела сюда Итачи. Неужто подумала, что ее для него сюда Фугаку привез? Это же абсурдно! Хотя подумалось, что будь все именно так, Учиха чувствовал бы себя гораздо счастливее. — Мам, правда, мы все уладим, вот увидишь. И тебе даже не придется напрягаться. Все под контролем.       — Ну, хорошо, тогда я немного меньше переживаю, что у них что-то стряслось в отношениях. Уже и не знала, что думать. — Она сдержанно улыбнулась, чуть смягчаясь, и устроила ладонь на плече Саске. Вновь от нее веяло теплом и заботой. — Ты лучше кушай, а потом оставайся на ночь, отдохнешь хотя бы. Я слышала, для этой новой сотрудницы уже многое организовали… Помощника выделили. Не знаю, правда, зачем он ей пригодится, разве что только она еще плохо ориентируется. Не смотри так, у меня свои способы получать информацию, я тоже много чего знаю о делах компании.       Взглянув на Саске, Микото хитро сощурилась и улыбнулась, погладив мягко по плечу.       — А этот помощник сам к ней напроситься не мог, как думаешь? — Учиха опустил взгляд в тарелку, спрашивая как можно более непринужденно. Раз уж мама добывала информацию так легко, может, и такие мелочи ей были известны? Не удавалось сдержать свой интерес. — Если это Идатэ, наверняка просто заговорил ей зубы и прилип, как грязь.       — Хм, — протянула она, прижав палец к подбородку. Она расположилась на стуле рядом, будто совсем не смотрела на Саске, однако тонкая улыбка все же появилась на ее лице. — Насколько мне известно, он вызвался сам, когда ей потребовалось что-то. Кажется, она все-таки плохо знает японский, так что, я даже не представляю, зачем она понадобилась Фугаку… Возможно, действительно хороший эксперт в какой-то сфере, как знать. Но это я у него спрошу потом сама. Хочешь, чтобы я рассказала тебе про Идатэ? Или про нее?..       Саске какое-то время только смотрел на Микото, обдумывая все за и против. Конечно, он хотел знать все о том, что происходит здесь с Сакурой, что между ними с Идатэ. Но наверняка Микото сразу определила бы, что ее сын просто влюблен. Хотя и плохого в этом, казалось, ничего быть не могло. Разве что для самой Харуно теперь это только бремя. И терять уже было нечего. Учиха молча кивнул, решив воспользоваться возможностью и все-таки приглядывать за Сакурой со стороны. Ему ведь нужно быть готовым помочь ей в любую минуту, а для этого нужна информация.       — Ты мне напоминаешь Фугаку в молодости. — Подперев щеку ладонью, Микото понимающе вздохнула и поправила чуть всклокоченные волосы Саске. Такой простой жест, а каждый раз хранил в себе столько заботы… — Если не хочешь рассказывать подробнее, я пойму, но теперь я точно спокойна, что между Итачи и Изуми все хорошо. Ох, сколько же теперь вопросов из-за этой вашей поездки!.. Но не переживай, он лишь вызвался помогать ей в некоторых моментах. Судя по всему, девочке тяжело освоиться, прилетела впервые, никого не знает… Сам посуди, каково это — оказаться в такой ситуации, без какой-либо поддержки. А Идатэ всегда сумеет расположить к себе и помочь меньше грустить. Но если она тебе так интересна, почему же сам не вызовешься? Отец вряд ли откажет в такой просьбе, если работа позволяет.       — Мы с ней повздорили в Германии. Из-за меня. Сильно. — Саске отставил тарелку подальше, окончательно потеряв аппетит. Стал мять пальцы, рассматривал их, сминая собственную кожу и наблюдая, как хоть что-нибудь в этом мире поддавалось его контролю. Гадкое чувство вины и тоски по любимому человеку вернулось снова, накатило с новой силой. — Она и видеть меня не хочет. Я бы тоже не захотел, понимаю ее. И ничего не могу исправить, потому что лажаю при каждой попытке только сильнее. Отец таким же идиотом был, хочешь сказать? Мне кажется, тебе показалось. Иначе мы с Итачи вообще не появились бы на свет.       — Он был ужасно медлительным в том, что касалось признаний, мой милый. Из него все приходилось вытягивать! Но хотя бы предложение он догадался сделать как положено. — Она сдержанно посмеялась, чуть прикрыв рот, и вновь вздохнула. Они ведь еще ни разу не разговаривали вот так — по душам. Про отношения, про прошлое… — Все говорили ему, что я слишком ветренная и свободолюбивая для него, но вот так уж вышло — мы полюбили друг друга. Пусть и было непросто в самом начале, но постепенно нашлись компромиссы. Многое изменилось, но одно осталось неизменным: я знаю, насколько он любит свою семью, пусть и выражает это достаточно… специфично. А еще знаю, Саске, что оттягивание разговора никогда не помогает решить проблему, только все усугубляет. Уж я-то знаю, о чем говорю.       — Никогда бы не подумал, что отец позволял что-то из себя вытягивать… У него все всегда под контролем, по плану. А в делах романтики главенство так сразу и не взял? — Саске даже усмехнулся, силясь представить Фугаку таким. И никак не выходило. Просто не вязался этот ужасный, жестокий и алчный человек с робеющим при виде милой девушки. — Думаешь, мне стоит попробовать еще раз с ней поговорить? В последний раз она сказала, чтобы я исчез из ее жизни. Сказала, что начнет свою, забудет обо мне, и мне следует поступить так же. Еще Идатэ упомянула. Все еще не понимаю, к чему это было. Раз решила навсегда отдалиться, зачем посвящать меня в такие подробности?       — Саске, мне кажется, ты слишком привык к простым девушкам, ради внимания которых особо и не требуется стараться. Но… — Микото сдержала улыбку, явно вспомнив что-то из своей жизни. Вытянувшись, она достаточно резко опустила руку на его колено, шлепнув, и все-таки заулыбалась. — Я расскажу тебе кое-что, но никто не должен знать. Особенно отец будет недоволен, что кто-то еще знает его секрет. Понимаешь, это не совсем было красиво с моей стороны, но я совершенно не понимала, как же заставить его действовать. Поэтому при нем согласилась пойти на свидание с нашим общим знакомым. Это ужасно, я знаю, но в тот же вечер я увидела перед дверью своего дома твоего отца. Он просто пришел, чтобы предложить мне прогуляться, мы даже не держались за руки, молчали почти все время. Он лишь задавал редкие вопросы, что-то подмечал… Но после этого случая я точно поняла, что нравлюсь ему. Это я потом уже узнала, что он пригрозил сломать ноги тому парню, если решит подойти ко мне. К чему же я все это?.. Ах, точно! Если она тебя любит, то сам как считаешь, зачем ей было говорить все это? Но если ты сомневаешься в ее чувствах, тогда все бесполезно.       Саске едва не расхохотался, наконец вообразив Фугаку таким, каким его описывала мама. Со стороны и вправду все казалось таким простым и очевидным. А на деле сам же даже до его уровня допрыгнуть не мог.       — Но я же сделал ей больно. Разве ей будет теперь приятно находиться рядом со мной? Я уверен, что еще вчера она меня сильно любила. А сегодня решила забыть о чувствах… Я совершенно запутался! — Он развел руками, наконец высказывая свои мысли честно и без поправок на ложь. — Если она действительно возненавидела меня и мечтает поскорее отвлечься на кого-нибудь? Или сильно обижена, но ждет от меня чего-то определенного для подтверждения того, что я правда усвоил урок? Если стану ходить за ней по пятам, она либо смягчится и примет меня обратно, либо до конца своих дней будет травмирована этим, и все станет хуже. У меня никогда не получалось предугадать ее реакцию наперед!       — Мой милый, — протянула Микото и не сдержалась, обняла его наконец, притянув к себе, поглаживая при этом по спине, успокаивая. — Если ты сильно оплошал, то будь готов столкнуться с последствиями. Я не знаю, что произошло между вами, даже не догадываюсь, но точно могу сказать, что поговорить придется. Скажи ей правду, это всегда лучшее решение. Если даже так выйдет, что она решила не давать тебе шанс, то тоже ответит честно, и ты будешь это знать. Неприятно находиться во всей этой неопределенности, уж я-то знаю. Попробуй донести свои мысли, подумай для себя — чего ты хочешь от нее, от себя, от ваших отношений. Задай ей нужные вопросы. Если переживаешь за нее, то я могу проследить со своей стороны, чтобы ее никто не посмел обидеть, хотя такое вряд ли произойдет… Скажи сейчас мне честно: чего же ты хочешь получить при идеальном раскладе в ваших отношениях?       — Хочу, чтобы она всегда была рядом. Жить с ней в нашем общем доме или квартире, как мечтали, пока находились в Германии. Когда-нибудь сделать ей предложение и получить обязательно такой ответ, которого даже не мог себе представить. Она по-другому не умеет, всегда заводит меня в тупик. И мне нравится, хоть и ворчу. Хочу все время ошибаться в попытках вызвать у нее какую-нибудь определенную эмоцию, всегда удивляться ее мыслям и делить все чувства на двоих. Мам, она самая лучшая из всех, кого я когда-либо встречал. И кого в будущем встречу, я уверен. Иногда задаюсь вопросом, чем мог заслужить даже возможность познакомиться с ней. — Саске протяжно выдохнул, приобняв маму в ответ. Объятия не были панацеей, боль не стихала. Но было приятно снова ощутить то, чего не всегда мог добиться еще много лет назад.       — Мне жаль, что у тебя все так вышло, жаль, что я не смогла дать вам достаточно, чтобы вы смогли выстроить свою жизнь более счастливо. — Микото не всхлипывала, держалась, только коротко вздрогнула и вобрала в легкие воздух абсолютно ровно и тихо. Отстранившись, ее теплая ладонь коснулась щеки Саске, как часто она делала, но контакт вновь быстро разорвался. — Скажи ей все это, так будет правильно. Скорее всего, это принесет боль вам обоим, но либо это станет точкой, либо даст шанс на продолжение. Иногда необходимо испытать такие чувства, чтобы окончательно принять верное решение. Но, признаюсь, если бы меня обидел Фугаку… В общем, тебе стоит готовиться к настоящему цунами, если я правильно поняла ее характер по твоему описанию. И, знаешь… Что-то мне подсказывает, что она все еще ждет от тебя действий. Не зря же хотела вызвать у тебя ревность. И, кажется, это получилось. А мне она даже нравится.       — Мам, ты чего? Не стоит себя винить, пожалуйста. Ты ведь и сама гораздо большего заслуживаешь. Даже не спорь. — Саске взял ее за руку и крепко сжал. Не хотел, чтобы мама чувствовала себя так. Никто не идеален, все совершают ошибки. Но Микото и Итачи были самыми светлыми людьми в его семье, и именно они почему-то страдали больше остальных. Совершенно несправедливо. — Я поговорю с ней еще раз, ты права. И надеюсь, что когда-нибудь познакомлю вас. Вы точно поладите. И в обиду себя не даст, и все равно при этом умудряется оставаться такой нежной. Прямо как ты.       — Видимо, в семье Учих специфичные вкусы на партнеров. — Она сдержанно рассмеялась, наконец вновь возвращая себе прежнее настроение. Продолжительный выдох, и Микото отвернулась, очередным жестом давая понять прислуге, чтобы все убрали со стола, а затем попросила приготовить комнату для Саске. Возражений она не принимала. — Пригляжу за ней со своей стороны, если она так для тебя важна. А сейчас — вперед, нужно отдохнуть. Выглядишь совсем разбитым, это не дело.       — Спасибо тебе. Завтра буду как новенький, честно. — Саске натянул благодарную улыбку, поднимаясь из-за стола. Был уверен, что действительно почувствует себя бодрее после сна в родном доме. Еще и после такого душевного разговора веры в себя поприбавилось. Захотелось покорять целые горы, но физических сил с натяжкой хватало на преодоление лестницы, ведущей на второй этаж.       Приготовленная комната была ожидаемо чистой, аккуратной и минималистичной. И даже в ней сохранился запах детства. Его не удавалось ни с чем сравнить. Пахло деревом, чем-то сладким и свежим, что больше нигде так и не встретилось. Саске быстро расслабился в этой обстановке, а принятие душа отняло последнюю энергию, после чего осталось только завалиться на мягкую кровать и наконец уснуть крепким сном. На удивление он даже не был тревожным. Снова зародилась надежда на то, что все можно исправить. С Сакурой можно поговорить, она может пересмотреть свое решение, если он правда откроется ей. С Фугаку тоже получится разобраться. Учиха верил в лучший исход и был готов идти к нему сразу после пробуждения.