Антиномия

      Салон машины едко пах каким-то дешевым ароматизатором. Сакура морщилась и, не выдержав, приоткрыла окно. Она всучила водителю приличную сумму наличкой, лишь бы он поскорее увез ее оттуда. Куда угодно. Как можно дальше от этого разъедающего вранья, в которое она угодила. И если насчет родителей она уже привыкла разочаровываться и не питать надежды, то Саске… Он казался тем, кто всегда говорил правду. Всегда оставался на ее стороне, поддерживал. Может, и в этот раз стоило его послушать? Чем бы ей помешал один-единственный разговор? Телефон тут же завибрировал, в лицо засияло знакомое имя, а в груди кольнуло острой болью. Горечь подступила к горлу, и Сакура сбросила вызов. Он пользовался ею! Обманывал! Чего стоило ему рассказать правду? Ведь она доверяла, услышала бы… Неужели и впрямь? Вмиг стало еще больнее.       Саске врал. Он ничем не отличался от других людей. Ничем больше не выделялся, слился с серой массой таких же лгунов. С Сасори было проще. Его она уже изучила вдоль и поперек. И если Сасори пытался юлить, то это быстро удавалось раскусить. Сакура прекрасно знала, что Сасори никогда не изменял ей — это оставалось фактом. Даже их ссоры были по большей степени случайностью, лишь показателем, как важно уметь разговаривать и идти на компромисс. Сасори никогда не делал ей настолько больно. Она никогда не любила его настолько сильно… К черту эту любовь! К черту романтику и бредни о комфортных людях! Сакура повелась на красивые истории, на то, что хотела слышать. И она понимала это. Сейчас понимала.       Вся она всегда была как на ладони — простая, способная рассказать о себе абсолютно все, каждую мелочь. Человеку, желавшему получить ее расположение, требовалось лишь умело воспользоваться силой слова. Что и сделал Саске Учиха. Он распахнул ее сердце, а после разорвал его на куски, оставив незаживающие раны. Слезы сами текли по щекам, противно намокла шея… Водитель попытался что-то спросить, но она лишь всунула вновь ему несколько купюр и назвала адрес. Сасори обещал ей, что она могла на него рассчитывать. Как бы тяжело ни было заставить себя переступить через гордость, но ей больше некуда было ехать. Ино — Саске нашел бы ее там при желании и просто вытащил бы силой. А так — был шанс, что Сасори заступится. Оптимальный вариант.       В следующую минуту Сакура заставила себя собраться. Обо всем этом она еще выплачется и не раз, но сейчас — добраться без происшествий. Плевать на вещи, оставленные в квартире. Плевать на все. Сейчас у Сакуры была только она сама, ее гордость и растоптанное доверие. Впрочем… Ничего собранного в ней не осталось. Одни рассыпанные осколки, которые больно впивались. Поддавшись эмоциям, Харуно спрятала лицо в ладонях, тихо вздрагивая. Больше никогда не будет целой. Никогда не будет прежней. Возможно, в этом были плюсы? К черту. Не сейчас. Сейчас — выйти из машины и набрать Сасори. Смартфон тут же оказался в руке, и Сакура достаточно быстро нашла нужный контакт, направляясь к дому, когда ее настиг незнакомый голос.       — Сакура? Приятная встреча, Сакура. — От этого голоса мороз пробежался вдоль позвоночника, и Харуно инстинктивно выпрямилась, чтобы выглядеть увереннее, не выдать странное чувство беспокойства. Она не обернулась, но остановилась и отпустила водителя.       — Вы обознались, — как можно ровнее ответила она, поспешив к двери в знакомый дом. Хотелось поскорее скрыться от этого человека, кем бы он ни был. Даже смотреть было страшновато.       — Я уверен, что это не так. Кажется, даже знаю причину твоего недоброго расположения духа. — Странный мужчина говорил абсолютно монотонно и негромко, но речь была до того четкой и уверенной, словно жизнь Харуно, все ее мысли и чувства уже были в его руках. — Понимаю, сам пребывал бы в смятении, если бы оказался обманутым самыми близкими людьми. Но кто-то ведь должен поведать тебе правду обо всем происходящем?       — С чего Вы вообще взяли, что я нуждаюсь в какой-то правде? — Сакура невольно сжалась, но повернулась, всматриваясь сразу в отдаленно казавшиеся знакомыми черты. Где-то и впрямь его видела? Сомнительно. И опять этот тонкий, едва уловимый акцент… Вот уж точно везло ей на иностранцев. — Я Вам ничего не рассказывала, чтобы получилось сделать хоть какие-то выводы.       — И не нужно ничего рассказывать. Я знаком с твоими родителями, и с Саске. Этого достаточно. Не хочешь прокатиться? — Он жестом указал на машину за своей спиной. Ужасно дорогая, прямо сверкала чистотой. Статус этого мужчины однозначно был гораздо выше, чем могло показаться сперва. — Только не выдумывай страшных историй, мне ни к чему везти тебя в лес, закапывать там. Здесь я исключительно из коммерческих побуждений.       — Мне на всю жизнь хватило уже тех, кто как-то связан с Саске. — Она сощурилась, стараясь держаться увереннее, чтобы не проявить слабость. Перед этим человеком будто требовалось выглядеть соответствующе. Но ведь ей было интересно. Ужасно интересно. И обычно такие желания к хорошему не приводили. В нескольких шагах — квартира, где наверняка все еще жил Сасори. Ей оставалось только набрать его номер, и он точно не отказал бы ей в помощи. Сакура это чувствовала. Вздохнув, она чуть успокоилась, но смягчаться не собиралась. — Вы выглядите, как мужчина, чьи коммерческие цели могут включать и продажу человека. Если уж мы говорим честно и открыто. В таком случае нелогично рассчитывать на мое согласие вот так оказаться с Вами в одной машине. Где же гарантии, что я вдруг должна довериться первому встречному подозрительному мужчине?       — Все намного проще, чем тебе кажется. Разве я стал бы тратить время и говорить с тобой, если мог бы продать с гораздо большей успешностью любую другую прохожую? — Он демонстративно оглянулся по сторонам. Сказанное походило на шутку, и тем не менее на лице мужчины даже тень улыбки не мелькнула. Будто робот настоящий, а не человек вовсе. — Во всяком случае у тебя достаточно причин мне доверять. О твоих родителях я знаю гораздо больше, чем ты. А ведь с этими людьми ты любезно встретилась и даже была бы готова отправиться за ними, куда им бы захотелось. Конечно, если бы не обстоятельства, которые открыли тебе глаза. Я прав?       — Возможно… Откуда знаете о Саске? — Тему с родителями хотелось уже разорвать на самые мелкие кусочки, выбросить и забыть. Желательно, чтобы как можно быстрее все это получилось провернуть. Но так не бывает. Вот и сейчас Сакура хоть и не верила ему, но что-то ей подсказывало, что он и впрямь знал достаточно. Она больше не могла выглядеть так, как положено. Провела ладонями по векам, убеждаясь, что хотя бы немного удалось убрать следы слез.       — Он прилетел сюда по моей просьбе, чтобы отыскать твоих родителей. Но поддался влиянию брата. — Мужчина открыл дверь машины, любезно приглашая Сакуру в салон.       — Мне он говорил иначе… — Задумавшись, Харуно поступила так, как остерегали бы делать любые здравомыслящие родители — села в машину к весьма подозрительному незнакомцу. Возможно, причиной тому стала ее растерянность или же включившееся равнодушие. Какая разница, что с ней случится, если вся жизнь и так рухнула под давлением такого количества предательств? Но двери закрылись, щелчок оповестил о блокировке, стоило только мужчине занять место рядом с ней. Отступать некуда — только вперед. — Значит, уверяете, что знаете всю правду? Получается, знаете, зачем вообще потребовался весь этот спектакль? Они врали мне. Все.       — Само собой. Понимаешь, ты стала своеобразной пешкой в руках сразу нескольких людей. Тебя можно было использовать как связывающую ниточку, как объект шантажа. И каждый видел свою выгоду. По правде, будет гораздо лучше, если мы отправимся туда, где Итачи и родители тебя не найдут. Откуда не смогут тобой воспользоваться, впутывать тебя в свои планы. — Он подал сигнал водителю, всего на миг отвлекаясь от разговора. Тот понял его совершенно без слов, машина сразу тронулась в нужном направлении. — Мои рассказы могут быть очень долгими, я не хочу, чтобы их прервали наши враги.       — Мне теперь кажется, что они меня все везде достанут, — призналась Сакура, скрестив руки на груди и отвернувшись к окну. Он был прав. Ей хотелось сбежать как можно дальше, скрыться, исчезнуть из жизни всех. Если кому-то вообще до нее было дело… Судя по всему, им действительно не нужна была именно она. Родители хотели лишь спрятать «слабое место», вдруг внезапно вспомнив. Итачи… Наверное, он хотел выйти через нее на родителей. Причина мало сейчас интересовала Сакуру. А вот Саске… Неужели все, что было между ними, оказалось ложью? Может, он оказался в безвыходном положении? Заставил брат. Да кто угодно! Хватит! Сакура выругалась на саму себя. Достаточно. Нельзя больше искать оправдания для других. Он причинил ей боль, этого достаточно, чтобы изменить свое отношение. Но вопрос самопроизвольно оказался озвучен: — Почему Саске так поступил? Я была ему интересна тоже только из-за дела?       Она повернулась к мужчине, всматриваясь в его холодные, безразличные глаза. Такие обычно говорили о человеке лишь то, что ему не было никакого смысла утаивать правду, какой бы болезненной она ни была. Такие люди вываливают все в лицо, не жалея. Сакура не хотела жалости. Ей хотелось узнать все, как есть.       — Вероятно. В итоге довел ведь все до конца. — Он просто повел плечом, словно эта информация была абсолютно очевидной и незначительной. Будто ожидал гораздо более глубоких вопросов, а на этот можно было и самостоятельно найти ответ. — Ты успела так к нему привязаться? Наверняка рассказывал много интересного, чтобы вытянуть из тебя нужную информацию. Он хорошо обучен этому.       — Не привязалась, — резко ответила Сакура, ощущая, как внутри все противилось этим словам. Привязалась. Еще как. Влюбилась по уши, но какая теперь разница, если все с его стороны было фальшивкой? Нужно было гнать от себя эти мысли. — Больше мне он не интересен. Хочу выслушать Вашу версию и узнать чем могу быть полезной. И, да, как-то не довелось представиться — не совсем вежливо с моей стороны. Сакура Харуно. Как я могу обращаться к Вам?       Она протянула руку, не отводя взгляда. Нельзя показывать слабость. Нельзя казаться бесполезной.       — Можешь звать меня Фугаку. — Без излишней официальности, что казалась очень даже присущей ему, он представился и взглянул на наручные часы. Словно сверился, успевал ли рассказать всю историю полностью, или для деталей не хватало времени. — Действительно хочешь помочь мне? Не ожидал, что предложишь. И не могу отказаться, лишний союзник всегда кстати. Я думаю, обсуждать все подробности и план дальнейших действий будет гораздо комфортнее за чашкой хорошего чая, без лишнего шума и посторонних ушей.       — Сомневаюсь, что я сейчас выгляжу достаточно респектабельно для заведения, в которых Вы бываете. — Сакура поджала губы и отвела наконец взгляд, рассматривая теперь дорогой подголовник переднего сиденья, а после свои ногти. Как она докатилась до этого? Как оказалась втянута в какие-то семейные разборки, но в итоге почти согласилась занять сторону человека, которого почти и не знала. Но раз уж решила узнать правду, то следовало рисковать. Дальше разберется. — Так… Куда мы едем? Однако прошу заметить, что я еще ни на что не соглашалась, только лишь выслушать предложение.       Возможно, говорить такое было неуместно. Или даже опасно… Но какая разница? Что сейчас теряла Сакура? Ничего. Она ощущала себя использованной, лишней и лишь той, на которую никогда и никто не рассчитывал. Так, может, сейчас она могла получить достаточно информации, чтобы наконец разобраться во всем, в себе… И что-то изменить кардинально. Так, чтобы уже никогда не возвращаться к прошлому. Кому-то было тяжело принимать такие решения, но Харуно затолкала переживания как можно глубже. Ей просто надоело ощущать себя беспомощной жертвой.       — Можем продолжить разговор в самолете, там внешний вид уж точно не имеет никакого значения. Только в моей родной стране я смогу гарантировать тебе полную безопасность и даже личную проверенную охрану. Там мы сможем не беспокоиться о слежке, дорожных камерах. Ведь наверняка Итачи понимает, что ты еще где-то в Германии.       — В самолете? — Сакура напряглась, на мгновение вновь поймав себя на мысли, что, наверное, следовало все обдумать намного лучше. Одно, когда ведешь разговоры в пафосном заведении. С человеком, похожим на героя… Нет, точно не на героя. Не важно. Если уж решила, что рвет прежнюю жизнь, то решила. Фугаку говорил так уверенно, что и места для сомнений не оставалось. Следовало использовать его, как шанс скрыться от всех. — Но документы, вещи… Надо же еще купить билет. Куда мы летим?       — Ни о чем не беспокойся, все это я беру на себя. Сейчас главное — безопасность. И она ждет нас в Киото. Если позволишь, я на минуту отвлекусь. — Предупреждение было точно лишь простой формальностью, потому как Фугаку вынул из кармана брюк смартфон сразу, не дожидаясь одобрения. Он стал набирать кому-то сообщение, возможно, даже сообщил о необходимости решить вопрос документов, раз сейчас разговор зашел об этом. А затем вернул свое внимание Сакуре, в уже привычной безразличной манере готовясь продолжить разговор.       — Вы же… Отец Саске. — Внезапная мысль тут же оказалась озвученной. Лучше сразу сказать о том, что она догадалась. К тому же, это было не так сложно — общие черты лица, одна родная страна, этот акцент и даже манера разговаривать. Слишком много совпадений, которые просто так не могли появиться в совершенно чужом человеке. — Между вами что-то произошло… Хотя, знаете, мне нет до этого дела. Если Вы гарантируете, что меня больше никто из них не тронет, а я смогу наконец начать все заново без оглядки на прошлое, то покупайте билет хоть в Катар.       — Я не смог скрыть обиды на него за это предательство. — Фугаку размеренно поправлял рукава своего наглаженного пиджака, словно отвлекаясь от неприятных мыслей. Причина этой недоговоренности оказалась очевидной. Саске ведь не только Сакуре причинил боль, он предал еще и родного отца, который обеспечил его всем, в чем тот только нуждался. — И само собой, ты сможешь жить так, как тебе захочется. Они не найдут тебя, если сама не захочешь показаться. В моем доме даже икебаны не увядают без моего позволения.       — Хорошо, — быстро ответила Харуно и поджала губы.       Казалось бы, настроение после услышанного должно было улучшиться, ведь все складывалось удачно. Ну и пусть этот Фугаку просто так ничего не делал, но если она не была ему нужна, если все делалось по иным причинам, знать которые Сакура пока что не хотела, то уж лучше так. Пусть она встанет на сторону отца Саске, исключив из своей жизни обман, пусть будет разменной монетой в спорах, но зато ее никто не тронет. Фугаку производил впечатление человека, сделка с которым хоть и была наверняка опасной авантюрой, но вряд ли он нарушил бы данное обещание. Да и какой смысл ему размениваться на какую-то девчонку? Какой смысл убивать ее, в самом деле? Она больше не хотела знать ни о чем, что касалось хоть как-то Саске, родителей… И Фугаку поможет ей в этом. Главное — не прогадать с условиями.       Машина плавно двигалась по трассе, Берлин менял свой вид, приближая аэропорт. Налегке улетать, возможно, было и удобно, но вот только даже несмотря на то, что в руках у Сакуры была только сумочка с минимальным набором косметики и кошелек с документами… На плечах все еще разместился ощутимый груз всего дня. Он давил, заставлял что-то делать, действовать, но сбросить все это никак не получалось. Пока что получалось держать подбородок вздернутым, а взгляд уверенным. Сакуре хотелось в это верить.       Какой-то очередной охранник или помощник Фугаку (все они были на одно лицо в своих черных костюмах и очках) принес загранпаспорт Сакуры. Когда только успел достать? И как?.. Неужели и впрямь так легко выследить человека даже в большом городе? Она поежилась, осознавая наконец это. Невозможно скрыться так просто, как ей хотелось бы.       От подступающих сомнений начинало тошнить. Особенно когда ее сухо подтолкнули в нужном направлении. Личный самолет, конечно же. Глупо было думать, что Учиха Фугаку летал бы эконом-классом. Вряд ли он бы выдержал там и пять минут. Даже идти рядом с ним было по-своему странно. Вроде, он все еще был обычным мужчиной в возрасте, ухоженным и одетым с иголочки. В меру учтивым и грамотным. Его уважали… Но что-то внутри Сакуры подсказывало ей оставаться настороже. Может, эта доля недоверия не исчезала, потому что она все еще верила Саске? Все еще — глупая — надеялась, что у них было взаправду? И он по собственному желанию хотел жить с ней, говорил все эти нежности, поддерживал и… Харуно зажмурилась. Слезы вновь подступили и едва не сорвались, но она с силой сжала кулаки, сдержалась. Вновь уверенно подняв голову, она прошла в самолет и заняла положенное место напротив Фугаку. Он не проронил ни слова, лишь что-то набирал то в смартфоне, то копался в планшете… Отвлекать его почему-то не хотелось. Тем более, что вскоре он и сам отложил всю технику, а милая стюардесса помогла им пристегнуть ремни, быстро удалившись. Взлет, закладывание ушей, Сакура непроизвольно сжала сиденье и зажмурилась, но быстро пришла в себя, взглянула в иллюминатор. Берлин прощался с ней солнечной погодой, будто обещая, что дождется… Наивный. Такой же наивный и нестабильный, как и сама Сакура.       Но вот и все. С этой минуты больше не должно было существовать прежней Сакуры Харуно. Больше ничего не должно связывать ее с собственной жизнью, она отрезана, разорвана и уничтожена. Собственноручно. Разве что одно сообщение она отправила, сообщив тете, что улетела срочно на обучение… Соврала. Ну и пусть! Уж лучше так, чем признаваться, что виделась с родителями, встречу с которыми подстроил тот, кто гнусно обманул и предал доверие. Сакура невольно улыбнулась. Ну и глупая же жизнь! В свои девятнадцать лет она печалилась о прошлом, хотя впереди ее ждало столько нового! Убить любовь тоже получится. Просто нужно немного времени, чтобы собраться. Но она сможет. Заставит себя это сделать. Даже если настолько больно, что все еще щемило в груди, а пальцы готовы были впиваться в обивку удобного кресла.       Сакура настолько утонула в своих мыслях, что даже не обращала внимание на окружение, на богатый салон, дорогие закуски… Ее волновало совсем другое. И теперь настало время выяснить правду.       — Вы обещали рассказать мне все, я готова выслушать. — Сейчас ее голос все еще звучал строго, непреклонно. Она хотела все знать, и она требовала ответа. Да хоть сам черт сидел бы сейчас перед ней — разницы Сакура не видела, с кем заключать сделку. — И после мы оговорим условия сотрудничества. Думаю, это логично, учитывая, что мне нужна лишь информация и ответы на некоторые вопросы. А вот Вам… Явно что-то иного толка.       — Не стоит зацикливаться на официальности, я ведь тебе не враг. — Фугаку точно был непривычен такой тон, и все же свой он изменять в ответ не стал. Решил, что замечания будет достаточно. — Мы с твоими родителями обсуждали довольно выгодную сделку, при которой обе компании получили бы хороший доход. Но они решили, что могут позволить себе забрать больше, обманув меня. И им это удалось. Я хочу лишь вернуть свое и забыть эту ситуацию.       — Мне проще общаться, сохраняя уважение, — хмыкнула Сакура, сощурившись. И во что влипли ее родители? Зачем вообще надо было обманывать? Они всегда казались Сакуре слишком простыми для таких дел. Поэтому и зародилось недоверие. — Они ведь не похожи на акул бизнеса. А Вы… Не кажетесь мне тем, кого так легко обмануть. Зачем им были такие риски?       — Людям свойственно скрывать истинные лица за масками. Разве мне тебе об этом рассказывать после всех событий сегодняшнего дня? — Если Фугаку сейчас и рисковал оказаться разоблаченным, явно этого не боялся. Он продолжал размеренно отпивать ароматный чай, который ранее принесла стюардесса; смотрел прямо в глаза Сакуры, и не думая отвести взгляд. Совершенно не походил на человека, пытающегося обмануть кого-то. — Порой для заключения крепкого союза приходится обнажать некоторые погрешности перед партнером. Твои родители, похоже, ощутили слишком большой соблазн, когда нашли мои уязвимые места, и просто не удержались от возможности воспользоваться ими.       — Мои родители хоть и не являются примером, но… — Сакура осеклась. С чего-то вдруг подумала, что его слабым местом могли быть дети, но это же очевидно, что все не так. Что-то готово было треснуть внутри, и Харуно понимала, что сдержать волну негодования уже не получится. Как Фугаку вообще смел говорить про соблазны, про поиск уязвимых мест?! Она не была глупой, не настолько, чтобы поверить, будто ее родители способны на такие риски. Да они скорее готовы были бы сбежать, что наверняка и пытались сделать, чем вступать в споры. Что-то не складывалось, но и не верить Фугаку она не могла. Говорил слишком правильные вещи. — Сейчас я думала, что им и впрямь стало интересно узнать меня, возобновить общение. Саске сказал, что я ничего не потеряю, если встречусь с ними, ведь в противном случае — в моей жизни ничего не изменится, а если повезет, то налажу контакт. Он… Да что у вас за бизнес вообще такой, где приходится идти на такое? Почему всем надо обманывать, шантажировать, красть?.. Я ничего не делала плохого Саске, чтобы он в итоге предал!.. Меня… У вас всех так принято, да, чтобы родные дети впутывались во всю эту грязь? Черт. Хоть и не понимаю, для чего Вам сейчас мне помогать, но я надеюсь, что вообще никого не увижу, когда прилетим.       Она шумно вобрала в себя воздух, буравя взглядом Фугаку, подмечая тонкие изменения в его лице. Но вины за этот поток мыслей не испытывала. Ей хотелось высказать все в лицо, насколько недовольна была происходящим. А еще лучше — скрыть всю боль и обиду за этой вспышкой агрессии. Лишь бы не думать о Саске, не вспоминать его слова, как они казались ей искренними… Его касания, дыхание, обещания и тихое признание, которое показалось клочком сновидения… Сакура поежилась и, положив руки на колени, сжала их.       — Тебе стоит взять себя в руки. Я могу попросить успокоительное или снотворное для тебя. Дорога предстоит долгая. — Фугаку дал понять, что нервные срывы слушать не намерен. Складывалось впечатление, что абсолютно любые эмоции, даже позитивные и свои собственные вызывают у него отвращение. Он принимает их за слабость и устраняет.       — Не нужно ничего, я в норме. — Сакура отвернулась, хмурясь при этом. Теперь становилось понятно, в кого же у Саске такая периодическая холодность. И почему он нуждался в эмоциях. Может, и впрямь был хотя бы на каплю искренен? Но нельзя оправдывать его. Это не приведет ни к чему хорошему. — Лучше расскажите, почему так все вышло? Саске говорил, что Итачи был Вашим любимчиком, а еще Саске, как мне кажется, переживал, что ему уделяли мало внимания. Он же совсем не умеет проявлять эмоции. Вы же не роботы, а люди.       — Таковы наши обычаи. Очевидно, что для иностранки покажутся непривычными. Оба моих сына — хорошие сотрудники, пусть и со своими минусами. Итачи я воспитывал как будущего руководителя, и это обернулось против меня. — Фугаку хмыкнул, нисколько не сомневаясь в надежности своих методов воспитания. Он подозвал к себе стюардессу, передал ей пустую чашку, а после сел поудобнее и перевел взгляд на иллюминатор, вид за которым уже устал однообразным. — Саске всегда был гораздо более эмоциональным, чем его брат. Любил драматизировать. Хотел заполучить все внимание, совершенно ничего для этого не делая. А теперь и позицию жертвы занял.       — Он лишь хочет найти свое место, чтобы ни от кого не зависеть, а еще у него много талантов. Он знает языки, умеет доносить информацию, прекрасно слушает и… — Сакура оборвала себя, нервно дернула плечом. Может, не стоило вступать в конфликт с Фугаку, но и промолчать не получалось. — Не думали, что отношения были бы лучше, если бы Саске хоть кто-нибудь выслушал?       Фугаку повел бровью. Кажется, за все время их общения эта его эмоция была самой яркой. Наверняка он счел Сакуру глупой, ее замечание неуместным, а свое пребывание в ее компании пустой тратой времени. Во всяком случае иначе этот взгляд трактовать не получалось.       — Значит, привязалась все-таки. Зачем обманывать меня, еще и себя? Ищешь оправдание человеку, который долгое время водил тебя за нос и использовал только в своих целях. Глупости это все. — Он снова расслабился, даже прикрыл глаза и откинул голову на подушку. — Саске получал достаточно внимания, уважения и не был ничем обделен. Он лишь придумал себе проблему от скуки, тебя не посещали такие мысли? У Саске есть мать, отец, был брат, пока не решил перевернуть все с ног на голову. Он никогда не нуждался в деньгах и развлечениях. Такая жизнь, как была у него, тебе и не снилась, поверь мне.       — Моя привязанность — это только мое дело, при всем уважении. И я сама с ней разберусь. Развивать это чувство я не собираюсь, да и какой смысл в такой ситуации? Поэтому и говорю, что об этом и не может идти больше речи. — Харуно сжала губы, пристально всматриваясь в лицо Фугаку, пытаясь разобраться в своем отношении к нему. — Возможно, я видела его с другой стороны, но правдивая ли она была… Фугаку, так зачем я нужна Вам в Японии?       — Ты могла бы убедить родителей вернуться и подписать нужные бумаги. Не могу требовать шантажа или угроз — это слишком. Просто мне кажется, к тебе они прислушаются. Я хочу быть уверен, что моей компании больше ничто не угрожает. И наконец продолжить вести свои дела, забыв об этом инциденте. — Фугаку действительно походил на человека, который нуждался в спокойствии и стабильности. Он наверняка с ума сходил, когда что-то переставало поддаваться его контролю, и эта ситуация могла бы выбить его из колеи.       — А если… — Замолчав, Харуно на несколько секунд отвлеклась на собственные руки, крепко впивавшиеся пальцами в колени. Вряд ли ее слова вообще он воспринимал всерьез, ведь никакой опасности она для него не представляла. Но и достаточно знала своих родителей, чтобы понять одно: если они решили сбежать, то на то были причины. И возвращаться они точно не планировали. Тем более, что Итачи не позволит им этого сделать. Пустая трата времени, ничего не получится. Но если они прятались… А для Фугаку все еще они были партнерами, то не так уж сложно провести логическую цепочку. Да и все это походило на настоящий шантаж, как бы сейчас ее не пытались уверить в другом. Заниматься подобным Сакура совсем не хотела. Но и оставаться в стороне, когда с ней так все обошлись, тоже не могла. — Они не выйдут на связь даже со мной, я это точно знаю. Бесполезно ждать от трусливых людей действий. Что, если я приму их долю на себя? Можно ведь проверить, оставили они хоть какие-то бумаги насчет меня? Тогда… Я тоже смогу принимать решения.       — Стоит проверить, это хорошая мысль. — Фугаку оживился, даже расправил плечи и расположил ладони на коленях, теперь точно слушая ее внимательнее. — Не уверен, что они пропустили бы эту деталь, и Итачи не помог бы ее заметить. Но попробовать обязательно стоит.       — Хорошо. Если я вправе распоряжаться такими вещами, то я подпишу все, что нужно. — Наконец получилось немного выдохнуть. Неприятный осадок тут же отдался тошнотой, и Сакура ненавязчиво попросила воды. Получив стакан, она сделала несколько глотков. Выглядела ли она предательницей, принимая такое решение? Но, если вдруг это единственный шанс поставить точку в спорах, получить шанс закончить весь этот переполох… Она должна попытаться. — Только пообещайте мне две вещи. Мама и папа смогут жить спокойно дальше, как и жили. Их никто не тронет с Вашей стороны. А я… Сделайте так, чтобы Саске никогда меня не нашел.       Даже озвучить такое оказалось сложнее, чем задумывалось. Все внутри сжалось. Но Харуно знала, что, окажись он рядом, то наверняка попытается оправдаться, что-то объяснить… А она, как наивная и доверчивая, глупая влюбившаяся девчонка, наверняка решит дать ему такую возможность. Мало того, Сакура прекрасно понимала, что за этим точно последовало бы понимание и прощение. Но так нельзя. Нельзя больше позволять никому морочить себе голову. Она теперь отвечает только за себя. Больше ни за кого. И чужие переживания ей должны быть чужды. Даже если это тот, в кого она влюблена.       — Само собой, можешь забыть о нем навсегда. — Фугаку повел рукой, словно бы уже этим жестом отвадил Саске от Сакуры навечно. Для такого влиятельного человека точно не составит труда обеспечить неприкосновенность вполне невзрачной и тихой девчонке, которая всего-то хотела мирной жизни. А собственного сына контролировать однозначно легче, чем незнакомца.