Подстраховка по принуждению

Минато ощущал порывистое дуновение воздуха от каждого взмаха мечей напавшего на него краснолицего здоровяка, ощущал до слышимых ударов «собственного» хорошо уж всполошенного сердца их убийственную, просто устрашающую мощь. Не поспей он на какой-то краткий миг, не уследи за стремительными движениями, что с лёгкостью рассекали рядом с ним воздух, не увернись от стальных лезвий, уходя из-под синхронных ударов двух мечей в самый последний момент, то наверняка его уже к этому времени разрезали бы на части, изуродовали и смели бы, а под конец ещё и безжалостно втоптали бы всё, что от него осталось в землю. Ему, как и предупреждал его ушастый, никто здесь помогать не станет. Этаж Испытаний он должен пройти сам, без единого шанса на чьё-либо полезное содействие со стороны. За пару болезненных вздохов, что Минато с трудом успел сделать, лихорадочно отскакивая в разные стороны, он, как у него получалось, впопыхах и наскоро, да значительно опережая собственные более конструктивные мысли, на них у него просто не хватало времени, анализировал начавшийся бой со здоровяком, оказавшимся ему на беду неуступчивым упрямцем. И да, Минато моментально сообразил, что своим неизбежным отступлением он отдаёт противнику над собой и без того изначально державшееся за этим здоровяком превосходство. И каждым своим шагом назад или в сторону он подтверждал это, хмуря от свалившегося на него натиска напряжённо сморщенную переносицу. В этом Минато, даже видя общую картину происходившего боя, не мог сразу переломить для него опасно сложившуюся ситуацию. Его всё время вынуждали находиться в зоне удара мечей противника, умеючи не давая ему ни разорвать навязанную дистанцию, чтоб смочь вырваться на безопасное расстояние, ни сократить эту дистанцию без основательного страха за «свою» жизнь. И с этими сбивчивыми размышлениями Минато предугадывал, что сбежать ему отсюда тоже не позволят. Бесполезно и пытаться. Да даже надеяться на этот вариант для него выйдет недопустимой глупостью. Покажи он сейчас здоровяку свою трусливую спину и в эту же секунду лишится головы. Такие воины, как этот краснолицый, ожесточившиеся от предыдущих битв и уверившиеся в свои силы от побед, а от лёгких побед над слабаками, кои таким, как этот здоровяк, должны были попадаться в достатке, быть может и вовсе зазнавшиеся, точно не упустят возможность завершить своё сражение смертью того, кого они наметили себе в противники... э-э... в смертники. Но и балансировать в близости с опасными мечами для Минато в его нынешнем теле, видно, слабом для подобных нагрузок, было равно самоубийству. Ещё шаг, другой и он непременно ошибётся, оступится, не поспеет увернуться или же застигнутый врасплох инстинктивно выставит против удара противника имевшийся в его руках в данном случае почти бесполезный кинжал, ставя наперерез устрашающему натиску «своё» хилое тело и «свои» всё сильнее и сильнее дрожащие пальцы. Минато, каким бы нелепым ему не казался его наспех надуманный план, такой, что имелось бы у него время взвесить его как следует, он очевидно бы отказался от него, решил не выжидать больше. Недопустимо было и дальше тратить драгоценное время на высматривания подходящего для нападения момента. Его противник, как Минато и предполагал, оказался впечатляющим и было сомнительным, что такой, как он в их бою вообще совершит какую-нибудь приемлемую для Минато оплошность. Потому напротив «своему бездействию», именно бездействию, иным каким словом, зная себя прежнего, Минато не назвал бы эти... свои нынешние бестолковые движения, больше отдающие жалкими потугами не угодить под смертельные удары, на какие ему нельзя было всецело полагаться в реальном бою, он решил рискнуть, сыграть на сфокусированном внимании здоровяка на «его уже стопроцентной жертве», которая, как бы не старалась и не дёргалась, от него никуда сбежать была не в силах. Он задумал воспользоваться тем обстоятельством, что краснолицый, если сравнивать его с нынешним Минато, был сильным, крупным, и что, вернее, на что Минато ставил, что тот несомненно привык убивать своих противников, всецело полагаясь на натиск своего тренированного и до подавляющего чувства могучего тела. А ещё Минато ставил на то, что сам он был сейчас мелким, лёгким и имел подходящий вид слабака. Мешавшие ему до того качества его нынешнего тела... кажется, они могли и пригодиться ему здесь. Вот только риск лишиться жизни был слишком велик. И к прочему Минато не забывал, что он не изучил здоровяка. Не знал и части его способностей и не мог даже навскидку рассчитать, как тот отреагирует на его хитрость. А также он ещё не изучил своё нынешнее тело и не знал с чем из им задуманного оно не справится. Ставя на то, что он собьёт безумный ритм боя своими нестандартными действиями и что впоследствии воспользуется моментом замешки и нанесёт свой удар, на самом деле Минато рисковал погибнуть только в попытке всё это сделать. Но другой идеи у него не было. Пока ничего толковее этому ему на ум не приходило. Прошла лишь пара секунд обдумывания, а Минато к этому времени не только уже наметил себе план атаки, но и в опасный миг неукротимо приближавшихся к нему мечей вместо ожидаемого шага назад, а то двух или трёх, что он проделывал до того, он в рывке сделал скользящий и быстрейший шаг вперёд, уходя, огибая мелким телом препятствие, под руку здоровяка и выставляя вперёд себя остриё кинжала. Лизнув по руке противника лезвием оружия, он, остро чувствуя, как его затылок обдало порывом воздуха, пригнулся к самой земле и в тот же момент лизнул остриём повторно и изо всех имевшихся у него сил уже по ноге здоровяка. На этот раз ему показалось, что он нанёс удар вполне удачно. Во всяком случае на этот результат понадеялся Минато, не чувствуя, что кинжалу что-то препятствовало прорезать плоть. Да вот лишь Минато двигался настолько быстро, что он не мог с точностью сказать, прошла ли его атака по противнику или нет. Он попусту не успевал уследить за этим. В уме Минато держал свою задачу более или менее чётко. Он понимал, что сократив дистанцию, он незамедлительно должен был использовать удачный момент с выгодой для себя. Что ему за этот момент надо было постараться выиграть себе возможность справиться со здоровяком или хоть бы возможность обездвижить его, и надо было выполнить намеченное настолько быстро, чтоб в их битву не успела вступить юная драчунья, могшая одним своим вмешательством сломить инициативу Минато и даже вновь перевернуть с риском изменённый ход битвы. Также резво, как Минато припал к земле, уберегая «свою» маленькую головку от смертельного удара, он рывком приподнялся, стараясь попасть кинжалом в живот здоровяка, но из-за хлеставшего из стороны в сторону плаща противника Минато не видел с точностью, куда он метил, в третий раз нанося свой удар больше наугад и стараясь сделать это быстро, чем прицельно. Впрочем, на третий удар Минато не особо то и надеялся. Он не рассчитывал, что его легко пропустят. Основной задумкой Минато было вывести своего противника из убийственного темпа нападения, вероятно, привычного для этого здоровяка. Повредить при этом его руки или ноги, чтоб его следующие атаки не были настолько уж стремительными, а лучше бы ещё и попутно избавится от его оружия, вот этот результат для Минато оказался бы и впрямь хорошим. Избавься Минато хоть от одного меча здоровяка, и он смог бы вывести их бой на новый ритм, где противник станет ошибаться, а Минато сможет позволить себе атаковать без зловеще нависшего над его головой страха смерти. И свирепый здоровяк, словно на интуитивном уровне не желая пропустить этот наглый удар от какой-то слабой девчонки, поддался на провокацию. Он, отбросив на землю один меч, грубым ударом выбил из руки Минато кинжал. «Быстро», – пронеслась в голове Минато мысль, обдавшая его холодком и заставившая его за долю секунды поменять весь свой план действий. Он мгновенно подстроился под случившиеся изменения. Без объяснений и лишних раздумий понимая, что потеряй он свой кинжал во время этой битвы, его, безоружного и хрупкого, без вариантов на какой-либо другой исход, убьют. Потому то Минато, надеясь не утратить кинжал окончательно, изогнувшись и вывернувшись, чтоб не угодить под крепкую руку здоровяка, резко ударил ногой по рукояти стремительно отлетавшего от него оружия, перенаправляя его этим отчаянным способом вверх. Но как оказалось, он своим своевременным движением решил сразу несколько важных задач. Он отвлёк противника прокрутившимся перед его глазами и взметавшим вверх кинжалом, и этим же движением он подарил себе неожиданные секунды для нападения в тот самый так выжидаемый им момент. В момент, когда его противник отвёл от него свой взор. Минато шустро вскочил на согнутую в колене ногу краснолицего здоровяка, загодя прикинув, с какой стороны ему сподручнее подходить к такому-то сорвиголове, чтоб при худших для себя условиях, если он не справится и не опередит своего достаточно прыткого противника, подставить своё нынешнее тело под минимальный удар. Минато понимал, что ему нельзя допустить повторения новой битвы, где его противник воспользуется вторым мечом, что по-прежнему имелся у того в руке. Именно по этой причине он не отступил в сторону, когда у него имелась на то подходящая возможность, а напротив собственным желаниям сбежать отсюда, всеми силами старался продержаться в тесной близости со сложным и опасным противником. Продолжая свою попытку атаки, Минато, непривычно для себя взвинченный, будто его новое тело продавливало трещины в его уже сложившимся типе характера, но в этот же момент собранный и сконцентрированный на задаче, подпрыгнул вверх, спешно карабкаясь и цепляясь за одежду краснолицего крепыша, точно Минато сам был тем оружием, что он, как вышло, ловко подбросил вверх. «Не успеваю!» – в голове Минато проскочила вторая мысль, резкая и значительно опережавшая его осмысление, что он где-то на краю своего внимания почувствовал опасное движение, нацеленное остановить его. Потянись он сейчас за кинжалом, потратив на это действие ещё несколько секунд и здоровяк вцепится в него, и как только он это сделает, всё пропало. Угодить сейчас в захват тому, кто изначально был к нему упрям и беспощаден, а по инициативе Минато стал ещё и разъярён, считай что погибнуть. Минато, по-прежнему тянувшийся за своим кинжалом, метнул дрогнувший взгляд на противника, и за мгновение скользнул им по лицу молчаливого здоровяка, по той его части, что скрывалась под серым капюшоном, останавливаясь на плохо просматриваемом месте под изгибом ткани, что было окутано плотной, почти непроглядной тенью. И за этот необычно долгий миг, чудившейся кем-то намеренно остановленным, Минато ясно осознал, что он не хотел погибать здесь... ни в этот раз. Не поняв ещё толком, в какой мир он угодил, и не видя ещё своего нынешнего лица пусть хоть мельком в отражении чего-либо, да обо всём прочем не имея основательного предположения, он осознал, что в этом сражении он не смел ошибаться. Впереди его ждали ответы и много нового, неизвестного для него. Впереди у него была новая жизнь, опасная и завораживающе пугающая. И погибни он здесь, всё на этом и закончится. Думая таким образом, Минато свёл пальцы вместе, напрягая и прогибая девчачьи ладони лодочкой. Он, остро желая уцелеть в этом бою, действовал больше интуитивно, чем обдуманно или как-нибудь взвешено. Не отрывая взгляда от краснолицего, Минато развёл руки пошире, и пропустив чакру, да не понимая ещё, что в этот момент он пользовался совсем не чакрой, а шинсу, о которой его предупреждал ушастый Хранитель, он, таким способом усиливая свой удар, со всей мощи, на что было способно его нынешнее тело, хлопнул противника по ушам, по предполагаемым местам, где они должны были у того находиться. Эффект от удара потряс Минато, проясняя его далеко ушедшие не туда мысли и быстро возвращая их до нужного чувства реальности. Его руки обдало резкой, пронизывающей болью и развело от силы удара в стороны, а бывший перед ним громадный противник, в первые секунды просто замерший, что Минато начал было сомневаться, а прошёл ли и этот удар, опустил руки вниз и тяжело осел на одно колено, роняя с приятным для слуха Минато звяком свой второй меч на землю. По опущенной вниз голове здоровяка, прямо по краю его серого капюшона скользнула тень от падавшего кинжала, и Минато, сам падая за противником следом, прежде, чем он коснулся земли ногами и отскочил в сторону, делая позабытый им вздох и сразу же ища взглядом напарницу с трудом угомонившегося упрямца, могшую для Минато также оказаться весьма проблемной, успел крупно трясущейся рукой поймать оружие за рукоять, чувствуя себя со своим кинжалом значительно спокойнее, чем в его отсутствие. Минато сделал принудительный вздох, ещё один, ощущая в груди боль от напряжения всего тела и усилий, что оно затратило на этот до головокружения скорый бой. «Мне надо приучить это тело правильно дышать», – подытожил Минато, припоминая, как несколько раз во время боя у него спирало дыхание или как он вовсе забывал дышать. -Ах-ты! Уделала Акрюнга!– услышал он в стороне от себя девчачий, неожиданно довольный голосок и увидел ту, кто была третьей в группе здоровяка, молоденькую и достаточно симпатичную девчушку с короткой стрижкой волос, с торчавшим небольшим рожком сбоку на лбу и на что Минато обратил внимание, удивляясь замеченному обстоятельству, эта девчушка несмотря на местность и причины их нахождения здесь стояла перед ним в красивых туфельках на неудобных для их задачи каблуках. – А ты, хоть и мелюзга, а драться умеешь! – и девчушка выгнулась, упираясь руками себе в бока. «Она не нападает... – удивлялся Минато, ожидая для своей персоны несколько иное приветствие и опомнившись, он поспешно опустил всё ещё выставленный вперёд кинжал лезвием вниз, стараясь сокрыть от смотревшей на него девчушки имевшуюся у него дрожь в руках, с ней Минато, как бы он не старался, никак не мог совладать. И уже ознакомившись, насколько заговорившая с ним особа могла быть неукротимой и опасной в бою, он, не раскрывая своих тревог, оставался напряжённым и сосредоточенным. – А против моего ожидания она изучает меня, просто заговорив со мной?» Это обстоятельство удивляло, но и это же обстоятельство указывало Минато на уверенность этой особы, указывало на её предполагаемые силы, вероятно, взятые не с пустого места. В ней самой, в её движениях и в её голосе, в том, что и как она говорила, во всём чувствовался совершенно иной уровень, бывший на порядок выше, чем у других. Будто эта на вид «обычная» девчушка таковой не являлась. Будто она привыкла к жестоким сражениям и разному сорту существ вокруг себя. Будто её воспитывало само поле битвы... Минато на чужое удивление смолчал. Он стоял на месте, поглядывал на девчушку и на сидевшего всё в той же самой обездвиженной позе здоровяка. По пониманию Минато тот оставался недобитым, потому опасным вдвойне. И его Минато из своего поля зрения не выпускал. Возможно... его следовало бы убить, проткнуть ему шею кинжалом, как Минато и планировал. Тогда у него был подходящий для этой задачи момент... здоровяк уже не мог сражаться, а в руке у Минато имелся кинжал. И возможно, просто обездвижить такого сложного противника, дезориентируя его старым приёмом, было мягким и ошибочным решением, не под стать ни этому месту, ни заданным в этом месте условиям. Но Минато откинул по этому поводу свои сомнения, раздумывая, что ему точно не стоит начинать свой путь в этом мире с убийства. Он продолжал молчком наблюдать за собеседницей, вслушиваясь в каждое её слово и стараясь правильно понять проявленное к нему неожиданное с её стороны внимание. -Я, знаешь ли, удивлена, – продолжала говорить с ним девчушка, бесстрашно подходя к нему всё ближе и ближе. Вторая девушка, та, что была под покровительством ушастого, в это время пряталась за её спиной и посматривала на Минато с издали и из-под опущенного капюшона. Этим действием она выдавала свой явный к нему интерес. – Правда-правда, – девчушка чуть нагнулась к Минато, внимательно осматривая его с головы до пят, вероятно, всерьёз сомневаясь, что это он справился с её напарником, – поверь мне на слово. Я знаю, что это было для тебя непросто. Минато покладисто кивнул, создавая обманчивый вид, что поддался на произнесённые ему слова и что вскорости он заговорит с этой юной особой, а сам из услышанного быстро выстраивал свой вывод. И из него получалось, что за его недавним боем очень внимательно наблюдали и скорее всего эта девчушка уже тогда решила не сражаться с Минато. Отсюда бросалась в глаза одна тонкость, раскрывающая характер собеседницы. Неизвестная особа, могшая в итоге оказаться кем угодно, предпочла взамен хорошей драки, в которой она с большой вероятностью смогла бы его сейчас победить, просто побеседовать с ним. «А она ведёт себя расчётливо и вдумчиво...» – заметил Минато, добавляя к уже узнанному об этой девчушке главную черту её характера. Её проницательный и хитро устроенный ум. Вот с чем ему в первую очередь придётся считаться в общении с ней. Минато сразу понял, что видимая миролюбивость симпатичной собеседницы была далеко не залогом того, что она в дальнейшем даст ему хоть какое-нибудь послабление. И в эту минуту над желтоватым, затихшим от звуков сражения полем, где и стояли собравшиеся вместе три девушки, выжившие в этом сложном бою, неожиданно для Минато разнёсся уже знакомый ему голос, спокойно сообщавший, что их нелепое испытание подошло к концу. -Тур первый. Район третий. Время проведения испытания закончилось. Количество участников прошедший тур – трое. Минато дрогнул и уставился на нависшую над ним девчушку. -Ну вот и всё. Теперь ты с нами в команде, мелюзга, поняла меня?– произнесла она, акцентируя своим голоском на последнем слове. И наблюдая за реакцией, проявленной Минато, она самодовольно хихикнула ему в лицо. «С ней мне надо вести себя осмотрительно... Придётся мне подстраиваться», – подумал Минато, мгновенно откидывая для себя вариант держаться от этой особы подальше. Вслух же он непривычным и слишком уж сиплым на звучание голосом без заминки ответил: -Да. Я поняла тебя.