Подстраховка по принуждению

Перед глазами Минато тёмный коридор в какой-то уж привычной для него манере исказился, размываясь рваной рябью с редкими просветами чудившегося ему белого света, будто по ту сторону ещё неизвестного пространства, насколько Минато было позволено вглядеться в технику ушастого, напротив этого мрачного места было непременно светло, как в ясный летний день. И в этот раз Минато был готов к перемещению. Он заранее знал, что его отправят на некий Этаж Эванкхелла или как его ещё ему назвали, Этаж Испытаний, о котором ему говорило ушастое существо, когда обговаривало для Минато от него требуемую задачу – прохождения теста для «возвышения по Башни вверх». И да, со слов самого ушастого, тот являлся Хранителем Башни по имени Хеадон. Минато верил ему, ещё неосмысленно и без привычного для его мышления анализа. Все с этим связанные необходимости он сделает и позже, в более спокойных для себя условиях. А пока лишь он пытался уложить в своём понимании то, что он, опять же со слов ушастого, оказался в Башне. Правда Минато поначалу предположил, что Башня – это некое огромное строение, делая поспешный вывод из названия этого странного места. Что было неудивительным, так как столько абсолютно новой информации за раз и безошибочно усвоить оказалось для Минато достаточно трудоёмкой задачей. И он, что скрывать, далеко не сразу стал ассоциировать название «Башня» со сложно устроенным пространством, наподобие призывных миров, но более ограниченным какими-то пока для Минато неясными правилами, сдерживающими находившихся внутри этого пространства существ. И теперь Минато, выбрав тактику по мере своих возможностей разбираться в каждом для себя невыясненном пункте, наметил себе задачу проникнуть в суть здешней техники перемещения. Во всяком случае он решил попробовать это сделать. Именно по этой причине он и желал сейчас увидеть как можно больше. Несмотря на загруженность мыслей он отдавал себе отчёт, что сбор информации о неизвестном для него месте, как об условиях или о техниках, которые здесь могли применяться, всё это было для него в данный момент актуально. -Запомни, дитя, о договоре со мной и о том, что ты вошла в Башню самостоятельно, ты никому не должна говорить, – услышал он прозвучавшие в спину тихие напутственные слова, не ожидая, что после всего уже ему сказанного у Хеадона ещё осталось, что добавить. Минато резко обернулся себе за спину, но он не успел оглядеть ушастого Хранителя, так сказать убедиться в важности его слов или предугадать его невысказанные намерения. Он уже перемещался. Сначала окружение вокруг него поплыло, а через секунду, так ему показалось, он неожиданно для себя увидел чистое, поразительно светлое небо или, если в этом моменте полагаться на слова Хеадона, он глупо уставился взглядом в потолок, что заменял здесь для всех «небо». «Где это я?» – сбитый с толку резкими изменениями Минато искренне дивился, признавая, что Этаж Испытаний разительно отличался от того места, где он только что был. Яркость и бескрайнее пространство, что взгляду не хватало углядеть какие-либо границы, на миг вскружили ему голову, как недавно проделывала с ним и тьма, заполнявшая странный коридор ушастого Хранителя и вызывавшая в Минато чувство бесконтрольной тревоги. -... время проведения испытания тридцать минут, – услышал он отчётливый голос, разносящийся по округе, – оставшиеся в живых участники по прошествии тридцати минут пройдут первый тур испытаний. Минато, сообразив, что он после перемещения вновь беззаботно лежит на спине, резко приподнялся, оказавшись прикрытым тенью большого валуна, торчавшего из земли и жёлтых верхушек местной растительности. «Кажется... я умудрился прослушать правила их испытания...» – поспешно понял он и опасливо осмотрелся, стараясь шибко не выглядывать из-за удачно расположенного в его близости укрытия. Он быстро просчитывал возникшую у него сложность. Условия прохождения этого испытания, которые он благополучно прослушал, не привыкнув ещё к перемещению ушастого, могут оказаться простыми, к примеру, он должен был сделать что-то по его силам или добраться куда-либо к определённому времени. И если это так, то в этом случае он уже отдавал своё преимущество своим ещё неизвестным соперникам, так как попусту не знал, что от него требовалось. Но вот в худшем варианте, если условия прохождения испытания заключались в победе над соперниками или в их устранении, эти условия легко могли оказаться для него опасными или даже невыполнимыми, на что указывали последние слова говорившего. И стоило Минато начать рассуждать таким образом, как с верхушки валуна чуть ли не прямо на него слетел только что убитый здоровенный парень, а его длинное копьё с остриём на конце глубоко вонзилось в землю рядом с рукой Минато, возле которой завис в воздухе его новенький, кругленький коммуникатор, быстро отчитывающий трёхзначное число назад. «Не нравится мне всё это... – подумал Минато, уже в нервном напряжении прижимаясь к валуну спиной и внимательно осматривая ту часть необъятного поля, что была перед ним. Помимо этого он то и дело поглядывал на табло коммуникатора, догадываясь, что быстро уменьшающееся на нём число – это число всё ещё живых участников их нелепого испытания. – Мне просто не верится в этот абсурд... – он хотел возмутиться, хотел даже произнести одно меткое ругательство вслух, что ему было совершенно несвойственно, но вместо этого он оборвал свою мысль, сделал беззвучный вздох, и с выдохом, остро припоминая, что известный ему Баам отправился дальше с мечом, если ту красивую девушку вообще можно было называть таким грубым словом, а он сам, нынче всего-то какая-то слабая девчонка, не имел у себя про запас даже жалкого куная, мысленно выдал себе план действий. – Мне надо вооружиться». Хеадон, будь неладен этот хитрый ушастый Хранитель, пошёл к нему навстречу только с шаром переводчиком, который Минато упрямо выпросил себе, и которого Хеадон называл в разговоре то часами, то коммуникатором, но чаще склоняясь ко второму названию, потому то Минато и сам так стал называть это чудо чужой технологической мысли. Но вот с оружием он Минато помогать не стал. С его стороны оно было понятно, по логике ушастого, против чего у Минато не нашлось тогда чем возразить, раз Минато вошёл в Башню самостоятельно, тем уже имея неизмеримое превосходство над другими, хотя как он это сделал, для Минато этот вопрос всё ещё оставался неразгаданным, он, по той же логике ушастого, должен был показать результаты, даже не имея в руках какого-либо оружия. И его результаты должны были быть обязательно лучшими в отличие от прочих рекрутов, или... если выражаться точнее, испытуемых. Хотя теперь, видя, как за пару минут ещё троих парней и одну громко взвизгнувшую женщину убили в поле совсем недалеко от него, Минато легко мог заменить и это щадящее слово на другое. Смертники. Вот это слово более точно подходило для тех, кто уже омертвело валялся на коричневой земле, неудачно или быстро встретив свою смерть. На возникшую мысль о необходимом ему оружии Минато скользнул взглядом по торчавшему круто вверх из земли копью, удивляясь, насколько оно, если сравнивать копьё с размером его нынешнего тела, было огромным. Но через пару секунд глупых раздумий он углядел у мёртвого парня имевшееся второе оружие, небольшой кинжал, бывший у того на бедре в неприметных ножнах. И пока Минато снимал кинжал, он, спешно двигаясь, с такой же спешностью обдумывал, что этот мёртвый парень, имевший более крупное, а значит и более сильное тело, а также два оружие, второе держа при себе на какой-нибудь неожиданный случай, погиб первым, этой мыслью подмечая, что в прохождении нелепого испытания была важна не сила или подготовка, как на самом деле была важна... Но в этот момент в опасной близости от головы Минато пронеслась стрела, обдав его затылок порывом воздуха и сбивая его ход мыслей. Удача, о которой он только что подумал, уберегла его от неминуемой гибели и она же, будто прикрывая его незримым щитом, уберегла его ещё от трёх быстрых стрел, полетевших вдогонку первой. Минато перевёл своё дыхание только за валуном, прячась с его залитой «солнечным» светом стороны. В одной руке у него были крепко зажаты ножны, которые он сорвал с трупа где-то за секунду, а в другой он держал уже оголённый кинжал, приноравливаясь к его весу и рукояти. «Высовываться... необдуманно нельзя», – пометил себе Минато второй пункт действий, приходя к выводу, что бескрайнее и мирное на вид поле для него совершенно небезопасно. Оно неустанно просматривается зоркими стрелками. А также он подумал, что мёртвый парень был убит, вероятнее всего, как раз кем-то из них. Но и прятаться на одном месте, где его мог заприметить другой стрелок, тоже было неразумно. Потому Минато, долго не уговаривая себя, шепнул коммуникатору: -Невидимый режим. Слово в слово, как его научил Хеадон. А сам, как чёрная сфера стала невидимой, пригнулся почти что к земле и нырнул под верхушки местной, выгодно для его задачи разросшейся здесь растительности. И прикрывая себя таким образом, он быстро стал передвигаться. Продержаться никем незамеченным на почти что открытой местности в течение тридцати минут... что ж, он мог и попробовать это сделать. По его рассуждению выходило так, что главным было не попадаться другим участникам на глаза и избегать разного рода стычек. Он понимал, что удача не всегда будет на его стороне. И в подтверждении его мыслей спустя какое-то малое время где-то сбоку от него, шагов в пятнадцати, не больше, раздался звонкий скрежет металла об металл. Минато мгновенно припал к самой земле, замерев и остро вслушиваясь в своё окружение. Кто-то совсем рядом с ним вёл достаточно скорый бой, причём один из соперников имел вполне лёгкую поступь, выдавая ею неплохую подготовку, а второй, вероятно крепкий малый, грозно гремел о землю своими ножищами, что Минато безошибочно мог определить, где тот был. Но он также понимал, что стоит только этим двум озорным испытуемым в своей битве увлечься, подойти к нему хоть немного ближе, они наверняка его заметят. «Как же это некстати...» Минато, соблюдая всю возможную осторожность, на какую он был способен в его нынешнем теле, двинулся в противоположную сторону от замеченных им активных противников, но через ещё шагов двадцать или около того он вдруг натолкнулся на рассечённую чуть ли не пополам совсем молоденькую девчушку с чёрными, нелепо рассыпанными в разные стороны волосами, да щедро залитую собственной кровью, и судя по расположению замершего в миг смерти на земле тела, ещё при жизни бежавшую отсюда прочь. Несколько секунд Минато осматривал её молча, не думая ни о чём. Зрелищности от разнообразно убитых врагов и простого люда ему и за прошлую жизнь хватило. Его рассудок увиденному не возмутился, не испугался, а напротив всякой паники замер и похолодел, в миг сконцентрировавшись на задачи собственного выживания. «Если меня кто-нибудь заметит вблизи с собой, мне придётся с ним сразиться», – лишь подметил себе Минато, крепче сжимая рукоять кинжала, и с этим действием замечая, что пальцы его нынешнего тела начинали слегка трястись. Следующих всё ещё живых соперников Минато услышал за пару драгоценных секунд опережая их быстрое появления. Ими оказалась новая, на сей раз дружная парочка, где один опять имел тяжёлую поступь, а второй едва определимую, будто он и вовсе не касался земли, и следом, уже сообразив, как ему спрятаться у трупа девчушки, Минато, пихнув кинжал под себя, услышал совсем рядом юный, звонкий голосок. -Акрюнг! Твой громила! И Минато почувствовал, как на миг его накрыла тень. Неизвестная обладательница чудного голоска беззвучно и на большой скорости бега перескочила его вместе с трупом несчастной, посчитав и замершего в чужой крови Минато – свежим трупом, так как ни на миг не притормозила свой бег и не оглянулась на него. А спустя полминуты под звуки завязавшейся вблизи ожесточённой битвы рядом с ним остановился третий, молчаливый и тихий человек. Минато чувствовал, что тот глядит на него, ощущал чужое колебание, напрягавшую его неуверенность, предугадываемый страх, но он не двигался, превосходно изображая из себя мертвеца. Его не подмывало желание приоткрыть глаза и оглядеться, он прекрасно ощущал, что кем бы остановившейся возле него не был, он отчего-то решил постоять рядом с ним недолго. И в этой ситуации Минато переживал только об одном. Если этот человек окажется на беду ему внимательным, то он углядит лёгкую дрожь в его нынешних пальцах. Но неизвестный участник нелепого испытания, постояв ещё какое-то время рядом с Минато, убежал за уверенной в себе парочкой, а Минато, спокойно раскрыв глаза и беззвучно перевернувшись, уже вглядывался в стебли растительности, определяя на слух, что прошедшая около него троица по-прежнему была рядом. По всей логике Минато следовало постараться отступить, как он и планировал, оставаясь до конца испытания незаметным для других. Вот только его удерживала от теперь очевидной глупости стоявшая перед глазами картинка убитой девчушки, что хотела сбежать, но сейчас лежала за его спиной в луже собственной крови. Побеги он отсюда – то умрёт. Колыхнёт травой и эта троица заметит его. Нападать на них из засады, надеясь, что в нынешнем теле он сможет справиться с неизвестными ему противниками, также приведёт его к непоправимой ошибке. Ему можно было, конечно, продолжать и дальше изображать из себя мертвеца, испытывая на прочность благосклонность собственной удачи, вот только эта шумная парочка, орудующая сейчас в поле, судя по отрывкам долетавших до Минато окриков их соперников, вполне удачно, и с ними связанный третий соперник, отличившейся опасной тихостью, сомнительно, что все они повторный раз обмануться одним и тем же трюком. А в случае, если они решат проверить достоверность его трупа или сходу нападут на него, у самого Минато, лёжа с мёртвой девчушкой в обнимку, не будет шансов собрать на них данные и подготовиться к толковой защите. Затаиться и быть готовым к нападению, вот к какому выводу пришёл Минато, наблюдая сквозь просветы в стеблях высокой растительности, как огромный противник троицы повалился убитым наземь. «У него два крупных клинка и большой размах удара», – обдумывал Минато увиденную им концовку битвы, примечая для себя, что он здоровяку из прошедшей рядом с ним троицы абсолютно не был каким-либо соперником. Несмотря на могучее тело и выдающийся для воображения Минато рост, тот имел потрясающую подвижность и мог легко набирать в рывке завистливую скорость. Он был слишком хорош, чтоб необдуманно выходить против него в одиночном бою. Но и быстроногая девушка, гибкая, как хищное животное и сражавшаяся в бою своими крепкими ногами, могла оказаться для Минато опасной, превосходя нынешнего его и в скорости, и в силе удара. В её тренированном теле ощущалась недостающая Минато мощь. И как бы он не обдумывал эту парочку, та при любом анализе оказывалась для него непобедимой, как нависшая над ним неприступная скала без единой возможности взобраться по ней вверх. Но Минато не отчаивался. Он, имея время, продолжал всматриваться в троицу, остановившуюся на проплешине поля, продолжал анализировать их, смущаясь одним бросающимся ему в глаза странным обстоятельством. Им была их тихая спутница. То, что это была девушка, он понял по её неуверенной, но лёгкой походке. Но когда Минато под неприметным плащом девушки, с накинутым глубоким капюшоном на голову, таким же, какие были на каждом из троицы, заприметил больно знакомо поджатые плечи и опасливо опущенную голову вниз, он, сразу догадываясь, кто это девушка была такой, накрепко сжал свои губы и даже свёл челюсти вместе, чтоб в удивлении не проронить ни звука. «Хеадон...» Этот ушастый хранитель не стал давать трусливой девушке оружие, но дал ей куда больше, он дал ей умелых сопровождающих. О том говорили их одинаковые плащи поверх их личной одежды, и такие плащи Минато не видел на других участниках испытания. И то, как ладно эта приметная троица держалась вместе. Чувствовалось в этом, что они шли вперёд, намеренно участвуя в битве первыми, будто тем выполняли указания Хеадона прикрывать девушку, в опасные моменты прятавшуюся за их спинами. Такой вывод делал Минато. «Какой же ты... хитрый хранитель...» Минато был уверен, что за эти мгновения сложнейших пряток он не выдал себя не звуком, ни неосторожным движением, был уверен, что он ещё не был замечен опасной троицей, потому он не ожидал нападения. Его спас опыт прошлой жизни или больше интуиция, выработанная на основе этого опыта, за краткий миг, когда он заметил, что наблюдаемый здоровяк исчез из его поля зрения и ещё не определив, куда это он делся, Минато отскочил в полуобороте в сторону, уходя из-под сокрушительного удара, глубоко пробившего землю, как раз то место, где он только что находился. Сам Минато, упустив из своего внимания всё-таки имевшуюся у этого тела резвость, в момент удара отпрыгнул не только в сторону, но ещё и куда-то в воздух, отступая, вернее отскакивая подальше от противника на несколько шагов назад, и впервые ощущая в движениях этого тела нужное ему проворство и сноровку реагировать вперёд его осмысления. Только позже, уже соприкоснувшись с землёй ногами, он сделал позабытый вздох, с ним понимая сложность быстро ухудшившейся ситуации. Здоровяк троицы с красноватым лицом, едва видневшимся из под сразу двух капюшонов и высокого ворота одежды, стоявшего торчком, напал на него без предупреждений, оглядок или произнесённых вслух каких-либо слов, показывая своей атакой устрашающую мощь и абсолютную безжалостность к своему противнику, вернее... к хрупкой противнице, ведь именно ею Минато и был. Также Минато не забывал, что рядом, недалеко в сторонке стояла и вторая юная нападающая, которая могла включиться в битву в любой момент. Он, хорошо понимая, что с его нежеланием сражаться со здоровяком никто считаться не станет, досадно выдохнул, крепче сжимая кинжал в руке. Из всех возможных противников ему достался самый худший и очень опасный. -Акрюнг? – окрикнула его девушка, возможно, желая успеть что-то сказать ему, но воин, а это был очень умелый и сильный воин, среагировал на своё имя, как на команду «нападать». Он резко произнёс что-то вроде «Кулулу» или «Куруру» и вновь рывком сорвался с места, своей неравной силой перекрывая Минато любую возможность хоть как-нибудь действовать, уже с первого разрушительного взмаха широких мечей круто оттесняя его назад.