Пламя очищающее

Уже два часа автобус ехал по ровной полупустой дороге, а за окнами мелькали бесконечные ряды одинаковых деревьев. Часть из них была совсем зеленой, как будто осень не вступила в свои права несколько недель назад. Другие же окрасились в яркие теплые цвета, внося хоть небольшое разнообразие в пейзаж вдоль дороги. Некоторые были повалены так неестественно, будто бы кто-то специально прошелся по лесам, сваливая старые деревья на своем пути. Но для этого понадобилась бы недюжинная сила. Природа же сама справлялась с задачей, и деревья валились от порывов ветра и мощных гроз. Автобус был таким же старым, как и все, что окружало дорогу. Ходил по маршруту ежедневно уже несколько десятков лет, нуждался в ремонте, но все равно бодро двигался вперед. Школа Глорис редко выигрывала в каких-либо состязаниях, поэтому победа в конкурсе сочинений сразу несколькими учениками поразила не только жителей городка, но и тех, кто в конкурсе был их соперниками.Теперь двадцать учеников на дряхлом, но все же не разваливающемся желтом автобусе, направлялись в Ричмонд, чтобы получить заветные награды и посетить музей гражданской войны. Музей подросткам, сопящим на протертых кожаных сидениях этим ранним утром, был совершенно неинтересен, но перспектива провести несколько дней в крупном городе, в отеле со всеми удобствами и развлечениями, радовала всю компанию. Двадцать учеников, часть из которых никогда не делала успехов в учебе, но каким-то загадочным образом написала достойное сочинение, часть — те, что ежедневно после занятий сидели над книгами. Их почти ничего не связывало, кроме разве что того, что некоторые посещали одни и те же занятия, пересекаясь в пыльных кабинетах школы, которая слишком выделялась на фоне небольших домиков, усеявших город Форс. Путь занимал пять часов, поэтому большинство подростков уже спало, решив, что это лучший способ провести это вынужденное время в душном автобусе. Ренли, учитель, которому посчастливилось сопровождать юных победителей, тоже начинал клевать носом. В автобусе было тихо, все сидели на своих местах и по салону не перемещались, а значит и учитель мог спокойно отдохнуть перед несколькими усиленными рабочими днями с толпой подростков. Главное — обошлось бы без стычек между совершенно разными детьми, которых было даже странно просто представить вместе в одной компании на даже самый короткий срок. Водитель пел себе под нос что-то совершенно непонятное. Возможно, он был мексиканцем, а может быть переселенцем из какой-нибудь Турции. Маршрут был знаком, изъезжен вдоль и поперек. Но все равно водитель средних лет сосредоточился на дороге, не спускал глаз с лобового стекла, хоть и напевал что-то странное, отдаленно напоминавшее молитву. На задних сиденьях послышался смех, тишину разбавляли подружки из группы поддержки - все же стереотипы об их обычном поведении не всегда были ошибочны. Парень на одном из сидений в середине салона говорил по телефону, совсем тихо, чтобы никто вокруг не услышал ссоры с родителями, считавшими поездку глупым развлечением. Не все родители позитивно отреагировали на новости о поездке. Дорога обещала быть долгой, подростки редко отличались спокойствием, а сочетание совершенно разных детей рядом всего лишь с одним сопровождающим у многих вызывало не только сомнения, но и опасения. Могло случиться все что угодно — спор, драка. Особые волнения вызывало и то, что в компании победителей оказались старшеклассники из команды по лакроссу, которые многими воспринимались как возможные агрессоры. Но было достаточно тихо. Автобус неспешно ехал по влажной дороге, по окнам застучал слабый дождь. Подобная обстановка действовала усыпляюще на всех, даже на водителя. Следить за дорогой стало сложнее, дождь усилился, а где-то над лесом, бегущим вдоль дороги, раздались первые раскаты грома. Утренняя гроза при такой прохладной погоде удивила бы даже опытных синоптиков. Прогноз обещал ясное небо до конца недели, но видимо ошибся. В нем уже все поменяли в последнюю минуту, показав возможные осадки в течение дня. Фары машин, спешащих по встречной полосе, проносились быстро, заставляя щурить глаза. Гром слышался все ближе, гроза набирала обороты, будто бы намекая на то, что этой поездки не должно было быть. Так же как и самой грозы таких масштабов. Резкий звук тормозящих шин, мотающийся из стороны в сторону автобус, свет ярких фар, приближавшийся к кабине водителя с неистовой скоростью, детские крики и шок учителя. Потом в новостях обязательно сошлются на то, что всему виной непогода и потеря видимости на дорогах. Старый автобус и водитель, такой же старый грек, оказались будто бы игрушкой на пути стихии и огромной фуры. Гроза закончилась так же быстро, как началась. Солнце пригревало, освещая еще влажный от дождя асфальт. Перевернутый автобус, разбитая всмятку кабина и фура, везущая какую-то ерунду в соседний населенный пункт. Это все, что осталось от детских надежд, от мечты провести время без надзора родителей. Двадцать детей и один учитель были доставлены в ближайшую больницу молниеносно. Как по совпадению, службу спасения в этот день никуда не вызывали, и все ближайшие бригады оказались на месте в считанные секунды. Водитель погиб сразу, приняв весь удар на себя. Видимо молитвы или что-то другое, что он напевал всю дорогу, ему не помогли. Учитель Ренли скончался в машине экстренной службы. С его количеством травм шансов не было никаких. Пятеро детей также потеряли способность бороться и цепляться за жизнь сразу на месте аварии. Для городка Форс даже подобное количество случайно погибших было бы огромным шоком, но новости о том, что еще шестнадцать детей на волоске от смерти — действительно гром среди ясного неба. Врачи неотложной помощи, травматологи и хирурги боролись за жизнь детей несколько часов, но это никак не помогло. Уже к пяти вечера в каждой из операционных прозвучали уставшие и потрясенные слова: «Время смерти 17-00». Но после скачка электричества, который совсем не ожидался в крупной университетской больнице, по случайности оказавшейся рядом с местом аварии, аппараты снова показали сердечный ритм у всех детей, которые уже должны были покинуть этот мир. Артемида открыла глаза и резко вдохнула.