Секунда после полуночи

      Они вышли в коридор, и мысли лихорадочно закрутились вокруг передряги, в которую Рой попал. Как ни посмотри — всё либо паршиво, либо очень паршиво. Не хватало ещё бегать по поручениям начальника головорезов. С каждой минутой цель отдалялась, если он не преследовал её. А вместе с ней — возвращение домой и надежда больше никогда не подняться на поверхность.       Решения очевидны: согласится — потеряет время, и останется лишь верить, что не голову. Откажется — и останется лишь верить, что лишится её с первого удара.       — Налево, — сказала Афина абсолютно бесцветным голосом.       Рой даже слегка вздрогнул. Утонув в мыслях, он забыл, что кто-то за спиной. Удивительно, как в такой обуви девушка умудрялась идти насколько бесшумно. Они повернули, как и рассуждения. Бежать! Припасов и оружия — спасибо Смотрителю — не было, но их можно раздобыть. Где-нибудь. Краем глаза он выхватил зелёное пятно, которое оказалось теплицей. Точно такой же, как в родном Убежище. Воспоминание о несбывшейся мечте больно кольнуло, и Рой невольно сбавил шаг, чтобы рассмотреть, что в ней растёт.       — Побыстрее, — безучастно проговорила спутница.       Рой захотел — на правах гостя — посетить теплицу и только повернулся спросить, как Афина рявкнула:       — Не смотри на меня!       Рой проглотил вопрос, презрительно скривил губы и отвернулся. Вдалеке послышался смех и гомон, которые с каждым шагом становились громче, — казнь точно не испортила банде настроение. Афина вела прямиком туда. Обшитый металлическими панелями коридор закончился пещерным залом, раза в три больше атриума. Очередная резкая смена декораций. Влага на стенах перемешивалась с блестевшей в рассеянном свете слизью. Рою почудилось, что мерзкая субстанция упала с потолка прямо на него и стала расползаться по телу. Он обтёр щеку о плечо, пытаясь убрать эту гадость, которая оказалась лишь игрой воображения.       «Нервишки пошаливают, — подумал он. — Будешь тут в порядке, с такой-то компанией».       Афина не сбавляла шаг, не давая обстоятельно оглядеться. Десяток столов намекал на буфет, совмещённый с комнатой отдыха, где повсюду опять сидели рейдеры. Рой с опаской ждал очередного шквала взглядов, но им было абсолютно плевать. Рассевшись компаниями, они развлекались, как могли: болтали, играли в карты и бильярд и, конечно, пили. Рой почувствовал облегчение — насколько это возможно в такой ситуации. Густой запах еды заполнял комнату, затмив приятным ароматом даже перегар и табак. У Роя заныло в желудке, и он вспомнил, что последний раз ел вчера.       Вплотную проходя мимо одного из столов, Рой уловил отрывок разговора:       — И я говорю этому лекарю: расплачусь парой пуль. Бах-бах, в каждом глазу по дырке. Сдержал слово, получается.       Слушатели взорвались хохотом. Один одобрительно потрепал рассказчика по плечу. Двое других, восхитились настолько, что не смогли смеяться, а только сказали:       — Отпад.       — Ну ты зверюга. Так и Минотавра сместишь.       Рейдеры со звоном чокнулись, и каждый добротно хлебнул. Столы ломились от пустых бутылок, а те, что не влезли, валялись под ногами. Водяной фильтр убежищ и в половину не обладал такой мощностью, как печень этих кровопийц. Рой случайно пнул пустую бутылку, и та со звоном отлетела к кухонному острову, где сидел угрюмый мужчина с сединой в бороде. На месте левого глаза был рубец: неаккуратная память о тяжёлом сражении. Мужчина неспешно чистил дробовик, когда бутылка ударилась о ботинок. Он поднял взгляд, и Рой машинально опустил свой.       — Пахнет отменно, Циклоп, — проговорила Афина.       Рейдер улыбнулся, и лицо преобразилось, став добродушным. Рой поглядывал украдкой, чтобы мужчина не решил, что на него пялятся. Наконец, удалось рассмотреть окружение, пока они беседовали: кухонный гарнитур и утварь, весёлые и расслабленные лица рейдеров, отвратительные склизкие стены пещеры. Взгляд зацепился за компанию в полутёмном углу.       — Нос тебя не подводит, — сказал Циклоп. — Сегодня запечённые в соусе радтараканы.       Афина улыбнулась. Рой заметил лица, бледностью прорезающие полумрак. Их иссушённые тела пропитались вялостью. Глаза в одной точке. Каждому недоставало конечностей: кому-то только руки или ноги, у кого-то было две культи, а один — лишь туловище с головой. Если бы не поднимающаяся на вдохе грудь — можно принять их за трупы в креслах. Приглядевшись, он заметил на столе упаковки винта и шприцы с мед-х. Отвращение пронзило Роя.       — Хоть что-то скрасит этот омерзительный день, — сказала она.       Эти калеки — первые в листе ожидания смерти. Она заберёт их тела, но не души: всё человеческое давно растрачено. У всей банды, раз пичкает отравой бедолаг. Неужели сохранить звериную оболочку так важно? Сколько ещё здесь тех, чья животная суть вывернется наружу? Отвращение сменилось презрением. Договориться не выйдет: договариваются только люди, а таких здесь не имелось.       — Для тебя всегда припрятан лучший кусочек, — сказал Циклоп и подмигнул девушке. Она улыбнулась ещё шире, а потом сказала, что им пора.       Они вышли к лестнице, ведущей на уровень ниже. Кажется, разговор с Циклопом стряхнул с Афины пыль отрешённости. А Рой никак не мог переварить увиденное. Оно кололо, словно камешек в ботинке.       — Он — повар? — спросил Рой невпопад своим мыслям, лишь бы унять мерзкое чувство.       — Не похож?       — Не то, чтобы. Просто…       Афина открыла дверь в очередной отсек. Рой замялся в проходе, и тогда она подтолкнула его в плечо. Яркий свет ламп снова резанул по глазам. Как же он всё это ненавидел.       — Говори прямо, — сказала она. — А то виляешь, как слабак.       — Только не спутай прямоту с хамством. Здесь каждый походит на профессионального душегуба в пятом поколении и ни на кого больше.       Он не видел её лица, но прохладные нотки в голосе дали понять, что прежняя живость исчезла.       — Мы и есть душегубы в пятом поколении, — сказала Афина и, помолчав немного, добавила:       — Но не Циклоп. Ему не выпало счастья выходить в рейды.       — Тогда шрам откуда?       — От Верблюда. Так звали рейдера, что вилкой выскреб ему глаз. Стейк, видите ли, оказался слишком прожаренным. Говорят, кровищи натекло… Давно было дело. Вот Фойд и прозвал его Циклопом.       — А с тем что?       — С Верблюдом? Четвертовали. И поделом. Вот и твоя комната.       У Роя мурашки прошли по загривку от истории и абсолютно будничного тона спутницы. Афина открыла дверь, и он понял — ничто не заставит его добровольно переступить порог. Особенно, когда односпальная кровать, стол и низкий комод так смахивают на убранство камеры. Не удивительно, если ещё час назад здесь спал ныне почивший староста. Тут Рой понял, что они одни в коридоре. Это отличный шанс. Даже со связанными руками, он сильнее девчонки, будь та душегубкой хоть в двадцатом поколении.       — Проходи, — сказала Афина.       Рой бросил на неё взгляд. Этого хватило, чтобы Афина напряглась. Одно движение –и пистолет уже у неё руке.       — Без глупостей, крысёныш. Сейчас ты на базе не пленник, а гость. Можешь передвигаться свободно. Замо́к только с внутренней стороны двери.       Рой проверил: всё было именно так. Немного успокоившись, он зашёл в комнату, довольно чистенькую. Сел на кровать, огляделся. Девушка убрала оружие и вынула перочинный нож. Лезвие выскочило с характерным щелчком. Внутри всё похолодело: зачем он доверился? Афина подошла так быстро, что он только и успел прикрыть руками лицо. Но вместо удара, почувствовал облегчение — девушка разрезала веревки. Рой стал пунцовым. Афина ничего не сказала, словно не заметила, и лицо осталось таким же непроницаемым.       — Мой тебе совет — не шляйся где попало: рейдеры — народ нервный. Старайся выходить только поесть, в туалет и душ. Так всем будет спокойнее.       — Здесь есть душ?       — Конечно. Мы же не звери. Полотенце и все принадлежности в верхнем ящике комода.       Рой не стал язвить, лишь качнул головой. Афина пошла к двери, но вдруг развернулась и сказала:        — И не лезь на Пустошь. Ты не дал ответ Фойду, и такой жест он расценит как отказ от сделки. Выход здесь один, там же, где и вход, возле которого круглые сутки дежурят отличные снайперы. Они превратят в решето любого, кто им не понравится. И ты точно не в их вкусе. Ночь для них не помеха.       — А ты мне это рассказываешь, потому что?       — Верю, что ты только сопляк, а не идиот. Ужин через час. Я зайду за тобой, а то ещё проспишь.       Век бы её не видать, настолько невыносимой была эта девка. Но насколько действительно она невыносима, ему только предстояло узнать. Он осмотрел запястья. Кожа вокруг ссадин от верёвок вздулась и покраснела. Плохой знак: так и заразу немудрено подцепить. Хоть бы эти придурки удосужились его подлечить.       Когда голова коснулась подушки, Рой понял, насколько устал. Он повернулся к стене и начал рассматривать узор плохо отлитой металлической панели. Поразительно, как небрежно собрали колыбель новой цивилизации. Глаза слипались, а тело требовало отдыха. Желудок сворачивало от одной мысли об ужине. Он уловил, что подадут радтаракана. Как бы эта дрянь не встала поперёк горла, но пора привыкать к кулинарным изыскам поверхности. Хотя, надо признаться, аромат был отменный. Рой закрыл глаза, позволяя дрёме завладеть сознанием. Образы сухой и мёртвой земли под ногами, разрушенных зданий и покинутых автомобилей вырисовывались перед внутренним взором. Он шагал по Пустоши без цели и направления, пока не наткнулся на Убежище 78. Наконец-то получится укрыться от тревог в знакомых стенах. Дверь-шестерёнка отъезжала так медленно, распаляя предвкушение. Ещё чуть-чуть — и мучения закончатся. По ту сторону его ждали Смотритель, Руководитель лабораторий, родители и даже Дженна. Презрение и ненависть читались во взглядах, и только девушка смотрела с болью. Она выставила руки и подошла к нему. Их пальцы переплелись, и она с мольбой в голосе проговорила:       — Верни, верни всё, как было…       Дженна была прекрасна со своими длинными вьющимися локонами, хрупкой женственностью и оленьими глазами. Рой наклонился и поцеловал её в губы, стиснув девушку от удовольствия. Так он обещал выполнить просьбу.       — Да умер ты, что ли? — услышал он возглас Афины, который в мгновение прогнал сновидение.       Рой повернулся, ещё не совсем разлепив глаза.       — Неужели проснулся. Тебя, будто дутни в лицо покусали, — сказала она. — Если будешь лежать и грезить о своей подружке из подземелья — останешься голодным.       Брови Роя поднялись: как она догадалась про сон. А потом проследил за взглядом, и стыд обжёг щёки. Он развернулся к стене.       — Выйди, пожалуйста. И не заходи без стука.       — Я стучала. Четыре раза, — буркнула она.       Рой злился на себя, что не закрыл дверь на замок; на неё, что вошла в неподходящее время и продолжает говорить. Он повторил просьбу.       — Фойд сказал, чтобы я проводила тебя…       Он взревел:       — Ты глухая? Выметайся!       Никакого ответа не последовало. Рой обернулся, готовый добавить пару ласковых этой идиотке прямо в лицо, но Афина ушла, оставив дверь открытой. И зачем он сорвался? Сделал хуже только себе. Забраться бы под кровать и никогда не вылезать. Однако, ноющему желудку не было дела до позора.       Гомон в буфете сменился бренчанием посуды. Рейдеры отложили прежние дела и уплетали еду, уткнувшись в тарелки. Никто не отвлекался на разговоры. То, с каким аппетитом они ели, вселяло надежду на съедобный ужин. Рой подошёл к кухонному острову, где Циклоп орудовал огромным черпаком.       — Наконец-то пожаловал, — сказал Циклоп. — Думали уж, не появишься. Ешь, пока совсем не остыло. А то в клей обернётся.       Рой взял тарелку и огляделся, куда можно сесть. За одним из столов он увидел Афину в компании парня, с которым она появилась у Фойда. Его подстриженные волосы торчали в разные стороны и были обесцвечены на концах. Шрам, рассекающий бровь, придавал тот самый шарм, вынуждающий сердца девушек биться чаще.       — Да не ищи, — сказал Циклоп. — Тебе тут сидеть положено.       — Ладно, — сказал Рой и забрался на барный стул. Циклоп пододвинул тарелку. Тот самый приятный аромат доказал, что повар сотворил невозможное: превратил мерзких созданий в очень даже съедобное блюдо. Рой взял ложку — других приборов не было — и съел кусочек. Мгновенно понял, насколько пресная еда в Убежище. Кто бы подумал, что радтаракан окажется самым вкусным, что он пробовал за всю жизнь?       — Видать, сильно ты огорчил Афи, — омрачил момент Циклоп. — Пошла за тобой обычная, а вернулась темнее тучи.       Рой глянул в её сторону, но не заметил перемен. Сосед шептал ей что-то на ухо, а она сидела всё с таким же каменным лицом и ела.       — Даже на Пана ноль внимания, — продолжал повар.       Парень придвинулся к Афине ближе, положил руку на плечо и начал поглаживать. Рой отвернулся, не желая держать свечку. Но как не поддержать разговор? Поэтому, он спросил:       — Они вместе?       — Всё жду свадебки. А то помрёт девонька в гордом одиночестве. Эх-хэх. Ну что, вкусно? — Рой кивнул. — Вот-вот. Доедай и шуруй к себе. Чую, нелегкие деньки тебе выпадут, так что отдохни как следует.       Циклоп закинул некогда белое, ныне засаленное полотенце, на плечо, забрал пустую тарелку со стойки и пошёл собирать остальную посуду со столиков. Буфет заметно опустел. Там, где сидели Пан и Афина тоже никого не было. Компания калек продолжала сидеть в углу. Двое рейдеров кормили тех, кто не мог держать ложку. Рой хмыкнул.       Вернувшись в спальный отсек, он неспешно рассматривал таблички с именами на каждой из комнат. До этого они ускользали от внимания Роя, сначала занятого разговором с Афиной, потом мыслями о еде. В основном, комнаты вмещали троих жильцов, но были на двоих и даже на одного. Фантазия всё-таки у рейдеров была: Мойра, Гадюка, Лохматый, Кратос, Бестия, Ураган, Шпала, Кето, Гора, Философ старший — лишь небольшой список.       Комната Роя была в конце коридора. Он взглянул на табличку соседней двери, где было лишь имя Афины. Скрипнула дверь, из отдалённой комнаты вышли трое рейдеров. Они оживлённо разговаривали и размахивали руками. Рой замер. Он не хотел, чтобы мужчины обернулись и решили, что он подслушивает.       — Говорю, кишка у них тонка напасть, — сказал один.       — А если нет? Ведь не зря Фойд посылает караулы смотреть под каждым камнем, — сказал второй.       Первый пихнул второго.       — Думаешь, лучше главаря разбираешься, Философ?       — А если и нападут? — сказал третий. — Покажем этим молокососам, кто здесь хозяин.       Рейдеры привычно загоготали. Металлическая обшивка превратила три голоса в отряд, натягивая и без того воспалённые нервы.       Голоса стихли, и Рой остался наедине с гудением ярких ламп. Он уже собирался вернуться к себе, как отвратительное чувство кольнуло прямо под рёбра. По меркам родного Убежища, он поступил неправильно. Там, чтобы остаться добропорядочным гражданином в глазах других таких же граждан, следовало извиниться. Это принесло бы и уважение. Рой зажмурил глаза и постучал в дверь Афины. Через секунду с той стороны послышался ответ:       — Отвали, Пан.       — Это Рой.       Дверь вскоре распахнулась. Афина буравила его зелёными глазами — единственной живой частью на изуродованном застывшем лице.       — Потерялся?       — Пришёл поговорить.       — Что ж, заходи.       Комната Афины встретила полумраком. Такая же по размеру, как та, где его поселили. Треугольник света от бра расползся по столу, где лежала открытая книга. Заправленная кровать была лишена изъянов, над ней висел постер с Волт-боем, поднимающим большой палец вверх. Лаконичная обстановка, если не сказать безжизненная. Совершенно неуютная. Рой встал посреди комнаты, не зная, куда себя деть. Оказалось, что не так уж он и хотел извиняться. Афина подметила заминку, выдвинула из-за стола стул и движением руки пригласила присесть. Сама устроилась на кровати, примяв идеально ровное покрывало.       Рой ёрзал на стуле, не находя удобного положения. Девушка молчала, только внимательно наблюдала, скрестив на груди руки. Как обычно, каменное лицо. Но когда и через минуту Рой ничего не вымолвил, она не выдержала:       — Может, начнёшь?       Рой прокашлялся. Нелегко признавать ошибки, но ведь он взрослый и культурный человек.       — Прости, что нахамил.       Стул скрипнул под ним. Афина скривила лицо, чем сильно удивила Роя. Он уж думал, что оно парализовано.       — Решил пожевать сопли передо мной? Мерзость. Можешь и дальше вытворять всё, что взбредёт в голову, — продолжила девушка. — Дай только повод, и я пристрелю тебя, как псину. С превеликим удовольствием.       Она оскалилась. Резкие тени исказили черты, превратив лицо в застывшую маску. Безумие сверкнуло в глазах. Его ладони намокли и похолодели. Афина напоминала кровожадный дух, готовый зубами вырвать трахею. Ужас охватил Роя, он подскочил на ноги. Стул проскрежетал о металлический пол, и оглушительно рухнул. Рой попытался поднять его, но пальцы не слушались. Тогда он попятился к двери, запинаясь в собственных ногах и вывалился в коридор.       — Дошло, где очутился? — кинула она в след с лёгким смешком в голосе.       Ещё как.       Рой забежал на негнущихся ногах в комнату и трясущимися руками повернул замо́к. Сполз на пол. Он отлично понял, куда попал. Никто не будет с ним сюсюкаться. Здесь он сам за себя. Никакого доверия в кредит, если ему хочется встретить очередной день.

Please stand by