Гипотеза Гипогеи

К моменту, когда отгорел закат и на просторы центральной степи опустилась ночь, на борту Саргаса было достигнуто равновесие, шаткое и хрупкое. Шангри и Моари на удивление мирно что-то обсуждали недалеко от панели управления, а чистильщик благоразумно не отсвечивал, пристроившись в кухонной зоне, где с азартным видом копался в коммуникаторе. Без сети техника была в половину не так полезна, но все еще регулировала внутренние процессы костюма. Лезть к нему никому не хотелось, а потому чистокровный имел счастье в тишине и одиночестве решать проблемы с починкой маски. К тому же, несмотря на все проволочки, им удалось добраться до русла реки до наступления темноты, хотя они и не успели заполнить основные баки — делать это ночью Моари не решилась, рассудив, что пары литров питьевой воды до утра им хватит, а рисковать и проводить технические работы на поверхности ночью без острой необходимости не самое разумное решение. Если днем основную опасность на поверхности представляло безжалостное солнце и редкие жучки средних размеров, то ночью на охоту выползали самые разнообразные жучары, чей размер мог варьироваться от пяти сантиметров, до пяти метров. Стоило Ле-Эйо выйти из медотсека, как три пары глаз тут же уставились на него, и если Моари почти сразу же отвернулась, вернувшись к прерванному разговору, то чистильщик и Шангри смотрели чуть дольше. Спустя пару секунд единственным кто так и не отвел взгляд был длиннокосый. Что он думал можно было только догадываться, но паскудная ухмылка заставляла задуматься не о самых приятных вариантах. С минуту Ле-Эйо глядел на него в ответ, пока не послышался громкий шепот Шангри: — Долго они еще будут пялиться друг на друга? — Не знаю, может пока солнце не встанет, — равнодушно отозвалась Моари. — Или не найдут занятие поинтереснее. — О! Это я с превеликим удовольствием! — тут же отозвался длиннокосый, показательно щурясь в улыбке, но не отводя взгляд. Оценивал его состояние?.. Или скорее просто решил поиграть на нервах, потому что заскучал? Оба варианта были, вполне, реальны. — С удовольствием продолжишь пялиться или с удовольствием найдешь что-то поинтереснее? — последовал невинный вопрос со стороны Шангри. — А есть варианты? — теперь чистильщик с интересом смотрел в сторону Моари и Шангри. Хейси нахмурилась, явно не обрадованная тому, что длиннокосый оторвался от своего коммуникатора и вновь стал подавать признаки жизни, но промолчала, не вмешиваясь в пустой диалог. Ле-Эйо же прошел к креслу навигатора, проигнорировав настороженный взгляд черных глаз. Кажется, его личность в глазах Шангри не вызывала доверия. — Почему бы не разбить лагерь на свежем воздухе? — между тем продолжил трепаться длиннокосый. Ле-Эйо и Шангри за несколько дней тесного знакомства успели уяснить, что болтать чистокровный мог часами на любую тему не особо расстраиваясь если диалог со временем превращался в монолог. Но уступать первое место в навыке пустого трепа Шангри явно не хотелось, а потому вопрос прозвучал не без нотки ехидцы: — Многоуважаемый шедар хочет поближе познакомится с ночными обитателями поверхности? — Не отказался бы! Всегда интересовали милые жучки, говорят, чем меньше насекомое, тем оно потенциально опаснее, хотя не могу с этим согласиться, как-то мне довелось видеть хтонического червя, зрелище, конечно, незабываемое! Червь вылез из туннеля на верхних пластах, проглотил пять человек, пару центнеров земли и уполз, оставив после себя новенький туннель диаметром около пяти метров. Потом выяснилось, что экземпляр был слишком мелким, поэтому то и смог забраться так далеко, взрослая особь не может выжить за пределами южных провинций — слишком холодно и почва твердая, а эта мелочь добралась по пластам дутой земли, которые не в состоянии выдержать вес взрослого червя. В хрониках упоминались случаи, когда хтонические черви достигали длины в пару километров и диаметром в десятки метров, такие милашки как-то раз буквально за пару часов сожрали целый наземный город, в прямом смысле этого слова. Было это еще до массового переселения, но звучит по-прежнему впечатляюще, верно? Хтонических червей Ле-Эйо встречать не доводилось. Самым большим наземным животным которого ему не посчастливилось увидеть была гигантская тысяченожка. Зрелище было интересным, но довольно безобидным, несмотря на ужасающий вид, представитель членистоного мира оказался довольно мирным и для людей не опасным, если его не провоцировать, конечно. Например, попыткой пересчитать ноги… — С другой стороны, — между тем продолжил свой познавательный монолог чистильщик, — есть микрокрицы, которые за пару дней способны полностью покрыть площадь крупного города, попутно сожрав всех его обитателей. Такое тоже случалось, но уже после переселения. Империя потеряла два города, пока не поняла в чем дело и как с этим бороться. Бороться с микрокрицами было просто — полить огнем и дать сгореть до основания всему зараженному. Радикально, но действенно, к сожалению, другие способы на мельчайшие организмы размерами, не превышающими одной десятой миллиметра, не действовали. Более того выяснить откуда они берутся так же не вышло, что повышало уровень опасности в разы. Черви по крайней мере обитали в пустыне на юге и почти никогда не выходили за ее пределы. Хуже была только хилая плесень, которая была так же губительна, но еще и распространялась спорами и имела довольно длительный инкубационный период. Но несмотря на все это, самое губительное обошло их стороной — земляные язвы по какой-то причине раскрывались лишь на востоке и не распространились дальше в глубь материка, как это было на Третьем континенте, что в свою очередь сделало его полностью непригодным для проживания. Насколько было известно, выжить там удалось лишь некоторым самым ядовитым видам членистоногих. Чистильщик явно задался перечислить всех известных ему представителей современного бестиария, делая акцент на особо опасных или особо мерзких видах. Шангри, как единственный благодарный слушатель его более чем устраивал. В конце концов, закончилось тем, что эти страшилки вызвали зевоту не только у Шангри, но и у Моари, которая, волей неволей, была вынуждена все это слушать. — Идем спать, — закрыв вирт-окна управления кивнула она Шангри, после чего повернулась к Ле-Эйо, все еще игнорируя длиннокосого. — Проверь маршрут. Ле-Эйо с небольшой задержкой кивнул — просьба была неожиданной, обычно Моари была достаточно дотошной чтобы заканчивать все проверки самой, но в этот раз, судя по всему, устала и не смогла сосредоточиться. Эта мысль заставила нахмуриться. Причина этого была ясна — имея под боком чистильщика она явно весь день была как на иголках. Кивнув быстрый нечитаемый взгляд на длиннокосого, Ле-Эйо чуть нахмурился. Желание по-тихому его пристрелить никуда не делась и все еще навязчиво лезло в голову, а в такие моменты только усиливалось. — И ведите себя тихо, — словно прочитав его мысли напоследок добавила Моари, после чего дверь к жилой блок за ней закрылась. В полумраке кают-компании еще пару минут царила тишина, нарушаемая лишь возней в соседнем помещении, но вскоре и эти звуки стихли, после чего на Саргас опустилось плотное удушливое молчание. Ле-Эйо еще какое-то время ожидал что чистильщик что-нибудь скажет или сделает, что-то такое за что его с чистой совестью можно будет пристрелить и выкинуть, но тот, как на зло, притих и не выказывал какого-либо желания действовать на нервы. Маршрут наемник перекинул на коммуникатор, не желая светить картой на всеобщее обозрение, после чего углубился в раздумья — путь следовало проложить с учетом сезонных особенностей. К тому же было бы неплохо пересечься со второй частью их команды. «Шаула» — маленький одноместный транспортник, не лучший вариант для длительного перегона, к тому же для двух человек, но именно он остался в черте Термитника в распоряжении оставленных для сбора информации членов группы. Тратить топливо и делать крюк чревато последствиями, к тому же, испытывать терпение и надежность чистильщика не самое разумное решение. Любые отклонения от маршрута им будут восприняты с подозрением, как и прибавление в стане врага. Но Первое Правило Каравана, вдолбленное в подкорку, гласило держаться вместе. Судя по тому, что Моари так и не проложила до конца маршрут, ее волновали те же вопросы. Ле-Эйо посидел над картой еще пару минут, после чего проложил первую линию на маленьком вирт-окне коммуникатора — зная тех двоих, не стоит волноваться и оглядываться, сами догонят еще на половине пути, а то и перегонят, добравшись до пункта назначения раньше них. Где-то позади закопошился чистильщик, судя по звукам полез в шкаф с сухпайком, нарочито громко гремя банками с пищевыми добавками. Бесполезное занятие — даже Ле-Эйо был не в состоянии разобрать те каракули на этикетках. Проще опознать витамины по форме и цвету капсул, что он обычно и делал. Моари (как и все остальные) просто запомнила расположение банок и строго следила за тем, чтобы все стояло на своих местах… правда, теперь, после набега гостей на их запасы, этот подход стал бесполезным. Возня длилась еще с минуту, после чего все стихло. Тишина настораживала, но оборачиваться Ле-Эйо не стал — отравиться, перепутав банки, чистильщик не мог (а жаль!), а поскольку вытаскивать труп наружу не было необходимости, обращаться на него внимание не хотелось. Краем уха Ле-Эйо все же опознал, что чистокровный затаился в углу обеденной зоны и методично опустошает пакеты с их запасами. Чего и стоило ожидать. Судя по отходняку чистокровный, успел обколоться стимуляторами, вкупе с убойной дозой транквилизатора, это заставило его восполнять энергию. Чистокровный умял три пакета прежде чем насытился, в общей сложности это было порядка пяти тысяч калорий. Если бы чистильщик смог расшифровать кривой почерк на этикетках, то мог бы увеличить эту цифру до шести-семи тысяч. Ле-Эйо от подобного бы стало настолько плохо, что даже думать не хотелось, а ведь этот длиннокосый всего пару часов назад съел столько же и неизвестно сколько пока он отсыпался в медотсеке. Даже в таких мелочах разница между ними слишком велика — организм чистокровного подобен тяжелому сложному механизму, чья работоспособность требует существенных затрат. Шорохи стихли через четверть часа — длиннокосый, наконец, насытился и затих, развалившись на лавке, закинув руки за голову, а ноги на стол. Но несмотря на это Ле-Эйо отчего-то крепко сомневался, что чистильщик так легко уснул, скорее всего создал видимость, словно решив проверить его на вшивость — нападет или нет? Делать лишние телодвижения Ле-Эйо не стал, тем более, если наглец не сменит позу и Моари поутру застанет его ноги на столешнице, то длиннокосый и без его вмешательства познает муки ада — в некоторых вопросах его сестра была непреклонна и не умела сдерживаться, зато умела капитально стирать в порошок чужие мозги длинными нудными нотациями. К сожалению, ближе к утру длиннокосый сменил позу, умостившись на лавке полусидя спиной к стене и, кажется, действительно задремал. Убедился в этом Ле-Эйо, когда за дверью в жилой блок раздался легкий шорох, заставший чистильщика едва заметно напрячься, ресницы дрогнули, но глаза он так и не открыл. Минутой позже дверь отъехала в сторону явив им Моари. Лицо девушки непроизвольно потемнело, когда первое что она увидела было «спящим» чистокровным. Таким взглядом она обычно смотрела на тараканов и Назгаи, когда последний начинал нарочно выводить ее из себя. Длиннокосый, словно почувствовавший чужое внимание открыл глаза и мило улыбнулся: — Добрейшего утречка, лемани! От сибионского обращения выражение лица лииру только усугубилось и отвечать девушка не стала, только едва заметно кивнула, после чего прошла мимо больше не глядя на чистокровного. На Ле-Эйо глянула мельком, отметила, что тот жив и, более или менее, здоров, и направилась прямиком к шкафам с провиантом. Ле-Эйо невозмутимо уставился в коммуникатор, всем своим видом имитируя работу мысли и полезную деятельность, на деле же просто бесцельно меняя масштаб карты. Когда же шорох за спиной затих и наступила тишина, наемник невольно замер, с каким-то злорадным чувством ожидая, когда оглушительно рванет. Со стуком закрылась дверца. — Банки переставили? — мрачно поинтересовалась хейси в пустоту. — Ваш покорный слуга ночью немного похозяйничал, — тут же радостно ответил длиннокосый. Для Ле-Эйо и Моари это прозвучало как издевка, хотя ничего такого чистокровный скорее всего не имел ввиду. Бытовой терроризм слишком мелочно для такого как он. — Ясно. — Короткий сухой ответ заставил почти разочарованно вздохнуть — кажется он недооценил самообладание лииру. — Ле-Эйо расставь как было. Озвучив просьбу в обычной приказной манере, девушка двинулась к грузовому отсеку прихватив с собой пакет сухпайка: — Проверю баки. После того как Моари самоустранилась, Ле-Эйо не осталось ничего другого кроме как направиться к шкафам и начать перебирать банки. Длиннокосый с минуту наблюдал как он откручивает крышки, заглядывает внутрь и ставит обратно на полку в понятном только ему порядке, и не выдержав поинтересовался: — Что не так с банками? Ответь Ле-Эйо не успел — да и не собирался, честно говоря — дверь в спальный отсек открылась в очередной раз, явив им заспанную веснушчатую физиономию и всклоченную рыжую шевелюру. — Доброго утречка, — помахал Шангри длиннокосый. — Как спалось? — Отлично, — последовал ответ, озвученный далеко не радостным тоном. — Если не считать, что снилась всякая чушь, а так все замечательно. Не зря Хади говорил, что на новом месте сны снятся самые дурацкие. — Хади? — зацепился за новое имя длиннокосый. — Старый друг… — часть ответа смазал широкий затяжной зевок. — Так что у нас на завтрак? На Ле-Эйо уставились две пары глаз. Молча достав пакеты с сухпайком и пару банок, которые успел проверить, поставил на стол, в тайне надеясь, что длиннокосый, если не лопнет, то помрет от заворота кишок. С местной кухней Шангри успела познакомить Моари, а потому отсутствие сладковатых батончиков вызвало закономерный вопрос: — А та черная штука… — Протеиновый батончик с пергой, — невозмутимо подсказал Ле-Эйо. — Ага, он самый. — Закончился, — глядя на заметно оскудевшие полки ответил наемник, а чистильщик невозмутимо приступил к завтраку — а что такого? Они же теперь союзники — сами предложили сотрудничество, вот пускай и пожинают плоды своих идей! Тем более, благодаря этим запасам, по калорийности не уступающим месиву что предоставляет Агео, он восстанавливался в ускоренном темпе. Еще суток не прошло с того момента, как он пришел в себя после убойной дозы транквилизатора, а уже почти как новенький! Ле-Эйо же в этот момент думал над тем, что такими темпами им придется восполнять запасы в самое ближайшее время. Растущий организм Шангри и чистокровный Шегана грозили уничтожить весь провиант в ближайшие пару дней.