Гипотеза Гипогеи

После оглушительной, но изнурительной победы воспрявшая духом Сибионская Империя долгие столетие обживала термитник и гору-основание облагораживая ходы, настраивая зеркальную сеть, прокладывая достойную вентиляцию и канализацию. Удобства требовали ресурсов, брать которые было, увы, неоткуда — центральная провинция, некогда пестрившая полотнами полей, сменявшимися густыми лесами, нынче же иссохла в степь, ближе к югу переходящую в пустыню. Уже гораздо позже появились верхние террасы с зеленью, фермы слепушек и разнообразие в сортах грибов — к последнему относились особенно трепетно, выводя не только питательные, но и пригодные для фармацевтики гибриды. Колонии шелкопрядов и пауков прядильщиков. Панцирные цеха обрабатывающие не только добытый в бою хитин с крупных жуков, но и мелкие чешуйки в качестве украшений. Новая столица неумолимо разрасталась, уходя в глубь, заселяя природные туннели дутой земли. Удалось разбить целые плантации в центре и пробурить шахту на юго-востоке. Исследовательские группы расползались во все стороны, заново изучая Первый континент, составляя карты обоих миров: наземного и подземного. Открывая как новые виды флоры и фауны, так и подмечая мутационные изменения уже известных видов. За неполную тысячу лет мир изменился слишком сильно, совершив неожиданный и необъяснимый скачок в развитии в неизвестном направлении. Ученые бились над загадками нового мира, но раз за разом были вынуждены признавать свое поражение — всех знаний накопленных человечеством, обуздавшим реки и моря, перекроившим горы, поднявшимся над небесами и укротившим ветра, не хватало для того чтобы понять, почему и как изменился мир за восемьсот лет вынужденного затворничества. Единственное в чем они были уверены, так это в том, что иных выживших на Первом континенте не было, как, возможно, и во всем мире. Четвертый материк, самый маленький, частично ушел под воду еще до мирового коллапса. Третий покрылся ядовитыми парами гигантских язв дутой земли, к счастью обошедших Первый континент стороной, и ставший абсолютно непригодным для проживания. Были уверены, до тех пор, пока двенадцать лет назад не забрались далеко на север в поисках драгоценных металлов и иных ресурсов, которые были в дефиците. Высокие и не приступные Лиирийские горы — скальная гряда простирающаяся на многие сотни километров вдоль северного побережья сумели скрыть от целого мира остатки старой цивилизации. Чудом уцелевшая, не иначе как вопреки всему, кучка людей, чья численность колебалась всего около пары тысяч, умудрилась не только выжить, но и приспособиться к новым реалиям на высоте порядка пары тысяч метров над уровнем моря. И это, вопреки всем ожиданиям, стало проблемой. Об этом инциденте знали немногие, а желающих вспомнить о событиях двенадцатилетней давности было и того меньше. Слухам просто неоткуда было взяться, а потому широкая общественность вообще ничего не знала о лиирийцах. Ни о пронзительных желтых глазах, ни о странных мутациях, происходящих в их телах. Ходячая биологическая угроза. Особенно для чистокровных, которых столетиями подвергали селекции, подбирая гены таким образом чтобы избавиться от всего ненужного и бесполезного, одновременно усилив лучшие качества. Стоит ли говорить, что когда на чаше весов оказались с таким трудом выстраданные чистокровные, то от потенциальной угрозы попусту поспешили избавиться? И вот, перед ним стоит лииру. Желтоглазая. Таких глаз не бывает даже у ай-айрийцев, у которых порой светло карие глаза на свету напоминают жидкое золото. Но он согласился. Почему? Тем более так легко. Ошейник, конечно, аргумент весомый, но что-то подсказывало, что недостаточный. Может притворяется? Логично предположить, что решил выждать удобного момента и… Моари с каждой минутой все больше и больше сомневалась, что они поступили верно. То с какой легкостью согласился на сотрудничество чистокровный было подозрительно. Учитывая, что для таких как он, она «угроза» — самое ее нахождение рядом должно было его напугать… хотя бы насторожить. — Исходя из того, что вы сможете мне предложить, будем рассуждать насколько ваш покорный слуга сможет вам помочь с вашей непростой целью, — между тем фальшиво лыбился длиннокосый, судя по физиономии забавляясь ситуацией. Холодные лисьи глаза Моари откровенно не нравились, как и выражение в оных. — Тогда многоуважаемый шедар озвучит причины своего пребывания на первом уровне? — Моари старалась говорить как можно нейтральнее, но, судя по всему выходило не очень — чистокровный хмыкнул, глядя едва ли не снисходительно (или это только ей так показалось?), но все же ответил: — Ваш покорный слуга расследовал некие происшествия, — многозначительно произнес он и замолчал, глядя на нее с таким видом, словно этих слов было достаточно. В отличии от Ле-Эйо Моари не отличалась большим запасом терпения, хотя изо всех сил старалась держать лицо, ответить без сарказма не вышло: — Наверняка происшествия были крайне необычными, раз на это дело подрядили чистильщика? — О, да! — Длиннокосый охотно поддержал этот тон, за что желание пристрелить паршивца только усилилось. — Некие убийства примечательные своей жестокостью, полным отсутствием свидетелей и крайне малым количеством улик… скажем так, объем останков умещается в обычный обеденный контейнер, учитывая, что число жертв за раз доходило до пяти человек. В памяти что-то шевельнулось, нехорошее ощущение не сулящее ничего хорошего. — Мой юный друг уверяет что это были люди, но вашему покорному слуге это кажется маловероятно, поскольку так качественно размазать человека по стенам может разве что какой-нибудь жучара, как и сожрать большую часть тела, но… — тут чистильщик чуть поморщился, а Моари в ожидании продолжения затаила дыхание, испытывая смутные и тревожные ожидания по поводу того, что он скажет, — не было характерных следов. К тому же каждое такое нападение было совершенно слишком незаметно и расчетливо, что уже опровергает теорию с внезапной атакой троглобионтов. — Это были люди! — вклинился возмущенный голос Шангри. — Ну или что-то похожее… в шестой лаборатории… -… которой не существует, — подхватил чистильщик, глядя на Шангри насмешливо. — Ваш слуга охотно бы поверил в эту версию, если бы были улики, потому как без них это больше похоже на бред, иллюзию испуганного разума — человеческая психика такая впечатлительная… — Хочешь сказать, что это нам от страха привиделось?! — Этот вариант кажется куда как реалистичнее, — важно кивнул длиннокосый, на что получил донельзя возмущенный взгляд черных глаз. Пока двое гостей Саргаса переругивались, Моари скосила взгляд на брата, пытаясь понять, насколько их мысли сходятся — судя по напряженному взгляду последнего, что точно так же смотрел на нее, мысли у них были одинаковые. Братско-сестринская телепатия продлилась недолго, стоило длиннокосому повернуться в их сторону, как Ле-Эйо прикрыл глаза. Для стороннего наблюдателя, это выглядело словно он окончательно выпал из беседы, но Моари легко поняла две вещи: во-первых, предел выносливости был достигнут и следовало как можно скорее завершить разговор. А, во-вторых, Ле-Эйо был согласен с ее решением, давая немое одобрение на любые обдуманные (и не очень) поступки. — Думаю, у нас есть кое-что интересное. — Принимать решения лииру не любила, но делегировать сию обязанность на Ле-Эйо никогда не получалось, а потому она, отринув все сомнения, продолжила: — Это будет довольно ценной оплатой за помощь. — Вао!.. — Длиннокосый с непонятной улыбкой посмотрел на нее. — Прозвучало на редкость уверено, хотел бы ваш покорный слуга знать, с чего бы? — Мы… наша семья сталкивалась с подобным. И да, это действительно не жуки, но и людьми это назвать не выйдет. Это надо увидеть своими глазами, — многозначительно закончила она, краем глаза подмечая что Ле-Эйо отлип-таки от стены и направился в сторону медотсека. После чего перевела взгляд на чистокровного и не удержавшись тонко улыбнулась, невольно копируя доброжелательное выражение собеседника. — И думается мне, многоуважаемый шедар не будет разочарован. Короткое мгновение чистильщик молчал, после чего невинно уточнил: — Значит, вы поймали одного из виновников происшествий? — Да. Но все остальное многоуважаемый шедар узнает уже на месте. Как не сложно было догадаться, нам предстоит небольшое, но увлекательное путешествие, к счастью, заказчик, который интересовался Шангри и интересующая вас информация в одном месте. Чистильщик с довольной физиономией хлопнул в ладоши, словно подводя итог. — Надеюсь прекрасная лемани понимает, что будет, если все это блеф и нечего полезного ваш покорный слуга, потратив кучу времени, не получит? Моари на завуалированную угрозу не повелась, ответив той же монетой: — Как и многоуважаемый шедар понимает, что просто так взять оплату и смыться не получится. — Подобные подозрения ранят вашего покорного слугу в самое сердце! Моари недобро хмыкнула, словно бы говоря, что с удовольствием самолично воткнула в сердце чистокровного что-то посущественнее подозрений, желательно с летальным исходом. — Что ж, в таком случае, добро пожаловать на борт Саргаса, — она скупо махнула рукой. — Надеюсь несколько дней пройдут тихо. Шангри покажет, что тут где лежит. Длиннокосый оказался покладистым — нарочито покладистым — и легко пошел на уступки. Моари больше всего заботило почему этот тип так легко согласился на все условия, может дело было в том, что его на момент разговора все еще немного штормило после убойной дозы транквилизатора… Но чудовищный организм чистокровного быстро приходил в себя, какими бы не было последствия, его разум должен был быстро прийти в себя. Глядя на эту довольную физиономию, Моари все больше убеждалась, что дело нечисто и длиннокосый явно что-то задумал. От последней мысли по хребту пробежали мурашки — будь ее воля она ни за что на свете, ни за какие богатства мира не связалась, не то что с чистильщиком, но и с простым чистокровным, но… это было необходимо. Ей нужно попасть домой. Согласие было достигнуто. Обе стороны достигли желаемого… на первый взгляд. Чутье Шангри тихо нашептывало, что обе стороны о чем-то умолчали, но выяснить кто именно будет сложно. Хейси завершив разговор и спихнув длиннокосого на поруки Шангри, ушла вслед за Ле-Эйо, который минутой раньше скрылся в медотсеке. Этому жучаре стало хуже? После отдыха и крепкого сна он вновь стал выглядеть, как и до аварии, что невольно казалось что он в порядке, но кажется это было не совсем так. — Итак, мой юный друг, — голос чистильщика вывел из задумчивости. Шеган с милейшей улыбкой смотрел на Шангри и даже ошейник на его шее не мог понизить уровень опасности этого субъекта. — Для начала я предпочел бы перекусить. — Пфе, мы не шестерка… — Ох-хох, прекрасная лемани Моари вверила меня в твои жадные ручонки, коротышка, так что придется тебе побыть заботливой нянькой, — нагло перебил длиннокосый. — Иначе подозреваю прекрасная лемани будет недовольна. Категоричный отказ застрял в глотке — в конце концов, что Шангри теряет? Кроме чувства собственного достоинства. — Ладно, смотри, тут запас сухпайка — на вкус так себе, но вот эта черная штука даже немного сладкая, хотя мы так и не поняли из чего она сделана. Пакеты разные, но этикетки прочитать та еще задачка. — Действительно, — откусывая кусок «черной штуки» согласился Шеган. Вкус судя по всему и ему был незнаком, что на самом деле было странным — что такого напихали в этот батончик, что даже чистильщик не смог распознать? Шангри от этой мысли поплохело — некстати вспомнились кулинарные изыски в исполнении Ле-Эйо… нет, лучше не думать из чего накрутили эти батончики. — Тут питьевая вода, — экскурсия продолжилась и от камеры с едой плавно перетекла к жестяному болону с водой, намертво прикрученного полосами металла к стенке. Следом была продемонстрирована полочка с пластмассовыми банками. — Вроде витамины, по крайне мере в воде шипят и растворяются. — Мило, — прокомментировал чистокровный, вертя в руках пластиковую тару с небольшой этикеткой, на которой очень кривым, нечитаемым, почерком — писали вероятно в момент эпилептического припадка — было написано пара строк. О назначении можно было только догадываться, а потому банка была возвращена на место. Экскурсия продолжилась, следом за кают-компанией был продемонстрирован санузел, душ — в котором, как назло, не осталось воды — шлюз в грузовой отсек, открыть которую не представлялось возможным без пароля, и под конец каюта с двухъярусной койкой. На все про все хватило трех минут, после чего Шангри удалось с чистой совестью бросить обязанности гида. — Мило, — в очередной раз прокомментировал Шеган, после чего вернулся к начальной точке — к камере с запасом сухпайка, где и обосновался, без стеснения закопавшись в полки в поисках чего-нибудь повкуснее. Пока чистокровный занимался дешифровкой этикеток, Шангри удалось перевести дыхание — откровенно говоря, пробуждение чистильщика сулило новые проблемы, но каким-то чудом их удалось избежать. Чудо заключалось в том, что теперь с Шангри сняли пометку «единственный свидетель», а значит, возможно, получив обещанную «оплату» своей помощи, он забудет про заныканные на первом уровне «улики». Так что в интересах Шангри чтобы длиннокосый благополучно добрался до места, а после их дорожки разошлись на все шесть сторон. С другой стороны, немного нервировал неведомый заказчик которому что-то требовалось от Шангри. На слово верить словам Моари о том, что опасности нет и вообще, они могут гарантировать безопасность, никто бы в здравом уме не стал. Но пока что в голове новых гениальных идей, достойных выходки со стоп-краном, не было, а посему оставалось только выжидать. А поскольку проблемы было решено решать по мере их поступления, можно было немного расслабиться и передохнуть. И поесть. Глядя на то, как чистильщик уминает уже вторую порцию сухпайка, желудок ожил и потребовал присоединиться к банкету чревоугодия. И не важно, что предыдущая порция еще не успела до конца перевариться! — Замри. Ле-Эйо неопределенно дернул плечом, что можно было перевести как «сижу как могу». На этот жест Моари лишь раздраженно заворчала и подавила желание стукнуть несговорчивого братца по голове, которой он отчего-то отказывался пользоваться по назначению. Вместо того чтобы думать и говорить, тупил и молчал. Доза обезболивающего была весомой, но не почувствовать, что рана воспалилась он не мог. Как минимум должен был задуматься об этом, когда почувствовал головокружение. Марш бросок по подземным туннелям с наскоро заклеенными ранами не лучшим образом сказался на его самочувствии. — Так больно? Ответом было что-то тихое и неразборчивое, то ли Ле-Эйо было настолько плохо, что он уже и говорить толком не мог, то ли по старой привычке буркнул что-то лишь бы от него отвязались. Бросив на несговорчивого пациента взгляд, Моари пришла к выводу, что второе — этот кретин ее за дуру держит? — Только попробуй встать, — угрожающе прошипела она, когда тот предпринял попытку побега. Только-только прошло головокружение, как он готов слинять из медотсека! — Я в порядке, — тихо произнес Ле-Эйо все еще порываясь встать, но без особого рвения. — Маску сними, — мрачно отозвалась Моари, — я тебя плохо слышу. Ты что-то сказал? — Нет. — Славно. Лекарство в шприц хейси набирала в полной тишине, только из-за двери доносились голоса невольных гостей Саргаса. — Мне он не нравится, — неожиданно признался Ле-Эйо. — Удивил, тоже мне новость, — проворчала Моари. — Могу поспорить ты ему тоже не нравишься. На это Ле-Эйо ответить было нечего. Он и сам не понимал зачем сказал об этом вслух. Наверное, потому что чувствовал нервозность Моари. Чистильщик. Судьба явно решила поглумиться над ними, раз единственный шанс на осуществление задуманного зависел от такого ублюдка. — Все будет хорошо, — вновь непонятно к чему сказал он. На этот раз Моари поглядела на него почти озабочено: — Ты бредишь что ли? — Нет. — Славно. Закончив с лечением Моари задержалась у стеллажей, громко бренча какими-то склянками. Ле-Эйо некоторое время вслушивался в ее движения, когда почувствовал несвойственную ему сонливость. — Моари, — позвал он, глядя на сестру несколько укоризненно. — Сам напросился, — не оборачиваясь ответила она, ни капли не раскаиваясь. — Поспишь пару часиков, за это время мир не разрушится. — Я выспался, — обреченно сообщил он, чувствуя, что глаза против воли закрываются. — Ага, как же, ври больше… четыре часа, после чего сидел и пялился в стену, — бурчала Моари уже в пустоту. Поглядев на уснувшего Ле-Эйо, хейси подхватила собранную аптечку и покинула помещение. Кают-компания встретила ее относительно приветливо — оба гостя ели, вернее будет сказать скооперировались и сосредоточено, не жалея сил, уничтожали запасы продовольствия. Ладно еще чистокровный, но куда в Шангри столько влезает? Хотя чистокровный организм не намного прожорливее растущего. Бахнув собранную аптечку на стол не глядя, кивнула чистильщику. — Аптечка. — Ваш покорный слуга безмерно благодарен! — тут же расплылся тот в улыбке, впрочем, не прекращая есть. Хотелось ответить что-нибудь язвительное, но вместо едкой реплики Моари промолчала и направилась к панели управления. Спину жег взгляд льдистых глаз, но игнорировать его оказалось куда проще чем девушка ожидала.