Рапунцель. Ну очень запутанная история

      Вечерело. Небо постепенно окрашивалось в тона нежного розового и глубокого фиолетового. С горизонта поднимался легкий ветерок, приносивший с собой аромат свежести. Тишина окутывала окружающий мир, прерываемая лишь негромким шёпотом листьев и далеким криком птиц, возвращающихся в гнёзда.       Се Лянь и Хуа Чен выбрали небольшую полянку в лесу и разбили маленький лагерь. Развели костер недалеко от большого дерева, чей корень они решили использовать как скамейку. Хуа Чен подбрасывал в огонь хворост, Жое нежилась возле костра в зеленой мягкой травке. Се Лянь же... просто наблюдал за спокойной картиной.       Парни до сих пор были рады, что выбрались живыми из пещеры, но как говориться, не без потерь. Хуа Чен поранил свою ладонь об острый камень в той суматохе. Ничего критичного, с ним бывали приключения и похуже, но все-таки немного обидно.       Разбойник поделился о несчастье с Се Лянем… ну как поделился, скорее всего юноша сам заметил, когда парень занимался огнем и старался лишний раз не пользоваться двумя руками. Се Лянь тут же посадил Хуа Чена на импровизированную скамью и взял свои волосы.       — Кх, — разрушил спокойную тишину Сань Лан, — меня пугает, как ты загадочно обматываешь мою руку своими волосами… Мне стоит переживать?       Се Лянь посмотрел на своего спутника с улыбкой, и это его немного отвлекло. Однако ненадолго, Хуа Чен дернулся от резкого покалывания в ладони.       — Прости-прости! — сразу запричитал Се Лянь, а потом добавил. — Ты только не волнуйся?       Темноволосый изогнул бровь. Насчет чего ему волноваться? После светящихся волос Хуа Чена ничем не удивить... Наверное. Тем временем Се Лянь тяжело вздохнул и начал петь, как и тогда в пещере. ­Солнца яркий луч, Путь найди во мгле!       Волосы от макушки вновь начали светиться красно-желтым золотом. Хуа Чен завороженно смотрел на это сказочное явление. Разумеется, сначала было страшно, но в тоже время выглядело прекрасно. Я прошу - верни, Что так желанно мне!       Свет перетекал ближе к кончикам. Раны исцели, Жизни свет пролей!       И вот свет дошел до его обмотанной руки… Чувствовалось тепло и нежность… Боль совсем не ощущалась. Я прошу - верни, Что так желанно мне, Желанно мне!       На последней строчке свет прекратился. Хуа Чен аккуратно размотал свою руку… и не видит раны! Ее нет! И рука не болит!       Сань Лан привык быть холоднокровным, не показывать эмоции, но сейчас подобное точно не сработает! У него рука от волос исцелилась! Где такое видано?!       — Держи себя в руках! – воскликнул быстро Се Лянь прежде чем, парень начал бы кричать... но он не собирался. Скорее был больше шокирован и обескуражен происходящем.       Жутко это? Нет. Скорее максимально неожиданно и невообразимо, но нормально.       — Я в порядке, — ну почти, — просто хотел спросить давно ли это у тебя? Как давно началось?       Вот правда… это началось со временем? После какого-то события? Хуа Чен с замиранием сердце готов слушать Се Ляня, что в принципе он сейчас и делает.       — Ну… вероятно, с рождения, — улыбнулся парнишка, а сам начал нервно поглаживать одну из своих прядей. Видно, что переживает. — Отец сказал, что когда я был маленьким, люди хотели обстричь мои волосы, чтобы использовать их магию, но если отрезать, — Се Лянь убирает в сторону волосы, и видно, что среди них виднеется светлый, практически белый короткий локон, — Волосы светлеют и теряют силу. А такой дар нужно оберегать, поэтому я не покидал эту башню… не разу в жизни…       — И ты хочешь обратно?       — Нет!.. Или да?... Все так запутано…       Жое запрыгнула на бревно и залезла на колени к хозяину, подбадривая его. Это помогло, парнишка улыбнулся… но слегка.       — Кхм… Се Лянь?       Юноша удивленно посмотрел на собеседника.       — Я больше не красавчик и очаровошка? – смущенно проговорил Се Лянь.       — А тебе нравилось, когда я тебе так называл? – усмехнулся Хуа Чен, наблюдая за реакцией юношу.       — Нет!.. Или да? Я не знаю! – парнишка опять спрятал лицо в ладонях.       — Хорошо, я буду комбинировать… Очаровашка-Се Лянь.       — Сань Лааан, — пробубнил себе в руки юноша, все еще «прячась».       Хуа Чен только улыбнулся, это действительно выглядело очаровательно, и только сейчас до парня дошло, что его все еще продолжают звать настоящим именем. Это выглядело так… естественно, хотя он забыл, когда в последний раз его так называли. Когда-то совсем давно.       — Смотрю, кому-то понравилось мое имя?       Се Лянь тут же выпрямился и затароторил, несмотря на свое смущение:       — Если ты против, то я не буду тебя так называть!       Хуа Чен не удержался от искреннего и нежного смеха.       — Я не против, — Сань Лан подвинулся ближе к юноше. – Мне нравится, когда ты так меня называешь, — в привычном жесте он заправил волосы Се Ляня за ухо. Уже как целая традиция.       Такой красивый… Особенно в вечернем свете костра, который почему-то начал потихоньку затухать… Странно, он же не давно его развел.       — Подожди здесь, — Хуа Чен встал с места, — Я схожу за хворостом.       Парень направился в сторону леса.       — Будь осторожен… Сань Лан, — крикнул вдогонку Се Лянь, на что получил счастливую и немного хитрую улыбку.       Се Лянь проводил парня взглядом в сторону леса, а затем мечтательно посмотрел на костер. Столько всего произошло за один день… Да было, страшно, но он жив и смог постоять за себя. И все он сам!.. Где-то не без помощи Сань Лана, но все же…       — Сынок, разве я учил тебя бросаться в объятия первому встречному?       Этот голос такой знакомый, который он очень много раз слышал.       — Отец!       Се Лянь сразу соскочил с дерева и посмотрел назад, откуда доносился звук. Жое спрыгнула с большого корня и спряталась, где-то за ним. Парнишка понимал свою подругу и даже хотел последовать за ней… или нет, ведь это его папа… Се Лянь не знает. Он и рад был видеть отца, но не в такой ситуации.       — Здравствуй, солнышко, — сказал в своей манере ласково Цзюнь У, подходя к сыну.       — О-отец… а разве… ты… я…. – Се Лянь переживал, что последуют крики и ругань, но вместо этого мужчина заботливо обнял юношу. – Как ты нашел меня? – все-таки нашелся с вопросом Се Лянь.       — Ох… — вздохнул тяжело родитель, — просто почувствовал запах предательства и обмана.       Молодой парень не понимал, к чему это сказано, и хотел даже уточнить у отца, но тут объятия резко прекратились и Цзюнь У решительно схватил Се Ляня за руку, строго отчеканив три слова:       — Мы идем домой.       И они пошли в противоположную сторону от Сань Лана, их уютный костер и теплый уголок оставался позади. Юноша тут же запаниковал, он не может сейчас просто уйти. Не может.       — П-подожди, отец!.. – на удивление, тот послушался и остановился. Пока есть возможность, Се Лянь продолжил, — Ты не понимаешь… Тут было много удивительного… Со мной столько всего интересного приключилось… А еще, — Юноша немного покраснел и отвел взгляд, — у меня друг появился.       Мужчина содрогнулся и посмотрел на сына. Не к добру это. Он уже давно сидел и наблюдал за двумя парнями. И надеялся, что все ему кажется в темноте, но увидев сейчас счастливого и влюбленного парнишку, Цзюнь У понял, что опоздал.       Ладно бы девушка привлекла внимание Се Ляня, был шанс, что дар достанется по наследству их детям. Здесь же ничего хорошего.       — Конечно, — приторно ласково улыбнулся Цзюнь У, — вор и разбойник, я так горжусь тобой, солнышко… А теперь идем.       Мужчина вновь потянул за руку.       — Но отец! — Се Лянь аккуратно, но уверенно выбрался из захвата родителя, — Мне кажется… мы хорошо подружились… Я ему нравлюсь…       Цзюнь У усмехнулся. Надо же… Мальчишка, действительно, кидается в объятия первому встречному. Пару ласковых от разбойника, и малец поплыл. Смешение невинности и наивности вызывало у Цзюня У чувство легкого презрения. Придется действовать по-другому.       — Нравишься, Се Лянь? Что за глупости?! — строго сказал мужчина, посмотрев на юношу. — Вот чего всегда боялся я... Солнышко мое, он же негодяй последний… Ох... ты мое бедное и наивное дитя…       Цзюнь У протянул свою руку к лицу парня и медленно провел по щеке. Обычно отец делал этот жест с нежностью и заботой. Так казалось Се Ляню. Теперь юноша чувствовал от прикосновений холод. Мужчина с усмешкой смотрел на сына.       — Ну чем ты мог его очаровать? — тихо прошептал Цзюнь У, а затем внезапно тон отца стал грубый и жестокий, — Глупостью?! Всего за пару дней?!       Отец отпустил Се Ляня и начал ходить вокруг парнишки, накаляя обстановку. Се Лянь чувствовал себя неуютно под столь пронзительным взглядом. Он ощущал себя вновь маленьким и несмышлёным мальчиком, когда папа его ругал, что нельзя бегать слишком быстро по башне. Нельзя кричать, нельзя перечить отцу, нельзя выходить из дома...       Неожиданно пытка продлилась недолго, отец встал перед Се Лянем и положил руки ему на плечи, а голос опять превратился в нежный и приятный.       — Мой мальчик, не будь упрямым… идем с папой… — шептал отец, а одна из рук переместилось на макушку, — Папа умней...       Се Лянь не хотел. Ему здесь нравится. Здесь Сань Лан... Тут ему спокойнее, чем в башне.       — Не пойду!       Се Лянь никогда не перечил отцу. Всегда его слушался, был послушным и образцовым сыном, но теперь… Пройдя такой путь и встретив такого удивительного человека… Он не мог просто все бросить и уйти.       Парнишка с замиранием сердца уставился на реакцию отца, которая не заставила себя долго ждать.       — Что?.. – с крайним удивлением спросил мужчина, но растерянность продлилась недолго, Цзюнь У тут же самодовольно ухмыльнулся.       Руки перестали касаться юношу, но мужчина не отошел, а остался стоять на месте.       — Ааа… тогда все ясно… Се Лянь теперь у нас всех умней! Он сбежать намерен! – Цзюнь У похлопал молодого парня по голове, как непутевого маленького мальчика. –Знает мой малыш толк в любви.       «Ласка» продлилась недолго и отец вновь отошел на достаточное расстояние, медленно доставая что-то из-под темной накидки:       — Се Лянь умней, что ж раз ты уверен… кое-что верни. — в руках мужчины оказалась сумка, которая должна была остаться в башне под ступенькой. — Вот что его держит! – Цзюнь У кинул парню блестящую корону. — Я ведь это вижу! Ты отдай и посмотри!       Се Лянь растерянно посмотрел на корону в своих руках, но не стал долго накручивать себя, а подобно отцу уверенно на него взглянул.       — Так и сделаю! – решительно крикнул Се Лянь, его голос был не такой громкий, но в нем слышна уверенность.       — Не сомневайся! Он уйдет! Ты слышишь?! – мужчина подошел к Се Ляню и накинул на него ручку от сумки, притягивая к себе. – Я лишь хочу тебя спасти!.. – отец приблизился почти вплотную и сразу отхошел быстро назад — Но Се Лянь у нас умней… Ты пойди, его проверь!       — Отец!.. – выкрикнул юноша, видя, что мужчина уходит.       — Он обманет, больно ранет! — продолжал доказывать свое Цзюнь У, сурово смотря на сына, но в последний момент взгляд смягчился. — Помни Солнышко... Папа умней.       Напоследок сказал отец и скрылся среди темных деревьев в лесу.       Тишина… Стало уже не так уютно, как могло быть… Было холодно, хотя до появление отца было тепло… Теперь же холодок бежал по спине… Парнишка решил пока спрятать сумку за одно из ближних деревьев и засыпать листвой, лежавшей по близости.       Закончив, Се Лянь услышал хруст веток, юноша поднял взгляд с улыбкой… Надеясь, увидеть приближения Сань Лана.       Но… Это был не Сань Лан. Это был человек в белом. Он одет также в маске, которая наполовину смеялась, а на вторую половину плакала… Ошибки быть не может. Это Он! Се Лянь в панике попятился назад, но дальше был большой корень дерева. Казалось бы, можно перепрыгнуть, и убежать далеко и надолго, но Се Лянь не мог сделать и шагу. Он словно закаменел и покрылся коркой льда… не мог пошевелиться…       Се Лянь от переполнявшего страха осел на траву, где-то поблизости бегала Жое и тянула парня зубками за одежду, чтобы он смог сдвинуться с места. Однако Се Лянь не мог этого сделать. К горлу подкатывала паника, а человек в белом подходил все ближе. Когда, ему было семь лет, он звал отца, но теперь он зовет другого:       — Сань Лан! – парень чувствует, как рыдания рвутся наружу – Сань Лан!       Из леса моментально доноситься напуганный голос:       — Се Лянь! – где-то в тени послышались быстрые шаги.       Человек в белом, услышав приближения третьего, сразу скрылся. Се Лянь не видел его лица за маской, но он был уверен, насколько он зол.       — Се Лянь! – за мгновения появился Сань Лан из лесу, который сразу кинулся к напуганному юноше, скинув с себя ношу в качестве хвороста. – Что случилось? Ты ранен?       Хуа Чен аккуратно нащупывал и проверял Се Ляня на наличие ран или повреждений, но все оказалось чисто. Ни царапинки. Ни ушиба. Но вот состояние юноши оставляло желать лучшего. Хуа Чен сначала нерешительно притянул парнишку к себе, но почувствовав, как тот хватается за него, обнял крепче.       Се Лянь подрагивал в объятиях и шептал, как ему страшно. Он просил Сань Лана никуда не уходить, а тот никуда и не собирался… Сань Лан крепко сжал его плечи, пытаясь передать тепло и уверенность, которые сами себя искали в этом мгновении. Вечер погружался в странный мрак, где звуки казались искажёнными, а тени принимали неестественные формы.       Никто не знал, сколько они так просидели, даже Жое впихнулась между ними, дрожа. Хуа Чен ласково гладил Се Ляня по волосам и даже под нос мычал какую-то успокаивающую мелодию, пока не услышал тихий и напуганный голос:       — Сань Лан… я видел человека в белом.       Хуа Чен тут же не хотя, но все-таки разорвал объятия и посмотрел на Се Ляня:       — Он что-нибудь сделал тебе? — обеспокоено, но в тоже время нежно спросил Хуа Чен.       Парнишка покачал головой. Его волосы растрепались, он выглядел немного лохматым, но все таким же милым. Хуа Чен не удержался от соблазна и погладил по волосам, той рукой, которую они же излечили.       Се Лянь, чувствуя, как в его груди нарастает волнение, сглотнул комок в горле. Звуки далеких шагов, шорохи листвы, пронзительные крики ночных птиц казались невыносимыми. Он прижался к Сань Лану, словно искал укрытие в этой бесконечной тьме.       – Не отпускай меня, – прошептал он вновь, и Сань Лан, нежно коснувшись его виска, пообещал:       – Я всегда буду рядом.       Хуа Чен продолжил нежно поглаживать волосы юноша, думая, как отвлечь его.       — Слушай, а моя рука, может стать сильнее после твоего исцеления? – усмехнулся Хуа Чен. – Просто я чувствовал, как собираю ей больше хвороста.       — Хех, — улыбнулся Се Лянь, немного шмыгая носом – это вряд ли.       — Эх жалко, — притворно-грустно улыбнулся парень, а сам думал, как можно отвлечь длинноволосого красавца от тяжелых мыслей… — Тебе когда-нибудь заплетали косички?       Се Ляню не надо было долго думать, чтобы дать отрицательный ответ. Хуа Чена подобное максимально удивило. С такой шевелюрой и без единой косички?!       — Отца часто не было… - юноша смущенно отвернулся, — а сам я не умею.       Это выглядело очаровательно настолько, что Сань Лан готов заплести столько косичек, сколько тот попросит.       — Хочешь, заплету тебе? – Се Лянь посмотрел горящими глазами. — Только немного. Я сегодня начну, а завтра продолжу.       Весь страх юноши куда-то испарился. Вместо него пришла радость. Благодаря, которой Се Лянь тут же обернулся и сел наготове.       Хуа Чен достал из внутреннего кармана небольшой гребень, у него самого были длинные волосы, потому он часто брал с собой в путешествие расческу.       Наступила вновь тишина, но теперь она стала доброй, уютной и спокойной. Все было так хорошо, что Се Лянь не стал больше вспоминать ни о человеке в белом, ни об отце… Он просто наслаждался моментом.       — А как ты научился? – спросил еле слышно Се Лянь, наслаждаясь нежными прикосновениями. Обычно волосы не так просто расчесать, заплести и того сложнее. Сам юноша мог иногда себе сильно потянуть за один из локонов… Но Хуа Чен все делал с предельной осторожностью и заботой.       — Я жил… в детском доме… там было много детей… как-то так и научился. Да и у меня волосы длинные но… — Хуа Чен незаметно от Се Ляня ласково прошелся дорожкой поцелуев по одной из прядей, — твои очень шелковистые и приятные на ощупь.       Се Лянь все чувствовал. Он ощущал каждый поцелуй и очень радовался, что Сань Лан не видит его красного и пылающего лица. А вот Жое видит. Еще и смеется, маленькая предательница!       — А можно… — голос слегка дрожал от переполняющих чувств, но юноша продолжал говорить, — Сань Лан научит плести меня косички?.. И я тоже могу ему заплетать…       Хуа Чен чуть не обронил пряди Се Ляня от неожиданного предложения. Парень и забыл, когда его заплетали… Никогда. Никто не хотел прикасаться из-за его уродливости, поэтому он сам умел делать себе прически… а тут.       — Да, конечно… — растерянно пробормотал Хуа Чен, — Я одну косичку закончил, можешь посмотреть.       Парень подал небольшую косу Се Ляню.       — Она прекрасна… Сань Лан, - Се Лянь не удержался и нежно прикоснулся губами к творению парня. Именно то место, где недавно целовал сам Сань Лан.       Теперь Хуа Чен искренне радовался, что Се Лянь не видит его красного румянца, который почти такого же цвета, как и его алые одеяния.       — Ночи холодные… — перевел тему Хуа Чен, все еще стараясь избегать взгляда — как насчет, того… чтобы спать в обнимку?       Юноша переключил свое внимание с косички на друга и смущенно улыбнулся:       — Да, ты прав.       Словно на мгновение время остановилось, и атмосфера вокруг наполнилась мягкостью, которую трудно было игнорировать. Хуа Чен, почувствовав, как его сердце забилось чаще. Их дыхания смешивались, и появившиеся чувства вдруг стали осязаемыми в прохладе ночи.       — Это будет… уютно, — тихо произнес Хуа Чен, будто сам себя убеждая.       Юноша кивнул, его щеки слегка порозовели. Он понял, что в такие моменты даже холодные ночи не страшны, когда рядом есть Сань Лан, готовый поддержать. Они устроились поудобнее, руки переплелись, и палящий холод стал вдруг не таким уж значительным.       Они погрузились в тишину, где только шорох листвы и далёкий треск веток в ритме дыхания леса создавали атмосферу уединения.       — Сань Лан... — в тишине прозвучал еле слышный и немного хриплый голос, но он все-так же был прекрасен, — а завтра у меня день рождения.       — Правда? — удивленно спросил Хуа Чен, подавливая в себе желание вновь прикоснуться к мягким волосам юноши. — Почему не сказал? — усмехнулся парень. — Я даже не успел подготовить подарка.       — Ты помог мне выбраться с башни... это самый лучший подарок.       Слова Се Ляня повисли в воздухе, как лёгкий аромат цветов весной, переполняя сердце Хуа Чена нежностью. Этот момент казался недосягаемым, но ощущение близости, даже в тишине, наполняло их теплом.       — В день рождения можно дарить несколько подарков, — нежно ухмыльнулся Хуа Чен.       Се Лянь на это лишь негромко посмеялся, а затем они просто продолжали разговор перед сном, делясь впечатлениями о сегодняшнем дне.       Время пролетало незаметно, и каждый из них постепенно засыпал, находя покой в этой близости. Мысли о прошедшем дне отошли на второй план, уступая место спокойствию и безмятежности. Их сердца бились в унисон, и в этот момент мир вокруг казался волшебным, а все заботы терялись в нежном объятии ночи.       Сны начали плести свои яркие нити в сознание обоих, но в этом лесу, среди вековых деревьев и звёздного неба, они были просто двумя ребятами, нашедшими друг в друге теплоту и поддержку.