Рапунцель. Ну очень запутанная история

      Кто-то сильно щекотал нос… то ли перо, то ли мех. Совсем непонятно. Эти прикосновения вызывали дискомфорт и сильное желание чихнуть, которое невозможно сдерживать...        Хуа Чэн чихнул первый раз. Раздражение совсем не исчезло. Пришел второй чих, более сильный. Некто воспринял это как вызов и начал щекотать с удвоенной силой. Третий чих не заставил себя долго ждать. Он оказался контрольным, именно благодаря ему Хуа Чэн окончательно очнулся.       Перед глазами стали появляется слабые очертания комнаты. Парень пытался сосредоточиться, но вокруг всё ещё витала полутень, затрудняя восприятие.       Постепенно к нему возвращалось чувство пространства.       Голова гудела… А еще… У него на плече сидел какой-то белый зверь, который и щекотал его своим белоснежным пушистым хвостом.       Хуа Чэн не был трусливым, но когда на плече сидит неизвестное животное, то начинаешь паниковать, вот и парень занервничал.       — Прочь! — шикнул разбойник, пытаясь скинуть нечто.       Сегодня какой-то зверинец, то конь за ним гнался, то какой-то пушистик щекочет нос.       Зверюшка недовольно фыркнула, но сама спустилась.       Хуа Чэн подумывал кинуть ей вдогонку «спасибо», но слова застряли в горле. Он сидел привязанный на стуле. Опаньки.       Нет, конечно, это у него не в первый раз. Его часто привязывали веревками. Но волосы! Ими точно никогда. Парень был связан мягкими каштановыми волосами чуть ли с головы до ног… Руки, ноги… все в волосах. Вроде и жутковато, но стоит признать, они очень красивые и даже приятные наощупь.       Хуа Чэн начал следить своим единственным глазом, куда идут эти волосы. Вот они со стула падают на пол, лежат змейкой, а потом поднимаются на вверх, и там же обрываются в темноте.       — Сопротивление… Сопротивление бесполезно! — из темноты послышался громкий, но слегка дрожащий голос. Интересно…       По силуэту видно, как некто спрыгнул изящно и аккуратно вниз.        — Я знаю, зачем ты здесь, и я тебя не боюсь.       Разумеется не боится, он же его связал.       Хуа Чэн был в шоке настолько, что озвучил вопрос вслух:       — Что?       Незнакомец только молча вышел из тени на свет. Это был красивый молодой юноша, возрастом, наверное, как Хуа Чэн, но скорее всего младше.       Он стоял, слегка наклонив голову, так что мягкие каштановые волосы, словно солнечные лучи, играли на свету. Эти волосы, густые и струящиеся, обрамляли его лицо, подчеркивая его выразительные черты.       Гладкая, светлая кожа на щеках с едва заметным румянцем делала его облик еще более нежным и трепетным. Большие, глубокие глаза цвета янтаря, полные жизненной энергии.       Юноша был одет в легкую белую рубашку, свободно спадающую на его худощавую фигуру. Она подчеркнула его стройные плечи и тонкие запястья. Снизу на нем были одеты свободные голубые штаны.       «Красивый…» — все что, мог сказать про себя Хуа Чэн, он видел много симпатичных людей в своей жизни, но настолько красивых… первый раз.       О, а еще у юноши была сковородка. Это было странно и смешно. Если Хуа Чэн был бы в другой ситуации, то он бы посмеялся.       — Кто ты такой? — снова задал вопрос красивый незнакомец и подошел еще ближе, — и как нашел меня?       Отчетливо прослеживалось, что парнишка волновался, и всеми силами старался победить в себе это чувство и говорить твердо. По правде говоря, выходило у него довольно неплохо.       — Я не знаю вас… — ошеломленно сказал Хуа Чэн, а затем более уверенно и с улыбкой продолжил — …и мне очень стыдно, что не узнал о вас раньше.       Прекрасный незнакомец хмурился и, определенно, выглядел еще милее. Что ж, стоит сказать, ему имя, а то как-то невежливо выходит.       — Меня зовут…       — Хуа Чэн.       Хуа Чэн удивленно изогнул бровь.       Вот это номер, похоже, он все-таки достаточно популярный раз про него слышали и в такой глуши. Приятно. Как-никак слава.       — Ого, раз знаешь, зачем тогда спрашиваешь?       Видно, что у парнишки пропустил румянец неловкости, но он сразу его отбросил и сделался серьезным.       — Проверял тебя, — к Хуа Чэну представили сковородку.       К его шеи прижимали и кинжалы, и мечи, и стёкла, и острые камни.. но вот сковородку - впервые.       — Как ты попал сюда? — не унимался юноша.       — Слушай, красавчик, я…       — Се Лянь. Мое имя Се Лянь.       Знакомое имя, где-то уже он его слышал. В одно время было очень много детей с именем Се Лянь, но он так и не понял с чем это связано. Парень сам тогда был ребенком, поэтому и не знает всей тонкости. А взрослые между собой резко перестали обсуждать то происшествие, многие делали вид, что ничего не знают. Иногда Хуа Чэну казалось, что людей специально запугали, чтобы не ходили слухи. Но ладно.       А ему какое дело? Его интересовали только деньги, в остальное он старался не лезть.       В любом случае, это к нему не относится. Се Лянь, так Се Лянь.       — Хорошо, красавчик, — сказал Хуа Чэн, а сам продолжил свой рассказ, — ну так вот... я бежал, за мной была погоня, я нашел эту башню, залез сюда и…       Хуа Чэна охватила паника. Первым делом, он прислушался к своим ощущениям, и почувствовал, как на шеи весит, то, что ему дорого. Обычно, парень всегда проверял наличие этой вещи, но в этот раз Хуа Чэн был сильно погружен происходящим, что забыл обо все. И только после маленькой проверки, он продолжил:       — Сумка? Где моя сумка?!       — Спрятал! — гордо ответил парнишка, Хуа Чэн только сейчас заметил, что у того на плече сидел тот самый непонятный зверь, которой щекотал его нос. Мордочка зверька была самодовольнее, чем у хозяина. Как будто это животное что-то «подложило» в его сумку.       Хуа Чэн быстренько осмотрелся вокруг и увидел вазу возле зеркала. Парнишка точно не отличается хитростью, и по-любому спрятал сумку в вазе.       — Она вон там, — спокойно сказал Хуа Чэн, кивнув в сторону большого зеркала.       И не прогадал. Сумку там прятали, потому что ему по голове вновь прилетело сковородкой. Опять.       Проснулся он от пушистого белого хвоста с громким чихом. Опять.       — Может хватит?!       Зверь дождавшись нужного эффекта, а именно раздражение парня, улыбнулся и спрыгнул.       Хуа Чэн с удовольствием бы схватил этого негодника и еще почесал себе нос. Да вот не мог. Руки связаны.       — Так зачем тебе мои волосы? — раздался снова вопрос от красивого юноши, который стоял почти вплотную к Хуа Чэну.       Стоит признать, этого Се Ляня природа одарила не только неземной красотой, но и не менее прекрасным голосом. Его мелодичные тембр, словно искрящиеся капли дождя, пленили и не отпускали.       Пока черноволосый парень наслаждался звучанием, красивый юноша тем временем начал наматывать круги вокруг стула Хуа Чэна, не забывая угрожать сковородкой:        — Ты решил продать их?       — Что? — не сдержал удивление Хуа Чэн.       Он продавал и перепродавал очень много вещей за свою несильно длинную жизнь, но вот волосы - никогда. Даже в мыслях не было, о чем он спешил заверить Се Ляня:       — Нет, — твердо сказал Хуа Чэн, а потом решил добавить. — Единственное, что могу сказать, твои волосы красивые, и я бы заплел тебе косичку, — черноволосый сделал секундную паузу, чтобы насладиться смущением паренька, — ну и выпутался бы из них.       Красавчик стоял и растерянно хлопал глазами. Это определенно самое лучшее, что Хуа Чэн видел за сегодня.       — Тебе не нужны мои волосы? — с удивлением спросил юноша.       — Нет. Я просто бежал, залез, упал, сел. Вот вся история.       — Ты не обманываешь меня?       — Конечно нет!       Похоже он сказал это слишком резко, потому что Се Лянь вновь угрожающе направил сковородку к лицу Хуа Чэна. Честно, он ее не так сильно испугался, как белого вытянутого зверя, который пробежался по сковороде и грозно смотрел на него. Потом существо кивнуло своему хозяину. Се Лянь похоже понял знак питомца, а вот Хуа Чэн ничего не понял.       Двоица отошла подальше. Точнее отошел Се Лянь и повернулся спиной, а вот зверек сидел на плече, а потом спрыгнул на руки юноше.       — …и зубы у него не большие… и не чумной… — доносились до него отрывки фраз, — а что мне еще делать?       На все слова молодого парня доносилось еле слышное «фыр-фыр».       Хуа Чэн подумал, что пора как-то привлечь к себе внимание.       — Красавчик, я все еще здесь, — усмехнулся черноволосый.       Се Лянь обернулся на зов и посмотрел снова на Хуа Чэна, тот получив долгожданное внимание, закрыл свой единственный глаз.       — Я подмигнул тебе, — вновь очаровательная улыбка.       Хуа Чэн готов поклясться, что снова увидел слабый румянец у парнишки. Обычно все на подобные шутки закатывали глаза и говорили, что юмор не его, а тут другой расклад событий. Миленько. Смущение у Се Ляня продлилось не долго, тот похоже взял себя в руки и заговорил.       — Кхм, — откашлялся юноша, — я готов заключить с тобой сделку.       — Сделку?       Хм, становится интереснее.       Хуа Чэн собирался еще раз ухмыльнуться, но его стул потянули и хотели развернуть, да так сильно, что тот не выдержал равновесие и начал падать. Вперед. На лицо. Сегодня явно не его день.       — Что ты знаешь об огоньках?       Хуа Чэн смотрел, куда ушел Се Лянь. Он элегантно взобрался туда, откуда спрыгнул несколько минут назад. Это был... второй этаж? Хуа Чэн точно еще не разобрался в постройке этой странной башни.       Тем временем юноша стоял возле стены, которая скрывалась шторами и отодвинул преграду. За ними была нарисована интересная картина. Темный лес, а на вверху куча желтых кругляшков, и среди них сидел сам Се Лянь, судя по длинным волосам.       А… кажется он понял о чем идет речь.       — Ты о фонариках, запущенных в честь памяти наследного принца?       Юноша рисовал вполне неплохо, у него явно прослеживался собственный стиль. Хуа Чэн сам любил иногда что-нибудь черкнуть от скуки. Раньше, в детстве он постоянно изображал одного человека, точнее его силуэт, а сейчас очень и очень редко Хуа Чэн обращался к тому загадочному образу.       Теперь, смотря на картину красавца с длинными волосами, Хуа Чэн невольно вспомнил о своих набросках...       — Фонариках? — Се Лянь улыбнулся чему-то себе в мыслях, — Да… Завтра ночью озарится небо этими фонариками, — сковородка указала в сторону заложника, — Ты проводишь меня туда, откуда их запускают в небо, приведёшь обратно… и только тогда, я отдам тебе твою сумку. Такая вот сделка.       Хах, неплохой план, надежный как часы в соседнем королевстве, только есть одно «но». Хуа Чэн украл корону, того самого наследного принца, и в ход ему в Сяньлэ сразу же запрещен.       — Понимаешь… — Хуа Чэн собрал свои силы и повернулся в сторону парнишки, — Должен тебя расстроить. Мы сейчас немного не в ладах с королевством, и мне там нельзя появляется. Поэтому никуда я тебя не поведу.       Се Лянь выслушал Хуа Чэна, а за тем посмотрел на своего зверька, который сидел на плече. Зверь что-то ему пофыркал на ухо и злобно усмехнулся.       Лицо парнишки моментально сделалось серьезным, Се Лянь спрыгнул вниз к Хуа Чэну, и начал тянуть свои волосы, поднимая и пододвигая разбойника к себе.       — Что-то привело тебя сюда, Хуа Чэн. Мне кажется … Судьба? Предназначение?       — Конь. Черный и злой.       — И я принял решение тебе поверить, — продолжил Се Лянь, не обращая внимания.       — Очень зря, плохая идея.       — А ты поверь мне, Хуа Чэн.       Юноша вновь потянул за волосы, и стул наклонился вперед. Неужели опять лицом об пол? Нет. Се Лянь поймал стул одной рукой, и продолжил грозно говорить:       — Ты можешь перевернуть все в этой башне, но без моей помощи тебе ее не найти.       Вау… Это было неожиданно. В самом начале их беседы Се Лянь был более тихий, а теперь тот чувствовал себя более уверенно. Они находились очень близко друг к другу, и Хуа Чэн видел в глазах этого юноши решимость и огонь.       Возможно, до похищение короны он бы помог мальцу, но теперь идти туда будет настоящим самоубийством.       — Позволь уточнить, я показываю тебе фонарики, привожу обратно, а ты отдаешь мне сумку?       — Да, — на словах звучит красиво, но вдруг красавчик окажется хитреньким. — А если я дал обещание, то я не за что и никогда его не нарушу. Ни-за-что.       В подтверждение слов кивнул зверь, все еще сидящий на плече хозяина.       Да, этот юноша настроен серьезно, пора принимать тяжелую артиллерию       — Хей, а если я сделаю так…       Хуа Чэн сделал свою самую привлекательную улыбку, которую мог. Обычно в таких случаях ему давалось получить внимание девушек, бывало и парней. Может и с этим пареньком прокатит, учитывая, как он постоянно смущается.       В ответ Се Лянь в непонятках изогнул бровь, а вот румянец был виден.       — Ты выглядишь красиво... как и твои бабочки — улыбнулся Се Лянь, поправляя свободной рукой выбившую прядь волос себе за ухо.       Хуа Чэн чуть не подавился воздухом. Вроде, он сейчас пытался заигрывать, но безобидный жест поправления волос выдал в нем желание не только самому прикоснуться к красивым каштановым волосам, но и начать заливаться краской.       Еще и комплимент... Мало, кто обращал внимание на его блестящие серебряные подвески. Хотя нет, обращали, но не так... нежно, что ли?       — Ну так как? Мы идем смотреть фонарики?       Эти слова вывели Хуа Чэна из ступора. Странно... это он собирался ввести в подобное состояние юношу, а не наоборот. Что-то пошло не по плану, и они поменялись ролями. Что ж, все-таки желание юнца посмотреть фонарики походу сильнее. Обольщение Хуа Чэна как-то неправильно работает на нем.       Понятно. Тут все бесполезно.       Сегодня точно не день Хуа Чэна.       — Хорошо! Идем смотреть твои фонарики!       Всего пару слов, но они сделали Се Ляня таким счастливым и радостным. Хуа Чэн успел за время их встречи увидеть в этих янтарных глазах и враждебность, подозрение и даже немного смущения, но вот искреннее детское веселье только сейчас. Парень должен признать, что именно эта эмоция ему больше всего нравилась, ну и смущение тоже.       Се Лянь настолько был на эмоциях, что отпустил стул, и Хуа Чэн упал вниз лицом.       Опять.       — Ты сломал мне второй глаз…