Сага о ветре

В этот поздний час Отелло вовсе не укладывался спать. Наоборот, самое время для его опытов, чтобы потом от него никто не шарахался, распуская жуткие слухи, и за звёздами было удобно наблюдать из окошек-бойниц этой башенки. Недаром его почитали колдуном, прибегая за снадобьями при случае. Отсыпался он днём. И не слишком удивился заявившемуся к нему эрлу. — Договорились с леди? — осведомился Отелло, тщательно растирая что-то в плошке. Разумеется, он знал, что произошло на замковом подворье. — Не впускает меня, толкует про дни удаления, — сообщил Лис. Небрежно усевшись спиной к стене на его лежанке, он обнял небольшую подушку, набитую шерстью. — Такова природа, женские дела, — пожал плечами Отелло. — А что не так? — Всё не так, — буркнул Лис. Отелло метнул на него быстрый взгляд. — Ну, попостишься немного. Не смертельно, воздержание ещё никому не вредило, — проронил, продолжая тереть пестиком в чашке. Эрл мотнул головой. — Здесь вопрос чести. Моя Леди не верит мне. Ты знаешь, её тело не создано для деторождения, как говорят, в этой печке булочки не пекутся, — Лис рассеянно мял подушку в руках. — Потому она готова принять приплод той девицы в убеждении, что он от меня. Но я не спал с ней! Звякнула отставленная чашка. Насмешливо хмыкнув, Отелло в упор воззрился на эрла. — Лис, твои грешки как на ладони! У придворных воспитанниц общая спальня, и они знают, куда Боудика сбегала ночью, хотя это им воспрещено. А благородная супруга твоего дворецкого, женщина строгая, встаёт раньше всех и видела, как ваша красавица, закутанная только в плед, выходила из твоей опочивальни. — Бабий заговор какой-то. Считаешь меня выжившим из ума? — пробормотал Лис с кривой улыбкой, досадливо запустив подушку в Отелло, и вдруг спохватился: — Погоди, по слухам, когда это было? — В начале весны, — задумался Тилль, припоминая. — Потом мы ушли в плавание… — Пару месяцев до похода я там не жил, вспомни. Мне неплохо спалось в пустующей комнатушке прямо под твоей обителью, — Лис поймал подушку, брошенную ему приятелем назад. — У нас тогда заново перекладывали дымящий камин, и мы поменялись покоями с братом, где он по сей день и пребывает. — Разве он может… — Отелло вовремя осекся, обменявшись взглядом с Лисом. Слишком много сразу возникло вопросов. — Он никуда не выходит, о нём и знают-то не все, как с ней мог сойтись? — У него ноги отказали, Тилль, а всё остальное у него хорошо шевелится. И почему бы не позабавиться временами, подхватив себе на колени простушку горничную. Но вот проделать то же самое с благородной девой… — Лис скалился в глумливой ухмылке. — Кто же станет этим хвалиться, а он парень скромный, стыдливый. — Чего о тебе не сказать, — фыркнул Отелло, сдержав хохоток. Ехидное замечание Лис пропустил мимо ушей. — Пойду-ка пожелать ему доброй ночи. Заодно спрошу кое о чём… Тем временем, выпроводив супруга, леди Грелль металась по комнате из угла в угол, как тигрица в клетке, стискивая и заламывая себе пальцы. Не давало спокойствия, как Лис твёрдо, наотрез отрицал, что у него было с Боудикой. Или в самом деле не было?.. Кто-то из них определённо врёт. Либо обманывается. Лгать всем столь упрямо и открыто для девицы опасно. Могла бы она тайком пробраться к нему и в темноте остаться неузнанной? Грелль уронил взор на Боудику, остававшуюся здесь. Та продолжала крутить веретено в своей тревожной задумчивости, не отвлекаясь. Оказалось, девушка умела замечательно прясть, нить у неё выходила тончайшая и ровная. — Ты уверена, что была именно с лордом? — спросила леди. — Не бойся, ответь прямо, как есть. Обессиленно отложив веретёнце, Боудика встала. — Я понимаю, госпожа, нет никаких причин мне верить. И не могу ничем доказать, — почти прошелестела, однако, собралась с духом. Хуже ей уже не будет, и так грозит изгнание с позором. Она вскинула глаза. — У меня есть только… вот, платок от него, который он уронил мне в руки, — вытащила его из кошелька, видно, всегда носила с собой, вдобавок и небольшой перстенёк с зеленоватым камешком. — И ещё это кольцо, он сам надел мне его на палец той ночью, когда… — снова спрятала взгляд, не осмелясь договорить, торопливо передала всё леди. — Он сказал, больше никому не сможет его подарить. — Это не его вензель, — сразу определил Грелль вышитую метку на батистовом платочке. Однако кольцо, судя по значку, выгравированному внутри, было из фамильной шкатулки, которую эрл вручил своей леди, едва только привёл в замок. — Расскажи мне, как складывались ваши отношения, с самого начала, — леди Грелль снова усадила Боудику на скамью и тоже присела рядом. — Ну… — девушка начала со своего приезда. Её рассказ был недолгим. Всё на переглядках, и однажды, размечтавшись, она решилась, украдкой проскользнула к нему в опочивальню, надеясь, что он уже спит. Вовсе не задумывалась о дурном. Её тянуло к нему, хотелось погладить, сплести его пряди, небрежно спадающие у лица, которые ей так нравились, и в отличие от неё, всегда бесили Грелля… Это случилось всего дважды. Днём она там не бывала и не смела ступать на хозяйский этаж. — А ты можешь сейчас провести меня туда, так же, как тогда проходила сама? — вдруг предложила леди. Смущённая Боудика, подумав, согласилась. Они не взяли даже свечу. Пробрались по тёмной лестнице, слабо освещённой факелами на поворотах, потом по мрачному коридору, озарённому только красноватыми отсветами тех лестничных факелов в начале и в конце. Боудика прошла мимо опочивальни эрла, лишь кинув взор на похожие резные двери. — Это дальше, — шепнула, кивнув себе, и проследовала вперёд. Грелль мысленно усмехнулся, уверяясь в своих, пока смутных, догадках. Ведь сам тоже перепутал однажды… Но эрлу не пристало вникать во всякие женские неурядицы. Возможно, сейчас придётся разбудить кого-то крайне недовольного. Оказалось не заперто. Леди Грелль решительно переступила порог в сопровождении благородной девы за спиной. Опять близнецы были вместе, тем лучше. Кому же ещё мог пожаловаться огорчённый эрл после отказа супруги. Он учтиво поднялся с лавки, приветствуя вошедших дам. — Интересно, моя леди спустилась сюда, невзирая на самочувствие и столь поздний час, — в мурчании эрла послышалась нотка ревности. — Но я рад, что тебе легче, дорогая. — Смотрю, для выяснений между собой вы предпочитаете мои покои, — тут же съязвил второй лорд. Надменно оставив без ответа обоих, леди Грелль шагнула к супругу. — Чья это метка? — показала ему уголок платка. — Его, — без раздумий Лис указал на брата. — А кольцо?.. — Где-то я его видел, сомневаюсь, что у себя. Матушка нам обоим оставила по шкатулке, — помедлив, ответил эрл. Вскинулись и опустились белёсые ресницы, точно такие же, как у эрла, и лицо отпустило въевшуюся маску жёсткой насмешки. Просто добрые воспоминания. Как засмотрелся в окно на прекрасную юную девушку, что забрела в этот пустой уголок у замковой стены, чаще сюда забегали только заигравшиеся дети. Она будто танцевала, припевая, под шум прибоя. С невольной улыбкой поймал её случайный, рассеянный взгляд, и она растерялась, поклонившись и вдруг улыбнувшись в ответ, убежала. Она приходила ещё, и иногда, не видя его, опять кружилась в своём девичьем танце. Он её ждал. Нравились её плавные движения, мягкий голос, улыбка. И просил снова станцевать для него. Обменивались знаками, понятными обоим. Как-то ненароком уронил платок, смахнув нечаянно из-под руки, она подхватила и прижала к сердцу. Нет, он не хотел мечтать. Однажды дивным ночным видением она возникла в темноте, прикосновением на его одиноком ложе. Тонкий девичий стан, тёплый и близкий, душистый аромат шелковистых кос, игра нежных пальцев, и вдруг скользнувшие по щеке горячие припухлые губы… Разве он мог устоять? Поблизости не было никого. Слуг он не держал при себе, допуская их лишь по необходимости, и они тоже о том не знали. А потом она исчезла, появляясь лишь в снах. Редко выбираясь из своих покоев, он не встречал её здесь, не нашёл среди других на пирах. И не стал узнавать о ней, чтобы не обольщаться пустыми надеждами. Может, это была волшебная фея, случайно заглянувшая к нему и вздумавшая пошутить, говорят, они любят тревожить одиноких затворников, смущая красотой и загадками… И как он мог признаться в этом даже брату. Леди Грелль за руку подтащила Боудику к сидящему лорду, поставив перед ним. — Вот твой мужчина. Остолбеневшая Белль в испуге таращилась на близнецов, сравнивая, наконец понимая и узнавая. — Это были вы, господин, — смущённо вымолвила. — Ты ведь не меня любишь, а его, — проронил лорд, кивнув на эрла, всё же скользнув тревожным взглядом по её округлившемуся животу. Слегка мотнув головой, Боудика опустилась к его ногам, чтобы быть вровень с его глазами, неравнодушными и не чужими. И улыбнулась от бережного прикосновения, поймав тепло знакомой ладони. — Из-за тебя я её чуть не выгнал, — Лис выдал своему близнецу веский подзатыльник. — Не бейте его! — встрепенулась Боудика. — Здесь моя вина!.. Грелль закатил глаза, раздражала эта душещипательная прямота, а для защиты берут оружие, а не слёзки. Отвлёк резкий короткий стук, и пискнула Боудика. Нож был воткнут точно между пальцами Лиса, задержавшего ладонь на столе, будто по случайности не задел. Другой ножик свободно порхал меж трёх пальцев усмехающегося близнеца. В беспорядке стола у него всегда валялись пара-тройка ножичков, отточенных до того, что волос на лету могли рассечь. Как же он управлялся с ножами, когда руки были целы?.. — Пойдём, они без нас разберутся, — обратилась леди Грелль к мужу и добавила уже своим обычным величавым тоном: — Надеюсь, брат скоро порадует нас прибавлением в семействе. Эрл только хмыкнул смешком и, придерживая под локоток свою леди, любезно открыл для неё дверь. Грелль точно знал, не далее чем завтра спесивый братец сам пригласит решать вопрос обустройства в замке второй леди. Придётся позаботиться о её свите и служанках, одеть её пороскошней, и должным образом представить здешним дамам. Да и подумать о месте для будущих наследников. У Лиса было поразительно хорошее настроение, в сумраке коридора он уже потянул шалые руки приобнять, но Грелль уклонился, осадив его порыв. — С ними всё понятно. А вот с тобой… — он даже остановился, развернувшись к эрлу. — Это ты изначально был с ней слишком приветлив, строил ей глазки, сознайся. Дал понять, что порядки здесь вовсе не строгие, иначе девчонке бы и в голову не пришло, что можно… — внезапно леди осеклась на полуслове, широко распахнув глаза, и, взвизгнув, бросилась Лису на шею, прильнув всем сжавшимся в комок телом. — Убери их! Ненавижу нетопырей! — едва не прорыдала. Боевая леди не терпела мышей, любых. Парочка безобидных летучих мышек, вспорхнувших над головой, ввергла Грелля в ужас, лишив всякого самообладания. Против них мечом не помашешь. — Тише, тише, моя радость. Они тебя не тронут, сами нас испугались, — негромко уговаривал Лис, гладил бархатом голоса, и повёл вдоль стены, не выпуская из рук, с лаской приклонив к себе красноволосую голову, как-то не царапал его её острозубый венец. — Ты уверен? — всхлипнула леди, медленно, бессознательно передвигая ногами. — Они охотятся на ту мерзкую мелочь, что выползает ночами из щелей и ползала бы всюду, если бы не эти зверьки. Мы им помешали, сейчас их время. Уйдём отсюда скорее, — и целовал, сильней прижимая к себе, всё горячее, слаще. Теперь встали в долгой, затяжной ласке губ; возня у стены перебивалась привычно возмущённым шипением: — Что ты творишь?!. Перестань, увидят! Ну, хоть до постели доберёмся… Шуршание ткани, и шёпоток затих, как притаился. Грелль вслушался в потаённое мурчание любовных глупостей на ушко, и вдруг, несильно оттолкнув, залился безрассудным смехом, отираясь о кладку стены и придержав съехавшую корону. — О-о, безумец!.. Невозможный. Ты невозможный, — выдохнул, ещё всхлипывая в открытой улыбке, но сам обхватил ладонями близкое лицо, зацеловал усталые веки с щекочущей бахромой ресниц и не успевшие ответить губы. — Моя спальня ближе, — шепнул Лис, увлекая, утягивая его с собой. Ввалились в темноту комнаты, наспех сдёргивая путающиеся одежды. Где-то вдалеке глухо прогромыхали раскаты наконец разразившейся грозы, бушевало бурное море. Двое сплелись в клубок, катаясь на жарком меху овчины, нагишом под пушистым лисьим одеялом. Самые острые ощущения. Шероховатые ладони вновь с силой стиснули голые плечи, трепетно выглаживали до умопомрачения, срывая встречные ласки. Отвечая каждым мускулом, извивалось в руках гибкое тело. И точёные ноготки царапали по всем изгибам, тревожа бороздки застарелых рубцов, заводили до мурашек и дрожи. Как сочиво пьяной вишни, запах терпкий, пряный, сладкий бередил разум, истекал в смятой роскоши раскинутых прядей. И в лихорадке дрожащих вздохов, сбивчивых всхлипов, вскриков мечущиеся отблески молний бледно пятнали простенок, под шум неистово хлещущего ливня… Ночная буря сменилась занудливым дождём, он завис на несколько дней серой хмарью, уныло морося косыми струями. Однажды утром брызнуло солнце, ярким осенним теплом обогрело спутанные травы и поникшие листья, заискрило в каждой лужице, росинке, глазах. По едва просохшей лесной тропинке Грелль ступал за Лисом след в след. Стоило отойти вглубь от поляны Священного дуба, как роща превратилась в дремучий нехоженый лес. Здесь ветер не смел вольно играть высокими кронами, зато солнце пронизывало их прямыми лучами, кое-где опадая золотистой вуалью на усталых листьях. В безмолвии не слышно обычных лесных шорохов, словно затаилось всё, следя за нечаянными гостями. Под кустом вдруг коротко прошуршало, пригнув траву и взметнув крохотным вихрем опавшие листочки. Сторожким взором охотника Грелль смог подметить лишь намёк на мелькнувшую живность, кролик или что-то иное, следов не было. — Помнишь, ты спрашивал, зачем мне эта свистулька, — Лис снял с пояса костяную дудочку не больше пальца. Звук из неё оказался странно шипящим, как пронизывающий свист ветра, услышат ли. Лис улыбался. — Теперь они знают, кто пришёл, и нас примут. Он взял за руку Грелля, ещё оглянувшегося на тот куст, и повёл дальше. — Здесь эльфы живут? — Наверное. Где-то здесь, под сенью вековых дубов, искусно скрыто населье друидов, и без надобности люди сюда не приходили. Зачем-то сегодня потащился сюда Лис, который тоже никогда ничего не делал просто так. Внезапно выскочивший из-за дольмена мальчишка чуть не сшиб с ног Грелля, но вовремя замер на месте. Оступившаяся леди задела подолом человеческие черепа, сложенные аккуратной грудой в сторонке, по счастью, ничего не смахнула. Мальчишка был лет семи-восьми, в сероватой посконной рубахе, босиком, но уже в штанах и с ножом на пояске. Многие его сверстники бегали в одних рубашонках, и уж точно без ножей. Его белёсые, ещё детские, волосы были собраны на макушке в пучок, ровно обрезанный под самую завязку. Сорванец блеснул широкой улыбкой до боли знакомо. Лис тут же подхватил его, обняв, затормошил: «Привет, детка», — и мальчишка повис на нём руками и ногами, видно, не впервые. — Это мой, — кратко пояснил эрл для Грелля, который ничего не успел спросить. Навстречу уже спешила седая жрица, грозя прутом. — Погоди, негодник! Сейчас я тебе выдам, чтобы до зимы чесалось. И нечего прятаться у отца! Она кивнула на торопливое приветствие спохватившейся леди Грелль. — Что он натворил? — посмеивался Лис, отпуская парнишку на землю. — Подложил наседке яйцо филина, где только его раздобыл. Вылупился совёнок, его курица чуть не заклевала, успели вытащить. Этот проказник всех переполошил! — Ну, не такой уж злобный проступок, — проговорил эрл. — Теперь пусть выхаживает птенца. Сам себя накажет, если не справится. Присмиревший мальчишка помалкивал и, будто остальное его не касалось, мерил Грелля пронзительно пытливым взором серых глаз, по-взрослому холодноватых, в опушке тех же белёсых ресниц, изучал драгоценную корону на голове леди. А леди Грелль мысленно уже испепелила эрла. Вовсе не потому что он опять обошёлся без предупреждения. Нет, Грелль подозревал, как-нибудь найдётся его отпрыск, признанный или нет, где он там раскидывал своё семя, мотаясь по свету. И вряд ли бы Лис стал эрлом, не доказав способности к продолжению рода. Но Грелль не расспрашивал: может, того ребёнка не было в живых, зачем бередить… Оказывается, был. — Почему он здесь, а не в замке? — задал вопрос Грелль, вмешавшись в разговор. — Наши дети воспитываются у друидов, пока не подрастут. Здесь он под присмотром бабушки, — как всегда, невозмутимо отозвался Лис. — Мне кажется, ему пора для обучения в мужские руки, — настойчиво продолжила леди звеняще-шелестящим голосом, сдерживаясь, чтобы сейчас не выпалить всё. Ну почему он о сыне-то ничего не рассказал?! — Пожалуй, да, — вымолвил Лис, поведя тёплым взглядом на мальца. — Видишь, он уже заработал право носить оружие. Ступай, собирайся, и совёнка своего не забудь! — подтолкнул паренька, который, едва кивнув, мигом исчез за кустом у дольмена. — Наконец ты избавишь меня от своего озорника, — наполовину шутливо вздохнула жрица. — Удивляюсь, как я за вами успевала. Видно, стара уже стала гоняться за таким пролазой, а он стоит тебя с братцем обоих. — Мы здесь по его просьбе, матушка, — Лис будто припомнил кстати. — Мой брат с почтением передаёт богам в подношение этот меч. Эрл снял со спины тщательно запакованное оружие, развернул и плашмя на ладонях подал жрице. Концы крестовины меча украшали два глаза, точно живые, искусно сделанные из самоцветов. Зрячий меч, тот самый «меч, который видит»! Грелль едва не ахнул, и предполагать не мог, что бесценным сокровищем из сказаний наяву владели руки брата прославленного эрла Туманного Мыса. Но да, братец был редким мастером клинка, и сам норовом острый, как отточенное лезвие, разящее продолжение своего легендарного близнеца, о коем тоже слагали баллады. — Щедрый дар, — жрица приняла оружие благосклонно, однако чему-то усмехнулась. — Мы с добрыми вестями, — улыбчивый эрл ещё вручил ей письмецо небольшим свитком, которое жрица сразу вскрыла. — Признал таки, — удовлетворённо кивнула, пробегая глазами записку. — Взял себе в голову, что теперь на него не взглянет ни одна девчонка. Как-то вы во всём друг за друга цепляетесь: один женился — и второму сразу пара нашлась. — Ну, он всегда говорил, что не будет никого искать, жена к нему сама явится. — Чуть не довели до беды ваши шалости. Бедная неопытная девочка, она бы не разобралась… — То заслуга моей леди, — мурлыкнул Лис, опять одарив Грелля взором, от которого бросило в жар, и обиды вмиг улетучились. — Леди достойно носит венец. И что бы вы без неё делали! — жрица заговорщически подмигнула Греллю и вновь вчиталась в письмо. Отвлеклась на вернувшегося внука, ещё с задором погрозив ему прутом, который не выпустила из рук: — Хвала богам, теперь есть кому учить тебя порядку, проказник! Поправляя котомку за спиной, мальчишка заметил, как поглядывала леди Грелль на тот пруток, будто нацеленный на неё. — Не бойся, я защищу тебя, если отца не случится рядом, — вдруг сказал негромко и уверенно, снова в точности, до мелких черточек, повторив широкую улыбку Лиса. — Не сомневаюсь, — леди Грелль вложила руку в открытую мальчишескую ладонь, другой рукой паренёк придерживал у себя плетёный туесок, наверное, с совёнком. — Знаешь, какие подвиги он совершил, чтобы меня забрать? — Расскажешь мне? — тотчас заинтересовался малец. — Я знаю, мой отец герой, но мне мало о нём говорят. — Расскажу. Если ты дашь слово ничего не повторять, пока не научишься всё делать так же, как он. — А как вы повстречались? Он тебя нашёл и влюбился? — О, это не самая приятная история… Так вдвоём, болтая, отошли в сторонку, пока Лис беседовал с матерью. Надо было посоветоваться о благоприятном дне для свадьбы брата, обговорить ещё кое-какие дела. Затем эрл сюда и прибыл. Или всё же за сыном?.. Когда вернулись в замок, мальчишка, сидящий в седле перед Лисом, ловко соскочил со всей высоты лошади, не дожидаясь, пока его снимут. И уже таращился во все глаза, как у казармы забавлялись оружием молодые ратники, в шутливой схватке подзуживаемые товарищами. Его тянуло туда, к сверстникам, что крутились там поблизости, пытаясь повторять движения бойцов. Впрочем, эрл явно не намеревался опекать отпрыска или держать на коротком поводке около себя. — Беги, знакомься, — кивнул мальцу. Мальчик умчался ветром, попутно сдёрнув шнурок с головы, и рассыпавшиеся волосы обрамили ему лицо, скрыв детскую припухлость щёк, только ещё больше подчеркнув сходство с эрлом. — А где та, что его родила? — поинтересовался Грелль. — Она уехала за мужем в земли франков, ей нашлась более выгодная партия, — неторопливо поведал Лис. — Мы с ней были только помолвлены… — И ты уже на неё полез?! — Ну, нас решили поженить родители и не возражали, если мы оставались наедине. По счастью, она полюбила другого и сбежала с ним. Я её отпустил. — Ты её не любил. — Там была не моя воля. Но по закону ребёнок остался в моём роду. И от меня отвязались. — Меня тоже привезли домой в таком возрасте, — невзначай, будто для себя, проронила леди, глядя, как юный сын эрла, маленький лорд, уже живо общался с кем-то.