Бесконечная осень (Ты моё горе)

но мы снова не в ресурсе

по причине ненаход

каждый день это пытка

от таблетки до таблетки

я хочу про всё забыть

и безлимит на сигаретки

Серёжу мутит. Адская смесь пива, вина, вискаря и водяры бьёт в голову, а ещё явно по печени. На наркоту денег нет, зато алкашка на тусовке бесплатная, бери и пей, пока не блеванёшь на ковёр. Серёжа этим охотно пользуется. От громкой музыки с хуёвых динамиков закладывает уши, прыщавые девчонки у окна изгибаются в невероятных позах, тоже до ужаса пьянющие. Грязь, сплошная грязь, носки прилипают к полу, перемотанные руки болят, зрение не фокусируется, всё плывёт, кто-то лапает за задницу, прижимается пахом, воняет дешёвыми сигаретами, на кухне громко трахаются, стоны на всю хату, но это лучше, чем быть трезвым. Чувак сзади разворачивает к себе за плечо, неумело целует, запускает язык в его рот, Серёжа еле сдерживает рвотный позыв, пытается отстраниться, но держат крепко, задерживает дыхание, слишком мерзкий запах, слишко склизко и мокро. Боже, как заебло таскаться по впискам. Он курит на балконе, отстранённо рассматривает стену соседней многоэтажки, исписанную нецензурщиной и изрисованную хуями. Истинная питерская культура, думает со скучающим безразличием, пинтерест с ночными огнями и разведёнными мостами слишком нас переоценивает. Тушит окурок о костяшку большого пальца, брезгливо морщится, выбрасывает его в окно. Храп, доносящийся из комнаты, сливается в какофонию. Серёжа усмехается. Три косаря в кармане приятно греют душу, уголки рта саднит. Как легко наебать этих сперматоксикозных придурков на деньги, поломайся, построй из себя недоступную сучку, ты что, я не такой! Надо написать дилеру, проносится фоново в голове, на грамм хватит, ещё и на чупа-чупс останется. Не придётся выжирать палёную алкашку литрами, чтобы глушить ломку. Больше недели без Олега. Тоскливо. Первые дни только резался и долбил на съёмке безостановочно, потом отходил от марафона и срался с хозяйкой квартиры по телефону, да съеду я, приболел, дайте в себя прийти немного. Бабла не осталось ни на что. За заказ не оплатили, нюхал без пауз, слишком шикарную крышу над головой выбрал, просрал несколько тысяч на абсолютно ненужный хлам с маркетплейсов, купил в интернете пару-тройку игр, потому что скучно стало на приходе, косарь скинул гадалке из тиктока за расклад, станет ли он президентом… Разнос. Оставалось только ночевать у малознакомых сомнительных личностей на одном диване с малознакомыми сомнительными личностями в малознакомых сомнительных полупритонах. Хуёвый я наркоман, криво улыбается Серёжа, раз до этого в такие авантюры ввязывался исключительно по причине шило в жопе. Всегда была Марго. Она сонно открывала дверь, закатывала глаза, но пускала к себе, обдолбанного, избитого, замёрзшего, изрезанного, да какого угодно… всегда пускала. Отпаивала чаем, держала за руки, ну рассказывай, родной, что на этот раз. Теперь к Марго не придёшь, предательница ёбаная, пусть с Олегом вдвоём хоть месяц ему кости перемывают, пока языки не отвалятся, какая он мразь, юзает у них за спиной… Да пошли они, решает Серёжа категорично, сам вывезу. Но что-то скулит, глухо ноет и просится наружу, всё по пизде, горько и страшно, никому не нужен, родители кинули, друзей не осталось, только наркота и сломанная жизнь, я остался один. И выходов из положения только два. Мефедрон и канцелярский нож. Мефедрона в зоне доступа нет. Перекись щиплет. Серёжа щедро поливает испещрённое порезами бедро, смотрит, как раны пенятся, как вытекает из них кровь, внутри до онемения пусто, не больно. Бинты в рюкзаке кончились, перематывать приходится найденной в ванной сомнительной чистоты тряпкой, заливать кровью хату нельзя, отпиздить могут. Пятно начинает проступать на ткани почти сразу, глубоко, заживать долго будет. Мысли путаются, ужасно хочется спать. Серёжа опускается на пол, крепко ухватившись за бортик ванны, прислоняется к стене спиной, закрывает глаза. Голова кружится. Затрахало всё страшно, проще сдохнуть. Его трясут за плечи. Да просыпайся, блять, она обблевалась, дай умыть. Серёжа неохотно приоткрывает один глаз, мельком бросает взгляд на недовольную гримасу незнакомого пацана, на грязные слипшиеся патлы его девки, с усилием поднимается на ноги. Всё тело ломит. Почему я не сдох, боже. Сколько времени сейчас вообще? Пацан морщится, четыре часа дня. Блять, я проспал десять часов в чужой ванной, шедеврально. Тусовка вовсю продолжается, новые лица, новый алкоголь, новые приключения на жопу. Серёжа сваливает на кухню, пишет дилеру, срётся с ним, да привези, я у тебя тыщу лет покупаю. Отстаивает своё, тревожно-сладкое предвкушение, ну наконец-то, не могу больше. Приходится шкериться, делиться с толпой быдла явно не лучшая перспектива, трясутся руки, чертит пальцем, мажет им по дёснам, ни одного миллиграмма впустую, моя жизнь. Вштыривает почти сразу, дышать легче. Хочется танцевать, Серёжа виляет бёдрами, лезет на стол, футболка на животе задирается, яркие краски, громкая музыка, люди раскрепощённые и пьяные, поцелуи жадные и хаотичные, разврат и вульгарщина. Серёженьке нравится, Серёженька виснет на чьей-то шее, с хитрой улыбкой смотрит в глаза, за зрачками не видно радужки, щёки раскрасневшиеся. Мир плывёт, и всё теряется, порошок стирает проблемы. Какой-то еблан толкает в спину, пытаясь протиснуться, Серёжа резко оборачивается, натыкается на лишённую интеллекта бухую рожу, внутри вспыхивает иррационально-весёлое желание посраться. Возмущённо пихает в плечо, а понежнее можно? В ответ прилетает какое-то неразборчивое диковинное оскорбление, Серёжа разбирает только то, что он педик, смеётся, чё, больше ничего не придумал? А чё, мычит амбал, рваная жопа слух портит? Они спорят на всю комнату, у Серёжи срывается голос, он переходит на крик, бесит, мразь, пусть заткнётся, пусть заткнётся! Уебан только мерзко лыбится, смотрит на него с высоты своего роста… И щёлкает по лбу. Серёжа, ни на секунду не сомневаясь, с огромным удовольствием харкает ему в лицо. Получает в губу, без размаха, но, сука, больно! Раздражение достигает предела, глаза застилает пелена, и в амбала прилетает первое, что попадается Серёже под руку. Ваза. Чувак прёт, как танк, ему и на вазу срать, и на Серёжу, собственно, тоже, но оскорблённое достоинство требует жертв. Серёжа, ничтоже сумняшеся, пинает его по яйцам, хватает рюкзак из угла комнаты и пулей вылетает из квартиры, вытирая кровь с разбитой губы. Вписки реально заебали. В клубе какая-то программа, драг-квин, что ли, Серёжа особо не вникает. Платит за вход с недовольным лицом, тащится в толчок, бинтует наскоро бедро. Обосновывается за баром, вдруг подкатят, коктейльчик купят… О, в таких местах потрёпанные твинки всегда пользуются спросом, хихикает он мысленно, развести на секс проще. Но Серёженька мальчик приличный и придирчивый, прайс на подрочить и минет, красивые изгибы и живая мимика. Развлекает себя тем, что пялится на шоу, подпирает щёку ладонью, музыка для дефиле многослойная, громкие визги при выходе очередной участницы оглушают, перегружает знатно. Серёжа прикрывает глаза, утыкается лбом в барную стойку. Над ухом внезапно хриплый баритон. Добрый вечер. Серёжа подскакивает от неожиданности, поворачивает голову. Ага, добрый. Мужчине лет тридцать пять, лёгкая небритость, короткие каштановые волосы. Серёжа подмечает пятно от вина на светлой рубашке, прищур карих глаз, нахальную улыбку. Ясно, сейчас будут предлагать ебаться в жопу, думает он равнодушно. Неликвид. Алексей, представляется мужчина, фривольно дотрагивается до его волос. Приятно, отвечает сухо, абсолютно незаинтересованно. Знаем мы таких. А вас как величать, Алексей не оставляет попыток, вот доебался, вздыхает Серёжа, но нехотя сообщает, что он, удивительно, Сергей. Алексей покупает ему, по меньшей мере, коктейлей пять. Серёжа пьяненький и раскрепощённый, позволяет исследовать его тело, в темноте не видно, пальцы под рубашкой поглаживают поясницу, талию, лопатки, живот… Прёт, Серёжа прикусывает его нижнюю губу, томно выдыхает в рот, а поехали к тебе. В нетрезвой голове рационально крутится, что ошибся он в мужике, бабла сейчас явно подзаработает. Рискованные поездки по чужим квартирам не пугают, впервые, что ли… После душа с улыбкой лезет на колени, котик, а денежку подкинешь бедному студенту, сам понимаешь… Алексей, разгорячённый близостью, выдыхает, подкину, только заткнись. Серёжа удивлённо вскидывает брови. Какие мы, оказывается, торопливые… Но спину в коленно-локтевой послушно выгибает. Грубые толчки вышибают все мысли из головы, Серёжа показушно стонет, смотри, как мне хорошо, давай, о да, продолжай… На деле почему-то хочется жрать. Алексей пыхтит над ним долго, колени устают, боже, он что, позы менять не умеет, Серёжа ёрзает, пытаясь встать поудобнее, Алексей держит за бёдра, ощущается, как хуёвая работа. Кончить не получается. Да и насрать. Алексей суёт купюру в руки, снова осматривает его бесстыдно с ног до головы. Солнышко, что за бинты, что с тобой случилось? Своевременный вопрос. Тебя это ебать не должно. Серёжа отвечает с гаденькой улыбочкой, кошка поцарапала. Алексей смотрит взглядом я-что-по-твоему-идиот, но дальше тему не развивает, вежливо предлагает, я вызову тебе такси, скажи адрес? Серёжа мгновенно выдаёт первое, что приходит в голову. А вызывать некуда. Зависает на несколько секунд. Алексей вперивается в него хищным взглядом. Жутковатый типчик, подмечает мысленно Серёжа, но строит наидружелюбнейшую гримасу, хуй знает, чего от него ожидать, лучше не злить. Останешься на ночь? С хрипотцой в голосе, лениво растягивая гласные, расслабленно и спокойно. Останусь. Куда ж я денусь, лучше, чем вписки, он деньжат подкинул, с утра ещё заход наверняка потребует. Пассивный заработок. Серёжа не выдерживает и закашливается, маскируя смех, анекдот года, надо было идти работать в какой-нибудь стендап-бар. Алексей заботливо хлопает его по спине, всё в порядке, Серёженька? От этого воротит. Никакой я тебе не Серёженька, возмущённо думает он, но вживую выдаёт, да, всё хорошо, слюной подавился. Так сильно меня хочешь? Я очень сильно хочу блевануть. Просыпается изломанный. Лёха занял душевую, желудок урчит, сил нет даже на то, чтобы поднять жопу и налить себе воды. Жутко ноет бедро. Залезает в телефон, по привычке заходит в диалог с Марго. Одёргивает себя. Паршиво как-то. Открывает тикток, жизненные шутеечки про менталки обычно отвлекают неплохо, ложится поудобнее. Алексей выходит минут через двадцать, пышущий жизнью, побрился, лицо свежее, я там тебе футболку оставил, постирай своё. Очень хочется спросить, а трусы грязные надевать или вообще без них ходить, но ответ очевиден. Бля, ну и извращенец. Лёша феячит у плиты, домашний такой, ну просто загляденье. Серёжа застывает в дверном проёме, скрещивает руки на груди, длинная футболка достаёт почти до колен, принт наидебильнейший, но спасибо и на этом. Свой шмот распаковывать бессмысленно. Пахнет слегка подгоревшей яичницей, Серёжа кривится, а вот Олег… Какой, нахер, Олег. Живот липнет к позвоночнику, поэтому яичницу приходится через силу съесть, вдобавок ещё и похвалив кулинарные таланты Алексея. Точнее, их отсутствие, но пиздёж во благо никто не отменял. Лёша целует его в щёку, запускает кофемашину, что ты пьёшь, сладкий. Серёжу передёргивает. Капучино, латте, мне непринципиально… Чё ты вообще от меня хочешь. Дико хочется вкинуться. Лёха долго делает мозг, пытается в интеллектуальные беседы, перемежающиеся с идиотским «а расскажи о себе», лапает за все части тела, поглаживает по волосам, а знаешь… Оставайся пока. Скрасишь моё одиночество. Серёжа от неожиданности выплёвывает кофе обратно в стакан. Ты, типа, предлагаешь мне пожить у тебя? Алексей мягко берёт его за руку. Да, малыш, именно это я и предлагаю. Мысли проносятся в голове с бешеной скоростью. Ну… это лучший вариант из худших, не так ли? Один дурной мужик против кучи сменяющихся дурных мужиков в тесной квартирке, довольно выгодно. Мило, наконец выдавливает из себя он, спасибо за приглашение. Грешно было бы отказаться. А дальше, ну, здравствуй, зацикленная жизнь. Алексей постоянно работает в соседней комнате, бизнесмен какой-то, хуйнёй с криптой занимается. Завтраки, обеды и ужины сомнительного качества, дешёвые позорные подкаты, берёт его на столе, на стиралке, на подоконнике, в душевой… Серёжа вечно обдолбанный, Лёше поебать абсолютно, он пробует сам, под мефом секс ярче. Серёжа с пессимистичной ностальгией вспоминает свои семнадцать. Пищевая цепочка, получается, ехидно хихикает он, но Лёше всё-таки в двух словах милосердно объясняет, не юзай, дерьмово быть зависимым, бла-бла-бла… Тот отмахивается, ещё малолеток слушать, но нюхать за компанию перестаёт. Трахается всё-таки слегка уныло, но Серёже однохуйственно, глаза закрыты, плывёт в кислотных вспышках, стонет почти искренне. Смывает с лица сперму, скулы сводит, да ради бога, герой-любовник, за ваши деньги любой каприз. В комнате пахнет мерзотными клубничными гандонами, Серёжа валится поперёк кровати, дёргает ногами попеременно, энергии всё ещё слишком много. Выбегает в коридор, чуть не врезается в Лёху, эмоционально жестикулирует, пошли гулять, я хочу на улицу, свежий воздух, яркое солнце, снег блестит, ну пошли! Валяется в сугробе, громко смеётся, как же хорошо. Лёша тащит его домой с боем. Да не повяжут меня менты, отбивается Серёжа, им насрать, я выгляжу, как подросток, мне чё, развлекаться нельзя? В мутных огромных зрачках отражается небо. Время тянется слишком медленно, трезвым невыносимо, Серёжа под кайфом постоянно. Нужно сильнее, нужно ещё легче, снюхивает чуть больше обычного, слишком хочется дойти до полнейшего беспамятства, жизнь дерьмовая, сплошной стресс, а в свете прихода всё красивое и радостное. Лёша смотрит долго и настырно, в комнату за волосы, хочу тебя всего, детка, разденься, Серёжа слишком объёбанный, ага, как скажешь, стягивает с себя футболку, россыпь шрамов на животе и выпирающие рёбра. Лёша втрахивает в диван, Серёжа закрывает глаза, шелестят картинки, он вылавливает из кипы одну. Олег. Целует в губы, шёпотом, ты у меня самый красивый, пожалуйста, прекрати загоняться, давай вылезать из ямы вместе. Я с тобой. Дыхание перехватывает, чё за херня, почему он лезет мне в голову, свали нахуй, пожалуйста, я не хочу тебя видеть, но сердце колотится. Серёжа представляет его. Подаётся назад, двигает бёдрами, блять, жарко, его глаза, пальцы в волосах, так легко и сладко, так хорошо, когда ты во мне, давай застрянем в этом мгновении навсегда, войди в меня глубже, пожалуйста, не останавливайся, мне так охуенно… Лёша кончает в него, шепчет на ухо, ты был шикарен. Серёжу дёргает, картинка идёт помехами, растворяется. А… Да. И ты. Растерянный, разочарованный, чужая конча в заднице, блять, какой я жалкий. Какой я мерзкий. Просто секс-кукла, мрачно думает Серёжа, мясо для ебли. Днище. Мы ни разу не были на свидании, внезапно выдаёт Лёха за завтраком, это серьёзное упущение. Не хочешь сегодня сходить в клуб, детка? Обещают новую программу, уверен, что нам не будет скучно. Серёжу от этой напускной слащавости подташнивает, настроение с самого утра упадническое, изрезанное плечо слишком туго перемотано, Лёша доебался за окровавленные полы. Ага, бесцветно соглашается он, давай сходим. Во сколько? Лёха посмеивается. А какая разница, ты ведь целыми днями свободен. Или я чего-то не знаю? Нюхнуть мне надо, устало напоминает Серёжа, желательно не один раз. Лёша недовольно кривится, но кивает. В половину девятого, котёнок, трезвеньким и довольным садишься в машинку, договорились? Клонит в сон. Лёша заказывает бутылку белого полусухого, какая-то выёбистая марка, показушник, думает насмешливо Серёжа, и шоу твоё скучное, и ты скучный, и всё вообще скучное. Нестерпимо тянет вернуться в хату, нажраться седативов и уснуть. Желательно навсегда. Седативов нет, последние колёса кветиапина пихнул Олегу в чай, но достать можно. Аптека, где толкают без рецепта, вроде сравнительно близко к злосчастному клубу. Милый, я отойду на полчасика, растекается в любезностях Серёжа, голова разболелась, подышу воздухом. Лёше шоу нравится, будь на связи, малыш, притягивает к себе за ворот рубашки, целует в губы, жду тебя. Дико рубить начинает через полчаса. Устал, выдыхает Серёжа, я прилягу. Лёха лезет, отсосёшь хотя бы? Серёжа вяло мотает головой, утыкается лицом в подушку, засыпает мгновенно. Сны стрёмные, кошмары, неестественно изогнутые тела, искажённый подвал, стены растягиваются резиной, Олег в петле, Марго со вскрытыми венами. Лёша трясёт за плечи, вставай, ты пятнадцать часов проспал, Серёжа на автомате садится в кровати, подтягивает к себе колени, утыкается в них лбом. Глаза разлепить невозможно, голова тяжёлая, сонливость не отпускает. Лёш… Дай ещё полежать, пожалуйста… Проваливается обратно, на этот раз в звенящую пустоту. В себя приходит с трудом. За окном темно, я чё, сутки проспал. Лёха смотрит с презрительным отвращением, тело деревянное, мысли ватные, соображать невозможно, подташнивает и хочется курить. Серёжа достаёт из-под подушки парилку, затягивается долго и с удовольствием, к кровати будто приклеили, вставать до слёз больно, Лёха раздражённо хватает за запястье, чего ты в этот раз нажрался? Лоразепама, заторможенно отвечает Серёжа, отдохнуть… хотелось. Получает звонкую пощёчину. Ты меня заебал уже, одни проблемы, сквозь зубы чеканит Лёша, смотреть на тебя мерзко! Серёжа испуганно дёргается, реагировать сложно, а спишь тогда… зачем со мной? Трахаться хочу, лицо искажено омерзением, других вариантов нет. А ты, шлюха мефедроновая, дашь по первому приказу, удобно же, а? Серёжу мажет. Пошёл нахуй, собирает он по буквам, пошёл нахуй! Противно, противно, противно, надо свалить, надо… Хочу домой! Лёша хватает за волосы, тащит с кровати, Серёжа больно ударяется коленом, на четвереньках, с задранной головой. Как же давно мне хотелось тебя отпиздить, дрожащим от удовлетворения голосом тянет Лёха, а потом в рот дать, чтобы заткнулся наконец. Расстёгивает ремень трясущимися руками, Серёжа отползает, тело непослушное, страшно, обдолбанный творишь хуйню, подходит неспешно Лёша, вцепляется в подбородок, задирает его голову, думаешь, что всё сойдёт с рук. Надоело терпеть твои выходки, дрянь! Серёжа царапает его щиколотки, отпусти, я уйду, отпусти, на глаза наворачиваются слёзы, ты полный урод! Лёша смеётся, а ты кто? Маргинал без будущего, сторчишься и сдохнешь с растраханной дыркой, подстилка. Почему его, блять, так вынесло, просто с отказа в минете и единоразового суточного сна, в голове крутится бесконечное желание убежать, убежать отсюда, домой хочу… Лёха без особого энтузиазма пинает в живот. Вали, пока не поздно. Не хочу об тебя мараться. Серёжа послушно валит. Походный рюкзак, подкашивающиеся колени, садится на ступеньки, набирает номер, руки трясутся, алло? Олег… Забери меня.