Руслит: школьная пора

– Так, теперь повернуть направо, – пробубнил себе под нос Ленский, держа перед глазами лист бумаги. Сделав пару шагов, он остановился перед скамейкой, на которой вальяжно устроился Онегин. Женя отвлёкся от телефона и поднял вопросительный взгляд на Володю. – О, Женя! – радостно воскликнул Ленский, садясь рядом и показывая лист. – У меня тут карта сокровищ, крест стоит прямо на этом месте. Вова ткнул пальцем в нарисованный красный крестик. Карта представляла собой схему этого этажа, перечерченую с эвакуационного плана, висящего рядом с лестницей. Онегин недолго изучал лист, затем усмехнулся и выдал: – Ну да, я и есть твоё сокровище. – Все с тобой понятно, – с наигранной обидой протянул Володя, складывая карту в несколько раз, изо всех сил пряча улыбку. На самом деле на такой ответ от Жени он и рассчитывал. В рукаве рубашки прятался красный карандаш, благополучно украденный у Молчалина. – Ладно-ладно, настоящее сокровище тут ты, – улыбнулся Женя, приобнимая Володю за плечо и приблизившись к его щеке. Володя не удержался и засмеялся, слегка ударяясь щекой о губы Жени, ловя лёгкий поцелуй. Пока рядом никого из школьников не было, Женя захотел украсть у Ленского поцелуй посерьёзнее. Внезапно из-за угла объявился Чацкий, быстро подбегая к ним. – Прикройте, – едва прошептал он со сложенными вместе ладонями. Володя и Женя удивлённо на него посмотрели. Сашка быстро встал за огромными ветками чайной розы, стараясь быть как можно незаметнее. Он почти сымитировал одну из веток – щеголял то в тёмно-зелёной рубашке поверх футболки. Причем по краям рубашки умелой рукой его бабушки вышиты шикарные алые розы с отдельными листочками. Ну идеальная маскировка под куст. Будь там не цветы, а звезды, можно было бы вместо ёлки ставить. Перед новым годом дней всего ничего осталось, вот ученики и одевались как можно необычнее. Володя встал перед кустом, прикрывая друга. Для вида даже стал увлечённо разворачивать сложенную карту. Буквально спустя мгновения из-за того же угла появился злой Фамусов. Учитель быстро осматривался. Заприметив своих родимых учеников, он недовольно спросил: – Куда Чацкий делся? Неужели правда не заметил? Сашка еле-еле сдерживал смех. Как и Онегин, который, чтобы не спалиться, показательно заинтересованно уткнулся в телефон. – Да вроде в кабинет забежал, урок же через минуту, – невинно похлопал глазками Володя. – Тьфу ты, ладно, – проворчал Павел Афанасьевич, быстрыми шагами удаляясь в свой кабинет. Ученики провожали его взглядами. Первым сдался Онегин, засмеявшись в голос. Его смех тут же подхватил Чацкий. А затем подключился и Ленский. – Ну и что ты опять натворил? – отсмеявшись, спросил Володя. – Ой, да просто из столовой поздно вышел, думал, опаздываю, решил пробежаться. А там Фамусов из учительской выходит и сразу "Не бегать! Не бегать! Для этого физра есть!", – весело поведал свою историю Сашка. – На уроке наверняка лекцию проведёт о важности дисциплины, так что готовьтесь. Я буду с ним спорить! Но до этого им предстояло пережить полугодовую контрольную по истории. На которую троицу десятиклассников любезно отправил звонок. С самого утра этот день был замечательным для ребят. Никакая работа по истории на пятом уроке не испортила его. Зря что ли они готовились. Лёгкая и весёлая атмосфера с утра витала в десятом классе. Причём настолько сильная, что учителя невольно заряжались. Так на первом уроке учительница литературы решила включить новогодний фильм на проекторе. А перед этим расхвалила конкурсное стихотворение от Ленского. На втором уроке – физкультуре, учитель поздравил учеников с победой в соревнованиях и объявил урок свободным. Андрей Андреевич рассчитывал, что ребята сами организуют себе волейбол, но те восприняли «свободный» урок слишком прямо. Кто-то мирно разлегся на скамейках, кто-то на стопке матов. Кто-то висел на шведской стенке, а кто-то разложил стол для тенниса, куда, впрочем, со временем подтянулись все остальные. Третий урок ничем не выделился, просто новая тема от учительницы физики. Разве что было необычно, что она никого не вызывала к доске и не засыпала вопросами. А вот на биологии вопросы сыпались, как снег на голову. Но все их собирал Базаров, доблестно защищая одноклассников. Такое уж настроение сегодня. Однако несмотря на настроение, тандем беса и балбеса сидели тише воды, ниже травы. Конечно, если не считать колиной попытки, как выразился сам Петруша – «грохнуть» Верховенского. Что у Ставрогина, впрочем, получилось. Со словами «блин, дурацкие шнурки» он посреди коридора опустился на корточки, но завязал не свои, как подумал Петя, а его шнурки. И не просто так, а соединяя оба кроссовка. Вот ничего не подозревающий Петруша сделал шаг и мигом грохнулся. А пока он, зло ворча и угрожая Коле, пытался их распутать, Ставрогин убежал в столовую. Помимо этого, позже, была попытка стащить мел у учительницы истории в тот момент, пока все сдавали работы. – Эй, Пётр, тебе мел зачем? Положи на место, – внимательная Алёна Ивановна строго глянула на Верховенского. – Да мне просто кальция не хватает, – отозвался тот и положил мелок обратно. Сорвался их прекрасный план. Выходя из кабинета, Петруша, резко что-то вспомнив, встал перед Чацким. – Саня, ты же помнишь, что после пятого урока нам в актовый зал? – То-очно, – хлопнул себя по лбу Сашка и развернулся к Ленскому. – Прости, друг, но воевать с Фамусовым придётся вам. И бодро зашагал на первый этаж. – Кидаешь нас, да? – театрально вздохнул Володя в спину Саше. – Лëха первый начал сваливать! – усмехнулся тот перед тем, как зайти на лестницу. А Лёша действительно каждую перемену уходил с Аркашей в библиотеку, чтобы работать над стенгазетой. На ватмане рукой Лëши уже вырисовывались карандашные наброски будущей легенды. Аркаша доверил этот этап ему, ведь в стилизации людей был не так силён. Сам он времени не терял и делал специальные рамочки для объёма и эффектности итога. Ещё вчерашним вечером они обсудили в переписке все до мелочей, успев подобрать и референсы. – У тебя же есть чёрная ручка или маркер, которые не размывает водой? – уточнил Аркаша, сосредоточенно вырезая рамку. – Конечно, – сдержанно кивнул Лёша. – Отлично! Ты сможешь сегодня забрать плакат с собой? Дома всяко удобнее и лучше работается. Я сам как раз успею рамки доделать. А как закончишь, завтра передашь мне, и я буду работать с цветом. По такому плану мы должны успеть до четверга. Ещё и немного времени прозапас останется. – Хорошо, – вновь кивнул Молчалин, слегка улыбаясь. Он перебрался к следующему прямоугольнику под которым красовалось размашистое «Петя». Лёша резко задумался, прикинул как должна смотреться его идея на общем фоне и усмехнулся. – Слушай, а если Петю и Колю нарисовать вылезающими за пределы рамок. Причём лезли бы они друг к другу. – Блин, это же гениально! Один чтобы рожки подставить, а второй... Не знаю. В плечо ударить. О! А тот, кто сверху может странно на них смотреть. – Точно. А над ними как раз Печорин. Сделаем ему презрительный взгляд. – Ага, справишься с такими нововведениями? – Ну да, – пожал плечами Лёша, принимаясь с интересом выводить линии. Отвлекать его Аркаша не стал и тоже вернулся к своему заданию. Правда, звонок выгнал их неожиданно быстро. Ребята оперативно собрались и побежали в кабинет математики, опасаясь, что Павел Афанасьевич сильно разозлится на опоздание. Однако, когда они зашли в класс, учитель только кивнул им на места, не сказав ни слова. Ленский, как и Онегин, думал, что сейчас начнётся длинная тирада, но.. нет. Фамусов просто начал вести обычный урок алгебры. Володя подумал, виной всему предыдущий класс у учителя, который, вероятно, так его достал, что видеть свой более-менее адекватный класс – радость. Причём без Чацкого и Верховенского. Возможно, Фамусов не захотел упускать такой момент для тихого, беззаботного урока и самостоятельно устранил главные «проблемы» десятого: разделил тандем и выставил Чацкого. А главное, что сделал это во благо школы. Тем временем, Саша и Петруша пытались переварить информацию, которую свалила на них учительница музыки. Теперь это не Саша и Петя, а главный-помощник-типо-журналист заяц и цыган-гадалка. Помимо них, в зале сидели и другие герои сценки: Кощей Болконский, дед Мороз Штольц, Снегурочка Катерина из девятого класса, и бедная Лиза, её подруга, попавшая под участь стать бабой Ягой. Ещё не хватало Лешего Шатова, но по словам учительницы, он придёт, когда напишет важную контрольную. – Вот вам сценарий, пока ознакамливайтесь, – учительница протянула Саше и Пете скрепленные листы в единственном экземпляре. – Пока что только один остался, завтра ещё напечатаю. – Не страшно, я сфоткаю, – тут же отозвался Верховенский, доставая телефон. Учительница кивнула и хлопнула в ладоши, привлекая внимание всех. – Мне сейчас надо уйти, разобраться с некоторыми вопросами. Поэтому я очень надеюсь на вашу ответственность и самостоятельность. Вы, как-никак, взрослые люди. Надеюсь хотя бы изучите свои реплики и разберётесь что к чему к моему возвращению. – Не сомневайтесь, все будет в наилучшем виде, – вежливо кивнул ей Андрей Штольц. Как только дверь за учительницей закрылась, ребята честно принялись изучать сценарий. – Пф, я всего-то в начале только участвую, – фыркнул Верховенский, дочитав сценарий. О его роли так и не вспомнили до конца. – Да я тоже где-то в середине пропадаю. Причём так и не понял, кто я и зачем я, – усмехнулся Чацкий. Хотя описание его роли как «интеллигентный такой, важный» было не так уж плохо. – Не, ну про символ уходящего года я понял, но свою функцию нет. – Полагаю, ты больше как помощник для детей, – отозвался Штольц. – Тут подсказать, там попросить позвать. – Возможно. Верховенский быстро потерял интерес к этому разговору и осторожно пробрался на сцену. – Та-ак, а что у нас тут... – хитро протянул Петруша, заходя за занавес, где было навалено немало реквизита и, судя по всему, костюмов. Все сидящие в зале обратили на него внимание. – О! Петя выудил из кучи тряпья большую, красную, цыганскую юбку со множеством звенящих украшений. Конечно же он сразу надел её через голову. Следом нашёл огромный цветастый платок, похожий больше на шаль, и накинул его на плечи. Ну и завершил весь прекрасный образ однотонной косынкой на голове. Звонко бренча юбкой, Петруша спрыгнул со сцены и подошёл к Саше. – Ай позолоти ручку, я тебе погадаю, – с деланным, смешным акцентом защебетал он. – Хотя ладно, так уж и быть, ты у меня первый, тебе за просто так, – Петя закрыл глаза, пафосно повернул голову, приложив ко лбу руку. Второй он хлопнул по лбу Сашу. – Вижу... Я вижу... Хм... Судьба твоя в эту дверь войдёт! Он отдернул обе руки и отошёл в сторону. Многие ради интереса тихонько посмотрели на дверь, но, логично, никто не вошёл. – Ну, либо учительница вернётся, либо Шатов придёт. Тут к гадалке не ходи, все понятно, – усмехнулся Сашка. – А какая с ними судьба? Только если связанная со сценкой. – А вот судьба всей твоей жизни. Войдёт, войдёт, уверяю тебя, – не выходил из образа Петя. Он решил быстренько вернуться к куче реквизита, чтобы найти ещё чего-нибудь. Болконский и Штольц тоже заинтересовались кучей вещей, поэтому поднялись, дабы присоединиться к Верховенскому. Однако, как только они встали, дверь открылась. После гадания Петруши, все сразу в предвкушении посмотрели в ту сторону, особенно Чацкий, к которому сама судьба всей жизни пришла. Даже сам Верховенский из-за занавеса выглянул. Сашка удивлённо уставился на зашедшего Молчалина. Ему сразу вспомнился их недавний разговор в библиотеке. В самом деле, судьба всей жизни явилась. Лёша слегка смутился от такого пристального внимания со стороны всех ребят, но невозмутимо сказал: – Меня Павел Афанасьевич просил передать вам тетради. А ещё попросил тебя, Саша, прийти к нему после репетиции. Правда, зачем не сказал. Он протянул упомянутые тетради Чацкому. Тот вздохнул. – Опять будет мне лекции читать и на дежурство оставит. Зачем же ещё оставлять... – А что уже случилось? – Да, пробежку в коридоре устроил... – Крепись, – Лëха сочувственно похлопал его по плечу и удалился. – Видишь! Вот твоя судьба! – воскликнул Петруша. Саша нахмурился. Он пока не решил как лучше реагировать, если их с Лëшей начнут женить. Но Петя расценил все немного иначе. – Вечно тебе воевать с Фамусовым и дежурить за это. – Ну не вечно. До конца одиннадцатого класса. – И то верно. Смотри, кстати, что нашёл! – Петя быстро переключился на найденную вещицу, но ради интереса спрятал за спиной, с ехидной улыбкой подбираясь к Саше. Тот не отводил от него опасливого и подозрительного взгляда. – Ты ж у нас этот, как его.. Заяц, короче, поэтому это явно твоё. И в довершение своих слов Петя торжественно вручил ему ободок с заячьими ушами. Сашка глаза закатил, но ободок взял, хоть одевать не спешил. – А это, походу, моё, – раздался самодовольный голос Болконского, который вместе со Штольцем воспользовались случаем и оккупировали реквизит. Он появился на сцене в черной мантии и короной на голове. Штольц отыскал голубой кокошник и любезно отдал его Катерине. Вернувшись на место, он нашёл две бороды, одна Лешего, вторая – деда Мороза, которую он и забрал. Но уходить из угла не спешил, его взгляд зацепился за длинную красную палку, обмотанную серебристой мишурой по спирали – посох. Конечно, Андрей не упустил шанса сделать неожиданный выпад и легонько ударить второго Андрея. Их шуточное противостояние так и не успело начаться – вернулась учительница музыки. – Куда вы за костюмами раньше времени полезли то? – спросила она не очень строго. Даже наоборот, казалось, её что-то развеселило. – Петя, отдай шаль и косынку, они для бабы Яги. А юбку.. ну если хочешь, можешь оставить. А теперь начнём прогонять текст... – А Ваня? – осторожно спросила Катерина. – Он все равно к концу появляется, успеет. Что ж, поехали. Саша, выходи, ты начинаешь. Чацкий поднялся на сцену, уткнувшись в сценарий. Репетиция началась. Учительница разбирала сцены и чётко руководила кто куда встаёт, откуда выходит, куда уходит и все остальное. Петя участвовал только в первой сцене, поэтому остальное время благополучно ленился, сидя в зале и откровенно скучая. Хотя официально прогуливать уроки он явно был не против. Разве что не хватало Ставрогина. От нечего делать Петруша решил, что припахать Колю к сценке необходимо. Все-таки в одиночку совсем не то. Да и они уже придумали одну интересную шутку на предстоящий праздник, поэтому Коля ему однозначно нужен. Углубившись в поток мыслей, Петя вспомнил недели учёбы, когда Коля валялся дома с температурой. Это было весьма скучное время. Просто сидишь на уроках и помераешь от тоски, пишешь что говорят, спокойно ничего не делаешь на переменах. Одним словом – ужас! Вот и сейчас он чувствовал почти то же самое. Минуты ползли невыносимо медленно, происходящее не вызывало никакого интереса. Когда появился Шатов, ребята и близко не подобрались к сцене с его участием. На самой сцене разыгрывалось почти стандартное новогоднее выступление для младшеклассников. Кощей с бабой Ягой решили сорвать новый год и съесть детей, прикинувшись дедом Морозом и Снегурочкой. Настоящие дед и внучка узнают правду и идут спасать детей, возвращая праздник. И все это наполнено несерьёзностью и простыми шутками. Мысли Петруши направились в другую сторону. Когда он был в начальных классах, им на новый год ставили сказку о потерянном времени. Довольно серьёзная история с важным посылом. Петя невольно сравнил то, что они ставили сейчас с тем, что было тогда, и усмехнулся. Прозвенел звонок, отпуская десятиклассников с последнего урока. Аркаша уточнил пару нюансов насчёт стенгазеты у Лëши и со спокойной душой отправился домой. Базаров шёл вместе с ним. – Слушай, а художники пишут картины или рисуют? – спросил Женя, прерывая затянувшуюся тишину. – Зависит от материалов, которые используются, – оживился Аркаша. – Всеми, так скажем, жидкими красками пишут. Тем же акрилом, маслом, например. А твёрдыми – рисуют. Карандаши, пастель там. А ещё акварелью тоже рисуют, а не пишут. – И ты, получается, пишешь. – А я пишу-рисую. Иногда столько разных материалов смешиваю, что страшно становится. – А сейчас что рисуешь-пишешь? – И где твой хваленый нигилизм? – засмеялся Кирсанов. – Так искусством заинтересовался? – Ага, как же, – закатил глаза Базаров. – Просто спросил. Зачем ты вообще рисуешь? – Как зачем? Во-первых, мне это очень нравится, а во-вторых, я хочу оставить после себя какой-нибудь след в жизни. А картины, которые будут дарить кому-то хорошие эмоции и долго храниться, вариант вполне себе неплохой. – Ну, обычно люди оставляют след в жизни в виде потомков. – Дети..? – растерянно отозвался Аркаша, совсем сбитый с толку. Базаров задорно хмыкнул, его позабавило выражение лица Аркаши, и невозмутимо спросил: – Так ты там сейчас рисуешь что-нибудь? – А... Да ничего. В последнее время совсем не знаю что рисовать. Да и не очень хочется. Пока что вся надежда на нашу стенгазету, её то я хочу сделать. Но я не думаю, что она вытащит меня из арт-блока, это будет просто раскраска от Лëши, которую мы вместе придумали. Правда, сейчас я боюсь, что все испорчу... Иногда простой набросок кажется гораздо красивее и лучше итога. – Но ты же знаешь поговорку, – Базаров свернул на более длинный путь к дому Аркаши. Немного прогуляться будет не лишним. – Лучше сделать и пожалеть, чем пожалеть, что не сделал. – Конечно, но тогда, если стенгазета получится некрасивой, виноват ты. – Вновь лучезарно улыбнулся Аркаша. – Не, тогда пусть виноватым Лëха будет, – хмыкнул Женя. – Ага, я ему сейчас напишу, чтобы специально тебя криво нарисовал. – Так на стенгазете наш класс будет? – Ой, – Аркаша хлопнул себя по лбу. Проболтался. А раз терять нечего он продолжил. – Ну да. У каждого будет своя особая заслуга подписана. – А с новым годом как оно связано? – А это я пока не скажу. Потом сам увидишь. – Сгораю от нетерпения, – усмехнулся Женя. Аркаша так и не понял, пошутил он или правду сказал. Хотя разбираться он так и не стал. Всем вниманием Аркаши завладел маленький комочек чёрной шерсти, одиноко свернувшийся под скамейкой. – Ты только посмотри! – воскликнул Кирсанов, очарованно подходя к скамейке. Почуяв приближение, комочек опасливо развернулся, уставившись на Аркашу. – Это же маленький котёнок! Он ведь совсем замёрз... Ещё и голодный наверняка. – Но живой, а значить справляется, – пожал плечами Базаров. – Ничего ты, Женя, не понимаешь, – важно покачал головой Аркаша. Он старался подобраться к котёнку как можно ближе, при этом не спугнув. Но тот вроде и не планировал тактическое отступление, даже на лапки не поднялся. Аркаша присел на корточки, осторожно протянул к котёнку руки, помедлил немного и все-таки взял его. – Ну теперь можно и домой идти. – Ты серьёзно заберешь его домой? – удивился Женя. Не то, чтобы он был против подобного, но понимал, что такое решение очень ответственное, а Аркаша даже родителям не позвонил. – Хотя, ничего удивительного... Базаров вновь хмыкнул. Вид воинственно идущего Аркаши его позабавил. – Ну да, – твёрдо кивнул тот, – дома мы не раз заводили разговор, что пора бы завести кота, и даже решили, что возьмём с улицы. А я как этого котёнка увидел, сразу понял – судьба. Хоть кто-то меня любить будет. – Как будто никто этого не делает. В ответ Аркаша с многозначительной ухмылкой посмотрел на Женю и отвел разговор к выбору имени для кота. Чацкий медленно поднимался по лестнице. Он продумывал разные исходы встречи с Фамусовым. С репетиции ребят отпустили сразу как они прошлись по сценарию до конца. Из-за этого вырваться получилось только к началу восьмого урока. Саша надеялся, что Павел Афанасьевич не воспримет это как специальное опоздание. В кабинете учитель сидел по уши в бумагах. На вошедшего ученика он отвлёкся не сразу. – Явился-таки... – Да-да, я знаю что правила придумали не просто так, и бегать по коридорам опасно, – сходу начал Чацкий, желая поскорее решить проблему. – Но... – Так раз знаешь, чего бегаешь тогда? – не сдержал усмешку Павел Афанасьевич. – Если ещё раз попадешься на беготне, я обязательно перенаправлю твою активность на дежурство. А вообще, я для другого тебя сюда пригласил. – Для чего же? – быстро смахнув с лица растерянность, спросил Саша. – Передать дополнительные задания по математике. Репетиции выпадают почти на все мои уроки, а я не очень хочу потом отдельно сидеть с вами и разбираться с нехваткой оценок, – Фамусов протянул Чацкому несколько листов, тот их быстро забрал. – Выполнить и отдать мне до конца недели. Не забудь передать Верховенскому. Свободен. Не веря в свою удачу, Саша кивнул и вышел из кабинета. В коридоре он столкнулся с Молчалиным, у которого за спиной из рюкзака торчала антена в виде туго скрученного ватмана. – Ой, напугал! Ты чего тут? Меня что ли ждал? – поинтересовался Чацкий. – Ну да, – улыбаясь, смущённо кивнул Лёша. – А тебя разве на дежурство не оставили? – Представляешь, нет. Просто дали дополнительные задания из-за пропусков. Ну ещё сделали последнее китайское предупреждение насчет бега. А у вас что на последних уроках было? – Да ничего интересного. Вас с Петей попросили переписать тему сегодняшнего урока и все... Так они и шли обсуждая прошедший день.