Руслит: школьная пора

Ночью по улице ударили морозы, покрывая асфальт льдом. Фонарь перед школьными воротами перегорел, поэтому утром сонные ученики буквально проскальзывали на крыльцо. Как только ноги не переломали – загадка. Утро зимой ужасно тёмное. Впрочем, этой тьме очень обрадовались Ставрогин и Верховенский. В последние дни перед каникулами их активность возросла до рекордных показателей. В холле ещё с конца прошлой недели поставили большую новогоднюю ёлку. Гирлянд на ней было немало, Коля насчитал целых четыре. Его как раз посетила заманчивая идея посмотреть как красиво будет гореть ёлка в темноте. Петя, конечно же, согласился с идеей, но не забыл выдать пару шуток про спички. Действовать они решили сразу после первого урока, для удобства закинув вещи в другой кабинет. Уже оттуда тандем испарился, как призрак. На первом этаже, в холле, учеников было не много. – Отлично, ёлка на месте, – прошептал Петруша, выглядывая из коридора. Коля стоял рядом изучая направление проводов гирлянд. – Та-ак, надо как-то выключить свет, – тихо протянул он. Из холла можно было попасть на второй этаж по лестнице, выйти в коридор с гардеробом, а также зайти в спортивный зал. Возле выхода из самой школы находилась комнатка охранника. Выключателя нигде не видно. – У меня есть идея... – Верховенский воровато осмотрелся, подобрался к неприметной двери в коридоре. Там пряталось помещение для технического персонала, где был и электрощиток. Ставрогин сразу понял намерения товарища и встал на шухер. Провернувшись как ниндзя, Петруша проскочил в комнатку и открыл электрощиток. Дверца звонко заскрипела, привлекая внимание Коли, который грозно шикнул на товарища. Петя только руками развёл. Что ему, в самом деле, масло с собой носить, чтобы всякие скрипучие двери смазывать? – Быстрее, сюда идут! – поторопил Ставрогин Петрушу, который с интересом электрика рассматривал внутренности металлического шкафчика. – Жми на рычаг... Верховенский усмехнулся и надавил на приглянувшийся рубильник. Внезапно абсолютно весь свет в школе погас. Казалось, все замерло на секунду, после которой начнётся переполох. – Не тот рычаг... – подавив зарождающийся хохот, сказал Коля. – Бежим! – сорвался с места Петя, схватив друга за руку. – Пока все фонарики не по включали. А то слышишь как заверещали? – А ты хоть что-то видишь? – По звуку ориентируюсь! Как назло в этот момент Верховенский столкнулся с кем-то в кромешной тьме. – Кто бы вы ни были, приношу свои глубочайшие извинения! – Петя? – Э.. Нет, я Коля, – воспользовался темнотой Петруша, специально изменив голос, делая его отдалённо похожим на голос Ставрогина. – Как это ты Коля? Коля это я, – не понял Ставрогин. – Нет же, ты не можешь быть Колей. – Нет, Пьер, очень даже могу... – Так, лже-Коля и Коля! – тандем тут же притих узнавая голос Сони Фамусовой. Очень злой Сони. – Я на сто процентов уверена, что свет вырубили вы и настоятельно прошу включить его обратно. – С этим могут возникнуть некоторые трудности... – Мы оставили свои телефоны в рюкзаках, – пожал плечами Верховенский. – А здесь ни черта не видно. То тут, то там начинали загораться фонарики. Мимо обеспокоенно прошла учительница музыки, разговаривая с кем-то по телефону. – А вообще, с этим вполне себе справятся взрослые... На этот раз мимо пролетел учитель физкультуры. – Вот это вы устроили панику конечно... – тяжело вздохнула Соня. – Круто же! – усмехнулся Коля. – А ты тут, кстати, какими судьбами? – Да вот меня учительница русского за мелом отправила, говорит, он у неё магическим образом пропал. Тандем беса и балбеса переглянулся. – Так у тебя получилось! – Нам пора! И эти двое в миг унесли ноги. – Дураков не сеют, не жнут, они сами растут... – на выдохе сказала Соня себе под нос. В кабинет русского медленно, но верно подтягивались ученики десятого класса. Не считая тандема, недавнее присутствие которого выдавали рюкзаки, небрежно брошенные возле парты, первой пришла Фамусова. Потому она-то и попала под любезную просьбу учительницы сходить за мелом вниз. Довольная учительница достала из сумки термос и налила дымящийся напиток в кружку. По кабинету прошёлся ненавязчивый, приятный аромат кофе. На фоне тихонечко играла спокойная музыка из плейлиста на ноутбуке. – Марина Васильевна! Появившийся Разумихин разбавил лёгкую атмосферу. Однако музыка и запах кофе невольно делали своё дело, настраивая прибывающих учеников. Хотя кто-то все равно куда-то выходил. Оставались истинные ценители спокойствия на переменах в рамках кабинета русского и литературы. – Да? – А вот у нас же с вами ещё литература стоит шестым уроком? – Ага, меня не будет в пятницу, поэтому вам ставят мои уроки заранее. – У меня к вам одна очень важная просьба... Марина Васильевна заинтересованно ждала, пока Димка продолжит. Все его эмоции зачастую были прекрасно видны, и сейчас в глазах искрилась такая яркая надежда, что учительница всерьёз испугалась, что отказ сильно ударит по ученику. – Вы не могли бы отпустить меня с литературы сегодня? Я готов выполнить любое дополнительное задание! – А что случилось? – Ну... Так-то ничего серьёзного, у меня нет уважительной причины, но я очень вас прошу. Это важно для меня. – Даже если я отпущу, мой урок же не последний, у вас есть ещё один. – А если я освобожусь от последнего, вы отпустите? – Если освободишься, то да, – сдалась Марина Васильевна. Димка аж засветился от радости. – Спасибо ва- Не успел он договорить, как свет полностью погас. Осталось лишь мягкое свечение экрана ноутбука и нескольких телефонов в руках ребят. Все вздрогнули и начали осматриваться по сторонам. В коридоре послышались короткие вскрики испугавшихся младшеклассников. – А где свет? Учёба отменяется? – спросил Ленский, пытаясь хоть что-то рассмотреть в тетради. Онегин добродушно посветил экраном телефона. – Скорее всего какой-то временный сбой, – пожал плечами Чацкий. Внезапная темнота никак не отвлекла его от чтения книги, он лишь невозмутимо включил фонарик. – Если уроки отменят, нас наверняка проинформируют, а сейчас придётся просто ждать, – ответила Марина Васильевна. – Пойду ка разведаю что случилось. – Ой, а оставьте, пожалуйста, музыку, – попросил Володя, когда учительница поставила её на паузу. Улыбнувшись, она выполнила просьбу и удалилась. Спустя пару мгновений в кабинет зашли двое. – О, кого там тьма привела? – Ленский направил на вошедших фонарик. – Нас, – отозвался Аркаша. – Нас, – вторил ему Лёша. Свет включился так же внезапно, как и погас, сопровождаемый удивлённым «О! » от каждого второго ученика. Все жмурились и закрывались от света, успев привыкнуть к темноте. – Нам теперь возвращаться в библиотеку? – спросил Лёша у Аркаши. Кромешная тьма застала их как раз в момент начала выбора цветовой палитры для стенгазеты. Все время до этого Аркаша восхищался работой Лёши. – Да нет, я дома свою часть дорисую, а рамки уже в школе наклеим, а то с ними не свернуть лист будет. – Хорошо. – Неужели стенгазета почти готова? Покажите, – полюбопытствовал Володя. Чацкий тоже посмотрел на одноклассников, отрываясь от книги. – Не, только если завтра, а сейчас никак, – ответил Аркаша, убирая ватман в рюкзак. – Ла-адно, ждём. В кабинет вернулась Марина Васильевна. – Ну что? – переключился Вова. – Думаю, на уроке узнаете, – заговорщически улыбнулась учительница. Следом пришла Соня с мелом. Ближе к звонку объявился и тандем беса и балбеса. На уроке Марина Васильевна окинула кабинет взглядом. – Стоп, а где Петя с Колей? Только что ведь были здесь… – Я видел, как они сбежали за секунду до звонка, – Димка выдал тандем с потрохами. – Значит пришли на секунду и сразу ушли? Странные они, – усмехнулась учительница. – Так это ж Петя и Коля, им положено быть странными, – ответил Володя. – Мне кажется, раз они так резко пропали, значит что-то поняли и теперь спасают свои ж.. жизни, – предположил Базаров. Идея Жени оказалась очень близка к правде. Внезапно дверь кабинета распахнулась и на пороге грозно появилась завуч. – Ставрогин и Верховенский здесь? – зло спросила она, испепеляя взглядом задние парты. Только сейчас ученики с учительницей заметили, что пропали рюкзаки тандема. Все встало на свои места. – Как видите, точно не здесь, – развел руками Дима. – Ясно. Как только появятся, передайте, чтобы они заглянули в кабинет директора. А ты, Разумихин, постарайся быть серьезнее. С этими словами она резко развернулась и удалилась, оставив после себя чуть ли не осязаемое недовольство. – Вот мы и выяснили, кто виноват в отключении света, – хмыкнул Чацкий, прерывая тишину. – Да уж, – вздохнула Марина Васильевна, – хотите верьте, хотите нет, но они такие первые. Никогда еще два ученика не приносили столько проблем. Были, конечно, особые кадры, но с нашими двумя не сравнимы. Их нынешний «вклад» уже настолько велик, что еще на три выпуска хватит. – Они обязаны укрепить это положение, получив медаль, – включился Аркаша. – Если они будут фотографироваться для доски почета, вряд ли мы увидим что-то обычное. – Мы так и сделаем, – убедил их Коля, который бесшумно открыл дверь и пропустил Петю. Марина Васильевна вздрогнула от неожиданности. – О, а вот и беглецы, вам к директору заглянуть надо. – Мы знаем, – усмехнулся Петруша. Впрочем, кто бы сомневался. Учительница покачала головой и отхлебнула кофе. – Позвольте все-таки спросить, зачем вы свет отключили? – А это случайно получилось, мы не хотели такого радикального эффекта, – важно заявил Ставрогин. Говорить истинную причину они явно не собирались. А кто захочет признаваться, что решил посмотреть на ёлку, отключив все электричество. Не рассчитав, что гирлянды от того же электричества и работают. – Ладно, балбесы, садитесь. Урок все равно начинать надо. Сразу после звонка Разумихин убежал в кабинет информатики, чтобы упросить учительницу отпустить его с последнего урока. Это оказалось сложно, но не невозможно. Как-никак Димка был на хорошем счету у многих преподавателей. Пообещав, что отпускает его в первый и последний раз под предлогом подарка на новый год, учительница информатики тоже сдалась. Донельзя радостный Дима пришел в кабинет географии и сел к Раскольникову, не забыв одарить его одной из самых ярких улыбок. – Ты чего такой счастливый? – поинтересовался Родион. – Я уйду с последних двух уроков. – А зачем? – Э… А это секрет. – Учителям ты так же сказал? Как они тебя отпустили? – Это все мое обаяние и харизма, – Димка эффектно откинул кудрявые волосы со лба. – Это все твое везение, – возразил Родя. – Так куда ты уйдешь? – Пока не могу сказать, но обещаю ответить, когда придет время, – загадочно сказал Дима. В это время Петя и Коля так же загадочно шептались в углу кабинета. Иногда Ставрогин указывал на стол учительницы географии с включенным компьютером. Судя по загоревшемуся взгляду Петруши, Коля предложил заманчивую выходку. От перемены прошла большая часть, поэтому тандем беса и балбеса почти без раздумий взялся за дело. По своему скромному мнению, одноклассники считали идею вновь лезть к учительскому столу гиблым для тандема делом. Выразить сомнения вслух решился только Чацкий: – Неужто вас жизнь ничему не учит? В прошлый раз за презентацию вам сильно влетело. – Пф, в этот раз наше злодеяние останется незамеченным, – весьма самонадеянно отозвался Петя. Хоть когда-нибудь чьи-то предупреждения влияли на Ставрогина и Верховенского? Очевидно, нет. Разве что за очень редким исключением в лице директора. И то не всегда. Сигналом отступления послужил размеренный стук каблуков в коридоре. Походка звучала уверенно и твердо, выдавая учительницу географии. Петя и Коля мигом подорвались прочь от компьютера. Не забыв перепроверить отсутствие забытых вещей на чужом столе. Вот что-что, а на ошибках они хорошо учились. Начало урока не предвещало беды. Учительница спокойно поздоровалась, назвала тему занятия, после чего отвлеклась на компьютер с открытым электронным журналом. – Так, сегодня все присутствуют, и оценок у всех хватает… Стоп. Уважаемые Ставрогин и Верховенский, – ее тон ожесточился. – Если уж вы решили тихо добавить себе пятёрок, то поставили хотя бы всем, чтобы не так очевидно было. И раз вы так хотите оценку, то придется сегодня отвечать. И передо мной, и перед директором. – Вам мы готовы ответить, а вот директору сказать нечего… – похлопал глазками Петя. – Я думаю, он найдет что спросить. Например, зачем вы второй раз залезли в учительский компьютер и устроили диверсию? Надеялись, я не замечу? Во всяком случае, сейчас выставленную оценку нужно оправдать. К доске быстро. – Оба? – Оба. Тандем беса и балбеса понуро поплëлся вперед. – Итак, первый вопрос, – голосом ведущего какой-нибудь интеллектуальной викторины начала учительница. – Где находится Саргассово море? И какие его особенности? Коля первый повернулся к карте, лихорадочно бегая глазами по водам между Северной и Южной Америкой. – Тут! – уверенно заявил Петя, ткнув наугад в Атлантический океан. – Мимо. Николай? – Вот, –Ставрогин успел наткнуться взглядом на нужное море, поэтому показал правильно. – Хорошо, а что насчет особенностей? –Ольга Геннадьевна, это же не по нашей программе… – попытался возмутиться Петя. – Бесплатный сыр, мальчики, только в мышеловке. – Заметив, что тандем совсем не собирается отвечать,учительница обернулась к притихшим ученикам, –Может кто из класса знает ответ? Онегин поднял руку и, не дожидаясь разрешения, ответил: – Саргассово море находится среди течений и не имеет берегов. По сути, это море в океане. – Правильно, Женя. Оно ограничено Гольфстримом, Канарским, Северо-Атлантическим и Северным Пассатным течениями. Вот Онегину я могу поставить пятерку, а что с вами делать, не знаю. Покажите хоть домашнее задание, оно-то точно по программе дано. Ставрогин и Верховенский нехотя отдали свои тетради. Конечно же там было пусто. – Это только два, – констатировала Ольга Геннадьевна. – Понятно, – вздохнул Верховенский. – К директору заглянуть не забудьте. – Не забудем, – убедительно покивал Ставрогин. Весь оставшийся урок тандем просидел тихо. Вниманием Пети и Коли завладела какая-то мобильная игра, поэтому они незаметно рубились в нее без перерыва до звонка. На перемене одной большой кучкой десятиклассники перебрались в следующий кабинет, не заметив как отделился тандем. В классе взору Молчалина предстала знакомая картина: Чацкий продолжавший читать книгу. –Что ты все время читаешь? – Лёша приблизился к Саше, почти ложась ему на плечо. – Я пропал, Лёша, пропал, – Сашка отвлекся от книги и повернулся, встретившись с ним взглядом. – Это такая интересная книга, не оторваться… Я даже не думал, что меня так затянет. К ним со спины подошёл Володя и, положив руки на их плечи, тоже заглянул в книгу. – О, ты наконец взялся за мою рекомендацию, – обрадовался он. – Лёх, ты тоже попробуй почитать, обсудим вместе. – Ага, и книжный клуб соберём, – хмыкнул Сашка. – А что, почему бы и нет? Начнем втроем, может кто еще присоединится, – вдохновился Вова. – Лёш, ты-то что скажешь? – Ну, у нас довольно разные предпочтения в жанрах… – Так от этого же интереснее! Тем более попытка не пытка, разок попробуем, если не понравится, перестанем. Можем выбрать какую-нибудь небольшую книгу для начала. Похоже Ленский сильно загорелся этой идеей и невольно заразил энтузиазмом Сашу с Лёшей, которые дружно решили, что попробовать действительно можно. Даже Аркаша, невзначай услышавший их разговор, подошёл и с улыбкой сказал: – Я бы тоже хотел поучаствовать в таких совместных чтениях, если вы не против, конечно. – Прекрасно! – воскликнул довольный Володя. – Тогда ты, Алексашка, дочитывай свою книгу, а я пока подберу нам разные варианты на чтение. Потом вместе выберем и начнем. – Хорошо, договорились, – кивнул Аркаша, возвращаясь к своей парте. Тандем беса и балбеса тем временем по полной использовал полученный мел. Спустившись на первый этаж к малдшеклашкам, Петя и Коля решили преподнести им небольшой подарочек и нарисовать классики прямиком от окна до двери кабинета. Благо пол тёмный, мел хорошо видно. Любознательные ученики с интересом следили за действиями старших ребят. Как только до них дошло, что именно рисуют Ставрогин с Верховенским, они тут же радостно запрыгали вокруг. Вдвоём Петя и Коля справились быстро. Вся активность беснующихся малявок направилась на прыжки по нарисованным квадратикам. – Всего один кусок мела, а сколько счастья, – усмехнулся Ставрогин, отряхивая руки. – И не говори, – улыбнулся Петруша и дружески хлопнул Колю по плечу. Вот только руки от мела он не отряхивал, из-за чего оставил отпечаток на тёмной рубашке. – Ах ты! – крикнул Коля и побежал за отступающим Петей. Кто бы мог подумать, что эта шуточная погоня спасла их от праведного гнева учительницы начальных классов, заметившей вакханалию в коридоре. Дальше учёба шла вполне спокойно. На всех оставшихся уроках Разумихин выглядел задумчивым, что не слишком вязалось с его привычным поведением. Еще и постоянно барабанил пальцами какой-то ритм, если совсем уходил в мысли. А может отбивал что-то на азбуке Морзе. Раскольников пытался разобрать, но каждый раз сбивался, отчего решил, что это все-таки нечто музыкальное. Вскоре, Верховенский и Чацкий снова ушли на репетицию. В актовом зале уже все собрались. Учительница музыки не стала медлить и с ходу начала руководить юными актерами. Петруша быстро заскучал. На этот раз оставаться бездельничать большую часть репетиции он не намерен, а потому постоянно срывал сцены. Придумывал что-то глупое вместо своих реплик, влезал в случайные моменты, пока говорили другие, вставлял веселые комментарии и много шутил. Терпению Ирины Ярославовны можно было лишь позавидовать. В очередной удачный, по его мнению, момент Петя приложил тыльную сторону руки ко лбу и выдал: – Весь мир – театр, а я забыл слова. – Весь мир – театр, – Чацкий, которого изрядно достал Верховенский, демонстративно закатал рукава, – а ты уйдешь с антракта… – Ладно-ладно, я понял, перестану. – Надеюсь, Петя… Очень на это надеюсь, – вздохнула учительница. – Кстати, Ирина Ярославовна, – воскликнул Петруша. – Вам же понадобится человек, который будет музыку включать и регулировать? – А ведь точно, я еще не успела решить этот вопрос. – У меня как раз есть идеальный кандидат! Он даже сам найдет всю музыку. – Сам все найдет? – Уверяю вас, все будет в наилучшем виде. – Ну хорошо, можешь позвать его, чтобы сразу в курс дела входил. – И вы даже не спросите кто это? – Да и так ясно, что это твой Ставрогин. Только не срывайте репетиции, у нас и так мало времени. С того момента Коля стал ходить на репетиции вместе с Петей. Репетировать стало в разы интереснее…

***

За окном падал снег, подсвеченный уличным фонарём. Снежинки сверкали, разбавляя темноту зимнего утра. Ленский отвлёкся от окна, переводя взор на не менее интересные и сверкающие глаза его дорогого Онегина. Их руки лежали на парте довольно близко. Женя накрыл своей ладонью руку Володи, которая оказалась неожиданно холодной. Сам Вова слегка вздрогнул, а опустив взгляд мило улыбнулся и переплёл их пальцы. У Жени они были тонкие и длинные, с выпирающими костяшками, а сама рука тёплая. Настолько, что Володе казалось, будто тепло передаётся ему вместе с ритмом биения сердца. Но, к сожалению звонок вынудил их прервать мимолетное касание, ставшее в миг особенным. На первый урок опаздывали сразу четверо. Со Ставрогиным и Верхрвенским все было более менее привычно, – им приходилось передвигаться по школе очень осторожно. Они выглядели как самые настоящие шпионы. Попадаться на глаза доброй половине учителей и администрации им было попросту нельзя. – То вот опоздание Тани Лариной очень удивило Марину Васильевну. Она даже не обратилась внимание на проскользнувшего заспанного Разумихина. – Танечка, что-то случилось? Ты выглядишь очень бледной, – с неподдельным беспокойством спросила учительница. – Моя сестра очень серьёзно заболела, – робко поделилась Таня. – Температура под сорок поднялась. Всю ночь сбивали. – Ой, ужас. Здоровья Олечке, пусть поправляется. И ты тоже береги себя. – Спасибо, – улыбнулась Ларина, поправляя учебник литературы и тетрадку. – Ладно, приступим к уроку. Но для начала я бы хотела отметить, что по плану мы немного опережаем программу, ещё и часов мы отучились достаточно, поэтому скорее всего в следующий раз мы с вами увидимся только после каникул. – Это печально, – искренне обранил Разумихин. – Да? Рада, что вам нравятся мои уроки. Кстати, Дима, а ты принёс задание, которое я тебе отправила вчера? Ты сам обещал, что сделаешь. – Конечно, – Димка поднялся и бодро вручил Марине Васильевне тетрадь. – Ты так хорошо с текстом работаешь, – сказала учительница, пробежавшись глазами по первым строчкам. – Каждый раз приятно читать твои работы. И не только твои. Мне иногда кажется, что вы идеальный гуманитарный класс. Что есть, то есть: Чацкий, сдающий сочинения по пять листов минимум; Ленский, тонко чувствующий настроения и интересы автора; Ларина, красиво пишущая работы от чистой души; Печорин, подмечающий все авторские средства и ходы, словно беря на заметку; Разумихин, умевший именно работать с текстом и интересно расписать анализ; Раскольников, который мог при анализе уйти в очень глубокие размышления, приходя к необычным выводам; Кирсанов, проникающийся персонажами и находящий все скрытые смыслы. Даже тандем порой поражал смелым безумством в сочинениях, написанном слишком убедительно. Марина Васильевна каждый раз с улыбкой вспоминала пробные варианты ОГЭ по русскому, где в последнем задании примеры из жизни Пети и Коли были самыми невероятными. Разве что оба Жени анализировали тексты сухо и по фактам. Молчалин и Фамусова в целом не любили писать большие работы, но уверенно не подавали вида. Урок пролетел незаметно в приятной атмосфере. На перемене довольные десятиклассники перебрались в кабинет химии. Ставрогин и Верховенский благополучно пытали судьбу где-то на этаже. Что вертелось в их головах одному бесу известно. Прозвенел звонок, а учительницы все не было. Разумихин ненадолго вернулся из своих мыслей, окинул взглядом одноклассников. Его внезапно посетила простая идея, поэтому он поспешил поделиться. – Слушайте! – призвал он общее внимание. – А мы будем вместе праздновать Новый год перед каникулами? – Точно! – улыбнулся Аркаша. – Молодец, что вспомнил, надо будет с Фамусовым поговорить. – А так все за? – Конечно, – нестройным хором отозвались остальные. – Это ж нам надо игры какие-нибудь организовать, – задумчиво протянул Володя. – О, это можете оставить на нас, – ухмыльнувшись, тандем беса и балбеса переглянулся. – А с едой будем что-то придумывать? – поинтересовалась Соня. – Можем скинуться кому-то одному, чтобы он все купил, или сделать так, чтобы каждый принёс что-то конкретное, – предложил Чацкий. Завязалось бурное обсуждение. У многих рождались идеи, которые они сразу же озвучивали. – Вы что тут делаете? – крайне недовольно спросила учительница химии, прерывая своим появлением воцарившийся хаос. – Я же просила Ставрогина и Верховенского предупредить всех, что мой урок сегодня в другом кабинете! Десятиклассники посмотрели на тандем с немым вопросом в глазах. Те только плечами пожали, что не укрылось от учительницы. – И не прикидывайтесь, я вам еще на перемене об этом сказала. А теперь все бегом в тридцатый кабинет! Не решаясь злить химичку еще больше, ребята тихо собрались и оперативно перебежали в указанное место. В кабинете им пришлось сидеть тише воды, ниже травы, потому что учительница едва ли молниями из глаз не стреляла. Достав из шкафа толстую папку, она пролистала до середины и молча вытащила пачку распечаток с заданиями. – Убираем все со столов, оставляем только ручку и двойной листочек, – скомандовала химичка, пока раздавала задания. –Поскольку время, отведенное на объяснения, вы просидели в другом кабинете, вам остается только сделать работу по этой теме. Увижу за списыванием, два поставлю сразу в журнал. Приступайте. Мягко говоря, десятиклассникам такой расклад по вине тандема беса и балбеса не понравился. А потому в их головах созрел небольшой план мести столь активному в последнее время дуэту класса. К концу учебного дня директору школы был оставлен замечательный подарок под ёлкой. А точнее привязанный к ёлке гирляндами. Как это произошло? Довольно просто. После злосчастного урока химии, ребята стали ждать алгебру, пред которой Верховенский и Чацкий уйдут на репетицию. К великой удаче, с прошлого дня Коля тоже должен будет уходить в актовый зал. Видимо, почувствовав напряжение одноклассников после химии, тандем решил залечь на дно. По крайней мере сегодня. На переменах Аркаша с Лёшей доделали стенгазету и унесли её к Максиму Максимовичу. Чацкий продолжал читать. Володя что-то бурно обсуждал с Онегиным. А Разумихин с завидным упорством пытался свалить с последних уроков, вселяя все больше и больше подозрений в сердце Раскольникова. Остальные же спокойно занимались своими делами. Когда настала заветная перемена ухода Пети и Коли, самые заинтересованные организовали конгресс по придумыванию мести. Сначала Соня Фамусова припомнила, что к директору вчера Петя и Коля так и не сходили. Затем Володя, получивший двойку за попытку списать на химии, предложил заманить этих двоих в кабинет директора. Появился вопрос как это сделать. – Может закрыть им глаза и сказать, что подготовили сюрприз, а на деле отвести в кабинет директора? – предложил первую идею сам Володя. – Нет, они могут быстро понять в чем дело, да и вряд ли так нам доверятся, – задумчиво отозвалась Соня. – Тогда может заберём их вещи и оставим у директора? – выдвинул новое предложение Печорин. Заговор против тандема показался ему слишком интересным событием, чтобы оставаться в стороне. – Они скорее новыми обзаведутся, чем к нему сунутся, – покачал головой Вова. Ненадолго повисла тишина, в которой едва ли не слышалось движение шестерёнок в головах заговорщиков. – Хм, вот Петя и Коля любят устраивать приколы и розыгрыши, – подал голос Аркаша, сверкнув хитрым огоньком в глазах. – А ведь если задуматься, кто разыгрывал их самих? – Да ты гений, Аркаша, – уловил ход его мыслей Ленский, – продолжай. – Учитывая, что на носу новый год, мы можем сделать директору подарок и оставить под ёлкой наш ненаглядный тандем. В холле их довольно просто выловить, они всегда вместе ходят, а позвать к ёлке не сложно будет, нужно лишь придумать какую-нибудь простую аферу и попросить их помощи. – Например? – втянулась Соня. – Что угодно, хоть игрушку сверху стащить или звезду забрать, они вряд ли откажут, – усмехнулся Аркаша. – А дальше? – даже Гриша заинтересовался его планом. – А дальше, когда тандем окажется достаточно близко к ёлке, мы примотаем их к ней гирляндой. В это время кто-нибудь должен подсунуть Валентину Михайловичу весточку о «подарке». Первым не выдержал Базаров и засмеялся. – Извините, я просто представил их лица. Его смех поддержали и остальные. – Нам нужны добровольцы, – продолжая улыбаться, сказала Соня. – Я знаю! Попрошу Сашу, – придумал Володя, – к нему меньше всего подозрений должно быть, потому что он сейчас как раз с ними. – Хм, а может лучше просто попросить его подозвать тандем к ëлке, когда они с репетиции выйдут. Да, так будет действеннее и быстрее. Тогда я помогу Саше приматывать Петю с Колей, – кивнул Аркаша. – С меня и гирлянды, я знаю где их взять. Передай ему план. – Нет проблем, осталось решить кто директору передаст подарок. – Думаю, с этим я вполне себе справлюсь, – сказал Печорин, решивший поучаствовать в таком знаменательном событии. – Значит договорились, – ухмыльнулась Соня напоследок. Так они и поступили. После репетиции Чацкий остановил тандем беса и балбеса, благополучно заманил к ёлке. Аркаша вышел из-за угла, незаметно передав Саше вторую гирлянду. А затем, пока тандем с интересом пытался придумать, как заполучить звезду с самой верхушки, подкрались к ним и обмотали гирляндой. Опешив от такого поворота событий, Петя и Коля не предприняли никаких действий. Однако это им аукнулось, ведь будучи привязанными к ёлке, они с легкостью могли ее случайно свалить. Приходилось почти не двигаться в целях собственной безопасности. Аркаша и Саша оказались достаточно продуманными, чтобы сначала обмотать самих балбесов, а только потом перейти к ёлке. Выбраться стало в разы сложнее. – Предатели, – крикнул вслед скрывшимся одноклассникам Верховенский. – Пьер, мы не дадим им победить нас в собственной игре! Надо освободиться ценой ёлки, – засуетился Ставрогин. – Ты предлагаешь нам ее грохнуть? – Ну не оставлять же все так. – Ты прав, выхода нет. Мы будем сражаться, Николас! – Выход есть всегда, господа, – с легкой насмешкой прервал их диалог директор. – Ой, Валентин Михайлович, здрасьте, – немного растерялся Петруша. – Ну и что же мне с вами делать? – тяжело вздохнул директор. Такой вопрос мучил уже многих учителей. – Неужели на учет ставить? – Лучше просто понять и простить, – Петруша раскусил его угрозу. Не смогут их на учет поставить, это тандем знал лучше кого-либо. – А лучше распутать… – напомнил Коля. Все-таки в положении они остались неловком. – Только вы в кабинет со мной пройдете, – поставил ультиматум Валентин Михайлович. – Ну и постарались же ваши одноклассники… Оказавшись в знакомом светлом помещении с солидным дубовым рабочим столом, несколькими высокими шкафами и заметным гербом школы в рамочке на стене, тандем беса и балбеса уселся на стулья возле двери. Им резко стало интересно, можно ли считать эти стулья их персональными? Поначалу то был только один. Ставрогин задумчиво подëргал за листья растение странного вида, стоящее рядом. – Пусть хоть этот куст останется тут, вам и фикуса хватит, – спокойно сказал директор, заставив Колю с усмешкой убрать руку. – Что ж, давайте подытожим. За два дня вы умудрились отключить свет во всей школе, что можно интерпретировать по-разному, потом залезть в электронный журнал преподавателя и успеть нарисовать на полу классики для младшеклассников. Нет, ну спасибо, что хоть стены нетронутыми оставили. Ах да, чуть не забыл, еще вы, по словам учительницы химии, нарочно сорвали половину урока, утаив информацию от своих одноклассников. За что, я полагаю, и поплатились. – Ну вообще, мы хотели как лучше, – важно возразил Петя. – Ладно ёлка, ладно классики, но вот с журналом не могли другого учителя выбрать? Да и с химией тоже… Вот нравится вам с огнем играть, – без доли сомнения сказал директор. Ухмылки на лицах тандема были весьма говорящими. Просто так пакостить им было скучно. – Что ж вы, когда студентами станете, делать будете?... – задал он больше риторический вопрос. Однако в такой привычной фразе не было ожидаемого укора или поучения. Скорее нотки сожаления. Сожаления к будущему преподавательскому составу, на чьи плечи упадет столь «безобидный» тандем. – Ладно, давайте договоримся, в электронные журналы лучше не лезьте, а то мороки с ними и без вас вагон. Учителя постоянно жалуются. Петя и Коля понимающе закивали. – Надеюсь, вы, бездельники, в следующем году тут не появитесь. Почувствовав, что беседа подходит к концу, Ставрогин и Верховенский поднялись со своих мест. – Перед тем как вы уйдете, я хочу кое-что вам передать, – снисходительно улыбнулся Валентин Михайлович, доставая что-то из выдвижного ящика стола. Тандем заинтригованно подошёл ближе. – Держите, считайте это новогодним чудом. Он протянул им непонятный лист бумаги. – Это что? – не понял Петя. – Письма на исключение? – Если вы устроите что-то слишком серьезное, то вполне себе да. Однако это кое-что другое. Не потеряйте. А теперь марш отсюда. Тандем беса и балбеса поддержали фразу и буквально синхронным маршем направились к выходу. Не забыв отсалютовать, конечно. С бумажкой они решили разобраться немного позже. В коридоре любопытство взяло верх. Потратив минут пять на осознание, что за штука попала к ним в руки, Ставрогин и Верховенский в какой-то мере стали благодарны одноклассникам за организованную встречу с директором.

***

Пятница поприветствовала всех учеников сильными морозами. Возможно, охлаждённые и замёрзшие умы ребят снизили желание лишний раз двигаться, даря учителям тишину и спокойствие на уроках. Чацкий клевал носом под монотонный голос учительницы физики. А может и не такой монотонный. Просто Саша настолько сильно хотел спать, что при ходьбе в своих же ногах путался. Еще и не заметил, как прозвенел звонок с урока, спасибо Лёше, который вовремя разбудил его. Молчалин еще удивился, что Сашка смог до скамейки в коридоре дойти не свалившись. Лёша пытался взбодрить Сашу, занимая его разговором. Тот честно старался слушать, но получалось не очень хорошо. Внезапно он встрепенулся и спросил: – Какая Саня там у тебя? Я явно что-то упустил… – Сон… – Соня? А она откуда? – Да сон, Саша, самый обыкновенный сон, – покачал головой Лёшка, успешно скрывая усмешку. – А-а-а-а, а что за сон? – Сон так необходимый тебе… Нет, так дело не пойдёт, – вздохнул Молчалин и достал из рюкзака первый попавшийся учебник. Литература. Странно, ее сегодня нет, забыл выложить похоже. Но тем даже лучше. Он открыл случайную страницу со стихотворением и сунул Саше под нос. – Ты же не забыл выучить этот стих? Нам его сегодня рассказывать. – Чего? – сразу взбодрился Чацкий. – А вот того. Давай активизируйся. Кстати, еще сегодня надо сдать Фамусову пробный вариант ЕГЭ, который он на прошлом уроке выдал. Тех, кто не сдаст он грозился живьем съесть, я лично все угрозы слышал. – Какой вариант… – совсем растерялся Сашка. Впрочем, Лёше очень даже нравилось наблюдать за таким потерянным Чацким. – Погоди-ка, мы это стихотворение уже сдавали… Ты мне специально голову морочишь, хитрюга? А варианты мне Фамусов уже пару дней назад вручил. – Ну… А как еще тебя можно было разбудить? Зато теперь смотри какой бодрый. – А какой урок сейчас, кстати? А то мы так безмятежно сидим посреди коридора. – Физ-ра сейчас, – Лёша сам не помнил, поэтому быстро открыл фото расписания в телефоне. – Вот как раз закрепишь пробуждение. Ты, к слову, почему сонный такой? – Книгу ту дочитал, – ответил Саша на ходу. – Ценой сна. – Понятно все, – хмыкнул Лёха, следуя за ним в раздевалку. На уроке весь класс был очень вялым. – Ну что вы как сонные мухи, – Андрей Андреевич пару раз хлопнул в ладоши, привлекая внимание учеников. – Подумаешь второй урок, уже проснуться пора. Поэтому доделываем разминку и переходим к зачёту упражнений на пресс. Десятиклассники что-то недовольно пробубнили в ответ, но с разминкой затягивать перестали. Как только они построились возле скамеек, учитель скомандовал: – Принесите маты и разбейтесь на пары. Дождавшись пока ребята займут свои места, Андрей Андреевич хмыкнул, глядя на одинокого Печорина. Гриша надеялся благополучно пропустить этот зачёт из-за нехватки людей. Даже устроился на краю мата для большей скрытности. – Гриша, даже не надейся, сдашь зачёт в самом конце, а пока можешь присесть на скамейку, – сообщил ему учитель. А Печорин, ожидавший такой расклад, вальяжно разлëгся на мате, подперев голову руками. Десятиклассники тем временем уже были готовы начинать, что заметил Андрей Андреевич и подул в свисток, объявляя старт. Чацкий сидел по-свойски держа согнутые колени Молчалина. Лёша начал выполнять упражнение, и чем больше он поднимался, тем ближе оказывался к Саше. Тот будто бы специально совсем немного подался вперёд, чтобы Лёша при желании мог коснуться его. Но Молчалин замер в нескольких сантиметрах от его лица, смотря прямо в янтарные глаза. – Ты чего застыл, Лëшка? Время идёт, – с улыбкой прошептал Чацкий. После чего легонько надавил ему на грудь, не прерывая зрительного контакта. – Черт... – едва слышно сказал Лёша. Ему теперь хотелось продолжать вот так сидеть с Сашей, а не ложиться обратно, чтобы выполнять упражнения. Причём лёжа уже не хотелось подниматься, чтобы снова не попасть в плен этих обворожительных глаз напротив. Молчалин заставил себя отвернуться и начать наконец нормально подниматься. – Ты хоть считаешь? Сколько там? – выдохнул он вопрос, когда в очередной раз приблизился к Саше. Все-таки Лёша далеко не самый спортивный, поэтому быстро уставал. – Честно говоря нет... – признался Чацкий. – Наверное больше двадцати. Лёша закатил глаза. Вот балбес же его Сашка, сидит себе любуется, а ему страдать остаётся. – Прошла половина времени, не расслабляемся, – прозвучал голос Андрея Андреевича. Всего пол минуты? Лёше казалось, он тут вечность пресс качает. – Дима, не помогай Родиону, это его оценка, – пригрозил учитель. – А я потом за двоих норму сделаю, – пообещал в ответ Разумихин. – За минуту. – Замëтано. В это время Лёша собирал все силы для оставшегося времени. Он опустил голову, закрыв глаза, но в какой-то момент не рассчитал силу и столкнулся с Сашиным подбородком. Сам Чацкий момент не упустил, наклонился чуток и оставил быстрый и лёгкий поцелуйчик куда-то в волосы Лёши. Тот опешил и не сразу лёг обратно. Очнулся только тогда, когда Саша вновь поцеловал его в макушку, так же быстро, но более весомо. Смутившись, Молчалин не смог продолжить подниматься. Но это и не потребовалось, раздался свисток, оповещающий о конце упражнения. – Итак, сейчас запишу у кого сколько, и вы поменяетесь местами. Саша? – начал спрашивать учитель. – Пятьдесят один, – не задумываясь ответил он. Лёша усмехнулся, сам он насчитал примерно сорок пять. – Хорошо, Володя?... Когда Андрей Андреевич спросил всех, ребята поменялись. Вновь свисток. На ногах Саши Молчалин устроился поскромнее, к тому же не наклонялся вперёд. – Эй, я до тебя не дотянусь, – в шутку прошептал Сашка, сделав первый подъём. – Вот и отлично, – щелкнул его по лбу Лёша. Усмехнувшись, Саша сосредоточился на выполнении упражнения. Получалось у него быстро и чётко. В итоге за минуту Лёша насчитал шестьдесят шесть, что и передал учителю. – Я не обращал внимания, что ты такой спортивный, – тихо сказал Молчалин, пересаживаясь на скамейку. – Ну, я убеждён, что держать себя в тонусе важно, – хмыкнул в ответ Чацкий, подсаживаясь к нему. Андрей Андреевич закончил всех спрашивать и важно сказал Разумихину: – Не хватило тебе шести раз для двойной нормы, Дима, придётся Родиону ставить заслуженную тройку. – Погодите, но ведь он сам до моей помощи явно больше шести сделал, значит можно и четвёрку, – лучезарно улыбнулся Димка. – Ладно-ладно, убедил. Так, Гриша, теперь ты. Поставив Печорину оценку, учитель отпустил ребят в свободное плавание до конца урока. После звонка десятиклассники спокойно переоделись и отправились на второй этаж. Там их ждало непонятное скопление учеников, посреди широкого коридора. Ребята подошли, чтобы понять в чем дело. Оказалось, кто-то из одиннадцатиклассников принёс с собой гитару и устроил концерт в честь наступающего Нового года. Рядом с ним сидел Штольц, исполняющий роль певца. Также с ними был ещё один участник местной группы, отстукиваюший какой-никакой ритм по учебникам. Толпа вокруг них наперебой просила сыграть разные песни. Парень с гитарой заиграл какую-то мелодию, заставив гомон стихнуть. Местный недо-барабанщик стучал как метроном, не мешая песне, но и не улучшая её. Зато помогал гитаристу держать один темп. Димка боком подобрался к нему, когда они закончили с первой песней, тронул за плечо и негромко попросил: – Брат, а дай я попробую. Только одолжи ещё один учебник, пожалуйста. Старшеклассник уступил, выполнив просьбу. Разумихину даже показалось, что с ноткой благодарности. Видимо, не особо добровольно он тут оказался. Димка постучал сперва по одному учебнику, потом третьим по второму, чтобы понять разброс по звукам. Что-то для себя осознав, он кивнул гитаристу. Они исполнили какую-то популярную песню на английском. Дима в определённом ритме стучал ногой и по учебникам, заставляя музыку звучать эффектнее. Заметив своего одноклассника, Онегин тоже решил вклиниться. Как минимум в музыкальную школу он ходил и знал основы вокала. Да и слух у него отменный. – Сможешь сыграть? – показал Женя название песни гитаристу. Штольц с интересом временно уступил место певца. – Э.. А, понял, смогу, – он вопросительно глянул на Диму. – Я подключусь, не переживайте. – Тогда начинаем, – кивнул гитарист. Толпа вновь замолкла в предвкушении. – Oh ma douce souffrance, Pourquoi s'acharner tu r'commences, – запел Женя на французском. Многие сразу узнали песню и восхищённо заохали. Ленский дар речи потерял, смотря на Онегина. Он не мог оставить это не записанным на камеру, а потому быстро достал телефон. – Je ne suis qu'un être sans importance... Все заслушались. Даже учителя, которые были почти невольными свидетелями бесплатного концерта, отвлеклись от своих дел. – Un peu d'amour, un brin de miel, – продолжал Женя, наслаждаясь вниманием. Он нашёл взглядом Володю. С того момента для них обоих как будто пропали все остальные. Онегин пел только Ленскому, смотря прямо в глаза. А Володя никак не мог убрать глупую улыбку с лица. – Et je danse, danse, danse, danse, danse, danse, danse. Когда Женя закончил, толпа разразилась аплодисментами. Девушки просили Онегина остаться и спеть ещё что-нибудь, но он наотрез отказался, возвращая Штольцу работу. Без лишних слов Женя подошёл к Володе и вместе с ним ушёл в кабинет. Концерт всё равно продолжился. И публика оставалась не менее оживлённой. Причём упорно собираясь на одном и том же месте каждую перемену. И никто из учителей и администрации не препятствовал этому. Пусть дети порадуются перед выходными.