Велосипедики

      Когда они вышли из кинозала, уже вечерело, и прохладный ветерок ерошил Матвею стриженный ёжик на затылке и шее. Илья посмотрел на него, будто в первый раз увидел, и поблагодарил:       – Спасибо, Матвей! Это было очень хорошее кино.       Фильм был про парня-велогонщика, который отдал победу своему молодому другу, а сам подался в тренеры. Матвей с удовольствием кивнул:       – Да, мне тоже очень понравилось.       И залюбовался тем, как Илья смотрит на лопоухого пацана, гоняющего на самом простом детском велике по скверу перед кинотеатром.       – Кто знает, – пробормотал Илья, – может, вот он – следующий чемпион мира…       Матвей кивнул и взял его за руку.       – А ты? – быстро спросил он. – Ты никогда не хотел бы стать лучшим из лучших?       Илья смущённо улыбнулся и покачал головой.       – Нет, Матвейка, меня на это не хватит. Я занимаюсь просто для себя, чтобы быть в форме.       Он помолчал и неожиданно с чувством добавил:       – Это ты у нас будущий чемпион.       Матвей слегка покраснел и шутливо начал отнекиваться:       – Да ладно! Я всегда на втором или третьем месте… Игорь Иванович говорит, что я не умею собраться в нужный момент. И что мне спортивной злости не хватает.       Илья сжал его ладонь и сообщил, глядя ему прямо в глаза:       – Он правду говорит, Матвейка. Но ты научишься. Ты сможешь, я в тебя верю!       Матвей почувствовал, как у него в груди всё затрепетало, и смущённо выдавил:       – Спасибо, Илья! Я очень постараюсь сделать всё, чтобы тебя не разочаровывать.       Илья усмехнулся и возразил:       – Нет, ты должен сделать это для самого себя, Матвей! Именно об этом тебе и говорил Игорь Иваныч. Победа должна быть твоей собственной! Иначе ты победишь только других, но не себя.       Матвей широко раскрыл глаза от удивления и кивнул. А потом неловко брякнул:       – Из тебя вышел бы отличный тренер. Как из этого парня в фильме…       Игорь пожал плечами:       – Я ещё не знаю, чем хочу заниматься, когда вырасту.       Он посмотрел на Матвея с лёгкой грустью и спросил:       – Куда ты сейчас?       – Домой, – вздохнул Матвей, глянув на часы. – У меня режим. Опоздаешь к ужину – ложись спать голодным!       Илья усмехнулся и отвёл глаза, отпустив его руку:       – Я тебе даже завидую, – честно признался он. И объяснил:       – На меня всем пофигу: где я, что делаю, когда приду… Поел, поспал, в школу сходил – да и ладно!       Матвей захлопал глазами: да как же так, не может быть! И твёрдо заявил:       – Нет, не всем! Мне не пофиг, Илья. Ты классный парень, и я хочу с тобой дружить.       Илья открыл рот и торопливо согласился:       – Я тоже, Матюша, хочу с тобой… Пойдём, я тебя до дома провожу!       Матвей проглотил нелюбимое детское «Матюша», и охотно согласился:       – Пойдём! Заодно узнаешь, где я живу. Здесь недалеко, на Каштановой. Дом пять, квартира восемь.       – Я запомнил, – слегка неуверенно кивнул Илья, словно почувствовав его лёгкое недовольство. – А я на Конюшенной живу, это за вокзалом сразу направо.       – Я знаю, где это, – кивнул Матвей.       Матвей повёл его не по самому короткому пути, дворами, а через проспект и Кленовую улицу с Ореховой. Сам себя уверяя, что так Илья точно не заблудится, а в глубине души надеясь побыть с ним подольше. Погулять, поболтать, насмотреться на него.       Илья, если и заметил эту хитрость, был явно не против. Он-то никуда не спешил и не особо торопился идти, то и дело застывая у фонарного столба в виде цветка на высоченном стебле или разглядывая ажурные балконы над подъездами. И фигурные ручки на дверях в виде львиных морд и фантастических зверей.       – Я здесь никогда не был, – смущённо признался он. И спохватился:       – Ты никуда не опаздываешь?       Матвей покачал головой:       – Нет. У нас целый час в запасе есть, даже больше.       Он с удивлением смотрел на темноволосого тощего парня, который открывался ему совсем с другой стороны. Илья был не просто надёжным и верным товарищем, который не бросит своего друга на дороге или в беде. Он наверняка знал и как палатку поставить, и как велик починить, но не в этом дело.       Илья был очень наблюдательным и тонко чувствовал красоту, умея её ценить. Среди спортивных мальчишек из секции это была большая редкость. И Матвей, который мог раззявить рот и уставиться на разноцветный осенний клён или уток в пруду, чаще всего вызывал у товарищей лёгкие насмешки и добродушное подтрунивание.       А Илья, когда Матвей оседлал каменного льва на ступеньках старинного особняка и пришпорил того пятками, не стал насмехаться или подшучивать. А спокойно сёл сам на спину парного изваяния и даже погладил каменную морду рукой:       – Какие красавцы! – вздохнул он, поглядывая искоса на Матвея, который гарцевал на соседней зверюге, представляя себя то ли древним царём-завоевателем, то ли укротителем в цирке. И улыбнулся, точно завидуя мальчишеской безыскусности и беспечности Матвея, который, заигравшись, точно забыл уже, куда и с кем идёт.       – Не опоздаешь? – нехотя поинтересовался Илья, возвращая друга из сказочной страны воображения на грешную землю.       – Ой! – глянул тот на часы. И с задорной улыбкой предложил, соскакивая на тротуар:       – Побежали?       Илья с усмешкой кивнул, когда Матвей шлёпнул его ладошкой по плечу и с озорством потребовал:       – Догоняй!       Он как будто не ожидал, что Илья так же легко согласится на эту глупую шалость и помчится за ним со всех ног. Но тут же бросился вперёд, сломя голову, размахивая руками и хохоча.       У небольшого двухэтажного дома с оштукатуренным фасадом и двускатной черепичной крышей Матвей упал спиной на скамейку и сообщил, переводя дух:       – Всё-о! Успели!       Илья улыбнулся, стоя над ним и разглядывая лежащего перед ним Матвея в упор.       – Ты такой красивый, – чуть слышно прошептал он. – Просто невероятно.       Матвей похлопал рукой по скамейке, приподнявшись на локте:       – Садись! – а потом, когда Илья опустился рядом, беззастенчиво разлёгся головой у него на коленях.       Илья хмыкнул и погладил его по груди до живота, резко остановив руку в районе пупка, словно спохватившись:       – Умаялся? – добродушно посочувствовал он.       – Ага, – беспечно ответил Матвей, зажмурившись от ласки. – Давно так не бегал, потому что не с кем было.       И передвинул своей рукой ладонь Ильи себе на грудь, но не отпустил её.       – Ты завтра придёшь? – хрипло спросил он, не открывая глаз.       – Если хочешь, да, – спокойно согласился Илья, поглаживая его по плечу свободной рукой.       – Конечно, хочу! – протянул Матвей и открыл глаза. – Я с тобой и на рыбалку хочу, и в поход… Всё хочу. С тобой, Илья.       Тот заглянул ему в глаза и еле слышно вздохнул:       – Ты меня ещё совсем не знаешь, Матвейка, – проговорил он негромко.       Но Матвей сжал его руку у себя на груди и, зажмурившись, отчётливо отозвался:       – И ты меня – тоже!       Илья тихонько засмеялся:       – А если тебе что-то не понравится?       Матвей исхитрился пожать плечами, не убирая головы с его коленей:       – Тогда я тебе сразу об этом скажу, – спокойно ответил он.       – Ладно, – согласился Илья. И, помолчав, мягко добавил:       – Тебе пора домой, наверное.       Матвей поднял руку и скосил глаза на часы:       – Ещё минуточку, – попросил он, укладываясь обратно и зажмуриваясь.       Илья кивнул, почувствовав, что надо просто промолчать. И спокойно ждал, поглаживая рукой его по плечу, пока Матвей сам не зашевелился и не произнёс с грустью:       – Вот теперь мне точно пора. Пока, Илья. Спасибо, что ты есть.       Илья подождал, пока он встанет с его колен, убрав руки со своей груди, и ответил, глядя исподлобья:       – Пока, Матвей. Спокойной ночи.       Матвей нетерпеливо спросил:       – Точно придёшь завтра?       Илья усмехнулся:       – Во сколько?       Матвей быстро прикинул и сообщил:       – Вечером, около шести, идёт?       – Идёт, – согласился Илья. И протянул руку:       – До завтра.       Матвей взял его за ладонь обеими руками и смущённо признался:       – Я тебя буду очень-очень ждать.       А потом быстро отпустил его и заскочил в подъезд, махнув на прощанье рукой.