разбитые витражи

— Не вертись, иначе смажется, — строго сказал Дань Фэн, хмурясь — подведённые глаза превратились в острые щёлки, из которых недовольно сверкал негодованием змеиный зрачок. Одной рукой он держал Инсина за подбородок, второй сжимал тонкую кисточку с твёрдым ворсом, измазанным в багровой краске. Его хвост, длинный и холодный, нервно бил по полу, и Цзин Юань, лежавший возле окна с книгой, не удержался и схватился за кончик и крепко сжал, царапая ногтем чешуйки. — Юань! — вскрикнул Дань Фэн, крупно вздрогнув: кисточка соскользнула с аккуратной линии, некрасиво размазывая ровную стрелку. — Посмотри — это всё твоя вина, — демонстрируя испорченный макияж, Дань Фэн, не особо церемонясь, повернул голову Инсина в профиль, чтобы Цзин Юань мог полюбоваться на результат своих действий. Зашипел уже Инсин, недовольно скашивая глаза на Старейшину: у того, в силу драконьей физиологии, были острые, больше похожие на когти ногти, которые оставляли после себя красные отметины и неглубокие ямки, напоминавшие точки. — Сейчас сам будешь делать, — обращаясь к Цзин Юаню, погрозил он, но Юань видел, как вокруг глаз собираются смешливые морщинки — Инсина на самом деле забавляло происходящее. Он растянул губы в довольной, кошачьей улыбке, зная, что никто его трогать на самом деле не станет, и подмял под себя несопротивляющийся хвост, обнимая. Дань Фэн лишь вздохнул, чешуйки как будто размякли, став более мягкими и податливыми, и Юань ткнулся в них носом, не боясь пораниться. — Я слишком многое спускаю тебе с рук, — покачал головой старейшина и вернулся к прерванной работе. Незаметным движением он обновил краску на кисточке и подушечкой пальца попытался стереть некрасивую линию, лишь растушевав ещё больше. Из неё получился симпатичный ровненький круг, и Цзин Юань со своего места захихикал совершенно по-детски, даже не скрываясь, и Инсин засмеялся тоже, только тихо, грудным смехом, который будто боялся вырваться наружу — он всегда смеялся, когда Дань Фэну и Цзин Юаню было весело. Дань Фэн хмыкнул: — И ты за ним? Ладно Юань, — когтистый палец указал на булькающего от смеха юношу, который своим горячим дыханием щекотал хвост, — хоть видит, что по его же милости творится на твоём лице. Инсин пожал плечами и постарался незаметно подмигнуть Цзин Юаню — они любили переглядываться за спиной Дань Фэна, совершенно точно зная, что он всё равно замечает и закатывает глаза. — Уверен, что там всё в порядке, — с лёгким смешком сказал Инсин, — у тебя особый талант: одним прикосновением превращать в изящество даже самое беспросветную мерзость. — Да-да, — не удержался Юань, — Инсин прав, так что предлагаю нарисовать такой же круг с другой стороны — только ты можешь ему помочь! Хвост в его руках потеплел — Дань Фэн смутился, но сделал вид, что комплимент ни капли не тронул его драконьего сердца. Цзин Юань метнул взгляд на довольного Инсина, который тоже заметил, как покраснели кончики острых ушей, и протянул: — Это третий раз за сегодня, когда мы смогли поколебать твоё хладнокровие. — Признайся, что тебе нравится наша похвала, — Инсин ловким, знакомым движением обвил руки вокруг стройной талии и притянул Дань Фэна к себе, упираясь подбородком в солнечное сплетение. — Твоё сердце бьётся так быстро: тук-тук, тук-тук… — Было бы лучше, если бы оно не билось вовсе? — глядя на него сверху вниз, усмехнулся Дань Фэн, но, в противовес холоду слов, запустил руку в белоснежные пряди, даря короткую ласку. Инсин тихо мурлыкнул и отрицательно замотал головой, выражая явное несогласие со сказанным. Цзин Юань в свою очередь нахмурился и поскрёб чешуйки, за что получил худым кончиком по неугомонным пальцам. Правда, сразу после хвост мягко обернулся вокруг запястья, тыкаясь в ладонь. — Из-за того, что вы двое не даёте мне закончить, мы тратим слишком много времени на бесполезное занятие. — Что, так хочется погулять? — с улыбкой спросил Цзин Юань, подбираясь ближе. — А как же «я не люблю людные места, лучше останемся в нашем саду»? Дань Фэн фыркнул, принимая шпильку в свой адрес со сдержанным принятием. Цзин Юань, пользуясь его заминкой, вытянул кисточку из ослабших пальцев и подставил свою макушку, тесня плечом Инсина. Тот пихнул его в ответ, отзываясь на правила игры, и у них завязалась невнятная, шутливая возня за внимание. Инсин явно выигрывал, ведь ладонь с его головы Дань Фэн не убирал — Юань отметил мельком, как тот изо всех сил держится, чтобы не закатить глаза, и эта секундная заминка стоила ему места рядом с драконьим бедром. Он завалился на спину, в последний миг хватаясь за свободный рукав рубашки Инсина и утягивая его за собой. Хвост смягчил их падение, хотя падать и было недалеко — они повалились навзничь, и Юань ойкнул, когда тяжёлое тело накрыло его собой, а сильный хвост поддержал под лопатками. — Вот дурак, — хмыкнул Инсин и прижался губами к щеке. — Приревновал? — И коснулся второй. — Меня или Дань Фэня, м? Цзин Юань опёрся на локти и смазано поцеловал его в губы, коротко и рвано, лишь бы успеть быстрее Инсина. — Приревнуешь вас, конечно, — довольный собой, ответил он. — Просто знай своё место, а-Син: ласка Дань Фэня на вес золота. Мама не учила тебя делиться? — Учила, — осклабился Инсин, не давая ему подняться. — А ещё она говорила, что возможностью нужно пользоваться тогда, когда она сама идёт к тебе в руки. — Да это ты к нему полез! — обвинительно ткнул ему в грудь Юань. — А ты полез ко мне, и? — Я воспользовался возможностью, — Цзин Юань поиграл бровями, и Инсин, больше не в силах терпеть, рассмеялся и рухнул на него обратно. Локти Юаня разъехались по дощатому полу, он стукнулся затылком, сбив высокий хвост, собранный красной лентой, но его опять спас Дань Фэн. Он тяжело — тяжелее, чем в прошлый раз, что было не самым дурным, но отнюдь не хорошим знаком, — вздохнул и присел перед их клубком на колени. — Мы собирались на площадь, — напомнил он тем усталым тоном, который появлялся у него в редкие минуты спокойствия. — И вы умоляли меня заняться вашим внешним видом. Ради чего? Инсин положил ему ладонь на бедро, поглаживая сквозь ткань успокаивающим жестом. — Ради твоего общества, — доверительно сообщил он под аккомпанемент согласного угуканья Цзин Юаня. — Плевать на результат, процесс важнее. — Так и пойдёшь с красной точкой под глазом? — иронично поинтересовался Дань Фэн. — Если захочешь — пойду. — Надо было на лбу рисовать, так бы ещё вывели из себя старейшину Яоцина, — закивал Юань с важным видом. — Сказал человек с гнездом вместо причёски. — Ты только что целовал этого человека. — Этот человек целовал меня в ответ. — Юань, Инсин, — прервал их бесполезные пререкания Дань Фэн, недовольно тыкая в бок хвостом — чешуйки вновь стали жёсткими, показывая — хозяин теряет терпение. — Вы дадите мне закончить? — Дадите, — улыбнулся Инсин. — Если вы дадите вас поцеловать. Дань Фэн неосознанно скривился, и Юань вновь засмеялся, прижимаясь щекой к хвосту и оставляя на нём россыпь поцелуев, пока Инсин, упираясь ему в грудь, пытался подобраться к чужому лицу со смешливым прищуром — красная смазанная точка расплылась по морщинкам причудливым пятном, которое не хотелось стирать — а только целовать, целовать, целовать…

***

У Дань Хэна всё ещё был хвост, только теперь он, нервный, неловко лежал в ногах, как будто не знал, куда себя деть. Чешуйки переливались истлевшим золотом, не таким ярким, тусклым, по-особенному новым — чужим, неизведанным. Блэйд изменился сильнее — забинтованные кровавыми бинтами руки и тёмные волосы не произвели такого сильного впечатления, как кроваво-красные глаза — они казались потухшими, больше не украшенными смешливыми, трогательными морщинками. Они выглядели почти как прежде. Сердце кольнуло болью — острая, окрашенная робкой искрой радостного узнавания, она прорезалась неожиданно, заставив покачнуться, — благо этого, кажется, никто не заметил. Цзин Юань мягко улыбнулся — так, как улыбался когда-то давно, в оставшемся позади, туманном прошлом, из которого он отчётливо помнил слишком многое. Теперь можно было только закрыть глаза и подумать о том дне, где они, разморённые и раскрасневшиеся, так и не добрались до площади, — в этом целовать уже было некого.