Зарисовки Иккстрид II

***

      В нашем мире достаточно путей развития, имеющих свои наименования. Сохранение, Память, Изобилие, Гармония, Радость… Охота, Разрушение, Небытие. Это — самые известные и распространённые нити судеб обычных людей. Далёкому прошлому известно о других путях, ныне утерянных совсем или частично.       Девушка по имени Икквин точно знает, что все её предки так или иначе следовали пути Охоты. Они столетиями убивали созданий Изобилия, разрушавших их родной дом. Ей самой эта судьба не особо нравится. После перелёта с родной планеты Олух на новую, под названием Нюво, ей захотелось встать на путь Эрудиции. Заняться наукой, в общем-то.       У Икквин прекрасное домашнее образование. Её отец, Стоик, глава общины Архипелага, был высокообразованным человеком и самостоятельно обучил дочку многим прикладным наукам. И языкам учил в том числе. Икквин знает как минимум два языка на уровне носителя: язык норманнов и язык Элписа. Второй ей очень пригодился на Нюво, поскольку она удачно поселилась в одном доме с представителями коренного этноса планеты — эльфами Элписа.       Эльфы Элписа очень мнительны, не отличаются добротой и радушием по отношению к чужакам. Но Икквин понравилась всем жителям дома. Может быть потому, что миловидна. И хорошо понимает их жуткий акцент.       Особенно Икквин понравилась среднему сыну главы большого семейства этажом ниже — Астеру. Он ровесник новой соседки и тоже поступил в институт при Обществе гениев; стал на путь Эрудиции. Молодой человек невероятно красив и умён, или как любят говорить эльфы Элписа: «поцелованный богиней Нус».       — Тебе нужно непременно сводить её в нашу кофейню. Девушки любят такое, знаешь, — воркует мама на ухо Астеру на их языке. Тот закатывает глаза.       — Мам, ты же знаешь, что она понимает нас?       — Её нет рядом, сынок.       — У нас стены картонные.       — Но не потолки, — ухмыляется мама. Она не выглядит на свой возраст, поэтому сразу и не скажешь, что ей около пятидесяти лет. Золотые волосы в тугой косе до пояса, голубые глаза, прекрасная фигура… — Не переживай, я никому не расскажу. Просто я вижу, как ты на неё смотришь…       — Не лезь не в своё дело, мам, — огрызается Астер, резко уходя прочь.       Он очень похож на маму: золотые волосы в косе, но до плеч, да и с чёлкой; голубые глаза цвета неба… Правда ростом пошёл в отца: почти два метра; и фигурой в него же — обычной комплекции, жилистый. И всё в совокупности выдало красавца. Это чистая правда, с которой никто не спорит; поэтому Астер с детства обласкан женским и девичьим взглядом.       Сколько сердец и сладких надежд он разбил, абсолютно ничего не делая по отношению к влюблённым девам. Астер просто был, есть и будет. Константа бытия — золотой облик богини Нус. Это его официальный статус, данный ещё со времён детского сада.       Самому Астеру глубоко плевать. Он никогда не думал о высокой материи любви или хотя бы влюблённости — ему всегда было просто не до этого. Учёба, соревнования, дружба и ссоры с друзьями-парнями по команде; сложные отношения в большой семье, выматывающие даже стальные нервы Астера. А они у него действительно такие.       Но с неожиданным появлением Икквин на горизонте событий… Всё стало иначе. Родня теперь подтрунивает: «Неужто нашему золотому красавцу понравилась девица? Уж думали никогда не доживём до этого дня!» Дожили. И даже ссориться перестали так часто. Всех в семействе Хофферсонов действительно увлекла мысль о том, что вот наконец и ледяной Астер начал таять. А что самое важное — Икквин очень понравилась престарелому дедушке Асфриду, которому, на минуточку, сто шестьдесят семь лет!       Старожил Асфрид избирателен не только в еде, но и в людях. Он сразу видит наигранность, пресекает ложь, терпеть не может семейные склоки. Он искренне ненавидит жён своих двух сыновей, как и мужей трёх своих дочек. Даже не разговаривает с ними без надобности. Или может просто игнорировать, когда ему задают прямой вопрос.       Астер любит и уважает деда Асфрида, а тот обожает внука и общается как с равным. Они даже слегка похожи. Глаза их излучают холод и равнодушие в обычные минуты, но в моменты праздника или особого расположения духа — благость и небесный свет.       Астер заходит в самую дальнюю, подвальную комнату дома семейства Хофферсонов. Перед ним — дед Асфрид. Он сидит в своём огромном кожаном кресле: худой, высокий старик с длинными руками и ногами в чёрной майке-алкоголичке, летних синих гамашах и красных шлёпках из резины, что щёлкают при ходьбе по линолеуму. Волосы у Асфрида белые-белые, длинные-предлинные, как и борода. Лицо его испещрено глубокими морщинами, особенно у глаз; на загорелой коже много пигментных пятен и мелких папиллом. Особенно обращают на себя внимание глаза цвета неба во время безоблачных зимних заморозков (стеклянное, холодное, но всё же сулящее надежду на скорое потепление).       — Без стука… Мать довела, — заключает дед, глядя на внука. Голос у старожила средней громкости, со свойственной старости хрипотцой. Немного резкий, чаще бубнящий. Если Асфрид много говорит, то у неподготовленного слушателя может даже заболеть голова.       — Как с маленьким сюсюкается, — сквозь зубы бурчит Астер, садясь на стул около кресла деда.       — Бабы все такие… Что ещё гложет?       — Тебе… Понравилась Икквин? — тихо спрашивает молодой человек, глядя под себя, но не на деда. Тот выпрямляется в кресле.       — Да.       — Правда? — неверяще и с некоторым испугом Астер таращит свои глаза на деда. Асфрид монотонно хлопает глазами.       — Ты не поверил словам Эмосена… Могу понять… Да, я не вру, мой друг. — старик певуче растягивает слова, снова вжимаясь костлявой спиной в спинку кресла, — Икквин была очень мила со мной, но не до лебезения. Её глаза горели… И она прошла мою проверку.       — Какую проверку, — скорее утвердительно спрашивает Астер, потупив взгляд и чуть нахмурившись.       — На вшивость и интеллект, — высоко подняв голову заявляет Асфрид.       — И о чём ты спросил её?..       — Какому пути я принадлежу, на её взгляд… Она сказала: «Я не Эон, чтобы определять путь»… Так мне ещё никто не отвечал.       — Похоже на уклонение от ответа, — Астер щурит в сомнении правый глаз.       — Икквин процитировала Адама Спенсера, «О путях и Эонах». Не каждый может осилить этот труд, тем более в вашем-то возрасте… Я продолжил: «А если бы ты стала Эоном, тогда как бы ты ответила на первый мой вопрос?» Она ответила: «Вы много прожили и явно сменили много путей за свою жизнь. Я не имею права ни в каком обличии угадывать принадлежность вас к чему-то конкретному»… Признаюсь, мой друг: я поцеловал ей ручку. — Асфрид слегка заулыбался, увидев огонёк ревности в глазах внука, но быстро стал холодным, — Эта девочка определённо достойна твоего внимания.       — Я рад, что ты одобрил мой выбор, дедушка, — сильно клонит голову Астер, чувствуя, что его лицо краснеет. Дед сильно хлопает внука по плечу, задерживает свою горячую ладонь на месте; шумно выдыхает носом.       — Остынь, красный тебе не к лицу. Оставь это бабам нашего рода… Ты, надеюсь, не краснел перед Икквин? — Асфрид щурит глаза в подозрении.       — Было пару раз, — чуть усмехаясь признаётся Астер, как-то весело глядя деду в глаза.       — Плохо. Ты похож на уродливого дурака в такие моменты, — от Асфрида веет колящим кожу холодом, — Ты — золотой лик Нус, мой друг. Не поддавайся смятению рядом с девочкой.       — Просто она так смотрит на меня иногда… И я… Смущаюсь и чувствую себя некомфортно, — тихо говорит Астер, прикрыв глаза и тяжело вздыхая.       — Значит она присматривается… Это уже что-то… У тебя есть её номер?       — Угу, — кивает внук.       — Перепиши его мне. Хочу позвонить.       — Зачем?       — Я хотел бы пригласить её на прогулку в субботу. Уточек голодных покормим, поговорим о путях и Эонах… О-о-о, я вижу огонь Охоты в твоих глазах, мой друг, — Асфрид снова слегка улыбается, но быстро меняет маску, — Я пошутил. И всё же дай мне её номер. Я пришлю ей по почте мои трактаты о Нус и Эрудиции.       — Ладно… Я тогда пойду?       — Иди. Передай девочке привет от меня. И не забывай старика.       Астер выходит из дома, чтобы сходить в магазин за продуктами, и встречает во дворе Икквин. Сияющие глаза цвета изумруда кажутся ещё больше из-за чёрных разводов от туши. Короткие каштаново-рыжие волосы слегка взъерошены. Сердце Астера замирает от красоты соседки. На ней милая белая рубашечка с красным бантиком на кружевном воротничке, чёрная юбочка чуть выше колена с драпировкой, небольшая бежевая сумочка на длинном ремешке, чёрные туфельки на небольшом каблучке… И в своих нежных миниатюрных ладонях Икквин держит небольшой чёрный комочек, облепленный грязью.       — Астер, я знаю, что твоя семья запретила мне иметь животных в квартире, но… Я не могу его бросить, — невероятно спокойно говорит Икквин (а слёзы всё льются из её прелестных милых глаз), — Я нашла его около нашей библиотеки…       — Бери, конечно. Я поговорю с отцом, — Астер старается быть спокойным, даже хладнокровным, но кровь всё равно хлынула к ушам и щекам. Жуёт губы. Он хотел погулять с ней. Предложить сходить вместе за продуктами. А тут вон какая ситуация… — Тебе помочь ещё с чем-нибудь?       — Открой мне дверь, пожалуйста.       Благословлённый умом и красотой Нус молодой человек помогает соседке открыть дверь в квартиру, приносит из дома шампунь для котов (правда просроченный на десяток лет, но это не так важно). Комочек оказался чёрным котиком. У бедняжки много блошек, гноятся глазки. У него нет зубов, значит совсем кроха.       — Ох, Беззубик ты мой, Беззубик, — грустно приговаривает Икквин, сидя на полу в ванной, кутая котёнка в полотенце и слегка вытирая его шёрстку. Астер сидит рядом на корточках и разглядывает спасённое существо.       — Его бы к ветеринару, — тихо говорит Астер.       — Могу я попросить тебя сходить в магазин за детской смесью?.. — сколько надежды в этих зелёных глазах. Её милое лицо так близко… Губы тонкие, коралловые.       — Всё что угодно, — несколько отрывисто проговаривает Астер, вскакивая как по команде, — Эм, побольше взять?..       — Да. Только безлактозное! И надо бы бутылочку… И шприц… Я тебе напишу список, — Икквин тоже встаёт; она так и ходит в уличной одежде.       — Я так запомню, — Астер убегает в прихожую.       — Буду ждать, — чуть веселее говорит Икквин вслед, мило улыбаясь. Сосед не видит этой улыбки, но чувствует её тепло всем своим нутром.       Астер летит на невидимых крыльях любви в сторону гипермаркета. Покупает что первое взял в руку, но нужное. В отделе для животных берёт маленькую сумку для переноски, лежанку, несколько шампуней, какие-то таблетки. Всё вышло протеже Нус в копеечку, но он совсем не жалеет и не думает о деньгах.       Возвращается через полчаса, с кучей пакетов в руках. Икквин уже стёрла макияж. Она переоделась в свой прелестный шёлковый халатик изумрудного цвета, доходящий до самых пяточек; гибкая и красивая талия слегка перетянута пояском. На её коленках, в махровом полотенчике, лежит котёночек. Он плачет, просит покушать.       — Всё купил, как просила. Даже сверх этого, — со слабой улыбкой приговаривает Астер, доставая из пакетов смеси и остальные покупки.       — Подержи его, я сама всё разведу, — Икквин передаёт полотенце с котёнком эльфу Элписа. В его крупных ладонях малютка похож на небольшую горошинку на дне глубокой тарелки.       Через каких-то десять минут котёнок уже пил из рук Икквин молочную смесь. Астер сидит рядом на диване и буквально не дышит, глядя на умиротворённое лицо девушки перед собой. Как нежны её глаза, как мила улыбка… И так она смотрит на своего спасённого питомца.       — Как назовёшь? — почти неслышно спрашивает он, точно боясь спугнуть котёнка.       — Беззубиком… В детстве у меня был дракончик с этим именем, — как-то грустно вздыхает она, переводя взгляд на соседа, — Я увидела в этом крохе моего Беззубика…       — Я… понимаю, — Астер сильно клонит голову и изрядно краснеет, — Значит, на Олухе есть драконы?..       — Да, но они покинули нас.       — Мне жаль…       — Это естественная суть вещей… Мой первый Беззубик теперь в лучшем мире, вдали от людей… Он переродился, — шепчет Икквин, и слёзы тихо потекли по её щекам. Но голос её не дрожит и она не дёргается всем телом (признак сильного духа), — Я так рада, что он снова со мной, здесь…       Астер дрожащей правой рукой приобнимает Икквин за плечо, желая хоть как-то её поддержать… Она нашла в этом незнакомом мире своего братца, свою кровинку… Беззубик наелся до отвала и тут же уснул на полотенце.       — Ты ещё не говорил с отцом? — слёзы потихоньку высыхают на милом лице Икквин.       — Не успел… Думаю, он разрешит. Беззубик ещё маленький.       — Буду надеяться… Ты, наверное, шёл по своим делам, а я помешала, — Икквин заулыбалась.       — Уже прогулялся, — Астер тоже улыбается. — Зато помог.       — Спасибо, Астер.       Ему кажется, что ещё немного, и он слетит с катушек: расцелует это милое личико, крепко обнимет прелестное тело в шёлке и не отпустит из жарких объятий до самого утра. Поэтому Астер принимает единственно разумное решение в такой ситуации: берёт правую ручку Икквин в свою ладонь… Мягко целует длинные пальчики и механически уходит прочь, раскрасневшись как раскалённая сталь.       Астер остывает в тот же миг, услышав ругань за дверью свого дома. Тёти орут на дядей, мама на отца. Все они ругаются из-за наследства Асфрида. В новой выписке из налоговой магическим образом возник большой участок с коттеджем у самого берега Золотого моря. Семейство решило заранее поделить лакомый кусочек имущества без ведома старожила: он уже больше полугода не выходит из своего подвала наверх. Еду ему приносят дочери, туалет с ванной у него свои, да и выход во двор (на улицу) тоже.       Чтобы как-то разрядить обстановку, благословлённый богиней Нус эльф принимает рискованное решение: меняет тему. «Отец, Икквин подобрала котёнка. Ему нет месяца. Можно ли ей его оставить?» — Астер старается звучать как можно хладнокровнее и твёрже. Все молча переглянулись с холодком во взглядах (семейная черта).       — Астер, это уже перебор. Я понимаю, что Икквин тебе симпатична, но правила договора надо соблюдать неукоснительно, — отец спокоен, хладнокровен.       — Тогда я заберу его к нам.       — Сынок, ты забыл, что у тёти Астры аллергия на шерсть? — мама пытается не показывать явную ненависть к родной сестре, но в глазах всё видно…       — Тогда я уйду из дома в общежитие. С Икквин и Беззубиком.       — Ты разобьёшь дедушке сердце! — отец стучит кулаком по столу.       — Ох, как же вы меня все замучали.       Из-за угла неожиданно показывается… Асфрид. Высокий, страшно худой… И злой. В руках он держит свою трость. Огромная семья застыла в ужасе и открыла рты. Один Астер никак не реагирует.       — Отец!.. — шёпотом восклицает мама, нервно улыбаясь, — Что это с тобой?.. Тебе вызвать скорую?       — Вызовите, но не мне. Я сейчас каждому из вас морду набью. Может хоть мозги вправлю на место, — проникновенно, с недовольством проговаривает дед Асфрид. Сильно хмурится. Лицо стало чёрным от гнева, и видны лишь сияющие Небытием голубые глаза, — И я не посмотрю, кто мне сын, а кто мне дочь.       — П-папа, остынь, пожалуйста, — просит тётя Астра, осмеливаясь подойти к отцу ближе. Но тот с силой отпихивает её кончиком трости обратно на место.       — Мой друг, — Асфрид с высоко поднятой головой смотрит на Астера, говорит почти по слогам, — я лично разрешаю девочке заботиться о питомце. Покуда я жив, то являюсь истинным хозяином этого дома. А теперь иди погуляй. У меня будет серьёзный разговор с твоей… недалёкой роднёй.       Золотой лик Нус уходит прочь, как солнце скрывается на ночь за горизонтом. Бродит в парке один, попивая горький кофе. Он думает о прошедшем дне… Ему глубоко плевать на семейные склоки, не принимает ничьей стороны. Он думает об Икквин — её глазах, губах, голосе… Как же хорошо, что она есть рядом. Можно уйти к ней. Она же не откажет. Он готов делать всё, что потребуется. Готов спать на полу, кормить Беззубика ночью каждые два-три часа, лишь бы быть рядом и слушать её голос, видеть её.       Возвращается домой после полуночи, когда все уже спят. На столе своей комнаты находит записку. Строгий, каллиграфический почерк сообщает: «Отзвонился девочке напрямую. У тебя завтра чаепитие в пять вечера. Оденься прилично. И без глупостей».

***

      Астер просыпается от луча солнца на своём лице. Он не у себя дома, не в своей комнате. Накрыт лёгким одеялом… И почему-то голый. Перебирает в уме варианты, воспоминания вечера… О златоокая Нус! Протеже богини Эрудиции вскакивает с кровати и выбегает в гостиную в чём мать родила.       Икквин, в своём изумрудном халатике из шёлка, сидит на диване и кормит из бутылочки Беззубика. Котёнок растёт не по дням, а по часам… Девушка поднимает глаза на соседа и чуть поджимает губы, сразу отводя взгляд. Астер икает и принимается искать свои вещи. Они аккуратно сложены на столе спальни, откуда он так скоро выбежал. Одевается… и снова заходит в гостиную, будто ничего не было.       — Икквин, я…       — Всё в порядке, — будто мурлычет она, со стыдливой улыбкой подглядев под себя.       — Дома есть таблетки от… — Астер сильно краснеет, вспомнив о чём-то важном.       — Не страшно, — отмахивается Икквин.       — А вдруг ты?..       — Нет, Астер. Я не могу, — Астера пугает эта улыбка, этот взгляд зелёных глаз. Дева его сердца шепчет страшные слова, — Я не могу иметь детей.       — Как же так?.. — лишь выговаривает молодой человек, медленно садясь рядом с Икквин.       — Врождённое… Я родилась недоношенной… До тебя у меня никого не было, — Икквин всё улыбается, но теперь не так грустно, — Ты был так нежен со мной… Спасибо.       — Может всё-таки лучше выпьешь?.. Ты не подумай, я верю тебе, Икквин, просто… В моей семье было подобное…       Икквин внимательно глядит в синие глаза Астера, ловит каждое изменение его лица — разгорячённого, взволнованного. Они совершили глупость. Богиня Нус сильно ругает их в своём компьютерном сознании. Девушка улыбается шире и кивает, соглашаясь: «Хорошо, я так и сделаю… Для тебя это больная тема, да?»       Эльф Элписа обещает рассказать всё, как только возьмёт из дома нужные противозачаточные таблетки. Крадёт их из аптечки тёти Астры, что вечно спит до полдника. Вернувшись, объясняется.       У деда Асфрида много детей, и так вышло, что некоторые умирали в раннем возрасте, иные рождались недоношенными. Младшая дочь (мама Астера) оказалась во второй категории. Ей тоже говорили врачи, что она бесплодна. Были серьёзные обследования, лечение в дорогих клиниках — бесполезно. У матери было трое мужей до отца Астера. После третьего развода она познакомилась с отцом Астера в каком-то баре, случайно переспала с ним в ту же ночь знакомства. Естественно они не предохранялись — она же бесплодна… А потом вдруг бац! — две полоски. Мужчина не хотел ребёнка, но когда узнал, с чьей дочерью он переспал, побоялся последствий и сразу взял женщину в жёны. Даже любовь появилась со временем.       И тем не менее Астер живёт с осознанием, что он — случайный ребёнок. Дитя несчастья. «Сначала они любили меня оба, потом одна мама… Теперь меня любит только дед Асфрид», — заключает молодой человек, прикрыв глаза. Он не хочет плакать перед Икквин, но слёзы всё равно хотят выползти из-под плотно сомкнутых век наружу.       Сначала Астер чувствует на своей горящей пламенем шее нежные, холодные пальцы Икквин. А после — тёплое и мягкое прикосновение к своим сжатым губам. И слёзы всё-таки выползли, и покатились по огненной коже, и упали с золотого лика на изумрудный шёлк.       Беззубик вдруг громко пищит, почувствовав себя одиноким. Икквин отстраняется, Астер наконец открывает глаза. «Ну чего ты ревнуешь? — весело говорит она, обращаясь к питомцу, — Нус велела делиться». Беззубик всё не унимается и кричит на двоих человеков. Астер даже посмеивается на это. Икквин берёт котёнка на руки и прижимает к слегка оголённой груди.       Золотой облик богини Эрудиции разглядывает блаженное лицо Икквин, её милую улыбку и мягкий взгляд зелёных глаз… «Если я благословлён Нус… — думает Астер про себя, — то она и есть… Нус». Аккуратно обнимает девушку за талию, невольно вспоминая прошедшую ночь…

***

      Мать Астера заходит в подвал к отцу, старому Асфриду. Её лицо всё в синяках, как и руки. Старик как и прежде восседает в своём кресле и смотрит в окно, укрытое чёрными шторами.       — Что на обед?       — Щи с кислой капустой. Хлебушек чёрный, с перчиком.       — Лук.       — Есть, пап, на доске.       — Как там мой друг поживает?.. — Асфрид раскладывает перед собой столик, и дочь кладёт еду на него. Принимается есть незамедлительно, пока горячее.       — Он признался мне, что переспал с Икквин.       Асфрид прекращает жевать на долю секунд, вперяет мрачный взгляд в лицо дочери, но затем вновь продолжает жевать как ни в чём не бывало. Дует на ложку со щами, откусывает кусочек хлеба, а после отправляет в рот полукольца ядрёного лука, от которого хочется плакать. Но старик не ощущает вкусов уже добрую половину столетия…       — И когда же это было?       — Не сказал.       — Ясно.       — Икквин бесплодна.       — Охотно верю, — с лёгкой улыбкой произносит дед.       — Они всё равно предохранились.       — Правильно. А то будет как с тобой…       — Всё обошлось…       — Передай моему другу… Как будут готовы, то пусть не предохраняются.       — Ты шутишь, отец? — мать хмурится.       — Нет, — Асфрид мрачнеет, — Я говорю серьёзно. Девочка, в отличие от некоторых, с мозгами. Будет отрадно, если мой друг даст нашему роду новый приток мудрости и благодати.       — Используешь свою силу эманатора Изобилия?.. Как и на мне? — шипит мать.       — Какая наглость, какое самомнение! — плюётся Асфрид, отодвигая стол и вдруг вставая с места. Он начинает буквально орать, — Я ничего на тебе не использовал! Ты сама нашла себе плодовитый хуй в каком-то подвале!.. Где твоё почтение перед воплощением Изобилия, гнилая дрянь?!       — Там же, где и твоя любовь к нам — в жопе! — вопит мать Астера и убегает наверх. Асфрид всё стоит на месте, но затем вновь опускается в своё кресло. Есть щи он больше не стал. Только лук доел.

***

      Спустя пару дней старик Асфрид умирает и оставляет после себя завещание следующего содержания:       «Я, гений №101, Асфрид Хофферсон, почётный член Общества гениев, умираю и оставляю после себя огромное научное наследие в виде:       48 трактатов о Нус и Эрудиции;       157 трактатов об Изобилии;       3 трактатов о Небытии;       4126 исследований в области медицины.       Научное наследие вверяю в руки Икквин Хэддок, деве сердца моего внука Астера Хофферсона.       Всё движимое имущество моего подвала вверяю в руки моим дочерям.       Всё недвижимое имущество, в котором я числюсь собственником, вверяю в руки внуку Астеру Хофферсону.       Всё недвижимое имущество, в котором иные члены моей семьи числятся собственниками, изъять в особом порядке и передать во владение моему внуку Астеру Хофферсону (пункт 4.2.3. Закона №696 «О передаче имущества»).       Я, эманатор Изобилия, умираю своей смертью. Я запрещаю вскрывать моё тело.       Требую захоронить меня в свинцовом гробу в Пепельном лесу, где на моё имя уже куплено место. Поминок не проводить, папарацци на место захоронения не пускать.       Требую выставить охрану по периметру. Обязанность выдачи заработной платы охране возлагаю на старшего и младшего сыновей. --------------------------------------------------------------------------------------------------------       Пожелания близким:       Астер, мой друг, женись на Икквин и непременно даруй ей деток. Да благословит тебя златоокая Нус.       Икквин, девочка моя, я полюбил тебя как дочь. Мы мало с тобой общались, но я почувствовал в тебе родственную душу. Да благословит тебя Изобилие и исцелит от бесплодия! Мне очень жаль, что я больше не увижусь с тобой. Я буду очень рад, если ты будешь поминать меня добрым словом, глядя на своих деток. Я верю, что они у тебя будут. Помни старого Асфрида! Спасибо, что наградила меня своим небольшим, но всё же присутствием. Я уношу твой светлый облик с собой в Небытие. Будь счастлива!       Засим, позвольте откланяться. Прощай, Нюво. --------------------------------------------------------------------------------------------------------        P. S. В случае ненадлежащего исполнения требований данного завещания, разрешаю Астеру Хофферсону и Икквин Хэддок подать прошение в Общество гениев со ссылкой на моё имя для тщательного расследования обстоятельств неисполнения / частичного исполнения требований. Номер удостоверения гения №101: «специальный код, видимый только под ультрафиолетом».